Текст книги "Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

ДЛЯ ЧЕГО ТЫ РОЖДЕН?

Это помрачение сознания продолжалось всего лишь несколько секунд. Потом возмущение Единого ослабло, и Кинкару стало полегче. Очнувшись, он обнаружил, что на его плече по-прежнему покоится рука лорда Диллана. Для непривычного Кинкара все Властители Неба казались на одно лицо. Но сейчас на застывшей коричневой маске было запечатлено совсем иное выражение. Да и голос Диллана, когда он заговорил, звучал тепло, сочувственно.

– Что это было, Кинкар?

Но юноша последним усилием отказался от предложенной помощи и выпрямился. Рука его лежала на нагруднике лат, он пытался обуздать вышедшее из повиновения тело. Быть Хранителем Единого – это очень почетно и очень трудно, но свою избранность надо держать в секрете ото всех – и уж во всяком случае от чужеземцев, сошедших с неба. И он смотрел на окруживших его троих с некоторым подозрением – так чувствует себя любой рыцарь, оказавшийся в обществе незнакомых ему людей в самом начале междоусобного раздора, когда еще не До конца выяснено, кто друг, а кто враг.

Не дождавшись ответа, лорд Диллан обратился к даме.

– Что произошло? – он говорил по-гортиански, по-видимому, специально для того, чтобы Кинкар мог его понимать. Более всего на свете юноше хотелось выскочить из комнаты и бежать, бежать подальше от этих вопрошающих глаз.

– Я лечила морода с помощью атомара – у нее на крыле был лучевой ожог.

– Атомар… – проговорил лорд Диллан, пристально глядя на Кинкара, словно надеясь прочитать разгадку в глазах юноши.

– Он боится ваших машин… – раздался презрительный голос. В комнату вошел Вулт. Он остановился у двери и теперь бесцеремонно разглядывал Кинкара, будто зверя, принесенного охотником из леса. – Он точно так же дрожал, когда мы с ним проходили через ворота, – я сам видел. У них в имении наверняка верят в ночных демонов и прочие древние сказки.

У Кинкара уже вертелся на языке достойный ответ грубияну, но он заставил себя промолчать. Ну и прекрасно, решил он, пусть себе думают так, если им необходимо какое-то объяснение. Конечно, это несколько принижало его достоинство, но лучше уж оказаться приниженным в глазах этих людей (хотя и это было не особенно приятно), чем выдать им свою тайну.

Коричневая рука легла на рукоять его меча, удерживая его на месте – это леди Асгарь подошла к нему. Что-то в ее поведении, по-видимому, подействовало на Вулта и Лорпора, потому что оба они сразу же вышли, бросив взгляд на бесстрастные лица женщины и лорда Диллана. Уходя, Вулт отцепил отвернутый угол плаща, занавешивавшего дверь. Трое остались в комнате наедине.

Кинкар попытался было последовать за уходящими, но рука, лежавшая на мече, удержала его, а вырываться он не хотел. Но тут заговорила леди Асгарь, и он был рад, что остался.

– Хранить Единое Начало Троих – это тяжкое бремя…

Самообладание Кинкара изменило ему. Помимо воли, он отозвался:

– Для Хранителя это не бремя, это облегчение всех тягот, это сокращение всех дорог, это ясный свет и днем, и в ночи.

Рука женщины опустилась. «Так я и думала!» Ее пальцы быстро начертили в воздухе какую-то фигуру, и юноша уставился на нее в изумлении.

– Но ведь, – начал он, наполовину протестующе, наполовину недоверчиво, – ты ведь чистой Небесной крови. Как ты можешь нести в себе Скипетр Троих?

– Каждому народу дарована своя вера, – говорила она, словно поучая неразумное дитя. – У нас тоже есть свой бог, хотя мы ему молимся не так, как вы. Но ведь все, кто следует за Силами Света, несут в себе частичку общей Истины. И вот я, а меня мои соотечественники считают мудрой женщиной, частично разделяю учение Троих. Разве могла бы я подать тебе эти знаки, если бы это было не так?

И снова десять ее коричневых пальцев рассекли воздух. Какими же чужими казались они по сравнению с его двенадцатью!

– Но, Кинкар, вот что тебе следует знать, чтобы не пострадать еще раз. Мы сумели подчинить себе силы, способные концентрироваться на Едином, если только оно окажется в зоне их действия. И чем мощнее эти силы, тем сильнее они фокусируются на Едином. Господи, ты же прошел сквозь паутину! – она покачала головой. – Да ведь это все равно что удар мечом! Надо вылечить твои раны, пока они не принесли тебе ужасного вреда.

