Текст книги "Купчино, трилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)

Начались суровые рабочие будни. Впрочем, производственный график на Центральном участке был достаточно удобным и комфортным: трое суток работаешь двенадцать часов через двенадцать, а потом трое суток отдыхаешь. Времени для восстановления сил вполне хватало. А, вот, для полноценной поездки в Певек, к родителям?

Отработав полный месяц, Назаров решил пойти на небольшую технологическую хитрость – договорился с помбуром-сменщиком о незначительном изменении рабочего графика. То есть, "три через три" были заменены на "шесть через шесть".

Глеб – без перерыва, по-честному – отработал шесть двенадцатичасовых смен, в результате чего в его распоряжении оказалось целых шесть выходных дней.

Но, как назло, случилась фатальная неприятность – в местном лётном отряде неожиданно закончилось горючее, поэтому все вертолётные рейсы до Певека были временно отменены.

И тогда Назаров решил сходить на рыбалку – к реке Паляваам. Мол, чего делать в посёлке целых шесть суток? Не ханку же, в самом деле, употреблять по-чёрному?

Как добраться до Паляваама, Глебу рассказал Шурик:

– До пятнадцатой буровой доедешь на вахтовке. Дальше уже пешком, однако. Дорога там всего одна – поднимается прямо в сопки. По ней выйдешь на перевал. Километров пятнадцать – до перевала.... Раньше-то эта дорога была наезженной, но трясло – лет пять тому назад – землю. Камнями большими её, дорогу, то есть, и завалило местами. А кто чистить будет? Нет желающих. Вот, и забросили дорогу.... На перевале стоит новый дом, рядом с ним церквушка – очень старинная, однако. В том доме живёт молодой бородатый поп, Порфирием кличут. Только печальный очень.... За поповским домом дорога раздваивается. Если пойдёшь по правой, то до реки будет километров двадцать пять. Места там, однако, рыбные, хорошие. По левой – гораздо короче, километров семнадцать. Но тёмное это место. Не любят туда здешние мужики ходить, – Шурик, испуганно оглянувшись на приоткрытую дверь, перешёл на заговорщицкий шёпот: – Говорят, что там, однако, сам Шайтан живёт. Поостерегись, пожалуйста...

Разобрав деревянный ящик из-под овощных консервов, Назаров смастерил кораблик-катамаран, намотал на отдельную дощечку метров пятьдесят-шестьдесят толстого капронового шнура, ближе к концу привязал несколько поводков из лески, на поводках закрепил самодельные мушки-приманки. Мушки он изготовил из шерстинок старой оленей шкуры, что валялась на пороге комнаты в общаге, и своих собственных волос с известного места. Шурик, впрочем, утверждал, что для изготовления качественных мушек гораздо лучше подходит интимный женский волос. Только, вот, где его было взять? Тем более, в срочном порядке?

В качестве завершающего штриха Глеб обмотал приманки красной шерстяной нитью и довольно резюмировал:

– Отличные мушки получились! Сам бы ел.

Он сложил-побросал в рюкзак брезентовую плащ-палатку, нехитрые рыболовные снасти, несколько крупных картофелин, луковицу, краюху чёрного хлеба, чай, сахар, соль, походный котелок, эмалированную кружку, алюминиевую ложку, перочинный ножик, бутылку с ханкой, килограмм конфет "Старт", пачку чая со слоном, папиросы, спички. Поразмышляв с минуту, добавил пару банок сосисочного фарша. Как говорится, были сборы недолги...

На маршрут Назаров вышел ранним утром. На маршрут? То есть, на рыбалку?

Вот, и нет. Не угадали. Как выяснилось несколько позже, на встречу со своей Судьбой – непростой, взбалмошной и прекрасной. Бывает...

Глава седьмая

Любительница сушек

После прозвучавшего гранатного взрыва ситуация возле пруда резко изменилась.

Началась безобразная и пошлая паника?

Нет, не сказал бы. Классическая паника, она сродни таким несимпатичным терминам, как – "анархия", "беспредел", "полная неуправляемость", "бардак", далее по списку.

Вернее, банальная паника могла бы начаться. Более того, она уже приготовилась к решительному и коварному прыжку – зазвучали истеричные женские вопли, в толпе митингующих обозначились первые признаки лёгкой давки, но...

