Текст книги "Подъем и падение Запада"
Автор книги: Анатолий Уткин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 54 страниц)
В начале 1946 г. Генеральная Ассамблея ООН начала рассматривать вопрос о выводе советских войск из поделенного Москвой и Лондоном в 1941 г. на зоны влияния Ирана. Иран был готов к решению великих держав, и не он диктовал условия. Иранский премьер Кавам провел три недели в Москве в феврале и марте 1946 г., и казалось, что обстановка нормализуется. СССР пообещал вывести войска и выразил готовность к совместным нефтяным разработкам. Иран соглашался на некоторую долю автономии для иранского Азербайджана. В Тегеран Москва обещала послать самого вежливого из своих дипломатов. Кавам был особенно доволен разрешением нефтяных противоречий. Но Бирнс приказал ему даже не упоминать о нефтяных сделках при слушаниях в Совете Безопасности ООН[169]169
FRUS, 1946, VII, р. 371-374, 413.
[Закрыть].
И все же в воздухе запахло порохом. Американский консул в Северном Иране ездил с инспекциями: как готовится уход советских войск. В здании госдепартамента была приготовлена большая карта Северного Ирана, и стрелы показывали движение советских войск. Трумэн открыто говорил, что не потерпит «советизированного Ирана».
5 марта 1946 г. государственный департамент послал министерству иностранных дел СССР ноту, предупреждающую, что «Соединенные Штаты не могут оставаться индифферентными к положению в Иране». США угрожали силой по поводу событий в этом регионе, отстоявшем от США на расстоянии, почти равном половине экватора. (Можно вообразить эффект, который имела бы советская нота, пытающаяся регулировать отношения США с Мексикой!) Согласны большинство американских историков: СССР был настроен искать компромиссное решение. Даже генеральный секретарь ООН Трюгве Ли советовал американцам предоставить инициативу советско-иранским переговорам и не вмешивать ООН в решаемое дело. Советский представитель в ООН Громыко заявил, что СССР выведет войска к 10 апреля. Американцы оказывали невиданное давление на Тегеран, требуя от того жесткости в отношении СССР. Бирнс лично приехал в Нью-Йорк и далеко не дипломатичным языком требовал ухода русских из Ирана. (Интересно, как американцы восприняли бы советское требование покинуть, скажем, Гуантанамо?) Находясь под невиданным психологическим давлением, Громыко покинул Совет Безопасности. Первый в череде случай.
В апреле 1946 г. советские войска покинули иранскую территорию. (Говоря объективно, это был результат советско-иранской договоренности, а не давления США.) Но американская дипломатия уже закусила удила. Эта акция Советского Союза стала подаваться как «уступка американской твердости, которой ничто в мире не могло противостоять»[170]170
Лишь по прошествии трех десятилетий американские историки признали – заседание Американской исторической ассоциации 30 декабря 1974 г. в Чикаго, – что решение проблемы стало результатом советско-иранских переговоров и соглашений, а не означало уступку США со стороны СССР.
[Закрыть]. 4 апреля 1946 г. американский посол Уолтер Беделл Смит навестил Кремль. Сталин долго говорил об Иране. У него было лишь одно пожелание: правительство в Тегеране не должно быть настроено против Советского Союза. Он критически оценил жесткую позицию Америки. «Если бы этого попросили Соединенные Штаты, Советский Союз всегда пошел бы навстречу». Он заверил посла Смита, что СССР не собирается покидать ООН. Сталин назвал речь о «железном занавесе» недружественным жестом. Россия никогда не позволила бы такой жест в отношении США. Смит спросил: полагает ли Сталин, что США и Британия находятся в сговоре? «Да», – ответил Сталин.
Начинающуюся в Париже Мирную конференцию американцы использовали для консолидации Запада.
Военный аспектВ эти месяцы президент США или его доверенные лица могли достаточно легко облететь весь мир – воздушная техника уже позволяла. И везде их встретили бы американские проконсулы. Эта планета становилась обжитым местом для американских военных. Американский проконсул в Германии Маклой уже осенью 1945 г. сказал: «Мир смотрит на Соединенные Штаты как на единственную державу, способную обеспечить безопасность всего мира»[171]171
War Council minutes, November 7, 1945. Box 23, Patterson papers.
[Закрыть].
Между 1940-м и 1945 годами численность персонала одних только военно-морских сил США выросла со 161 тысячи чел. до 3,4 млн чел. За это время США произвели стали больше, чем весь остальной мир[172]172
Albion R. and Connery R. Forrestal and the Navy. N. Y., 1962, p. 287.
