Текст книги "Гроши счастья (СИ)"

Автор книги: Анастасия Туманова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

В комнатах дворца, небольших, хаотично расположенных, иногда составляющих анфилады, иногда находящихся на несколько ступенек выше или ниже соседних, царила полная тишина, нарушаемая только тихим звуком Аниных шагов по коврам. Даже обезьяны, лазавшие везде вокруг, боялись потревожить покой этого места.

Так она обошла весь дворец и выбралась обратно через один из обезьяньих лазов. Спящего красавца она не нашла.

В тот день, по дороге “домой”, в пещеру, да и в следующие дни, Анна находилась под впечатлением от этого молчаливого заброшенного дворца, застывшего посреди джунглей.

Всё время ее пребывания на острове погода стояла солнечная и жаркая. Но на восемнадцатый день утром Анна с удивлением увидела на небе грозовые тучи. Стремительно надвигался ливень. Скоро застучали по листьям первые капли, а потом полил самый сильный дождь, который Анне приходилось в жизни видеть. Он с шумом хлестал по листьям деревьев, белой стеной загораживал вид на лес. Резкими порывами налетал ветер. Земля моментально размокла, и сделать даже шаг по лесу было бы трудно. К счастью, Анна недавно проснулась и не успела уйти от пещеры. Звук грома был таким оглушающим, что заставлял чаще биться сердце, и казалось, что источник грозы находится где-то совсем рядом. Анне стало жутко. Единственным прибежищем от грозы, которое она могла себе представить здесь, была пещера, куда она и бросилась.

Внутрь тоже долетали раскаты грома, но здесь было уже не так страшно. Анна посидела на теплом, подогреваемом вулканом, полу и понемногу успокоилась. Снаружи шумел дождь, а в пещере было тепло. Оглядываясь вокруг, она бросила взгляд на сундук, замеченный ею еще в первый день жизни на острове, которым она с тех пор так и не заинтересовалась.

Анна сильно сомневалась, что то, что она там найдет, окажется могущественным артефактом. “Кажется, так это называется”, – вспомнила она. С подобной терминологией она была знакома плохо. Читать книги в жанре фэнтези Анна Марьяновна не любила; так и не прочла даже знаменитого “Гарри Поттера”, хотя все женщины в ее отделе с восторгом рассказывали, как вместе со своими детьми увлеклись эпопеей про “мальчика, который выжил”. Но, несомненно, по логике подобного рода произведений найденная в сундуке вещь должна была если не разрушать города, то хотя бы носить Аню по воздуху или исполнять все желания как золотая рыбка.

– Чего тебе надобно, старче? Еще пуще старуха вздурилась,– вслух процитировала Аня и усмехнулась.

Она подошла к сундуку и дернула крышку.

С некоторым злорадным удовлетворением она осмотрела внутренность сундука. Он оказался пуст. На шелковой подкладке лежало несколько золотых монеток, закатившихся за складки. Она тщательно собрала их все, осмотрела пол и нашла еще пару. Со вздохом она захлопнула крышку, затолкала монеты в карманы брюк и отправилась посмотреть, не уходит ли гроза.

Ливень, действительно, прекратился почти так же внезапно, как и начался. На небе снова сияло солнце. Оставалось подождать, пока оно высушит землю, и можно было бы отправляться на очередную прогулку по острову.

Но, к удивлению Анны, раскаты грома продолжались и через час после дождя. Она заметила, что они сопровождаются небольшими подземными толчками, которые особенно хорошо ощущаются внутри пещеры. Парализующая мысль о возможном извержении вулкана внезапно пришла в голову Анне. Ее бросило в холодный пот.

Каковы правила поведения человека во время извержения?! Она лихорадочно старалась вспомнить всё слышанное о вулканах. Она подумала, что не слышала сегодня пения птиц и криков обезьян, нетипичное поведение которых является, кажется, одним из признаков близящегося извержения. Но шум животных и птиц воспринимался ею как привычный фон жизни здесь, на который она, попросту, не обращала внимания. Есть он или нет – это воспринималось как само собой.