Но Пашкины сотрудники туго знали своё дело, да и представители прочих российских правоохранительных структур – на этот раз – не подгадили.

– Произошёл теракт! Теракт, теракт, теракт...– дублируя друг друга, слаженно и дружно объявили полицейские мегафоны. – Митинг отменён! Отставить панику! Просим всех быть сознательными! Необходимо – согласованно и в кратчайшие сроки – покинуть площадку! Передвигаться необходимо по улицам – ближайшим к вам! Не пересекаем перекрёстков! Не толкаемся! Беспрекословно слушаемся представителей правопорядка! Повторяю! Просим всех быть сознательными! Не толкаемся и не паникуем! Обо всех подозрительных личностях рекомендуется своевременно сообщать! Теракт, теракт, теракт...

Не успели мегафоны замолчать, как из неприметных автобусов, припаркованных возле "Ленты", стали вылезать рослые и широкоплечие бойцы СОБРа.

– Красавцы писанные, – насмешливо пробормотал Сомов. – Какая, блин горелый, униформа. Упасть и не встать. Начать и кончить. Даже описаться можно от неземного восторга. Юдашкин, сука низкорослая, постарался, не иначе. Тёмно-серые комбинезоны. Угольно-чёрные шлемы, наколенники и налокотники. Запросто можно офигеть – от эстетического удовольствия. Мать их всех...

– Это точно, – поддержал стоявший рядом худосочный подросток. – Это я и про удовольствие, и про "собровскую" мать...

– Но, но! Поаккуратней с выражениями, молокосос!

– Как скажете, господин майор. Поаккуратней, так поаккуратней.... А чего это вы с крыши не спускаетесь? Типа – подчинённые и так хорошо обучены? А отсюда обзор – лучше не бывает?

– Угадал, – усмехнулся Пашка. – Сообразительный ты пацан, как я посмотрю.

– А то. В дедулю родимого пошёл.

– Из каких будешь? Представься, если не трудно.

– Без проблем. Васька Антонов.

– Это, в смысле...

– Ага, в том самом смысле, – радостно и горделиво улыбнулся пацан, – племянник Григория Антонова. Вашего, Павел Сергеевич, закадычного и верного дружбана. Прибыл на обзорную экскурсию в славный Питер из не менее славного Краснодара. Типа – для срочного повышения общего культурного уровня. Эрмитажи там всякие, Павловски, Гатчины, Русские музеи, БДТ и филармонии.

– Подожди, так зимние каникулы закончились неделю тому назад.

– Ну, закончились. Подумаешь.... Вот, что значит – настоящий мент! Фишку просекаете на ходу. Дядя Гриня относительно вас, господин майор, имеет очень высокое мнение. Мол: – "Профессионал высшего уровня, сыщик от Бога и всё такое прочее. Цены Павлику не было бы – в определённой ситуации. Если бы мозги работали более развёрнуто, а не в узком и зашоренном сегменте...".

– Это, надо думать, сказано про мою политическую инфантильность и безграмотность? – активно вертя головой во все стороны, уточнил Пашка. – Ну-ну, Брюс. Философ доморощенный и наглый. Поквитаемся как-нибудь, при удобном случае.... А ты, братишка, стало быть, разыграл с доверчивым дядюшкой низкопробный спектакль, чтобы задержаться в зимнем Питере на недельку-другую? Мол: – "Ехал в метро, газетку почитывал, никого, честное слово, не трогал. Раз – кошелёк пропал. А там – кроме денег – и билеты на поезд, до города Краснодара, лежали. Видимо, ваши знаменитые питерские карманники подсуетились...". Я прав?

– В общих чертах – пожалуй, – не стал спорить парнишка. – И чего мне, спрашивается, торопиться в эту противную школу? Она, как известно, не волк. Значит, в дремучий и дикий лес не убежит.... Не, классно работают ваши сослуживцы! Не отнять и не прибавить! Видна солидная выучка. Видна.... По всем направлениям перекрыли автомобильное и трамвайное движение. Народ, разбив на колонны, стали разводить в разные стороны. "Собровцы" арестовывают и запихивают в автобусы наиболее шумных и пьяных граждан.... А разве без этого нельзя было обойтись? Зачем-то забрали лохматого дяденьку со старенькой гармошкой. Причём, мужика, наподдавав увесистых зуботычин, запихали в автобус, а гармонь определили в неприметный серенький пикап, на борту которого начертано: – "СпецЛенПроект".... Почему? Для чего?

