Текст книги "Одиночка"

Автор книги: Анастасия Пак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

По лицу Хенигаса скользнула тень, но он не произнес ни слова, а Веланд не обратил внимания на хмурый взгляд, брошенный им на казавшееся безжизненным тело одиночки.

Я не слышал, когда кто-то из Единых успел отдать приказ, но меня подхватили и поволокли. Хотя можно было не сомневаться, что и магам и мне было бы куда легче, перенеси они меня по воздуху, но очевидно так им было просто интереснее. Лихорадочный огонь мгновенно проснулся внутри, заключив мое тело в объятия боли. Но я плохо воспринимал ее, наполовину погрузившись в спасительное небытие. Меня больше не интересовало ни куда меня тащат, ни что со мной будет дальше. Все стало безразлично…

Глава седьмая

Открывать глаза не хотелось просто потому, что знал – даже если я это сделаю, все равно ничего не изменится. Пока же для меня лучше всего пребывать в сладостном покое и стараться вообще не двигаться, чтобы не разрушить эту иллюзию. Если замереть вот так, как я сейчас, то вполне можно представить себе, что сижу я около Врат рядом с молчаливым Хониром. Камень Арки приятно холодит мою спину, а из-за туч изредка прорываются лучи света. Недалеко виднеется башня привратников, и если подняться и проследовать на ее крышу, то можно увидеть и резиденцию Единых.

Я мысленно улыбнулся приятному видению. По-настоящему пока не получалось – лицо стараниями магов словно превратилось в каменную маску. Малейшее движение – и корка из грязи и крови лопнет. Я слегка покачал головой, с отвращением подумав, что даже сейчас на ум лезут эти Единые, своим вмешательством раз и навсегда перечеркнувшие привычный мне ход жизни. И деваться теперь от этого мне было некуда, они связали меня и себя кровью учителя, запятнавшей их руки. Да и сижу я как-никак сейчас ни около Врат, а именно в их городе, в одной из заранее приготовленных камер для таких, как я. То есть тех, кого Веланд называет отступниками. Хорошо еще, что один. По крайней мере, никто не ноет под боком и не лезет с расспросами. Хотя за стеной определенно кто-то есть, я обратил на это внимание, когда только пришел в себя. Шорохи и постукивания продолжались всю ночь, а изредка доносились еще и тяжелые вздохи. Так пленник молча жаловался на свою судьбу.

Сочувствовать ему я не стал, тем более, что это наверняка был один из Единых. Всех прочих кроме меня да привратников давно уже поубивали. Так что нечего его жалеть, когда тут самому ничуть не лучше. Заговорить не смогу, даже если сильно захочу – сорвал себе голос, и теперь при всем желании у меня выходил только сиплый шепот. Но и он был не особо нужен, учитывая, что звать на помощь все равно некого. А потому я просто тихо и незаметно залечивал раны, чему стараниями отца научился еще в детстве.

Словно отзвуком эха на мои воспоминания о том дне внутри тут же свилось мягкое, ласковое тепло. Тогда я в десятый, наверное, раз за неделю прибежал к нему с просьбой залечить разбитую коленку, отец вдруг в сердцах плюнул и сказал, что уж лучше он раз покажет мне, как это делается, чем позволит дергать себя изо дня в день и заставлять исполнять роль лекаря. Вообще-то отец не хотел начинать учить меня магии так рано, но я его тогда в буквальном смысле слова вынудил.

Когда свет пробился сквозь прутья решетки и вдруг коварно ударил прямо в глаза, я пожалел, что меня бросили именно в этом месте, напротив окна, а не под ним. Так мне бы не пришлось менять и без того не слишком удобное положение, пробуждая было заглохшую боль. Я и так всегда лечил переломы с большим трудом, а тут примерно представив, сколько их сейчас у меня, сначала вообще растерялся – не знал, к чему приступить в первую очередь. Вот что надо было совершенствовать, а я – когти-доспехи-миражи… Не заметно, чтобы они мне сильно помогли.

