Текст книги "Спутник бросает тень"

Автор книги: Анатоль Имерманис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

16

Пегги жила в Йорквиле. Машина пробиралась туда, виляя, как по горной дороге, все время не выпуская из виду громаду возвышающегося ресторана Рупперта. То справа, то слева выныривала огромная пивная кружка, венчающая крышу этого здания. Через край кружки на синем фоне неба хлестала аргонная пена, настолько похожая на настоящую, что это невольно вызывало жажду.

Длинный блок, у которого остановилась машина, напоминал своими бесчисленными входами и окнами пчелиный улей. Поднявшись на лифте, Мун и его люди очутились на лестничной площадке, на которую выходили двери, двери, двери. На одной из них виднелась табличка «Пегги Морнинг». У двери стояла бутылка с молоком и плетеная корзинка со свежим хлебом, – значит, хозяйка еще не встала. Звонить пришлось довольно долго. Наконец дверь осторожно приоткрылась. На пороге стояла Пегги. На ней был яркий утренний халат с пестрым фантастическим орнаментом – очень похожий на халат Смита-Спитуэлла.

– Полиция, – коротко объявил Мун.

Пегги застыла. Ее и без того бледное, еще не тронутое косметикой лицо стало совсем белым, даже синеватым.

– И что... что вам угодно от меня?

– Что? Кое-что. Но сначала мы пройдем.

Мун подтолкнул Пегги, вошел в комнату и указал девушке на кресло.

– Садитесь. И рассказывайте все, что вы знаете о Спитуэлле, он же Смит, проживавшем перед смертью на улице Ван-Стратена.

– Не знаю такого... Ничего не знаю...

Мун взял ее за плечо и усадил. Пегги упала в кресло как безжизненный манекен. Восковое лицо, восковые руки, восковые ноги. Только ногти цвета крови.

– Нисон, Дейли, обыщите квартиру. У нас есть ордер, детка. Вот он! Бедстреп, вы оставайтесь здесь.

Бедстреп подтащил к себе кресло, уселся напротив Пегги, положил на колени револьвер и сосредоточенно отдался своей обычной жвачке.

– Ну, Дейли, чего вы ожидаете?

– Одну минуточку! – и Дейли еще раз втянул носом воздух.

Сияющее лицо сержанта настолько отличалось от безжизненного лица Пегги, что Муну на секунду даже стало жаль ее. Но что поделаешь, – идя по следам, приходится порою идти по живым душам.

– «Честерфилд» и... – шепнул Дейли инспектору.

– «Симон Арцт»? – усмехнулся Мун.

– Вот именно! Не очень явственно, но тем не менее. Сейчас проверим. Вы можете курить, – громко предложил он Пегги.

Предложение пришлось повторить, и только тогда до манекена дошел его смысл. Безжизненно поднявшись, Пегги подошла к столику, достала из сумочки сигареты, закурила...

«Честерфилд».

Мун вскинул брови. Значит, Дейли ошибся? Но сержант все еще улыбался.

Из соседней комнаты послышался короткий возглас Нисона.

Мун и Дейли вбежали туда. Нисон вытаскивал из ящика одну за другой пачки сигарет. На каждой бросался в глаза один и тот же рисунок – бородатое лицо в турецкой феске. Дейли бегло поворошил их – примерно полсотни пачек. Одна раскрыта.

– Так. Все ясно! – произнес Мун. – Между прочим, вы с Уиллоублейком осмеяли мою парфюмерно-куаферную версию. А что теперь скажете? – И он указал на губную помаду и шпильки возле зеркала. Помада действительно была от Брука, а шпильки – родные сестры той, что была найдена в квартире Спитуэлла. Броскую прическу и такую же помаду Пегги, очевидно, переменила, чтобы не привлекать к себе внимания.

Через десять минут Нисон обнаружил чековую книжку. Сразу видно – ни разу не использованная. Дейли позвонил в банк.

