Текст книги "Гроши счастья (СИ)"

Автор книги: Анастасия Туманова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Анна, затаив дыхание, поднялась по узкой лестнице поближе к механизмам, не глядя под ноги и не замечая ничего вокруг себя.

Шаг. Еще шаг наверх. Анна вблизи увидела красивые фигуры ангелов. Откуда-то сверху, шурша и падая вниз, летели листы пожелтевшей от времени бумаги. Она подошла поближе и попыталась поймать один из них. Ей это удалось, но, поймав его, ей пришлось сделать шаг вперед, чтобы удержать равновесие.

Следующий шаг оказался катастрофой. Нога запнулась обо что-то. Автоматически сделав шаг второй ногой, Анна ощутила, что та ступает в пустоту. Аня в порыве отчаяния зацепилась рукой за железную цепь, но та, скользкая от масла, предательски вынырнула из руки.

Наклон стал критическим. Аня поняла, что падает. Через доли секунды Аня, окончательно потеряв опору, взмахнула руками, и ее крик эхом отдался от каменных стен, прыгая между бездушными фигурами. В последний момент листок в ее руке оказался напротив лица. Она увидела на нем изображение какой-то шкатулки или маленького сундучка.

Анна полетела вниз, в бесконечное, казалось, темное пространство. Перед ней промелькнула встреченная перед приходом в село Сторожевое черная пантера. Глаза ее каким-то образом оказались прямо напротив глаз Анны, то ли обжигая, то ли замораживая. Последний укол ужаса и Анна достигла дна, смявшего ее тело, как бездумно сминает человеческая рука пустой спичечный коробок.

Глава 3

Жуткая вязкая темнота окутала тело Анны со всех сторон. Ни единого источника света. Ни дуновения ветра. Но ощущение, будто она летит, а не статично замерла в пространстве, тем не менее, не отпускало. Ей хотелось вырваться из этого непонятного состояния, но она ощущала себя бессильной. Через некоторое время, отмерить которое не представлялось возможным, она поняла, что тьма становится менее густой. Как будто туман постепенно рассеивался перед ней, обрывки его разлетались в разные стороны. Анна поняла, что набирает скорость. Несвязные образы проносились перед глазами, она не успевала их ухватить, как будто смотрела 25-ый кадр. Анна захлебывалась ими. Паника охватила все ее существо. Она начала метаться в разные стороны, но поток, не замечая ее стараний, тащил вперед. Отчаявшись, Анна прекратила попытки сопротивления и попыталась думать. Мысли сразу уносились, только родившись в ее сознании.

Внезапно одна из картинок, появившихся далеко впереди, приковала ее внимание. На фоне остальных она выглядела особенно отчетливой и яркой. Интуитивно поняв, что нужно двигаться именно к ней, Анна начала грести невидимыми руками, отталкиваться ногами, стараясь придерживаться выбранного направления. Прошло несколько секунд, и Анна словно нырнула в образ, затем все исчезло.

С громким вскриком-всхлипом Анна села на постели. Тело ныло, полностью покрытое холодным липким потом. Волосы разметались в разные стороны.

– Она очнулась! – следом за голосом в комнату вбежала знахарка. За ней степенно зашел виденный ранее Анной старик, который направил ее сюда.

Анна озиралась вокруг, всё еще глубоко и хрипло дыша. Она была в доме, в котором она еще вчера (а вчера ли? И сколько времени уже прошло?) легла спать, уставшая и сонная.

Знахарка присела на край кровати и дотронулась до лба Анны.

– Как себя чувствуешь? Пить хочешь? – знахарка с заботой заглянула ей в глаза.

– Да, – голос был севший, как будто Анна, вспомнив молодость, весь вечер проорала на рок-концерте, чего никогда не было, – все хорошо, все в порядке. – Она прокашлялась.

У знахарки, откуда ни возьмись, появилась в руках кружка с водой и Анна с благодарностью ощутила, как живительная влага вливается в нее. Напившись, она подняла более осмысленный взгляд на хозяйку.