Свет постепенно заполнил всю камеру, и я поневоле приоткрыл глаза. Щурясь, осмотрелся, с презрением отмечая, похоже, врожденную тягу магов к прекрасному. Даже здесь черные каменные стены сохраняют строгую красоту, пол чистый, сероватого оттенка, а дверь так и вовсе как во дворец Решетки малость портят вид, а в остальном здесь вполне можно жить. Жаль только, селят в эти хоромы ненадолго…

Будто в ответ на мои мысли снаружи раздались голоса, и дверь распахнулась. Я почувствовал, как сердце замерло внутри. Нет, Веланд, конечно, приказал меня не убивать, но если привратников все же поймали, то теперь и я Единым без надобности.

Мой взгляд против воли примерз к открывающемуся пространству за дверью. Я даже не моргал и, кажется, перестал дышать. Но все, что мне удалось заметить – это незнакомые и очень недовольные лица магов, показавшиеся всего на миг. Очевидно, эти двое выполняли здесь роль тюремщиков и вряд ли по своей воле. А затем в камеру вошел Хенигас. Я едва удержался, чтобы не закатить глаза и не испустить тяжелый вздох.

Наемник прошелся взад-вперед, осматриваясь, как и я несколько минут назад. Похоже, он тоже был здесь впервые.

Я облегченно перевел дыхание, понимая, что приди он за мной – вел бы себя совершенно по-иному. Значит, привратники пока в безопасности. Так что можно позволить себе немного расслабиться, хотя сделать это в нынешних условиях крайне непросто.

– Красота, – восхищенно поцокав языком, сказал наемник с едва заметной иронией в голосе. – Только ты здесь вроде как ни к месту. Сам себя не видел? Страшная картинка, мягко говоря. Единые временами напоминают зверей. Даже я так со своими врагами не обхожусь. Обычно просто убиваю, быстро и незаметно.

– Тут зеркала нет, – сипло буркнул я. – Ты им передай, что при всем великолепии самое основное они забыли. Ну, что это такое – ни тебе зеркала, ни умывальника.

Хенигас развел руками и всем своим видом выразил полное единодушие:

– Твоя правда. Так и передам. Глядишь, Веланд устыдится и уступит тебе свои покои.

– Издеваешься, да? – срываясь на шепот, поинтересовался я. – Ну давай, чего уж теперь. Кстати, кто там за стеной?

– Маг один из Единых. Тебе не поможет. – Он присел напротив, разглядывая мое лицо как редкую картину.

– А я и не собираюсь его об этом просить, – огрызнулся я. – Вот еще не хватало… Зачем пришел? Веланд послал?

– Нет, самому захотелось. Я его не одобряю, знаешь ли, тебя следовало убить, но Старший меня порой удивляет своей беспечностью. Таким спокойным и умиротворенным как вчера, я его еще никогда не видел. Как же, последний маг-одиночка практически мертв. Ты еще здесь – а он уже обо всем забыл, вычеркнул тебя из списка живых.

– Но привратников ты так и не поймал, – с трудом улыбнулся я и тут же почувствовал, как кровь тонкой горячей струйкой потекла по лицу и шее.

Хенигас дернулся ко мне, даже руку протянул, чтобы схватить за рубаху и рывком притянуть к себе. Я внутренне сжался, представив себе последствия, но наемник уже передумал.

– Как узнал?

– Слышал вчера, на площади. – Скрывать что-либо было ни к чему.

– Да, это так, – он немного расслабился. – Но Старшего это огорчило гораздо меньше, чем должно было бы. Я уже сказал, слишком его успокоила твоя поимка. Это не к добру, но… моего мнения никто не спрашивал, а сам я знаю, когда лучше промолчать.

– Скажи, то, что произошло вчера, как-то связано… с тем днем, когда появился учитель? – Я не надеялся, что наемник будет со мной откровенничать, но отмалчиваться он на удивление не стал.

– Мне неспокойно оттого, что ты жив, – откровенно заявил Хенигас. – Твое существование начало тревожить меня давно, с тех пор, как тебе удалось сбежать от меня и моих людей. И потом… твои возросшие способности, шит привратников – да, мне сказал об этом Веланд, – весьма своеобразная сеть, убившая моих воинов, появление Сеедира, наконец. Его я, кстати, связываю с тобой, хотя Единые придерживаются другого мнения. Не я твой тюремщик, радуйся. Будь ты моим пленником – я непременно допустил бы какую-нибудь смертельную для тебя оплошность.