– Так, видишь ли, полагается, – смущённо вздохнул Сомов. – "Собровцы", они, ведь, тренировались? Конечно. Причём, долго, старательно и упорно. Надо им продемонстрировать – перед начальством – своё высокое и серьёзное мастерство? Безусловно.... Автобусы, доехав сюда, сожгли целую кучу государственного бензина? Сожгли, ёжики колючие. Свободные места в них имеются? Есть такое дело. Значит, можно и арестованных сограждан прихватить с собой. Мол, ездили не просто так, а по важному делу.... Мужик с гармошкой? А, вдруг, там спрятана взрывчатка? Вполне логичная – в свете недавнего гранатного взрыва – версия. Лучше слегка перебдеть, чем попасть под новый теракт. Азбука. Только музыкальный инструмент жалко. Разберут его теперь дотошные эксперты на составные части...

– По поводу взрыва, – оживился Василий. – Гранатный белёсый дым, наконец-таки, окончательно рассеялся. Тощий бастард, осторожно шагая, несёт на руках рыжеволосую тётеньку.... Вот же, незадача! Три машины "Скорой помощи" – чуть правее "Ленты" – заставлены частным автотранспортом. Недоработка, господин полицейский майор, как говорится, налицо.

– Недоработка, – признал Пашка. – Причём, вопиющая и глупая. В следующий раз, гадом буду, обязательно учтём.... Так, Назаров бережно пристроил деваху на скамеечку. Вяло хлопает ладошкой по щекам. Крови не видно. Знать, ничего страшного.... А это ещё кто?

– Мой дядя, Григорий Антонов, дворовая кличка – "Брюс". По-благородному, позабыв про митинг, кинулся на помощь...

– Я не про Гриню, ясен пень. Что это за женщина, похожая на молодую Наталью Белохвостикову из знаменитого кинофильма – "Тегеран-43", рядом с ним? Решительно, не смущаясь, оттеснила подполковника в сторону. Достала из кармана старомодного пуховика какой-то крохотный керамический пузырёк и, отвинтив пробку, поднесла его к носу рыженькой гражданки.... Кто такая?

– Это Сова, – уважительно хмыкнул пацан. – Прозвище такое. Тюремное.

– Тюремное?

– Ага. Она без малого пять лет просидела в женской колонии под Металлостроем. Мол, трудилась майором юстиции, а потом – сдуру – принялась активно "копать" под какого-то прокурора-взяточника. Типа – правду искала. Только прокурор, как водится, оказался тварью матёрой, почуял неладное и вовремя сыграл на опережение. Подбросили неосторожной Ольге меченые деньги, состряпали дело, осудили за взятку и отправили зону топтать – каблуками кирзовых сапог. Так наша Оленька и стала – "Совой". Практически, как в известном романе – "Ночной дозор" господина Лукьяненко. Только по правде. Безо всяких там вампиров, оборотней и волшебников.... Потом за Сову вступился Дозор. Важные генералы дали отмашку, и Ольгу условно-досрочно освободили. Теперь она при Брюсе состоит в качестве верной помощницы. А также обожаемой и пылкой любовницы.

– Даже так?

– Депутатским помощником буду. Дело уверенно движется к заключению законного брака. Скоро увезёт Сова нашего Гриню в далёкую Нижегородскую область. У её родителей там ферма – коровы, бараны, козы, гуси, утки, несколько гектар пахотной земли. Дядя Григорий по поздней осени уже ездил туда. Типа – знакомился с будущими родственниками и присматривался к фермерской жизни.

– Гришка уезжает? – задумался Сомов. – А кого же поставят на его место? Я имею в виду, на ответственную должность главного купчинского "дозорного"? Ничего, часом, не слышал?

– Так, только краешком, – загадочно улыбнулся Васька.

– Не тяни кота за пушистый хвост, интриган хренов.... Так – кого?

– Есть у "дозорных" на примете одна достойная барышня. Спортсменка, корреспондентка, интеллектуалка, красавица и умница. Александра Сомова. В девичестве – Фролова...

