Текст книги "Тайна Хранителей"

Автор книги: Андреа Кремер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Они сестры? – поразился Шей. – Как такое может быть?

Силас прочистил горло, несколько раз кашлянув.

– Только давай попроще, ладно? – прорычал Коннор. Он бесцеремонно лег на пол и вытянулся, подмяв под себя груду бумаг и сделав из них импровизированную подушку.

– Да это не такая уж длинная история, – пробормотал Силас.

Коннор закрыл глаза.

– Интересная история, – добавил Силас умоляюще.

– Интересная? – переспросил Коннор, раскрывая глаза. – Да это ад кромешный, вот что это такое.

– В смысле, захватывающая, – поправился Силас.

– Да, наша жизнь стала адом, а ты зовешь это хорошей литературой.

– Дай ему рассказать историю, – сказала Эдна безапелляционным тоном и жестом дала понять Силасу, что он может продолжать. – Итак, когда-то давным-давно…

Силас просиял.

– Мир духов не был скрыт от людей. Люди по всему миру общались с духами Земли и темными силами. Большинство людей называют эти силы «магическими», но на самом деле это слишком простое определение.

– Это почему? – спросил Шей.

– Связь с силами Земли – естественная связь. Силы эти тесно переплетаются со всем, что сопутствует жизни на этой планете. Они – часть единой системы, общей энергии. Способность пользоваться этими силами распределена между людьми неравномерно, но потенциальная возможность есть у каждого.

– Так в чем тогда сложность? – осведомился Шей хмуро. – Если магия – часть любого человека?

– Не только человека, – поправил Силас. – Но и животных, растений, земли, неба, камней. Всего.

– Проблема не в магии элементов, Шей, – сказал Монро тихо. – Дело в том, что в мире действуют и другие силы.

– Ты имеешь в виду нечисть? – спросила я, чувствуя, как по спине крадется холод. – Призраков и суккубов?

Монро кивнул.

– Прямо в точку, волчица, – одобрительно хмыкнул Силас. – Нечисть обладает силой, которая как бы противопоставлена могуществу Земли. Все они – часть того же мира, но существуют как бы отдельно. Как близнецы или жители параллельного мира.

– Близнецы, но злые, – засмеялась Эдна. Шутка никому, кроме нее, веселой не показалась.

– Совершенно верно, – кивнул Силас. – Когда люди были тесно связаны с миром духов, некоторые считали, что использовать нечисть для собственных целей – нормальное дело.

– А почему не сохранилось никаких свидетельств? – спросил Шей. – Если, как ты говоришь, люди всегда знали о существовании нечисти?

– Вот это номер, – поразился Силас. – Я считал тебя человеком образованным. Ты что, ни одной исторической книги не прочел?

– Естественно, я читал, – сказал Шей.

– В таком случае, если бы ты читал внимательно, ты бы заметил, что люди примерно до середины девятнадцатого века только и делали, что говорили о ведьмах, демонах и прочих чудовищах.

– Я думал, это просто предрассудки, – пояснил Шей, сердито сдвинув брови.

– Наука, прогресс и современная эпоха, – улыбнулся Силас. – Давайте похлопаем Хранителям.

Мы с Шеем обменялись ничего не понимающими взглядами.

– Ты забегаешь вперед, Силас, – сказал Монро.

– Да, ты прав, приношу извинения, – отозвался Секретарь. – Я хотел сказать, что слово «предрассудки» появилось совсем недавно. Оно используется для того, чтобы дать общее определение всему, что выходит за рамки понимания человека. Всем тем ужасным существам, вполне реальным, кстати, которых просто очень трудно контролировать. Этим словом воспользовались как инструментом, при помощи которого удобно переписывать историю. И крайне удачно воспользовались, надо сказать.

– Ты, должно быть, шутишь, – сказал Шей недоверчиво.

– Нет, не шутит, – как всегда, безапелляционно заявила Эдна.

– Так что же случилось на самом деле? – спросила я, вспомнив о том, что стена лжи окружала меня с самого детства.

– Как я уже сказал, использовать элементарные силы можно и нужно, зато от нечисти всегда было много проблем. Эти существа никогда не ладили с людьми.

– Почему? – спросил Шей.

