Текст книги "Тайна Хранителей"

Автор книги: Андреа Кремер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Часть III
РАЙ
27

Ты бросишь все, к чему твои желанья

Стремились нежно; эту язву нам

Быстрей всего наносит лук изгнанья.

Данте «Божественная комедия» («Рай»)

– Италия? – изумился Мэйсон. Он стоял, прижавшись к стеклу руками. Я знала, что он чувствует. Невидимый барьер между нами и миром за окнами заставлял сомневаться в том, что рай, открывавшийся нашим взглядам, действительно существует.

– Извините, – ухмыльнулся Коннор. – Я знал, что вы будете тосковать по кукурузным полям.

Эдна несколько раз повернула голову то вправо, то влево и скорчила забавную гримасу.

– Ну и шутки у тебя.

– Я кого-то обидел? – спросил Коннор и перестал улыбаться.

– По мне, так нет. Я в порядке. Устала, но чувствую себя хорошо. Нас, наверное, ждут в большом зале.

– Я хочу видеть Анселя, – внезапно сказала Брин. – Мы можем убедиться, что с ним все в порядке.

– С ним все нормально, – заверил ее Коннор. – Перемещение прошло отлично. Раз мы здесь, значит, и он здесь. Иначе не бывает.

– Но…

– Послушай, малышка, – сказал Коннор, – придется дать Анике время остыть, прежде чем просить у нее об одолжениях. Маленький братец Каллы наломал дров. Пройдет некоторое время, пока мы сможем во всем разобраться.

Он обменялся взглядами с Эдной, и я поняла: никто из них не верит, что разобраться с делом моего брата будет легко. Что же будет с бедным Анселем?

Плечи Брин поникли. Мэйсон взял ее за руку и посмотрел на меня.

– С ним все будет хорошо.

Я кивнула, хотя в душе сильно сомневалась в правоте его слов.

– Мы найдем вам что-нибудь поесть, – сказала Эдна, нахмурив брови, – а потом подыщем для вас комнаты. Вы наверняка хотите помыться и привести себя в порядок.

Я вслед за Эдной посмотрела на Мэйсона и Брин. Им действительно нужно было привести себя в порядок. Их тела были прикрыты все тем же ветхим рубищем, в которое превратилась их одежда, пока они сидели в тюрьме. На коже тут и там виднелись запекшаяся кровь и грязь. Заметив это, я почувствовала, будто кто-то ударил меня в живот кулаком, – в конце концов, это я была виновата в том, что им пришлось так долго страдать.

Эдна и Коннор повели нас за собой. Ребята следовали за ними, храня молчание. Спустившись по лестнице, Эдна неожиданно замерла на площадке второго этажа.

– Вы только взгляните на это! – воскликнула она. Я посмотрела туда, куда указывал ее палец. Мэйсон и Брин, не сговариваясь, изумленно вздохнули.

Мы остановились у стеклянных дверей, ведущих во внутренний двор. Пространство за невидимой стеной менялось прямо на глазах. Выжженная солнцем бесплодная земля ожила; повсюду росли и распускались яркие цветы. Из центра многочисленных фонтанов извергались блестящие водяные струи.

Коннор присвистнул:

– Да, Звеньевые быстро работают. Здорово.

– Как всегда, – согласилась Эдна.

– Не перестаю удивляться.

– Кто такие Звеньевые? – спросил Мэйсон, наблюдая за тем, как ползучие растения, быстро, словно змеи, за пару минут полностью увили огромный пролет мраморной лестницы, начинавшейся прямо у стеклянных дверей.

– Это одна из специальностей, по которым проходят подготовку в Академии, – объяснил Коннор. – Главным образом, в отделениях Айдис и Халдис. Звеньевые занимаются интеграцией здания в местную экосистему.

– Что-то вроде садовников? – спросила Брин.

– Некоторые из них действительно занимаются декоративными и огородными растениями, – ответил Коннор, – что здорово, потому что мы теперь живем в средиземноморском климате.

– У нас будет много свежей зелени, – пояснил он, поглаживая живот. Там, где есть настоящая зима, в основном растут корнеплоды. Я от них устал. В этом регионе растут оливки и лимоны, так ведь? Мне кажется, я что-то читал об этом. Правда, мы должны были переместиться сюда весной, а сейчас все еще зима. Хотя, судя по этим лианам, здесь и зимой все неплохо растет.

