Текст книги "Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

   "Ну, вообще-то да, – подумал я тогда, сдавшись и поняв, что мои усилия бесполезны, – "мужик договорился, а я его своим отказом – "подставляю". Кто его знает, какие у него отношения с той семьёй, и какие могут быть для него от этого последствия? Потом, я ведь собирался попросить его помочь мне с работой. Если я дядю сначала "прокачу", а потом пойду его просить что-то сделать для меня, то с моей стороны это будет весьма глупо и недипломатично. Тем более, что свидание меня ни к чему не обязывает..."

   – Просто посидите, поговорите, – сказала Сун Ок, убеждая меня, – если понравитесь друг другу – обменяетесь телефонами. Всё. Не понимаю, чего ты так упрямишься? Свидание – это же так романтично!

   "Романтишшшшше...." – вспомнилось мне произнесение слова из одной песни, – "вот только её мне сейчас не хватало!"

   – Он что, будет платить за меня? – поинтересовался я у неё.

   Ещё не хватало, чтобы за меня платили, как за девчонку, которую водят по ресторанам!

   – Платить за тебя? Вы же ещё не парочка! Вы пришли познакомиться, поговорить. Вы ещё чужие друг другу. Поэтому, каждый платит за себя. Возьми себе кофе или сок. Сидеть за пустым столом – невежливо. Если ты будешь сидеть за пустым столом, то ты сразу даёшь понять, что парень тебе не нравится. Поняла?

   Ну, если так... Тогда ладно, – вздохнул я по себя, – схожу, посижу в кафе. Заодно с дядей "перетру". Даже, может, это будет интересно, "взглянуть с другой стороны" на процесс свидания. Обычно я девчонок приглашал, "посидеть", а тут, вроде как наоборот... Дурдом, конечно, но всегда следует искать во всём светлые стороны. Иначе и свихнуться недолго от раздумий....

   Перед свиданием пришлось пережить битву "нарядов и красоты". От макияжа я отбился, аргументировав тем, что естественность – это есть сама суть правды, которая потом всё равно вылезет наружу. К моей несказанной удаче туфли на высоком каблуке в гардеробе Юн Ми отсутствовали, ибо молодая ещё, но от юбки открутиться не удалось. Сун Ок припёрла меня к стенке, сказав, что дядя не одобрит, если я появлюсь на свидании в джинсах, словно парень. Ну, дядя, есть дядя. Пришлось уступить.

   Свидание прошло достаточно забавно. В назначенный час, в назначенном месте, дядя встретил, представил мне парня, ему меня и собрался "отчаливать", но я его перехватил, поговорить "за работу".

   – Мне нужна языковая практика, – так я объяснил ему своё желание пойти работать, – мытьё тарелок вещь конечно нужная, но в профессиональном плане, английскому, оно ничего не добавит. И дополнительные деньги в семье будут!

   Юн Сок озадачился, задумался, но, похоже, мой деловой настрой ему понравился. Кивнул, пообещал подумать и ушёл, оставив меня с потенциальным женихом наедине. Джин Гу, так звали парня, оказался "тем ещё кадром". Во-первых, он сильно смущался, хоть был старше Юн Ми почти на четыре года.

   "Похоже, опыта общения с противоположным полом у него немного" – подумал я тогда, оценивающе смотря на его потуги вести себя естественно и солидно выглядеть. Вспомнилась прочитанная в интернете фраза о том, что – "корейцы замордованы учёбой или работой настолько, что посмотреть на живую женщину боятся, и навыков самостоятельного контактирования с представителями внеземных цивилизаций у них нет никаких..."