– Ты будешь лечить меня так же, как Воркен?

Она покачала головой:

– Такое лечение только усугубило бы твои страдания. Твою плоть излечат силы Горта, а не силы Неба. Но я владею и этим. Доверишься ли ты мне?

Ей он мог довериться; она доказала, что имеет на это право. Но лорд Диллан? Словно прочитав его мысли, она улыбнулась и произнесла:

– А ты разве не знаешь, что лорд Диллан тоже член нашего клана – он целитель? Но он лечит больные души, а не тела. Он прошел весь Внутренний Путь, он был учеником Леса, с ним всегда были Семь Радостей и Шесть Горестей.

– Я был с Гормалом с’Варном, – проговорил наконец лорд Диллан. – Но с тех пор прошло так много лет…

Гормал с’Варн! Первый, кто прошел весь Путь! Но ведь он жил за много лет до рождения бабки Вэрда. И снова он почувствовал на себе гнетущую тяжесть древности, исходившую от темных стен замка, и Властители Неба были частью этой тяжести.

Лорд Диллан помог ему расстегнуть пряжки лат, потом стащил с него камзол и мягкую нижнюю рубаху, а леди Асгарь тем временем доставала из своих мешков какие-то маленькие баночки. Две из них она открыла, и по комнате распространился аромат высушенных цветов и трав, так не шедший к этим древним камням.

Единое теперь освобожденно покачивалось на цепочке, но в том месте, где оно прилегало к коже юноше, красовалась ярко-красная отметка глубокого ожога, напоминавшая следы пытки раскаленным металлом.

Леди Асгарь положила на ладонь остов листа какого-то растения, похожий на легкую паутину. Бесконечно осторожно она извлекла мази из своих баночек, сначала из одной, затем из Другой. Потом приготовила смесь и нанесла ее на невесомую кисточку, лежавшую на ее ладони. Движения целительницы были точны и легки, как у художника, наносящего последние мазки на свое творение. Воркен спустилась по стене и проковыляла к ногам целительницы. Голова морода покачивалась на Длинной шее. Птица была зачарована запахами, исходившими из горшочков с мазями. Она умоляюще посвистывала.

Леди Асгарь рассмеялась. «Это не тебе, крылатое создание». Но Воркен по-прежнему терлась об ее ноги, блестя голодными глазами.

Женщина приложила паутинку листа к груди Кинкара. Целебный бальзам сразу же накрепко прилип к ране, словно стаз частью кожи Кинкара. Ни лорд Диллан, ни леди не прикасались к Единому, но дама внимательно осмотрела его и спросила: «Ты Хранитель, Кинкар?»

Он поторопился отвергнуть ее предположение:

– Я никто, о госпожа, я всего лишь Кинкар с’Руд, который когда-то был Сыном Дочери Графства Стир, а теперь стал простым безземельным бродягой. Я получил это от Вэрда, который раньше был Стиром. Причем получил тайно. Я обнаружил это в своем имуществе, когда был уже далеко от Стира. Я ничем не заслужил такой чести. По-моему, Вэрд передал мне его, потому что Стир должен был принадлежать мне, и только случай вырвал графство из моих рук…

Но лорд Диллан медленно покачал головой, а на более выразительном лице леди Асгарь было написано несогласие.

– Единое никогда и ни к кому не попадает случайно, и ты, Кинкар, это знаешь. Если Стир был Хранителем, то он должен был выбрать человека, которому можно передать Единое. При чем выбрать не по знатности или принадлежности к клану, а по тому, что внутри этого человека. И потом, Единое всегда передают тайно, чтобы силы зла не отняли его и не использовали для своих целей. Может быть, тебе еще не открылись силы Единого, но кто знает…

Его перебила леди Асгарь. Она стояла, потирая кончики пальцев друг о друга, отчего по холодной комнате плыл аромат цветов.

– Это ведь Единое с нашего Горта. Я не знаю, будет ли оно действовать и на этом Горте…

Кинкар подобрал перевязь с мечом. Мази леди Асгарь не только успокоили боль, они придали ему силы. Он чувствовал в себе твердость духа, совсем было оставившую его после перехода через ворота из паутины. «Наш Горт… этот Горт…» Как странно звучали эти слова. Пристегнув меч, юноша задумался о том, что они могли бы значить.

– Но мы ведь на Горте? – поинтересовался он.

