Текст книги "Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

   "Ну... С таким человеком стараются не общаться, поручают ему самую скучную и неприятную работу, он ходит есть один, его "не замечают", не приглашают на хвесик, и, обычно, его увольняют первым..." – разъяснила она.

   "Хвесик", как я чуть позже узнал, это корпоративный ужин, который устраивается не только руководством, но и любым сотрудником фирмы. Поводы для него могут быть самые разнообразные – продвижение по службе, прибавление в семье, день рождения... Не пойти на хвесик – это очень плохо. Значит, ты не уважаешь человека, который тебя пригласил и людей, которые пришли на него. А если тебя никто не приглашает на хвесик – это ещё хуже. Значит, никто тебя не уважает, коллектив тебя не признаёт и ты изгой...

   Да бог с ним, с этим хвесиком! Пьянка, она и в Африке – пьянка. А вот с возрастом... Да, помню, было такое в дорамах. Проскакивало в разговорах кореянок – «мне уже тридцать» или «тридцать два – а я не замужем»! И произносится таким тоном, что это – ужас полный. Я как-то особо не обращал на это внимания, думал, женщины о молодости плачутся, а тут вон, оказывается, какая подоплека! Просто офигеть! Кому, вообще, какое дело, когда человек решит создать семью? Или детьми обзавестись? А может, я не хочу сейчас? Нет подходящей кандидатки? И что мне прикажете, на первой встречной жениться? Только потому, что возраст подошёл? Ага, щас! Три раза! Я что, скотина, что ли какая, которой пришло время размножаться? Я сам способен решить, когда и чего мне нужно делать. Особенно в таком важном деле как создание семьи. Без всяких науськиваний и тычков в спину. Да и кто все эти люди, которые решили, что мне – «пора уже»? Небожители, которые всё знают? Та пошли они...

   – ...In London reigns eternal autumn ...( В Лондоне царит вечная осень. англ.)

   В моей душе тоже царит вечная осень... Блин... Судя по полученной информации, проживание в этой стране может быть весьма дискомфортным. Ну, выучусь, я тут, допустим. Найду работу. Только начну строить карьеру, как наступит "пора цветения" и все вокруг начнут требовать, чтобы Юн Ми... замуж вышла! Женихов ей приводить начнут. Естественно, они все они будут мною посланы, после чего Юн Ми объявят – "странной", переведут в изгои и выпрут с работы. И все мои мега-усилия, затраченные на учёбу, полетят псу под хвост! И буду я где-то улицы подметать или на рынке сидеть. Пффф... Чтобы такого не случилось, лучше всего – уехать сразу, до начала этого маразма. В страну, в которой отсутствие у женщины мужа не будет никого волновать. В Европу или Америку. И выучиться там и работу сразу найти. Это будет самым правильным ходом. Правильным-то правильным, только вот как его сделать, этот ход? Сун Ок говорила, что у них тут, учёба за границей – это дорого. Да и у нас, оно тоже было, дорого... Сколько мне на это нужно денег? Если ориентироваться на то, что здешние цены не особо отличаются от цен на моей Земле, то, у нас, более-менее «нормальные» зарубежные институты – это пять-шесть тысяч баксов в год. На пять лет учёбы – это двадцать пять ка вечнозелёных... Ещё жить на что-то нужно... Ещё добавим пятьсот баксов в месяц... Ну, пусть не пятьсот, а триста. Триста на двенадцать месяцев – это три шестьсот. Округлим до четырёх. Итого, пять плюс четыре, это девять-десять тысяч в год... В общем, на учёбу нужно тышшш шестьдесят ... Где их взять?

