Текст книги "Наследник Слизерина (СИ)"

Автор книги: Андрей Дерендяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

Глава 12

Желтый, местами с красными прожилками лист оторвался от дерева и, покружив в воздухе, подгоняемый прохладным осенним ветром, опустился Тому на колени. Тот, хмуро посмотрел на него, оторвав взгляд от черной, словно крепкий кофе, поверхности раскинувшегося перед ним озера, лениво взял упавший лист правой рукой и начал медленно рвать.

"Все, небось, давно уже решили, какое зелье сварить для задания. А некоторые, наверняка, и ни одно. И теперь мучаются, выбирая наилучшее. Остался я один такой, ничего не придумавший…. А до заседания Клуба всего три дня. Может, вновь приготовить тот отвар от аллергии? Хотя бы не опозорюсь."

Мальчик устало откинулся назад, улегшись спиной на мягкую, но уже начавшую понемногу желтеть траву. Зашуршали, словно возмущаясь, опавшие листья, примятые им, и еще один лист, вытянутый и скрученный, внешне напоминающий венецианскую гондолу, упал рядом с его головой. Том перевел взгляд наверх, прищурился от солнечных лучей и прикрылся от них левой рукой.

"Задание не честное", – уже в который раз за последнюю неделю повторил про себя Том. – "Декан утверждал, что хочет, чтобы все участники находились в равных условиях. И? На деле выходит совсем наоборот! Всякие там Льюисы, Гилберты, Блейзы, они же не первый год учатся и априори лучше меня разбираются в зельеварение. И вдобавок их наверняка родители многому дома обучали. Всяким там семейным секретам, бабушкиным рецептам…. А я? Что я могу такое сварить, дабы мое творение оценил взрослый волшебник, ко всему прочему преподаватель? Я, от силы месяц изучающий сам предмет? Нет, задание точно дурацкое! Что же делать!? Мне совсем не хочется видеть, как с удовольствием начнут скалиться остальные мальчишки, узнав, что я не смогу ничего приготовить."

Из-за невысоких деревьев, росших неподалеку от места, где он расположился, послышался дружный заливистый смех. Мальчик, пришедший сюда исключительно ради тишины, скривился. Голоса между тем усиливались, явственно свидетельствуя о приближении веселящихся студентов, и Том решил, что ему надоело бесцельно валяться на траве, придаваясь горестным размышлениям. Намного лучше себя чем-то отвлечь вместо того, чтобы гонять в голове по очередному кругу одни и те же мысли. Быстро встав на ноги, и даже не взглянув в сторону шумно развлекающейся компании, он направился в замок.

"Надеюсь, в библиотеке, как обычно тихо и спокойно", – думал он, шагая по пожухлой траве. – "В гостиную факультета не хочется, на астрономическую башню тоже. Только, чем там заняться? Вновь безрезультатно ковыряться в книжках с давно забытыми рецептами? В десятый, наверное, раз листать учебники по зельеварству за старшие курсы? Нет! Надоело. Да и, видимо, бесполезно…."

Он криво улыбнулся, сбавляя шаг, и едва не споткнулся о корягу, лежавшую поперек узкой тропинки, петлявшей от озера в сторону школы.

– Шшш, едва не зашиб, гаденышшш! – послышался едва различимый голос.

Мальчик в удивлении завертел головой, остановившись и пытаясь понять, кто говорит.

– В траву, уползу лучшшше в траву, а посссле в канаву…. Есссть тут неподалеку одна, сссырая и детишшки там не шшшасссстуют….

"Змея!" – Том бросил взгляд вниз, себе под ноги и в последний момент успел заметить, как маленькая черная змейка юркнула в густую траву, росшую у края тропинки. – "Приятно понимать их речь." – подумал он. – "Особенно, кода большинство слышит только невнятное шипение. Малфой с Блэком, уверен, точно не говорят на их языке."

Переступив через корягу, мальчик пошел дальше.

"Салазар Слизерин тоже разговаривал со змеями!" – вдруг вспомнил Том. – "И я ведь хотел побольше разузнать про него, почитать, да Поппея помешала. Не хотелось ей объяснять, отчего я заинтересовался им. Сейчас можно, наконец, и заняться этим."