Кинкар с облегчением увидел, что лорд Диллан кивнул. Но потом Властитель Неба заговорил, и речь его была непонятна юному слушателю.

– Да, это Горт, но это не тот Горт, на котором ты был рожден, Кинкар. И это не тот Горт, на который мы стремились. Этот Горт – чужой для нас. Здесь у нас нет друзей, здесь мы одиноки.

– Что ты имеешь в виду, мой господин? Уж не забросило ли нас ваше колдовство на другую сторону горького моря, в самый дальний угол планеты?

Леди Асгарь присела на седельную подушку, и Воркен немедленно вскарабкалась к ней на колени. Так она и сидела, позволив Воркен легонько пощипывать ее распространявшие аромат пальцы, время от времени поглаживая уродливую голову морода.

– Да, Кинкар, мы покинули то место, где жили прежде. Но мы не пересекли море. Объясни ему, Диллан, ведь он присоединился к нам последним и не ведает, что происходит. Но каждый из нас должен знать все – так будет легче справиться с тем, что нас ожидает.

– Вот как это было, – лорд Диллан машинально начал свое повествование фразой, которая больше подошла бы менестрелю, чем воину. Но лицо его хранило суровость – он не собирался рассказывать сказки. – Когда нам пришла пора покинуть Горт…

Тут Кинкар нашел в себе мужество задать вопрос, не дававший ему покоя с тех самых пор, как до Стира долетела весть о том, что Властители Неба собираются оставить их планету.

– Скажи мне, мой господин, почему вы решили уйти с Горта? Да, люди злой воли подняли свои головы. Но никогда мы не слышали подобных речей, пока Властители не сказали, что покидают нас. Вы возвысили людей Горта, которые до вашего прихода вели жизнь лесных дикарей. Почему же теперь вы оставляете без своей защиты тех, для кого сделали так много? Неужели ваше колдовство может принадлежать только вам?

И снова оба его собеседника покачали головами.

– Мы были защитниками гортиан, но мы могли бы стать и их проклятием, Кинкар. Разве дашь ты младенцу, с трудом еще ковыляющему на неокрепших ножках, свой обоюдоострый меч, да еще оставив его без присмотра? Или, что еще хуже, разве обучишь ты искусству владения мечом неразумного ребенка, не умеющего еще отличать хорошее от дурного? Наш собственный мир стар, очень стар. Между нами и началом нашей истории лежит бездна лет. Мы зрелые воины, но и мы тоже часто совершаем ошибки. Здесь же, на Горте, мы вложили острые мечи в руки малых детей. Мы думали, что помогаем Горту прийти к новой жизни, в которой человеку открыто гораздо больше, чем раньше. И вот мы вылепили вас по образу и подобию своему, и плоды нашего знания готовы были упасть в руки тех, кто хотел этого. Но вы, словно дети, оказались зачарованы внешним блеском. Вы учились ковать металл, чтобы делать из него мечи, вы учились воздействовать на души людей, чтобы натравливать их друг на друга. Не посети мы Горт, не вмешайся в вашу жизнь – и ваш мир был бы более счастливым, более великодушным…

– Но ведь мы, быть может, так и остались бы дикарями, – сказал Кинкар.

– Такой ответ – это первое, что приходит в голову. Приходил он в голову и нам, – ответила леди Асгарь. – Но все обстоит не так просто. И в наших сердцах все время жила тревога, что мы, быть может, направили детей наших на неправедный путь. О, как печально это все…

С языка ее сорвались слова на родном наречии. Они пали медленно и тяжело, будто слезы, и лорд Диллан продолжил свой рассказ.

– И вот мы разделились на три группы. Одни говорили: да, мы сильно опоздали, но если мы скоро улетим отсюда, то память о нас, искусства, переданные нами, постепенно изгладятся из памяти людей, и Горт заживет своей собственной жизнью. И пусть на нее наложат неуничтожимый отпечаток все те плоды нашего разума, которые мы столь поспешно передали гортианам, – все же это будет их собственная жизнь, основанная на их традициях, а не просто слепок с нашего бытия. Но некоторые из нас придерживались другого мнения. К счастью, их было немного. Такие люди, Кинкар, были и будут во все времена, у всех народов. Они жаждут власти. Для них чужой народ, да еще и не такой развитый, как их собственный, – это всего лишь рабы. Они тоже были недовольны существовавшим положением вещей, но совсем по другой причине.