– Ты уже сам это видел, – сказала я. – Мы – их пища. Призраки, суккубы и инкубы питаются тем, что можно извлечь из нас. Они паразитируют на темных сторонах натуры, на наших страданиях.

Лицо Эдны позеленело, но она отбежала в сторону, когда Монро, обойдя вокруг стола, попытался взять ее за руку.

– О, – сказал Шей тихо. – Да, конечно. Прости.

Силас махнул рукой, дав понять, что прощает его невежество.

– Да ничего страшного. Итак, в давние времена некоторые люди, благородные и честные, взяли на себя задачу укрощения сил зла. Они запретили обычным людям общаться с нечистью, потому что те не ведали, что творили, и не знали, что играют огнем. Эти люди совместными усилиями ограничили власть сил зла на Земле.

– Но ты же сам говорил, что призраков, к примеру, победить нельзя, – возразила я.

– Призраки здесь объявились недавно, – пояснил Монро.

– Да, относительно недавно. Около пятисот лет назад.

– Это называется «недавно»? – изумилась я.

– В масштабах истории – недавно, – сказал Силас. – Призраки пришли с Хранителями. До их появления маги могли вызывать только инкубов и суккубов. У них больше черт, присущих человеку, и они легко попадают в этот мир, большого искусства от того, кто их вызывает, не требуется.

– А откуда взялись Хранители? – спросила я, чувствуя, что не в силах больше сдерживать любопытство.

– Я сейчас до этого дойду, – сказал Силас, не обращая внимания на мой тон. – Древние воины, взявшие на себя обязанность охранять мир от существ из параллельного мира, всегда добивались успеха. Они постоянно были начеку, умели укрощать свои страсти и обладали большой силой. Благодаря им мост между мирами пересечь не удавалось никому. Они прекрасно понимали, какой вред могут нанести существа из параллельного мира. Но в шестнадцатом веке появилась одна женщина-рыцарь. Она была прекрасна, харизматична и непобедима. Она нашла новую цель для себя и своих солдат. Ее звали Эйра.

– Что же она сделала? – спросил Шей едва слышно.

– Она была амбициозна, – сказал Силас. – Она решила, что воины могут не только охранять мир от нечисти, но и избавиться от нее раз и навсегда: закрыть дверь между мирами.

– Не вижу в этом ничего плохого, – заметила я.

– Так и есть, – согласился Силас. – Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.

– В этом случае так оно и есть, – пробормотал Коннор. Он лежал, прикрыв глаза рукой, но я видела, как на его скулах заходили желваки.

Силас посмотрел на него презрительно.

– Эйра решила собрать рыцарей и повести их за собой ради этого благого дела. Но чтобы понять, как закрываются двери, ей нужно было сначала понять, как они открываются. Она познала параллельный мир, и он изменил ее.

– Каким образом? – спросил Шей. Он уже не выглядел таким бледным, как раньше.

– Она нашла источник. То место, откуда нечисть начинает путь в наш мир. Эйра узнала о том, что за силами ада стоит некое существо, которое обладает властью большей, чем любой из людей. Это существо и посылает нечисть сюда, чтобы питаться людской энергией и переносить ее в параллельный мир. Он, в свою очередь, забирает ее у своих слуг и становится еще могущественней. Чем сильней он становится, тем легче ему расширить дверь между мирами и тем больше нечисти скапливается на земле.

Я поежилась. Мне почудилось, будто я спускаюсь в темный тоннель с плотной повязкой на глазах, и мне совершенно не хочется ее снимать.

– Эйра была сильной, но амбиции оказались сильней. Тому существу из параллельного мира очень хотелось проложить дорогу на землю, достаточно широкую для того, чтобы прийти сюда самому и сделать наш мир своей собственностью. Он обещал Эйре место подле себя в обмен на помощь.

– И она помогла ему, – сказал Монро, глядя на свои трясущиеся руки.

– Она была не одна, – продолжал Силас. – Многие воины устали посвящать жизнь делу охраны мира от нечисти. Оказалось, что многие из сторонников Эйры мечтают о власти. С ней осталось множество лояльно настроенных людей.

– Которых назвали Хранителями, – заключил Шей.