Обрадованный свежей идеей, он ускорил шаг, быстро преодолев оставшееся до Хогвартса расстояние.

– Томас! – прямо перед ним внезапно выросла Карина, загородив собой вход в школу и внимательно, как-то даже подозрительно, глядя на него.

– Карина! – мальчик от неожиданности едва не выругался самым грязным ругательством, какое однажды слышал на одной из улиц Лондона.

Все последующие после истории с аллергией дни он старался увильнуть от разговора с девочкой, не давая ей ни малейшей возможности заговорить с ним. И до сегодняшнего дня ему удавалось избегать ее вполне благополучно. И вот….

– Мне, кажется, ты игнорируешь меня! – выпалила юная волшебница, а ее большие зеленые глаза буквально просверлили его насквозь.

"Ну, да", – хотелось сказать ему в ответ. – "Рецепт давно у меня в кармане. А болтать с тобой о всяких пустяках желания у меня нет."

– Все не так, как ты думаешь! – после секундного молчания, вызванного исключительно нежеланием ляпнуть лишнее, о чем впоследствии придется жалеть, наконец, ответил Том. – Тебе только кажется. И, вообще, с чего ты так решила?

– Мне казалось, что мы с тобой друзья. А получается, что нет…. Сдается мне, тебе от меня на самом деле, что-то нужно было…. Бьянка именно так считает, – она обижено надула губы и демонстративно уставилась в сторону. – Или тебе нравится дружить с этой Макквин? И ты лишь хотел ее позлить, общаясь со мной? – ехидным голосом, взглянув вновь на него, поинтересовалась Карина.

"Девчонки!" – мысленно заламывая руки, про себя взмолился Том. – "И Поппею уже приплели! Это какой-то ужас!!! Как же с вами сложно…."

– Бьянка! Поппея! Да, что ты такое говоришь? – он демонстративно закатил глаза. – У тебя на редкость богатое воображение. Ничего из того, о чем ты сейчас говоришь и в помине нет.

– Правда? – юная блондинка замялась. – Такая замечательная погода…. Может, прогуляемся к озеру?.. Вместе.

– Разумеется! – обрадовано воскликнул мальчик, чувствуя, что разговор подходит к развязке. – Но не сегодня! Мне, как назло, просто необходимо сейчас идти в библиотеку. – И, проскакивая в двери школы, прибавил. – Но обязательно в следующий раз.

Пока Карина не успела опомниться, он пустился бежать. Уверенный, что девочка может и не знать, где именно находится библиотека, Том чувствовал себя в ней спокойно, зная, что никто его теперь не побеспокоит.

– Все зелья сварил? – сонным голосом пробормотала библиотекарша, видимо решив, что Том опять попросит у нее очередную книгу по зельеварению. – В любимчиках у профессора Слизнорта ходишь?

– А как меня можно не любить? – делая удивленное выражение лица, поинтересовался мальчик.

– Очень просто! Чего тебе? – мадам Пэйн зевнула, всем своим видом показывая, что ей было бы очень приятно, если бы Том прямо сейчас развернулся и молча покинул библиотеку.

– Мне надо подготовить доклад об основателях школы. Где я могу найти про них книжки?

– Вон там…., – волшебница едва заметным движением махнула рукой в правую от себя сторону.

– Спасибо. Не утруждайте себя, – Том жестом дал понять библиотекарше, что та может не вставать и направился в ближайший проход между деревянными стеллажами, принявшись на ходу привычно проглядывать названия множества выстроившихся бесконечными рядами книг.

Мальчик уже хорошо ориентировался среди моря разнообразных томов, поэтому поиск не отнял у него слишком много времени. Выбрав несколько толстенных фолиантов из секции "Жизнеописания знаменитых волшебников" и парочку из "История Хогвартса", он уселся за стол, собираясь посветить следующие несколько часов их чтению.