Они стремились полностью завладеть Гортом. Они смотрели на гортиан только как на своих слуг. Они начали тайком распространять слухи среди безземельных, среди бродяг и прочего сброда, который только и знает, что ищет, в чью бы шайку вступить, чтобы пограбить в свое удовольствие и тем разбогатеть. Мы тайно судили тех из них, кого могли, – рот его сжался в жесткую складку, в голосе звенел металл. – Но они заставили нас поторопиться. Большинство из нас проголосовали за то, чтобы снова подняться на корабли, улететь отсюда и еще раз попытать счастья в космическом путешествии. Как знать, может быть и удастся найти планету, пригодную для жизни, но не имеющую разумных обитателей, которых мы могли бы испортить. Но…

И тут в разговор вступила леди, до сих пор будто ждавшая своей очереди.

– Но были и такие, Кинкар, которые, хоть и не несли в себе гортианской крови, все же породнились с вашей планетой. Нам невмоготу было даже думать о том, чтобы покинуть ваш мир – И мы стали искать иной путь. Среди нас были два человека, всю свою жизнь потратившие на решение одной научной проблемы. И вот теперь они были уверены, что нашли это решение. Мне будет трудно рассказать тебе, в чем тут дело, я скажу лишь, что их открытие дало нам возможность уйти с того Горта, где наше присутствие стало невозможным, на другой Горт, с которым мы могли бы жить в мире. Теперь твоя очередь, Диллан, ведь ты один из этих двоих.

Она улыбнулась своему товарищу.

Тот опустился на корточки и принялся рисовать на пыльном полу какой-то рисунок.

– О том, что это вполне возможно, люди начали догадываться уже очень давно, но настоящее доказательство нам удалось получить лишь в этом году. Как бы это тебе лучше объяснить, Кинкар… Вот смотри. В жизни каждого человека бывают моменты, когда он должен принять решение, определяющее все его дальнейшее существование. К примеру, ты последовал за нами, но ведь ты мог бы и остаться в Стире, начав борьбу за свои права. То есть, до того самого момента, как ты покинул Стир, перед тобой как бы расстилались две дороги, два будущих, чрезвычайно сильно отличавшихся друг от друга.

Кинкар промычал нечто утвердительное.

– Ну вот, с этим ты согласен. Теперь для тебя как бы существуют два разных Горта – один тот, на котором ты находишься в данный момент, а другой тот, на котором ты борешься за право на Стир.

– Но этого же не может быть! – горячо воскликнул Кинкар. – Я же нахожусь здесь, я же не сражаюсь с Джордом и уж тем более не лежу, пронзенный его мечом!

– Одно твое «я» находится здесь, а другое – в Стире.

Кинкар недоверчиво прищурился. Все это как-то не укладывалось в сознании. Множество разных «я», существующих по отдельности и живущих по-разному? Как может Кинкар с’Руд быть таким раздвоенным? И снова на выручку к нему пришла леди Асгарь.

– Кинкар, который предпочел бы остаться в Стире, – сказала она мягко, – уже не был бы тем Кинкаром, что прошел вместе с нами сквозь врата, ибо, приняв такое решение, он сразу стал бы другим человеком, живущим в другом мире. Он не ты, и, точно так же, в тебе уже нет ни грана от него – ваши миры разошлись.

Лорд Диллан внимательно посмотрел на нарисованные им линии.

– Так же как с людьми, это может быть с целыми народами и даже с целыми мирами. Наступает час выбора, и они проходят через некую разделяющую точку, по другую сторону от которой лежат уже два пути, два разных будущих. Так что, Кинкар, существует много Гортов, и каждый из них обязан своим происхождением чьему-то решению. Они лежат рядом друг с другом, как вот эти полосы, и живут своей жизнью независимо друг от друга…

Кинкар, не отрываясь, глядел на начертанные в пыли знаки. Много Гортов, растущих, словно ветви, от каких-то давно прошедших событий? Фантазия юного рыцаря разгорелась, но рассудок все еще отказывался верить.

– Так что же, – начал он, с трудом подбирая слова, – может существовать Горт, никогда не знавший прихода Властителей Неба, и его обитатели до сих пор влачат жалкое существование, словно лесные звери? А может быть, есть и Горт, с которого Властители Неба не улетали?

Лорд Диллан улыбнулся; он горячо подхватил мысль Кинкара.

– Именно так. И, кроме того, мы надеемся, что должны существовать Горты, – или хотя бы один Горт – где вообще нет разумной жизни. Именно на этот Горт мы и стремимся попасть через наши ворота.