Он помолчал и продолжил:

– Твоя новая догадка – очередная странность, подтверждающая кое-какие мои соображения на твой счет. Все верно, в тот день погиб первый хранитель – совершенно случайно, мои ребята решили опробовать чары Веланда и чуть-чуть не подрассчитали. Хорошо, что его напарник на мгновение отлучился, так что к его возвращению нам уже удалось заставить тело привратника исчезнуть. По этому поводу и состоялся совет. Пропажа одного из братьев – невиданное доселе дело.

– Вы знали, где должна была состояться их встреча, и явились туда, – дрогнувшим голосом продолжил я за него. – Их было очень много, но вы все же справились. Только один и смог сбежать. Но как, Хенигас? Привратники неуязвимы.

Наемник пожал плечами.

– Веланд нашел средство. На то он и Старший. Я не маг, всего объяснить не могу, но древность и неуязвимость хранителей Врат сыграла с ними плохую шутку. Против древних всегда найдется нечто еще более древнее, и тогда вся их неуязвимость не поможет. Это и произошло.

– Теперь они все знают и не придут, как бы Веланд не надеялся, – горячо зашептал я. – Столько жизней, он должен быть доволен. Все для Единых, хотя непонятно, чем ему помешали привратники. Ладно, маги-одиночки, но они…

– Они сделали много неверных шагов, – резко заметил Хенигас. – И ты – только один из них. Кто их просил совать нос в дела магов? Они никогда не скрывали, что симпатизируют именно одиночкам. Да, не пускали их в другие миры, всем своим видом выражая полное смирение с действиями Веланда, и в это же самое время за его спиной делали обратное. Очень осторожно, знаешь ли, не для всех. Исключение составляли немногие одиночки, но Сеедир был в их числе, и Темил, за которым мы гонялись до последнего. Вот так-то, маг. А ты еще спрашиваешь, чем они насолили Единым. Чего только стоит одно твое преображение. Ничего, ты за миры не беспокойся. Скоро придут новые привратники, которые будут не в пример осмотрительнее своих предшественников. Жаль, ты, маг, этого уже не увидишь. Ишь ты, зову тебя магом, хотя сам в этом не уверен. В тебе стало подозрительно много от хранителей Врат.

– С кем поведешься… – Я, забывшись, пожал плечами и тут же скривился от острой боли. – Значит, обо мне забыли?

Наемник насмешливо улыбнулся:

– Веланд – да, но есть еще парочка твоих старых знакомых – Тайра, например. Арий тоже порядочный садист. Видел я, как он нескольких одиночек пытал – поверь, это было на редкость отвратное зрелище даже для меня. А уж они наверняка приведут с собой группу поддержки. Так что весело тебе здесь будет, Арлин. Еще не один раз пожалеешь, что сбежал от меня в Атионе. – Он поднялся. – Славно поговорили, маг. Я бы еще задержался, но по твоей милости дел у меня теперь по горло. Новую команду сколотить надо, а для этого придется прочесать ни один мир. А если не повезет, так и вовсе все двадцать с лишним. Так что счастливо оставаться.

Дверь тяжело бухнула за его спиной. И на этот раз помимо мрачных лиц тюремщиков я успел уловить синеватые нити магии, проползшие по дорогому темному дереву. Вот уж чего не ожидал… Ну и пусть, зато приятно осознавать, что тебя считают достаточно сильным, чтобы не полагаться на одни лишь запоры. Я откинул голову назад и вновь принялся за самолечение, привыкнув и уже даже не замечая тягучей боли медленно срастающихся костей. К середине дня к своему удивлению я уже мог вполне сносно шевелить руками и ногами. Да еще тюремщики принесли мне пожрать, правда, при этом большую часть похлебки ядовито-зеленого цвета выплеснули на меня и доселе чистый пол. На надменных лицах маги умело изобразили показное сожаление. Кстати, есть принесенную отраву я не стал бы, даже если б подыхал с голоду. Тем более, что в миске ее осталось на донышке, а все остальное мне, очевидно, предоставили слизывать с пола. Я с отвращением отпихнул от себя миску ногой, прикидывая, какой части похлебки хватит, чтобы отправить меня к прочим одиночкам. Пришел к выводу, что и одной капли, раз уж тюремщики были столь неосторожны. Так что как-нибудь обойдусь, мне ведь все равно сейчас лучше не шевелиться. Пусть я теперь не совсем калека, но все равно еще слишком близок к этому.

