Текст книги "Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

   – Почему ты спрашиваешь? – смутившись, ответила она.

   – Интересно, – честно ответил я.

   – Ну... как бы... есть... один...

   – А вы уже переспали?

   – Ты что! – испуганно отшатнулась от меня Сун Ок, – что ты такое спрашиваешь, Юн Ми?!

   Понятно. Гипотетическая модель сферического коня в вакууме, похоже, вот что такое её представления о парнях.

   – Дочки... – сказала мама Юн Ми, входя в комнату с подносом в руках на котором стояли два длинных стеклянных стакана с чем-то ярко-оранжевым, – я вам сок принесла. А что вы делаете, мои красавицы?

   – Сун Ок рассказывает мне о сексе! – радостно сообщил я, постаравшись улыбнуться как можно лучезарнее.

   Это тебе, онни, за фотоальбомы! Маленькая месть!

   Судя по её движению, мама Юн Ми, от неожиданности, чуть поднос не уронила. Лицо у Сун Ок стало красным, как помидор.

   – Да? – через пару секунд "стабилизировав" стаканы, испуганно поинтересовалась мама Юн Ми, – и...и что?

   – Так интересно! – так же радостно улыбаясь и стараясь придать своему голосу максимум искренности, ответил я, – думаю, что мне нужно обязательно это попробовать!

   – Что-о? Сун Ок, чему такому ты учишь свою младшую сестру?!

   – Да мам... ничего такого... – пролепетала красная как рак онни, – просто я подумала, что Юна, забыла, как себя вести с парнями, и вот... решила ей рассказать...

   – Как же ты ей так рассказывала, что она решила попробовать? – возмущённым голосом спросила её мать.

   – Ну, я не знаю... почему она всё странно так... поняла...

   – Значит, ты не так всё рассказала, как надо!

   – Она всё правильно рассказала, – сказал я, встревая в разговор, – это была шутка. Прости, онни. Я обязательно сделаю, так как ты сказала. Не подпущу к себе ни одного парня ближе, чем на километр!

   – Ээээ... – озадаченно промычала онни, растеряно смотря на меня.

   – Ммм ...– так же, растеряно, поддержала её мама.

   Место действия: Сеул, раннее утро. По неширокой улице, в небольшую горку, медленно, с трудом переставляя ноги и натужено дыша, бежит девушка в чёрных спортивных штанах, ярко-красной куртке и серых кроссовках. На голове у неё – вязаная из разноцветных ниток шапочка.

   -Х...х...х...х...

   Я приступил к похудательной программе. Вывел Юн Ми на первую пробежку. Бегу. Вырывающее изо рта дыхание превращается в облачка пара. На улице прохладно, всего плюс два, но мне жарко. Пот течёт по спине и ногам. Ежик волос под шапкой взопрел и колется. Как же тяжело! Какая всё-таки Юн Ми жирная! Разве можно быть такой малоподвижной? Такое впечатление, что она вообще бегать, в жизни, не бегала. Чуть пробежал, а в боку уже колет, ноги отнимаются, и просто адски хочется остановиться и прекратить эту пытку. Не, надо худеть! Нужно просто переключить мысли! Сдвинуть их фиксацию с боли в теле на что-то другое. Хотя бы на тот же TOEIC! Идти мне завтра на экзамен или не идти? Вчера, онни обиделась на меня и мою шутку и отказалась дать мне ноут. Пришлось изображать из себя кающуюся Марию Магдалену, извиняться, обещать всегда и во всём слушать старшую сестру и выпрашивать комп, напоминая о задании для врача. Впрочем, сам виноват. Кто меня за язык тянул? В конце-концов Сун Ок сменила гнев на милость и дала мне час посидеть в иннете, который я полностью потратил на выяснение вопроса – «как тут сдают этот TOEIC?». Нарыл кучу интереснейших вещей по этой теме. Оказывается, все корейцы просто сходят с ума по этому тесту. Это какой-то фетиш нации. Результаты его требуются в Корее везде: при приеме в университет, для окончания университета, но, что важнее всего, они нужны при приеме на работу. Причём, что смешно, на любую. Даже уборщика. Понятно теперь, почему так удивилась девушка-менеджер в аэропорту, когда я спросил про TOEIC – «а что это»? Максимально возможная оценка в тоике – 1000 баллов, обычно требуют больше 700, либо 750, но некоторые фирмы задирают планку и хотят, чтобы у них работали только люди «хорошо говорящие по-английски» и требуют не ниже 850. Балл в 900 считается высшим пилотажем и приравнивается к уровню носителя языка.  Судя по всему, вся жизнь любого корейца в возрасте от <...> (нужную цифру вставляют родители, это может быть и 3 года) до лет, так, 29 – 31 посвящена подготовке к сдаче и непосредственной сдаче этого теста. Чем больше твой балл по тоику, тем круче ты в глазах окружающих. Экзамен этот корейцы сдают раз по 30, пока не добьются хороших, по их мнению, результатов...

