Текст книги "Выход Силой (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Через год, или два, – продолжил, когда мы с Баженовой нашли, наконец, не занятый столик, утвердили на нем заставленные тарелками разносы, и уселись сами. – Тебе придется довольно часто находиться в компании аристократов. Со мной, а быть может – и без меня. И я бы не хотел, чтоб ты...

Вот тут наступал самый тонкий момент. «Подвела меня, брякнув что-либо не то»? «Выглядела невоспитанной идиоткой, не способной контролировать собственное любопытство»?

– Чтоб ты попала в неловкую ситуацию, невинно поинтересовавшись у незнакомого подростка: имеет ли он дар Бога. В некотором роде, это неприлично.

– Ого, – хмыкнула Ксения и, в подражании мне, выпрямила спину. – Судя по длине речи, это должно быть не просто неприличный вопрос! Что-то ужасное? Запретное?

– Оскорбление, – девушка умела не только видеть, но и слышать. Разговор с ней на серьезные темы одновременно и доставлял наслаждение, и был подобен игре в шахматы. Каждый ход, простое прикосновение к фигуре, каждое слово, каждая пауза или интонация имели значение. – Вызов. Прямое и четкое обозначение агрессивных намерений.

– В сериалах... – попыталась спорить Ксения.

– К троллям под хвост сериалы! Они же создаются для тупых, – зло выдохнул я. Бесит, когда в доказательство правоты приводят сюжеты из многосерийной жвачки для малообразованной публики. – Главный принцип их создателей: показать все так, чтоб последний кретин понял, о чем идет речь.

– О! Сколько экспрессии, твоя милость, – выпустила колючки Баженова. – Сотни миллионов потребителей этой, как ты выразился – жвачки, с тобой не согласны. Некоторые многосерийные фильмы заставляют задуматься...

– Поразительно, – скривился я. – Ты ведь прекрасно поняла, что именно я имел в виду, и все равно продолжаешь спорить... Просто прими к сведению то, что я тебе сказал, и закроем эту тему... И пригласи уже этого... оболтуса к нам за стол.

Ромашевич с полным пищей разносом, словно тот знаменитый осел, переминался с ноги на ногу, и не мог сделать выбор. За столиком мастерка для дылды оставили место, и Варнаков, с явно читаемым недоумением на лице, следил за сыном полицейского. К нам же, без приглашения, подсесть он не решался. Вид при этом имел какой-то такой... Жалкий. Как у брошенной хозяином собаки. Впрочем, хватило одного «волшебного» взмаха узкой ладошки Баженовой, чтоб у человека вновь образовались жизненные ориентиры.

– Я понял, что именно ты хочешь, – начал я, когда бугай закончил расставлять тарелки. К вящему моему удивлению, одноклассник оказался конформистом. Ему, как оказалось, было крайне важно правильно все поставить и разложить. – Теперь мне хотелось бы знать: почему?

– Ну, я... это... Батя, как с дежурства пришел, говорит, мол, что тебя... вас... в участке видел. Ну и, что вот с кем мне дружить надобно, а не с прохиндейским отпрыском купеческим. А я тут... ну... и подумал. Дружбу-то водить с таким как я, вам поди и зазорно будет, а вот от службишки моей поди-ткось и не откажитесь...

– Так, – наморщил лоб я, пытаясь продраться сквозь нагромождения слов-паразитов. – Тебя зовут-то как?

– Вышата я...

– Что это еще за имя такое? Точно «вышата»?

– Гм... Вышеславом отец нарек. В точности, как и Варнакова-младшего.

– Ой, не могу, – засмеялась Ксения. – Недорослика Вышатой кличут?

– Ну, да, – развел длиннющими руками Ромашевич. – Только он имя свое не любит. И меня так звать запретил. Оно и понятно же, да? Мы оба Вышеславы, но я, и правда, высокий, а он папке с мамкой не удался...

– Ну, ты... – продолжая потешаться, и этим смущать здоровенного парнягу, Баженова не могла не высказать свое особое мнение. – «Не удался». Посмотрите-ка на него! Ты прям образец тактичности. Эталон!