– Десять тысяч долларов... Внесены четвертого октября...

– А помните запись в книжке Спитуэлла – точно такая сумма. «Морнинг – 10000». А мы еще думали, что это название банка...

Дейли покачал головой. Из-за десяти тысяч человек убил человека. Все ясно – песенка девчонки спета.

– Простите, инспектор. А что, если деньги эти – вознаграждение за убийство?.. – предположил Нисон.

– Вот как? Что вы имеете в виду?

– Русский пистолет!

– К чему заранее ломать голову? Продолжайте обыск. Мы с Бедстрепом уезжаем. А вам, Дейли, разрешите пожать руку. Я не очень уважительно отзывался о вашем органе обоняния. Преклоняюсь перед ним. Считаю, что он должен быть оправлен в золото и помещен в музей криминалистики.

Сунув в карман пачку «Симон Арцт», Мун вышел к Пегги.

– Закуривайте, – предложил он, протянув ей пачку.

Муну показалось, что Пегги вздрогнула. Во всяком случае, лицо ее утратило мертвый покой.

– Ну? Почему вы не курите?

– Спасибо. Я привыкла к «Честерфилду».

– Ах так. «Симон Арцт» вы курите только по определенным числам, например... – Мун сделал умышленную паузу. – Последний раз, если мне не изменяет память, вы курили его... четвертого октября.

Пегги вскочила:

– Что вы... что вы хотите сказать?

– Чтобы вы оделись. И как можно быстрее. Возьмите с собой все необходимое.

– Я арестована? За что? Клянусь вам...

– Вы сами знаете, за что.

– Ничего я не знаю... – начала было Пегги и тут же закрыла лицо руками. Послышались судорожные рыдания. Потом сквозь рыдания стали прорываться отдельные слова: – Я в этом... не виновата... не я... Я его не убивала... клянусь вам... не я...

По дороге в управление она, как испорченная пластинка, твердила одно и то же:

– Не я... Не я...

17

Два часа Дейли помогал Нисону обыскивать квартиру. Был обшарен каждый уголок, простуканы все стены и полы, чтобы обнаружить тайник, куда Пегги могла спрятать пистолет. Наконец сержант выдохся. То, что он искал – сигареты «Симон Арцт», – было обнаружено. А остальное пока не так уж важно. Оставив Нисона одного, он поехал в управление. Кабинет Муна был прокурен до невозможности. Сам инспектор напоминал изжеванную сигару.

– Ну что? – устало спросил он.

– Пока ничего нового. А у вас как дела?

Мун только кивнул на магнитофон. Допрос потребовал слишком много сил. Раздеться, лечь, уснуть – единственное, о чем он думал. Сняв пальто и шляпу, он повернулся к Дейли:

– Телеграфируйте Троллопу, он же просил. А если Нисон найдет пистолет...– Мун хотел добавить, чтобы его разбудили, но только махнул рукой. Сейчас главное выспаться. Он заслужил сон.

Оставшись один, Дейли открыл окно и включил магнитофон. Закрыв глаза, он лежал в кресле. Голоса, записанные на пленке, звучали так естественно, что он почти видел этих людей. Пегги сидит скорчившись. Инспектор расхаживает по комнате и чиркает одну спичку за другой. Вот он готовит ловушку. Вот Пегги вскидывается, понимая, что ловушка захлопнулась. Дейли перемотал ленту и пустил сначала.

– Успокойтесь! Слезами вы ничего не докажете. Если вы не виноваты, мы вас выпустим. Вы можете отвечать?

– Да. Но верьте мне...

– Только от вас зависит, поверю я или нет. Итак, начнем. Предупреждаю, будьте внимательны. Обдумывайте каждое слово – любое из них может быть использовано против вас...

Дейли улыбнулся. Он уже знал излюбленный прием Муна: человек, которого предупредили, чтобы он был особенно внимателен, следя за своими словами, обычно плохо замечает, что готовит его противник.