   Представляю, сколько тут зарабатывают, готовя людей к сдаче теста! Похоже, это местное "золотое дно" для преподавателей. Вроде нашей подготовке к ЕГЭ....

   Пока "лазил" по теме, наткнулся на новость, ярко иллюстрирующую, что значит английский язык для корейцев. Прочитанное, меня, честно говоря, крепко озадачило. Значит, так... Поскольку город Сеул многонациональный, то в нем имеются специальные школы для иностранцев, а если точнее – для их детей. Подразумевается, что в этих школах учатся дети дипломатов, различных офисных служащих, тех же преподавателей английского и т.д. Все учителя в этих школах, их всего пара штук на весь Сеул, – носители английского, всё преподавание ведется на английском. Однако, когда журналист одной из главнейших телекомпаний Кореи тайком проник в эту школу, то иностранцев среди детей он практически не увидел, – все, как один, были корейцы и бодренько разговаривали на языке Страны Утренней Свежести, несмотря на то в школе это официально запрещено. Выяснилось, что более 97% всех учеников в этих школах – корейцы. Но как это возможно, если самое главное условие для поступления в эту школу – это иностранный паспорт? Вот тут-то и проявляется вся странная логика корейских мам и пап, изо всех сил стремящихся дать своему чаду образование на "самом лучшем языке мира". Ради того, чтобы их детей взяли в эту школу, где обучение, между прочим, стоит порядка 10 миллионов вон за один семестр и даже в самом дорогом университете Кореи – Ёнсе – нет таких цен, эти мамы и папы.... меняют своим детям гражданство! Они бегут в посольство какой-нибудь Буркина-Фассо или Кот-ди-Вуар, или Чада или любой другой подобной африканской страны и... покупают их паспорт. Посольства этих стран продают свои паспорта охотно, даже не особо много за это берут. За гражданство Центрально-Африканской республики, например, требуют 2000 долларов и как выяснилось, это их основной доход от посольств за рубежом. В той же Центрально-Африканской республике, оказывается, продажа собственного гражданства занимает до 30% от общего ВВП страны! Вот и выходит, что в этих иностранных в школах все поголовно приехали с черного континента, все как надо и по закону. А то, что по корейским законам, гражданин Кореи не имеет права обладать другим гражданством (двойное гражданство в Корее запрещено), на это родителям наплевать. Не долго думая, они лишают своих детей корейского гражданства только ради учебы в этой школе, где еще вопрос, будет ли ребенок общаться на английском среди всех этих "нигерийцев". И что потом этот ребенок будет иметь много проблем, когда ему стукнет 21, корейцы, видимо, тоже не думают. Ведь главное – это английский! Все обучение на английском! О-о! И все преподаватели – американцы! А-а! Вот он, корейский рай!

   Просто пипец какой-то, – подумал я, когда это прочитал и попытался это обдумать, – это что? Комплекс неполноценности нации или что-то иное? Так преклоняться перед английским... Странно... Ну ладно, спишем сей факт на местный менталитет...

   Потом я "полез" искать "подробности" – какие же именно задания выполняются на этом популярнейшем тесте? Наткнулся на "живой журнал" какого-то русского мэна, живущего и работающего в Корее. Так вот, он у себя, рассказал приключившуюся с ним историю, в которой он, как-то раз, на спор, сходил и сдал этот TOEIC, набрав 980 балов. Этот мэн утверждал, что тест на самом деле очень легкий и рассчитан на носителей азиатских языков, прежде всего корейского и японского, грамматическая структура которых диаметрально отличается от грамматики английского языка. Делясь опытом, он объяснял, что «корейский тоик» рассчитан, прежде всего, на знание грамматики английского языка, но не на знание лексики, реалий англоговорящего общества или сложных моментов этого языка, как например, в тестах TOEFL или IELTS, поэтому сдать его носителю русского будет НАМНОГО проще, чем носителю корейского...