– Они сами себя так назвали, – пояснил Силас. – Хранители власти, слишком большой для простых смертных. Они сочли себя элитой, существами высшего порядка. Людьми, которым право царствовать на земле, опираясь на силу нечисти, ниспослано самой судьбой.

– Но это ложь! – воскликнул Коннор.

– Ты считаешь? – спросила я. – Хранители действительно властвуют над миром. Они пользуются своей властью, чтобы получать все, что нужно.

– Да, это верно, – сказал Монро, посмотрев на меня отсутствующим взглядом, в котором читалось отчаяние. – Но власть эта им не принадлежит, и они живут в постоянном страхе, зная, что могут ее потерять. Они были и остаются рабами того существа, которое в свое время соблазнило Эйру. В наших исторических записях его называют Предвестником. Вы знаете его как Боско Мара.

9

Когда мы вышли из кабинета Силаса, Шей словно воды в рот набрал. Я даже не знала, заговорить ли с ним, дотронуться до него или не стоит. Как бы я себя чувствовала, узнав, что мой единственный живой «родственник» – на самом деле чуть ли не сам Сатана? От этой мысли по коже побежали мурашки. Мы узнали слишком много, перевернули камни, скрывавшие под собой нечто такое, чего нам лучше было бы и вовсе не знать. Я и раньше догадывалась о том, что мои господа служат силам зла, но теперь пришлось узнать их истинное лицо: Хранители не только пользовались услугами темных сил, они намеренно связали себя с ними обязательствами. Параллельный мир населен созданиями, способными принести в мир одно лишь страдание. Именно они подпитывают могущество Хранителей. А я провела большую часть своей короткой жизни, защищая их.

Я продвигалась по коридору, заставляя непослушные ноги шагать вперед. Мне хотелось забиться куда-нибудь, закрыть глаза и уснуть, чтобы страшная правда не казалась такой неотвратимой. Было очень жаль, что рядом нет Брин – с ней можно было бы все обсудить. Мне казалось, она найдет способ поднять мне настроение. Ее шутки всегда помогали справиться с сомнениями, и ее веселый смех всегда действовал на меня успокаивающе, когда, будучи вожаком, я должна была принимать трудные решения. Вспомнив ее смеющееся лицо, я немедленно почувствовала себя виноватой. Где она теперь? Что сделали с ней Хранители?

– Вам нужно отдохнуть, – сказал Коннор. – Я провожу вас.

– Я знаю дорогу, – сказал Шей, крепко взяв меня за руку. – Нам не нужен эскорт.

– Слушай, мальчик, – возразил Коннор. – Ты все еще наш гость. Прояви немного уважения.

– Мальчик? – обиделся Шей. Я почувствовала, как сжались его пальцы; стало больно. – Да ты меня всего на три года старше.

Коннор расправил плечи и положил ладонь на рукоять меча.

– Я видел столько, сколько тебе вовек не пережить. Наследник ты или нет.

Мне показалось, что я знаю, куда это все приведет.

– Прекратите, вы, оба, – потребовала я. Все были на пределе: усталость дала о себе знать.

– Она права, – сказала Эдна. – Нам всем здорово досталось. Нет никакой нужды резать друг другу глотки. Слишком театральный финал для такого поганого дня.

– Что правда, то правда, – согласился Коннор, продолжая сжимать рукоять меча.

Я попыталась расслабиться, изучая хрустальные прожилки, которыми были пронизаны все стены. Мы находились в темном коридоре, освещенном только свечами, горевшими в канделябрах, развешанных на стенах на равном расстоянии друг от друга. Тем не менее даже при свечах эти похожие на вены прожилки излучали мягкий, идущий изнутри свет. Мы шли вперед, и оттенок свечения ледяной паутины, покрывавшей стены Тордиса, постоянно менялся, от розового к бледно-желтому. Отдельные линии, сплетавшиеся в замысловатый узор, мерцали и переливались. Вскоре свечение усилилось, огоньки стали ярче и приобрели яркий оранжевый цвет. Казалось, мы приближаемся к горнилу, в котором кипит раскаленная жидкость.