"Сашенция связалась с Дозором?", – мысленно запаниковал Пашка. – Только этого мне и не хватало! В том смысле, что не хватало для полного и окончательного супружеского счастья.... Что теперь делать? Запретить? Мол: – "Не сметь даже близко подходить к этим суровым ребяткам!". Ну-ну. Такой, пожалуй, запретишь. Как же...".

– А вон и гражданка Сомова – собственной персоной, – продолжал вовсю юродствовать вредный мальчишка. – Долго жить будет. Стройненькая такая. Волосы угольно-чёрные, слегка курчавятся и элегантно ниспадают – шикарной гривой – на плечи. Знатная краля, короче говоря. У вас, дяденька майор, отменный вкус. Одобряю...

Александра – в сопровождении Толстого бастарда и депутата Митрофаненко – приближалась к скамейке. Рыжеволосая женщина уже окончательно пришла в себя и поднялась на ноги. А Тощий бастард, как и предполагалось, смущённо ретировался.

"У них, судя по всему, образовался любовный треугольник. Или же любовный чукотско-московский четырёхугольник?", – про себя предположил Пашка, а вслух спросил:

– Васятка, а ты не в курсе, с каких таких подгоревших пирожков Дозор вмешивается в эту дурацкую катавасию с офисно-развлекательным Центром?

– В курсе, ёлочки пушистые, – пацана прямо-таки распирало от ощущения собственной значимости. – Дядю Гришу попросили присмотреть за ситуацией. Дабы она не вышла за эти..., ну, за рамки.... Звонок был из Москвы. Беспокоил какой-то важный и заслуженный генерал КГБ в отставке. Чуть ли не ближайший друг, сподвижник и верный соратник покойного Юрия Андропова.

– Понятное дело.... Передай, пожалуйста, Брюсу, что мне с ним надо срочно потолковать. Пусть завтра подгребает к двенадцати ноль-ноль в "Два капитана".

– Передам. Не вопрос...

Вечером Александра повела себя более чем странно. То бишь, не стала возражать, скандалить и качать права, мол: – «Терпеть ненавижу мужской махровый шовинизм...».

Молча, загадочно и таинственно улыбаясь, выслушала Пашкины упрёки и нравоучения, после чего – коварно и решительно – пошла в сексуальную атаку.

Сомов, конечно же, посопротивлялся немного, типа – ради приличия. Но потом сдался на милость черноволосой победительницы и был – за полновесный час активных постельных кувырканий – буквально-таки измочален.

– Ты, майор, сегодня неподражаем, – нежно прижимаясь к его груди, ласково ворковала довольная Сашенция. – Это что-то с чем-то. Настоящий и патентованный половой гигант.... Хочешь, Пашенька, пивка? Холодненького? Я сейчас принесу, милый...

Голая Санька умчалась на кухню, а буквально через полторы минуты уже вернулась – с прямоугольным подносом в руках.

На подносе располагались две литровые пивные банки, блюдечко с подсолёнными орешками кешью и глубокая керамическая тарелка, заполненная уже очищенными ломтиками воблы, истекающими жёлто-янтарным жиром.

– Я сплю и вижу прекрасный сон? – засомневался Пашка. – Такого, просто-напросто, не может быть!

– Чпок! – ловко вскрыла первую пивную банку Александра, после чего заверила: – Может, дорогой! Ещё как – может. Пиво, кстати, крепкое, как ты и любишь. Двенадцать алкогольных градусов.

– Целых двенадцать?

– Так точно. Австралийское. Там, в далёкой и дикой Австралии, проживают одни сплошные брутальные мачо. На крокодилов ходят с голыми руками. Питаются сырой кенгурятиной. А все напитки, имеющие крепость менее десяти градусов, считают детским лимонадом...

– Откуда у тебя, красавица, образовалось австралийское пиво? – подозрительно прищурился Сомов.

– От пожилого верблюда. Генерал Тургаев, Трофим Иванович, попросил тебе передать. Мол: – "Пусть наш молодожён восстановит растраченные силы. А крепкое австралийское пиво, как всем известно, оно действенно способствует повышению мужской потенции...". Старый развратник.

– Так ты и с генерал-лейтенантом успела повстречаться? Шустра, ничего не скажешь.... Проходила развёрнутое собеседование на предмет занятия вакантной должности главного купчинского "дозорного"?

