Текст книги "История свастики с древнейших времен до наших дней"

Автор книги: Анатолий Москвин

Соавторы: Томас Уилсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

В позднейшие столетия знак трисулы был превращён брахманами в антропоморфную фигурку, превратившуюся в идол Джагенатха (Jagenath)⁹¹. Царство флоры также внесло свою лепту, и трисула в отдельных своих проявлениях принимает облик древа мудрости. Хотя мы неплохо осведомлены о символике религий, предшествовавших буддизму, мы недостаточно знаем о значении этого символа в той из них, где он наиболее популярен, и где перед ним в почтении преклонялись миллионы. Поэтапное развитие знака трисулы позволяет нам легко понять, с какой простотой эмблемы различнейшего происхождения могут сливаться воедино при малейшем поводе, если существует хотя бы какой-либо намёк на сходство чего– либо с чем-либо по форме или по значению.

Двуглавый геральдический орёл Австрии и России. – Граф д’Альвиелла сообщает подробности миграции символа двуглавого орла, украшающего гербы двух мировых держав. Первоначально он был чудовищной южноиндийской птицей Гарудой, изображения которой мы видим на храмовой глиптике, в резьбе по дереву, на храмовых покрывалах, бумажных гравюрах и набивных тканях, равно как и амулетах. В древнейшей форме мы видим её на вероятно хеттской скульптуре из Эйюка, что соответствует античной Птерии во Фригии (в Малой Азии). В 1217 году образ чудовищной птицы появляется на штандартах и монетах османских покорителей Малой Азии.

В 1227—28 гг. император Фридрих II позвал рыцарство в шестой крестовый поход, через год высадил свои войска в Акре, а в 1229 г. короновался в Иерусалиме. В середине XIII века этот геральдический символ появляется на монетах некоторых фламандских князей, а в 1345 г. он заместил собою одноглавого орла на императорском гербе Священной Римской империи. Так этот символ проделал длинный путь миграции от Индостана до Западной Европы, путём прямого контакта народов во времена крестовых походов⁹².

Бельгийский геральдический лев, стоящий на задних лапах⁹³. – Этот лев первоначально появился на гербе рыцарей Перси и Нортумберленд после брака Жоселина Лувенского, второго сына Годфри, герцога Брабантского, с Агнесой, сестрой и наследницей рода Перси. Графы Фландрии, Брабанта и Лувена носили на своих гербах образ стоящего на задних лапах льва, развёрнутого влево, который стал нынешним гербом королевства Бельгии. По крайней мере, так утверждает геральдист Берк в книге «Peerage» (1895). Агнеса де Перси вышла замуж за Жоселина Лувенского, брата королевы Аделизы, второй жены Генриха I, и сына Годфри Барбалюса, герцога Нижнего Брабанта и графа Брабантского, род которого происходит от самого Карла Великого. Этот союз был возможен лишь при условии, что Жоселин примет фамильное имя или герб рода Перси – он предпочёл выбрать перемену имени и сохранение отцовского герба, что впоследствии дало бы ему юридическое право претендовать на отцовский лен, если бы старшая линия правящего герцога пресеклась. Этот геральдический прецедент так описан в родословной книге дома Сион Хаус: «Древний герб Хено удержал сей Жоселин, и дал детям имя Перси».

Миграция символа стоящего льва довольно любопытна. В XII веке он появился на гербе короля Албании. Филипп Эльзасский, старший отпрыск Тьерри Эльзасского, был графом Фландрским, шестнадцатым по счёту, и вёл своё родословие с 621 года. Первоначальный герб графов Фландрских состоял из маленького щита, вписанного в середину большого щита, со знаком дневного светила с шестью лучиками. Филипп Эльзасский правил в качестве графа Фландрии и Брабанта с 1168 по 1190 г. и руководил боевыми отрядами в двух крестовых походах. Во время одного из этих походов он в единоборстве уложил короля Албании и взял в качестве трофея его щит с изображённым на нём львом, поместив затем льва на свой собственный щит, который и передал по наследству в качестве герба графам Фландрии и Брабанта, откуда позднее он и стал гербом бельгийского королевского дома. Лев на щите может быть напрямую возведён через посредничество гербов рода Нортумберленд, Фландрии и Лувена к гербу короля Албании, который тот имел в XII веке. Такова миграция символа через века и страны – а ведь если бы мы хуже знали историю европейской геральдики, то могли бы предположить, что мотив стоящего льва появился одновременно в различных, удалённых друг от друга уголках Европы.