– Подожди-ка, – перебил его Мэйсон. – Разве это нормально? Эти лианы растут слишком быстро.

– Магия элементов, – подсказала Эдна. – Айдис и Халдис– вода и земля. Звеньевые пользуются силой земли, давшей начало всему живому на планете. Земля же пронизана образовавшимися в давние времена водоносными слоями. Под воздействием заключенной в них энергии растения развиваются быстрее. Вспомни хотя бы геотермальную энергетику.

– Приятно видеть их за работой, – сказал Коннор. – Кроме того, место здесь – одно из лучших на свете.

Мэйсон покачал головой. Я посмотрела на его руки; они дрожали от волнения.

– Не может такого быть. Кто может такое сделать?

– Мы, – сказал Коннор, поворачиваясь спиной к стеклянным дверям. – Если уж говорить о том, что невероятно, а что возможно, позволь мне задать тебе вопрос: кто здесь умеет оборачиваться волком?

– Да, это верно, – сказал Шей, улыбаясь мне. – Я знаю, как это делать, и только поэтому поверил в магию и все эти чудеса.

Мэйсон неохотно согласился, но, пока мы спускались по лестнице на первый этаж, все время продолжал что-то возмущенно бурчать себе под нос.

– Жаль, что Монро не довелось всего этого увидеть, – вздохнула Эдна. Она уронила голову на грудь и тихонько всхлипнула.

– Давай переживем это собрание, – сказал Коннор, обнимая ее за плечи, – а потом найдем время поговорить об отце.

В отличие от практически пустой столовой, в которой я побывала накануне вечером, конференц-зал Академии был заполнен практически до предела. Мужчины и женщины стояли плечом к плечу. Все разговаривали, но слов было не разобрать, они сливались в неравномерный гул, напоминающий шум моря.

– Я вижу Тесс, – сказал Коннор, пробираясь сквозь толпу.

– Кто такая Тесс? – спросила Брин.

– Она член этого отряда, – пояснила я. – Он называется Халдис.

Брин нахмурилась:

– Отряд Халдис?

– Я не… – начала я, но тут же осеклась. Халдис, Айдис. За то короткое время, что я провела в компании Ищеек, мне удалось выяснить лишь отрывочные сведения, и я была не готова отвечать на вопросы Брин. Я и сама многого не знала об Ищейках, а тут пришлось с ходу вводить стаю, вернее, то, что от нее осталось, в их среду. У меня не было уверенности в том, что я поступаю правильно. Что, если это решение приведет к каким-то новым ужасным последствиям для моих ребят.

– Калла? – позвал меня Шей, наблюдавший за мной.

– Иди вперед, – сказала я, подталкивая его в ту сторону, куда направилась Брин. – Я за тобой.

Шей принялся пробираться сквозь толпу, а я начала отступать к двери, ведущей в коридор, и, добравшись до лестницы, рванула вверх по ступеням.

Я не понимала, зачем и от кого бегу. Просто было ощущение, что нужно бежать. Всего неделю назад я жила в Вейле и намеревалась выйти замуж за Рена. Все было просто и понятно – это лишь первый шаг на предопределенном пути. Моя судьба. А была ли она у меня? Есть ли она сейчас? Связана ли она теперь с моими новыми товарищами, Ищейками?

Я почувствовала, что вот-вот зарычу. Нет, подумала я, не дам снова посадить себя в клетку. Я служила Хранителям верой и правдой, и вот что они сделали со мной. Теперь, если Ищейки предложат мне уничтожить бывших хозяев, я с радостью соглашусь на это. Они убили мою мать и подвергли пыткам тех, кого я люблю. Я поняла, что хочу заставить их заплатить за то, что они сделали. Но драться с ними я буду на своих условиях. Теперь у меня есть стая, и я снова должна принимать решения не только за себя. Нужно быть уверенной, как и подобает вожаку, но я чувствовала, что не уверена ни в чем.