   Когда я это вспомнил, мне стало смешно, и я улыбнулся. Мою улыбку, Джин Гу воспринял как свой успех и, преодолев смущение, предложил поиграть в игру, в которую, как он сказал, играют на таких свиданиях все. Суть её проста – задать собеседнику вопрос, выслушать, что он скажет, а потом сказать самому, что сам думаешь по этому поводу. Как он мне пояснил, это помогает понять, насколько совпадают точки зрения на жизнь. И предложил мне первому задать вопрос, который мне кажется важным. Сразу вспомнилась передача "К барьеру". Но к шоу нужно готовиться заранее, а я пришёл с пустыми руками. Я ему так и сказал, что это моё первое свидание, я ничего не знаю и, поскольку мужчина – он, то пусть он и берёт всё в свои руки. Вспомнил поведение знакомых по прошлой жизни девочек, которые, чтобы им было удобнее жить, ловко "спрыгивали" при любом случае, переводя решение проблем на меня. Аргументировали они это тем, что женщины – слабые существа, ты мужик, тебе надо, вот ты и бейся, а они с удовольствием посмотрят, как ты там победишь. Короче, я применил ловкий женский приём – "перевод стрелок на самца". Джин Гу, самец, воспринял мой "прокид" совершенно нормально, как должное. Кивнул и не торопясь, солидно, достал из кармана и выложил на стол... список! Он пришёл полностью подготовленным!

   Оффигеть! – подумал я, с изумлением смотря на два бумажных листа формата А4, – да что бы я, да ходил со списком на свидания?

   – Что такое для тебя брак? – с серьёзным выражением на лице прочитал первый вопрос Джин Гу.

   – Брак – это три месяца любви, три года ругани и тридцать лет компромисса! – решив пошутить, быстро ответил я.

   Тот опешил. Такого он явно не ожидал. Но, моя попытка привнесения юмора в ситуацию не удалась. Собеседник не поддержал моего веселья. Посмотрел на меня долгим, осуждающим взглядом, подождал, понял, что другого я не скажу и начал занудно говорить о том, как лично он видит брак. Я выслушал.

   "Печалька" – сделал я вывод от услышанного, – "сочувствую той, которая решит с ним связать свою жизнь"...

   – Что такое любовь? – задал Джин Гу следующий вопрос.

   – Любовь, это когда просыпаешься в постели с кем-то незнакомым и точно знаешь, кому ты сейчас хочешь позвонить и пожелать доброго утра! – ответил я, решив, коль начал, продолжать в том же духе.

   В общем, "вечер вопросов и ответов" вышел скомканным. Джин Гу понял, что я над ним подтруниваю и обиделся. Я, опять же припомнив манеры знакомых по прошлой жизни девчонок, старательно наморщив нос, сказал ему, что он – "скуууучный" и, в общем, мы расстались, не обменявшись телефонами, с обоюдным желанием больше никогда не видеться.

   – ...Она же ещё совсем девочка, – слышал я потом, как мама Юн Ми оправдывала свою дочь перед дядей по телефону, – у неё ещё куклы на уме... Он для неё слишком взрослый....

   "Правильно, правильно!" – подумал я, – "нечего Юн Ми всяких стариканов подсовывать! Пусть по домам сидят!"

   Короче говоря, после свидания я сделал вывод, что ничего страшного в них нет. Если придётся ходить на них под нажимом родственников, можно будет рассматривать такие походы в качестве развлечения. Посидеть, немножко поприкалываться над женихами. Шуток всяких я много в своё время заучил. А если будут родственники, за моё поведение, на меня "наезжать", отбрешусь. Скажу, например, что проверял чувство юмора. Считаю, мол, что у мужчины должно быть обязательно чувство юмора. Без него, мол, мужчина – не мужчина. И что мне смогут на это возразить? Юн Ми, ещё молодая. Молодым девочкам глупости простительны...

   Вот и спать захотелось... Ладно, Серёга! Спокойной ночи! Всё будет хорошо...

   –

   Проснулся я от какого-то писка. Открываю глаза – мрак, хоть глаз коли! А что пищит?

   – Юна, ты тут? – раздаётся рядом из темноты голос онни.

   – Ага, – говорю я, – что это за звук?

   – Не знаю, – с тревогой в голосе отвечает она, – нужно включить свет.

   Светлая мысль. Кто пойдёт шарахаться в темноте?

   – Я сейчас включу, лежи, не бойся, – говорит невидимая Сун Ок и судя по звукам вылезает из-под одеяла.

   Настоящая старшая сестра! Сказала младшей, чтобы не вылезала, а сама смело отправилась навстречу опасности. Жаль всё же, что я был один у родителей. Будь у меня брат или сестра, я бы тоже их защищал, или они меня...