Греческое искусство и архитектура. – Правилом хорошего тона в научной литературе при аргументации стало идти к неизвестному от известного. Мы поступим так же при обсуждении миграций свастики от народа к народу, рассмотрев пример миграций греческой плетёнки, довольно тесно генетически связанной со свастикой, – а наряду с этим проясним некоторые аспекты истории орнаментации греческих архитектурных сооружений. Неоспоримым, доказанным в сотнях работ фактом является то, что основы древнегреческой архитектуры мигрировали – то есть, перешли при непосредственном контакте от народа к народу и от поколения к поколению – в страны Западной Европы. Архитекторы Рима, Виченцы, Парижа, Лондона, Филадельфии, Вашингтона, Чикаго и Сан-Франциско черпают знания основ своей дисциплины в греческой архитектуре дорического, ионического и коринфского ордеров путём прямого заимствования, письменного (по книгам) или устного (по лекциям) знакомства с лучшими и наиболее типическими её образцами.

Греческая плетёнка. – Мигрировала идентичным древнегреческой архитектуре образом. О её происхождении пока лучше умолчим. Вопрос о том, могла ли быть плетёнка прообразом свастики или нет, разобран нами выше, где было показано, что оба знака мирно сосуществовали в Древней Греции, и нет нужды полагать, что один из них предшествовал другому – но оба использовались одними и теми же поколениями. Рис. 133—34 обнаруженного в Навкратисе фрагмента, о котором была речь выше, убеждают нас, что оба эти знака (или элемента декора) мигрировали из Греции в Египет. Итак, с седой древности греческая плетёнка через Египет распространилась в другие страны Старого Света, а затем в качестве орнаментального мотива перешла в искусство Средних веков и Нового времени. Миграция символа, или скорее знака, происходила через наставников, которые обучали своих учеников устно, письменно, либо наглядно изображая знаки, – и нет нужды считать, что плетёнка, как и свастика, была изобретена разными народами в разные времена, т. е. изобретена многократно.

Если единство происхождения характерно для греческой плетёнки, то почему бы не постулировать то же самое для свастики? Греческое искусство составляло один уникальный комплекс, будь то скульптура, резьба по камню или мастерство изготовления гемм, и именно эти достижения эллинского гения были известны и ценимы во многих странах тогдашнего сделавшего первые шаги по пути к цивилизации мира – а распространение их шло теми же путями – устно, письменно или путём наглядной демонстрации. Современный скульптор или гравёр, даже порою не сознавая, откуда в конечном итоге происходит его мастерство, и не ощущая древности своего занятия, едва ли способен заново изобрести в своей сфере деятельности что-либо столь же изящно простое, как изобретенное древними греками. Новомодная теория того, что культура, как результат психической природы человека, являющей себя у всех народов во всех странах через эволюционное приспособление к человеческим нуждам, а нужды человеческие на одной ступени общественного развития будут примерно одни и те же, должна пройти через одни и те же стадии – неприемлема для меня. Она оказывается несостоятельной, как только мы предложим современному скульптору не изобретать что– либо своё и не приспосабливать древнее под нужды современности, а просто взять и скопировать лучшие из греческих антиков, – и мы увидим, что он окажется, при всей своей цивилизованности, неспособным даже приблизиться к мастерству древних греков.

ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДМЕТЫ, РАСПРОСТРАНЯВШИЕСЯ ПУТЕМ МИГРАЦИИ

Пряслица

В этой главе речь пойдет о предметах, ассоциирующихся со свастикой, а в первую очередь поговорим о пряслицах. Придумали их в доисторические времена, а встречаются они во всех районах земного шара, где цивилизация достигла уровня, позволяющего местному населению изготавливать пряденые нити или верёвки, используя их для охоты или рыбной ловли, игр, изготовления тканей или полотнищ, из которых затем получаются одежда и палатки. В западной части Азии, Европе, у североамериканских пуэбло, индейцев Мексики, Мезоамерики или атлантического побережья Южной Америки, где были известны ткани из нитей, верёвок или волокон, пряслица были в ходу. Там же, где использовали шкуры для изготовления одежды или шатров, пряслиц, как правило, нет. Так, у эскимосов и некоторых канадских племён это нехитрое приспособление мы едва ли встретим.