Менялись не только прожилки, которыми были пронизаны стены. Воздух стал горячей, но ощущение это не было приятным: я почувствовала себя неуверенно. Я чихнула и потрясла головой, стараясь отогнать новый, странный запах, наполнивший воздух. В тот же момент наморщил нос и Шей.

– Что это? – спросил он.

В странном аромате, от которого было уже не спрятаться, я уловила знакомые компоненты: черный перец, шалфей, гвоздику и кедр. В них не было ничего противоестественного, но смесь валила с ног. Глаза зачесались и наполнились слезами. Кожа стала зудеть от воздействия горячего воздуха – казалось, на меня напал целый рой мельчайших насекомых. Шей зарычал и стал чесать руки.

– О, – сказал Коннор, искоса глядя на наши манипуляции. – Наверное, стоит пройти через внутренний двор.

Шей закашлялся и сердито посмотрел на него.

– Не беспокойся, – сказала Эдна. – Мы почти уже прошли.

– Что прошли? – спросила я, закрывая руками нос и рот. Но было поздно: я закашлялась, как будто глотнула едкого дыма.

– Это Пиралис, и мы проходим Фармацевтическое отделение, – объяснила Эдна, указывая на двустворчатую дверь, похожую на ту, что вела в Оперативный штаб в крыле Халдис. Створки деревянной двери тоже были украшены треугольниками, но они были ровными, и углы их были загнуты вверх.

– Простите, – пробормотал Коннор. – Я не подумал о том, что запах вас потревожит.

– А почему он вас не раздражает? – спросила я, с наслаждением набирая в грудь воздух, когда мы прошли мимо двери и едкий запах стал постепенно исчезать.

– В Фармацевтическом отделении занимаются колдовскими снадобьями, которыми пропитывают стрелы и другое оружие, чтобы оно лучше действовало на…

Посмотрев на меня, Эдна осеклась.

– На Воинов.

Я погладила заострившиеся клыки языком.

«Магические стрелы. Надеюсь, тебе понравится», – вспомнила я и мысленно обрадовалась тому, что Итан остался в Чистилище. Если бы он был здесь и шел с нами, при воспоминании о яде, который растекся по моим венам после попадания в грудь заколдованных стрел, я бы не удержалась и вырвала у него из руки кусок мяса.

– Да уж, – добавил Коннор. – Вам лучше держаться подальше от Пиралиса. Вряд ли вы, ребята, когда-нибудь привыкните к здешним запахам.

– Спасибо за совет, – сказал Шей вполголоса, опуская воротник рубашки, которым он воспользовался, чтобы защитить нос.

Я поняла, что мы пришли в Халдис, когда паутина мерцающих огоньков неожиданно закончилась. В этом крыле коридоры казались пещерами, вырытыми на большой глубине. В стенах здесь тоже повсюду пролегали жилки, но они были темного, землистого цвета. Резкий запах, который мы уловили в Пиралисе, больше не чувствовался. Я дышала полной грудью, чувствуя, как чистый воздух успокаивает раздраженные легкие. Чесотка постепенно прекратилась. На память о Фармацевтическом отделении, мимо которого мы прошли, нам остались глубокие царапины, покрывавшие кожу на руках.

– Значит, в каждом крыле все подчинено одной из элементарных сил? – спросила я. – Земле, воздуху, огню и воде?

Я уже видела три крыла, и, естественно, мне было интересно, на что похоже четвертое – отделение, посвященное воде.

– Да, – подтвердила Эдна.

– Красиво, правда? – спросил Коннор. – Неплохой дом, я считаю.

– Да, спасибо, – ухмыльнулась Эдна, посмотрев на него через плечо.

– А что? – спросила я, хмурясь.

Коннор засмеялся:

– Видите эту паутину на стенах? Ее плетут все существующие здесь Координаторы. Но Эдна, похоже, хотела приписать всю их работу себе.

Услышав его смех, я обрадовалась: он смеялся, а стало быть, снова стал самим собой. Только теперь я начала понимать, насколько могут быть ценные его вечные шуточки. Пусть даже его чувство юмора порой раздражает.

– Паутина? – спросил Шей.

– Она нужна для того, чтобы перемещать Академию, – сказала Эдна, потирая виски. – Но, честно говоря, у меня голова просто раскалывается. Можно я позволю вам насладиться моим чудесным искусством в другой раз?