– Томас! – к нему из дальнего конца библиотеки направлялся Адам Паркер. – Вот как становятся лучшими учениками! Похвально, весьма похвально…, – Он присел рядышком и взял в руки ближайшую книжку. – Что изучаешь? "Салазар Слизерин в глазах современников" Титуса Криспа…. – Он заметно помрачнел и потянулся за другой. – "Тайна жизни и смерти Салазара Слизерина" Клариса Эссекс…. Откуда такой интерес к этому магу? Первый курс на занятиях по истории вроде бы должен изучать гоблинские войны?

Том на мгновение устало прикрыл глаза, вцепившись в находившуюся у него в руках книгу с такой силой, что заболели костяшки пальцев.

"И что всем от меня надо? То Поппея прохода не дает. То Карина. Теперь Паркер. Этого не обманешь, сославшись на доклад. Он, уверен, на зубок знает школьную программу."

Открыв глаза, он в свою очередь поинтересовался:

– Сэр! А что именно вы можете рассказать о Салазаре Слизерине? Мне очень любопытно узнать ваше личное мнение. Если я правильно понял, о нем сложилось двойственное представление?

– Да…, – волшебник скрестил руки на груди. – Ты прав. Это весьма противоречивая фигура. Но сперва ты ответь на мой вопрос.

Том демонстративно провел рукой по нашивке на мантии:

– Я ведь из приюта и до сих пор многого не знаю, хоть и усиленно стараюсь восполнить пробелы в своих знаниях. Мои сокурсники частенько упоминают в разговорах Салазара Слизерина, особенно Абраксас и Орион. Не хочется выглядеть в их глазах невеждой. Поэтому я и решил на досуге почитать про жизнь одного из основателей школы и одновременно факультета, на котором я учусь. Слизерин – ведь это на всю жизнь. Не так ли? Глупо ничего не знать про волшебника давшего название факультету.

– Слышал бы сейчас твои слова профессор Слизнорт, – усмехнулся Паркер. – Ты прости меня, Том. Но сейчас просто время такое…. Идет тяжелая война с Гриндевальдом. А он, по слухам, является большим поклонником Салазара Слизерина. И среди некоторых учеников школы, как я совсем недавно узнал, имеются сочувствующие взглядам темного волшебника. Чистота крови и все такое….

– Неужели, сэр? Никогда ничего из такого не слышал, – возразил мальчик, вспомнив разговор с Орионом и Абраксасом в поезде по дороге в Хогвартс.

– Ты ведь на первом курсе, Том, – волшебник с хмурым видом раскрыл книгу и, не глядя в нее, принялся перелистывать страницы. – А я имею в виду старшекурсников. Мне казалось министерству, наконец, удалось решить проблему с чистотой крови, но появление Гриндевальда вновь ее породило. Она словно та гидра из легенд. Отрубишь ей голову, а на ее месте спустя время уже две. Хотя, скажу тебе на чистоту, дело ведь не в молодых студентах…. Они всего лишь глупые дети, слушающие взрослых и не имеющие, к сожалению, своего мнения. Если бы только они одни так считали. Проблема совсем не в них. И даже не в Гриндевальде….

– А в чем тогда, сэр? – мальчик настолько заинтересовался, что не удержал в руках тяжелую книгу и та, сложившись, упала на стол.

Волшебник, открывший было рот, чтобы ответить, на мгновение замолчал, выпрямился на стуле, отодвинул от себя толстый том, положив руки на деревянную поверхность стола, и посмотрел на упавший фолиант:

– Я ведь на самом деле могу и ошибаться на сей счет, – усмехнулся он. – Да и не стоит мне засорять твою голову своими измышлениями. Они могут создать тебе серьезные проблемы…. Я лучше расскажу тебе о Слизерине.

– Он ведь тоже выступал за чистоту крови? Как Гриндевальд сейчас? – Том попытался вернуть разговор в первоначальное русло, хотя вопрос с чистотой крови его до сегодняшнего дня мало занимал.

– Да. Именно на этой почве у него случился серьезный конфликт с остальными основателями. И он покинул Хогвартс.

– Сэр! Вы считаете, кровь не имеет значения?

– Да.

– Простите, конечно, но ведь Салазар Слизерин основывался на каких-то выводах, утверждая обратное? Значит, что-то в его теории есть…. Или я ошибаюсь?