Самое опасное, решила Анна – это быть засыпанной пеплом как люди в Помпеях, умереть от жара надвинувшейся лавы или погибнуть во время цунами, вызванного извержением вулкана.

С одной стороны, рядом с вулканом нельзя было оставаться. С другой, к морю нельзя было бежать тоже. У Анны возникла мысль спрятаться в обезьяньем замке. Но тут же она отказалась от этой идеи, так как мысль о том, чтобы быть погребенной под руинами этого сооружения, радости не вызывала.

Пещера всё чаще содрогалась от толчков, а в воздухе начал чувствоваться резкий неприятный запах. Скоро он заполнил всё внутреннее пространство пещеры. Глаза слезились, в горле першило. Оставаться здесь было больше нельзя. И Анна решила отправиться в бухту Надежды.

С болью прощалась она со своим “домом”, к которому успела привыкнуть. Чтобы пройти к бухте, она должна была некоторое время спускаться вниз вдоль скалы, а потом углубиться в джунгли по уже хорошо знакомой тропинке.

Вдруг гора сотряслась от основания до вершины. Анна замерла, как кролик перед удавом.

Трещина, вдруг появившаяся в скале, разрасталась на глазах. Гора содрогнулась еще раз. От стены отвалился кусок и едва не задел Анну, от ужаса зажмурившую глаза и закрывшую лицо руками. Гора опять затряслась.

К счастью, прямо перед ней был довольно пологий спуск вниз. Набравшись мужества, Анна шагнула вперед и попыталась начать спускаться. Уже через мгновение она заскользила вниз. Мелкие камешки покатились вместе с ней. Анна попыталась быстрее перебирать ногами, постоянно охая и сжимая зубы, чтобы не заорать от боли в ключице.

От страха привычный спуск показался ей безумно долгим и трудным. Она смогла преодолеть этот отрезок пути и углубилась в джунгли. Обернувшись, она увидела клубы серого дыма или пара над горой.

С дикими криками вокруг вулкана кружилось несколько ящеров, видимо, волнующихся за своих отпрысков, сидящих в гнездах.

После дождя от протоптанной ею тропинки не осталось и следа. На земле валялись обломанные ветки, под ногами были лужи. Ноги вязли в мокрой почве, чавкающей под ногами. Оставалось выбирать направление интуитивно. С детства страдающей легкой формой топографического кретинизма Ане сделать это было трудно. Сколько времени Анна промоталась в джунглях, она сказать бы не смогла, и когда ободранная, но живая, Анна вышла на песчаный пляж, ее радости не было предела.

Единственным желанием было растянуться на мокром песке и отдохнуть. Но бросив мимолетный взгляд в сторону моря, она застыла на месте.

Невдалеке от кромки берега, в волнующемся море она увидела небольшой парусный корабль, который, судя по его маневрам, спешно отчаливал от ставшего смертельно опасным острова. Ступор прошел, и Анна запрыгала на берегу, отчаянно пытаясь привлечь внимание отходящего корабля. К счастью, он отплыл еще не так далеко, и ее заметили. На судне началось копошение, и вскоре к ней поплыла лодка.

Через полчаса она уже была на корабле. Ее восемнадцатидневное пребывание на острове завершилось.

Корабль был пиратским, это она поняла сразу, как только ступила на борт. Черного флага с перекрещенными костями, правда, на мачте не было, но сам вид моряков не сулил ничего хорошего.

“Робинзона Крузо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в белые рабыни”,– сказала себе с усталой усмешкой Аня, ступая на мокрые от брызг доски палубы.

Немного подумав, впрочем, она поняла, что “белой” ее можно назвать только условно: руки были красными от загара. Как выглядело лицо, лучше и не думать. Обломанные длинные ногти смотрелись ужасно. Прическа тоже была из разряда “я упала с самосвала, тормозила головой” или “утро в курятнике”. Одежда истрепалась за время пребывания на острове, а пока Анна пробиралась по мокрым джунглям, еще и испачкалась, что окончательно превратило нашу героиню в оборванку.