– Что со мной произошло? – Анна задала этот вопрос, ощущая, как нелепо он звучит, повторенный много раз на разные лады за последние двое суток. При этом она пыталась осторожно ощупать свои руки и ноги, которые должны были быть переломанными. Как ни странно, тело было целым, хоть и ощущение, что она пробежала марафонскую дистанцию, не прошло.

– Все в порядке. Просто ты должна была пройти проверку. Теперь ты знаешь, куда тебе двигаться, и что делать. Тебе еще предстоит узнать свою конечную цель и как ее достичь, но мы уже не можем помочь тебе. В наших силах лишь указать верное направление. Дальше ты сама, – закончив свою речь, знахарка обернулась к старику.

Тот одобрительно кивнул и устремил свой пронзительный взор на Анну.

Анна поежилась.

– Ты, дитя, не бойся, – старик чуть заметно улыбнулся, – впереди тебя ждут разные события, предстоит еще много всего сделать. Я вижу, что душа у тебя добрая, поэтому мы поможем тебе. Соберем в дорогу еды, дадим необходимые вещи. Приходи в себя и спускайся вниз.

Старик вышел, знахарка, улыбнувшись Анне, пошла следом за ним.

Анна села, скинула, наконец, одеяло и принялась оглядывать себя в поисках переломов, травм, ну хотя бы синяков. Ничего интересного или шокирующего не обнаружилось. Тоже мне “дитя”, подумала Анна. Вполне себе бабушка, весом 80 килограмм и с сединой в волосах, которую она часто забывала или не считала нужным закрашивать, за что ее ругала начальница. “О чем это я? Какая начальница? Прощай Москва, дом, работа, я теперь буду выполнять здесь (где?) какую-то миссию. А может, я в психушке? Это может многое объяснить. И странно, что возвращаться в привычную жизнь не хочется почему-то. Разве что для того, чтобы Люсю покормить”. Ответственность была важным качеством нашей героини, и мысль о голодной собаке смутно терзала ее, несмотря на все события, которые могли отвлечь кого угодно от чего угодно.

Анна встала и оглянулась в поисках одежды. Рядом с кроватью стояла невысокая деревянная табуретка. На ней лежал аккуратно сложенный костюм, включающий в себя узкие темно-синие брюки, напоминающие современные лосины, нижнюю рубашку из тонкого полупрозрачного материла вроде батиста и плотную длинную верхнюю куртку примерно до колена, сделанную из бархата глубокого синего цвета с украшениями в виде тонкой золотой вышивки на груди и плечах. Рядом на полу стояли кожаные сапоги на небольшом устойчивом каблуке. Все это было новым, явно хорошего качества, но чуть-чуть грубовато сделанным, что выдавало искусную ручную работу. Ее собственной одежды и обуви нигде рядом не было видно.

– Ну вот, “дитя”, на старости лет в лосинах будешь ходить,– проговорила вслух и усмехнулась Анна.

Мысленно махнув на все рукой, она надела на себя лежавшее на табуретке облачение и обулась. Непривычная одежда была как будто сшита на нее в ателье и сапожки подошли по размеру. Страшно было взглянуть на себя в зеркало. Анна боялась, что предстанет перед собой и окружающими в смешном виде. Но зеркала в комнате не оказалось и Анна, облегченно вздохнув, с удовольствием погладила рукой бархат жакета и решительно открыла дверь.

Анна спустилась по лестнице и оказалась в помещении, где ужинала вчера. Комната была залита солнечным светом, можно было хорошо разглядеть белоснежные занавески на окнах и красивый вышитый узор на скатерти. На столе ее уже ждала тарелка ароматного грибного супа с большим ломтем хлеба. Рядом стояла масленка с настоящим деревенским сливочным маслом.

Она уже давно не ела с таким удовольствием. Опять вспомнились поездки в деревню к бабушке.

В голове всплыла история из раннего детства. Ей было лет восемь. В деревню она приехала тогда в первый раз. Цыплята, куры, лошади, коровы – все было ей в новинку. Родители – горожане решили показать дитятку, как живется в деревне. На целый день они оставили ее под присмотром бабки и в окружении ребятишек чуть постарше, позволив гулять, где вздумается.