Свет, доставлявший мне одни неудобства, наконец ушел, и в камере стало чуть прохладней. Лечение у меня сразу же пошло быстрее, и на некоторое время я и думать забыл о Единых, а потом… Потом я убедился, насколько хорошо Хенигас успел узнать магов.

Выждав некоторое время, действительно явилась предсказанная им парочка. На этот раз дверь распахнулась гораздо быстрее, и тюремщик даже придержал ее одной рукой, а другую прижал к груди и склонился, пропуская высоких гостей. Я неохотно поднял глаза на чародейку, в свободной позе замершую прямо перед моим носом. Она нехорошо усмехнулась и внезапно резко наклонилась ко мне. Черная волнистая прядь свесилась ей на лицо, и она откинула ее назад изящным движением руки.

– Не хочешь ли прогуляться, Арлин? – промурлыкала Тайра с насмешливой любезностью. – Отказы не принимаются.

Я скользнул взглядом по ее роскошному переливающемуся одеянию. Высокий ворот и рукава украшены тонкой искрящейся вышивкой. На узкой юбке с высоким разрезом переплетаются странные узоры, будто нанесенные золотистой краской. Сама ткань тонкая, шелковистая, насыщенного красного цвета, от которого мне даже стало на миг дурно – до того он походил на цвет крови. Высокие сапоги довершали ее яркий наряд.

– Шикарно выглядишь, – прохрипел я, пялясь на нее откровенно оскорбительным взглядом. – По какому поводу праздник?

Она выпрямилась, в глазах вспыхнула и тут же погасла злость.

– Ты прав, сегодня у меня действительно праздник, только вот тебе он не понравится. – И слегка качнула головой.

Тюремщики, похоже, только этого и ждали, если судить по тому, с какой скоростью они подскочили ко мне, вытащили из камеры и поволокли за Тайрой в небольшой дворик. Тот оказался далеко не пустым. Арий скалился, наблюдая, как я исподлобья разглядываю еще шестерых магов. Похоже, это был личный круг Тайры, вон с какой преданностью заглядывают ей в глаза. Чародейке стоит лишь качнуть головой – и они раздерут меня на клочья.

Дворик я видел впервые. В прошлый раз успел погрузиться во мрак до того, как меня дотащили до тюрьмы, потому только теперь и смог заметить, что она обнесена некой тонкой магической завесой. Около дальних ворот притулился маг со скорбным выражением лица. Его явно не радовала пожалованная должность. Да и чему радоваться, если тюрьму маги соорудили в последний момент, и содержать в ней было особо некого. Вот большинство камер и пустовало. Единые не очень-то любили брать пленных, а если таковые все же появлялись – предпочитали избавляться от них как можно быстрее, перед этим всеми средствами выпытавая все, что им было необходимо знать. Небольшая загвоздка произошла только со мной и неким провинившимся магом.

– А Веланд не придет? – невинно спросил Арий.

Чародейка растянула губы в презрительной улыбке:

– Нет. Этот для него больше не существует. Он отдал его мне.

– При условии, что она не замучает его до смерти в первую же встречу, – сообщил ему молоденький маг, с обожанием взиравший на Тайру. – Он нам еще пригодится как приманка для привратников.

И оглядев меня, беспомощно уткнувшегося мордой прямо в пыль, раздосадовано обернулся к нему.

– Так неинтересно, Арий, – резко заявил маг. – Надо было его сначала подлатать. А так он долго не протянет.