Пираты, сновавшие по палубе, пока косились на нее с уважением и опаской. Судя по обрывкам их разговоров, они сочли ее ведьмой, потому что простому человеку было невозможно выжить в одиночку на самом большом из островов Рока (а именно там и оказалась горе-путешественница).

Пираты частенько вылавливали около островов различные ценные вещи, остававшиеся после неудачливых охотников за драконьей чешуей, которая считалась ценным материалом для изготовления украшений и брони, или сорвиголов, которые ехали на эти острова, повинуясь тяге к приключениям. Капитан решил лично поговорить с Анной, пригласив ее в каюту. Выглядел он вовсе не как герой фильма “Пираты Карибского моря”. Разве что на руках его были безвкусные перстни, а на шее висела толстая золотая цепь. Он был низеньким, толстым и неуклюжим, хотя движения его во время постоянной качки были, нужно признать, весьма проворными. Аня не считала себя хорошим психологом, но невооруженным взглядом было видно, что перед ней жулик. Его масляные глазки лучились хитростью, и ждать от него ничего хорошего не приходилось. Она попыталась сохранять как можно более величественный вид, несмотря на то, что стало с ее внешностью. Чувствовала она себя как дикарка: казалось, она совсем разучилась говорить, ей трудно было подбирать слова, обилие людей вокруг пугало ее.

– Садитесь, – предложил ей капитан, когда она вошла в его довольно тесную каюту, заваленную вещами, терявшимися в углах помещения в тусклом свете солнца, которое сочилось из грязного иллюминатора. Он придвинул к ней обитое потертым плюшем кресло, покрытое пятнами. “Наверное, это следы оргий”,– подумала Аня, мысленно содрогнулась и села.

– Спасибо, что вы приняли меня на свое судно! – она вложила в тон своих слов максимум благодарности, на которую была способна.

– Я счастлив предложить вам свое судно в качестве временного пристанища,– торжественно приосанившись, проговорил капитан, но выражение лица меняло смысл его слов и делало их двусмысленными.

– А остров погибнет от извержения?

– Погибнет? Почему же. Вулкан извергается часто и никому, кроме драконов это не мешает. Их помет в гнездах часто гибнет, но нам-то с вами это только на руку.– Он подмигнул Ане.– Чем меньше этих тварей останется, тем дороже будет чешуя на рынке в Золотом городе, правда?

– Так извержения бывают часто?

– Да пару раз в год бывают. Но не страшные, а такие, как сейчас. Наш вулкан смирный: буянит часто, но не сильно. Не то, что другие, которые всё разрушают и вредят честным людям. А что интересное вы видели на острове?

Анна рассказала капитану про дворец, виденный ею в чаще джунглей, про драконьих детенышей и странных обезьян. Потом она открыла было рот, чтобы рассказать про сундук в пещере и найденные там монеты, про которые вспомнила только сейчас после вопроса капитана, но что-то удержало ее. И также она решила не говорить о Джое, внутреннее чутье подсказывало ей об этом.

– Ну и еще… Нектарины…– сказала она, краснея от сказанной глупости.

– Ничего… Ну, что же. А сами вы откуда и чем занимаетесь? – капитан поменял тему разговора.

Он стал задавать ей аккуратные вопросы, пытаясь понять, кто перед ним и как себя вести. Она отвечала уклончиво. В конце концов, он решил, что в Пиратской бухте точно сможет разобраться, что к чему. Внешне чужестранка не вызывала тревоги и ее жалкий вид не напоминал обличье могущественной ведьмы. Единственное, что останавливало его от того, чтобы просто бросить ее за борт на съедение акулам или же превратить в корабельную девку, это то, что она вполне могла нарочно принять такой облик и притворяться беспомощной.