Сначала она навестила курятник. Даже подержала на руках парочку цыплят. Они, к слову сказать, ей очень понравились. В голове маленькой Ани созрел план, как уговорить родителей взять такую пушистую лапочку домой, в город. Но план был забыт, как только бабка повела ее в коровник.

Большие животные стояли, лениво пожевывая жвачку. Вымя у них раздувались, как воздушные шары, которые Аня, видевшая их как-то раз на празднике, успела полюбить всем сердцем.

Бабушка предложила Анечке подоить корову. Та с восторгом согласилась.

Первая струя ударила куда-то в район ноги. Вторая прямиком в кота, который лежал и мирно отдыхал на кипе соломы. Не ожидавший подобного обращения мурлыка, с негодованием вскочил, облизываясь по пути, и гневно моргая желтыми глазами на девочку.

А та словно не замечала, что молоко-то, собственно, идет не туда, куда надо. Следующим нажатием Анна попала в подошедшую бабушку, которая хотела объяснить, как направлять тугие струи в ведерко. Бабушка от неожиданности ойкнула и отскочила, чем вызвала здоровый детский смех Анечки.

Ну, чтобы уж совсем не умалять способностей нашей героини, надо упомянуть, что с пятого раза дело пошло как по маслу, и она, подоив еще немного, встала и уступила место бабушке, которая ловко и споро начала делать привычную работу. Собственно, на этом ее близкое знакомство с данным видом парнокопытных закончилось. Потом Анна еще попила парного молока, удивляясь, как это получается, что корова ест зеленую невкусную траву, а потом дает людям такое белое и аппетитное лакомство.

Закончив есть, Анна встала и тут же услышала, как ее зовут с улицы. Выйдя во двор, Анна первым делом увидела очень красивую лошадь. Точнее, ее можно было назвать лошадью, если бы не странная окраска, которую по цвету можно сравнить с выброшенными на берег морскими водорослями, каких полно бывает на пляже в Крыму. Вторая деталь, которую было сложно не заметить – странные перепончатые уши, за которыми аккуратными темно-фиолетовыми локонами спускалась грива.

Конь, а это все-таки был он, настороженно смотрел на незнакомку. Взгляд его темных блестящих глаз был пронизан умом.

– Подойди, познакомься, – знахарка поманила Анну, – это твой новый друг. Он поможет тебе добраться до цели.

Анна подошла поближе к великолепному животному. Привязанный за повод к изгороди конь потянулся к ней и недоверчиво понюхал протянутую ладонь. Дыхание его было теплым и порывистым. Тугие мышцы на ногах вздулись, конь нервно рыл копытом землю. Было видно, что волнуется не только Анна.

– Его зовут Джой. Он довольно спокойный, но иногда может показать характер. Ты будь с ним поласковее, и помни, что он такое же разумное существо, как и мы с тобой.

Конь фыркнул. Анна с опаской подошла к нему, погладила его аккуратно по морде, заглянула в глубокие глаза.

Единственное более или менее близкое знакомство с лошадьми, если не считать описанного посещения бабушкиного дома в деревне, у Анны состоялось много лет назад на Московском ипподроме. Туда их с Мишей пригласил один из его приятелей, часто бывавший на бегах и называющий себя в шутку “долгоиграющим проигрывателем”. Анну поразило тогда, что во время забега у лошадей на ушах были забавные черные колпачки. Ей объяснили, что они нужны для того, чтобы при приближении к финишной черте жокей мог дернуть за привязанные к ним веревки и оглушительный шум трибун ворвался в лошадиные уши, побуждая уставшее животное сделать сильный рывок вперед, к финишу. “Нам всем иногда нужны такие колпачки. Иногда испугаться бывает полезно. Вопрос в том, кто дергает за веревочки”,– подумала тогда Аня.