   Щелчок выключателя и кухню заливает свет, кажущийся после темноты ослепительным.

   Щурюсь сквозь веки на источник звука. Ба, котёл! Стоит и пищит. И огонь в нём не горит. Что случилось? Походу в нём сработала какая-то автоматика. Что-то ему не хватает. Воды, топлива, давления, огня, электричества... Последнее впрочем есть. Раз пищит и свет на кухне горит, значит, напряжение есть. А вот всё остальное... А вдруг, где-то в доме трубы "перехватило" морозом? Тогда это будет полный алесс. Представляю, в какие деньги обойдётся ремонт "размороженной" системы отопления! Так, нужно быстро соображать, чего делать? Если дело не в замёрзших трубах, а в чём-то другом, то нужно скорее это что-то найти и исправить. Иначе они действительно замёрзнут. Ночью обещали минус семнадцать...

   – Я пойду разбужу маму, – сказала Сук Ок.

   – Окей, – кивнул я.

   А я пойду за инструментами. Нужно разобрать и посмотреть что-там внутри. Хотя я ничего в котлах не понимаю, ну а вдруг? Постучу ключом по трубе, пошкрябаю, глядишь, оно и заработает? Да и вообще! Уж не думаю, что котёл сложнее двигателя внутреннего сгорания.

   Пока онни будила маму, я смотался в склад-гараж, туда, где стоял починенный мною скутер. Там, на полке, остался лежать чемоданчик с инструментами. Ключи, плоскогубцы, отвёртки... Рем комплект, короче.

   В гараже было дико холодно и изо рта, при выдохе, шёл пар. Из-под ворот, в щели между ними и полом, внутрь намело изрядно снега, который образовал приличной высоты сугроб. Сугроб высокомерно щурился на меня, переливался ледяными искрами в лучах электрического света.

   Хана напиткам! – подумал я, бросив взгляд на него, а потом на прокрытые инеем два штабеля упаковок с соками и газировкой, – сплошной убыток! Блин! Как я о них забыл!

   Я быстро хапнул голой рукою чемоданчик с инструментом за его ледяную пластиковую ручку и, мысленно благодаря бога за то, что ручка не железная, иначе бы я к ней примёрз бы нафиг, помчался обратно, плотно закрывая за собою все двери. Когда я, перекидывая с руки на руку, "морозильный чемоданчик" вернулся на кухню, семья уже была в полном сборе.

   – Дочка, ты куда ушла? – обратилась ко мне мама Юн Ми.

   – За инструментами ходила, – сказал я, брякая лязгнувший гаечными ключами ремкомплект на пол и прикладывая замёрзшие ладони к ещё тёплому боку котла.

   – Инструментами? Зачем? – удивилась та.

   – Котёл разбирать буду.

   – Разбирать? Разве ты умеешь?

   – Чего там уметь? Видела, как это делается. Всего-то четыре винта открутить нужно. Главное, кожух себе потом на ноги не уронить.

   – Ну, видеть это одно, а уметь это другое... – поддержала сомнения мамы Сун Ок, – нужно, чтобы мастер это делал. Юна, а вдруг, ты что-то сломаешь?

   – И где ты найдёшь сейчас мастера? – обернувшись к онни, поинтересовался я, с удовольствием ощущая, как теплое железо изгоняет холод из моих ладоней, – посреди ночи, да ещё транспорт не ходит? Считай, пока дороги не расчистят, мастера нам не видать. Думаю, на это уйдёт не меньше суток. При таком морозе, да за такое время, мы тут в ледышек превратимся. И трубы полопаются...

   – Почему полопаются? – удивилась Сун Ок.

   – Вода замёрзнет, а лёд, расширяясь, разорвёт трубу. У него коэффициент расширения больше!

   Блин, дикари! Они зимы тут никогда не видели, что ли? Не жили при морозах?

   – Аа-а, да, да, – закивала головой онни, – я слышала про такое. Но это бывает на севере, в горах. Там где холодно. В Сеуле такого не бывает...

   – Всегда что-то случается первый раз, – философски произнёс я, и добавил, – онни, лучше не спорь, а найди мне фонарик. У нас в доме есть фонарик?

   – Фонарик? Зачем?