Она остановилась и указала на дверь:

– Это твоя комната, Калла.

Коннор послал мне хитрую улыбочку.

– Я тут недалеко буду, если тебе кошмар приснится, девушка-волчица. У меня и кровать большая, если ты, конечно, не кусаешься…

Я схватила Шея за руку прежде, чем он успел броситься на Коннора.

– Тебе точно нужно отдохнуть, – сказал Коннор, заметив сжатые кулаки Шея.

– Боже, Коннор… – застонала Эдна. – Я же сказала, что у меня болит голова. Может, воздержишься от шуточек сегодня?

– Прости, – сказал Коннор.

Я была поражена. Он никогда еще при мне не извинялся за свои шутки. Коннор подошел к Эдне, поднял руки и отвел от ее глаз упавшие на них завитки волос.

– Тебе нужно поспать.

– Еще слишком рано ложиться.

Мне показалось, что она вздрогнула.

– Даже если бы уже было поздно, мне кажется, я сегодня не усну.

– Можем поговорить, если хочешь, – сказал он. Казалось, его грубоватое чувство юмора исчезло бесследно.

Эдна подняла глаза, посмотрела на него и кивнула.

– Найдешь свою комнату, Шей? – спросил Коннор, продолжая смотреть в глаза Эдны.

– Да я сразу сказал, что найду, – отозвался Шей. – Еще десять минут назад или около того.

– Угу, – сказал Коннор, обнимая Эдну за плечи и уводя дальше по коридору. Я следила за ними, поражаясь тому, как отношения двух людей могут напоминать захватывающий аттракцион. Услышав кашель Шея, я оставила мысли об Эдне, Конноре и их странных отношениях.

– Где твоя комната? – спросила я.

Он сунул руки в карман и посмотрел в конец коридора, избегая встречаться со мной взглядом.

– Она рядом, но я подумал, может…

Сердце учащенно забилось, и щеки вспыхнули от воспоминания о шутках Коннора.

– Хочешь зайти? – спросила я. Шей улыбнулся и посмотрел на меня полным надежды взглядом.

Я взяла его за руку, зная, что он почувствует, как бьется сердце, в тот момент, когда соприкоснутся наши пальцы. В комнате было темно, но я разглядела кровать, письменный стол и несколько мягких кресел. Спальня напоминала нечто среднее между комнатой в студенческом общежитии и номером в роскошном отеле. Неплохо.

Но куда идти? Я ступила на неизвестную территорию. Мы с Шеем были одни, и прятаться не было нужды. Здесь нас никто не настигнет. Мы были в безопасности… по крайней мере, теоретически. Повести его прямо к постели? Или это слишком смело? Следует ли мне быть скромной? Я не знала, что делать.

Шей стоял за моей спиной. Он обнял меня за талию и притянул к себе. По телу пробежала теплая волна, когда я почувствовала, как он целует меня в шею. Потоки горячей крови разлились по рукам и ногам. Я расслабилась и прижалась к нему тесней. Мы были одни, вдалеке от бдительного ока наших новых друзей – Ищеек. Несмотря на все гостеприимство, проявленное ими, я по-прежнему чувствовала себя с ними настороже. Я еще не привыкла к новому окружению, но одно было точно хорошо: я была жива. Шей был жив. Поняв, что мы в безопасности, я смогла наконец вздохнуть спокойно.

Руки Шея медленно гладили мое тело. Даже через одежду я чувствовала исходившее от Шея тепло. Чувство было приятным, я успокоилась.

– Что ты думаешь? – спросил он.

– Насчет Ищеек? Пока что они кажутся мне хорошими людьми.

– Да, похоже.

Я слегка пошевелилась в его руках.

– Странно, но они чем-то напоминают мне Воинов.

– Да, в этом есть разумное зерно. И те, и другие – воины. И у тех, и у других случаются потери, потому что идет война.

Он оттянул воротник, и я почувствовала, как его губы касаются моего плеча.

– Жертвы, – повторила я, вздрагивая от прикосновения его губ. Неожиданно я подумала о Лидии. И мистере Селби. За что они отдали свои жизни? Я еще многого не понимаю в деле Ищеек.