   Что ж? Мне это понравилось, и я проникся. Поискав, нашёл примеры заданий. Там было так:

         1) John .... flowers every day.

             a) water

             b) waters

             c) watering

             d) watered

      2) Your words don't make any sence! Please, be....!

             a) ration

             b) rational

             c) rationally

             d) rationality

Изучив примеры, я, честно говоря, ничего не понял. Это что, всё вот такое, в этом тесте? Но это, вообще-то, кажется, наш шестой класс. Там подобное изучают. И мне это будет раз плюнуть, если оно и вправду так. И вот теперь вопрос. По расписанию взятом из инета, завтра, в одном из ближайших центров, которые этим занимаются, будет проходить экзамен. Вообще-то , пишут, что экзамены сдают по записи за месяц вперёд. Но вчера там почему-то были свободные места. Я, на всякий случай, записался. Поэтому, можно будет пойти и попробовать сдать. Но я же совсем не готовился! Не слишком ли это нагло? А с другой стороны – экзамен бесплатно, деньги берут только за выдачу сертификата, и сдавать тест можно столько раз, сколько хочешь. Либо я завтра драю решётки, думая о светлом будущем, либо что-то делаю для этого самого светлого будущего... Чё б мне на разведку не сходить? Увижу всё своими глазами... Если провалюсь – второй раз приду подготовленным. Как говорится, за одного битого, двух небитых дают!

   – Хррр...хррр..ххрр...

   Ноги окончательно отказали, а "колотьё" в правом боку кажется, добралось, чуть ли не до горла. Я остановился, держась рукой за бок и хрипло дыша. Хорошо, будем делать дыхательную гимнастику. Ноги на ширине плеч, руки в стороны и.... раз! Ии...два! Оййй, жизнь моя, жестянка!

   –

   Место действия: Склад-гараж в доме мамы Юн Ми. На низенькой деревянной табуреточке, перед прислоненным к стене мотороллером, сидит Юн Ми с плоскогубцами в руках. На сером бетонном полу, в чёрной тканевой «кассетнице» лежат блестящие гаечные ключи.

   Так, тросик я закрепил... Осталось соединить провода...

   Сижу, никого не трогаю, починяю колёсную машину. Машина оказалась особо не повреждённой. Свёрнут руль, порван трос управления подачи топлива и вырван "с мясом" замок для ключа. Причём так, что два провода из трёх, оказались оборванными. Как так могло получиться – не представляю. Замок зажигания? Совершенно не та вещь, причём стоящая в таком месте, чтобы подвергаться таким разрушениям. Хотя, если удар пришёлся в руль, то его и вынесло...

   Сегодня я решил принести семье видимую пользу и заняться ремонтом скутера. Альтернативой помощи семье было мытьё грязной посуды из ресторана. Но этот процесс – "не видим". Сколько её не мой, меньше её не становится. Да и не мужское это дело, в посудомойке торчать... Поэтому, я решил заняться ремонтом. Куда более интеллектуальный процесс...

   Вчера я всё же сходил, сдал тест TOEIC. Уложился в два часа времени. Сам тест – 50 минут и дорога туда – обратно. Так что в доме никто этого и не заметил. Сказал – гулял. Отпускают меня из дома неохотно, но отпускают. Движение и воздух – полезны для здоровья. Так и говорю. Возразить на это нечего, поэтому и соглашаются. Вчера, в день экзамена я поехал на место проведения "казни" даже не зная толком врага в лицо: что там будет, как оно будет, какую форму будут иметь задания... Корейцы же, в отличие от меня, были подготовлены превосходно. Девушка, которая сидела возле меня, явно сдавала экзамен не в первый раз. Быстренько заполнив бланк ловкими и небрежными штрихами, она достала йогурт и методично уничтожила баночку ровно за четыре минуты, которые нам дали на перерыв перед экзаменом. Я, вяло позавтракавший и ничего с собой не взявший, глядя на нее, сразу начал осознавать собственную убогость. Девушка же, смотря, как я переписываю в анкету свои личные данные с заготовленной с вечера "шпоры", похоже, составила совсем не лестное мнение о моих умственных способностях. По крайне мере, смотрела она на мои потуги с жалостью. Далее, все корейцы, как один, дружненько достали сотовые (инструктор даже рта не успел раскрыть), выключили их, вынули батарейки, наклеили стикеры на экраны телефонов, подоставали карандаши, наточили их и приготовились слушать. Я же в это время еще заполнял анкету. Все же опыт – великая вещь. Меня чуть не выгнали с экзамена, потому что, как выяснилось, допускался только один-единственный вид карандашей, которыми можно было делать отметки на листе ответов. Я, разумеется, этого не знал. Меня бы и выгнали, если бы "йогуртная" девушка милостиво не протянула мне свой запасной карандаш. Пожалела, соседку-дурочку...