   – Света мало. Буду лампу спиной загораживать когда займусь ремонтом. Ничего не видно будет, что там внутри котла.

   – А! – сообразила Сун Ок, – Есть фонарик! Сейчас принесу!

   Пока она ходила, я под робкие возражения мамы Юн Ми, достав отвёртку, открутил два нижних винта. Потом, уже с помощью вернувшейся онни, мы вдвоём открутили оставшиеся два верхние и сняли тяжёлый кожух.

   – Свети! – сказал я сестре, наклоняясь и заглядывая во чрево котла.

   – Ну, что? – спросила она, заглядывая мне через плечо и светя фонариком.

   – Видимых повреждений нет, – ответил я, сообщая результаты осмотра, – трубки – на месте, не расплавлены... Ничего не капает... Ну и в общем-то и всё...

   – И всё? – насмешливо фыркнула за спиною онни, – Юна, зачем было крышку снимать? Ты ведь ничего не понимаешь!

   – Ну а что, нужно было молча сидеть и замерзать? – ответил ей я, – ты знаешь, где кран, чтобы воду из системы слить?

   – Кран? – растерялась она, – нет, не знаю. А зачем сливать воду?

   – Я же уже объясняла, – терпеливо ответил я, – если вода замёрзнет, трубы полопаются. Представляешь, сколько будет стоить их замена? Если мы сейчас не запустим котёл, нужно сливать воду и разводить посреди комнаты костёр, чтобы не замёрзнуть. Поняла?

   – Уу-у, – озадачилась онни и обратилась к маме, – маа, ты слышишь, что Юна говорит? Как думаешь, она права?

   Блин, – ругнулся я про себя, продолжая рассматривать устройство котла, – ещё не верит! Фома неверующая!

   Краем уха слушая, как сзади женщины пытаются выработать решение по возникшей проблеме, я ещё немного посмотрел внутрь котла, понял, что высматривать больше нечего, можно завинчивать обратно, взял и постучал отвёрткой по трубкам. Так, на всякий случай. В ответ, с них что-то полетело вниз. Не понял? Я постучал ещё. Снова что-то посыпалось.

   – Что ты там стучишь? – прижимаясь к моей спине, спросила над ухом онни.

   – Что-то сыпется.

   Протянув руку, я провёл пальцем по верху одной из трубок. На пальце остался густой, чёрной след. Блин! Сажа!

   – А почему он такой грязный? – поинтересовался я, оборачиваясь и показывая испачканный палец.

   – Не знаю, – удивлённо сказала онни, смотря на него, – а что это?

   – Нагар, копоть, сажа, – пояснил я.

   – Маа! – повернулась Сун Ок, к матери, – ты опять дешевое масло купила? Я же говорила тебе его больше не покупать!

   – Ничего я не покупала! – сварливо ответила та, – мы ещё старое не израсходовали. Вот оно кончится, тогда куплю другое.

   Так, понятно. Топливо для котла, похоже, откровенная дрянь, забивающая горелки. Но котёл же вроде недавно чистили? Ну и что? Мама Юн Ми ведь сказала, что собирается расходовать масло, пока оно не кончится. Может, как раз сейчас расходуются его остатки, в котором весь отстой скопился? Да вполне возможно! Плюс, сейчас котёл включен на полную, идёт усиленное горение. Вот, форсунки и засрались ударными темпами. Не за месяц, а за сутки. Тем боле, что до этого он почти месяц проработал.

   – Тащи иголку, – сказал я онни, – толстую. Будем дырки ковырять!

   Через десять минут интенсивного труда, поочерёдно тыкая иголкой под ярким лучом фонарика, которым мне светила онни, я прочистил все форсунки.

   – Отойдите! – скомандовал я родным Юн Ми и, дождавшись, когда они сделали шаг назад, повернул на котле ручку, одновременно нажимая кнопку поджига.

   – Пыххх!

   На трубках с хлопком загорелись многочисленные огоньки тёмно-красного света, с какими-то жёлтыми и голубыми сполохами. Ну, точно, какая-то гадость в топливе! Ладно, сейчас это уже не важно. Важно сейчас то, что метаться не нужно – воду сливать. Вот это важно. А топливо потом поменяем.