– Они великолепные воины, – сказала я, мысленно возвращаясь к событиям, произошедшим на восточном склоне. – Хоть и не волки.

– Иногда быть человеком достаточно приятно, – сказал Шей.

– Это почему?

– Если бы мы были только волками, я мог бы лишь лизать тебя.

Я засмеялась, пытаясь повернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но он крепко держал меня. Шей поцеловал меня за ухом.

– Видишь, целоваться куда приятней, чем лизать.

Я и сама могла бы сказать то же самое, учитывая, как бешено билось мое сердце, гоняя по венам потоки горячей крови. Губы Шея продолжали ласкать мое ухо, а руки спустились ниже и легли на бедра.

– Я думаю, есть и другие, не менее приятные вещи.

Прежде чем он успел остановить меня, я обернулась и приникла губами к его губам. Когда наши губы встретились, мне показалось, что в тело, пробив его насквозь, вонзилась горящая стрела. Поцелуй был долгим, страстным. Сначала Шей лишь едва касался губами моих губ; это было приятно до боли, и хотелось большего. Я погрузила пальцы в завитки его прекрасных волос, вынуждая его приблизить лицо и теснее прижаться к моим губам. Зажав зубами его нижнюю губу, я услышала, как в его груди рождается рев. Он рычал от наслаждения. Одной рукой Шей держал меня за спину и прижимал к себе, а вторая рука проникла под рубашку и ласкала обнаженное тело, исследуя его.

– Я скучал по тебе, – прошептал он. – Так скучал.

– Я тоже, – призналась я, с трудом удерживаясь от страстного вздоха, когда его губы скользнули по щеке к уху. Под его пальцами кожа буквально оживала. Мне казалось, что от каждого прикосновения в теле происходит электрический разряд, и новые потоки кипящей крови разливаются по венам.

Он вдруг рассмеялся.

– Что смешного? – спросила я, с трудом сдержав дыхание.

– Ничего, – сказал он, снова прижимаясь губами к моим губам. – Просто справиться с той одеждой, что на тебе сейчас, куда легче, чем с той путаницей из лент, в которую ты была обернута в последний раз, когда мы целовались.

Я поежилась, почувствовав, как его пальцы подтверждают на практике сделанное им наблюдение.

– Ты говоришь о свадебном платье? – спросила я, с трудом выговаривая слова. – Да, эти вещи гораздо удобней, но, согласись, странно носить одежду врага.

– Они тебе больше не враги. И она прекрасно сидит на тебе, – сказал Шей, и я почувствовала губами, что он улыбается. – Особенно мне нравятся эти кожаные обтягивающие штаны.

Его руки снова задвигались, и я почувствовала, что вот– вот упаду.

– Хочешь, начнем с того, на чем остановились там, в моей комнате, когда пришлось спасаться бегством? – спросил он. – Помнишь, на чем мы остановились, когда пришлось уходить от смерти?

Сердце пело, как флейта, но в голове раздался другой голос. Слова, которые я припомнила, тоже были произнесены в тот роковой день.

«Ты его любишь?» Слова, сказанные Реном, гудели в ушах, как звуки церковного органа. Они были такими громкими, что пришлось закрыть глаза. Меня снова накрыла волна противоречивых чувств. «Все дело только в том, кого ты любишь», – его низкий голос прозвучал так отчетливо, что, казалось, Рен был здесь и действительно сказал это. Я мгновенно открыла глаза и приготовилась увидеть молодого вожака – черные волосы, озорная улыбка, губы, готовые произнести: «Привет, Лилия».

Но я увидела лишь высокие окна с частым переплетом. С большой неохотой я высвободилась из объятий Шея. Почему это наваждение не прекращается? Я не могу избавиться от воспоминаний о Рене. Они преследуют меня все чаще и чаще.

– Не нужно нам этого делать, – сказала я, чувствуя, что голос едва повинуется мне, а руки и ноги трясутся. Я не знала, чему приписать эту дрожь – прикосновениям Шея или неожиданному видению. Шей вздохнул, наблюдая за тем, как я отстраняюсь от него.

– В чем дело?