– Расскажите все, что вы знаете о Спитуэлле.

– С Джоном я познакомилась года два назад. Он в тот вечер много пил, то и дело совал мне деньги. Сказал, что я ему нравлюсь. Следующий вечер у меня был свободный. Сперва мы пошли в ночной клуб, а потом к нему.

– И вы стали его?..

– Да.

– Но вы же не любили его?

– Нет. Но надеялась на длительную связь. У него было много денег.

– Вы знали, чем он занимается?

– Не знала. Он говорил, что он журналист.

– Лжете! Вы отлично знаете, что он был русским агентом.

– Он мне ничего не говорил... Я действительно не знала...

– Все газеты писали о деле Ротбахов.

– О деле... кого? Я не читала.

– Хорошо, сочиняйте дальше!

– Я не сочиняю... Я, право же, ничего не знаю. Мне казалось, что у него какое-то рискованное занятие...

– Ну, ну, дальше!

Пегги замолчала. Молчал и Мун.

– Я вас предупреждал – будьте внимательны! Молчание подозрительнее слов. Вы знаете, как его можно истолковать?

– Нет, нет! Я не хочу молчать. Я только сужу по тому, что... Джон мне как-то показывал страховой полис. Его жизнь была застрахована в сто тысяч долларов. И тогда я подумала... А иногда он бывал такой странный, какой-то подозрительный... Особенно в последнюю ночь...

«Полис! Очень интересно! Где же он?» – подумал Дейли.

– Кстати, раз уж вы затронули последнюю ночь... Вы имеете в виду ту, которую вы провели на улице ВанСтратена?

– Да.

– Что вы, собственно, хотели сказать? Ага, что он был взволнован. Он, вероятно, тогда много курил? Верно? А что он курил? Как обычно, «Честерфилд»?

– Да, по-моему, «Честерфилд».

– А вы «Симон Арцт»?

– Как я могу курить «Симон Арцт», если мне эти сигареты прислали уже после?! Я попробовала, но мне не понравилось.

– Ага, вы говорите – прислали? И кто прислал, вы конечно же не знаете?

«Хорошо», – подумал Дейли. Он видел, как инспектор перегнулся через стол, как сверлит Пегги глазами.

– Не знаю... На упаковке был только мой адрес и больше ничего...

– Не знаете? Ясно! И упаковка, разумеется, пропала?

– Упаковка? Куда я ее дела? Кажется, выкинула...

– Послушайте! Вы хотите, чтобы я вам поверил, а что вы сами делаете? Рассказываете мне сказочки, над которыми посмеется пятилетняя девочка. Упаковки нет, отправитель неизвестен. Странно, почему это мне неизвестные благотворители не посылают коробок с самыми дорогими египетскими сигаретами?

– Я... я не знала, что они дорогие...  Я думала, что это прислал Джон... Мы с ним договорились...

– Джон? С того света? Вы же лучше, чем кто-либо, знали, что он уже труп.

– Я тогда... еще не знала... Посылку я получила уже под вечер.

– Не разыгрывайте представление! Весь город об этом знал, все газеты кричали об этом, а вы...

– Я не читаю газет... Только вечером... когда пришла в бар... Там я впервые узнала...

– Приберегите слезы для присяжных. Еще раз говорю, будьте умницей. Никакое вранье вам не поможет. Лучше прямо признаться, как это произошло... Я убежден, что есть смягчающие обстоятельства... Ну, ну, детка! Вы поссорились с Джоном? У меня есть показания соседей. Они слышали...

– Я же просила Джона не кричать!

«Попалась!» – вздохнул Дейли. Да, допрашивать Мун мастер.

– Что ж, кому не приходилось ссориться. У нас с женой это бывает через день... (Пауза.) Так из-за чего? Из-за тех десяти тысяч?

– О чем вы говорите?