“Это мне, значит, придется на нем верхом ездить, – Анна вернулась к действительности, – да мне на него даже не забраться и управлять я им не смогу! Что ж это делается, люди добрые! А если я свалюсь с него?! Ногу сломаю или еще что-нибудь похуже? Если похуже, значит, голову”, – Анна развила свою мысль до конца, представив, как она валяется в какой-нибудь придорожной канаве со сломанными руками, ногами, головой и позвоночником. Вздрогнув от представившейся ей брутальной картины, она оглянулась к своей собеседнице.

– А другого…– она хотела сказать, “нет ли здесь другого средства передвижения”, но увидела, что знахарка уже ушла в дом. Совесть подсказывала Анне, что требовать больше того, что ей предложили, невежливо, а здравый смысл шептал, что ничего другого в свете осуществления ждущей ее таинственной миссии ей и не положено. Да и в глубине души, несмотря на страх перед сильным животным, весящим около полтонны, ей хотелось прокатиться на нем. В виденных ею фильмах, таких как “Три мушкетера” и “Гардемарины”, герои скакали на конях галопом по полям, по лесам, нынче здесь, завтра там, а сидевшие на них артисты, судя по их довольным лицам, кажется, не испытывали слишком сильного дискомфорта. Да и ее способности к верховой езде могли развиться в этом экзотическом краю. “Будь что будет”,– подумала Аня.

Джой миролюбиво тряхнул гривой, как будто отвечая ее мыслям, сделал шаг вперед и опустил голову на плечо Анне. Контакт был установлен.

Внезапно она ощутила, что конь радуется. Причем ощутила она это именно физически, как будто чувства ее нового знакомого перешли к ней.

В течение следующего получаса Анна собралась, нагрузила коня холщовыми мешками с провизией и глиняным кувшином с водой (новый экологический стиль ее жизни не предполагал, конечно, использование пластиковых бутылок) и попрощалась с новыми знакомыми.

Впереди лежал долгий путь в, как ей объяснили, столицу здешнего государства. Данное ей, наконец, хоть какое-то описание местности, где она находится, делало ясным далеко не всё, а наоборот, вызвало у нее серию новых вопросов. Рассказ ее знакомых напоминал сказку или пересказ какого-то древнего эпоса.

Город Сейт располагался на берегу реки Исс, неподалеку от Вечного леса, опоясывавшего континент (это, по мнению здешних жителей, был целый континент или материк) ровно по центру. Чтобы добраться до него, необходимо было дойти до реки, пройти через лес, войти в ущелье Драконьего хребта, ибо до перевала нужно делать огромный крюк, а затем опять пройти через лес. На вопрос о наличии в ущелье драконов, однозначного ответа получить не удалось. Ну, и на том спасибо.

В итоге путник должен был оказаться у озера Света, откуда открывался вид на каменную столицу Верхнего государства. Озеро нужно было обойти или переплыть. При последних словах Анна представила, как она на лошади переплывает озеро. Вот уж, действительно, как говорил ее сын, картина Репина “Приплыли”…

Старик дал Анне карту, грубо намалеванную на куске тонко выделанной кожи. На ней был отмечен приблизительный маршрут ее движения.

Анна попрощалась с новыми знакомыми и с помощью табуретки с третьей попытки взгромоздилась на коня, к счастью, к этому времени уже оседланного. Медленным шагом она направила Джоя к лесу, испуганно держась за поводья.

Первые полчаса путешествия Аня гордилась своими потрясающими способностями к верховой езде, гордо покачиваясь в седле и наслаждаясь ритмичными движениями лошади.

Но вступив под густые кроны деревьев, конь остановился, широко раздувая ноздри и громко фыркая. Аня попыталась пошлепать его ногами по бокам, но Джой не реагировал. Волшебное слово “Но!” тоже почему-то не действовало. Десятиминутные попытки сдвинуть коня с места, не слезая с седла, оказались бесплодными.

С тихим оханьем, представляя себе, как она будет забираться обратно, Анна сползла с коня и принялась осматривать дорогу впереди. Ничего потенциально опасного, по крайней мере, на первый взгляд, видно не было.

Деревья мирно покачивались под порывами налетавшего ветра. Непривычные голоса птиц раздавались по лесу. Где-то вдалеке проревел какой-то зверь.