Я не хотела ему рассказывать, поэтому уцепилась за другую мысль, преследовавшую меня на протяжении последних нескольких часов.

– Сегодня была ужасная стычка. Лидия погибла, прикрывая меня. Она отдала за меня свою жизнь. Я поражена тем, что Ищейки не ненавидят меня.

– Я думаю, Итан тебя ненавидит, – сказал Шей, и лицо его перекосилось.

– Это взаимное чувство, – сказала я с печальной улыбкой. – Я имею в виду остальных. Монро осторожничает, но никогда не злится на меня. Коннор вообще чудо.

– А, вот как, – сказал Шей, скрипнув зубами.

– Нет, не в этом смысле. Я имела в виду, у него отличное чувство юмора, и он очень милый. Как и Эдна.

Я намеренно вложила в тон, которым произнесла имя девушки, немного сарказма. В игре, называемой ревностью, могут принимать участие и двое. Но Шей либо не заметил, либо решил не обращать внимания на мою иронию.

– Да, Эдна очень милая. Я провел с ней всю неделю.

– Да? И чем же вы занимались? – спросила я, сдерживая зарождающийся в груди рев.

– О, ты такая красивая, когда сердишься.

Шей погладил меня по щеке и ловко убрал пальцы, когда я сделала вид, что хочу укусить его за руку.

– Ты же знаешь, я ни на кого, кроме тебя, не смотрю.

– Ладно, ладно, – рассмеялась я, хотя ревность все еще покалывала меня, словно игла.

– Нет, серьезно, – сказал Шей, и я была тронута тем, как искренне и нежно прозвучали эти слова. Наши взгляды встретились, потом Шей подался вперед и поцеловал меня в кончик носа. Я растаяла, почувствовав, что он говорит истинную правду.

– Эдна просто показала мне, что здесь и как, – пояснил он. – Мы вместе тренировались. Они здесь придают тренировкам огромное значение.

– Чему же ты учился? – спросила я, гладя его по плечу. Опустив руку чуть ниже, я почувствовала под пальцами тугие мускулы.

– Боевым искусствам, – объяснил он и крепко сжал зубы. Я почувствовала, как напрягся бицепс от прикосновения моей ладони.

– О, – сказала я. – И что это за боевые искусства?

Шей рассмеялся:

– Теперь я знаю, как нужно драться.

– Ты и так неплохо в этом разбирался, – заметила я.

– Ты бы видела меня сейчас, детка, – ухмыльнулся Шей.

– Никогда меня так больше не называй, – потребовала я. – А то боевые искусства тебе точно понадобятся.

– Правильно, – сказал он, поднимая руки и делая вид, будто сдается. – Никаких дурацких имен. Я изучал Академию и смотрел, чему здесь учатся Ищейки. Но что мне придется делать в будущем, так и не узнал. Так и хожу в неведении.

– Шей… почему до сегодняшнего дня ты не говорил им о том, что Халдис у тебя?

Что-то меня беспокоило в отношении этого вопроса, и я решила узнать информацию из первых рук.

– Я не хотел им ничего отдавать. Мне нужно было убедиться, что им можно доверять. Я ждал, пока ты придешь в себя, – сказал он, и я снова почувствовала, как под моей кожей бурлит горячая кровь. – Теперь я уверен: им можно доверять.

– Значит, они молчали, и ты молчал?

– Да, именно так, – рассмеялся Шей. – Я хотел убедиться в том, что их слова о союзе с Воинами – правда. Мне нужно было быть уверенным в том, что, когда ты очнешься, они не причинят тебе вреда.

– Спасибо тебе за это, – сказала я, хотя в голове все еще никак не укладывался тот факт, что Шей фактически солгал Ищейкам. – Ты знал о том, что мы будем пытаться найти стаю. Почему ты нас не остановил?

– Ты сама хотела пойти, – запротестовал он, но я знала, что его слова лишь уловка.

– Я не могла думать ни о чем другом, – сказала я. – Мне даже в голову не приходило, что патрулирование прекращено… Я догадалась лишь тогда, когда поняла, что на горе нет их следов.

Шей не смог скрыть улыбку, как ни старался.

– Ты знал, – зарычала я. – Ты знал, что мы их не найдем.