Пряслица знали в Европе и Азии начиная с неолита – и до сих пор они в ходу у отсталого крестьянства забытых богом и людьми уголков. В неолите они изготавливались из камня или терракоты, а в эпоху бронзы почти исключительно из терракоты. Недавно в Клермон-Ферране, во Франции, археологи раскопали могилу одной галльской девушки, сбоку которой лежали её веретёна и, естественно, пряслица («Bull. Soc. d’Anthrop.». Paris, October 1893, с. 600).

Наличие пряслиц по всему свету приводит к мысли о возможных миграциях народов, либо о контактах между ними. Если одно племя переселялось на новые земли, забирая с собою всю свою утварь, в том числе и пряслица, или, по крайней мере, принося с собою опыт по их изготовлению и применению, то оно запросто могло передать все это своим новым соседям.

Этот аргумент в пользу теории миграции и межкультурных контактов основывается не только на сходстве пряслиц из различных стран света, но и на общем умении прясть нити из волокон, а подкрепляется он сходством операций и похожестью приспособлений, с помощью которых эта нехитрая работа выполнялась. Мы уже не раз подчёркивали, что возможность связей между далеко отстоящими друг от друга народами во многом зависит от степени схожести процессов и артефактов, относящихся к разным культурам, – причём конвергенция культур тем больше, чем больше таких межкультурных соответствий, чем сложнее совпадающие реалии, чем чаще они применяются⁹⁴. На этнографическом же уровне мы в данном случае можем рассматривать конвергенцию по размеру, внешнему виду, способу изготовления и, наконец, способу применения пряслиц Старого и Нового Света.

Европа

Свайные постройки Швейцарии. – На рис. 345 и 346 изображены каменные пряслица из доисторических свайных построек. Они представлены в фондах Национального музея США наряду с десятками аналогов из раскопок в других частях Европы. На рис. 347 представлено каменное пряслице из Лунда, в Швеции, которое подарил музею профессор

Теперь прядильные и ткацкие машины попали и в эти горные деревни, так что эти пряслица – последние представители древнего рода, корни которого теряются в неолите, и который существовал уже не одну тысячу лет, когда в тех же горах Роланд трубил в свой Олифант и размахивал Дюрандалем, тщетно ожидая помощи от

Джилльсон. На рис. 348, 349 и 350 вы видите терракотовые пряслица из тех же свайных построек, причём специально отобраны различные по исполнению экземпляры, чтобы показать по возможности всяческие разновидности, подчёркивая несходство типов пряслиц скорее, чем их сродство.

Италия. – На рис. 351—53 вы видите терракотовые пряслица из Орвието, в Италии, что в 78 милях к северу от Рима. На рис. 354—55 изображены пряслица из Корнето, в Италии, в 63 милях к северу от Рима. Опять-таки, мы выбрали такие образцы, чтобы они иллюстрировали различия, а не общность формы. Подобных вещиц в Италии собраны многие тысячи. На археологической выставке в Турине в 1884 году устроители додумались собрать их в вязки и намотать кольцами вокруг колонн, одним махом решив задачу их хранения и экспонирования.

Вюртемберг. – Доктор Шарль Рау переслал в наш музей пряслице (рис. 356), которое он купил в Вюртемберге у женщины, в молодости (1860-е годы) использовавшей его.

Франция. – Автор настоящих строк лично видел, как прядут бретонские крестьянки и даже сфотографировал одну из них за этим древним занятием в деревушке Пон-Авэн (коммуна Морбихан), однако фотопластины были испорчены при проявке. В 1893 году господин Харль скупил для музейных нужд в Сен-Жероне, коммуна Ардеш, у местного барыги весь его запас дешёвых фарфоровых пряслиц. Делали их кустари в Мартр-Толозан, а торговали ими по обе стороны Пиренеев. В июле 1893 году он подарил пару горстей Парижскому этнографическому обществу. Карла Великого95. Эти пряслица – такая же лебединая песнь старинного женского промысла.