– Тем не менее, это не объясняет, почему именно ты решил бросить компанию Варнакова, и переметнуться ко мне, – я веселья напарницы не разделял. Мне бы этот человечище пригодился. Только я все еще не был уверен, что инициатива Вышеслава, принадлежала ему самому, а не подсказана одной хитрой и коварной тварью. – Что я смогу получить такого, чего мне не сможет дать никто другой? И, самое главное: что это будет мне стоить?

– Ну, это... Я... Я, чего скажете, все делать могу. Платье там обиходить, или убраться... За столом могу прислуживать. Мама прежде в ресторации работала, так и нас с братом обучила. По дому я все работы знаю... Дрова еще умею колоть... А платы мне покаместь и не надо. Пока в Лицее. Потом – понятное дело. Как водится...

– Мне нужны верные люди, – я решил дать увальню подсказку. Все, что он тут успел наговорить, признаться, совершенно не впечатляло. В конце концов, с пылью и робот-пылесос или банда прирученных нисси могут справиться. А вот закрыть хозяина грудью от пули снайпера – тут уже человек нужен. – Такие, кому я сам мог бы доверять. Понимаешь?

– А ты так легко решил переметнуться от одного покровителя к другому, – подхватила Ксения. – Будто бы снял уличную обувь, надел домашнюю. Понимаешь? Как теперь тебе можно доверять? А ну как ты снова найдешь местечко получше? Да еще хозяйские секреты решишь прихватить с собой...

– Я не... Я не так. Я не переметнулся, – покраснел от обиды здоровяк. – Я там...у них... деньги Варнаков давал, чтоб я сделал что надо. А как развлекаться куда, так меня и не звали. Да я бы и не пошел. Не хорошо это. Не правильно.

– А от меня-то ты чего хочешь? – хмыкнул я, и подумал: как, оказывается, трудно разговаривать с человеком, у которого движение мысли отражается муками на лице.

– Я... – гигант скромно опустил глазки, а потом, решившись, вдруг неожиданногорячо выпалил: – Я ведь тогда даже увидеть не успел, как ты... гм... вы, ваша милость, меня уже наземь повергли. Батя сразу сказал, мол, ты сынка на воина нарвался, на обученного. Не нам, мол, городским стражникам, чета. Сказал, что такие как вы смогли бы меня и в бараний рог свернуть, и руки с ногами местами поменять...

– Пф, – фыркнула Баженова. – Чего тут мочь? Это и я сумела бы. А Антон и вовсе в землю вобьет, если захочет.

– Научи, а? – взмолился сын полицейского. – Светлыми Богами молю. Хоть пол столько, хоть капельку вашего умения, и я псом вашим стану по гроб жизни!

– Не врет, – авторитетно заявила девушка. – Актер из него никудышный. Ложь я бы сразу почувствовала.

– Скажи мне, Вышеслав, твой отец ведь служит в княжеской полиции? – я тоже сразу поверил громиле, но нужен был повод для назначения парню испытания. Задания, одновременно привязывающего кандидата в слуги к господину, и служащего отличной проверкой лояльности. – Верно?

– Ну, да. Я же и говорю...

– Да-да, я помню. Сейчас я задам тебе очень простой вопрос, на который ты мне ответишь на следующей перемене, после того, как очень хорошо подумаешь. Хорошо?

– Ну, да.

– Еще раз повторяю: прямо сейчас, сразу, отвечать на него не нужно. Для меня важно, чтоб ты ответил абсолютно честно, а не быстро. Это понятно?

– Да.

– Отлично. Тогда скажи мне, Вышата Ромашевич, твой отец, будучи на княжьей службе, берет взятки?

Ксения молча изобразила аплодисменты. А парень, выпучив глаза, так густо покраснел, что я даже переживать начал, не хватит ли молодца прямо в столовой Лицея удар.