– Это точно. Проходила собеседование. И, представь себе, успешно прошла.

– Значит, Дозор, действительно, является "кремлёвским проектом"? А его повседневная деятельность курируется на самом высоком государственном уровне?

– А как же иначе, милый? – удивлённо передёрнула голыми плечами Сашенция. – В стране наблюдается самый натуральный разгул преступности. И финансовой и, так сказать, бытовой. Количество убийств и изнасилований уже никто и сосчитать толком не может. Бороться с этим злом "по белому" не получается. Почему – не получается? По капустному кочану. Слюнявые принципы ложного гуманизма и продажного милосердия. Сверхлиберальный и мягкий Уголовный Кодекс. Мнение цивилизованной и мягкотелой Европы. Правозащитники фиговы. Ушлые адвокаты. Оборотни в погонах и судейских мантиях. Могу продолжать до самого утра.... Но, бороться-то с преступностью надо? А? Чего молчишь, бравый майор?

– Надо, ясен пень, – отводя глаза в сторону, хмуро буркнул Пашка. – Кто бы возражал.

– Вот, то-то же.... Значится, диспозиция у нас следующая. Я руковожу купчинским филиалом Дозора. А ты, неутомимый и могучий самец, возглавишь – после отъезда Тощего бастарда – Фрунзенское РУВД. Будем, любимый, трудиться в одной упряжке. В форме семейного подряда. На благо истинной справедливости.

– Подполковник Назаров...э-э-э, собрался в отъезд?

– Пока нет, – игриво и недвусмысленно подмигнула Александра. – Но, со временем, соберётся. По крайней мере, генерал-лейтенант Тургаев сегодня высказался однозначно, мол: – "Не доверяю я всем этим пришлым субъектам. В старину на Руси был в почёте один хороший принцип, мол: – "Где родился, там и пригодился". Вот, исходя из этого проверенного веками подхода, мы и будем выстраивать эффективную кадровую политику...". Кстати, я сегодня, после митинга, познакомилась с Мариной Бокий, женой Толстого бастарда. Познакомилась и даже напросилась к ней в гости. Завтра встречаемся в половине второго. А ты, будущий подполковник, с утра обязательно отзвонись генерал-лейтенанту. Он просил.... Ну, пей австралийское питательное пиво, молодожён. Восстанавливай, по-быстрому, растраченные силы, и – вперёд. За орденами, славой и небом в крупных алмазах. По новому сексуальному кругу...

В утреннем разговоре Тургаев подтвердил все Санькины вечерние постулаты.

Естественно, что Сомов напрямую ничего не спрашивал, а генерал-лейтенант – открытым текстом – ничего не отвечал. Так, сплошные иносказания и полунамёки. Эзопов язык, образно выражаешь. Из знаменитой серии, мол: – "Кому надо – тот поймёт...".

– Мне сегодня подъехать на Некрасова? – в конце разговора спросил Пашка. – Ну, чтобы отчитаться по вчерашнему дню?

– Не стоит, майор, – заразительно зевнул из телефонной трубки Тургаев. – Тощий бастард, отчитается. Он большой мастер – общаться с высоким начальством и вешать длинную лапшу на доверчивые генеральские и депутатские уши. Тем более что все службы вчера отработали по высшему разряду. Лично у меня нарекания и замечания отсутствуют. Молодцы. Хвалю. Можете взять с полки буфета по питательному пирожку с мясом. В том смысле, что квартальная премия всем гарантирована...

– Как же так? – удивился Сомов. – А взрыв гранаты?

– Разве же это был взрыв? – насмешливо хохотнул генерал-лейтенант. – Так, элементарная шумовая пугалка с полным отсутствием каких-либо поражающих элементов. Причём, маломощная. У жены Толстого бастарда даже барабанные перепонки не пострадали. Ерундовина дымовая. Пиротехническая хренобобь из арсенала современных киношников. Дешёвая и несмешная шутка.... Но, майор, шутника этого ищи со всем усердием и прилежанием. Засучив рукава по самые плечи. И, вообще.... Пусть всякие Назаровы и Бокии ползают по пушистым начальственным коврам, да штаны просиживают до дыр на совещаниях и планёрках. А, ты, Пашенька, "на земле" работай. На родимой земле, подчёркиваю. Ножками, ножками. Господь Бог, он работящих парней очень уважает и ценит. Даже, иной раз, и помогает. Если, понятное дело, сочтёт нужным...