Доколумбова Америка

Североамериканские индейцы изготавливали свою одежду и шатры преимущественно из тростника и шкур животных. В качестве ниток и верёвок они пользовались жилами и кожаными ремнями, поэтому прядение и, соответственно, ткачество в течение долгого времени не пользовались у них популярностью, из-за чего в этом регионе этнографам удалось собрать мало пряслиц. Конечно, ткани изготовлялись и тут, доказательством чему могут служить фрагменты из курганов в штате Огайо, хранящиеся в секторе доисторической этнографии Национального музея США. В доколумбовы времена ткачество и прядение были хорошо известны индейцам пуэбло, в частности, тем группам пуэбло, которые населяли штаты Колорадо, Юта и примыкающие к ним территории штатов Аризона и Нью-Мексико, – более всего индейцам навахо, славящимся среди собратьев тщательностью изготовления тканей. Образцы их ткацких станков и тканей можно увидеть в том же Национальном музее, а статьи о них публиковались в его отчётах. Особенно я рекомендую прочитать статью доктора Вашингтона Мэттьюза в «Третьем отчёте» за 1881—82 гг. Этот автор считает, что ткачество у навахо появилось раньше, чем у прочих пуэбло, причём пуэбло научились этому мастерству уже после появления в тех краях испанцев. Он добавляет, что теперь там так повелось, что ученики быстро и намного превосходят своих учителей в тщательности отделки и исполнения тканей, а также, что навахо – самые искусные ткачи среди всех туземных племён США и Канады, причём их ткачество появилось до европейцев и ни в коей мере не благодаря европейцам. Превосходство работы навахо над мастерством прочих пуэбло происходит не только благодаря постоянному упражнению и совершенствованию навыков, но и благодаря тому, что их соседи начали забывать, как самим делать ткани, находя более лёгким покупать и выменивать их у белых – точка зрения, которую навахо не разделяют. В таблице 19 настоящей работы мы перепечатываем из отчета Мэттьюза изображение прядущей индианки навахо. Её веретено из дерева, и пряслице у неё тоже деревянное, причём в обыкновении изготавливать пряслица из дерева это племя, вероятно, единственное в своём роде. Обычно дикие и доисторические народы всё же предпочитали делать их из глины либо из камня. Деревянные пряслица толще и больше в диаметре, но принципиально они те же самые. Таблица доказывает, что женщина навахо пользуется тем же приспособлением и той же рабочей процедурой для прядения, что и дама из Вюртемберга. Единственная разница – в размере и материале, из которого изготовлено пряслице, причём различие в материале обуславливает различие в размере. Неудивительно, что индианки скоро поняли, что деревянное пряслице столь же функционально, как каменное или терракотовое, а изготавливать его намного проще. Само веретено в руках индианки несколько длиннее того, к которому мы привыкли, но это в основном потому, что шерстяная пряжа навахо обычно грубее и соответственно менее компактна, чем со-

временная льняная пряжа, – вероятно, и по этой же причине деревянные пряслица оказались предпочтительнее каменных, ведь крупные каменные приспособления были бы слишком тяжелы в работе.

Мексика. – На рис. 357 показаны обе стороны одного и того же терракотового пряслица. Оно самое большое из шести образцов, полученных из долины Мехико по обмену из Мексиканского национального музея в 1877 году. На рис. 358 изображен другой образец из Мексики, найденный У. У. Блейком в июле 1886 года. Всего у нас в музее сотни подобных вещиц из Мексики, и немалое количество пряслиц меньшего размера из Перу.

Образцы, приведенные на рисунках, были выбраны потому, что они самые крупные и наиболее тщательно орнаментированы. Декор состоит преимущественно из геометрических фигур, ведущими из

которых являются греческая плетёнка, лабиринт, круг, завитки – но, как и на штампах для тканей (см. выше), настоящей свастики мы тут не видим.

Центральная Америка

Никарагуа. – На рис. 359 вы видите образец с острова Омотепе на озере Никарагуа. Таких пряслиц у нас в музее целая коробка – все они сделаны из керамики в подражание каменным прототипам. Рис. 360 даёт представление ещё об одном образце из тех же мест. Он также из глины и напоминает по форме пряслица, обнаруженные Шлиманом в древней Трое. Эти экземпляры из находок Дж. Ф. Брэндфорта хранятся теперь в Национальном музее США. На рис. 361 изображено пряслице из Гранады (Никарагуа), которое по

форме идентично доисторическим аналогам из Европы. Его плоская поверхность украшена «греческим крестом», исполненным глубоко процарапанными штрихами, а две из четырёх четвертей заполнены узором «лесенки». На рис. 362 показано еще одно терракотовое пряслице из Малакате, в Никарагуа. Оно имеет коническую форму, а найдено доктором Ёрлом Флинтом.