– Я говорю о тех десяти тысячах, которые сейчас лежат на вашем счету в Йорквильском отделении Национального банка... Насколько я знаю, эти деньги вам дал Спитуэлл... Подарил или одолжил?..

– Нет, нет, он не давал... Это... это мои деньги... мои личные... Я их скопила.

– Сбережения? Копили, копили, пока не скопили десять тысяч, потом сразу их внесли... (пауза) – именно в день убийства...

– Не говорите так, это ужасно... Это случайное совпадение. У меня были акции... Они начали падать... Я продала их и деньги положила в банк...

– Ах, продали? У какого маклера?

Пегги замолчала. Дейли слышал это молчание и мог в нем разобраться. Лжет Пегги. Упрямо лжет. Сейчас ее ничем не прошибешь. Уперлась.

– Ну, ну, рассказывайте. Из-за чего же вы поссорились?..

– Мы? Я уже не помню.

– Не хотите рассказывать – не надо. Может быть, вы устали? Нервы, да? Закурите, это помогает.

Дейли заерзал. Он готов поклясться, что Мун предлагает «Симон Арцт». Послышался щелчок портсигара, слышно, как чиркает по столу спичка... и мягкие шаги. Попалась Пегги! Наверняка! И не подозревает, что ей приготовили. Ага, вот и ее голос.

– Слишком крепкие? Это же ваша обычная марка!

– «Честерфилд»? Не может быть! Да это же «Симон Арцт»! Вот, написано...

«Сорвалось!»

– Ах да, простите, ошибся... А у вас с Джоном все время были хорошие отношения?

– Да. Я же сказала, что он ко мне хорошо относился. Если был в хорошем настроении, иногда отваливал даже по сотне.

– Но последнюю ночь у него было дурное настроение?

– Да. Вечером, когда он позвонил мне на работу, я еще по голосу поняла, что у него что-то неладно. Я и сама была зла. Он еще раньше соврал мне, сказал, что уезжает в Европу. А когда я ему вдруг понадобилась, оказалось, что эта Европа на улице Ван-Стратена. Я даже не хотела приходить. Я знала, что мы поссоримся.

– И предчувствие не обмануло вас.

«Ага, Мун все-таки завел ее куда надо».

– Да, мы и правда поссорились... Он только сказал, что едет в Канаду. Он никогда не рассказывал о себе много, но я и так поняла, что ему что-то грозит. Даже по телефону предупредил, чтобы никто за мной не увязался. Я тут же хотела уехать с ним. Я же знала, что это мой последний шанс удержать его. Но Джон хотел, чтобы я осталась здесь.. так ему важнее... А потом он вызовет меня к себе. Я стала упрекать его. А он... напомнил, кем я была до него. Потом сказал, что из-за меня он не намерен терять десять тысяч...

Внезапно голос Пегги оборвался. Дейли даже видел, как она побледнела. Наконец-то проговорилась! И что теперь Мун? Вновь чирканье спички. Ага, делает вид, что всецело занят своей сигарой. Так-так...

– Простите, я прослушал. Так о чем вы?.. Ага, значит, вы поссорились и...

– И... (Пауза.)

«Подозрительная пауза».

– И я вышла...

– За газетой?

– Нет, совсем ушла.

– Во сколько?

– Ну, было минут двадцать девятого.

– Ошибаетесь. Минут на пять позже!

– Не может быть, – пожалуй, даже раньше. Я это хорошо помню, потому что очень торопилась. В девять я хотела быть в новом универсальном магазине Вонемейкера. Мне сказали, что там куда дешевле...

– И опоздали к открытию?

– Нет, как раз успела.

Послышались шаги. Дейли видел, как инспектор подошел к карте, как измеряет пальцем расстояние от улицы Ван-Стратена до Мот-стрит.

– Сказки рассказываете! Если уж подготавливаете себе алиби, то постарайтесь, чтобы оно выглядело правдоподобно. Кто может подтвердить, что в девять вы были у магазина Вонемейкера? Никто!