После следующего урока он к нам не подошел. Перемена была короткой, а потенциальный слуга был занят телефонными переговорами. Это Баженова все успела разглядеть и доложить. Самому-то мне невместно было бегать подглядывать за парнем, а ее – местную достопримечательность – в интересе к, скажем так: отнюдь не звезде класса, никто и не заподозрил.

А я и рад был. Были куда более важные темы для размышлений, чем беспокойство о не особенно сообразительном однокласснике. Тем более что прямо на уроке на телефон пришло сообщение о точной дате и времени прибытия в город человека, которого я очень-очень ждал. Благодаренье Богам, теперь можно было перестать ждать, и начинать планировать дальнейшие свои шаги.

Вышеслав встретил меня у выхода из учебного корпуса после уроков. Точно на том же месте, где некоторое время назад, поджидала Баженова.

– Ваша милость, – решительно воскликнул Ромашевич, и поклонился. Глубоко. Не как равному. – Я готов ответить.

– Отвечай, – дернул я плечом и поморщился. Дурацкая привычка сумела-таки просочиться через барьеры воли. Значит, война с ней продолжится до полной и безоговорочной победы. Клянусь носом Иоаллиадиса!

– Да, ваша милость. Мой отец иногда берет подношения.

– Молодец, – кивнула Ксения. – Победил искушение легкого пути. Мог и соврать. Правду мы бы все равно никогда не узнали.

– Его милость знает правду, – возразил гигант. – Иначе бы он не спрашивал.

– Ты знал? – удивилась девушка.

– Догадывался. Но разговор сейчас не обо мне, а о Вышеславе. И тебе, сударь, нужно будет сделать вот что...

6.Руна Логр

Неделя до ВеликоВелеса. 1148 год

Последняя неделя месяца Februarius ю.к.

Ваше высокопревосходительство!

Сим довожу до вашего сведения, что наружное наблюдение зафиксировало встречу поднадзорного А.Л. с сыном инородческого князца Ашина, Ашин Шелтран-шаном. Во встрече так же принимала участие дочь офицера одного из наемных отрядов. Каких-либо денежных переводов, кроме обыкновенных податей и налоговых отчислений от семьи Ашин на счет А.Л. не зафиксировано. Предприняты меры по изучению багажа недавно прибывшего в Берхольм А.Ш.Ш.

Цели встречи и характер отношений молодых людей выясняются.

Светояр

Руская Литература читалась на языке русов, а Славянская на славянском. Учитель ромейского, как и преподаватель латыни, использовали соответствующие языки. Остальные наши наставники в выборе были не ограничены. Кто-то вел урок на славянском. Другие предпочитали сканди. А историк – единственный из всех – использовал русский.

Так-то ничего в этом необычного нет. Славяно-скандинавский суржик активно внедрялся в быт населения империи. В Сети уже было полно страниц, целиком написанных на этой хелевой смеси наречий. Существовали кабельные платные телеканалы и радиостанции вещавшие на нем. Высоколобые интеллектуалы с экранов телевизоров вовсю философствовали на тему признания русского третьим государственным, а после, когда подавляющая часть подданных на нем заговорит, то и единственным.

Признаться, была в русском какая-то неосознанная привлекательность. Соблазн. Должно быть, приятно говорить на том языке, который способны понимать абсолютно все вокруг, а не как сейчас – у каждого медвежьего угла свой. Тут и ходить далеко не нужно. Взять хотя бы наше княжество. Берхольм говорит преимущественно на славянском, но стоит отъехать верст сток югу, и там уже в чести фризский. Вернее, дикая смесь наречий русти, варангов и стародатского. Еще южнее, в горной части домена, скандинавского становится больше, а славянский даже не все понимают, не то, чтоб еще и говорить. Юго-западные равнинные фюльке* наоборот – совершенно славянские. А Юго-восточные, Шорские, вообще вотчина тюркских инородческих князьков, говорящих на своих языках.