Джой по-прежнему не хотел никуда идти. Испуганно косясь на лес, он стоял, перебирая стройными ногами и периодически вскидывая голову.

Аня подошла и погладила его по морде, заглянула в глаза.

– Ну что ты? Что такое? – Ане казалось, что Джой прекрасно ее понимает. Конь чуть-чуть толкнул ее руку мордой, а затем повернулся и медленно пошел в сторону от протоптанной тропинки.

Аня двинулась за ним, не выпуская из рук повод:

– Куда ты? У меня только одна дорога тут отмечена. Как мы до реки дойдем?

Джой фыркнул и прибавил шаг. Аня потащилась следом.

Так они прошли немного, затем Анна твердо решила во что то бы то ни стало сесть в седло, смутно чувствуя, что если она не сядет сейчас, то устав от пешей прогулки по лесу, она точно не сможет этого сделать. Она потянула Джоя за повод в сторону высокого пня. Он хитро взглянул на нее и послушно зашагал в выбранном Анной направлении. К счастью, с пня удалось благополучно сесть в седло и, с облегчением вздохнув, Анна предоставила Джою выбор пути. Конь шагом направился куда-то в сторону, параллельную лесу.

Так они ехали на протяжении нескольких часов.

Она уже как раз начала засыпать в седле, склоняясь к шелковистой гриве коня, как впереди послышался шум воды. Река Исс возникла перед путниками во всем своем великолепии.

Волны неслись быстрым потоком. Белые буруны клокотали вокруг стремнины и у камней около берега.

Конь удовлетворенно фыркнул, а затем внезапно опустил голову и принялся щипать травку. Присутствие Анны у него на спине в этот сладкий момент было явно лишним. Пришлось ей спешиться и снять со спины Джоя поклажу. Знахарка показывала ей, как ослаблять и затягивать подпругу. Анна ослабила ее на несколько дырочек и оставила повод на шее Джоя, надеясь, что умное животное, к которому она уже успела привязаться и которому начала доверять, не убежит, оставив ее одну. Интересно, увидит ли она еще Гроха, который как Карлсон в мультфильме, “улетел, но обещал вернуться”.

Аня достала и проверила карту. Они сделали крюк, пройдя к реке вдоль леса.

– Ну и зачем? Мы же могли уже проделать часть пути по лесу? – Аня с укоризной посмотрела на своего нового друга

Конь, не отрываясь от еды, мотнул головой в сторону реки. В одном месте была небольшая заводь, в которой течение было совсем не сильным. Так что там можно было искупаться и набрать воды.

День уже клонился к вечеру. Жаркое солнце давно вышло из зенита, и теперь направлялось на покой. Перед ней была мирная картина летнего вечера на берегу реки. Свежий ветерок дул с воды, высокие деревья шумели за ее спиной, было спокойно и почему-то немножко хотелось плакать. Она представила себя привычную московскую суету, вечный бег с препятствиями по загазованному, переполненному людьми городу в поисках чего-то, весьма смутно напоминавшего счастье. “Жадность – вот отличительная черта жителей городов-гигантов,– подумала Аня,– как в анекдоте: мужик приходит в аптеку и говорит: “Дайте мне таблеток от жадности и побольше, побольше!” Анна усмехнулась сама себе, лирическое настроение улетучилось, и она стала деловито соображать, чем ей нужно сейчас заняться.

Анна пошла к воде. Возможность искупаться приятно обрадовала ее. В последний раз нормально мылась она дома, в Москве, утром того дня, который завершился для нее таким необычным образом. Она достала из сумки коричневатый кусок мыла, который ей положила с собой знахарка, пахнущий хвоей и еще какими-то растительными экстрактами. Аккуратно сложив на берегу одежду, Анна с наслаждением вошла в прохладную воду реки.