   Так.... Замок на место я вставил, провода соединил, изолентой замотал. Ключ в замке. Его, похоже, никто оттуда с момента аварии и не вынимал... В баке плещется бензин... Можно попробовать завести...

   Я встал с табуретки, открыл ворота, подняв их вверх, чтобы не устраивать газовую камеру и, взяв скутер за руль, откатил его от стены. Сел сверху, покрутил ключ зажигания в замке туда-сюда на предмет лучшего контакта, крутанул стартер. Двигатель завёлся сразу. Выбросив из глушителя струю тёмно-синего дыма, он заработал уверенно и ритмично. Я дал ему прогреться и немножко "погазовал", наблюдая, как он отзывается на поворот ручки газа.

   Вот, какой-никакой но транспорт теперь есть, – с удовольствием подумал я, слушая рокот мотора и вдыхая знакомый запах бензина и выхлопа, – вполне может пригодиться. Колёса – это всегда удобно...

   – Юн Ми! Что ты делаешь?!

   Оборачиваюсь. Мама Юн Ми! Стоит в дверях гаража, уперев руки в боки и сердито смотрит на меня. Глушу двигатель.

   – Я байк починила! – улыбаюсь ей я, не понимая, почему она сердится.

   – .... ? Что ты починила?

   Полное непонимание на её лице. Не знает слова байк?

   – Ну-у.. фффф... Я его починила!

   – Немедленно слезай! И не смей мне больше никогда на него садиться! Слышишь, что я тебе говорю? Я запрещаю тебе! Ты поняла?!

   – Ну-у... ааа... А почему? Можно теперь снова заниматься доставкой. Буду зарабатывать деньги.

   – Чтобы ты ещё раз попала в аварию?! Ни за что! Поклянись мне, что ты в жизни на него больше не сядешь!

   Блиин! Вот и накрылись медным тазом мои колёса! Впрочем, в мире ведь есть и другие колёса, не так ли? А на эти, я уж так и быть – не сяду. Вполне возможно, что они несчастливые, раз попали в аварию.

   – Юна! Ты слышала, что я тебе сказала?!

   – Клянусь, – вздохнул я, слезая со скутера, – клянусь, что больше никогда на него не сяду...

   Место действия: Маленькая кухня в доме мамы Юн Ми. Поздний вечер. Вернувшаяся с учёбы Сун Ок ужинает за высоким столом. Мама сидит рядом с чашкой чая и смотря как дочь ест, жалуется на Юн Ми.

   - Представляешь, она сказала, что снова будет ездить на доставку! Я как увидела её верхом на этом мотороллере, у меня чуть сердце не оборвалась!

   – Так он же сломан? – с набитым ртом говорит Сун Ок, – как она будет ездить?

   – Она его починила! Завела и уже собралась ехать!

   Сун Ок замирает, прекратив жевать и держа на весу палочки.

   – ПОЧИНИЛА? Юна – починила мотороллер? САМА?

   Дочь, непонимающе, с удивлением смотрит на мать.

   – Ой, – говорит та, испуганно смотря в ответ, – а ведь действительно? Как я об этом не подумала? Наверное, вспомнила про аварию и всё из головы вылетело. Как она могла его починить? Ведь она же этого не умеет! А?

   Мама вопросительно смотрит на дочь.

   – Странно... – задумчиво говорит Сун Ок, вновь опуская палочки в чашку с рисом, – никогда с ней такого раньше не было...

   ( в этот момент на кухню заходит Юн Ми с коротким ёжиком волос на голове)

   – Аннён! – улыбаясь, певуче произносит она, машет ладонью и смотрит на сестру, – как прошёл день, онни?

   ( аннён – привет! прим. автора)

   – Спасибо хорошо, – кивает в ответ та и спрашивает: Юн Ми, мама говорит, что ты починила мотороллер. Как ты смогла это сделать?