Я переместилась на другой конец света, и прошлая жизнь разлетелась на осколки, как разбитое зеркало. Созданная нами новая стая, в которой, как казалось, установились прочные связи, распалась, потому что я повела себя не так, как все ожидали. Фей, Дакс и Козетта предпочли просить помилования у Хранителей. Они цеплялись за привычный уклад, несмотря на то, что их друзьям он принес лишь боль и страдания. Я была уверена, что, если бы не подоспел Коннор, мы с Даксом схватились бы не на жизнь, а на смерть. Брат стал тенью самого себя настолько, что пошел на предательство. Он был готов выдать меня в обмен на то, что у него отняли.

Но не один Ансель лишился всего в жизни. В ту ночь, когда мы с Шеем бежали из леса, в котором должна была пройти церемония заключения союза, будущее Рена тоже растворилось, как сон. Он остался без стаи, Эмиль вернул себе наследство, которое по праву принадлежало юному вожаку. А ведь этот монстр Рену даже не отец. Я зашаталась от ужаса, внезапно поняв, что истинное будущее Рена было украдено давным-давно, когда Эмиль и Хранители убили его мать. Жизнь того, с кем я хотела связать судьбу, была построена на крови, смерти и лжи.

Я подняла руки и закрыла глаза ладонями. Кровь, смерть и ложь. Есть ли в жизни хоть что-нибудь помимо этого? Неожиданно я ощутила, что кольцо, которое я продолжала носить на пальце, жжет лицо, как раскаленный электрод. Его подарил мне Рен в знак счастливого будущего.

«Я лишь хочу, чтобы ты знала, что я…»

Что? Что хотел мне сказать Рен? Почему он не договорил? Чем хотел поделиться?

Коридор вдруг показался мне узким, как могила. Захотелось выйти на улицу. Мне был нужен свежий воздух. Я побежала вперед, разыскивая выход. Добравшись до стеклянных дверей, я распахнула их и выскочила наружу.

В лицо пахнул соленый океанский ветер. Я согнулась пополам, уперлась руками в колени и глотала его, словно воду. Яркие краски заката потускнели, уступив место пестрым разноцветным сумеркам, окрасившим небо в оттенки серого и бледно-лилового. Даже в полутьме витое кольцо из белого золота сияло на пальце, отражая последние лучи заходящего солнца.

Шутовской, страшный блеск.

«Напоминает твои волосы».

Сейчас, нагнувшись, я могла видеть их. Когда я выпрямилась, прядь, упавшая на плечо, качнулась, как тяжелый маятник. Я посмотрела во двор. Он был огромен. Еще вчера там, в Айове, он был замерзшим и пустым; теперь же, куда ни посмотри, всюду свежая, пышная листва. Воздух наполняли терпкие ароматы свежих трав. Я пошла по направлению к ближайшей оранжерее. Мне нужно было найти что-то острое, не важно что. Грудь вздымалась от волнения. Я рывком распахнула дверь и вошла внутрь, осторожно ступая между грядками с рассадой и растениями в горшках. Влажный воздух был пропитан запахом удобрений, таким сильным, что меня начало мутить. Я нашла то, что мне было нужно у дальней стены, на полке с цветочными горшками. Одной рукой я схватила секатор, а другой намотала на руку косу и приложила к ней раскрытые ножницы. Я принялась резать волосы на уровне плеча и не останавливалась до тех пор, пока коса не осталась в руке. Я пристально посмотрела на нее и отбросила прочь, как ядовитую змею. Успокоившись, я с удовлетворением заметила, что дышу уже не так часто. Голова стала заметно легче, двигать ей было приятно. Положив секатор на пол, я вышла из оранжереи.

Когда я вернулась ко входу в здание, пошел дождь – тихий и приятный. Капли прикасались к коже так нежно, как будто они были ненастоящими. Дождь не был дождем в привычном смысле этого слова. Он больше напоминал туман. Теплый ночной воздух ласкал кожу. Передумав возвращаться, я направилась в самый центр сада. Дорожка привела меня к живой изгороди из аккуратно подстриженных кустов. За ней скрывалась центральная площадь. Я спустилась по ступенькам к клумбам, окруженным цветущими фруктовыми деревьями. Казалось, время замерло в этом месте, отрезанном от всего остального мира. В центре площади обнаружился фонтан, окруженный вырезанными из камня фигурами. Эта группа из четырех человек показалась мне странной: там была женщина в рыцарских доспехах, мужчина в монашеском одеянии, ребенок со свитком в руках и еще одна женщина в простом платье, держащая в руках ветку дерева. У ног их покачивалась вода, в которой отражались плывшие по небу серебристые облака.