В "Два капитана" Гришка Антонов заявился не один, а со вчерашней симпатичной дамой, слегка похожей на известную российскую актрису Наталью Белохвостикову из культового фильма – "Тегеран-43".

– Сова, – поднимая тёмную вуаль на тулью элегантной лиловой шляпки, представилась женщина.

"Какие у неё, чёрт побери, замечательные глаза!", – одобрил Пашкин внутренний голос. – "Большие, выразительные, тёмно-зелёные. Колдовские, если выражаться по сути.... Да, теперь с Брюсом всё окончательно понятно. Скоро, двести процентов из ста, на нашей грешной планете на одного женатика станет больше...".

– Павел, – мысленно попросив внутренний голос заткнуться, отрекомендовался Сомов. – Майор российской полиции. Присаживайтесь, господа и дамы.

– Присядем, конечно, – согласился Григорий. – Прошу, кстати, обратить внимание – одни майоры кругом. Куда ни плюнь. Ольга когда-то трудилась майором юстиции. Я ушёл из доблестного российского ГРУ в майорском звании.... Эй, любезный! – подозвал официанта. – Принеси-ка нам – чисто для начала – два трёхлитровых кувшина с пивом. Один с – "Янтарным", а второй с – "Василеостровским светлым живого брожения".

– Всё понял. Сделаем. А что с закусками?

– На твоё, братец, усмотрение. Чего-нибудь солёного и копчёного, под пиво. Только, пожалуйста, обойдись без испанского хамона. Дорогущий он, зараза, хотя и вкусный. Запросто можно разориться под ноль и вылететь в трубу.

– А мне, обязательно, сушек, – попросила Сова. – Всяких и разных. Например, с солью, с имбирной крошкой и с сырными "нитями". Какое пиво без сушек? Найдётся?

– Обижаете, мадам...

– Значит, сушки? – развеселился Пашка. – Дело, однозначно, хорошее.

– Бзик у меня такой, – слегка засмущалась спутница Брюса. – Обожаю самые обыкновенные русские сушки, обсыпанные, к примеру, зёрнами мака или меленькими кристалликами соли. Грызу их везде и всюду. Из-за сушек и на зону – в своё время – загремела.

– Это как?

– Обыкновенно. Засиделась в родимой Прокуратуре допоздна. Покончила с последней сушкой, пустой полиэтиленовый пакет выбросила в корзинку для мусора, заперла служебные бумаги в сейф и утопала домой. Утром, понятное дело, пришла на работу и занялась текущими делами, которых у любого приличного следователя – как блох у дворового Бобика. А уже минут через двадцать-тридцать в мой служебный кабинет они и ворвались – целая свора оперативников из Службы собственной безопасности. И давай – с пеной на губах – разыгрывать спектакль. Мол: – "Предъявите деньги и ценности, имеющиеся при себе! Только потёртый кошелёк с двумя пятисотками? Не смешите, пожалуйста. А что находится в левом нижнем ящике вашего письменного стола? Ага, денежки, аккуратно сложенные в полиэтиленовый пакет из-под сушек. Причём, в иностранной валюте.... В инфракрасных лучах чётко проступает знаковое слово: – "Взятка". Видите? На пакете же, наверняка, имеются и чёткие отпечатки ваших пальчиков. Вот, кстати, заранее составленный перечень с номерами помеченных купюр. Сейчас сверим и внесём в протокол.... А это – заявление от Ничипурука А.С., уважаемого бизнесмена. Вышеозначенный российский гражданин утверждает, что Иванова О.Н. – следователь по особо важным делам – вымогала у него финансовые денежные средства в размере десяти тысяч долларов США. За закрытие надуманного уголовного дела, ясная табачная лавочка...". Естественно, арестовали, оперативно осудили и посадили. И ничего сделать было нельзя. Все улики, включая отпечатки пальцев на пакете из-под сушек, налицо.

– Классика жанра, – сообщил Антонов. – Как в лучших домах Чикаго, Нью-Йорка и Филадельфии. Ты, Совёнок, главное, не переживай. Посчитаемся ещё с гнидами продажными. Причём, по полной и расширенной программе.

– Я и не переживаю. Отпереживалась уже...