/*фюльке – буквально, области чего-то большего. Административно территориальная единица. Часть страны или княжества, под управлением ярла или хевдинга./

Только были у меня весьма обоснованные сомнения, что этот русский все-таки приживется. И дело не только в его явной искусственности. Я, например, представления не имею, каким образом совместить дух значений слов нескольких совершенно разных языков. Простой пример: на dansk tunga, а значит, и на сканди понятие «богатство» – rike – произошло от слова rige – царство, страна, государство. Подразумевается, что богатство достается человеку от или с властью. В славянском же, есть целых два, одинаковых по смыслу, но разных по духу, слова. Жир – в значении нажитых, трудом заслуженных вещей или денег, и богатство – как нечто, дарованное Богами, имущество доставшееся даром, найденное или даже украденное. Ни о какой «власти» славяне и думать не желают. Как, впрочем, и тюрки. В их языке «богатство» и «дар Бога» – это одно и то же слово.

И как этот, совершенно разный подход, совместить? Какой из языков взять за основу? Славянский? Так высшая аристократия будет против. Эти, даже если семья имеет славянское происхождение, говорят по большей части на сканди. Славянский – тоже так себе вариант. Хотя бы уже потому, что в Империи проживает несколько десятков славянских народов, обладающих собственным наречием или говором, и, зачастую, друг друга совершенно не понимающих. Официальным же был признан тот, на котором общались жители окрестностей столицы. И он же стал языком всей славянской литературы.

Но, не смотря на все усилия, за тысячелетие жители державы так и не стали единым народом – вот в чем проблема. Западные княжества сами по себе, центральные – сами, восточные так и вовсе– больше китайские, чем русские. У каждого племени свои Боги, свои сказки, свои беды, дворяне и праздники. И только власть над ними всеми одна. Власть Силы.

– Каждое поколение, Антонушко, – мудро высказался по поводу новомодного русского старый эконом, один из моих воспитателей. – В молодости выдумывает свой язык. Потом юноши становятся отцами, и возвращаются к речи своих предков. Что поделать?! Молодым всегда хочется все менять...

Наверное, я какой-то неправильный молодой. Мне русский не понравился, хотя и был, в общем-то, понятен. Да и сама идея – общей для всех речи, как-то к сердцу не пришлась. Как по мне, весьма удобно знать и говорить на обоих государственных языках. Рычать или взывать к Богам на сканди, петь протяжные красивые песни на славянском, ругаться на тюркском, читать оды на греческом, а законы на латыни. Что за глупость – смешать эти прекрасные инструменты в одну кучу?

Нужно признать, в исполнении учителя это жонглирование словами и понятиями было интересно слушать. От некоторых словоформ, вроде «отправились викинговать» даже холодок восторга по спине прокатывался. И все-таки, будь его рассказы на каком-нибудь из официальных языков, я мог бы пытаться уловить оттенки. Нюансы подачи материала, из которых могло бы стать понятно общее направление в современной внутренней политике государства.

Но этот урок Злотан Чеславович Богданов начал с другого. С громогласного и восторженного объявления. Конечно, снова на русском, чтоб автора этого словарного калейдоскопа тролли сожрали!

– Господа лицеисты, слышали ли вы новость? Императорский суд снял все обвинения с Велизара Велиславовича Костыны, хозяина и редактора нашего любимого новостного портала «Сибирский Край»! Обращение в суд высшей инстанции подготовили специалисты Адвокатского дома Капон. И они же осуществляли защиту интересов портала на самом слушанье.

– Что еще за «Край»? – тихонько поинтересовался я у Ксении, пока учитель был занят наведением порядка в классе. Оказалось, что далеко не все разделяли восторг Богданова. Мастерок с прихлебателями так и вовсе настроен был откровенно враждебно к «хозяину и редактору».

– Портал в Сети, – так же тихо ответила Баженова. – Новостной. В оппозиции к мэру и правящему совету Мастеров.

– Хорошие журналисты?

– О! Проныры те еще. Болтают, этот Костына чуть ли не целую разведывательную сеть в Берхольме создал. Такие вещи раскапывают, что жандармы удивляются.