Я пошла вдоль бассейна, ведя пальцами по воде. Мне казалось, что в пустынном саду я найду успокоение, но этого не произошло – я не чувствовала ничего, кроме бури, бушевавшей в моей голове. Я провела рукой по обрезанным волосам и вздрогнула, забыв о том, что теперь ниже плеч ничего нет.

– Отличное место, чтобы спрятаться.

Я резко развернулась и увидела Шея. Он шел по дорожке, ведущей к фонтану. Рассердившись, я стиснула зубы и замерла, превратившись в каменную статую.

– Тихое, спокойное место.

Приближаясь, Шей разглядывал клумбы, испещренные длинными тенями древесных стволов.

– Достаточно страшное, чтобы отбить желание прийти сюда ночью, но. в принципе, приятное местечко, – заключил он, улыбнувшись уголком губ. – Я бы поставил ему пять с минусом, да и то потому, что сегодня на небе нет луны.

Он подошел ближе.

– Замечательно, – сказала я, стараясь говорить холодным, неприязненным тоном. – Как ты меня нашел?

Он пригладил волосы и робко взглянул на меня.

– Я шел по запаху.

– Ах да, конечно. – Сказала я, поворачиваясь к нему спиной, чтобы уйти в противоположном направлении. – Уходи.

– Нет, – сказал он, опережая меня и преграждая путь.

– Я серьезно, Шей.

– Я тоже, – сказал он. – Мне кажется, тебе не стоит оставаться одной.

– Это не твое дело.

Он протянул руку и погладил волосы, которые теперь едва достигали подбородка.

– Нет больше косы? – улыбнулся он. – Мне нравится. Тебе так идет.

Я не ответила, и улыбка исчезла с его лица.

– Ты не должна оставаться одна.

– Я одинока. – Сказала я. чувствуя пустоту в груди.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Я резко вдохнула и сжала кулаки.

– Тогда, может быть, ты объяснишь мне, как?

– Ты любила его, – сказал он, не отводя глаз.

– Да, – ответила я.

Признание повисло между нами, словно острый меч.

Я почувствовала, что не могу дышать и унять дрожь во всем теле.

Шей подошел еще на шаг.

– Но не так, как любишь меня, – сказал он низким, тягучим голосом. Я отшатнулась, как будто он ударил меня. – Калла, – тихонько произнес он, взяв меня за руку, – не вини себя. То, что ты сделала, то, что ты чувствуешь, – все это принадлежит только тебе. Ты никак не могла повлиять на выбор Рена.

– Перестань, – потребовала я, вырывая руку. – Я не хочу об этом говорить. Не хочу и не могу.

– Хорошо, – сказал он нежно, – ты права. Не время об этом говорить.

Он двинулся ко мне так быстро, что тело, как мне показалось, на мгновение размазалось в воздухе. Спустя ничтожную долю секунды я оказалась в его объятиях. Я схватила его за плечи, впившись в кожу острыми ногтями, и почувствовала спокойное, ровное биение его сердца. По щекам моим потекли слезы, смешиваясь с дождевыми каплями.

Шей нежно поцеловал меня. Я почувствовала, как от прикосновения его губ уходит тоска, и прижалась к нему. Он тихонько шептал какие-то нежные слова и продолжал целовать меня.

Почувствовав, что буря в душе стихла, я подняла голову и поцеловала его в ответ. Когда он нежно зажал зубами мою нижнюю губу, я наградила его таким страстным поцелуем, что Шей закачался и упал от неожиданности, увлекая меня за собой. Мы несколько раз перевернулись, я почувствовала, что он лежит на мне. Едва переведя дух, я поцеловала его снова, схватившись руками за пуговицы его рубашки. В его груди зародился глухой рев, и он рывком сорвал с себя рубашку. Я вцепилась в его волосы и почувствовала, что они слегка влажные – от дождя.

Он ласкал губами мою шею, спускаясь все ниже. Я лежала, прислушиваясь к своему дыханию. Грудь поднималась рывками, из горла вырывались звуки, похожие на стоны. Ночной воздух был пропитан сладким ароматом цветущих роз с привкусом соленого морского ветра. Он свободно струился, лаская мои разомкнутые губы. Почувствовав, как губы Шея ласкают мой обнаженный живот, я поразилась, не понимая, куда делась рубашка. Она исчезла, и кожаные брюки исчезли вместе с ней. Шей опустился еще ниже, очерчивая линии моего тела губами, как кистью, и через секунду мне была уже безразлична судьба одежды.