– Только снобизм и аристократическое пренебрежение к тем, кто ниже по статусу…

– Сэр! Позвольте мне немного поспорить с вашими утверждениями. Ведь, как я понимаю, теория о чистоте крови у колдунов возникла не на пустом месте. Вы утверждаете, что это ерунда, надуманная проблема. Но если бы оно было так на самом деле, то данный вопрос попросту рассосался со временем, а не волновал бы волшебный мир на протяжении многих поколений. Или я не прав?

Том и сам не понял, почему так сказал. Просто он всегда считал, что в древних традициях что-то есть, не могли же они возникнуть сами по себе, практически из неоткуда. Так и с кровью волшебников. Хотя, по правде говоря, если бы сейчас Паркер убедил его в обратном, то он, скорее всего, и думать забыл бы об этом.

Волшебник внимательно посмотрел на мальчика.

– Том, замечательно…. А теперь, прошу тебя, подумай хорошенько! Нет ведь никаких доказательств и обратного. Никто никогда не удосужился провести хоть каких либо маломальских экспериментов. Хоть кто-нибудь сравнил, как создает заклинания волшебник с чистой кровью, а как с на половину чистой, или маглорожденый? У кого получается лучше и качественнее? Как у этих троих проходит процесс обучения в школе? Кто их них быстрее усваивает знания, кто медленнее? Открою тебе небольшой секрет. Далеко не все о нем знают. Помнишь, я рассказывал тебе, что исследую детей маглов, ищу причину, отчего они не могут колдовать? Из-за чего не все люди имеют способность к волшебству? Так вот…. Я пытаюсь и этот вопрос изучить. И пока не выявил никаких закономерностей. Кровь никоем образом ни на какую магическую способность не влияет.

– Значит, Салазар Слизерин ошибался? – мальчик немного подался вперед. – И многие многие после него?

– Выходит, что да…. И самое скверное продолжают сейчас ошибаться. И если бы только простые обыватели. К сожалению, и многие видные волшебники. Дурят глупым колдунам головы, устанавливают дополнительные препоны для талантливых, но к несчастью родившихся не в той семье, магам.

Том понимал, что в словах Паркера определенно есть доля истины. Однако ему казалось, что на самом деле не все так просто. Слишком рьяно Адам отстаивал свою позицию. В его жестах и эмоциях чувствовалась личная заинтересованность, какая-то затаенная обида. Может, даже личный эпизод из жизни наложил отпечаток на его мнение. И значит, волшебник руководствуется в первую очередь чувствами, а не разумом и логическими доводами. А вопрос, которого они сейчас коснулись, слишком сложный, чтобы иметь вот такой однозначный ответ. Или только "да", или только "нет". Влияет чистота крови волшебников на их магические способности и талант творить колдовство и заклинания или вовсе не влияет, и все маги именно в этом плане равны между собой. Мальчик за свою жизнь в приюте и знакомство далеко не понаслышке со многими неблагополучными районами Лондона давно усвоил для себя, что на самом деле нет в жизни черного или белого, есть только серое. Для большинства, влачащих неприметное существование, удел которых завидовать элите и надеяться в один прекрасный момент все же урвать кусочек счастья. И лишь для избранных, аристократов и древних семей существуют эти грани, только они в полном объеме пользуются всеми прелестями жизни, всеми ее возможностями, плохими и хорошими, возвышаясь над остальными, благодаря своему богатству, происхождению и влиянию. И, владея огромными деньгами и властью, имея бесчисленную вереницу предков, эти люди могут себе позволить то, что простому человеку не снится даже в самых смелых снах. А для них это простая обыденность, повседневность. И наверняка, точно также дело обстоит и в волшебном мире. Ведь, как Том понял, в нем периодически появляются маглорожденные колдуны, образуя со временем новые семьи. Для них все в новинку, они ничего не знают ни о здешних правилах, ни об устоях и сложившихся веками, в отличие от мира маглов, где все быстро меняется, традициях. Жить им приходится с теми, кто тут уже давно. С семьями вроде Блэков, Малфоев, Дамблдоров и им подобных…. Их предки – волшебники чуть ли не в двадцатом поколении или стали ими в незапамятные времена. И за многие годы древние семьи смогли хорошо освоиться в мире магии, изучить колдовские искусства и, совсем не обязательно, что поделились с остальными открытыми ими тайнами и старинными секретами. Наверняка, именно поэтому аристократические семьи и заправляют здесь, как, впрочем, и везде. Они попросту намного сильнее в колдовстве, чем "недавноставшие" волшебники.