[Закрыть]. Послевоенная система отвергла мир, охраняемый армиями великих держав. Суверенитет остался единоличным, и коллективные усилия не возобладали. Запад продлил многовековую систему своего господства.
Трумэн в послании конгрессу «О положении страны» отметил, что продлит акт о выборочной службе в армии, срок которого истекал 16 мая 1946 г. За месяц до этого Г. Трумэн «предупредил Америку»: «Либо мы должны будем задержать наших людей в далеких странах, ...либо мы повернемся спиной к врагу как раз перед тем, как будет обеспечена окончательная победа»[173]173
Public Papers of the Presidents: Harry S. Truman, 1946, p. 101.
[Закрыть]. А в июле 1946 г. Соединенные Штаты взорвали две атомные бомбы на атолле Бикини – над водой и под поверхностью океана.
Кого же считал американский президент врагами Запада, когда американская элита начала строить «мир по-американски», совершенствование которого продолжалось (испытания на атолле Бикини были произведены в июле 1946 г.). Под давлением президента и военных конгресс продлил акт о выборочной службе в армии до 31 марта 1947 г. Речь шла о сохранении сухопутных армейских частей. К тому же Соединенные Штаты в тот «роковой» период усилили военно-морской флот (авианосец класса «Мидуэй» был спущен на воду в 1945 г.) и военно-воздушные силы. Надо всей этой пирамидой военной мощи Запада возвышалось ядерное оружие.
НепримиримыеНарождающийся маккартизм сделал невозможной даже обычную практику буржуазных парламентских дискуссий. Америка ринулась на роль лидера всевластного Запада. Осенью 1946 г. представители Уолл-стрита, банкиры и адвокаты Форрестол, Патерсон, Ловетт, Макклой разработали новую, более централизованную систему управления вооруженными силами США. Был учрежден пост министра обороны, стоявшего над военным, военно-морским и только что созданным министерством ВВС. Для помощи президенту в осуществлении глобальных имперских функций был создан Совет национальной безопасности.
На выборах 1946 г. победила республиканская партия, оказавшая Г. Трумэну энергичную поддержку в ориентации на глобальное возвышение. Особенно влиятельной была роль председателя сенатской комиссии по иностранным делам А. Ванденберга, ведущего специалиста по внешнеполитическим вопросам республиканской партии, который стал одним из наиболее видных идеологов укрепления господства западного мира.
В конце 1946 г. восходит звезда заместителя госсекретаря Д. Ачесона, бывшего юриста одной из крупнейших юридических фирм Нью-Йорка, скрытного, замкнутого человека. Он значительно отличался от президента происхождением, воспитанием, образованием, пройдя все обязательные для традиционной элиты северо-востока ступени: школа Гротон, Йельский университет, Гарвардская школа права, учеба у знаменитых американских юристов Ф. Франкфуртера и Л. Брендайса. В то время когда государственные секретари Бирнс (1945—1947 гг.) и Маршалл (1947—1949 гг.) были заняты встречами министров иностранных дел четырех великих держав, он фактически овладел контролем над госдепартаментом. Тесный контакте президентом укреплял позиции Д. Ачесона, ставшего идейным вождем имперских кругов США с того момента, когда он провозгласил на заседании Ассоциации гарвардских клубов Бостона в августе 1946 г., что моральная, экономическая и военная мощь Соединенных Штатов фундаментально важна для мира, что восстановление прочих государств должно происходить «по линии, существенно близкой нашей собственной системе»[174]174
Gardner L. Architects of Illusion: Men and Ideas in American Foreign Policy, 1941-1949. Chicago, 1972, p. 204-205.
[Закрыть].
В 1946 г. Г. Трумэн ввел в правительство сторонников господства США на Западе – Дж. Стилмена, К. Клиффорда, Дж. Элси, Ч. Мэрфи. Хозяин Белого дома стремился предотвратить оппозицию своему курсу. Вашингтоном овладели весьма безликие люди, девизом которых была лишь оперативная эффективность. Что касается философского обрамления курса, то события говорили сами за себя: впервые в своей и мировой истории Соединенные Штаты в условиях резкого ослабления своих конкурентов осуществляли почти полную гегемонию в капиталистическом мире и надеялись определять ход мировой истории на долгие годы вперед.
Правда о соотношении силВ мае 1945 г. Советская армия достигла пика своей численной мощи – 11 365 000 человек в униформе. Демобилизация началась сразу же после окончания войны – 23 июня, и демобилизация осуществлялась быстро. К началу 1948 г. в вооруженных силах СССР служили 2 874 000 человек. Учитывая то обстоятельство, что немалая часть вооруженных сил СССР служила в зонах оккупации, осуществляли полицейские функции, эта цифра не видится огромной и чрезмерной.