Южная Америка

Чирикуи. – На рис. 363–365 можно видеть терракотовые пряслица с Чирикуи, самой северной точки Южной Америки, примыкающей к Панамскому перешейку. Изображены они в натуральную величину, образцы покрыты процарапанным или награвированным рисунком, столь характерным для керамики этого региона.

напоминают

Колумбия. – На рис. 366 изображено коническое терракотовое пряслице из Маниеалеса, что в Колумбии. Оно имеет звездообразный рисунок на лицевой стороне, и украшено сюжетом «петляющий зигзаг».

Перу. – На таблице 20 вы видите набор перуанских веретён с пряслицами. Все они доставлены в Национальный музей И. В. Нортоном из Плейнвилля, штат Нью-Йорк. Хранители сперва посчитали эти пряслица бусами и так зарегистрировали их в каталоге, поскольку тогда в них не были вставлены веретёна, как это сделано нынче. И веретёна, и пряслица этой серии чрезвычайно малы. Некоторые из пряслиц украшены насечкой по глине, а несколько экземпляров дополнительно имеют посередине различного цвета прямые линии, завитушки или петли. Больше пряслиц оттуда в Национальном музее нет, хотя коллекция веретён имеется немалая, причём многие из них до сих пор хранятся с намотанной на них пряжей.

Сопоставляя пряслица Старого и Нового Света, хочется сделать несколько замечаний. Во-первых, в Америке они имеют большее разнообразие по форме, размеру и украшениям, чем в Европе, где без каталожных ярлыков экземпляры из Скандинавии абсолютно неотличимы от экземпляров из Греции или с Пиренеев. В Америке же каждая зона имеет свои особенные пряслица, отличающиеся не только от европейских, но и от прочих американских аналогов. Среди 18 тысяч пряслиц, набранных Шлиманом в Трое, нет ни одного столь большого, как в Мексике и лишь пара или тройка столь маленьких, как в Перу. Различие в размере и материале пряслиц навахо, разительнее всего отличающихся от других, уже было нами отмечено. Декор также достаточно примечателен тем, что он использует не только особенности формы изделия, но и отличается по стилю, в каждой стране своеобразному. На мексиканском пряслице мы находим свой оригинальный узор и так далее. Никарагуанские пряслица больше, чем прочие американские, европейские, отличаясь хотя бы почти полным отсутствием украшений.

Всё вышесказанное относилось к отличиям, в плане же сходства необходимо отметить, что пряслица обоих полушарий практически однотипны, а их технологические отличия минимальны. Являясь практически одним изобретением, они по способу употребления не отличаются друг от друга. Насаженные на веретёна пряслица в обоих полушариях служат достижению одной и той же цели, для чего они и были придуманы и что они выполняют уже много тысячелетий, а метод использования их так же один и тот же. Принимая во внимание сходство по форме и по применению (насадка на веретено), мы приходим к заключению, что в Западное полушарие идея пряслица пришла из полушария Восточного, благодаря, вероятно, прямому контакту между народами. Столь разительное сходство во всём утверждает автора в превосходстве идеи миграции культурных достижений над идеей многоцентричности. Если когда-либо будут найдены другие предметы, столь хорошо иллюстрирующие единство человеческих культурных основ, как это делают пряслица, всё равно сходство пряслиц Старого и Нового Света останется непреложным фактом, свидетельствующим о культурной экспансии. Покуда же ничего подобного не отыскалось, вопрос с пряслицами, так сказать, повисает в воздухе, нуждаясь в дополнительных подкреплениях. Различия в пряслицах есть —

по размеру и форме, но они не принципиальны и могут быть легко приписаны местной адаптации импортированного культурного типа. Сравните пряслице навахо и пряслице из Вюртемберга, а с ними дополнительно пряслице из Перу. Они прекрасно могли бы заменять друг друга, будучи используемыми в одном и том же прядильном процессе, тем самым доказывая, что и распространение прядения шло из единого центра, к которому, по мере его распространения, отдельные народы добавляли что-то собственное – как результат переселений и миграций. Для лучшего сравнения и иллюстрации идентичности древних и новых пряслиц мы дополнительно ввели в книгу таблицу 21 с изображением нескольких образцов с холма Гиссарлык. Они также принадлежат Национальному музею и происходят из коллекции госпожи Шлиман, которую она в память о своём высокоодарённом супруге в своё время подарила народу Соединённых Штатов⁹⁶.