После разговора с капитаном Анна наконец съела кусок хлеба, который ей выдали в камбузе и выпила кружку напитка, напоминавшего разведенное пиво, от которого слегка закружилась голова. Потом она умылась дождевой водой из бочки, стоявшей на палубе, и легла в гамак. Он был подвешен в углу трюма, в котором спали матросы. Лежать приходилось, согнувшись и накрывшись грязным подобием одеяла, источавшим запах мокрой псины. Наверное, она не смогла бы заснуть, раздумывая о том, что сулит ей открытие новой страницы в ее полной приключений жизни, но алкоголь, к которому не привык ее организм, подействовал усыпляюще. Вскоре Анну накрыл тревожный сон.

Утром они прибыли в Пиратскую бухту. Анну довольно грубо растолкал матрос, которого она вынуждена была со всей силы треснуть по ноге, потому что он попытался ущипнуть её за попу. Ругаясь какими-то незнакомыми ей словами, но, к счастью, не проявляя других признаков грубости, тот вывел ее на палубу. Стоял густой туман, мешавший видеть всё, что находится дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Вдали темной громадой высились смутные очертания берега. Было свежо, у Анны от холода застучали зубы. Слышался тихий плеск волн о борта корабля.

Анну отвели в уже известную ей каюту капитана. Здесь было тепло, даже жарко и Анна расслабилась. Хозяина не было. Вместо него в кресле сидел старик с длинной бородой, на голове которого было что-то вроде тюрбана, а одежда его напоминала древнеримскую тогу. Он пристально посмотрел на стоявшую перед ним Анну и, к ее удивлению, вышел из каюты, не сказав ни слова, оставив за собой шлейф каких-то травяных благоуханий.

Встреча с ним не осталась загадкой для нашей героини. Капитан решил обратиться к местному шаману, который сразу же определил отсутствие у Анны колдовской силы. Он посоветовал капитану продать еще не старую женщину на рынке рабов.

После встречи с незнакомцем отношение к ней со стороны команды изменилось. Капитана она вообще больше не видела, видимо, он потерял к ней интерес. Двое матросов, не отвечая на ее расспросы, вытащили Аню на палубу, связали руки, не обращая внимания на ее протесты, а потом свели вниз по трапу. Потом ее куда-то тащили, грубо подталкивая в спину, награждая шлепками пониже спины и реагируя хохотом на попытки сопротивления.

Анну подняли на борт большого корабля, погрузили в огромный душный трюм, заполненный тюками каких-то товаров, сковали руки и ноги и бросили на кучу тряпья. Через некоторое время корабль, судя по начавшейся качке, отчалил от берега.

За время путешествия Анну безумно измучила морская болезнь. Она не делала попыток к бегству, ведь в море бежать было некуда, да и каждое движение причиняло мучения. Поэтому ее расковали, позволив иногда гулять по судну в сопровождении дюжего детины, который злобно скалился и позволял себе скабрезные шуточки в сторону Анны каждый раз, когда рядом не было никого из старших матросов.

В одну из таких прогулок Анна зашла далеко в трюм. Там она наткнулась на клетки с диковинными животными, некоторые из которых внушали только страх и отвращение. В одной из дальних загонов Анна увидела знакомые очертания.

Не поверив своим глазам, она рванула к клетке и увидела поникшего Джоя, который стоял, поджав под себя одну из ног, которая была, по-видимому, немного травмирована.

– Джоооооой! – Анна бросилась к клетке и повисла на прутьях, – Джоооой, миленький, ты жив!!!

Конь поднял голову и уставился на Анну. Через пару мгновений, огласив трюм радостным ржанием, он подковылял к Анне, и потерся мордой о ее руку. Анна ласкала коня, пока не подошел старший пират, услышавший ее радостные крики.

– Ха, твоя, что ль, коняшка? – пират осклабился, – хорошенький, за него много золота отвалят, – он окинул ее взглядом, – как и за тебя, в общем.

Анна смерила его презрительным взглядом и продолжила гладить Джоя по морде, щекам и за ушами.