– Протянет как миленький. Жить-то ему хочется, – презрительно бросил тот.

Я изо всех сил разыгрывал полную немощность, что, учитывая мое состояние, было не так уж и трудно. В воздухе ощутимо повисло всеобщее разочарование. Маги явно расслабились, разглядывали меня с кислыми физиономиями как предмет, не заслуживающий ни капли их внимания. Подвоха они пока что не чувствовали.

– А еще ученик Сеедира, – разочаровано протянул еще один из незнакомых доселе магов. – Я надеялся, что он будет посильнее и… побольше, что ли. А такого толкни – он и развалится. Твоя работа, Арий?

– Моя, – не без самодовольства отозвался тот. – А с щитом привратников справился Старший.

– Вот, значит, кого надо благодарить за испорченное удовольствие. – Тайра недовольно поджала губы.

Мешком валяясь у ног тюремщиков, я из-под приоткрытых век незаметно прощупал весь дворик, отметив, в какой стороне ворота, сколько до них бежать… Прикинул, хватит ли у меня сил, чтобы справиться с магами. Веланда с ними нет, и это было мне только на руку. Ни Тайра, ни Арий меня всерьез не воспринимают, а ведь именно они здесь самые сильные и опытные. Отданные Силы восстанавливались на удивление быстро, кроме того я ни на миг не прекращал самолечение, хотя и действовал сейчас гораздо осторожнее, чем в камере. Результат это сильно снижало, как и вероятность того, что меня могут раскрыть.

Маги на миг отвернулись. Зрелище моего распластанного в пыли тела их явно не вдохновляло. Тайра принялась что-то раздраженно втолковывать Арию, тот отпирался. Скисший было молодняк тут же начал с любопытством прислушиваться к их беседе, а приунывшие тюремщики вообще стояли, прикрыв глаза и более ни на что не обращая внимания. Так что более удачного момента вряд ли стоило ждать.

Я взметнулся с земли, в мгновение ока отрастив длинные острые когти, и наугад полоснул ими ближайшего мага. Тот закричал, зажимая руками рассеченное до кости лицо. Из-под пальцев обильно заструилась темная кровь. Сразу воспользоваться магией тюремщику даже в голову не пришло, как он уже медленно оседал на песок с глухими судорожными всхлипами. Тайра опомнилась быстрее всех. Прожигающие насквозь искры, которые она всегда держала наготове, метнулись ко мне и наткнулись на восстановленный щит привратника. Я на миг обмер, увидев их прямо перед своими глазами, но сверкающие оранжевым пламенем огоньки тут же завязли в выставленном щите и стремительно гасли. Кажется, Тайра растерялась, но не такой она была, чтобы испугаться и отступить. Я для нее все еще был слабым, ни на что не годным магом, которому вдруг улыбнулась удача, непонятным образом вызвав вспышку самой настоящей магии. Она пробуравила меня ненавидящим взглядом, не понимая как я, беспомощный калека, не только стою напротив нее, но еще и смею ей противостоять. На миг в голову Тайры закралась мысль, что не худо бы позвать на помощь не только всех магов, находящихся поблизости, но и дядю. И тут же она отбросила ее. Пусть Арлин и ученик Сеедира, но все же ей он не чета. В чародейке взыграла гордость. Она была племянницей самого Веланда и свято верила в то, что сможет справиться с этим недоучкой сама.

Я о ее размышлениях не знал и торопился, боясь, что в любой момент сюда может нагрянуть поддержка во главе со Старшим, поэтому бил всем подряд. Все, что успел узнать и более-менее освоить, было пущено мною в ход.

Мгновенный сон, подействовавший на так и не вышедших из ступора молодых шестерых магов из личного эскорта чародейки. Они как стояли, выпучив округлившиеся глаза, так и свалились. Краешком сознания я отметил, что дыхание смерти коснулось их и тут же отпрянуло. Как бы молоды они ни были, но это Единые. Их не так-то просто убить, да еще в их же городе, где даже воздух пропитан целебной магией. Действующей, правда, только на своих.