– Понятно, сэр…., – он мгновение помедлил, решаясь произнести вслух то, о чем только что подумал, ведь не стоит из-за таких пустяков сориться с преподавателями, хотя с другой стороны они ведь всего лишь ведут дискуссионную беседу, так что ничего страшного в этом, наверняка, нет. – Скажите тогда, а много ли среди маглорожденых, умеющих говорить на языке животных или птиц?.. Змееустов, к примеру? А анимагов?

Адам на мгновение замялся, уставившись на деревянную поверхность стола, полностью оправдав все подозрения мальчика насчет личной заинтересованности.

– Зачем тебе это, Том? Ведь ты сам тоже рожден далеко не в чистокровной семье?

– Сэр! Мне просто любопытно. Чисто академический интерес. Может ли, к примеру, маглорожденый превратиться в орла? Вот Блэки, я слышал, могут становиться собаками. Салазар Слизерин понимал….

– Язык змей! – несколько резким тоном оборвал его Паркер. – Я прекрасно понял, куда ты клонишь. Я лишь в начале своего исследования. Но обязательно доведу до конца. Том! – он сделал над собой усилие и продолжил более спокойным голосом. – Чистота крови – всего лишь предлог. Но используют его, хоть и не гласно, но очень и очень часто. Это атавизм, пережиток. И его надо искоренить, с ним надо бороться. Он мешает нашему обществу двигаться дальше. – мужчина поднялся на ноги. – Мне пора. Еще куча дел. Удачи тебе Том. И, пожалуйста, не совершай ошибку.

– Сэр! – мальчик чувствовал, что должен сейчас это сказать, хотя несколько секунд назад убедился совсем в обратном. – Я думаю, вы правы. Никто ведь не доказал, что анимагом не может стать и маглорожденный. Скорее всего, превосходство чистокровных над всеми остальными – искусственно созданный миф.

– Я рад, что смог тебя убедить, – Адам улыбнулся. – Но мне действительно надо бежать.

И развернувшись, волшебник стремительным шагом направился к выходу из библиотеки.

"Он прав", – хмуро подумал мальчик, глядя ему в след. – "Я хоть и не грязнокровка, но и не чистокровный волшебник. Отец мало того, что бросил, так еще и подкачал с родословной. Из-за него я никому не известный Реддл. Угораздило же мать связаться с таким."

И он медленно, уже без всякого интереса принялся листать лежавшую перед ним книгу.

"Реддл! Дурацкая и абсолютно не звучная фамилия. А Том? Словно имя домашнего кота. Как можно в здравом уме дать ребенку такое имя? Мать меня попросту обезличила. Другое дело, к примеру, Абраксас Малфой. И фамилию все знают. И имя запоминающееся…."

Мальчик сделал над собой усилие и постарался сосредоточиться на чтении. Подобные мысли посещали его частенько в приюте. Некоторое время Том даже подозревал, что имя и фамилию он получил исключительно от руководства детского дома, невзлюбившего его с самых первых дней. И только в последний месяц, узнав о своих волшебных способностях, он перестал остро на них реагировать, отвлекшись на свою особенность.

И словно насмешка жизни – очередная фобия, новый удар в спину от не дающей расслабиться судьбы. Не успел он еще окончательно отойти от эмоционального переживания, получив известие о происхождении своих родителей, как жизнь подкидывает ему новую пакость. Он, оказывается, в волшебном обществе не только сирота без гроша в кармане и намека на хоть какие-то значимые связи, так еще и колдун второго сорта. Том и так остро ощущал пропасть разделяющую его между Блэком и Малфоем. Даже Поппея хоть и старалась в общении с ним не показывать этого, но все же мальчик подспудно чувствовал социальное неравенство между ними. И вот теперь очередной вбитый жизнью клин, буквально разверзший бездонную пропасть между ним и юными аристократами, который Том по своему незнанию в упор не замечал до сегодняшнего дня. Он отличен от всех них не только по рождению, но и по крови. И отличен в худшую, к сожалению, для себя, сторону.