Пелена серебристых облаков, летевших в вышине, раздвинулась, как занавес, и сквозь образовавшуюся прореху на землю хлынул бледный лунный свет. Лучи, как стебли ползучих растений, за ростом которых мы наблюдали, обвивали наши разгоряченные тела. Теперь Шей поднимался обратно по моей коже, и в бледном свете луны я увидела его мерцающий силуэт, зависший надо мной. В следующую секунду я почувствовала, как его губы касаются щеки, а затем и моих губ. Прижавшись к нему, я чувствовала каждый удар его сердца. Я поежилась, ощущая, как в глубине души возникает и стремительно расширяется какое-то новое, неизведанное желание. Только он мог утолить его, и, когда он снова поцеловал меня, я поняла, что вот-вот умру, если не получу то, что мне нужно.

Шей отстранился и молча наблюдал за мной. В его глазах я прочла немой вопрос.

– Да, – прошептала я.

Наши губы сомкнулись вновь, и стало понятно, что больше никаких неразрешимых проблем в мире не существует.

28

Щелк. Щелк.

Брин, поджав губы, критически обозревала мои волосы.

– Кэл, слушай, если тебе так хотелось подстричься, могла бы спросить меня. То, что у тебя сейчас на голове, можно охарактеризовать как хаос. Других слов я не нахожу.

Я следила за тем, как падают на пол обрезки моих волос. Попасть к Брин мне было нелегко. Я с трудом выбралась из объятий спящего Шея и умудрилась, не разбудив его, выскользнуть из его спальни. Сделав это, я тихонько прокралась в свою комнату.

Я не жалела о том, что провела с ним ночь, но утро могло принести новые сюрпризы, а голова моя и так кружилась из-за лавины событий, произошедших с нами за последние двадцать четыре часа. Мне нужно было побыть одной, чтобы подготовиться к разговору о ночи, проведенной в саду и в спальне Шея.

Вспоминать о том, что произошло между нами, было приятно. Мысли путались, тело содрогалось, как будто его тут и там лизали языки пламени.

– Калла, клянусь, я тебе ничего не отрежу, – сказала Брин сквозь стиснутые зубы. – Прошу тебя, сиди спокойно.

– Прости.

Когда я отправилась на поиски ребят, я почувствовала себя виноватой в том, что оставила их, не сказав, где меня искать. Я нашла их в столовой. Войдя в дверь, я услышала урчание в своем пустом желудке – аромат свежеиспеченного хлеба и лимонов напомнил о том, что я давно уже ничего не ела. Народу в столовой было много, но не так много, как во время вчерашнего собрания, с которого я сбежала. Ищейки входили в комнату и выходили из нее, брали круассаны и виноград и вели обычные утренние разговоры. Другие сидели за столами с чашками кофе в руках.

Нев, Брин, Эдна, Коннор, Силас, Тесс и Сабина, которая казалась абсолютно здоровой, сидели за тем же столом, за которым мы пили кофе два дня назад. Итана и Мэйсона с ними не было. Я медленно приблизилась к столу, размышляя над тем, кого еще не хватает. Вскоре я с ужасом поняла, что ожидала увидеть Монро, а его не было и не могло быть с нами.

Я присела, готовясь извиняться за то, что бросила всех, и отвечать на вопросы о том, как так получилось, что я заключила союз с Ищейками.

Однако, когда ребята увидели, что произошло с моими волосами, за столом воцарилось гробовое молчание. Все разговоры прекратились. Эдна насупилась, посмотрела на меня, пожала плечами и вернулась к стоявшей перед ней тарелке со свежими фруктами и взбитыми сливками. Силас наклонял голову то так, то этак, стараясь понять, что именно изменилось. Добрая Тесс, как всегда, сердечно поздоровалась, но ничего больше не сказала. Нев старался не улыбаться, и я подумала, что он не выдержит и рассмеется. Однако он нашел в себе силы сдержаться.