К их столику, с подносами в руках, подошли два официанта. Один водрузил на столешницу кувшины и литровые высокие бокалы, после чего, следуя указаниям Брюса, наполнил бокалы пенным пивом. А второй официант ловко расставил – между кувшинами и бокалами – тарелки и блюдечки с различными холодными закусками.

– Сушки с солью, – обрадовалась Сова. – И с маком. Мои любимые.... Хрум-хрум-хрум!

– Классно у вас хрустеть получается, – одобрил Сомов. – Громко, бойко и задорно. Чувствуется богатейший опыт.... Зубы, наверное, отличные?

– Угу, – согласно закивала головой Сова. – Хрум-хрум.... Не жалуюсь. Ни единой пломбы до сих пор нет. Хрум-хрум-хрум.... Давай-ка, брат-майор, без "выканья", а? Мы же с тобой, слава Создателю, не похожи на юных и непорочных гимназисток? Верно?

– Это точно, не гимназистки...

Они славно попили пивка и поболтали о всяких безобидных разностях – о футболе, о погоде и о зимней рыбалке.

– К Кариджскому маяку в субботу надо идти, – заботливо подливая в кружки пиво, нравоучительно вещал Брюс. – Сейчас давление высокое, окушок должен хорошо брать на светлые и серебристые блесёнки. Возле Кариджа окунь, если повезёт, ловится знатный – по килограмму и более. Да и приличной щукой иногда можно разжиться.

– Лично я предпочитаю зимой рыбачить под Зеленцами, – не согласился с приятелем Пашка. – Зеленцы – это такие острова в двадцати километрах от берега, – пояснил для Ольги. – Во время ВОВ через них проходила Дорога Жизни, до сих пор на островах стоят полуразвалившиеся бараки-сараюшки. Если что, то в них и переночевать можно запросто, даже с некоторым комфортом. По слухам, неделю назад под Зеленцами очень хорошо клевала крупная плотва – грамм по пятьсот-шестьсот.

– Неплохая плотва. Просто замечательная, – смешливо фыркнула Сова. – Но мне почему-то казалось, что намечался, хрум-хрум, разговор о важных делах.

– Что может быть важнее рыбалки?

– Действительно, что-то я ни того. Откровенную глупость сморозила. Извините покорно. Продолжайте, мальчики. Не смею вам мешать. Хрум-хрум-хрум...

– Что же касается вчерашнего происшествия с гранатой, – резко поменял тему разговора Сомов. – С утра генерал-лейтенант Тургаев велел отловить этого доморощенного пиротехника. И здесь, уважаемые "дозорные", нужна ваша помощь.

– Поможем, чем сможем, – пообещал Брюс. – В разумных пределах, ясная зимняя зорька. Спрашивай, майор.

– Гранату бросили из проезжавших мимо белых "Жигулей". Номера машины зафиксировали, но это нам ничего, ровным счётом, не дало. Сплошная левизна, перевешанная с утилизированной – года два назад – японской малолитражки. Причём, означенная утилизация, как любезно сообщает межведомственная компьютерная База, была осуществлена в славном дальневосточном городе Биробиджане. Но есть, всё же, одна маленькая зацепка. Белые "Жигули" уже однажды попадали в сферу нашего пристального внимания. Летом, рядом с бетонным долгостроем на Малой Балканской улице, где произошло тройное убийство.

– Тройное, не считая собаки?

– Ага, не считая здоровущей немецкой овчарки, – подчёркнуто-равнодушным голосом подтвердил Пашка. – Тогда белые "Жигули" любезно подбросили неизвестную молоденькую девицу к метро "Купчино". Только ни одна камера видеонаблюдения, как назло, не зафиксировала номеров.

– От нас-то, майор, ты чего, хрум-хрум, хочешь?

– Буду предельно терпелив и лоялен. Нужны номера "Жигулей". Вы же, наверняка, в курсе. Подскажите, будьте так добры. Свои люди, сочтёмся как-нибудь. Тем более, в свете предстоящего назначения моей Александры на высокий "дозорный" пост.

– Не там ищешь, брат, – Григорий достал из внутреннего кармана куртки блокнот и шариковую ручку, небрежно начертал несколько букв-цифр и, вырвав бумажный лист из блокнота, протянул его Пашке. – Вот, держи, проверяй. Не жалко. Шерлок Холмс купчинского розлива. Но, сразу предупреждаю, только время зря потеряешь. Эти два происшествия между собой никак не связаны. Штатской гадиной буду.