Едва слышно застонав, мальчик отодвинул от себя книгу и взял в руки другую. Раскрыл и уткнулся взглядом в текст.

"И все же Шляпа определила меня на Слизерин. И предлагала на выбор любой из факультетов. Сомневаюсь, что кто-нибудь еще удостоился такой чести. Значит, во мне есть нечто заставившее ее поставить меня в один ряд с детьми аристократов. Даже нет! Выше их всех! Они ведь думали и мечтали только о Слизерине. А я особенный. Меня ждало великое будущее на каждом факультете. Салазар ведь был могущественным колдуном и, как я успел уже прочитать только что, не брал на свой факультет кого попало. Может, я ошибался. В матери, значит, что-то было. Если не сила и воля, то, может хоть, происхождение?.. И умение говорит со змеями я, наверняка, унаследовал от нее или ее предков. От отца такую способность я точно получить никак не мог."

Придя вновь в хорошее настроение, Том уже более спокойно просмотрел оставшиеся книги и отправился ужинать.

– Реддл! – увидев его, воскликнул, улыбаясь озорной улыбкой, Орион, перестав жевать сосиску. – У меня для тебя прекрасная идея.

– И какая именно? – поинтересовался мальчик, накладывая себе в тарелку лазанью.

– Ты ведь можешь переехать жить в библиотеку! И получишь возможность всю ночь читать свои любимые книжки. И заодно освободишь для нас свое место.

– Перестанешь будить, приходя посреди ночи или вставая ни свет, ни заря, – меланхолично добавил Абраксас, аккуратно обсасывая куриное крылышко.

– Замечательное предложение! Ты уже договорился с мадам Пэйн? – невинным тоном спросил Том.

– А кто это? – удивился Блэк.

– Невежда! – захихикала Поппея. – Экзамены уже начали приближаться….

– Блэки всегда хорошо учились, – отмахнулся юный волшебник. – Знания у нас заложены еще при рождении. Они в моей крови от многих поколений моих предков.

– А на уроке ты не смог назвать имя того гоблина… – язвительно заметил Абраксас.

– Выходит еще не время. Оно придет, и они обязательно проявят себя, – Орион с довольным видом подмигнул Тому. – А запоминать, как зовут обслуживающий персонал, я вовсе не обязан. Их ведь всех так много…. А я один такой. Главное, что они знают, кто я. И этого достаточно!

– Один – какой? – поинтересовался Том наигранно заинтрегованным голосом, решив слегка отомстить молодому аристократу за его шутку с библиотекой.

– Богатый и знаменитый!

– Знаменитый? С чего ты решил?

– Как с чего? – искренне изумился Орион. – Все знают Блэков.

Том не нашелся, что возразить, поэтому сказал, просто так, чтобы хоть немного попытаться озадачить молодого аристократа, вывести его из равновесия:

– На деньги нельзя все купить….

Поппея прыснула, едва не пролив на себя сок. Орион вскинул вверх брови, а затем с широченной улыбкой в свою очередь спросил:

– Да неужели! И что же нельзя, по-твоему, получить за деньги?

– Уважение, например…..

Блэк на мгновение перестал улыбаться и посмотрел на Абраксаса, а затем громко засмеялся:

– Оно мне и не к чему, Реддл! Хотя, я уверен, меня и так все уважают.

– И с чего ты так думаешь?

– Хочешь, докажу? – он вновь повернулся к Абраксасу. – Малфой! Ты меня уважаешь?

– Разумеется, – медленно растягивая по слогам произносимое слово, отозвался тот и похлопал приятеля по плечу.

– Еще не все, Реддл подожди, – Блэк жестом остановил пытавшегося возразить ему Тома и громко обратился к сидевшему неподалеку от них рыжему прыщавому мальчику: – Сэм! А Сэм!

– Чего тебе? – тот прервал разговор с черноволосой худенькой девочкой и с недовольным видом повернулся к ним.

– Скажи, ты меня уважаешь?