Умытая и освеженная, Аня нашла среди подаренных ей вещей огниво, лежавшее в красивом, сделанном из кожи коробке. Смутно представляя себе, как разжечь огонь, она сложила в кучу хворост, немного размятой коры и начала чиркать. С непривычки искра не высекалась. Пальцы она натерла уже с десятого раза, успев проклясть про себя тех, кто придумал такую неудобную штуку. Искры, разлетающиеся во все стороны, никак не хотели поджигать трут. В конце концов, она смогла зажечь сухую траву, лежащую поверх хвороста, собранного на опушке леса. Наконец разгорелось небольшое пламя. Сделав из найденных у реки камней импровизированный очаг, Анна заварила в котелке сбор трав, который местные жители, видимо, использовали вместо чая. Вкус и правда, был похож. Терпкий аромат и легкий травяной привкус придавали отвару интересные нотки.

Анна попила и съела ломоть аппетитно пахнущего хлеба, посыпанного сверху семенами каких-то неизвестных ей трав, вместо привычных кунжута, кориандра или тмина. Вместо милой сердцу каждого россиянина колбасы к хлебу она приложила кусок грубого, жесткого и довольно соленого мяса, которое, по утверждению знающей хозяйки было засолено специальным способом, который позволял ему долго не портиться даже в теплую погоду. Аня решила, что, по-видимому, это и есть так называемая солонина, которую, судя по многочисленным прочитанным Анной книгам о путешествиях, ели в дороге моряки и солдаты, чтобы не страдать без мясной пищи в отсутствие сумок-холодильников.

Поев, Анна задумалась о том, не остаться ли ей здесь ночевать. Конечно, страшно было ложиться спать вдали от человеческого жилья, тем более что из леса периодически слышались звуки, заставлявшие ее вздрагивать и настораживаться. Но Джой был спокоен, а Анна понимала, что его чутью можно доверять больше, чем ее собственным притупившимся инстинктам городской жительницы. “Рано или поздно ночевать где-то всё равно придется, почему бы не здесь?..” – думала Анна.

Но Джой, подойдя к ней, стоял и ждал чего-то.

– Ты хочешь сказать, что мы пойдем дальше? – спросила его Анна, – а ты уверен? Может, лучше остаться здесь?

Джой наклонился и вместо ответа нежно пощекотал ее где-то в районе уха, приблизив к ней свое шумное и теплое дыхание. Это походило на ласку, было неожиданно и приятно. Удивленная и растроганная Аня спросила, откинув с лица волосы и повернувшись к нему:

– Ты что-то хочешь сказать, да? Но не можешь…

Джой отошел на несколько шагов и встал поодаль, явно ожидая от нее чего-то. Тогда Аня решительно поднялась на ноги, запихнула в седельную сумку котелок и железную кружку, взяла коня за повод и повела к находившемуся недалеко поваленному дереву, чтобы сесть в седло.

Войдя в лес второй раз, Джой уже не выказывал признаки былого беспокойства. В лесу, как ни странно, было довольно тихо. Видимо от жары все обитатели леса попрятались по своим жилищам и пока не успели вылезти.

Весь оставшийся отрезок дня они прошли по тропе, проложенной вдоль реки.

Когда стало настолько темно, что различать дорогу уже не представлялось возможным, Аня остановила Джоя и решила устроить ночной привал.

Она разложила вещи, разгрузив коня и отпустив его пастись на травке. В темноте собирать хворост было довольно утомительно, но в итоге она смогла это сделать и разожгла костер. Выпила немного воды из фляги. Теперь, по словам знахарки, ей нужно было провести магические ритуалы, необходимые, когда устраиваешься на ночлег в незнакомом месте, тем более в лесу. Но будучи образованной дамой из научного мира, Анна просто не могла себе позволить совершать предписанные ей странные телодвижения и произносить слова, смысл которых ей был непонятен. Поэтому, рассудив, что ей стоит не обращать внимание на советы знахарки, она сосредоточилась на выполнении более насущных задач.

Для этого она решила ненадолго отойти к лесу, за ближайшее дерево. Джоя она воспринимала уже как товарища, почти как человека, поэтому осуществление определенных процедур требовало от нее удаления от него на некоторое расстояние.