Печать Неудач направила руку второго тюремщика не на меня, а на Ария. Единый сам ничего не понял, но будучи в магии далеко не новичком, едва не отослал того в иной мир ослепительным и быстрым снопом света, вырвавшимся из его ладоней.

– Арий, берегись! – истошно заорала Тайра, в кои веки наплевав на свою неприязнь к нему.

Мелькнуло побелевшее как полотно лицо мага, и он сиганул в сторону с такой быстротой, что ей позавидовал бы любой зверь. Даже я удивился, потому как прежде подобной ловкости у людей точно не встречал. Но увернувшись, Арий не удержался на ногах и кубарем прокатился по земле. Зато когда встал – готов был размазать по ближайшей стене уже не меня, а тюремщика за пережитый им ужас.

Тот, поймав направленный на него яростный взгляд, тоже обо мне позабыл и впал в панику.

– Идиоты! – во всю глотку вдруг заорала Тайра. – Сначала одиночку убейте, а потом хоть друг друга на части рвите!

Маги чародейке внемли. И зря. Тюремщик, решивший, что во всем случившемся полностью его вина, не задумался о причине неожиданной оплошности и предпринял новую попытку. Над его головой свился поблескивающий кнут, впитавший быстроту и силу сотен тяжелых капель магического ливня, рассекающего любое препятствие. Тюремщик поднял руки и осторожно коснулся его блестящей поверхности.

Плетеная змея, вся в синеватых кольцах магии, со страшной силой устремилась вперед, стремясь достать мое горло, но вместо этого крепко-накрепко захлестнула шею изумленной Тайры. Чародейка этого никак не ожидала и не успела защититься. Захрипев, она сначала повалилась на колени, а потом на бок. Ее руки изо всех сил пытались хотя бы приразжать стальную хватку кнута, но ничего не выходило, только тонкие пальцы окрасились кровью.

Заметавшись между мной и Тайрой, Арий все же ринулся ей на помощь, хотя не имел ни малейшего понятия, как противостоять смертельной угрозе нацеленного на убийство оружия, в то время как тюремщик ошалело переводил взгляд со своих рук на чародейку и шептал невнятную вязь заклинаний, чтобы хоть как-то ослабить влияние магии и позволить ей освободиться. Вместо этого кнут сжимал тонкую шею все сильнее. У Тайры начали закатываться глаза, когда Арий невесть каким образом все таки разорвал его хватку.

Обрадованный тюремщик сделал несколько шагов навстречу чародейке, все еще сжимая остатки кнута в руке.

– Стой! – Освободившаяся с помощью Ария Тайра едва дышала. В ее глазах плескался настоящий ужас. – Ты всех нас убьешь – на тебе Печать Неудач. Замри, иначе ты нам снесешь головы этой штукой.

Она была права – кнут стремительно удлинялся, черпая Силу для восстановления в своем хозяине уже без его на то согласия.

Тайра как раз поднималась с колен, когда мой воздушный таран с пылающими шипами из ее любимого оружия опрокинул ее на Ария. Они вдвоем грохнулись на землю. Собственная защита помогла чародейке отделаться легкими ожогами, и пока она сползала с ошеломленного мага, я побежал к воротам. Сторож, которого тоже успело зацепить сном, валялся поперек пути. И он как раз приходил в себя – зашевелился, заворочал ошалевшими глазами. Из моих ладоней на ходу вырвались мутные изогнутые стрелы, пропитанные парализующей слизью василиска, и пронзили оклемавшегося мага, только и успевшего, что вскинуть руки в защитном движении. Жалости в душе не было. Я не сомневался, что мой собственный конец в случае неудачного побега был бы во сто крат страшнее.

Ворота я распахнул, прорвав магическую завесу, и даже не особо вдумывался, каким образом я это сделал. Просто промчался в них на всем ходу и едва не споткнулся об молодого гулона. Зверь лежал снаружи, скромно положив морду на вытянутые лапы, и терпеливо ждал. Как только я появился, он мгновенно вскочил, опалив меня оранжевыми искрами глаз. И тут же одним длинным прыжком унесся вперед. Я понял, что гулон поможет мне выбраться из города, и бросился его догонять. На полпути ноги у меня странно подогнулись, мир вокруг будто вырос и наполнился желтой пылью. Полная оборачиваемость далась мне совершенно легко и безболезненно, просто ответив на тягу к спасению.