– Что? – рыжий непонимающе уставился на молодого аристократа. – Опять твои шуточки? А хотя…. Конечно уважаю. Мы же друзья.

– Вот видишь? – Орион удовлетворенно повернулся к Тому. – Два из двух. Еще нужны доказательства?

– Все дело в твоей фамилии, – ответил мальчик. – А ты уверен, что к тебе относились бы точно так же, если бы ты был, к примеру, богатым, но из другой семьи?

– Не знаю, – честно признался тот. – Но мне все равно. Да, я прекрасно понимаю, что мне повезло родиться в доме Блэков. А Абраксас думаю не жалеет, что он Малфой. Или жалеешь? И тебе по душе фамилия Реддл? – он ткнул своего друга в бок.

– Не-а, – блондин недовольно поморщился. – Я, к слову, до сих не могу понять, что это за фамилия такая "Реддл". Она мне абсолютно неизвестна. Я никогда никого не встречал из семейства Реддлов. А ты? – он посмотрел на Ориона.

– И я тоже, – заметил тот и поинтересовался у Тома: – Твой отец точно волшебник?

– Я о нем ничего не знаю, – соврал мальчик. – Он бросил мою беременную мать, оставив ей только свое имя и фамилию для меня. – Но уверен, что да…

– Грустно, – лениво протянул Абраксас.

– И трагично, – с печалью в голосе добавила Поппея.

– А второе имя Марволо у тебя от папы? – спросил Орион.

– Нет. В честь деда по матери, – начиная уставать от неожиданного допроса, ответил Том.

"Вот привязались! Я уже надеялся, они никогда не начнут интересоваться моей семьей. Проклятые аристократы!"

– "Марволо" – старинное и очень редкое имя, – с умным видом заявила Поппея. – В основном его давали детям в старинных магических семьях. Я читала такое в книгах.

Мальчик, стараясь не показывать насколько сильно его заинтересовали слова молодой волшебницы, во все уши слушал Маквин.

"Старинное и редкое имя….", – повторил он про себя. – "Неужели, я действительно ошибался насчет матери?"

– Интересно! Может мы, наконец, хоть что-то вытянем из Тома, – обрадовался Орион. – А то я до сих пор практически ничего не знаю про него. А живу с тобой в одной комнате! – он шутливо погрозил мальчику пальцем. – Вдруг среди твоих предков водились маньяки? И их наклонности в самый неожиданный момент проявятся в тебе? Я тебя чем-то обижу, а ты в ответ прирежешь меня ночью? – он подмигнул Тому.

Поппея развеселилась:

– Нет, Том не такой. Он наш друг и я в нем уверена.

– Я тоже уверен, – поспешил вставить Орион и добавил: – А вот в его родителях нет. Я ведь ничего про них не знаю.

– Я тоже, – устало вздохнул мальчик. – И мне незнание совсем не греет душу.

– Ладно, – отодвигая от себя тарелки, заявил Блэк. – С отцом кое-как, вернее никак разобрались. – А как звали твою маму?

– Меропа Мракс.

– Мракс… – задумчиво пробормотал про себя Абраксас. – Скорее всего, однофамильцы….

– Ты о чем? – поинтересовался Орион.

– Мраксы! Ты разве ничего о них не слышал?

– Были на слуху пару раз, но я ничего о них не знаю.

– Мраксы – одно из древнейших колдовских семейств. Мне о них рассказывал домашний учитель на уроках геральдики.

У Тома бешено заколотилось сердце.

"Я из старинной семьи!" – однако, следующая мысль мигом скинула его с небес на землю. – "Тогда почему никто из родственников до сих пор не разыскал меня? Не забрал из приюта? Абраксас прав. Я всего лишь однофамилец древних Мраксов…."

Он в смятении, не зная, что и думать, опустил голову, уткнувшись в пустую тарелку.

– Неужели? – между тем изумился Блэк. – Домашний учитель?

Малфой хмуро посмотрел на него и небрежно бросил:

– Мне по статусу положено знать все гербы древнейших фамилий.

– И какой же герб у Мраксов? – спросил Орион.

– Не знаю, – пожал плечами блондин. – Учитель говорил, что их род прервался несколько поколений назад и не стал меня заставлять его заучивать.