– Ну-ну, – прервал нашу светскую беседу Злотан Чеславович. – На этом реплики с мест считаю излишними... Вернемся к теме нашей сегодняшней беседы: «Завоевание провинции Британика племенами древних германцев»...

Не интересно. Тем более что было это давным-давно: лет этак за четыреста до Империи. Раздираемая гражданскими войнами Римская империя вывела из Британии свои легионы, и этим прямо-таки пригласила занять опустевшие каструмы отрядами с полуострова Ютландия. Юты с англами, а следом – саксы с варангами, быстренько навели свои порядки на острове... Но эти земли столько раз завоевывали, что переселение части древнегерманских племен в истории тех веков совершенно проходное, обыденное событие. Единственное что: варанги – вообще-то одно из племен фризского союза. Как раз то, что триста лет спустя походов на Британику, приняло самоназвание – русти. И они же, после того как их главный город Дорестад смыло наводнением, следом за Рюриком Фрисландским, переселились в окрестности Альдебъерга и Хольмгарда. И – да! Ирония судьбы, но именно русти «поделились» именем со всеми скандинавскими переселенцами на земли славян. А «варанг», преобразовавшись в «варяг», стал означать участника личной дружины, хирда, правящей из Хольмгарда династии.

Но, как по мне, так это не повод заучивать имена варварских вождей, высадившихся с длинных лодок, тролли знают – куда и когда. Ну, да. Захватчики, смешавшись с коренным кельтским населением, создали новый, англо-саксонский, британский этнос. Но нам-то, здесь, в центре Сибири, полторы тысячи лет спустя, что с того? Остров-то потом еще несколько раз завоевывали и создавали этносы. Даны, потом – франки, будто бы медом им там всем было намазано. Нашли, к воронам, Ирий земной – молочные реки с кисельными берегами…

У Богданова, впрочем, и эта скучная тема выходила на удивление живой и складной. Словно древние сказания о героях, Богах и походах. Эпичные битвы, в которых, к слову сказать, редко участвовало больше тысячи человек с обеих сторон. Великие вожди, без всяких сомнений огнем и мечом освобождавшие земли под расселение своих соплеменников. Сложная политическая обстановка, когда на ста квадратных верстах плодородных земель могло уместиться три-четыре независимых королевства. Ну, да. В заливаемой морями Фризии, или в переполненной людьми Дании и того места не было…

Место. Старики воспитатели не раз и не два повторяли: у каждого в Мидгарде есть свое место. И чем раньше ты поймешь, осознаешь и займешь его, тем счастливее станешь. По праву крови, по велению сердца или волею Богов и данных ими талантов. Древние Норны плетут свои нити, на которых – узелками – переплетенья наших Судеб, на положенных им высшими силами местах.

Довольно не просто принять такую, заранее кем-то предопределенную, судьбу. Особенно в юности, когда ветер в голове и пламя в заднице, гонит-гонит-гонит куда-то вперед, за горизонт, в иные дали. Туда, где все по-другому, все иначе, или где еще можно что-то изменить. Сломать старое, накарябать на скамейке «нет судьбы», всколыхнуть мир, как застоявшееся болото. Потом только понимаешь, что и этот порыв, бунт – тоже чей-то замысел, а ты всего лишь игрушка в их руках. И благо если фигура. А бывает ведь что и пешка! Или больше того – краска на доске. Черная или белая – не суть. Все равно, обе попирают сапогами те, кто статусом – местом – повыше.

Стать игроком?! Вырвать свою Судьбу из ловких пальцев Ткачих? Получить великий дар от Бога-покровителя, обзавестись невиданным могуществом, Силой способной потрясти даже небеса? Занять потом, после смерти, несомненно героической, место среди героев прошлого, среди Эйнхериев, в чертогах Вальхаллы?! О, да! Это по мне!

Прошедшие выходные получились на редкость плодотворными. Для Баженовой же, теперь всюду меня сопровождавшей, еще и весьма поучительными.