– А знаешь, как мы его нашли? Они же на островах-то не водятся, сразу подумали, что привел его кто-то, – пират с интересом посмотрел на Анну, – сама то, как ты там оказалась и как в живых осталась? Туда ведь попасть не так сложно, как выжить.

Анна посмотрела на пирата, замершего в шаге от нее в ожидании ответа.

– Меня туда дракон притащил, как выжила – не знаю, повезло, наверно, – она пожала плечами и отвернулась.

После всего произошедшего ее охватила апатия. Ничего не хотелось. Радовало только то, что Джой оказался жив, да и ее не обыскивали пираты, так что найденные монеты ей удалось сохранить в глубине одежды. Пусть останутся у нее на память об острове.

Пират набрал воздух, как будто хотел спросить ее еще о чем-то, но вдруг сверху раздался вопль: “Земля!”. Матрос подхватил упирающуюся Анну под руку и потащил ее к лежанке. Там он прицепил Анину ногу к подпорке и убежал.

Анна тщетно дергалась в попытках освободиться, но вскоре обессиленно обмякла. Она не ждала ничего хорошего от завершения своей морской прогулки.

Глава 5

Город Палантос – самый крупный в мире торговый город. В его недра стекаются купцы и торговцы со всех земель. Купить здесь можно все, начиная от рабов и редких животных, заканчивая различными магическими оберегами и талисманами. В городе большую власть имеет Купеческая гильдия, которая нанимает для охраны города воинов с Севера.

“История мира от Холодной земли до Златого города”

Магистр Йозеф Мак-Ствырдл

г. Сейт 1776 год

На корабле началась дикая суматоха. Движения в разворошенном муравейнике не сравнились бы с теми перемещениями матросов, которые происходили в течение получаса после долгожданного выкрика “Земля!”.

Анну на время оставили в покое надсмотрщики, и она опять заставила себя думать о том, как ей сбежать из томительного плена. “Я смогу, смогу!”,– твердила она себе, одновременно с упорством Сизифа тщетно пытаясь развязать узел на руках. Узел, казалось, поддавался, но потом при малейшем движении затягивался еще туже.

Так прошел оставшийся до города отрезок пути.

Через некоторое время Анна почувствовала, что корабль дернулся и остановился.

– Ну, все, приплыли… – пронеслась в ее голове невеселая мысль.

В последний раз попытавшись выпутаться из узлов, Анна бросила бесплодные попытки и понуро свесила голову.

Тем временем матросы начали спускаться в грузовое отделение и выносить товары, мимо Анны сновали туда-сюда уставшие и чертыхающиеся, покрытые слоем грязи, рабы. Они тащили на себе тюки с тканями, одежду, доспехи, вели диковинных животных. Главным товаром, как выяснила Анна из фраз матросов, была чешуя драконов. За нее могли дать столько золота, что им можно было бы завалить небольшую деревню. Этот драгоценный материал для создания украшений, предметов искусства и роскоши не доверяли нести рабам, потому что даже одна чешуйка стоила примерно сто золотых. На эту сумму можно было безбедно прожить в течение двух лет в небольшом городе, и около полугода в таком, как Палантос, куда прибыла наша героиня.

Вскоре матросы начали выводить-выносить животных. Мимо Анны, печально качая головой, прошел Джой, напоследок печально проржав, как бы прощаясь.

Наконец, настала Анина очередь спускаться по трапу в сопровождении одного из матросов. Капитан, когда пленница проходила мимо него, криво ей улыбнулся и сказал, чтобы она постаралась как можно лучше показать себя на рынке рабов.

Анна шла по пристани, смотря по сторонам и затаив дыхание. Город ослеплял.

Причалы с кораблями находились в некотором отдалении от ярко-белых стен города, печально контрастируя с ними. Унылая серая гавань с кучей странного вида кораблей и суденышек, с вереницами рабов, грязными выкриками пленителей внушала омерзение и страх перед беспощадными мучителями с кнутами.