От неожиданности я даже кувыркнулся через голову. А когда встал, оказалось, что лапы мелко подрагивают. Гулон впереди замер и, повернув ко мне длинную морду, тихо заворчал. Я неловко скакнул вперед, с трудом приноравливаясь к бегу на четырех лапах, но время стремительно уходило и особо раскачиваться было некогда. Распахнутые ворота, сильный привкус магии в воздухе – все это говорило о том, что опасность еще слишком близко. Пусть сейчас здесь пустынно, но очень скоро все это притянет сначала любопытные взгляды, а потом поднимет тревогу. Вот тогда-то нас накроют так быстро, что мы и не заметим. И Хенигас меня убьет. А может, и сам Веланд…

Два зверя стремительно мчались по городку Единых. Маги от неожиданности шарахались в стороны и оглядывались нам вслед. Но ловить нас никто не спешил. Все знали, что Старший разрешил привратникам приютить гулонов. Привратников, правда, больше не было, но кого волнуют беззащитные звери, пусть даже каким-то чудом умудрившиеся пробраться внутрь.

Высоко в воздухе над городом вдруг взорвался тревожный черный шар, разлетевшись искрами в разные стороны. Единые как по команде остановились и дружно задрали головы. Лица стали сосредоточенно-злыми. Все это я успел заметить краем глаза, а ноги между тем сами собой несли меня вперед. Я передвигался огромными скачками, понимая, что время уходит слишком быстро. Быстрее, чем я надеялся…

Ворота выросли перед нами, стоило лишь миновать еще один поворот, и я глухо зарычал от ярости и досады. Створки неторопливо сходились, но все же успели закрыться прежде, чем мы смогли прошмыгнуть меж ними. Теперь выход оставался только один и он мне очень не нравился. Но и ничего другого уже тоже не оставалось. Я подпрыгнул вслед за гулоном, прямо таки взлетел как птица, на миг ощутив необъяснимый страх, и вцепился когтями в стену города. Только вот не было у меня природной ловкости и я не так владел своим телом, как мой гулон, этот молодой и сильный зверь. И если он одолел препятствие в несколько приемов, то вот я бессильно повис, испытывая смутное желание в довершение ко всему вцепиться в камень еще и пастью. Задние лапы скользили, тяжесть собственного тела тянула меня вниз, а гулон тоскливо смотрел на меня со стены, склонив голову набок и жалобно скулил. Здесь он ничем мне помочь не мог.

Я сцепил зубы и упрямо продолжал карабкаться вверх, продвигаясь все дальше и дальше, слишком медленно, приковывая к себе заинтересованные взгляды Единых. Они еще не ничего не понимали, но этому быстро настал конец.

– Один из них – маг! – Голос Веланда невозможно было спутать ни с чьим другим. – Убейте обоих!

Я как раз взгромоздился на стену, в который раз возрадовавшись тому, что у меня такие крепкие когти, позволившие с огромным трудом, но все таки одолеть подъем. Дело осталось за малым – спуститься и изо всех сил бежать к Вратам. Гулон грациозно спрыгнул, приземлившись на четыре лапы, а вот я заскользил, сорвался и кубарем скатился вниз по насыпи. Но это было уже неважно. Мы наперегонки понеслись вперед, держа взглядом увеличивающуюся в размерах серую точку. В черную гладь мы прыгнули одновременно, отрезав от себя Убежище и Единых.