К тому же, честно говоря, было очень интересно побывать ночью одной в настоящем лесу. Ведь лес не перестает быть настоящим, даже если зайти только за ближайшее от опушки дерево.

Так она и сделала, то есть совершила с десяток шагов вперед, миновав стоявшие плотной стеной деревья. Колючая трава и кустарники делали продвижение вперед болезненным, царапая и цепляясь за одежду. Анна старалась ступать осторожно, чтобы не упасть, ведь под ногами должно было быть много коряг, которых сейчас не было видно. Но ее попытки идти, не споткнувшись, не удались и, оступившись, она полетела в какие-то кусты. Ветки поцарапали ей лицо, а на ногах, вероятно, следовало ждать появления синяков. Но в целом отделалась она, как говорится, легким испугом. Аня встала, сначала на четвереньки, а затем и, выпрямившись в полный рост, пошла вперед, медленно нащупывая ногами ровную поверхность, а рукой отводя от лица ветки деревьев. Сейчас ее волновало исключительно желание не упасть еще раз. Однако спустя некоторое время Аня начала волноваться, ведь, как ей казалось, она должна была уже выйти на открытое пространство, к огню и Джою. Анна остановилась и огляделась. Со всех сторон ее окружал лес. Строй деревьев казался монолитным, и, только подняв голову вверх, она увидела просвет между ветвями и небо, усыпанное звездами. Полная луна сияла, серебря верхушки деревьев.

Итак, она заблудилась. Анна попыталась прислушаться, в надежде уловить ржание Джоя или шум реки. Нет, никаких знакомых звуков она не смогла различить, даже напрягая слух. Зато ей стали слышны другие, от которых холодок пробежал по Аниной спине. Лес был наполнен шуршанием, потрескиванием и постукиванием. Иногда в кустах вдруг раздавались звуки, источником которых могли быть живые существа, ползающие, рыскающие, шныряющие где-то рядом. Сердце у Ани упало и стучало, казалось ей, где-то внизу, в районе пяток.

– Ау! – крикнула она тихо и тут же сжала ладонями голову от страха, так громко и искаженно прозвучал ее голос. Кричать еще желания у нее не было.

Хотелось бежать сломя голову к реке, к уютному местечку у костра. Мысленно она ругала себя последними словами за то, что сделала такую глупость: без всякой необходимости отправилась одна ночью в незнакомый лес, где с ней может произойти все, что угодно.

Теперь нужно было выбрать направление и двигаться, в надежде, что ушла она от места стоянки недалеко и вот-вот увидит среди деревьев просвет или услышит спасительное ржание Джоя.

Анна двинулась с места, не обращая внимания на ветки и сучья, царапавшие ноги даже через брюки. Руки-то уж точно были в крови, но сейчас ей было на это наплевать. Она шла, шла, заставляя себя считать секунды, чтобы отвлечься от осознания своего глупого поступка. Нет, выход был в другой стороне. Аня развернулась, как ей казалось, на 180 градусов и зашагала обратно. Вокруг по-прежнему не было видно ничего утешительного, да почти совсем ничего. Она спотыкалась и падала, разворачивалась и меняла направление. Слезы текли по ее лицу, ветки хлестали по щекам.

Выхода не было.

Анне трудно было понять, сколько времени прошло, прежде чем она с колотящимся сердцем увидела между деревьями просвет. Она бросилась в ту сторону. Реки не было, не было здесь ни костра, ни верного Джоя.

Перед Аниными глазами предстала поросшая травой большая поляна, со всех сторон окруженная лесом. В дальней ее части стоял одноэтажный деревянный дом. Луна освещала его, видны были резные наличники, конек крыши, украшенный резьбой. В окнах не было видно света. Дом был, видимо, построен мастером своего дела, но сейчас явно обветшал, чуть покосился и казался необитаемым. Рядом с домом находились какие-то хозяйственные постройки, а в некотором отдалении от него стояли низкие сооружения, напоминавшие нагромождения больших камней. В их расположении чувствовался какой-то порядок, но для чего они предназначались, Анна понять пока не могла.