В вооруженных силах Соединенных Штатов в 1947 г. служило сопоставимое число военнослужащих – 1 070 000 в сухопутных силах, 558 000 – во флоте, 108 000 – в военно-морской пехоте. При этом у США были атомное оружие и поразительная по мощи бомбардировочная авиация. Соединенные Штаты при этом могли рассчитывать на союзников. Скажем, в британских вооруженных силах служило более миллиона человек. Разве у Советского Союза не было оснований для беспокойства?
Что касается американской стороны, то, как выражается Д. Йергин, «американцы сверхперепугали себя. Они верили, что им придется отвечать на удар всей советской мощи»[175]175
Yergin D. Shattered Peace. The Origins of the Cold War and the National Security State. Boston, 1977, p. 270.
[Закрыть]. При этом фактом является то, что Советский Союз не обладал подавляющим военным превосходством в Европе в эти первые послевоенные годы. Западные державы имели 375 тысяч солдат оккупационных войск в Германии и Австрии в 1947—1948 гг., в то время как другие страны в Западной Европе (исключая Британию) насчитывали около 400 тысяч[176]176
Evangelista M. Stalin’s PostwarArmy Reappraised. P. 118—119.
[Закрыть]. В 1948 г. разведка США считала, что Советский Союз мог иметь 700—800 тысяч солдат для внезапного нападения на Западную Европу. Нет никакого сомнения в том, что это не обеспечивало советским вооруженным силам желаемого соотношения сил для осуществления крупномасштабных наступательных операций[177]177
Evangelista M. Stalin’s PostwarArmy Reappraised. P. 119.
[Закрыть]. Если примером может служить Берлинская операция, то в ее ходе Советская армия имела превосходство 5,5:1.
Между тем напряжение, лишавшее американцев сбалансированных оценок, росло как снежный ком. К бдительности призвал журналист Хэнсон Болдуин в статье, напечатанной в органе вооруженных сил США – журнале «Вооруженные силы»: печальная история о пастухе, который кричал «Волк!», когда волка не было, подчеркивает ситуацию, сложившуюся к лету 1947 г. Слишком много военных и их гражданских представителей преуменьшали военную силу Соединенных Штатов... И все же мы и теперь потенциально самая могучая держава на Земле, мы имеем огромные элементы военного превосходства, но у нас есть и заметные слабости»[178]178
Baldwin H. Special Articles («Armed Forces», July 26, 1947, p. 3).
[Закрыть]. Подобные публикации готовили почву к резкому росту военного бюджета США. И это тогда, когда США владели атомной монополией.
Советская сторона сумела воспользоваться наличием на советской территории четырех американских бомбардировщиков (впервые произведенных в США в 1944 г.). Это были весьма совершенные машины, и они помогли СССР создать Туполеву, Ильюшину и Мясищеву для подготовки проекта четырехмоторного бомбардировщика с дальностью полета 3000 км. Одновременно, используя частично германские моторы, создавались истребители Як-15 и МиГ-9.
В январе 1947 г. Центральная разведывательная группа привела примеры восьми случаев, когда Советский Союз предпочел пойти на уступки – сократил оккупационные силы в Восточной Германии, ослабил напор за право вето в Совете Безопасности ООН, пошел на подготовку мирных договоров с Австрией и Германией.
Не переставая трудились за ограждением труженики Челябинска-40. В апреле 1947 г. здесь были получены два образца плутония.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ АМЕРИКА НА ВЕРШИНЕ ЗАПАДА
Доктрина ТрумэнаВ середине февраля 1947 г. специалисты госдепартамента описали восемь потенциальных кризисов. Собрав эти данные, Дин Ачесон обратился к государственному секретарю Джорджу Маршаллу в конце февраля 1947 г.: «Левый тоталитарный режим придет к власти в Греции», если Соединенные Штаты не вмешаются всей своей мощью[179]179
FRUS, 1947, v. V, р. 29-30.
[Закрыть].
Могущество США в послевоенные годы возросло не только благодаря необычайному броску, осуществленному экономикой страны, но и ввиду того, что остальной капиталистический мир переживал тяжелый экономический спад. Наиболее весомый потенциальный конкурент в капиталистическом мире – Великобритания, центр некогда величайшей империи, находилась в состоянии упадка. Из орбиты ее имперских прерогатив выходили Индия, Бирма, Египет, Палестина, из-под политического влияния – Греция и Турция. На форпосты прежнего английского присутствия заступали Соединенные Штаты. Наиболее драматическим образом это начало проявляться в Восточном Средиземноморье.