Прошло не более пяти минут, и Брин с Сабиной не выдержали. Переглянувшись, девушки встали, вывели меня из столовой и, взяв под руки, отвели в мою спальню. Брин трудилась не покладая рук, пытаясь придать моей прическе хотя бы видимость опрятности. Сабина щелкала языком и ходила взад-вперед, чтобы следить за работой Брин с разных сторон.

– Ты не то делаешь, – говорила она. – Неровно получится.

– Хочешь, отдам тебе ножницы? – спросила Брин обиженным голосом.

– Давай, – сказала Сабина и потянулась за ножницами.

– Подожди, – сказала я, выпрямляя спину так стремительно, что Брин пришлось срочно убрать острый предмет, грозивший воткнуться мне в шею. – Сабина, – спросила я, – ты правда хочешь меня постричь?

Я удивленно посмотрела на нее, чувствуя себя польщенной и одновременно потрясенной ее вниманием.

– С удовольствием, Калла. Я все время стригла Козетту.

На мгновение кожа вокруг глаз Сабины натянулась, но через полсекунды она снова улыбалась.

– О, у нее прекрасные волосы, – сказала Брин. – Позволь Сабине закончить, Кэл. Я понятия не имею, что делать. Я знаю, как работают профессиональные стилисты, но с этим беспорядком ничего не моту поделать.

Я вздохнула и согласилась. Если уж Сабина попала в число моих союзников, нужно было отбросить былую неприязнь.

Брин передала ей ножницы и облегченно отошла в сторону.

Позади кто-то закашлял. Мы повернулись к дверям.

– О, привет, – сказал Шей, смущенно приглаживая волосы. Он, похоже, не ожидал застать в комнате так много девушек сразу. Вид у него был такой, будто он вот-вот сбежит.

– Привет, Шей, – сказала Брин. Она посмотрела на него, потом перевела взгляд на меня и не смогла скрыть усмешку.

– Сабина кивнула и повернулась ко мне, чтобы продолжить работу.

– Что вы здесь делаете? – спросил Шей, несмело входя в комнату. Он, вероятно, никак не мог решить, что безопасней – уйти или остаться.

– Пытаемся что-то сделать с волосами Каллы. Она взяла и отрезала косу, – пояснила Брин, наматывая на палец отрезанные Сабиной локоны. – Кстати, чем ты это сделала? – спросила она меня.

– Секатором, – ответила я, глядя в пол. Не нужно было уходить из спальни Шея тайком. Следовало с ним поговорить. Теперь все испытывали неловкость, и я не знала, как можно исправить ситуацию.

– Неудивительно, что они так ужасно выглядят, – заметила Сабина.

– А мне кажется, ей идет, – возразил Шей, делая еще пару несмелых шагов по направлению к нам.

– Ты бы сказал, что ей идет, даже если бы она подхватила проказу, – усмехнулась Сабина.

Я покраснела, а Брин захихикала.

Шей заискивающе улыбнулся и закашлялся, чтобы скрыть смущение.

– Кэл, я надеялся поговорить с тобой.

Я закусила губу и заставила себя не смотреть в его сторону.

– Да, конечно, но, как видишь, сейчас я занята.

– Хорошо, – сказал он, – я буду в своей комнате.

– Отлично.

Шей сунул руки в карманы и пошел к выходу. Хорошо хоть удержался и не побежал, подумала я.

Брин расхохоталась:

– Мне кажется, мы его напугали.

– Да уж, я его понимаю, – сказала Сабина, не отрывая глаз от ножниц, которыми она удивительно ловко орудовала. – Он, наверное, чувствует себя не в своей тарелке. Пришлось напрячь всю имеющуюся силу воли, чтобы не заерзать на стуле.

– Это почему?

– Ну, он же теперь наш новый вожак. Рен устранился, он занял его место. Ему нелегко освоиться, я так думаю. Он и волком-то стал всего пару недель назад; естественно, эта роль ему в диковинку.

– Что?! – воскликнули мы с Брин в унисон.

– Калла, нельзя так дергаться, когда тебя стригут. Я могу поранить тебя или испортить прическу, – сказала Сабина невозмутимо.

Я схватила ее за руку, но она продолжала смотреть на меня безмятежными глазами.

– О чем ты говоришь, Сабина? – спросила я, медленно выговаривая каждое слово.