Заброшенный дом в лесу выглядел мрачным. Унылую картину дополняла огромная желтая луна, висевшая в небе над поляной. Иногда ее закрывали тучи, стремительно двигавшиеся по небу.

Вдруг между валунами мелькнул слабый огонь. Анна вздрогнула, и подумав, что ей померещилось, стала приглядываться. Сначала ничего не было видно, потом желтый огонек показался и исчез опять.

Анна решила обойти поляну, скрываясь в тени деревьев, и подобраться поближе, чтобы понять, откуда исходит свет. Так она и сделала, стараясь передвигаться за деревьями и быть незаметной, при этом, не спуская глаз с камней, за которыми она видела свет. Наступая на какую-нибудь ветку, с громким хрустом ломавшуюся у нее под ногой, Анна замирала, оглядываясь вокруг. Но вокруг было по-прежнему тихо, если не считать обычных ночных звуков, к которым она уже успела привыкнуть.

Наконец ей удалось пробраться к той части опушки, которая находилась близко к интересующему ее месту. Выглянув из-за большой сосны, она как на ладони увидела поляну, которую как раз опять осветила вышедшая из-за туч луна.

За камнями были люди. Двое бородатых мужчин копали землю под одним из валунов. Яма была уже достаточно глубокой, потому что один из них находился в ней по пояс. На соседнем камне стояла керосиновая лампа с закопченным стеклом, дававшая тусклый свет. Мужчины тихо переговаривались между собой. Вдруг они прекратили работу, наступила тишина, потом один сказал:

– Поднимай, же!..

– Тяжеленный… Убери лапы!..

Анна увидела, как из ямы показался прямоугольный ящик, засыпанный сверху землей. Мужчины с кряхтением и приглушенными ругательствами вытащили его и поставили на землю рядом с камнем. Один из них взял лампу и наклонился над ящиком, стряхнув с него землю, между тем как другой после нескольких неудачных попыток поддел и сбросил крышку. В ящике лежало одетое в белую одежду человеческое тело.

Волосы зашевелились у Анны на голове. Ей стало понятно назначение валунов. Это были надгробные камни. Незнакомцы раскопали одну из могил.

Казалось, тело мертвеца их не интересовало. Они грубо выволокли его из гроба, держа за руки и за ноги, и положили на землю между камнями. Пошарив в гробу, они вытащили из него небольшой ящичек. Видимо, его-то они и искали. Он напоминал коробку или шкатулку. Один из разбойников вытащил из-за пазухи нож и пытался вскрыть ее. Второй, нетерпеливо покрикивая, старался поддеть крышку шкатулки с другой стороны.

Анна высунулась из-за дерева, напрягая зрение и пытаясь разглядеть, что происходит. Она непроизвольно сделала маленький шажок вперед и вдруг у нее под ногами с оглушительным шумом треснула ветка. Бандиты повернули голову в ее сторону и замерли. Последнее, что успела увидеть Анна перед тем, как упасть и уткнуться лицом во влажную, покрытую хвоей землю, было мертвенно бледное лицо покойника, ярко освещенное луной.

Анна ждала, напряженно прислушиваясь, боясь пошевелиться и даже дышать. Шли секунды, их отстукивала кровь у нее в висках. Ничего не происходило. Выждав еще какое-то время, как ей казалось, целую вечность, она попыталась встать на четвереньки, потом выпрямилась, очень медленно развернулась и двинулась в лесную чащу. Даже взглянуть в сторону поляны ей было страшно. Казалось, разбойники сразу её заметят, и тогда спасения не будет.

Сдерживаясь, чтобы не побежать и не наделать еще больше шума, она шла, стуча зубами и не думая уже ни о чем.

Неожиданно Анна опять увидела просвет между деревьями и с невероятным облегчением услышала шум потока. И вот уже исцарапанная и трясущаяся от страха она стояла на берегу реки, а впереди, в полукилометре от нее, тлел разожженный ею костер и мирно щипал траву Джой. Слезы облегчения навернулись на ее глаза и, забыв про усталость, она поспешила по мягкой и влажной от росы траве к своему другу.