Впрочем, не могу не признать: кое-чему и я у девушки научился. Все-таки у них, у женщин, умение правильно выбирать одежду – это врожденное. Данное от природы, и ни от социального статуса, ни от воспитания не зависящее.

Еще выяснилось, что десять тысяч гривен – это совсем не много. Понятно, что вопрос этот философский, и зависящий от конкретных запросов человека. Но если вы молодой дворянин, и намерены одеться в соответствии со статусом в Берхольме, сумма в две годовые зарплаты среднего городского служащего, или в четверть месячного бюджета нашего поместья, оказывается ничтожно малой.

Еще пока ехали в район сосредоточения магазинчиков готового платья, Ксения засыпала вопросами вперемешку с советами. На большую часть – обещал подумать, а меньшую вообще не понял. Признаться, даже предполагать не мог, что смена одежды – настолько сложная операция. Мне-то казалось, что достаточно будет посмотреть на вещи, и купить те, что понравятся. Согласно распорядку дня, на переодевание у меня отводилось не более полутора часов. Потом – плотный завтрак в каком-нибудь не особенно дорогом заведении, и встреча с недавно прибывшим в город долгожданным человеком.

Еще я хотел просто прогуляться по центральной части старого города. Посмотреть на людей, полюбоваться достопримечательностями, к созданию большинства из которых, так или иначе приложили руки мои предки. Резиденция губернатора – императорского наместника в Западной Сибири, священная роща с идолами славянских Богов и насестом для воронов Одина, набережная, застроенная особняками богатейших аристократических семейств княжества. Программа была обширной. Я и не надеялся успеть посмотреть все за один день, но ведь с чего-то нужно было начинать!

И только на Коротком Спуске – улице плотно оккупированной лавками модной одежды – до меня дошло, наконец, что планы стоит существенно подкорректировать.

– Я так понимаю, места, где все продается в одном месте, мы не найдем? – нервно дернув бровью, поинтересовался я у облизывающейся в предвкушении забега по торговым точкам Баженовой.

– Пф, – фыркнула девушка, и хитро прищурила один глаз. – В соседнем квартале есть гипермаркет для среднего класса. Там есть все, и в одном месте. Синтетика, пластик и китайский ширпотреб. Сойдет?

О, на этот вопрос я знал ответ. Нет! Не сойдет. Я намерен был потратить деньги на то, чтоб выглядеть тем, кем и являлся. Одежда, сшитая криворукими мастерами из искусственных тканей в каком-нибудь подвале Шанхая, меня не устраивала.

Из сумбурных и совершенно бессистемных сведений, что обрушились на меня из уст Ксении, удалось вычленить несколько основополагающих принципов. Искренне гордясь собственным достижением, я даже не поленился и записал их себе на будущее.

Итак, прежде чем заняться собственно поиском и примеркой деталей одежды, мне следовало мысленно представить себе образ, который должен был получиться в итоге. Тут главное – не льстить себе. Не воображать, будто фигура идеальна, и купив платье «как вон на том манекене» будешь смотреться точно также. Выставочные образцы специально изготовлены под искусственное тело, а потому и выглядят соответствующе.

У меня не особенно велик рост. В строю одноклассников на уроках гимнастики мое место ближе к концу, чем к началу. Значит, платье должно было зрительно, как бы вытягивать меня. Делать выше, чем на самом деле. Это первое.

Второе – какие бы тенденции моды не царили в мире, есть расцветки тканей, которые ну ни как не подойдут к моему лицу и цвету волос. Кроме того, клянусь золотыми усами Рига, просто не мог себя представить в ультра ярких одеждах. Представлялось, будто я в них буду этаким ярмарочным скоморохом. Клоуном, которого никто никогда не воспринимает серьезно. Белый, по словам Баженовой, полнит. Мой выбор – серый, во всех его оттенках, черный, или темно-синий. Без каких-либо полосок, клеток или что там у них еще бывает. Вышивка под серебро – приветствуется. Она должна была акцентировать внимание на серо-стальных моих глазах.