Я, едва не забывшись в теле гулона, в последний миг изменил направление – и выкатились мы из совершенно незнакомой Арки в чужой мир, зарывшись носом в огромный сугроб. Маги же наверняка запнулись возле Врат, не зная, куда направиться в первую очередь. Да и откуда им знать, где мы сейчас, если даже я сам не представлял себе, куда нас занесло. Так что пока мы были в относительной безопасности, имея в запасе самое малое час, чтобы убраться вглубь мира. Я молча порадовался, что выбрал направление совершенно произвольно – теперь вряд ли нас отыщут в скором времени. Если только маги не умеют читать по зеркалу Врат…

С трудом вернув себе прежний облик, я поднялся с четверенек, кое-как разогнув сведенную спину. Гулон испуганно жался к моим ногам и мелко подрагивал. Я понимал его, ощущая свинцовую тяжесть во всем теле. Страх и боль – все смешалось воедино, а смертельная усталость постепенно укрывала их тенью полного безразличия. Гладкая шерсть под моей ладонью чуть вздыбилась и я машинально погладил зверя, осознавая, что не могу успокоить его и тем более успокоиться сам.

Раскинувшийся перед нами мир на первый взгляд не был враждебным, но его инородность вполне могла сыграть с нами плохую шутку. Удручало и другое – Врата все еще были пусты, а значит – этот мир беззащитен, как и все прочие. А когда появятся новые привратники, на чью помощь, откровенно говоря, я сильно надеялся, неизвестно. Как и то – станут они нам помогать или же сразу сообщат о подозрительных чужаках Единым.

Оглянувшись, я отрешенно отметил, что все вокруг кажется странно застывшим, будто мертвым. Не было ни малейшего движения воздуха, ничего, что выдавало бы жизнь. И хотя в Убежище день сейчас был в самом разгаре, здесь царила ночь, мягким полумраком окутывая окрестности. Где-то вдали смутно виднелись какие-то черные пятна, но отсюда и не понять – то ли лес, то ли горы.

Я опустил глаза, почувствовав мягкое прикосновение теплого бока гулона. Желтые глаза зверя светились в темноте как огоньки. Он настороженно вдыхал воздух, впитывая незнакомые запахи, и не торопился отходить ни от Арки, ни от меня. Он чувствовал – так безопасней всего. Я тоже растерянно стоял на месте, понимая, что впервые оказался в чужом мире практически один. Я и гулон, оба оторванные от привычной жизни, чужие и беспомощные здесь, не знали, что скрывает эта ночь, что таит за напускным спокойствием и замершей тишиной.

Я поежился, только сейчас, слегка отойдя от горячки бега, в полной мере осознав холод, напомнивший мне родные зимы Атиона. Тогда даже старый князь, обожавший утренние пешие прогулки, вынужден был отказываться от своего любимого времяпрепровождения. На радость, кстати, тем, кто поневоле должен был его сопровождать, хотя отнюдь не горел желанием. Здесь же пока еще терпимо, хотя без укрытия все равно не обойтись, только где его искать среди этой заснеженной равнины, уходящей за кромку ночи. Я оглянулся на Врата, с вялым интересом осмотрел крошащийся камень, выдающий не просто временное, а похоже, вечное отсутствие хранителей, что и понятно, учитывая, что поблизости нет даже намека на их жилище, хотя должен бы быть. Я слегка насторожился, только сейчас ощутив, что меня с самого начала пугало в этом мире – он не был похож на все прочие, словно существовал как бы отдельно, неподвластный ни привратникам, ни Единым, никому.

И уже только поэтому я не должен был его покидать.

Заглянув в умные глаза гулона, я кое-как раздвинул разбитые в кровь губы в нелепом подобии улыбки и побрел вперед, оставляя за собой дорожку глубоких следов. Понятно, что это выдавало нас с ходу, но у меня сейчас не было ни Сил, ни возможностей хоть как-то их замаскировать. Я не Единый, умеющий передвигаться по воздуху, да и какой от этого толк, если рядом все равно плетется гулон, немаленькая такая зверюга, которую от земли оторвать трудно, не говоря уж о том, чтобы нести на руках.му.

Едва переставляя ноги, я уходил все глубже в незнакомый мир, но то, что смутно мерещилось мне в темноте, будто только отдалялось. Я вдруг засомневался в истинности того, что вижу. Усталость – опасное чувство, играющее со зрением странные шутки. И сейчас именно она увлекала меня за собой, соблазняя видением укромного прибежища. А я, покорный ей, блудил в снегах, растрачивая последние силы.