   – Работает! – изумлённо сказала онни, переводя взгляд с меня на котёл и обратно, – работает! Юна, ты его починила? Когда ты научилась так всё ремонтировать? Ты же раньше никогда отвёртки в руках не держала?

   Начинается..., – подумал я, – награждение причастных...

   –

   Время: утро следующего дня

   Место действия: Гостиная в доме мамы Юн Ми. Семья, по прежнему в уличной одежде, смотрит новости и пьёт горячий отвар.

   Хедлайнер к главным десятичасовым новостям на телеканале MBC: "Дневная температура в Корее сегодня -30 по Цельсию, холоднее, чем в Сибири!".

   Это они раздувают. Подобная катастрофическая температура была зарегистрирована не в столице, где ночью температура достигла аж -19 по Цельсию, при средне-умеренном северном ветре, а в Чхорвоне и Чхунчхоне, провинция Канвон-до. Там, кстати, замерзло озеро Тэчхон, не замерзавшее, как сказали, никогда ещё за всю свою историю. Что ж? Зато теперь у корейцев появился реальный шанс освоить искусство зимней рыбалки... Хе-хе...

    Строго говоря, всем корейцам в общем, и администрации города Сеула в частности, можно смело ставить двойку за растерянность, неподготовленность и непрофессиональность. Снег с дорог не убран до сих пор, перебои с транспортом никуда не делись, люди, как не могут никуда уехать, так и продолжают это делать. Миллионы жителей города не смогли попасть утром на работу, десятки теряют сознание на переполненных платформах метро,  зарегистрированы сотни аварий на дорогах, скоростные шоссе к Сеулу либо перекрыты, либо движение на них происходит с такой скоростью, что можно считать, что они перекрыты. Все авиарейсы в аэропортах Кимпхо и Инчхон отменены. Местами отключилась сотовая связь. Зарегистрирован рост числа пожаров, возникших в результате неправильного применения электроприборов населением, пытающимся спастись от холода. Большие трудности с их тушением, ибо замерзает всё – пожарные машины, вода в пожарных машинах, вода в пожарных шлангах... В общем, зима нанесла удар, к которому все оказался не готовы.

   Но, зато, сегодня утром, по девятичасовым новостям, показали просто изумительный, на мой взгляд, репортаж. Основная тема была такова: у нас тут трагедия, никто не знает, что делать, как это делать и куда потом все это девать, а как обстоят дела в городе, где подобное количество снега – это привычное явление? Корреспондент телеканала, каким-то образом, мгновенно попал в Москву и провел свое расследование, в ходе которого выяснил как, как часто, каким образом, сколько машин, работников и т.д. убирают снег с улиц столицы России, где, по его словам, снег убирается тут же, дороги чисты через 10 минут после снегопада, жалоб жителей почти нет.

   Меня, в его репортаже, в полнейшее умиление привели московские сьёмки, на которых были показаны построившиеся уступом оранжевые водовозки с ковшами наперевес, лихо счищавшие снег с дороги. А так же снегоуборщики и периодически подъезжающие к ним КАМАЗы-самосвалы. Узнал места, где делали сьёмку. Там, рядом с одним из них, есть пивнушка, в которой мы с парнями частенько играли... Нндда...

   И мораль басни у репортёра оказалась замечательная: у старших учиться надо!

      А тем временем, пока в Москве всё хорошо, в Сеуле, нежная корейская техника не выдерживает сибирских морозов и отказывает, заставляя прибегать к старой доброй ручной силе. Показали репортаж про дорогу до аэропорта Инчхон. Посмеялся. Железнодорожная ветка метро до аэропорта идет все время по поверхности земли, поэтому на каждой станции после прогона по диким морозам в -15... стали отказывать двери вагонов. Просто не открывались, когда поезд останавливался на станции. Что придумали корейцы? В каждый вагон поезда и на каждую станцию, они посадили лихих молодцов в синих куртках, которые эти двери открывали и закрывали пинками, ломиками и рычагами экстренного открытия/закрытия дверей. Журналисты, делавшие репортаж, что есть сил, воздавали должное мужеству и отваге работников метрополитена: если бы не они, то Инчхон, оказался бы вообще отрезанным от цивилизации!

   Онни сегодня учиться не идёт. Её ветка метро идёт местами по поверхности и поэтому закрыта. Ещё, часть пути, ей нужно будет проехать на автобусе. В общем, помня, как она вчера лазила по сугробам и, посмотрев на толпы людей на платформах, которых показали с утра по телевизору, она благоразумно решила остаться дома. Тем более, что по ТиВи сейчас сделали объявление, что правительство просит всех граждан, в связи с аномальными холодами, по возможности, никуда не ездить и не ходить, а сидеть дома. Все государственные учреждения, в том числе и учебные – объявляются закрытыми. Кстати, есть уже и трупы. За ночь, в стране, семь человек замёрзло насмерть. Это тоже, по телеку сказали.

   В общем, домашние, сегодня все сидят дома, кроме меня. Гостиница, где я работаю – частная, метро к ней идёт исключительно под землёй, от станций до работы и до дома – пешком, автобус не нужен. В общем, никаких формальных поводов не поехать туда, у меня нет. Хорошо, что сегодня у меня работа с часа дня до шести вечера. Может, к обеду потеплеет и будет не так холодно. Мама Юн Ми, правда, заикнулась, чтобы её дочь не ходила на работу, а осталась дома. Робко так заикнулась. Работа, как я уже понял, для корейца – это святое. Прогулять без уважительной причины – что-то сродни святотатству. Но всё же, мама сделала попытку наступить на горло традициям – оставить меня дома. Любит она Юн Ми, любит!

   Но, я сказал ей, что поеду. Ну а чего мне? Зимы я, что ли не видел? Доеду, тем более, что днём, по светлому. А постояльцев ведь кормить нужно. Пусть я там самая мелкая боевая единица, но что-то подсказывает мне, что команда гостиницы играет сегодня не в полном составе... Наверняка, многие просто не доехали до работы.

   Шкурка одиннадцатая

   Время действия: тот же день

   Место действия: поместье семьи президента «Sea group corporation». Небольшая квадратная комната с большим, во всю стену окном. Вдоль стен, высокие, до самого потолка, деревянные лакированные стеллажи, забитые книгами. Повсюду часы. На полу, на свободных от книг местах стен, на самих стеллажах. Все они работают, и комната наполнена чуть слышными тикающими звуками. У окна стоит большой стол из тёмного дуба, за которым, в удобном кресле сидит пожилой мужчина. Перед ним, на столешнице, аккуратно разложены различные инструменты для мелкой работы. Мужчина, склонившись над столом, изучает внутренности очередного механизма с помощью лупы, одетой на правое стекло очков. Рядом, в кресле повёрнутом к окну, полулёжа сидит Чжу Вон и мелонхолично смотрит на падающий снег.

   – Бабушка хочет меня женить, – не поворачивая голову к собеседнику произносит Чжу Вон.

   Пауза.

   – Наверное, пришло время, – отвечает пожилой мужчина, не отвлекаясь от своего занятия.

   – Дед! Ты же всегда был на моей стороне! – уже с возмущением в голосе говорит Чжу Вон и поворачивает к нему голову, – скажи ей!

   Пауза.

   – Что именно я должен сказать твоей бабушке?

   – Что мне ещё рано обзаводиться семьёй.

   Пауза.

   – Откуда ты это знаешь?

   – Ну-уу дед...

   Пауза.

   – Твоя бабушка – очень умная женщина, Чжу Вон. И если она хочет так поступить, значит, у неё есть на это причины.

   – Да нет никаких причин! Она просто разозлилась, что я не ходил в университет!

   – Всего-то?! А какие у тебя были причины не делать этого?

   – Ну-у... Как бы тебе сказать....

   Пауза.

   – Девушки? – всё так же, не прерываясь, поинтересовался дед.

   Пауза.

   – Ну-у... В общем, да!

   Пауза.

   – Девушки, это хорошо.

   – Правда? – обрадовался Чжу Вон, – дед, ты скажешь бабушке?

   – Она со мною не разговаривает.

   – Ну-у дед! Ты один мне можешь помочь!

   – А я думал, что каждый мужчина может помочь себе сам.

   – Дед!

   – Даже не знаю, что тут можно сделать. Может, сделать так, как хочет твоя бабушка?

   – Смерти моей хочешь?!

   Время действия: два часа пополудни того же дня . Полтора месяца после выписки из больницы.

   Место действия: ресторан гостиницы «Golden Palace»

   – Столик пятнадцать. Салат – "Доминго", салат "Курица с овощами и ананасом", салат "Наполеон" две штуки. Супы: "Ла курже" – два, "Креме де шаторзе" – две штуки. Вторые блюда: "Пулькоги" – два, "Сосиски по-баварски на гриле" – два. Пиво – "Амстел", четыре по ноль пять.

   Я быстро диктую с блокнота сделанные мною записи.

   – Принято! Номер заказа – 63! – отвечает помощник повара, закончив делать пометки на экране монитора.

   – Заказ 57, столик шесть! Готов! Первое, – сообщает он мне и командует – Забирай!

   – Окей, кунчан-ним!

   Подхватываю поднос с тремя большими тарелками из толстого белого фаянса и поднимаю его к плечу. Тяжёлый, зараза! А опыта таскания подносов с полными тарелками у меня – никакого.

   Не торопясь, внимательно смотря под ноги, направляюсь к нужному мне столику. Если грохнусь, меня моя мЭнЭджерша, Хё Чжу, с говном сожрёт!

   – Сегодня работаешь в зале, – с недовольным видом оглядев меня, сообщила она мне, когда я явился на работу, – У нас не хватает официантов. Только попробуй опозорить отель, что-то уронить!

   – Да, кунчан-ним! – поклонился я, – То есть, нет, кунчан-ним!

   – Пффф, – презрительно фыркнула Хё Чжу, снова окинув меня взглядом, и высказалась о моих умственных способностях – я просто поражаюсь, как такую бестолковую как ты, приняли на такую ответственную работу!

   – Простите, кунчан-ним! – поклонился я.

   – Иди, работай! Быстро! – приказала она.

   – Да, кунчан-ним! – снова поклонился я.

   Эту девку лучше не злить. Не знаю, чего ей там именно в жизни не хватает: секса, денег или уважения окружающих, но стерва она ещё та. Десять штрафных балов она мне уже нарисовала и на руки я получу уже не четыреста баксов, а триста восемьдесят. Но, как говорится, "ещё не вечер". До зарплаты целая неделя и она вполне себе может уменьшиться стараниями Хё Чжу. На работе я большей частью – помалкиваю и не выделываюсь, стараясь вжиться в чужой образ. Однако, моя жизнь в "чужой шкурке" протекает сложно. В корейском языке четыре уровня вежливости. Все их нужно применять правильно. Это у меня получается плохо: то говорю недостаточно вежливо – собеседник обижается, то говорю слишком уважительно – окружающие смеются. Я никак не могу понять, как эти корейцы определяют уровень значимости собеседника? То, что "отдельного, самого по себе", корейца в природе не существует, это я уже понял. При знакомстве, кореец обязательно скажет, какую должность он занимает – президент компании такой-то, служащий компании такой-то, врач больницы такой-то. Одну лишь свою фамилию и имя он не назовет никогда. Обязательно добавит "маркер" определяющий его социальное положение и указывающий, к какой прослойке общества он принадлежит. И вот в этих "маркерах" я вообще – не петрю. Что круче, врач госпиталя Чон Гдон, или врач государственной больницы Сола Чже? Работник государственной или частной компании? Совершенно без понятия! А вот местные прекрасно разбираются в этих нюансах! Спасает меня пока только то, что Юн Ми находится в самом низу социальной пирамиды, девочка и ещё почти ребёнок. К детям и девочкам тут отношение снисходительное. Считается, что этой категории граждан можно не блистать умом и сообразительностью. От них в основном требуется быть милыми и послушными. Окружающие над их ошибками с удовольствием и добродушно посмеиваются, однако, запросто могут прочитать мораль – как нужно делать правильно. Причём совершенно незнакомые дядьки и тётки на улице. И если такое случается, то нужно внимательно их выслушивать, пока они не устанут и не наговорятся, кланяться при этом, и уважительно благодарить за науку. Я уже несколько раз «налетел» на такое. С одной стороны – бесценный информационный канал для «вживания в среду», с другой стороны – терпеть не могу, когда мне читают нотации! А именно так и происходит. Ничем иным, как нравоучительными нотациями, это назвать нельзя. Потом, кланяться я не привык... Ну не приучен я поклоны бить, как местные! Нет у меня такого навыка! Я уже краем уха тут услышал, проходя мимо как раз обсуждавших меня официанток, что Юн Ми – «гордячка, лишний раз спину не согнёт... Что у неё за воспитание?»