   – Там было оборвано всего два провода. Я зачистила изоляцию, скрутила жилы между собой и замотала изолентой. И всё. Любой бы смог это сделать.

   – А-а! – кивает головою онни, – но я вот бы так не сделала.

   – Просто ты не начинала делать, – отвечает ей Юн Ми, – начала бы делать и сделала. Главное тут – начать.

   Мама и Сун Ок переглядываются между собой.

   – Юна, дочка, – спрашивает мама, поворачиваясь к младшей дочери, – будешь чай? Садись с нами.

   – Да, спасибо, – отвечает та и садится за стол, наливая себе зелёного чая в маленькую кружечку из коричневой керамики.

   Некоторое время на кухне царит тишина. Мама и Юн Ми пьют чай, Сун Ок ест.

   – Завтра суббота, – говорит мама, смотря на лысую голову Юн Ми, – будет много посетителей. Юн Ми, ты поможешь мне на кухне?

   – Конечно, – кивнув, соглашается та, – мне только нужно будет сходить в информационный центр. Хочу узнать свой результат по TOEIC.

   – Ты сдала тест? – искренне изумляется Сун Ок, – зачем?

   – Его требуют при приёме на работу. Ты же знаешь.

   – Так ты серьёзно решила пойти работать?! – удивляется мама.

   – Конечно, – пожимает плечами Юн Ми, – я же уже говорила.

   – Да, но я не думала...

   – Всё будет хорошо, – говорит Юн Ми, – не волнуйтесь.

   – А зачем ходить? – спрашивает Сун Ок, – можно ведь через интернет посмотреть. Там, на квитке с номером, который тебе дали, написан индивидуальный код доступа к результатам экзамена.

   – Уууу...А я его выкинула... Я не знала.

   (Некоторое время спустя. На кухне только мама и Сун Ок. Юн Ми ушла наверх, в комнату.)

   – Сун Ок, сходи завтра с ней вместе, – просит мама.

   – Зачем? – не понимает та, – сама сходит.

   – Дочка, ну что она там получит? – с болью в голосе говорит мама, – английский язык такой трудный! Она же ничего не помнит. Она что-то там придумывает себе или думает, что у неё всё в порядке. Представляешь, как она расстроится, когда реальность не совпадёт с её мечтами? Я боюсь, как бы она потом ничего такого не сделала. Пожалуйста, сходи. Присмотри за нею.

   – Да, мама, – секунду подумав, кивает головою Сун Ок, – хорошо, я схожу. Не волнуйся.

   –

   Что вот ей дома не сиделось? Я бы сам прекрасно сходил. Без всяких разговоров, от которых уже уши в трубочку сворачиваются.

   Онни вдруг решила пойти со мною за результатами теста. Я не возражал, хотя, если бы знал, что она мне первую половину пути будет расспрашивать меня о том, как же в всё-таки починил скутер, а вторую – говорить про английский язык, я бы отказался от такого спутника. Про скутер, когда я его решил починить, у меня были мысли, что это будет выглядеть как «палево», но там действительно, повреждения оказались незначительными, и даже девушка могла бы с ними справится. Я же не двигатель разбирал? Не двигатель. Двигатель – это было бы да, подозрительно. А так – два провода и тросик. Ну, руль свёрнут. Отпустил три винта, поправил, да обратно затянул. Всё просто и понятно. Никаких чудес. Так что... Ну и что, что Юн Ми на скутере только ездила? Всё когда-то случается первый раз. Пусть привыкают, что она стала другой. Подделываться под неё я не собираюсь, ибо всё равно не смогу, да и резона нет. Так что с «мотиком» – вот так. И с английским тоже. Поначалу я решил ничего не говорить, но потом подумал – а собственно, чего? Если устраиваться на работу, наверняка потребуется согласие мамы Юн Ми так как её дочь несовершеннолетняя. Всё равно, придётся показывать результаты теста. Ну и зачем тогда делать из этого тайну? Никакого смысла в этом нет. Зря я только с онни пошёл. Болтает и болтает всю дорогу. Как можно столько говорить? Сейчас она переключилась с разговора о скутере на английский. Рассказывает, кто и сколько из её знакомых получил за TOEIC, и какой английский – сложный язык. Что если результат теста не очень, то расстраиваться не стоит, нужно просто ещё раз хорошенько подготовится... Это не конец света, а трудность, которую можно преодолеть трудолюбием... У многих, не сразу всё получилось, но они старались и были в итоге – вознаграждены...