   Мммм... Глядя на семейный бизнес Юн Ми, думаю, что вряд ли в нём найдутся подобные деньги. Были бы – Сун Ок, наверное, за границей бы сейчас училась... Плюс ещё, рядом этого мегамонстра торгового строят... Вообще неизвестно, как с деньгами будет... Хм... Кредит? А подо что? Кто мне его даст? У меня ведь ничего нет, и Юн Ми – несовершеннолетняя. Просить её маму? Она и так уже в долгах, а потом, согласиться ли она, чтобы её дочь уехала? Уехала навсегда? Думаю, это будет для неё очень непростым решением. Мммм... Ещё варианты? Может, попробовать найти какую-нибудь программу по обмену студентами, да и "усвистать" под это дело? Наверняка в университетах должны быть такие программы. У нас же были? Однако, для этого нужно сначала поступить в университет! Опять учить физику, математику... Пффф... Может, второй раз оно и легче будет, но, всё равно. Это будет подвиг! Причём эпический. Правда, есть ещё один вариант. Можно ведь поехать не в европы с америками, а в Россию. Русский я знаю... Устроюсь куда-нибудь... Вот именно, что куда-нибудь... И как я поеду? Двадцать один мне исполнится только через четыре года... Поехать нелегально? Ффффф... Думаю, это бредовая идея. Болтаться где-то без документов? Без них на приличную работу всё равно не возьмут. Потом, нелегальная эмиграция – это криминал. А Юн Ми – девушка. Вколят, чего-нить, очнешься потом, либо на операционном столе чёрного трансплантолога, либо прикованным к койке в подпольном публичном доме... Нафиг-нафиг, такое счастье! Тут есть еда, крыша над головой, присмотр... Помогут, расскажут... Если что, хоть в полицию сообщат о пропаже... Может, спасут... Принимая это во внимание, сдаётся мне, что куда-то нынче рваться, смысла нет никакого. Мне сначала нужно до конца адаптироваться с новым телом, определиться с мироощущениями, а уже потом что-то там затевать, "мутить"... Сейчас, разумнее всего будет напрячься и поступить в местный университет, который выдаёт дипломы международного образца. Закончу учиться – уже буду совершеннолетним. Вот тогда, с образованием, можно будет хоть в Европу ехать, хоть в Россию. Там уже совсем другой разговор будет со мною. Это самый правильный путь...

   – Юн Ми! Юн Ми! Юн Ми...

   Оборачиваюсь к толкающей меня в спину девчонке и хмуро спрашиваю: Чего?

   – Юн Ми! Сонбе-ним...

   – Что, сонбе-ним?

   – Ну, наконец-то нам удалось разбудить Пак Юн Ми! – внезапно раздаётся за моею спиной насмешливый голос учительницы.

   Оборачиваюсь. В классе оживление и со всех сторон раздаются смешки. Смотрю на учительницу и пытаюсь сообразить, что нужно сделать – встать и поклонится, просто встать, или изобразить поклон за партой? Как правильнее?

   – Встань, – долетает до меня сбоку шёпот Дже Ын унни.

   Воспользовавшись подсказкой, встаю, кланяюсь. Учительница с интересом смотрит на меня.

   – Я не спала, сонбе-ним, – говорю я, решив предупредить "атаку" на себя.

   – Разве? А мне показалось, что у тебя были закрыты глаза.

   – Я...я просто очень медленно моргаю, сонбе.

   Снова в классе раздаются смешки.

   – Вот как? – чуть улыбается учительница, – раньше я за тобой такого не замечала.

   – Я не спала, сонбе-ним – вновь повторяю я, – я просто задумалась.

   – Интересно о чём? Наверное, о Лондоне. Тогда, может, ты расскажешь нам о нём? Я знаю, что ты болела, но раз ты в школе, ты должна была подготовиться к урокам. Ты готова?

   – Да, готова, – кивнув, отвечаю я.

   Ничего себе! Только вышел после болезни и уже должен быть готов! Никакой жалости к ученикам...

   – Рассказывай.

   Я вздохнул и, покопавшись в своей памяти, приступил к рассказу, стараясь говорить "в общем", без всякой конкретики.

   (рассказывая про Лондон, Сергей говорит на английском языке. Прим. автора)

   – Удивительный и необыкновенный город Лондон  – огромное сердце Великобритании, крупнейшего государства Европы. Это не только любимое место туристов, но и город мирового значения, финансовый центр, который диктует законы экономики, политики, бизнеса, культуры и даже моды. Несмотря на унылую погоду и затянутое тучами небо, жители гостеприимного Лондона весьма приветливы, улыбчивы и, кажется, никогда не грустят. Теплая атмосфера города буквально пропитана радостным настроением и творческим духом...

   ...Чтобы ещё такого сказать? – спустя пару минут подумал я, исчерпав свои "сведенья ни о чём" об этом, несомненно, замечательном городе в котором я никогда не был, – может, о Лондонской бирже? А она там есть? Опссс, а чего... так тихо?

   Смотрю на учительницу. У той, за её круглыми очками – круглые глаза, чуть ли не в размер стёклышек. Плюс – отвисшая челюсть. Оборачиваюсь и оглядываю класс. Картина та же. Круглые глаза и открытые рты, изумление на лицах. Все смотрят на меня

   Чего они? – не понимаю я, – почему они на меня так смотрят? Я что, что-то не то сказал?

   Но тут до меня доходит.

   Я же шпарю по-английски! Не задумываясь! А Юн Ми?! Какие у неё были способности в языке? Судя по реакции окружающих, она так не могла... Блииин... Спалился! Да что ж такое? В первый же день так по-глупому попасться!

   – Юн Ми...

   Учительница закрыла рот, вернула глаза к нормальному виду и приступила к моему допросу, а я, постарался сделать лицо печальным, опустил голову и – "включил дурачка".

   – Юн Ми, когда ты так научилась говорить на английском?

   – Не помню, сонбе... (бееее... я несчастная овечка...)

   – Две недели назад у тебя были совершенно другие результаты!

   – Простите, сонбе... (бееее... разве вы не видите бесконечную печаль на моём лице? ...зачем так мучить человека?...)

   – Ты прошла курсы интенсивного обучения языку? Это так?

   – Не помню, сонбе...(бееее... я бедная глупая овечка... какие курсы?.. учительница, разве вы не знаете, что мой мозг на это просто неспособен?...)

   – Подожди, но ведь ты же в это время была в больнице?!

   – Простите, сонбе... (бееее... я больная на голову овца... отпустите...)

   – Значит, ты не могла учиться! Что с тобою случилось, Юн Ми?

   – Не знаю, сонбе... (бееее... отстаньте от несчастного...)

   Учительница задумалась, молча смотря на меня. В классе, удивлённо, шушукались девочки.

   – Хорошо, – наконец сказала учительница, видно что-то решив, – не будем тратить попусту время. Поговорим об этом после. Садись, Юн Ми! Следующим, про город Лондон, нам расскажет ...

   – Спасибо, сонбе...(фух...)

   –

   "Я думал, они разорвут меня на тысячу маленьких медвежат..." Да, это было что-то похожее на то, как несчастного Балу драла на клочки стая бандерлогов, – подумал я, ставя на свой поднос чашку с рисом.

   После английского, по расписанию, была большая перемена и весь класс, пользуясь наличием времени, искренне возжелал у меня узнать, где это Юн Ми так научилась – "спикать"? На первых двух переменах ко мне тоже подходили девочки, здоровались, спрашивали, как я себя чувствую. Но не толпой же, как сейчас?! Не всем же классом?! Короче, я сбежал в сортир, ибо сказать мне им было нечего, да и этот проклятый лифчик нужно было "подкрутить". Попервой, попав в тело Юн Ми, я думал, что у меня будут проблемы с посещением туалета. Всё-таки женский... Вроде, неудобно... Но, жизнь оказалась проще, чем я себе представлял. Везде закрывающиеся кабинки. Иди, садись, занимайся своим делом. Единственно, всё сидя приходится делать. Но, что теперь, повесится что ли из-за этого? Не смертельно. Короче, я сбежал, от одноклассниц Юн Ми, заперся в кабинке и, расстегнув рубашку, вывел показатели натяжения лямок в значение – "ноль, минус один". Иными словами – отпустил их полностью. Но, легче от этого мне не стало. Грудь как ныла, так продолжала ныть.

   Наверное, из-за застоя крови. Нужно подождать, пока она "разойдётся" – решил я, приводя одежду в порядок.

   Вышел, помыл руки и пошёл за ждавшей меня унни Юн Ми, обедать. Конечно, она донимала меня вопросами, на которые я отвечал – «не знаю», «не помню», чувствуя себя при этом злым, адски раздраженным и испытывая неподдельное желание кого-нибудь убить. В столовой, где проходил обед, было шумно и полно народу. Питание было организовано по типу «шведского стола». Берёшь поднос и тащишь его «по рельсам» мимо стоек с едой. Набираешь, что понравилось. Я старался выбирать что-то безопасное, которое трудно «заперчить». Рис, йогурт, печенье...

   – Ты так мало взяла?! – удивилась унни, стоящая за мною, – нет аппетита?

   – Живот болит, – коротко ответил я, продвигая дальше свой поднос.

   – Аа-а! Ты раньше хорошо ела...

   Понятно. Юн Ми любила покушать. Поэтому, талия и не наблюдается... Закончив набирать еду, я взял поднос и вышел из-за перегородки отделявшей зал от раздачи. Столики в зале, за которыми сидели обедающие школьницы, были рассчитаны на шесть человек. Быстро оглядевшись по сторонам, я констатировал, что практически все они заняты и рассчитывать сесть вдвоём только с Дже Ын, не стоит. Поэтому, я направился к ближайшему столу, за которым сидели трое.

   – Агасси, – вежливо улыбнувшись, обратился я к сидящей с краю девочке, – можно мне с подругой сесть за ваш стол?

   Девушки, до этого активно болтавшие за поглощением пищи, замерли и уставились на меня, как на нечто невообразимое.

   – Что... что ты сказала? – изумлённо спросила меня та, к которой я обратился. На её лице было искреннее недоумение.

   Я ругнулся про себя, поняв, что меня поняли не так, как мне бы того хотелось, мысленно прокрутил фразу в голове, не нашёл никакого криминала и повторил её ещё раз, медленно и чётко проговаривая слова, решив, что виновато моё произношение. После того, как я закончил, вокруг установилась тишина. По крайней мере, в ближайшем ко мне районе. Школьницы, за окрестными столами, бросили есть и развернулись ко мне, смотря удивлённым взглядами. Девушка, которую я спрашивал, медленно поднялась из-за стола. Чем-то её показушно-неторопливое движение напомнило мне российские фильмы про бандитов. А именно – сцену, в которой оскорбленный авторитет, с физиономией, преисполненной немыслимого превосходства, неспешно встает из-за стола.

   Так. Похоже мой выбор столика был неудачным, – подумал я, наблюдая, как девушка делает шаг ко мне.

   – Юн Ми, смерти ищешь?! – ласково улыбаясь, громко, так, что бы все слышали, спросила девушка.

   Она знает Юн Ми! Но я её – не знаю! Что-то я не так сказал... Блин, так и знал, что будут проблемы! И чего делать? Нужно как-то успокоить и может, извиниться. Только, как это сделать?

   – Ну, чего замолчала? – поинтересовалась девушка.

   – Ты неправильно всё поняла, – миролюбиво сказал я.

   Девушки вокруг, разом вздохнули. Я понял, что опять сказал что-то не то.

   – Ах, ты кынё! – закричала девушка и сильно толкнула меня рукой в плечо.

   Я отшатнулся. От толчка, еда с моего подноса, "стартанула" в сторону стола, попав во всех, кто за ним сидел. Томатный сок – угодил в лицо зачинщице драки, йогурт с фруктами – обляпал сидевших за столом, а взлетевшая вверх чашка с рисом – щедро осыпала их своим содержимым.

   Девчонка, получив стакан сока в лицо, на две секунды опешила, потом, поняв, что с ней произошло, завизжала и кинулась на меня, драться. Через пару мгновений к ней присоединились её подруги, выскочив из-за стола.

   Малость охренев от скорости развития событий, я, в начале, бросив поднос, вяло отбивался, соображая, как выкрутиться из ситуации, но получив болезненный удар в лицо, разозлился.

   Какого чёрта? Втроём на одного? Я вам что, груша для битья? Но, с девочками драться нельзя... Кому нельзя?! Мальчикам нельзя! А Юн Ми девчонка! Значит – можно!!

   – Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац!

   Это бьют меня.

   – Бум! ............ Бум! ................ Бум!

   Это отвечаю я.

   Кругом стоит сплошной крик, визг и ор. На меня плотно насели со всех сторон. Парик съехал на глаза, и я "отмахиваюсь" практически вслепую, не видя, куда я машу руками. Ещё несколько секунд продолжается этот бескомпромиссный раунд, но тут, наконец, на поле боя появляются педагоги и нас растаскивают.

   –

   Стою, молча, хмуро смотря в пол, слушаю, как три девчонки наперебой жалуются на меня. Перечисляют обиды и ущерб, который я им причинил: у всех троих – испорченная одежда, у одной – из носа кровь, у другой – разбита губа, у третьей – физиономия целая, но жалуется на боль в животе. Якобы, ей нанесён туда сильный удар. У меня – тоже потери. Губы разбиты, в боку больно, коленка болит, в другом боку болит и спина ещё... Кроме этого зверски чешется вспотевшая под париком голова, болит живот и грудь. А ещё, у Юн Ми куда-то, вообще, чёрти куда, перекрутился лифчик. Такое ощущение, что перед его теперь у меня на спине, а лямки болтаются где-то в районе локтей. Я же его "ослабил" перед дракой. Вот и результат...

   – А ты, что скажешь, Пак Юн Ми? – обращается ко мне Ким Тэ Хён, директор по безопасности. Разбор полётов происходит в его кабинете в присутствии ещё двух женщин. То ли учительницы, то ли местные завучи... Я их не знаю.

   – Юн Ми, почему ты молчишь? – обращается ко мне одна из них, – все говорят, что драку затеяла именно ты.

   Ну что я могу сказать? Абсолютно никакого желания что-то объяснять и разбираться. Совершенно ясно, что в школу я пришёл слишком рано. Рано, в плане того, что я "плаваю" в языке. Когда гуляли вчера с Сун Ок, я тоже, порою не понимал, что она говорит. Но тогда я её переспрашивал или делал вид, что понял. Но школа, это не онни. Тут скидок нет. Самое лучшее, что сейчас можно сделать – это свалить отсюда домой. Боюсь, если я открою рот и начну оправдываться, результат может оказаться, скажем, так ... весьма неожиданным. Как мне свалить домой, с этих разборок? Чёрт, голова под париком прямо исчесалась вся... О! Парик! А это мысль!

   – Голова болит, – грустно говорю я и стягиваю со своей головы парик, – можно, я домой пойду?

   Немая сцена. Все, вытаращив глаза, смотрят на лысую Юн Ми.

   –

   – Юн Ми, зачем ты назвала Юн Со И – проституткой? – спрашивает меня Дже Ын.

   Я? Её? Проституткой? Не помню такого!

   – Ммммм... – глубокомысленно мычу я унни в ответ.

   – Юн Со И – очень популярна в школе, – говорит Дже Ын, – вы же вроде бы с ней не ссорились? Зачем ты так на неё?

   Пфффф... я бы тоже хотел это знать.... Ладно, придём домой, разберусь, чего я там сказал...

   Дже Ын отправили со мною, чтобы она помогла мне дойти до дома. Когда я стащил с себя парик, все сразу вспомнили, что я только что из больницы, что директор им говорил и – "боже мой, какая неприятность"! Конечно, неприятность. Особенно для меня. Короче, школьный врач меня осмотрел, выяснил самочувствие и дал рекомендацию – отпустить меня домой. Что, педагогическим составом, с облегчением, было и сделано. В сопровождающие мне выделили Дже Ын, подругу Юн Ми, чтобы я не потерялся. Вот, вышли из школы, идём через сквер.

   – У Со И – семья высокого статуса. У них есть свой адвокат...

   Намёк понял. Могут быть неприятности. Ладно, будем показывать лысый череп Юн Ми, и размахивать справкой из больницы... Отобьёмся...

   – Ой! – неожиданно остановившись, испуганно воскликнула Дже Ын, – мамочка!

   Я посмотрел вперёд. Перед нами, преграждая дорогу, стоял мужик в чёрном, криво запахнутом, кожаном плаще. Руки незнакомца были глубоко засунуты в карманы, на глазах – большие чёрные очки-капельки, в уголке искривлённых зловещей усмешкой губ – зубочистка.

   – Маньяк! – закричала Дже Ын, – Юн Ми, бежим!

   Но сбежать нам не удалось. Мужик распахнул плащ, расставив поднятые вверх руки с зажатыми в них полами и, закинув назад голову, захохотал в небо: Ха-ха-ха!

   Дже Ын завизжала, присев и закрыв глаза руками. Под плащом у маньяка ничего не было. Но зря он пялился в небо. Зря. Всегда нужно следить за тем, что творится у тебя под носом. Моему удару позавидовали бы и Марадонна и Пеле. Я пробил ему чётко между расставленных ног. С разгона и с полного замаха ноги.

   – Ууууууу! – взвыл он, хватаясь обеими руками за своё "беспокойство" и складываясь пополам.

   – Аааааааа! – заорал я, от острой боли, пронзившей мою правую ступню.

   – Виииии! – непрерывно визжит Дже Ын, продолжая закрывать глаза ладонями.

   – Ууууууу!

   – Аааааааа!

   – Виииии!

   – Ууууууу!

   – Аааааааа!

   – Виииии!

   – Вау-вау-вау... – добавилась к нашему трио сирена патрульной машины...

   Место действия.

   Больница. Первый этаж со множеством коек, разделённых раздвижными занавесками . Это приёмный покой, куда привозят пострадавших. На одной из кроватей сидит, вытянув ноги, хмурая-прехмурая Юн Ми с забинтованной правой стопой. Рядом с её кроватью, на маленьком стульчике – Сун Ок.

   – Юн Ми, ты такая смелая! – восторженно глядя на меня, говорит Сун Ок, – полицейские сказали, что за задержание опасного преступника тебя могут наградить! Его уже целый год поймать не могут! Представляешь?! А ты – раззз! И поймала!

   Ага, чуть ногу при этом об его мудни не сломал... Стальные они у него, что ли? Хотя, скорее, это Юн Ми – хрупкая... В футбол, небось, сроду не играла. А я – зафинделил со всей дури от злости... Результат – опухшая сверху стопа и растянутые связки сустава. Болит, блин... Судя по воодушевлению Сун Ок, про драку в школе, онни ещё не знает... Но не сомневаюсь, что весть о ней до неё дойдёт...

   – Хорошо, что мне позвонили, а не маме, – блестя глазами, продолжает возбуждённо говорить Сун Ок, – она бы очень взволновалась бы! А я ушла с занятий и поехала к тебе в больницу. Доктор говорит, что ничего страшного и тебе можно ехать домой. Опухоль спадёт через день. Будешь снова ходить. Ну что, поедем домой? У тебя точно, ничего больше не болит? А что с твоими губами? Ты – упала? Или тебя маньяк ударил?

   – Болит, – ответил я, немного подумав, – живот и ... грудь болит.

   – Грудь?! – поразилась Сун Ок, – грудь болит? Как она болит? Где?

   – Везде... Как будто надутая...

   – Надутая? А живот как болит?

   – Как будто тянет... Внизу...

   Сун Ок на мгновение задумалась, нахмурившись.

   – Юн Ми! А где твой календарик? Когда у тебя месячные?

   МЕСЯЧНЫЕ? У меня? А-А-А!! Кто-нибудь! Убейте меня.... Пожалуйста.... Убейте....

   Место действия:

   День спустя. Вечер. Дом мамы Юн Ми. Семья смотрит телевизор под поедание ужина.

   Сижу, смотрю какое-то развлекательное шоу по телевизору. Похоже, что смешное. По крайней мере, Сун Ок, периодически хихикает. Я же ничего не понимаю. Нет, что говорят – я понимаю почти всё. Не понимаю я смысла шуток. Помню, как однажды сказал мой преподаватель японского в институте: "Если вы выучили русско-японский словарь, вы выучили русско-японский язык. Недостаточно просто знать лексику и помнить все грамматические конструкции, необходимо знать реалии языка и общества, где этот язык используется, знать ту самую пресловутую "языкову среду", про погружение в которую так часто говорят в своей рекламе различные языковые школы. Из шуток и сценок в обычную жизнь проникают слова и целые выражения, и если вы будете знать контекст и ситуацию, в которой это слово родилось, вам будет намного проще его выучить, понять, что оно значит, и главное – понять, что хочет сказать носитель языка, употребляя это слово. Когда до вас станет "доходить" примерно 60% от всех шуток и прибауток из юмористических шоу – вы будете хорошо знать язык. Когда эта цифра подберется к 95%, тогда уже можно называть вас профессионалом в языке и официально подавать на гражданство... Хе-хе..."

   Мда-а, похоже, учитель был прав... "Языковая среда" – это не фунт изюма...

   Звонили из школы, сказали, чтобы я больше не приходил. Со слов мамы Юн Ми, директор не хочет рисковать репутацией школы. Он сказал, что вот-вот экзамены, а в школе – драка. Родители, которые будут недовольны балами, которые набрали их дети, могут запросто обвинить школу, что в ней отсутствовали нормальные условия для их обучения...

   В общем, позиция директора ясна. Зачем ему – подставляться? Я его прекрасно понимаю. На его месте, я бы, поступил так же. У него и так там ученицы травятся насмерть. Ещё скандалов с драками ему не хватало.

   В доме траур, но виду стараются не подавать. Решили, что берём у врачей справку, относим её в школу и сдаём экзамены на следующий год. Меня это устраивает. У меня тоже траур. Сижу с больной ногой, в ожидании месячных у Юн Ми. Весь в предвкушении. Всё болит. Живот – болит, грудь – болит. Всё раздражает. Понятно, чего я на этого газовщика кинулся, который котел чистил. У Юн Ми просто – ПМС...

   Блин, как можно так жить? Это что, каждый месяц такая ерундень теперь будет? Пффф.... Кажется, проще сдохнуть... В общем, всё – плохо. Нужно упираться. Сейчас месячные переживу – пойду искать работу и займусь языком. Это сейчас самое главное. Разобрался я, из-за чего драка произошла. Я обратился к Юн Со И – "агасси", что в переводе значит – «девушка». Всё правильно. Это слово именно это и значит. Но, как объяснила мне Сун Ок, обращаться так к девушке ни в коем случае нельзя, поскольку слово "агасси" имеет ярко выраженный негативный оттенок. Так называют девушек легкого поведения. В редких случаях, старенькие дядечки и тетечки могут так назвать молодую девушку ("агасси«, если смотреть дословно в словарь, означает -»маленькая девочка-госпожа"). Негативный смысл это слово приобрело недавно, еще при жизни этих самых старичков, отсюда и использование ними этого слова по старой памяти.  В русском языке есть похожее слово – девка. Классики, в своих произведениях спокойно используют это слово, описывая быт помещичьих усадьб или крестьянских дворов. Никто «бочку» от этого на классиков «не катит». Но попробуйте кого-нибудь сейчас назвать – девка. Враз схлопочите. Это понятно, когда объяснят, но я-то, откуда это знал?

   Потом, я ещё обратился к ней – "но" (переводится – «ты». Прим. автора) . Онни мне долго объясняла почему я был не прав. Я потом и в интернете подробности посмотрел. Короче говоря, употребление слова «ты» в корейском языке несколько отличается от употребления оного в русском языке. В русском существует всего две степени вежливости, «ты» и «вы», в корейском же их несравненно больше, и "но" – это одна из самых низших ступеней обращения. Это местоимение могут употреблять только близкие друзья по отношению друг к другу, родители – к детям, и все. "Но", если использовано правильно, указывает на сильную близость людей, во всех остальных случаях оно весьма и весьма невежливо и подчеркнуто грубо. Если, например, начальник, начинает «нокать» подчиненному, он явно им недоволен и вот-вот перейдет на открытый крик и брань. Разумеется, это местоимение недопустимо по отношению к старшему, даже если у вас с ним очень хорошие отношения. Корейское «ты» – это всегда обращение сверху вниз, реже – обращение к абсолютно равному тебе. И хотя мы с Юн Со И одного возраста, и можно нас посчитать за равных, но в контексте начавшейся свары, моё "но" выглядело как продолжение эскалации конфликта. В общем, на пустом месте, просто стараясь быть вежливым, я сотворил безобразную ссору.

   Эх! Что ж так неудачно – то всё складывается? Ещё с этой учёбой... Вкалывать, чтобы потом получать жалкие тыщу баксов? Или, всё бросив, куда-то уехать, начать всё с нуля и опять, же, получая жалкую тыщу баксов? Не, в принципе, со штукаря и у нас начинают... Меня это раньше как-то не печалило. Но, почему-то сегодня, эта сумма мне кажется жалкой и ничтожной. Может, это результат нашей прогулки с Сун Ок по Сеулу? Ценники везде в магазинах – дай боже... Или, это так угнетающе действуют на психику критические дни? Интересно, а как в таком состоянии, как у меня сейчас, женщины ходят на работу? Это же просто кирдык какой-то.... Пфффф... Помнится, была такая шутка – поговорка для женщин. О том, как правильно выходить замуж: Надо либо выйти замуж так, чтобы не приходилось работать, либо найти такую работу, чтобы не приходилось выходить замуж...