– Шофер такси. .

– Мог бы! Но ведь номера его машины вы наверняка не помните.

– Нет...

– Могли бы и не говорить. Я и заранее знал. Значит, остается выдумать продавца, который бы вас наверняка запомнил... Такого тоже нет?

– Нет, я ничего не купила.

– Мчались сломя голову, тратили деньги на такси и так ничего и не купили?

– Я, право, не лгу. Когда я вошла в магазин, то заметила, что у меня нет сумочки. Очевидно, забыла в такси, когда расплачивалась с шофером. И я тут же выбежала.

– А шофер с деньгами уже скрылся. А номер вы не заметили. Выражаю вам свое сочувствие. Но вы хотя бы сообщили в полицию? Сейчас мы справимся...

Послышался щелчок телефонного аппарата.

– Не надо. Я никуда не сообщала.

– Что ж, тогда надо сознаться, что все это ложь.

– Нет. Просто в тот день было не до того. Пришлось долго ждать в банке.

Дейли весь напрягся. Надо думать, и Мун напрягся не меньше – вон как запыхтел сигарой. Мягкие, настороженные шаги. Наверняка зашел к ней со спины.

– И пока я съездила в Йорквиль, пока вложила деньги, а потом легла, а потом надо было на работу... а потом я услышала про Джона... о том, что нет в живых... И конечно, уже не думала о сумочке и о тех деньгах, которые там были...

– Ну хватит! Встаньте! Встаньте! Пегги Морнинг, вы обвиняетесь в убийстве Джона Ирвинга Спитуэлла с целью присвоить чек на сумму в десять тысяч долларов!

Вот то, чего ожидал Дейли. Пегги не выдержала, сорвалась. Сломилась. Какое-то время слышались только рыдания. Потом последовало признание в том, что она лгала. А потом и рассказ, как все было. Правдивый рассказ? Или снова ложь?

Главная причина, из-за которой Спитуэлл не хотел взять ее с собой в тот же день, были десять тысяч, которые надо было забрать из банка. Какой-то человек, имени которого Спитуэлл не называл, пообещал положить эти деньги утром четвертого октября. Так как Спитуэлл боялся преследователей, он не решился сам пойти в банк, а выписал чек. Пегги должна была получить эти деньги и хранить их до тех пор, пока Спитуэлл не сообщит, куда их переслать. А уж после могла ехать туда и сама – так, во всяком случае, говорил Спитуэлл. Пегги не очень-то верила этим словам, поэтому решила придержать деньги. Чтобы Джон не заподозрил что-нибудь, она, получив деньги по чеку, отправила ему, как они и договорились, телеграмму – «Все в порядке». Получив посылку с сигаретами, Пегги решила, что в ней заключается сообщение от Спитуэлла, так как он не решается ни звонить, ни писать. Она перебрала все пачки, но так ничего и не обнаружила. Узнав о смерти Спитуэлла, Пегги страшно перепугалась как бы полиция не узнала про деньги и не забрала их. Поэтому на следующий же день после убийства она ушла из «Старого света», где подруги знали о ее отношениях со Спитуэллом. Поэтому-то сначала она и сказала инспектору, что не знает такого человека. Пегги клялась, что когда она уходила, Спитуэлл был жив. Газеты она не приносила. Сам Спитуэлл никак не мог бы за нею сходить, потому что тут же разделся, решив принять душ. Револьвер, найденный возле трупа, Пегги был знаком. Спитуэлл никогда с ним не расставался. Даже под подушку прятал. О русском пистолете Пегги ничего не знала, – по ее мнению, такого у Спитуэлла не было...

На этом месте в кабинет вошел Нисон. Дейли выключил магнитофон.

– Нашел?

– Пистолет? Черта с два. Вот это приволок. Посмотри, если хочешь,– по-моему, ничего особенного тут нет. Думал, что, может быть, какая-нибудь красная пропаганда. Разные журнальчики, комиксы, письма и всякий хлам.