21 февраля 1947 г. английский посол в Вашингтоне лорд Инверчепел передал Дину Ачесону две британские памятные записки. Их смысл сводился к следующему: ресурсы Англии не позволяют ей оказывать помощь Греции и Турции после марта 1947 г.[180]180
FRUS, 1947, V. 5, р. 32-37.
[Закрыть]. Гарри Трумэн и Джордж Маршалл оценили ситуацию следующим образом: «Мы должны принять наиболее важное за период после окончания Второй мировой войны решение»[181]181
FRUS, 1947, V. 5, р. 44-45.
[Закрыть]. Было решено «предпринять незамедлительные шаги по предоставлению всей возможной помощи Греции и, в меньших масштабах, Турции»[182]182
FRUS, 1947, V. 5, р. 58.
[Закрыть]. В Америке формировалась элита, готовая взять на себя активную политику во главе Запада в глобальных масштабах.
Речь шла не о судьбе двух средиземноморских государств, а об изменении американской политики на западноевропейском направлении. США уже закрепились в Западной Европе, проникли во многие колониальные владения европейских держав Задача-минимум к 1947—1948 гг.: западноевропейский регион сделать зависимым от США, колониальные империи европейских стран превратить в поле деятельности американских монополий, в ряде из них расширить американское военное присутствие. Запад получил колоссального по мощи лидера, которого у него не была со времен полуторастолетнего лидерства Британской империи.
США открыто намеревались упрочить структуру своего мирового преобладания. Предстояло укрепить экономику западноевропейских стран и при их помощи установить желаемый порядок в мировых делах. Закрепление позиций в западноевропейских странах помогло бы США контролировать Средиземноморье, Ближний Восток и Африку. Опираясь на оккупированную Японию и Южную Корею, США надеялись контролировать развитие Китая при посредничестве гоминдана, то есть выступать «арбитром» Азии. «Договор Рио-де-Жанейро» о межамериканской обороне логически продолжал «доктрину Монро», обеспечивая американское доминирование в Латинской Америке. Оставалось лишь изолировать Советский Союз, окружить его сетью баз, воздействовать на него, добиваясь либо его зависимости, либо «ухода во внутренние пространства» – своеобразного оттеснения СССР от главных мировых процессов и его изоляция.
На встрече с ведущими представителями конгресса в Белом доме 27 февраля 1947 г. госсекретарь Маршалл нарисовал устрашающую картину того, как СССР при помощи греческих партизан овладеет средиземноморским форпостом, что сразу поставит Турцию в положение страны, «окруженной со всех сторон». По словам госсекретаря, «доминирование Советского Союза таким же образом распространится на весь Ближний Восток до границ Индии. Влияние России на Венгрию, Австрию, Италию и Францию невозможно преувеличить. Мы стоим перед кризисом, который может распространить советское доминирование на Европу, Ближний Восток и Азию»[183]183
FRUS, 1947, V. 5, р. 60-62.
[Закрыть]. Ачесон заявил, что со времен борьбы Рима и Карфагена мир не знал такой поляризации сил. «Если СССР преуспеет в своих замыслах, то в его руках будут две трети мировой суши и три четверти мирового населения»[184]184
Acheson D. Present at the Creation. My Years in the State Department. N. Y., 1969, p. 219.
[Закрыть]. Напомним, что речь шла о стране, делавшей чрезвычайные усилия, чтобы обеспечить выживание своего народа в условиях голода 1946—1947 гг., создать приемлемые жизненные условия своему населению, восстановить пораженное войной народное хозяйство, залечить раны.
Сенатор А. Ванденберг посоветовал обратиться к стране и конгрессу с чрезвычайным заявлением, чтобы, по его словам, «вывести прижимистый конгресс из апатии»[185]185
Goldman E. The Crucial Decade: America, 1945—1955. N. Y., 1956, p. 59.
[Закрыть]. Представляя собой госдепартамент, Джон Хикерсон потребовал «наэлектризовать американский народ». Президент Трумэн принял предложение.
Главная идея имевшей особое значение речи Трумэна – показать, что существует задача глобального «сдерживания коммунизма» и США готовы взять на себя соответствующие обязательства. Приготовленный текст был показан Дж. Кеннану: авторы хотели, чтобы речь президента несла тот же пропагандистский заряд, что и печально знаменитые телеграммы Дж. Кеннана. Текст напугал его: шла речь о масштабном обязательстве Соединенных Штатов помогать «всем свободным народам» в глобальном масштабе. Глобальный интервенционизм США объявлялся официальной американской политикой. Дж. Кеннан, предвидя неисчислимые проблемы в будущем, выступил против глобализации греческой и турецкой ситуации.