   Она что, морально готовит меня к провалу? – доходит до меня, – а-а, вот почему она со мною увязалась! Пошла оказать поддержку младшей сестре! Хм... Хоть она и болтлива, но... хорошо иметь такую сестру! А у меня вот никого нет. Я в семье один...

   – Онни, – спрашиваю я, – а сколько у тебя балов за TOEIC?

   – У-у... Не так много, как мне бы хотелось, – враз загрустив, отвечает она, – пятьсот тридцать шесть. Думаю, что мне нужно ещё позаниматься и сдать его ещё раз. Но английский язык – такой трудный...

   Пятьсот тридцать шесть? И она собирается работать в области турбизнеса? Мда-а... Сложно ей будет...

   – Почти тысяча балов! Ничего себе!

   – Наверное, нужно прожить всю жизнь в Англии, чтобы получить столько...

   – Думаю, ты права.

   Мимо нас прошли две девушки, разговаривая между собой. Мы, с онни, как раз подошли к входу в информационный центр. Девушки вышли оттуда и, похоже, обсуждают чью-то удачу.

   – Тысяча баллов! – завистливо произнесла Сун Ок, проводив их взглядом, – слышишь, Юн Ми? Кто-то получил целую тысячу балов! Везёт же некоторым! Мне бы так. Наверное, кто-то из богатеньких. Конечно, если постоянно жить за границей, тогда можно и тысячу получить. Это не то, что некоторые, для которых съездить в другую страну – мечта всей жизни...

   Я покосился на онни. Её мечта жизни – съездить за границу? Вот уж, не думал. В прочем, я её почти не знаю...

   – Ну, пошли, чего остановилась? – хмуро сказала мне Сун Ок.

   Похоже, настроение у онни резко упало.

   Мы зашли внутрь здания и поднялись по лестнице на второй этаж, где в начале длинного коридора, справа на стене, были вывешены результаты тестов. У стенда почти никого не было, лишь у его дальнего края стояли двое парней и две девушки, негромко разговаривая между собою. Листов с оценками было много, и они были расположены по группам. Короче говоря, там были вывешены результаты нескольких групп за разное время.

   Мы с онни взялись просматривать листы с ближней к входу стороны, ища мой. Но пока он нам не попадался. Постепенно мы сдвигались влево к парням и девушкам. Краем уха я слышал, они обсуждают вопрос – можно ли учась в Корее получить столь высокий бал? И вообще, правильно ли это, допускать до сдачи теста иностранцев, наравне со всеми? Сун Ок, продвигаясь по стенду, влезла уже между ними и доской. Я шёл следом. Внезапно онни издала громкий звук и, ткнув указательный палец в листок, замерла. Говорившие замолчали и уставились на неё. Как, впрочем, и я.

   – Юн Ми! – потрясённо произнесла Сун Ок, оборачиваясь ко мне и продолжая давить пальцем в стенд, – ты получила девятьсот девяносто девять баллов! Вот! Смотри!

   Молодые люди, в одной из которых я узнал "йогуртнную девушку", тоже повернулись ко мне, смотря на меня с непередаваемым изумлением. Возникла немая сцена. Вроде как – "К нам приехал ревизор"!

   Неспешно, под внимательными взглядами пяти пар глаз, я подошёл к стенду, посмотрел. Да, действительно, Пак Юн Ми – 999 балов. Вот это да! Вот это я дал! Однако, Серёга, уж скажи что-нибудь? Публика явно ждёт.

   – Гм... гм... – прочистил я горло, – а почему девятьсот девяносто девять? Почему – не тысяча? Куда они дели один бал?

   Я с недоумением посмотрел на онии, а потом обвёл взглядом присутствующих.

   Сун Ок завизжала и кинулась меня обнимать.

   –

   – Вне всякого сомнения, это очень достойный результат, – сказал пожилой кореец, с лёгким полупоклоном двумя руками протягивая мне сертификат, – думаю, в твоей школе его с удовольствием повесят на "стену наград".

   Моей школе? После устроенной мною драки? Хм...Ну не знаю...

   – Возможно, – уклончиво сказал я, протягивая руку за листом из плотной бумаги золотого цвета. В зависимости от набранных баллов бланк сертификата тонируется в определённый цвет: 10-215 балов – оранжевый, 220-465 балов – коричневый, 470-725 балов – зелёный, 730-855 балов – голубой. Мне положен золотой – от 860 до 990 баллов.