– Но на него нам попасть пока не удалось, – прошептала леди Асгарь. – Свидетельство тому – наш замок.

– Если бы за нами не гнались, если бы у нас был хотя бы день, – а может быть, хватило бы и часа – мы могли бы найти этот мир. Но дай срок, и знания помогут нам вновь пройти сквозь врата.

Тут даже Кинкар сумел почувствовать, что в уверенных словах лорда Диллана сквозила тревога. И он задал вопрос.

– Так где же мы теперь? И кто построил этот замок? Он не похож ни на один из тех, что я знаю. Я был уверен, что это какое-то секретное убежище Властителей Неба.

– Нет, это строение не принадлежит нам. Но пока оно послужит хорошим приютом. Если бы только у нас было побольше времени!

– Во всяком случае, – леди Асгарь осторожно спустила Воркен на пол и поднялась на ноги, – одно хорошее дело ты совершил. Может быть, нам это пользы и не принесет, но уж Горту – наверняка. Ведь, разрушив ворота, ты убил Херка.

Лорд Диллан распрямился:

– Да, Херк теперь, без сомнения, мертв. А его банда скоро развалится – весь этот сброд быстро передерется из-за добычи. Он был последним из мятежников, так что теперь Горт свободен и может следовать своему собственному предназначению. А мы будем искать свое.

Теперь он стоял, устремив на Кинкара свой взгляд, лучившийся теплотой и доброжелательностью.

– Нас всего горстка, но это наше дело, и мы доведем его до конца. Дайте нам только найти материалы, чтобы построить новые ворота, а там уж мы отыщем подходящий мир – времени теперь хватит!

– Мой господин! – в двери вновь стоял Вулт. – Нам удалось починить пульт управления…

– Вот как! – Диллан исчез, не попрощавшись, и Кинкар хотел уже было последовать за ним, но леди Асгарь остановила его.

– Все не так просто, – она была серьезна, под ее безмятежностью угадывалось беспокойство. – Прежде чем нам удастся построить новые ворота, может пройти много времени.

– На Горте… На старом Горте, – Кинкар попытался продолжить ее мысль, – Властители Неба могли воспользоваться всеми магическими предметами, что были в Терранне. Часть их им пришлось уничтожить. Смогут ли они найти такие же здесь?

Она стояла не шевелясь.

– Ты очень хорошо все понял, Кинкар. Да, именно в этом состоит главная проблема – для нас ворота могут больше не открыться. Диллан, конечно, попробует их починить, ведь это дело всей его жизни. Но из его усилий может ничего не выйти. Я очень хотела бы знать как можно больше об этом Горте – от этого зависит наша безопасность. Как давно разошлись пути нашего Горта и этого? Кто построил этот замок, и почему он оказался покинутым? Может быть, этот мир опустошен какой-нибудь катастрофой? Или он заселен довольно плотно? Все это нам следует выяснить, и чем скорее, тем лучше.

Кинкару показалось, что он понял ее намек.

– Но мне ведь не даровано Прозрение, – напомнил он.

– Да, конечно. Но ты ближе к Горту, чем мы, люди с Неба. И тебе принадлежит то, что может еще сильнее приблизить тебя. Если Прозрение придет, не отворачивайся от него, посвяти в это нас – меня и лорда Диллана. Мне все больше и больше кажется, что из-за Херка мы сделали скверный выбор, и должно произойти что-то дурное. Мне тоже не было даровано Прозрение, но предчувствия все сильнее овладевают мною. А тобой?

Кинкар покачал головой. Он не мог притворяться, что ему дано видеть дальше, чем другим, не предполагал, что будущее когда-либо откроется ему, да и, говоря начистоту, не хотел этого. Пока что Единое оказало на него только физическое воздействие. Роль Хранителя – это еще куда ни шло, но он предпочел бы отказаться и от нее. Придет время, и он с радостью передаст свой талисман тому, кто по темпераменту лучше подходит для этого – тот, другой, сможет полностью использовать мощь этого камня. Вэрд никогда не был ни пророком, ни провидцем, а ведь он тоже в свое время был Хранителем. Носить на себе Единое – еще не значит использовать его.

Его зачаровал рассказ о мирах, существующих рядом с его миром. Но ему не было никаких предзнаменований, и он не хотел их. Он очень благодарен леди Асгарь за свое исцеление и за излечение Воркен, но он отнюдь не собирается переходить к ней на службу, да еще таким образом. По-видимому, леди почувствовала это – она устало улыбнулась и не стала его больше задерживать.