Дальше. Материал. Никакой синтетики. Только натуральные материалы. Подделки – удел поддельных господ. Настоящие аристократы выбирают только природные ткани, кожу и металлы. Это же правило касается и принципов подбора аксессуаров.

И последнее: удобство. Каждый дворянин – так исторически сложилось – воин. Обладающий Силой – в особенности. Армия Империи – это конечно значительная сила, но, в случае войны, подразделениям вооруженных сил придавались маги из дворян. В качестве универсальной защиты и тактической артиллерии. Так сказать: два в одном.

Кроме того, интересы аристократических родов зачастую приводили к вражде. А та, в свою очередь, к локальным стычкам. У крупных семей и свои вооруженные формирования имелись, но основной ударной силой, все-таки были одаренные. И где, а главное – когда придется вступить в бой с врагом, одним Богам известно. Быть готовым. Везде и всегда. Что еще остается?

И одежда аристократа должна соответствовать. Удобная, не стесняющая движений, способная скрыть носимое с собой оружие. Позволяющая сразу со светского раута ввязаться в драку, а после вернуться ко второму коктейлю.

Прежде, при каждом дворянском роду числились собственные ткачи, портные, сапожники и зачарователи. Сейчас, в середине двенадцатого века, этого уже конечно нет. Их роль приняли на себя многочисленные ателье. Так-то, в идеальном случае, все, что дворянин надевает на себя, должно быть изготовлено вручную, точно под конкретного человека. Жаль только, что ни мой бюджет, ни отсутствие свободного времени этого не позволяли.

Три часа спустя, и девять тысяч двести двадцать гривен в минус, из лавки, в которой я решил прекратить это тряпочное безумие, вышел молодой, отлично одетый почти во все новое аристократ. Единственное, что осталось от прежней одежды – это обувь. Ничего лучше или качественнее сшитых еще в поместье руками старых мастеров полусапожек из оленьей кожи, мы так и не нашли.

Мое барахло, в которое, как бы этого не хотелось, в Лицее пришлось облачаться снова, отправили с курьером в общежитие. Стоила эта услуга сущие пустяки, по сравнению с горой уже истраченных денег, а таскаться по городу с пакетами желания не было совершенно.

– Господин, – мы со стариками-воспитателями особенно оговаривали, чтоб посланник, и по совместительству – старший сын шорского зайсана, при встрече воздержался от проявления почтительности. Ни кого не удивит и не заинтересует встреча трех молодых, примерно одного возраста, людей в среднего класса кафе в тихом центре Берхольма. Что нельзя сказать об аристократических расшаркиваниях, которые аборигены вольного торгового города, наверное, только по телевизору и видели.

А этот троллий сын еще и встал, едва нас с Ксенией завидев входящими.

– Ашин, – кивнул я, и сел за столик. Первым. Хочет встречу в традициях вежества, он ее получит. Зал заведения не мог похвастать особенно большим наплывом посетителей. Кроме того, за которым поджидал меня посланец инородческого князька, было занято еще пара.

Кивнул Баженовой на соседний стул. Она обязательно должна была усесться второй. Хотя бы уже как член моей свиты.

– Садись Шелтран-шан. Садись, и скажи – как все прошло? Были ли какие-то затруднения в банке?

– Нет, господин, – Боги, да он издевался? Он, похоже, прямо-таки упивался игрой в разведчиков. И уж точно не воспринимал ситуацию всерьез. Парень лет на пять мене старше, а все еще детство под хвостом играет. – Договоренность была достигнута заранее. Моей задачей была только доставка груза по назначению.

– Отлично. Карточка?

– Конечно, господин.

Наследник дремуче древнего рода Ашин аккуратно, двумя пальцами, вытянул из портмоне пластиковую банковскую карточку и, замерев на миг, словно бы в сомнениях, протянул ее мне. Я же церемониться не стал. Просто выхватил вещь из его пальцев, и быстро спрятал во внутренний карман.

– Вот так просто? – вскинул брови посланник.