Когда Нисон ушел, Дейли еще долго смотрел в стену, соображая, что делать дальше. Неожиданно он вспомнил, что обещал телеграфировать Троллопу. Потянувшись за листком бумаги, чтобы набросать телеграмму, он почему-то замешкался. Почему? Он и сам не понял. Что-то удерживало его. Как бы то ни было, телеграмма не была послана.

18

– Где полис, хотел бы я знать, – произнес инспектор Мун.

– Может быть, потому она и выкручивается, что страховка на ее имя? Сто тысяч – ради этого можно потрепать нервы и нам и себе...

– Непохоже на него. Вы что, думаете, он на самом деле женился бы на ней?! Вероятно, этот полис уже в сейфе какого-нибудь канадского банка. И на этом можно поставить крест. Остается чек. У этой птички трудно разобрать границу между правдой и враньем. Иногда сущая дурочка, а иногда скользкая, как рыба.

– Признается!

– Вот и я думаю. Пусть посидит у нас, рано или поздно начнет проговариваться. Все. Сегодня я устраиваю небольшой отдых. Не мешало бы отдохнуть и вам. Как Марджори? Скоро выкинет белый флаг?

– Некогда заниматься этим, шеф. Прежде чем овладеть стенами этой крепости, надо сломить дух сопротивления. Как я уже убедился, в этом очень хорошо помогают духи. Не мешало бы еще раз сходить на спиритический сеанс. После них она ведет себя вполне благопристойно... с моей точки зрения.

– Гм! Могу устроить вам такой сеанс. Если удастся, уговорите ее посетить сегодня ночью гараж Шипа. Скажите, что это служебный эксперимент – попытка поставить внеземное на службу полиции. Гарантирую, что общая атмосфера будет для вас благоприятной.

– Позвольте, но если дойдет до стрельбы, то вряд ли там подходящее место для Марджори...

– Обойдемся без стрельбы. Нервы немного пощекочет. Особенно ей. Но вы ее в нужный момент поддержите.

– Морально?

– Можно и физически. Как сочтете нужным...

– И вы убеждены, что он сегодня явится?

– Я даже знаю, где он сейчас.

– И не задержали раньше?

– И хотел бы, да руки коротки...

...Незадолго до полуночи Мун, оставив на улице Дейли, заботливо поддерживавшего заранее трепещущую Марджори, поднялся к Шипу.

– Оденьтесь потеплее. На улице холодно.

– Устраиваем засаду, инспектор? А мне... обязательно там быть?

– Непременно.

Шип дрожащими пальцами вытянул ящик стола и принялся шарить в нем.

– Что вы там ищете?

– Револьвер... Не знаю, куда сын его задевал. В последний раз приехав из колледжа, он разбирал его...

– Прихватите лучше бутылку бренди. Это вам больше пригодится.

– Вы так думаете? – облегченно вздохнул Шип. С бутылкой он умел управляться лучше, чем с оружием. – Может быть, сразу по стаканчику, инспектор?

– Не откажусь. М-м... чудесный аромат! Ну что ж, нам пора. Хотя я и жду его несколько позже, но в таких случаях всегда приходится считаться с опечатками.

– Как это понимать?

– Просто как ошибку.

Ночь была тихая. Шум города замирал, не долетая сюда. Шип предпочел ни о чем не спрашивать, только втягивал голову в поднятый воротник. Марджори смотрела широко раскрытыми глазами и то и дело искала руку Дейли. Дейли, щелкнув предохранителем револьвера, вопросительно взглянул на Муна.