Катушки

Европа

Мы уже имели возможность рассмотреть то обстоятельство, что большое количество соответствий между предметами материальной культуры из различных стран увеличивает вес их доказательности в пользу контактов или связей, существовавших между народами. При таком сравнении мы поймём, что шпульки или катушки, на которые наматываются нитки, равно, как и пряслица, посредством которых это делается, были в активном употреблении в доисторические времена в обоих полушариях – и это добавит нам доказательности в плане существования контактов или взаимосвязей. В коллекции Национального музея США имеется немало таких катушек, больших и маленьких, – до дюжины экземпляров из Италии, один из Корнето, а прочие из Болоньи,

где было обнаружено немало доисторических прядильных принадлежностей (рис. 367, 368). Они относятся к археологическому типу Вилланова. Мы показываем эти катушки на рисунке с торца и в профиль. Первая из них одна из крупнейших в своём роде, вторая поменьше – при том, что были найдены и ещё меньшие, и все вместе они образуют чётко представленную археологическую серию. Вторая из катушек украшена по торцу «греческим» крестом, образованным двумя перпендикулярными группами параллельных линий, намеченных рядами точек. Подобная катушка из Болоньи украшена по торцу свастикой (рис. 193). Её отыскал граф Гоццадини, и ныне она находится в его частной коллекции в Болонье.

Соединённые Штаты

Три следующих рисунка изображают керамические и каменные катушки, найденные в штате Кентукки. На рис. 369 вы видите изысканно украшенный экземпляр катушки, происходящий из кургана около Майсвилля, штат Кентукки. В продольном направлении через её центр просверлено отверстие. На торце катушка украшена рисунком «греческого» креста, ветви которого пересекаются точно по центру. На рис. 370 изображён аналогичный предмет из Лексингтона, штат Кентукки, полученный музеем в дар от администрации университета Кентукки. Он выточен из мелкозернистого

песчаника, продольно просверлен по центру и тоже украшен. Торец этого экземпляра орнаментирован серией концентрических кругов с рядами точек, размещёнными в промежутках. На рис. 371 вы видите подобный же предмет из мелкозернистого песчаника, происходящий из области Льюис, в Кентукки. Он также продольно просверлен и украшен рядами зигзагообразных линий, как это видно на иллюстрации. На торце изображено четыре вписанных один в другой пятиугольника, одним заострённым концом «смотрящих» наверх, естественно, расширяясь по направлению к кромке поверхности. Отверстие в центре торца приходится на центр этих пятиугольников, а внешние очертания самого широкого из них снабжены шипами или лучиками, направленными на кромку торца – аналогично символическому изображению солнца. Образец с рис. 372 выточен из мелкозернистого песчаника и происходит из Майсвилля, штат Кентукки. Мы изображаем оба торца ввиду оригинальности их декора.

В середине катушки просверлено отверстие, вокруг которого на одном торце описано нечто напоминающее «греческий» крест, выписанный двукратно, на другом – дополнение декора состоит из трёх концентрических окружностей, лента между которыми записана вертикальными равноудалёнными друг от друга штрихами, так что два соседних штриха образуют четырёхугольники. Между внешней окружностью и кромкой располагается четыре расходящихся луча; если бы они имелись по всей линии окружности, то образовали бы символическое изображение солнца. Эти керамические катушки были обнаружены во Флориде господином Кларенсом Б. Муром и представлены в публикации профессора Холмса.

Итак, мы обнаруживаем здесь аналоги тех же предметов, что свойственны также и первобытным европейцам и более того, тех, которые они украшали свастиками. Будучи заимствованными в Новый Свет, эти предметы использовались для того же назначения и цели. Естественно, это немаловажное доказательство в пользу миграции древнего символа.