Последний предохранительный клапан попытался открыть Дж. Элси, главный автор президентских речей. Он писал: «За последнее время со стороны СССР не было открытых действий, которые служили бы соответствующим предлогом для речи в стиле «карты на стол»[186]186
Donovan R. Conflict and Crisis. The Presidency of Harry S. Truman, 1945-1948. N. Y., 1948, p. 282.
[Закрыть]. Но лидер Запада уже избрал предлог. 12 марта 1947 г. президент обратился к объединенной сессии конгресса с «доктриной Трумэна» – манифестом американского империализма. Глава американского правительства оговаривал перед законодателями право вмешиваться в любые процессы, происходящие в мире, если это вмешательство целесообразно с точки зрения правительства США. Оправдывалась военная помощь тем политическим силам внутри любой страны мира, взгляды и политика которых импонировали Вашингтону. Выступление послужило обоснованием массовой военной помощи проамериканским режимам. Ныне, говорил президент, появилась страна, стремящаяся навязать миру свой образ жизни, что вынуждает США создать условия, при которых «мы и другие страны были бы способны обеспечить образ жизни, свободный от принуждения»[187]187
Gilbert A. Executive Agreements and Treaties, 1946—1973. N. Y., 1973, p. 24.
[Закрыть]. По существу же речь шла о навязывании другим американского видения мира, то есть «мира по-американски».
«Доктрина Трумэна» провозглашала, что «политикой Соединенных Штатов будет поддержка народов, сопротивляющихся попыткам подчинения вооруженным меньшинствам или внешнему давлению»[188]188
Gilbert A. Executive Agreements and Treaties, 1946—1973. N. Y, 1973, p. 25.
[Закрыть]. Этот постулат стал основой американской политики на грядущие десятилетия. Широковещательное провозглашение новых задач нужно было американскому правительству, помимо прочего, для того, чтобы получить поддержку общественного мнения и конгресса: сохранение глобальной зоны влияния, создание новых структур, мобилизация военных сил и резкое увеличение экономической помощи (становившейся в то время важнейшим рычагом внешнеполитического воздействия) требовали новых бюджетных расходов.
Даже в написанной в апологетическом по отношению к президенту духе биографии Г. Трумэна говорится, что «доктрина Трумэна» означала, по существу, «декларацию войны против любого влияния России за пределами границ, установленных в 1945 г.». И далее: «В тексте доктрины был описан кризис, которого не было в природе, в ней описаны злые люди в Кремле, готовые нанести удар по слабой Америке... позднее американцам удалось убедиться, что... слова Трумэна – преувеличение»[189]189
Farrell R. Harry S. Truman and the Modern American Presidency. Boston, 1983, p. 73, 79.
[Закрыть].
Отметим: к моменту провозглашения «доктрины Трумэна» США были единственной страной в мире, владевшей ядерным оружием, они не имели конкурентов на морях – у США был самый большой военно-морской флот и несомненно наиболее мощные военно-воздушные силы. Флот и ВВС пользовались базами, расположенными во всех районах земного шара. Алармизм, содержащийся в «доктрине Трумэна», был рассчитан на расширение и без того огромного для мирного времени военного строительства. Речь шла о помощи проамериканским режимам в сумме сотен миллионов, чуть позже масштаб был увеличен, потребовались миллиарды долларов. На установление контроля над Грецией и Турцией Г. Трумэн запросил 400 млн долл.
В 1947 г. США находились в зените своего материального превосходства над партнерами в капиталистическом мире (те были еще далеки до достижения даже предвоенного уровня и просто «мерзли той зимой от холода»). В Китае Чан Кайши еще удерживал контроль над большей частью страны. Советский Союз был занят восстановлением народного хозяйства. Еще не все из восточноевропейских стран стали «народными демократиями». В 1947 г. Соединенные Штаты экспортировали в Европу в семь раз больше, чем импортировали из нее. У европейских стран не было средств оплачивать закупки в США.
Греция и Турция уже попали в орбиту американского влияния, что в значительной степени относилось и к шахскому Ирану. США владели монополией на ядерное оружие. Они производили половину мировой промышленной продукции, обладали половиной мировых богатств (при 6% мирового населения). Говоря о необходимости восстановить баланс в Европе и в Азии, Джордж Маршалл имел в виду закрепление благоприятного для США положения на максимально долгий период. Это была программа расширения и укрепления влияния США в мире. Начиналось упорядочение американского имперского господства.