Город, который выглядел как посланец Рая в Чистилище, блестел своими яркими крышами башен, будто посеребренных; стены, сложенные из белого камня, внушали трепет перед мощью этой твердыни. С крыш башен виднелись концы баллист и катапульт.

У ворот города, огромных, выкованных из железа, украшенных витками и загогулинами, которые наверняка что-то значили, их встретила стража. Эти люди были не похожи на обычных людей. Анне не удалось хорошенько их рассмотреть, но вида синих кистей рук, непривычно массивных, покрытых темными густыми волосами, а также блестящих красных глаз из-за шлема ей было предостаточно.

Сопровождавший Анну матрос подвел ее к ожидавшей у ворот большой группе людей в сопровождении охранников и, перекинувшись парой слов с одним из них, сунул себе в карман несколько монет и довольно прищелкнул языком. В этот момент стража начала пропускать людей в город. Анна поняла, что ей придется влиться в поток бедняг, которых привезли издалека, чтобы продать на большом невольничьем рынке Палантоса, который открывался еженедельно по воскресеньям на одной из площадей города. Сегодня как раз было воскресенье. Стража проверила какие-то бумаги и пропустила “купцов” дальше.

Город изнутри оказался таким же великолепным, как и снаружи. Везде стояли красивые каменные дома, как видно, богатых людей. Анна приглядывалась к тому, как здесь принято обращаться со слугами и рабами. Прислужников было видно много, но они различались – некоторые были одеты довольно богато и смотрели свысока, другие же казались оборвышами, которых всячески шпыняли.

Анна стала вглядываться в своих собратьев по несчастью. Немытые, оборванные, пугливые и боящиеся даже пикнуть люди, брели, шаркая ногами и бренча сковывающими их цепями. Анне подумалось, что ей еще повезло, за ней смотрели и ее хорошо кормили, давая гулять и разминать затекшие руки и ноги. Анна замыкала вереницу рабов, ее вел, держа за локоть, дюжий детина с огненно-рыжей бородой, который заплатил за нее деньги приведшему нашу героиню к воротам матросу.

Анну и других пленников вели по главной улице, которую патрулировали конные всадники. Доспехи закрывали почти все части тела, были видны только пугающие своими резкими взглядами глаза и небольшие оголенные участки кожи у кистей, странного синего цвета.

На всякий случай Анна старалась запомнить все, вертя головой, как ветряная мельница.

Вскоре они дошли до места назначения. Рынок был поистине огромным. Тут и там слышались выкрики зазывал, приглашающих оценить товар и купить по дешевке самых неприглядных рабов.

На некоторых помостах продавали только красивых молодых девушек. Анна даже представить боялась, что их ждет дальше.

Часть торговцев выставляла на продажу сильных и крепких мужчин, которые могли стать помощниками на фермах, строительстве или на других работах, требующих больших физических нагрузок и усилий. Иногда мужчин-рабов покупали и богатые женщины, используя их для несколько других целей.

Анна шла и ужасалась с каждым новым шагом, вспоминая свой цивилизованный мир и горюя о том, что шансов на спасение осталось маловато.

Вскоре их колонна разделилась. Некоторых женщин увели в одну сторону, часть мужчин забрал одноглазый тип подозрительного вида, мерзко ухмыляющийся. Оставшихся повели к самому высокому помосту, находящемуся в центре рыночной площади.

Анна увидела огромную толпу людей, окруживших помост и продолжающих прибывать. На помосте кривлялся шут, веселя покупателей и рассказывая какие-то скабрезные истории, на которые народ отзывался веселым гоготом и улюлюканьем. В толпе Анна заметила не только обычных людей, но и представителей других рас. Некоторые имели необычный оттенок кожи, странную форму черепа и строение тела – часть их напомнила бы Анне на эльфов, если бы она знала, кто это такие.

Стройные люди, выделяющиеся в толпе своим высоким ростом, обводили всех вокруг надменными взглядами, стоя особняком от остальных. Они бросались в глаза как острова в людском море.