– Я не знал, – пояснил он. – Я лишь догадывался.

– Почему же ты ничего не сказал? – воскликнула я, чувствуя, как удивление сменяется гневом. Два человека погибли. – Инстинкт вожака одержал верх, когда я бросилась искать Анселя и остальных. Я не могла думать ни о чем другом. Ты должен был предупредить меня.

– Я хотел, чтобы ты была в безопасности, – признался он, и я почувствовала рукой, как напряглись его плечи. – Я думал, ты сможешь проявить себя перед Ищейками, не рискуя собой.

– Нас подстерегала серьезная опасность, – зарычала я, бесясь от мысли о том, что он мог защищать меня и при этом лгать. – Погибли люди. Хорошие люди.

– Я знаю, – сказал он поспешно, и я увидела, что он сердится уже не меньше меня. – Я сожалею об этом. Калла, я ничего не сказал, потому что думал: возле пещеры Халдис волков нет. Как я мог знать о том, что они вас поджидают?

Потому что охотиться и поджидать – то, ради чего волки появляются на свет, подумала я. Поняв, что не стоит больше злить Шея, я прикусила язык и вслух ничего не сказала. Слезы жгли мне глаза, и я всем телом почувствовала навалившуюся усталость, от которой ломило кости. С трудом дойдя до постели, я села. Меня угнетали даже не потери, которые понесли Ищейки. Тяжелее всего было то, что я была разочарована крушением собственных надежд. Я сломя голову ринулась на поиски, потому что надеялась на воссоединение со своей стаей. Теперь же я даже не знала, что с ними случится и удастся ли мне когда-нибудь их найти.

Я упала на матрас и зарылась головой в подушку. По щекам из-под закрытых век скатилось несколько слезинок. Кровать подалась под тяжестью тела – Шей лег рядом. Он прикоснулся губами к плечу, но я была не с ним. Мысленно я вернулась в Вейл, к стае. Встретив сегодня Эмиля лицом к лицу, я не только поняла, с чем придется иметь дело, но и лишний раз убедилась в том, как много потеряла. Я презирала вожака старшего поколения Бэйнов, но не испытывала ненависти к его сыну. «Пришла просить прощения? Боюсь, уже слишком поздно».

Сбежав, я обрела свободу, но Рен остался в Вейле. И он солгал, чтобы дать мне возможность убежать. Как Эмиль отреагировал на предательство сына? Даруют ли Хранители прощение Рену и каково оно будет, если будет? Жив ли он вообще?

Пальцы Шея соскользнули на бедро; он притянул меня к себе.

– Шей, Шей, не нужно, – попросила я срывающимся голосом, откатываясь от него. – Я… не могу.

Я хотела его, но буря чувств, поднявшаяся внутри, сделала меня неуверенной и беспокойной. Он обнял меня рукой за талию.

– Почему?

Я ответила не сразу.

– Ты знаешь почему.

Из его груди донесся низкий рык.

– Ты знаешь, его нет здесь. Ваш союз, стаи, вожаки – все это закончилось. Не нужно думать, что он имеет над тобой какую-то власть. Как жаль, что ты…

Шей даже не понимал, как глубоко ошибается. Рен был там; каким-то образом он все еще был во мне, следил за каждым движением. В союзе или вне его, мы были неразрывно связаны, как два вожака. Так было с того самого дня, когда я впервые его увидела, и позже, когда было объявлено о том, что союз будет заключен. Эти узы по-прежнему связывали меня с Вейлом – и с ним. Единственной причиной, заставившей меня усомниться в том, что мы с Реном созданы друг для друга, стал мальчик, который лежал рядом со мной. И я все еще не была уверена в том, что знаю, как на самом деле все обстоит.

Шей молчал, но я чувствовала, как он сверлит мой затылок гневным взглядом.

– Не понимаю, – сказал он наконец. – Ты теперь свободна, Кэл. Ты же этого хотела.

Он был прав. Я действительно этого хотела, но мной двигали не только мои собственные желания.

– Нет, не свободна. Не до конца, – вздохнула я, поворачиваясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – Прости, но пока я не узнаю, что моя стая в безопасности, я больше не хочу становиться перед выбором, в результате которого я снова почувствую, что предала их.