У Дейли была своя гипотеза, – правда, строгой критики она не выдерживала. Возможно, что Пегги спрятала где-то в гараже Шипа полис, который теперь ищет какой-то соучастник убийства. Но если так, то он мог бы забрать его еще в прошлый раз. Зачем же ему являться еще и сегодня. А в том, что он явится, инспектор уверен. Хотя Дейли и не разделял этой уверенности, но на всякий случай принял свои меры – включил в гараже полный свет, чтобы не дать преступнику укрыться в темноте, убедился, что оба входа – ворота и дверь – надежно закрыты. Теперь оставалось только ждать. Но чего? Дейли не решался расспрашивать – судя по лицу Муна, он не расположен преждевременно выдавать свои планы. Поэтому Дейли ограничился деловым вопросом:

– Где мы устроимся, шеф?

– Ну что ж, фонарь хорошо освещает ворота гаража. Нам нет нужды находиться вблизи. Мы с мистером Шипом будем здесь. А вам, сержант, с мисс Уоткинсон лучше устроиться поодаль. Скажем, вон за тем деревом. Уютная тень. Вы все видите. Вас – никто...

Ни музыки из окон, ни шороха шин, ни стука шагов – только шум старых деревьев на кладбище. Не прошло и пяти минут, как Шип потянулся за бутылкой, отвернул колпачок и налил себе бренди. Через некоторое время подошел Дейли...

– Почему не на своем месте, сержант?

– Хотел бы знать, что делать дальше...

– По-моему, у вас есть занятие, сержант. Не узнаю вас. Дайте-ка ему подкрепиться, мистер Шип.

Дейли не отказался от глотка. Ушел. Пробыв некоторое время в тени, вновь вернулся и обратился к Шипу:

– Разрешите глоток для Марджори. Ночь свежая, ее слегка знобит.

Очевидно, ночь была слишком свежая, так как немного погодя Дейли еще раз пробрался за бренди. Судя по его неопределенной улыбке, Марджори испытывала не только озноб, но и страх – спасение от этого приходилось искать в объятиях сержанта.

Дейли вгляделся в Муна. Тот только что осушил колпачок с бренди и вернул его Шипу. Ни малейшего волнения, сидит свободно, поглядывает на небо, сразу видно, что наслаждается покоем...

– Курить, конечно, нельзя? – прошептал Шип.

– Почему же нельзя? – откликнулся Мун.

– Он увидит огонь...

– Не увидит!

И все же Шип старательно прикрывал ладонями огонек. Отказавшись от предложенной сигареты, Мун привалился к стене и закрыл глаза. Так и не открывая их, он неожиданно спросил:

– А как у вас с сердцем? Здоровое?

– Сердце? Не совсем.

– Считаю своим долгом предупредить вас. Что бы ни случилось, не волнуйтесь!

– А что... может случиться?

Инспектор не ответил.

Минута тянулась за минутой. Нескончаемый шум деревьев. И ничего, кроме шума деревьев.

И вдруг это случилось.

Шип невольно вскочил. Дейли тоже рванулся, но в этот момент в него с тихим визгом вцепилась Марджори, уткнувшись лицом в грудь.

Ворота гаража распахнулись...

Оторвав дрожащие руки Марджори, Дейли кинулся через улицу, готовый к тому, что вот-вот возле уха просвистит пуля.

– Руки вверх! Ни с места!

Раскрытые ворота. Гараж залит светом. Никого. Машина. Инструменты.

Дейли кинулся к двери, соединяющей гараж с лестницей дома. Закрыта.

– Где?.. Где он? – озирался подбежавший Шип, убежденный, что увидит на земле труп.

– Нигде! – глухо огрызнулся Дейли. Он уже ничего не соображал. Только что в гараже был человек. Был и скрылся.

– Нигде? – глухо откликнулся Шип. – Это невозможно... Он где-то спрятался...

Неожиданно Шип метнулся за спину сержанта. Дрожащая рука его указывала на машину.

Дейли подскочил к машине. Рванул дверцу. Машина пуста. Заглянул под машину. Никого.

Шипа просто колотило. И это был уже не физический страх перед живым человеком. Нет, перед чем-то противоестественным. Зная, что он ничего не обнаружит, Шип лихорадочно перекатывал запасные шины, отодвинул от стены шкаф с инструментами, наконец бессмысленно обшарил взглядом бетонный пол. Кроме них, в гараже никого не было. Но ведь кто-то же открыл его?