Часть персонажей этого удивительного паноптикума имела странную форму тел, как бы немного наклоненных вперед и мускулистые коренастые торсы с обильной растительностью. Других же вообще назвать людьми можно было с натяжкой. Странные рогоподобные выросты на голове, хвосты, вылезающие сзади из-под ярко украшенных одежд, а также вырезы глаз, как у ящеров, и зелено-желтые радужки делали их непохожими на людей существами. Анна не успела рассмотреть всех странных личностей, окружавших ее, пока смотритель вел колонну к стоящему за большим помостом строению.

Внутри барака рабов освободили, и, поделив на мужчин и женщин, развели в разные помещения, где каждого осмотрели с ног до головы, заставив раздеться, заглядывая в рот и в уши. Анну трясло от отвращения. Процедура принудительного публичного раздевания была ненавистна ей еще со школьных советских времен, когда приезжающие в школу врачи, чтобы не терять времени и поскорее поставить галочку в своих отчета., заводили в кабинет столько детей, сколько в него помещалось, заставляли их раздеваться и осматривали как на конвейре, заглядывая в разные отверстия.

После осмотра женщин рассортировали. Небольшая группа вместе с Анной отправилась вслед за слащавого вида юношей в помещение, где их тщательно вымыли, одели и даже подкрасили.

Процедура макияжа выглядела необычно. Губы ей накрасили яркой красной помадой. А на веки прилепили сомнительного вида твердые крупные блестки, которые мешали ей моргать. Аня вспомнила глубоко советские времена, когда отсутствовала не только хорошая, но даже и плохая косметика. Одна ее знакомая для новогоднего праздника украшала свои веки истолченными в блестящую пыль елочными игрушками, приклеенными канцелярским клеем. Роскошью в то время считалась тушь “Ленинградская”, представлявшая собой сухую пластинку краски, которую нужно было размачивать мокрой пластмассовой или волосяной щеточкой. Некоторые дамы, ленясь подходить к крану или, возможно, рассчитывая на целительные свойства собственной слюны, предпочитали на щеточку просто поплевать. Сейчас во время сеанса “макияжа” Ане подкрасили глаза какими-то чернилами, впрочем, приятно пахнущими и представляющими собой, видимо, сок какого растения.

Зеркал не было, но Анна не сомневалась, что выглядит она отвратительно, а с блестками на лице и ярко красными губами просто вульгарно.

Еще по пути в здание она несколько раз пыталась сбежать, но всякий раз ее ловил, мерзко скаля зубы, присматривающий за ней человек.

Вскоре Анна услышала громкие вопли толпы. Не разобрать, что кричали на площади, но, судя по мерности выкриков, в данный момент там продавали одного из Аниных товарищей по несчастью.

Через некоторое время Анну и окружающих ее невольников и невольниц вывели в другое помещение, вплотную прилегавшее к плацу, на котором шла торговля. Отсюда Анна смогла понаблюдать за тем, как всё это происходит.

Сначала карлик, держащий в руке какую-то направленную себе на лицо непонятную трубочку, объявлял имя раба и всячески его нахваливал. Голос его при этом был очень громким и отчетливым. Толпа затихала, слушая “презентацию”. После этого выводили раба и называли начальную цену. Далее шли торги. Они продолжались до того момента, пока кто-то из покупателей не назначал цену, после которой вся толпа затихала и предложений больше не было. Удостоверившись, что цену выше называть никто не будет, карлик объявлял о конце торга, забирал деньги, передавал их огромному троллеподобного вида мужику, и раб или рабыня попадали в руки покупателя.