Его слова окончательно растоптали еще теплившиеся надежды Тома. Он не тот Мракс, не аристократ. Отец – магл, а мать – непонятно кто. И все же, кем-то она являлась. И он обязательно разузнает про нее все, что только сможет.

– Обидно! – протянул Орион. – Твой учитель своим своевольным поступком лишил Реддла герба.

– Он не может быть из тех Мраксов, – возразил Абраксас. – Их больше нет.

– Но Том, то есть, – улыбнулась Поппея. – И он все равно Мракс.

– Ладно, пойдемте отсюда! – махнул рукой Блэк. – Позже разберемся, вымерли Мраксы или нет.

Он вылез из-за стола и направился в сторону коридора. Все, кроме Тома, последовали за ним. Тот же остался сидеть в одиночестве, продолжая бессмысленно разглядывать пустую тарелку. И лишь спустя несколько минут мальчик заставил себя встать и медленно побрел вслед за остальными.

В гостиной стоял несмолкаемый шум и радостные крики веселящихся студентов. Заканчивалась еще одна учебная неделя, и видимо приближение уикенда придавало слизеринцам дополнительных сил для шуток и баловства. В дальнем углу Том заметил Гилберта Даунинга. Тот сидел на диване и громко спорил с тремя другими старшекурсниками, членами команды по квиддичу. Приближался очередной матч и они, видимо, обсуждали предстоящую игру.

Мальчик до сих пор прибывал в плохом расположении духа и не был настроен к общению, особенно с Орионом или Поппеей. Однако и уходить из гостиной ему не хотелось. Он сейчас не испытывал никакого желания шататься по пустеющим коридорам или одиноко торчать на астрономической башне, подставляясь вечером под далеко не теплый октябрьский ветер. Но и заниматься уроками ему в настоящий момент также не хотелось.

Присев в пустое кресло, стоявшее неподалеку от шумно споривших старшекурсников, Том сделал вид, что не интересуется их беседой. В отличие от других слизеринцев. Привлеченные интересной для них темой, те принялись поодиночке или маленькими группками подтягиваться к месту разговора, вскоре образовав вокруг четверых игроков в квиддич тесный кружок.

– Я говорю тебе, Алан! – воскликнул Гилберт. – Из моей идеи точно выйдет толк!

– Дурь! – возразил ему худой, не выспавшийся на вид студент. – Если пройдет любимый финт Мэтью, то все! Наша оборона останется в дураках.

– Ничего у него не получится, – не сдавался Даунинг. – Послушай! Он не сможет выполнить его на таком узком пространстве. Ему вначале придется хорошенько разогнаться, а мы, как раз сделать это ему не позволим….

Том фыркнул и перестал вслушиваться в слова говоривших. Сплошной адреналин и ноль конструктива. Взяв в руки оставленный кем-то из студентов вчерашний номер "Ежедневного пророка", мальчик меланхолично принялся разглядывать фотографии. Однако, продолжавший громко спорить со своими друзьями Даунинг, навел Тома на новые планы на сегодняшний вечер. Взглянув в очередной раз из-за развернутой газеты в сторону старшекурсника, он вспомнил о его рассказе Горацию Слизнорту про посещение Визингамота вместе с дядей.

"Хм….", – Том вновь закрылся газетой, делая вид, что увлеченно читает, а на самом деле принявшись обдумывать только что пришедшую ему в голову мысль. – "Он действительно ничего не понял, стоя под дверью и, наверняка, слушая во все уши, или просто по какой-то причине решил всех нас обмануть? Все же сомневаюсь, что Гилберт способен на такую тонкую ложь…. Может, попробовать сейчас применить на практике все, что я вычитал в книжке? "

Момент складывался на редкость подходящий, можно даже сказать идеальный. Гилберт все еще с жаром отстаивал свою точку зрения, не обращая ни на кого кроме своих собеседников никакого внимания. Эмоции слизеринца, бьющие буквально через край, делали его мозг в данной ситуации весьма уязвимым для опытного легилемента. По крайней мере, о таких, так называемых классических условиях для использования легилеменции, писалось в книге.