– Кто же это был? – чуть слышно прошептал Шип.

– Привидение! – рявкнул Дейли.

На улице послышался крик. Шип закрыл лицо руками. Дейли рванулся к выходу. Не успел он прыгнуть на мостовую, как увидел лежащее тело – Марджори! Улица пуста. Инспектор все так же привалился к стене. Что за чертовщина?! Дейли нагнулся к Марджори – встал на колени и припал ухом к ее груди. Живая. Очевидно, не выдержав, подкралась к гаражу, услышала его крик: «Привидение!» и упала в обморок. В таком случае может еще минутку полежать. А что с инспектором? Хрипит? Подбежав к нему, Дейли заметил, что голова Муна как-то странно свешивается на грудь.

– Инспектор! Вы ранены?

И только тут Дейли сообразил, что это не хрип, а храп. Мун спал. Самым обычным, крепким сном...

Через пять минут все сидели в гостиной Шипа. Приглушенный свет, тихая музыка из приемника, который включил Мун, переливающиеся рюмки на подносе, казалось, должны были создать атмосферу спокойствия и благодушия. Но нет, на Шипе все еще не было лица. Марджори покусывала губы. Дейли озадаченно потирал ладони и укоризненно поглядывал на Муна, догадываясь, что тот, глядя на них, смеется в душе.

Быстро выпив одну за другой две рюмки, Шип остекленелым взглядом уставился в пространство и про– шептал:

– Я знаю, что это...

– Ну, ну? – оживился инспектор.

– Это не призрак!..

– Тогда святой Петр Ключарь?

– Хуже... Это они... Они запустили спутник. Они же открыли и световые волны, которые делают человека невидимым. Они смеются над нами! Мы в их власти!..

И Шип истерически захохотал. Неестественно взвизгнула и Марджори. Дейли успокаивающе положил руку на ее плечо.

– Это невыносимо, инспектор! Если вы не знаете, в чем дело, я не смогу уснуть целый месяц!..

– Если в ближайшее время у вас не появится надежного успокаивающего средства... – Мун почему-то покосился на Дейли, – то я беру расходы по снотворному на себя. Ну-с, господа, неужели вы все еще не сообразили, кто распахнул эти ворота? А ведь мистер Шип был так близок к разгадке...

– Ага, я говорил – русские, красные!.. – Шип вскочил, чуть не выронив из рук рюмку. – Значит, световые волны, да?

– Нет, зачем же? Самые обычные радиоволны... Так вот. Сначала я допускал, что четвертого октября ворота открыл убийца Смита, чтобы выбраться из дома на Кладбищенскую улицу, а не на Ван-Стратена, где его могли увидеть асфальтировщики... Но когда вы вновь застали ворота открытыми, это показалось мне уже непонятным. И тут вы упомянули о передатчике, которым открываете ворота сами. А перед вашим приходом старший инспектор Уиллоублейк читал информацию о прохождении спутника. В ту ночь он пролетал над нами. Разгадка была найдена. Так просто?

– Да. Волна вашего передатчика, с помощью которого раскрываются ворота, соответствует длине одной из волн, на которых работает русский спутник. Вот так-то, Дейли. Старая истина: чем сложнее загадка – тем проще разгадка.

– Значит, каждый раз, когда их проклятый спутник будет пролетать над нашим городом...

– ...реле в ваших воротах будет срабатывать, и если вы не заметите этого, ворота всю ночь будут распахнуты, и вашу машину могут угнать.

– Вы будете свидетелями! – взвизгнул Шип. – Я подам в суд! Я потребую возмещения убытков!

– Попытайтесь! Правда, я не очень верю в успех. По-моему, лучше вам связаться с русским правительством и договориться, кто из вас должен изменить длину волны...