– Спасибо за посильную помощь, – вежливо поблагодарил Сомов. – Слушай, Гриня, а можно ещё один вопрос на засыпку? Ну, касательно уничтоженной банды Пегого? Любопытство разбирает.

– Задавай, я сегодня добрый. Да и пиво свежее...

– Вот, бельгийский метательный нож. Экзотическая, согласись, штуковина. Тогда, летом, зачем его применяли? Чтобы испортить гражданину Пегому физиономию? Мол, менты – лохи чилийские, и покойника не опознают?

– Всё гораздо проще и прозаичней, – вальяжно улыбнулся Брюс. – Я, по дороге к долгострою, случайно поцапался с ребятишками Беса. Пришлось немного пострелять. Слегка увлёкся. В браунинге осталось только три патрона – один в стволе, два в обойме. Кто же знал, что на объекте меня будет ждать целая банда? Овчарка и охранники-дуболомы получили по пуле. Пегий же, дурилка гламурная и пижонистая, забыл – впопыхах – снять "Глок" с предохранителя. Вот, и получил несколько бельгийских лезвий в морду похотливую. Как – в своё время – и учили...

– А молоденькая смазливая девица, укатившая на белых "Жигулях", выступала в качестве "подсадной утки"?

– В очередной раз ошибся. Теряешь квалификацию, бродяга женатый. Юлька, она была охотницей-одиночкой. Боролась с педофилами чисто из идейных соображений. Но в тот раз чуть не влипла в серьёзную историю. Пришлось выручать неосторожную девчонку, не более того.... А с сентября месяца Юлия учится в Москве, в Высшей школе милиции. Мол, окончательно разочаровалась в наших "дозорных" методах. Лет через пять, Сомов, будет твоей коллегой. Может, ещё и поработаете вместе – на ниве официальной борьбы с преступностью.... Слушай, а почему Сашенция не пришла? Мне же с ней много чего требуется обсудить и перетереть. Так сказать, сгрузить дела текущие.

– Отправилась в гости к супруге Толстого бастарда. Собирает материалы для новой статьи о проблемах современного ЖКХ. Вечная и неистребимая тема...

– Это очень хорошо, – беря с блюдечка очередную сушку, неожиданно заявила Сова. – Просто замечательно...

– Прости, но что – замечательно? – уточнил педантичный Пашка. – То, что в российском ЖКХ – уже долгие годы – царит полный и ничем не прикрытый бардак? Вкупе с наглым и хамским воровством?

– Хорошо, что Александра встречается с Марией Бокий. Как мне подсказывает природный инстинкт, жена Толстого бастарда напрямую причастна к странностям, творящимся вокруг пруда Кирпичного завода. В этом направлении и стоит "копать", отдыха не зная...

Глава восьмая

Правнук заслуженного чекиста и проклятая Чаша

Часа через полтора к их столику подошёл Хрусталёв – до неприличия прилизанный, выбритый и не похожий сам на себя.

– О, брат-Серёга! – обрадовался непосредственный Антонов. – Сколько лет, сколько зим! Присаживайся! Официант, ещё один бокал! Да и два кувшина с "Янтарным" прихвати! Гулять, так гулять.... Ну, как она, Серый, новая торговая жизнь? "Пивной маркетолог" – это звучит гордо! Офисный костюмчик. Белая рубашечка. Галстук моднявые. Модельные штиблеты блестят нестерпимо.... Признавайся, фраер ушастый, нравится быть уважаемым, правильным и солидным человеком?

– Непривычно слегка, – виновато вздохнув, признался Хрусталёв. – Я же почти четыре с половиной года жизни отдал писательству. Каждый день – по десять-двенадцать часов, практически без выходных и праздников – сидел за компьютером. Фантастические романы писал. Толстые. Обнищал, разочаровался, завязал.... А теперь? Всякие товарные матрицы. Глупые отраслевые отчёты. Краткосрочные и долгосрочные прогнозы. Планы стратегического развития компании и её иногородних филиалов. Новые товарные и торговые ниши. Голова идёт кругом. Я и говорю, мол, непривычно...