   – Юн Ми, – прошипела сзади онни, дернув за одежду, – как ты себя ведёшь? Бери двумя руками и благодари.

   Нда? Ну ладно... Принимаю бланк обеими руками и кланяюсь. Сун Ок, за моей спиной тоже кланяется. Дядечка, с удивлением смотря на меня, кланяется в ответ. Мы кланяемся. Он кланяется. Повторяем это три раза. Наконец можно идти. Идём. На ходу смотрю в сертификат. Меня интересует, за какой раздел с меня срезали бал. Listening - 500, Reading – 499. Ага, таки за письменную часть сняли. Но один бал? За что его можно снять? Я что, где-то запятую не поставил?

   – Возьми, – протянул я сертификат Сун Ок, – положи к себе. У меня некуда.

   – Ты что? С ума сошла? Смотри, все на тебя смотрят!

   Поднимаю глаза. За дверью, в коридоре, собралась уже изрядная толпа. Все смотрят на меня и на сертификат в моих руках. Пауза. Стоим и смотрим друг на друга. Но тут Сун Ок сделала выступление.

   – Это моя сестра, Пак Юн Ми, – сделав шаг вперёд, неожиданно громко произносит онни, – она получила золотой сертификат, сдав тест на 999 баллов!

   Совершенно посторонние люди, внезапно разражаются в ответ приветственными возгласами и начинают хлопать и радостно улыбаться, словно для них это действительно радость. От такой неожиданной реакции я теряюсь и стою столбом, не зная, что делать.

   – Благодари! – шепчет мне Сун Ок и начинает кланяться. Сообразив, я присоединяюсь к онни.

   Некоторое время мы благодарим, потом ликование толпы спадает. И становится тихо.

   – Скажи, – внезапно обращается ко мне на неважном английском языке, какой-то молодой мужчина – ты жила за границей? Где ты научилась английскому?

   – Нет, – отвечаю я ему тоже на английском, – я училась в школе и занималась самостоятельно.

   Услышав моё чистое и чёткое произношение, толпа вытягивает губы и завистливо дружно тянет: У-ууу...

   – А что за школа? – уже на корейском заинтересованно спрашивает мужчина, – это какая-то известная школа? Как она называется?

   Уууупссс... Хоть убей не помню, как называется школа, в которой я был всего один раз в жизни!

   – Онни, – поворачиваюсь я к сестре Юн Ми, – как называется школа, в которой я учусь?

   За моей спиною, в коридоре возникает непонимание, потом раздаётся смех. Люди решили, что это шутка.

   – Моя сестра учится в школе Bu Pyeong для девочек, – говорит онни, с недоумением смотря на меня.

   – О-оо, – благоговейно выдыхает толпа.

   Похоже, у школы Bu Pyeong скакнул рейтинг. Какие-то странные люди. Совершенно неадекватная реакция. Чего они так радуются, будто я их родственник?

   – Пошли, – дёргаю я за рукав Сун Ок.

   Вдруг ещё, кусаться начнут...

   Шкурка девятая

   Место действия: Дом мамы Юн Ми. Мама, со своими дочерьми кушает за столом в маленькой кухне на первом этаже. За столом царит приподнятое настроение. Мама и Сун Ок улыбаются и шутят. Юн Ми посматривает на них и молчком ест.

   – Какой хороший вчера праздник получился! – говорит Сун Ок, поднимая руки и тянясь вверх, прогибая спину, – только как-то без подготовки всё вышло. Думаю, нужно хорошенько подготовиться и отметить ещё раз.

   – Сун Ок, не тянись за столом! – говорит ей мама, с улыбкой смотря на дочь, – мне тоже понравилось. Давно в нашей семье праздника не было. А всё благодаря тебе, Юна. Может быть действительно, устроить праздник ещё раз, по всем правилам? Хочешь?

   Юн Ми, под обращёнными на неё взглядами, индифферентно пожимает плечами.

   "В Белориве, который день, горят конопляные поля. Ветер дует в сторону Велобаджи. В Велобаджи, который день, продолжается праздник..." – глядя на улыбающуюся маму Юн Ми, пришла мне в голову побасенка-переделка известной рекламы.