   Мой вариант – второй. Мне нужна такая работа – "чтобы не приходилось выходить замуж"... И чтобы не тысяча баксов...

   – Юн Ми, смотри, смотри! Сейчас будут показывать концерт группы Ye-A  в Токио Доум, в Японии! – обернулась ко мне Сун Ок.

   Пока я сидел, печалился, шоу закончилось. Под бодрую ритмичную музыку на экране телевизора появилось изображение четырёх девушек.

   – Ты их помнишь, Юн Ми? Они тебе очень нравились! Ты даже хотела стать айдолом и выступать вместе с ними, хи-хи-хи!

   Сун Ок, весело засмеялась, а я, замерев, с палочками во рту, вытаращился на экран, на котором начался первый номер концерта.

   Так вот же... ОНО!!

   –

   – Юн Ми, смотри, смотри! Сейчас будут показывать концерт группы Ye-A в Токио Доум, в Японии!– сказала Сун Ок, обернувшись от телевизора к Юн Ми.

   Та, вынырнув из своих мыслей, вопросительно посмотрела на сестру, потом, поняв, что ей говорят, меланхолично перевела взгляд на телевизор.

   – Ты их помнишь, Юн Ми? Они тебе очень нравились! Ты даже хотела стать айдолом и выступать вместе с ними!

   Весело рассмеявшись, Сун Ок снова повернулась к сестре предлагая посмеяться вместе. Но поддержки она не получила. Юн Ми сидела, замерев, с палочками для еды во рту и, изумлёнными, широко распахнутыми глазами смотрела на экран.

   – Юн Ми, ты что? – испугалась Сун Ок, – что с тобой? Или... Ты всё вспомнила?! Да?!

   Юн Ми неспешно вынула изо рта палочки, оглядела онни, перевела взгляд на маму и голосом человека, абсолютно уверенного в том, что всё будет, так, как он говорит, сказала:

   – Я стану – айдолом!

   Шкурка седьмая

   Место действия:

   Комната в доме мамы Юн Ми. Работает телевизор. Маленький столик, уставленный чашками с едой. Сун Ок и мама удивлённо смотрят на Юн Ми. Та же, до этого вяло ковырявшаяся в своей чашке, энергично работает палочками, быстро кидает в рот рис и быстро жуёт, с видом человека, увидевшего решение своей проблемы и усиленно обдумывающего пришедшею к нему в голову мысль.

   – Дочка.... Ты... шутишь? – удивлённо спросила мама, наклонив голову и с тревогой заглядывая ей в лицо.

   – Почему? – спросила Юн Ми, активно двигая челюстью.

   – Ну... – растерялась та, – просто.... Стать айдолом – очень сложно!

– Я знаю, – кивнула Юн Ми, проглотив очередную порцию риса.

   – Юн Ми, в агентствах очень большой конкурс... – осторожно сказала Сун Ок, переглянувшись с мамой.

   – Я пройду, – уверенно сказала Юн Ми, продолжая жевать и что-то обдумывать, смотря при этом куда-то вдаль, сквозь стену.

   – Как – пройдёшь?

   – Просто. Возьму и пройду.

   – Но, Юна... Это совсем не просто! По телевизору, в передаче, когда рассказывали о SM Entertainmen, сказали, что агентство, из четырёх тысяч претенденток отобрало всего две девушки! Две девушки из четырёх тысяч! Представляешь, какой это конкурс?!

   – Круто, – прекратив жевать и задумавшись на мгновение, кивнула Юн Ми и обернулась к Сун Ок, – А почему выбрали именно их?

   – У них была модельная внешность.

   – И всё?

   – Не только. Но внешность сыграла главную роль. Юна, у тебя нет такой внешности как у них! Тебя не возьмут!

   – Посмотрим, – хмыкнула Юн Ми, вновь обращаясь к своей чашке.

   – Доченька, деточка, – ласково сказала мама, – послушай свою старшую сестру. Она правильно говорит. Стать звездой очень сложно. Это случается с одним из тысяч. Лучше подумай о том, как хорошо окончить школу и поступить в университет.