– В чем сложность? – удивился я. – Вечером свяжусь с твоим отцом. Он наверняка ждет моего подтверждения. Ты можешь отправляться домой…

– Я… Мне давали другие инструкции, – скривился парень. – Отец наставлял, что я должен буду остаться и помочь… тебе. Он говорил, ты скажешь – что я должен буду делать.

– Еще он говорил при встречах держаться по-простому, признаков особой почтительности не проявлять? Говорил, что за нами могут следить? Что у меня в этом городе полно врагов, и ни одного друга? Говорил?

– Говорил, – фыркнул молодой мужчина. – И что с того? Кому ты нужен здесь, следить еще за тобой…

– Отправляйся домой. Скажешь отцу, чтоб прислал того, кто понимает и говорит на человеческих языках. Детский лепет я отказываюсь слушать.

– Мальчик… – оскалился гордый сын заросших черной тайгой сопок, и привстал, будто бы собирался напасть.

– Мальчик, – кивнул я, даже не подумав пошевелиться. Уж кого-кого, а этого человека я совершенно не боялся. – Но этот мальчик – господин твоего отца. Сколько у тебя братьев?

– Шесть.

Я радостно улыбнулся и продемонстрировал курьеру открытую ладонь.

– Шесть, – ладонь сложилась в кулак. А потом, из кулака высвободился указательный палец. – А титул шана – один. Я достаточно понятно намекаю, или ты все еще сомневаешься в моем праве приказывать?

Мужчина надолго замолчал. И он, и я знали тысячелетнюю историю взаимоотношений наших родов. Как и то, что не раз и даже не два, мои предки отказывались принимать вассальную клятву у назначенного зайсаном, но неугодного нашей семье наследника – шана. А так же о том, чем закончился… ну назовем это – бунт, одного из таких шанов.

– Прости… Простите, господин, – сделал нас собой усилие Шелтран. – Не отправляйте меня назад. Я клянусь верно служить вам.

– Чем клянешься? Покровительством Небесной Волчицы?

Род Ашин ведет свою родословную от божественной Волчицы, верного стража девятого неба, и первого воина дружины Бога-Создателя Ульгеня. Они считают, что именно покровительство божественного предка позволило семье пережить века, оставаясь правителями живущего к востоку от Алтая народа.

– Да, – продавил сквозь зубы парень. – Клянусь покровительством Волчицы, верно служить вам.

– Хорошо, – кивнул я. – Теперь давай, наконец, начнем вести себя, как старые знакомые, пришедшие попить чай с пирожными в кафе. И кстати… Есть первое задание.

– Какое же? И как мне к вам обращаться… здесь, в кафе.

– Обращайся по имени, как же еще. Раньше делать это тебя ничто не смущало.

О, да! Мы с этим парнем знаем друг друга давно. И знакомство наше началось с того, что этот негодяй расквасил мне нос. Было больно и обидно – он был старше и сильнее. Единственное, что мне оставалось, это схватить какую-то палку, и приняться, в ярости, дубасить злого гостя.

– Запомни, маленький Ашин, – сказал наш воевода, когда нас с Шелтраном все-таки растащили. – Летовы, получая удар, всегда отвечают вдвойне. Но и за дружбу тоже вдвойне воздают.

Признаться, это было вообще мое самое первое осознанное воспоминание. Сколько лет мне тогда было? Четыре? Пять? Но именно с того момента запомнил – я Летов. А этот, весь в кровавых соплях, старший мальчик – Ашин. И я – Летов, главнее его – Ашина.

– Я привез еще кое-что, Альрик, – Шелтран даже рот прикрыл ладонью, словно открывал мне страшную тайну. Он все еще не верил, что двое мальчишек и одна девчонка за столиком в кафе могут кого-то интересовать.

– Я знаю, – улыбнулся я, показывая, что оценил глупую шутку. – Это все понадобится чуть позже. Я скажу, что именно и куда нужно будет доставить. Что сказать и дожидаться ли ответа.

– С этим мог бы справиться любой, – фыркнул гордый наследник туземного князька.