Уголки ее губ слегка поднялись, как будто она одна поняла смысл какой-то уморительной, но недоступной нам шутки.

– Ты смеешься надо мной. Калла. Разве ты не знаешь?

Я нахмурилась и посмотрела на Брин. Недоумение постепенно исчезло с ее лица, уступив место изумлению. Сабина улыбнулась шире.

– Вот видишь, Брин знает.

Брин кивнула:

– Ты права. Так и есть, точно. Как я этого раньше не понимала…

Она посмотрела на меня и покраснела, решив, что она виновата передо мной.

– Просто я всегда думала, что это будет Рен.

– Но… как? – спросила я, поразившись тому, что я не знаю чего-то такого, о чем известно Сабине.

– Да очень просто, – сказала Сабина, стряхивая мои ослабевшие пальцы со своего запястья и возвращаясь к работе. – Все знают, что вожака нельзя, как бы это сказать… продвинуть. Пусть будет так, раз лучшего слова нет. Вожаками не становятся, ими рождаются. А Шей им всегда и был, просто он не был волком. Когда ты превратила его, он стал и волком, и вожаком одновременно.

Сабина была права. Вожаков не выбирают и не выдвигают. Вот почему Хранители до сих пор не могли разобраться, кто кому должен подчиняться после того, что мы устроили в Вейле. Но я только теперь начала понимать, какова роль Шея во всем этом хаосе.

Брин хлопнула себя рукой по лбу.

– Вот я идиотка.

– Да, и не ты одна, похоже, – вырвалось у меня, – потому что я до сих пор не понимаю.

– В том-то все и дело, что ты сама вожак стаи, Кэл. Поэтому и не понимаешь, – сказала Брин с сочувственной улыбкой. – Шей всегда чувствовал, что вы с ним ровня, правильно? Разговаривал с тобой соответствующим образом и никогда не пасовал, если ты бросала ему вызов?

Я закусила нижнюю губу.

– Я всегда думала, что это потому, что он человек. Он не знал, как надо себя вести, потому что не был одним из нас.

– Ничего подобного, – заявила Сабина, – он прирожденный вожак.

Брин взяла меня за руку.

– Рен всегда видел в нем конкурента. Даже он обо всем догадался.

– Да, он все понял, – подтвердила Сабина, зажимая прядь волос между пальцами, чтобы оценить длину, – а ты выбрала Шея.

– Что? – воскликнула я, подскакивая так высоко, что ножницы оцарапали мне шею. – Ой!

– Перестань дергаться, – сказала Сабина, отводя волосы в сторону, чтобы взглянуть на царапину. – Не до крови. Продолжаем.

– Я его не выбирала, – заявила я, ощупывая шею, – просто спасла ему жизнь, и все.

– Я говорю не о той злополучной ночи, когда его должны были принести в жертву. Я имею в виду прошлый вечер.

Я с трудом удержалась и не вскочила снова, не желая напороться на ножницы. Для этого пришлось ухватиться за края стула обеими руками.

– Прошлый вечер? – переспросила я хриплым шепотом.

– Сабина, – укоризненно сказала Брин, пиная ее в голень, – не нужно.

– Да я же никого не осуждаю, – сказала Сабина. – Калла имеет на это полное право. Он вожак, значит, может быть претендентом. К тому же я видела, какие у него широкие, красивые плечи. Я бы не стала сопротивляться, если бы он подкатил ко мне.

– Сабина! – возопила Брин, с ужасом глядя на меня.

Я была слишком шокирована, чтобы реагировать.

– Да откуда вы… – с трудом выдавила я, чувствуя, как щеки заливаются румянцем.

– По запаху, – усмехнулась Сабина, – не говоря уже про другие признаки. Он приятно пахнет, правда? А на вкус так же неплох?

Брин повернулась к нам спиной, тщетно пытаясь скрыть улыбку. Я услышала приглушенный смех.

– Сабина, прекрати немедленно!

– Я принимала душ! – воскликнула я, желая забиться в угол и там умереть.

– Это не помогло, – усмехнулась Сабина.

Я искоса посмотрела на Брин. Она изо всех сил старалась согнать с лица глупую улыбку.

– Да нет, Кэл, это не значит, что от тебя плохо пахнет, – сказала она, желая, видимо, ободрить меня. – Сабина права. Шей приятно пахнет. Ну, ты сама знаешь – как цветущий сад.