   В общем, здесь полно каких-то совершенно странных обычаев. То, что принимать пищу в одиночестве – это своими руками записывать себя в изгои, это я уже понял, но вот про зубы, я совершенно был не в курсах. Оказывается, после каждого приёма пищи – следует чистить зубы. Не-е, то, что врачи это советуют делать, это для меня не секрет, но в России, на рабочем месте, это у нас никто не делает. А вот в Корее – совсем по-другому! Все работники, так же дружно как они ходят на обед, после того как покушали, встают и топают чистить зубы. У каждого для этих целей имеется специально заготовленная зубная щетка и паста, и это выглядит как настоящий ритуал – первые 15 минут после обеда в туалет не пробьешься, все дружно чистят зубы. Так тут принято, оказывается! Но я – то откуда?! Ни сном, ни духом ведь! Я раз пропустил ритуал, на меня покосились, я не понял, два пропустил, на меня опять покосились, я опять не понял, а на третий раз Хё Чжу устроила мне натуральную выволочку, причём на глазах у коллектива.

   – Юн Ми, почему ты такая неблагодарная дочь?! – громко, с негодованием спросила она меня.

   – Ээ-э? – искренне изумившись вопросу, не понял я, вытаращиваясь на неё.

   – Почему ты не бережёшь труд родителей? Ты что же, хочешь, чтобы они свои заработанные деньги тратили на зубного врача, который будет лечить тебе зубы? Ты такая ленивая, что не можешь взять в руки зубную щётку и позаботится о благосостоянии своей семьи?

   – Да нет... – промямлил я, стушевавшись под осуждающими взглядами десятка с лишним пар глаз, от неожиданного поворота разговора, – просто я не думала...

   – Что, ты – не думала?! Ты никогда не думала о таком?! – удивилась менеджерша.

   – Я забыла зубную щётку дома, кунчан-ним! Я обязательно завтра её принесу! – решив не сопротивляться, а сразу начать каяться, ответил я.

   – Пффф... Что за воспитание у тебя такое?! Завтра, принесёшь, покажешь мне! Я проверю! – с угрозой в голосе пообещала она.

   – Да кунчан-ним! Спасибо кунчан-ним!

   Теперь у меня на работе, есть жёлтая зубная щёточка с красными цветочками на ручке и белый пластмассовый стаканчик, с сердечками... Онни, испуганная тем, что я забыла, а она не проследила, и я так оконфузился, сбегала и купила. Старательно чищу зубы эмалеукрепляющей зубной пастой третий раз в день... Вот уж никогда не думал, что попав в чужой мир, вопрос чистки зубов будет для меня так внезапно остёр! Интересно, у них здесь что – всекорейский заговор против дантистов? Их тут так ненавидят? Или, может, вся нация «двинулась» на здоровом образе жизни? Подозреваю, что возможно и то и другое... Но расценки у зубников тут да, приличные. Ради интереса, нашёл в сети прайсы стоматологических клиник, глянул. Свою работу, маги бормашины, ценят весьма высоко...

   Из-за того, что стараюсь держать язык за зубами, в коллективе о Юн Ми сложилось мнение, что она туповата и плохо воспитана. Ещё – неповоротлива. Ну, это да. Грациозности ей явно не хватает.... Поджарку тут как-то опрокинул на пол, случайно смахнув на кухне сковородку с плиты. Хё Чжу такой крик подняла, прямо конец света был какой-то, а не пол головки жареного лука на полу... Сложно здесь всё. То нормально-нормально, как к человеку относятся, то прямо треш и сатания какая-то начинается. Причём неожиданно и на пустом месте...