   Праздник в нашей Велобаджи начался в тот момент, когда Сун Ок увидела результат моего тоика. Вначале она как-то сдерживалась, но после её выступления перед людьми, онни, как говорится, понесло. Выходя на улицу, мы прошли с ней весь длинный коридор второго этажа и всем встречным – поперечным, она сообщала, указывая на меня, что – «это моя сестра». При этом, я держал в руках золотой сертификат. Все встречные улыбались, и казалось, искренне радовались. Я был, малость, растерян столь странным отношением к своей персоне посторонних людей и поэтому автоматом улыбался, кланялся и благодарил, вместе с сестрою Юн Ми. Однако, спустившись по лестнице и выйдя на улицу, я очнулся и сообразил, что если я не хочу кланяться и благодарить всю дорогу до дома, то «шоу» нужно сворачивать. Я, категорически потребовал от Сун Ок, спрятать сертификат в сумку и прекратить хвастовство, напомнив заупрямившейся онни о скромности и приличиях поведения. Нехотя, она согласилась. Сертификат убрали, и мы, как нормальные люди пошли домой. Я ждал, что сейчас начнётся допрос о том, как мне это удалось, но тут, возбуждённая Сун Ок вспомнила, что – «мама-то, ещё не знает!» Сначала, она хотела было позвонить, но потом решила, что приехать с золотым сертификатом в руках – гораздо круче! Тут же поймала такси и, посадив меня на заднее сиденье, плюхнулась рядом. Притянула к себе, обняла и принялась тормошить как куклу, говоря всякие девичьи «уси-пуси». Я по три раза узнал – какая я умница, молодчина и что я теперь предмет гордости старшей сестры. А раньше, что, Юн Ми не была предметом ей гордости? Нечем, выходит, было гордится? Конечно, же, и водитель узнал, о том по какому поводу все эти писки-визги. Ему тоже показали сертификат. Он, странный, тоже, как и другие корейцы, обрадовался и сказал, что здорово и что, "не все ученики престижных школ получают столько баллов за тоик". Сун Ок, получив дополнительную «стимуляцию», опять взялась тормошить меня, и я уже совсем было хотел возмутиться, но тут мы приехали. В прихожей, не раздеваясь, онни буквально выпрыгнула из своих «шузов» и с криком – «мама, мама, Юн Ми получила 999 балов!!», размахивая сертификатом, понеслась внутрь дома. Я только мученически закатил глаза к потолку. Прибежала с кухни мама Юн Ми в кухонном фартуке, и началась «вторая часть Марлизонского балета». Я узнал, что Юн Ми – умница, замечательная дочь, вторую такую ещё поискать, солнышко, красавица и тд и тп. Потом, когда мы уже сидели за столом со «вкусняшками», мама Юн Ми достала телефон и начала «обзвон» родственников. Первым, конечно, обо всём узнал дядя. Потом пошли родня в провинции и знакомые. Я сидел, слушал, как хвастаются дочерью, и потихоньку «опухал». «Ну, получил, ну удачно вышло, ну чего там?» – подумал я, – «нужно прекращать это. Надоело!» Уже было открыл рот, чтобы это сказать, но посмотрел, в светящееся радостью лицо мамы Юн Ми и прикусил язык. «Не порти людям праздник, Серёга» – сказал я сам себе, – «её мама столько лет боролась с трудностями, растя дочь, что теперь имеет полное право побыть счастливой. Тем более, что это может быть своеобразной компенсацией от меня за то, что я, обманываю её и Сун Ок...» В общем, я промолчал, а праздник, спустя некоторое время, «выплеснулся на улицу». Нуна написала ярко-зелёным фломастером объявление на листе бумаги, который за уголки приклеила скотчем на стеклянную дверь кафе, и в котором объявлялось, что в виду моего «феерического» успеха в тоике (успеха дочери хозяйки!), всем посетителям полагается по бесплатной (за счёт заведения!) бутылочке соЧжу. Вчера, в субботу, гулянка в кафе явно удалась. Привалила толпа знакомых мамы Юн Ми, соседей, знакомых знакомых соседей... В итоге, закрылись почти в час, хотя работаем до одиннадцати. Поддав, многочисленные ачжуммы и ачжосси стали хором просить маму Юн Ми, чтобы её ребёнок показал свои способности. Та обратилась ко мне. Вариантов отказать не было, пришлось поработать на публику. Встав на возвышение у входа, я оглядел притихший в ожидании зал, набрал в грудь воздуха и неожиданно для себя, начал: