Текст книги "Византийская цивилизация"
Автор книги: Андре Гийу
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)
Это печальное развитие византийской монеты непосредственно отразилось на экономическом спаде, длившемся с конца XI по XV в. Завоевание сельджуков в Передней Азии, лишившее Константинополь большой части хлебных запасов, отрезало многие жизненно важные для столицы торговые пути, в то время когда итальянские торговые флоты стали многочисленными и все чаще стали появляться на византийских берегах, объявляя о Крестовых походах, перевернувших торговлю на Востоке во вред Византии. В 1082 г. Алексей I, ослабленный войной против турок, надломленный вторжением на Балканах и атакой норманнов в Эпире, под угрозой норманнского нашествия попросил у Венеции финансовую помощь и флот. Десять лет после этого император выплачивал долги, разрешая Венеции в некоторых городах платить 10 процентов от прибыли, что привлекло в империю других торговцев. Скоро венецианцы заняли в Константинополе вакантное место Амальфи, освобожденное после норманнских волнений. В 1111 г. Пиза получила право платить 4-процентный таможенный сбор и создать свою факторию в Константинополе. Менее одного века спустя генуэзцы, в свою очередь, устраиваются в византийской столице и постепенно добиваются таких же таможенных льгот, что и венецианцы. Императоры много раз пытались отменить привилегии итальянцев, но были вынуждены их восстанавливать. Так, крупная торговля была выпущена из рук, в Константинополе появляются настоящие колонии со своей администрацией, но вместе с тем они платят большие сборы, часто произвольные, которые компенсируют уменьшение налогов.
Результат Крестовых походов не сказался непосредственно на торговле империи. Вначале Крестовые походы даже привлекли новых покупателей и в то же время открыли дорогу западным кораблям в сирийские порты, закрытые в течение пяти веков. Константинополь перестал быть центральным рынком между Востоком и Западом. Несмотря на это, благодаря торговле с Севером и Востоком, столица в середине XII в. еще процветала, с ней мог сравниться только Багдад. В конце века упадок стал очевидным: расточительность Мануила I и военные неудачи в конце его правления опустошили казну. Соперничество между итальянскими факториями стало причиной постоянных беспорядков в Константинополе, которые требовали больших расходов на содержание товаров на складах. В столице возрастала враждебность по отношению к латинянам, которая вылилась в избиение «западных» в 1182 г. и сожжение их кварталов. Итальянцы в ответ разорили побережье империи и вскоре вновь появились в заливе Золотой Рог с прежними привилегиями и претензией, особенно венецианцы, контролировать не только экономическую деятельность империи, но и само государство: захват Константинополя латинянами в 1204 г. обозначил новую власть в торговой жизни империи – венецианскую. Никейская империя не располагалась на каком-либо крупном торговом пути, она отказалась от роскоши и, чтобы обеспечить свои собственные нужды, пришла к автаркическому правлению. Трапезундская империя, напротив, расположенная на перекрестке важных торговых путей из Персии и Армении, увеличила объем торговли в связи с ростом монгольской империи и, несмотря на бедность почв, процветала, так как смогла поддерживать достаточно высокие пошлины для караванов и генуэзских кораблей, которые продавали свои товары. Что касается императора Фессалоники, то он зависел от иностранных торговцев, эта позиция сделала его существование кратковременным.
Восстановление империи при Палеологах произошло благодаря генуэзцам: они добились права свободного доступа во все порты, и их фактория в Пере вскоре поглотила всю торговлю Константинополя, даже на Черном море, где они создали фактории в Каффе и Тане. Торговля полностью была сосредоточена в руках иностранцев. Венеция получила такие же привилегии, как и Генуя, но ее фактория была меньше и играла меньшую роль. Торговцы Пизы, Флоренции, Анконы, Нарбонны, Сицилии платили только 2-процентную пошлину на ввозимые или вывозимые товары, каталонцы – 3-процентную. Впрочем, поскольку иностранные торговцы должны были платить в портах Византии, куда они доставляли свои товары, ввозные пошлины, то в основном они предпочитали покупать восточные товары на Босфоре и потом перевозить их на Запад. Все же, кажется, в XIV в. морской греческий путь был еще очень значимым. Отмечают, что в этот период морские фактории в Фессалонике очень активны, но при этом забывают, что именно этот город был столицей. Напротив, известно, что греческие корабли конкурировали с иностранными, так как они не платили ввозные пошлины, а возможно, и пошлины на импорт. Но в этом последнем случае выгоды для них были очень малы, так как итальянские торговцы контролировали все свои порты. Греческий торговый флот стал использоваться в локальных интересах. Маленькие порты, как Месемврия или Монемвасия, имели несколько кораблей для своих нужд, торговцы хлебом покупали корабли, которые продавали в конце сезона. Весь экспорт постепенно перешел в руки иностранцев, и продукты из Фракии, например вино Мальвации, перевозились на итальянских кораблях.
Трапезундская империя практически не занималась морскими перевозками, так как ее порты были слишком плохо защищены от зимних бурь, Эпирский деспотат имел маленький флот.
Несмотря на строгий контроль со стороны византийской таможни, которая проверяла национальную принадлежность кораблей, водоизмещение и грузы кораблей в Пере и Константинополе, несмотря на пошлины и придирки турок в конце XIV в., когда они захватили азиатский берег Босфора, иностранные торговцы плавали в заливе Золотой Рог до 1453 г. и византийское правительство выдавало концессии накануне осады Константинополя новым иностранным факториям.
«Вначале, – пишет Никифор Григора, – позволили латинянам возвести несколько убогих сооружений в столице… Со временем они получили огромное влияние, разногласия в императорской семье, ослабление армии стали причиной этого процветания, которое дало им не только все богатства Византии и морские доходы, но еще все общественные богатства, снабжавшие императорскую казну». Таково часто применяемое объяснение экономического упадка Византийской империи: греки не вывозили товары за границу, а ждали покупателей, итальянские фактории, извлекая выгоду из этого недостатка, приблизились к источникам производства, заняв империю, и наконец привели ее к краху, освободившись от налоговых пошлин и продавая свои собственные товары, заменившие греческие. Западные торговые флоты подавили Византийскую империю.
На самом деле торговый упадок Византии является следствием ее экономического упадка. С XI в., когда в городах одновременно развиваются и производство и торговля, когда средние городские слои начинают разбираться в политике, в самих экономических структурах просматриваются слабые места, которые ограничивали это развитие. Предприятия были семейными и очень разрозненными, внутренняя торговля – дробной и сосредоточенной в определенных руках с ограничениями в действиях, внешняя – перешла в руки арабов, амальфи и венецианцев, провинция обогащалась за счет центральной власти. С другой стороны, производство и торговля экономически зависели от земельной аристократии, которая имела право на торговую прибыль от сельскохозяйственной продукции и которая прямо или косвенно участвовала в производственной и торговой деятельности. Вскоре количество ремесленной продукции уменьшается, внутренняя торговля становится стационарной, византийцы превращаются в посредников, капиталы, которыми можно располагать, уменьшаются. До середины XI в. Византийская империя остается самой мощной экономической державой Европы, но архаичные структуры ее производства и торговли не были приспособлены ни к росту, ни к изменениям, произошедшим в средиземноморском мире. Тогда как было достигнуто некое равновесие между различными отраслями производства и производящими регионами, темп развития снижается, пока империя не приходит к стагнации, а потом и к отсталости (Н. Своронос).
Глава 6
Культура
Для византийского общества, которое двигалось по пути вечного спасения, культура ( paideia, paideusis) – это образование, обучение, воспитание, получаемые для того, чтобы вести определенный образ жизни. «Культурой называют, – говорит Кирилл Александрийский (умер в 444 г.), один из самых ярых сторонников православия, в своем комментарии к Книге Исайи, – истину, данную евангельскими заповедями». Библейские корни византийской культуры описаны в VI в. тем, кого называют Косьмой Индикопловом, в виде таблицы, достойной лучших хронистов мира, и в их манере: «Какой Сократ, какой Пифагор, какой Платон, какой Аристотель или любой другой философ, блиставший среди людей извне, достоин предсказать или заявить о такой же полезной вещи для мироздания, как воскрешение мертвых, или о несокрушимом королевстве, переданном людям? Дав людям способность изобретать и разум, Бог сделал их способными находить все, что их разум способен изобрести или извлечь из знания, так как по своей природе человек – существо разумное. Однако первые изобретатели искусства сделали множество ошибок, со временем при помощи опыта и практики они больше приблизились к своим целям, они сами или их последователи. Так же те, кто наследовал от этих последних, без опасности ошибиться получали то, что им передавали. Напротив, божественное учение не является изобретением человека, достигавшего своих целей: дарованное Богом в самом начале, идет ли речь о доктрине или искусстве, его принимали без опасности ошибиться. Когда первый человек согрешил, он осознал свою ошибку и для своего же блага был отвержен Богом, он познал стыд и целомудрие и мечтал прикрыть свою наготу. Он использовал все свое искусство и разум, стимулируемый Богом, и изобрел искусство шитья, используя фиговые листки и колючки деревьев. В том же случае, опять побуждаемый Богом, он научился создавать туники из коры деревьев. По свидетельству Священного Писания, Каин изобрел сельское хозяйство, Авель – искусство, или науку, пастухов… поскольку они жили на земле, Каин и его наследники изобрели и другие искусства, например плотничество, обработку камней, кузнечное дело, музыку. Плотничество – для строительства жилища с крышей и дверьми для защиты себя и своего скота. Обработка камней для строительства домов и городов – более безопасных и защищенных. Кузнечное дело – для сельского хозяйства, для обработки земли при помощи плуга, жатвы колосьев серпами, а еще для изготовления флейты и других инструментов. Музыка же нужна была для того, чтобы коротать ночь под звуки флейты, цитры и пения, наконец, для защиты себя и своего скота от диких животных. Люди, которые жили после этого, развивались с того момента, на котором остановились их предшественники, и работали с большим прилежанием, усердно развивали эти искусства» (W. Wolska-Conus). Это было скептическое отношение к значимости античных знаний, включение культуры в традицию Писания. Точка зрения Михаила Пселла в XI в. очень противоречива, объект познания для него двойной: с одной стороны, вначале он принимает античную риторику и философию, которые охватывают всю совокупность знания эллинов, но, с другой – он не отрицает и другое «знание» – знание отцов церкви: Василия, Григория Нисского, Иоанна Златоуста и Григория Назианзина. Двойная преемственность византийской культуры? Об этом говорят, но споры еще остаются незавершенными. Вначале мы это продемонстрируем на примере истории интеллектуалов, потом – на истории чувств.
Интеллектуальная историяИнтеллектуальная история для народа, уважающего свои традиции, – это передача знания. Она осуществлялась различными путями: через письменность, споры, иконографию, материальные объекты цивилизации.
Книга. Написанный текст передавался в зависимости от типа посланий, различных по своей природе, посредством мозаики, камня и рисунка на папирусе, пергамене и бумаге. Папирус в течение долгого времени выращивался только в Египте, и листки, подготовленные в Александрии, рассылались потом по всем канцеляриям цивилизованного мира. С арабской оккупацией (640 г.) его производство сократилось, и халифы, распространившие культуру возделывания и производства папируса в долине Тигра, запретили его вывоз с конца VII в. Однако остались ценные плантации на Сицилии, откуда папирус вывозился на Восток до конца следующего века. Эта культура сохранилась в регионе Палермо до конца XIII в. Евстафий Солунский в XII в., цитируя комментарий к «Одиссее», написанный на папирусе, отмечает, что производство папируса постепенно уменьшается, его используют только византийские императоры и римские папы для дипломов и булл. Еще до исчезновения папируса писали на других материалах, в частности на пергамене. Известны персидские документы VII в. до н. э., написанные на шкуре баранов, но этот способ был слабо распространен в Греции, а в Италии папирус был очень редким и дорогим еще в I в. Происхождение пергамена римский историк Плиний Старший (23–79 гг.) связывает с царем Пергама Эвменом II (198–158 гг. до н. э.), который решил создать библиотеку, способную соперничать с библиотекой в Александрии. Тогда фараон Египта запретил вывозить папирус в Пергам, и жители этого города использовали кожи для оснащения библиотеки. Факт реальный или вымышленный, в любом случае Пергам в Малой Азии, кажется, дал свое имя пергамену, pergamenonпо-гречески, pergamenaна латинском. Самые древние манускрипты, написанные на пергамене, известные сегодня, найдены в Месопотамии. ВIV в. пергамен уже преобладал над папирусом, и в V–VI вв. в библиотеке одной египетской церкви насчитывается 21 книга на коже и три на папирусе: этот носитель полностью исчез в Средние века. Пергамен изготовлялся на юге Европы в основном из вычищенных и отшлифованных шкур баранов или коз. Называют также в XII в. манускрипт, написанный и проиллюстрированный на изнанке кожи змеи, но это все же была диковинка. Вначале папирус сворачивали в свитки, и постепенно он был заменен кодексом, или книгой, книги составляют в Египте в IV в. примерно три четверти всех сохранившихся христианских текстов. Самые первые пергамены также имели форму свитка, и этот способ сохранился для юридических актов и некоторых литургических текстов. Но можно сказать, что если свиток долгое время использовался для языческих текстов, то кодекс был предпочтительнее с первых веков для христианских текстов. Переход от свитка к кодексу накладывал и значительные изменения на материальные условия работы авторов и переписчиков. В первые века писцы не использовали стол, а помещали свиток себе на колени, зафиксировав их при помощи маленькой скамейки. Пять веков спустя появляются первые писцы, сидевшие за столом. Вначале редко встречающийся способ письма становится правилом начиная с VIII–IX вв., несмотря на то что традиция письма на коленях сохраняется если не на практике, то на изображениях. Нужно отметить, что византийский писец, редко писавший под диктовку, а чаще переписывавший текст, что изображалось на многочисленных евангельских миниатюрах, с трудом мог работать без стола. Кодекс из пергамена, изначально составленный из склеенных вдвое листов, вскоре начали составлять в пронумерованные тетради, названные tetradiaили quaternion, из четырех склеенных листов или 16 страниц. Формат манускриптов был разным.
Арабы ввели в средиземноморский бассейн новый материал для письма – бумагу, которую они заимствовали у китайцев в VIII в. Византийцы стали ее использовать позднее, назвав бамбициной, возможно, по названию селевкидского города Бамбика (Мембиди), расположенного на правом берегу Евфрата – большого рынка бумаги и склада тряпья, необходимого для ее производства. Вся бумага восточного происхождения часто была толстой и грубой. Ко второй половине XIII в. качество западной бумаги улучшилось, и ее стали использовать в Византийской империи, бумага, произведенная на Востоке, стала хуже. Именно тогда имперская канцелярия, использовавшая бумагу для самых торжественных актов (хрисовулы) с середины XI до середины XIII в., возвращается к пергамену, оставив бумагу лишь для менее значимых документов. С XIV в. бумага, изготовленная на Западе, особенно итальянская, становится единственным носителем письменной информации.
Византийская книга писалась от руки. Писец мог использовать для установления полей или линования строк маленькую тонкую пластинку и на пергамене или бумаге писал в основном грифелем, оставлявшим черные линии. Также ему нужен был резец, чтобы точить перо. Перо, названное каламом, представляло собой тростниковую палочку, что показано на многочисленных евангельских картинках: палочка лежит в стороне от столика, на котором расположены перья из тростника, или пишущий держит ее в руке. Не очевидно, что византийские писцы знали какие-либо другие перья. Сохранившиеся чернильницы выполнены из камня, слоновой кости или металла, некоторые, датируемые IX веком, украшены мифологическими фигурами и надписями, подобно сохранившейся в Падуе (Италия), выполненной на серебре, в стихах восхвалявшей «Льва, лучшего из очаровательных каллиграфов». К античным нестойким чернилам, изготовленным из сажи и камеди, жженой кости, дерева, плодовых косточек и, возможно, чернильной жидкости каракатицы, добавляли новые вещества, появившиеся, очевидно, с пергаменом в IV в., составленные из сока чернильных орешков, которые были более стойкими. Цвету этих чернил – желто-каштановому, который очень быстро стирался при недостатке воска, противопоставляли блестящие чернила, которые производили из сажи и камеди. В империи, впрочем, использовали чернила, приготовленные из толченых и вареных чернильных орешков, к которым добавляли, без сомнения, сульфат меди, который мог разъесть пергамент или бумагу, если его количество было слишком большим. Заголовки и буквицы выписывались киноварью или другим цветом, например сине-зеленым, но всем цветам византийские писцы предпочитали золотой, иногда им были написаны целые книги. Нехватка пергамена привела к тому, что в период Средневековья одни и те же пергамены использовались неоднократно, листы уже исписанных манускриптов, которые назывались палимпсесты (от причастия palin– заново и глагола prechein– скрести), мыли и скребли. Так, листы манускрипта Апостольской библиотеки в Ватикане, содержавшего административный трактат VI или VII вв., были вычищены в первый раз в VII или VIII вв., на них написали номоканон, стертый в XI в., чтобы освободить место для текста Пятикнижия.
В Средние века греки знали два типа письма – унциальное, или основное, и минускульное. Унциал появился вместе с папирусом, он отличался тем, что все буквы имели одинаковую высоту и были крупными по размеру, они выравнивались по линейке, и вся буква имела форму квадрата, слова не разделялись и не имели надстрочных знаков. В IX в. написание букв склоняется вправо и утончается, правый унциал сохраняется в течение многих веков для написания некоторых особо дорогих литургических книг, например для молитвенников. В противоположность манускриптам IV и VIII вв. в IX в. писали со знаками препинания и расставляли надстрочные знаки. С этого времени появляется унциал более скромных размеров, с пунктуацией и надстрочными знаками – косой унциал, или полуунциал, смешанный с минускульным письмом.
Минускульное письмо известно с самого раннего времени по папирусам, где находят смешение двух способов письма, например по венскому папирусу, в котором ниже решений собора 680 г. отцы написали свои имена всеми стилями – правой прописью, наклонным унциалом, основным унциалом и минускульным письмом и только минускулом. Введение этого письма, более быстрого и короткого, в книгах монахов связывают с константинопольским монастырем, основанным Феодором в Студийском квартале, в котором была каллиграфическая мастерская. Самый древний манускрипт с минускульным написанием, известный сегодня, был написан монахом Иоанном в этом монастыре 7 мая 835 г. и хранится в Санкт-Петербурге: это текст Евангелия. Этот текст полностью очищен от унциальной формы, полуунциал сохранился только в заголовках, слова написаны группами и состоят из трех или четырех букв, иногда они разделены или склонились к строке, иногда выходят за ее пределы, иногда написаны между или поперек строк. Качество этого письма в сохранившихся манускриптах вынуждает нас поднять дату введения минускульного письма до VIII в. и признать, что Студит был всего лишь одним из его создателей. С середины X в. черты беглого написания фиксируются в книгах и юридических документах. За некоторыми исключениями византийское письмо не предъявляло особых требований к писцу, который переписывал документ, и если некоторые особенности и встречаются в регионах или по мастерским, то в целом они представляют потрясающее единообразие, если, например, сравнивать греческие и западные манускрипты. Последний факт делает трудным определение места написания манускрипта, тем более что тексты редко подписывались, даже если анонимный писец просил себе у читателя отпущения грехов. Для того чтобы объяснить это смирение монаха, переписывавшего манускрипт, нужно учитывать, что для него это была монастырская работа. Но, помимо переписчиков-клириков или нотариусов, анонимность того, кто писал, в Византийской империи связывалась с концепцией передачи знания, как мы увидим ниже, и отсутствием снисхождения к исполнителю. Изготовление манускрипта могло объединять людей различных профессий, например для его орнаментации. Могли позвать хрисографа для написания золотых букв и художников для исполнения миниатюр. Император Василий II для знаменитых Четьих миней, хранящихся сегодня в папской библиотеке, прибег к таланту восьми художников для изготовления 430 миниатюр, которые сделали это произведение одним из самых значительных памятников византийской живописи. Разделение между писцом, златописцем и художником не было четким, и чаще всего один манускрипт полностью выполнялся одним человеком.
Во всех регионах империи в любую эпоху известны центры переписывания греческих текстов, даже после длительного пребывания под иностранным владычеством. В Константинополе это мастерская Студийского монастыря, о которой мы уже говорили (с IX по X в.), мастерская монастыря Хора (XI в.), мастерская островов Пропонтиды Антигони (Бургаз) и Халки (Хейбели) в XI в., в европейских фемах – в Македонии (X–XV вв.), Элладе (X в.), на Пелопоннесе (IX–XIII вв.), Диррахии (Дуррацио) в XIII в., на островах Эгейского моря (XI и XII вв.), на островах восточного Средиземноморья, на Кипре (XII–XIV вв.), на Крите (XII в.), Родосе (XIII в.), в азиатских фемах – Опсикии (IX–XIII вв.), Фракийской (XI в.), Кивериотов (XI в.), Каппадокии (X и XI вв.), Пафлагонии (XIII в.) и Месопотамии (XI в.), Албании (XII в.), Египта (XI в.), Палестине (IX–XIII вв.), а также южной Италии и Сицилии (X–XIV вв.). И это мы вспомнили только те манускрипты, которые имеют дату и имя писца.
Мастерские часто работали при частных библиотеках. Если верить словам Фемистия – знаменитого античного мэтра философии и очень хитрого придворного, – адресованным императору Констанцию II, то можно допустить, что немного позднее середины IV в., «в большом императорском скриптории, созданном и поддерживаемом государством, корпус каллиграфов переписывал произведения не только самых известных греческих поэтов, философов, ораторов, историков, но и всех тех, чьи манускрипты можно было найти» (Р. Лемерль). Это была первая императорская библиотека. Она увеличилась за счет личной коллекции императора Юлиана (361–363 гг.), которая включала произведения греческих философов, комментарии к ним, а также христианские произведения, некоторые из них были переписаны самим императором. Известно, что несколько лет спустя каллиграфы, знавшие греческий и латынь, были собраны для ухода за томами, как и чиновники, которые должны были описывать и расставлять книги. По словам писателя Малха, императорская библиотека, находившаяся между дворцом и форумом Константина, до того как сгорела в 475–476 гг., насчитывала 120 тысяч томов, без сомнения, это преувеличенная цифра, свидетельствующая только о больших размерах библиотеки. Эта государственная публичная библиотека затем исчезла, так как с этого момента только в конце IX в. говорят о дворцовой библиотеке. Последняя заметно обогатилась в следующем веке и, не став по-настоящему значимой, осталась частной (J. Irigoin). Она включала в себя произведения историков и хронистов, начиная с Геродота и Фукидида (V в. до н. э.), древние трактаты по сельскому хозяйству, военному искусству, медицине и ветеринарному делу, старые словари, которые, возможно, становились источником для чтения и работы по компиляции для императора и его друзей, а также часословы, учебники по толкованию снов, предзнаменований, ударов молний или сейсмических толчков, наконец, трактаты по несчастным случаям и предсказанию погоды на море. Думается, что эта библиотека была рассеяна в 1204 г. Своя библиотека была и у константинопольского патриархата: известно только, что она включала в себя постановления синодов и многочисленные произведения святых отцов и что ее еретические книги были заключены в специальный шкаф или сундук. Так же плохо изучены число и состав частных библиотек. В качестве примера можно привести одну из них – библиотеку известного образованного человека своего времени, Арефы, митрополита Кесарии начала X в. Он скупал и переписывал большое количество манускриптов светского содержания, среди которых сочинения Евклида, Платона, Аристотеля, Люциния, Аврелия Аристида, Гомера, Пиндара, Афения, Диона Златоуста, Марка Аврелия, Филострата, Полликса, Страбона, халдейских оракулов и несколько священных текстов, например комментарий к Апокалипсису Андрея Кесарийского (VI–VII вв.), собрание сочинений Климента Александрийского (умер в 215 г.), Евсевия Кесарийского (умер в 339 г.), Юстина (умер примерно в 165 г.) и Афинагора (И в.), наконец, Номоканон Четырнадцати заглавий (VII в.). Пропорция противоположна той, которая была в монастырях, о чем свидетельствуют многочисленные каталоги и ссудные книги. Из 330 сочинений (267 на пергамене и 63 на бумаге), сохраненных в монастыре Святого Иоанна Продрома в Патмосе в 1201 г., насчитывается 124 литургические книги, среди них 12 молитвенников, 13 собраний Ветхого Завета, 117 манускриптов отцов церкви и жизнеописаний святых, семь – жизнеописаний святого Василия, в качестве произведений светской литературы два манускрипта с сочинениями Аристотеля (IV в. до н. э.), один – Иосифа Флавия (I в.), византийский роман «Варлаам и Иоасаф» и две хроники – патриарха Никифора и Иоанна Скилицы. Можно предположить, что церковные библиотеки насчитывали более 75 процентов литургических книг, более 20 процентов церковной литературы, из которой треть – это сочинения отцов церкви IV в., менее двух процентов светских книг «классической» Античности или византийской эпохи, включая грамматики и словари.
В Византийской империи библиотеки были немногочисленны. Болгарский служитель культа Косьма написал в 972 г. в своем трактате, направленном против богомилов, пособников манихейского учения: «…ты богат, ты имеешь все, у тебя есть Ветхий и Новый Заветы и другие книги… Ты их читаешь тайно, чтобы победить в дискуссии своего брата, а не для того, чтобы его спасти… ты не позволяешь ему ни переписать слова Бога, ни Прочитать их, но ты с ними становишься ученым из гордыни, чтобы другие считали тебя ловким человеком и прислушивались к тебе» (Ch. Puech). Библиотек было немного из-за высокой цены книги. Ее цена варьировалась в зависимости от количества листов и качества исполнения: в X в. митрополит Кесарии Арефа заказал книгу за 30 номисм, ее содержание нам не известно, но известно, что 6 номисм стоил пергамент, 20 – плата переписчику. Псалтырь в Калабрии в то же время стоил одну номисму, роман «Варлаам и Иоасаф» чуть позднее во Вриндже – 2 номисмы, Послание Павла – 5 номисм. При этом император платил проституткам Константинополя, чтобы они могли прокормить себя, 4 милиарисия, или треть номисмы, в неделю. Стоимость некоторых предметов роскоши достигала очень высоких отметок, называют аванс в 150 номисм, сделанный патрикием Пофом в 1057 г. за манускрипт, который еще не закончили. Стоимость одной книги в XIII–XIV вв. была следующей:
пергамен – 13 иперпиров;
услуги переписчика – 18 иперпиров;
фронтиспис и покрытие лазурью обреза книги – 10 иперпиров;
золочение глав и заголовков каждого евангелия – 17 флоринов (34 иперпира);
услуги златописца – 8 иперпиров;
переплет – 10 иперпиров.