– Боже мой, – сказала я, пряча лицо в ладони.

– Калла, я ничего не смогу сделать с волосами, если ты будешь сидеть в такой позе, – сказала Сабина, хихикая.

Я распрямила плечи и сделала глубокий вдох.

– Ладно, – предложила Брин, – давай закончим стрижку. И не будем больше говорить о том, что случилось вчера.

– Вот спасибо, – ответила я, оскалившись на нее. Мне показалось, что Брин слишком уж расстроена своим собственным предложением.

– Калла, да мы пытаемся тебе сказать, что ты правильно поступила, – вступилась за нее Сабина, убирая волосы с моего лица. – Рен сделал ошибку. Если бы ты была ему так нужна, как он считал, он бы пришел сюда вместе с нами. Только так он мог надеяться отвоевать тебя.

Я посмотрела вниз, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь.

– Калла, – сказала Сабина, – не нужно винить себя за то, что случилось с Реном.

Я подняла глаза и увидела ее отражение в зеркале.

– Все знают, что ты пыталась о нем позаботиться. Но он сделал свой выбор. Нам всем пришлось выбирать, и он решил остаться.

Я посмотрела на нее и перевела взгляд на свое отражение. На меня смотрела девушка с красивыми светлыми волосами, изящно обрамлявшими лицо. Сзади и сбоку волнистые пряди ниспадали на плечи. Я не смогла удержаться и улыбнулась сама себе.

– Ты сделала из меня красавицу, – поблагодарила я Сабину.

– Я не прикладывала к этому особых усилий, – сказала Сабина, отложив ножницы и убирая с моих плеч остатки обрезанных волос. – Ты такая, какая есть.

Я открыла рот, но так ничего и не сказала. Вместо слов из горла вырвались тихие рыдания.

– Боже, Калла, только не хнычь. Ты же вожак стаи, – сказала Сабина сурово. Однако она тут же оборвала себя на полуслове, крепко пожала мне руку и вышла из комнаты. Брин, видя, что я продолжаю плакать, обняла меня за плечи. Через пару секунд она отошла и вернулась с носовым платком.

– Сабину как будто подменили, – сказала я. – Как это произошло. Я моту поклясться, что она была со мной чертовски мила. Насколько это может быть, учитывая ее характер.

– Да она на самом деле очень милая, – сказала Брин с грустной улыбкой. – Когда тебя с кем-нибудь запирают в одной камере на несколько дней, поневоле узнаешь о человеке многое. Сабина вовсе не такая, какой мы ее считали. Она просто очень сильно злилась. Ты понимаешь, ей приходилось делать такое… – Брин поежилась. – Словом, было на что злиться.

Она была права. Из всех молодых Воинов Сабине досталось больше всех. Однако она не плакала, в отличие от меня. Я высморкалась, посмотрела на Брин и еще раз всхлипнула напоследок.

– Ты, наверное, думаешь, я стала сентиментальной.

– Да нет, – возразила Брин. – Нам всем здорово досталось. Если бы я была на твоем месте, сделала бы то же самое.

– Спасибо, – сказала я. – Но я не понимаю, как ты можешь говорить об этом с такой уверенностью. Ты же даже не знаешь, что именно произошло.

– Знаю, – заверила меня Брин. – Коннор ввел нас в курс дела. Силас постоянно вмешивался в разговор, сообщая разные занудные подробности. Странный он, правда?

– Да уж, – согласилась я. – А что именно Коннор вам рассказал?

– Конечно, он не мог знать, что ты чувствовала, – объяснила Брин, – но я и без него могу себе представить. Он рассказал нам о том, кто такой Шей и чем он так важен.

– А он рассказал о том, что мы заключили союз? – спросила я, чувствуя, что мне трудно будет объяснить Воинам, своим друзьям, как можно иметь что-то общее с Ищейками.

Брин кивнула:

– Да, и мы решили, что они могут многому научить нас.

– Чему, например? – спросила я, поражаясь ее спокойствию.

Выбросив скомканный платок в корзину, я снова повернулась к подруге.

– Боевым искусствам, магии. Нашей настоящей истории, – сказала Брин и покачала головой. – До сих пор не могу поверить. Столько лжи.