Анна успела сотню раз ужаснуться своей печальной участи и лихорадочно изобрела несколько планов побега, казавшихся нереальными уже через несколько минут после их создания. Она пыталась несколько раз заговорить с кем-нибудь из “счастливцев”, чтобы подвигнуть их на побег, пока еще есть возможность… Но, наверное, они уже свыклись с участью рабов и не рассчитывали на освобождение. Все они игнорировали ее попытки заговорить. Только одна женщина тихо сказала Анне: “Ничего ты уже не сделаешь, успокойся и моли Всевышнего о том, чтобы тебе попался хороший господин”.

Похоже, все, что она могла сделать сейчас, это отковырять с век противные блестки и стереть с губ отвратительную помаду. Это она и сделала.

Прошло несколько часов, проведенных в душном бараке, заполненном плачущими, стонущими, молящимися людьми, прежде чем Анну схватил под руку один из солдат и дернул в сторону двери. Ее вытащили в коридор, и повели на площадку.

Тем временем карлик верещал в “громкоговоритель”:

– Внимание, внимание! Представляем особенный экземпляр! Выловленная на островах Рока дикарка, которая жила там одна на протяжении многих дней! Не пропустите! Отличное тело и лицо! Красивый голос и густые волосы! Она станет вам отличной наложницей или выполнит любую работу по дому! Стартовая цена – всего десять золотых!

Анна вышла на помост, жмурясь от бившего в глаза света солнца.

Карлик схватил ее за руку и крутанул вокруг оси, продолжая верещать что-то про ее тело. Анне было страшно, больно, унизительно стоять здесь и ждать, пока кто-нибудь купит ее и… что будет потом, она не знала, боялась узнать. Мысли о том, что после продажи ей только и останется, как покончить жизнь самоубийством, вертелись в ее голове назойливыми мухами.

За нее уже предлагали почти с полсотни золотых, гомон не стихал. Где-то в глубине ее сознания возникла мысль о том, почему так дорого оценивают немолодую женщину, которую в обычное время никто и не заметил бы в толпе.

Обстановка накалялась, крики становились громче. За нее уже было предложено семьдесят золотых. Внезапно из толпы донесся голос, который заглушил все остальные.

– Сто!

Толпа смолкла. Все взоры обратились к мужчине, стоявшему посреди людского месива. Его голову украшала небольшая, волнисто извивающаяся, аккуратная бородка и обрамленные густыми ресницами глаза небесно-бирюзового цвета. Выражение его лица источало непоколебимость и решительность, стальной взгляд резал лучше алмазного лезвия. Во всей его фигуре чувствовались сила и власть. На нем был богато украшенный костюм, сшитый, как показалось Анне, из лучших тканей – меньшего не мог позволить себе этот господин. Алый плащ, отстроченный золотыми нитками по краям, развивался за его спиной при порывах ветра.

Он стоял, глядя прямо в глаза карлику, оробевшему, казалось, от такой прямолинейности.

– Больше ставок нет? – почему то писклявым голосом проорал карлик, – тогда продано!

Анну тут же схватили и отдали в руки господину. Она настолько оробела от вида купившего ее, что и не подумала как-то вырваться из его стальной хватки. Он взял ее за руку и повел через расступавшуюся толпу. Вслед неслись восхищенно-удивленные возгласы. Анна сомневалась, что их можно отнести на ее счет, видимо, восторг вызывала внешность ее покупателя.

Он вывел Анну с рынка и посадил в крытую карету, напоминавшую те, которые Анна видела в старых советских фильмах про дореволюционную Россию.

Кучер хлестнул лошадей, карета, мягко покачиваясь на рессорах, поехала по каменной мостовой. Аня могла наблюдать в небольшое окошко, наполовину закрытое бархатной шторкой, как они проезжают мимо богатых особняков, торговых рядов, магазинов. Все улицы были переполнены людьми, как пешими, так и конными, часто встречались кареты и повозки, иногда богато украшенные, иногда достаточно простые. Тротуаров не было. Прохожие старались двигаться вдоль домов, поскольку середина улицы была занята транспортом. Их возница, лавируя в плотном потоке, вынужден был то и дело резко останавливаться или сворачивать в стороны; все эти движения кареты сопровождались его приглушенной руганью.