Текст книги "Десять желаний (СИ)"
Автор книги: Анастасия Славина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Прости, красотка, но сегодня не я твой леший.
Похоже, выглядел он и в самом деле неважно, потому что взгляд у его спутницы был глубоко сочувствующий.
Едва такси скрылось из вида, Ян бросился в обратную сторону. Пару кварталов пролетели за считанные секунды. Он подбежал к ресторану как раз в то время, когда пузатый недовампир помогал какой-то девушке сесть в «Мерс» с затемненными стеклами: черная туфелька на шпильке скрылась в салоне за секунду до того, как захлопнулась дверь машины. Пузатый закатился в «Мерс» с другой стороны. Машина умчалась, а Ян притаился через дорогу, за углом казино, подальше от окон ресторана. Он собирался, во что бы то ни стало, дождаться Кэт – убедиться, что с ней все в порядке.
Но Кэт не появлялась.
Ян продрог так, что стучали зубы. Он набрал ее номер. Слушал длинные гудки, пока не включился голосовой ящик. Набрал еще раз. И еще. Тот же результат.
Султан, конечно, слыл зверем – но зверем осторожным и расчетливым. Кэт ничем ему не насолила, а давить на Яна сейчас, до возврата долга, было бы сверх глупости. Значит, оставалось два варианта: либо Кэт выскользнула из ресторана в те минуты, что Ян отсутствовал, либо все еще веселилась на вечеринке.
Через два часа ресторан начали покидать гости, но Кэт среди них не было. И тогда появилась мысль, от которой Ян невольно сжал кулаки. А если в мерс села она? От обиды. Или, чтобы отомстить. Или потому, что – такой вариант тоже нельзя было исключать – «папик» на мерсе, несмотря на внешность, оказался привлекательнее безденежного Яна? Она же согласилась исполнить десять его желаний ради какой-то комнаты. Неужели не выполнит всего одно – ради другого ценного приза? Ян гнал от себя воспоминания, но они возвращались, более четкие, более детальные – и после трех часов ожидания уже почти не оставалось сомнений, что черная туфелька на шпильке, исчезнувшая в глубине мерса, принадлежала именно Кэт. Он саданул кулаком в стену – и даже не почувствовал этого. Некоторое время Ян так и стоял в темноте, словно подпирая стену кулаком, потом пошел домой.
Долго брел по сверкающему огнями проспекту, вытянув руку с поднятым большим пальцем, а потом свернул к реке. Он замерз так, что едва чувствовал свое тело, но не ускорил шаг. Ян хотел дать ей шанс оказаться дома раньше его. Хотел прийти – и больше не ждать Кэт. Сразу увидеть – она послала к черту своего ухажера, вызвала такси и теперь сама дожидается его дома, заварив чай в двух чашках – на всякий случай. Пусть даже в одной. Пусть даже не ждет его – неважно, лишь бы оказалась дома.
Но дома ее не было.
Ян машинально поставил чайник на огонь, потом, когда раздался свисток, машинально выключил газ – но чай так и не заварил. Поставил стул в коридоре напротив входной двери. Сел, заложил руку за руку – решил, что Кэт он будет дожидаться так. Все смотрел на темный прямоугольник двери, не замечая, что яркий электрический свет постепенно растворялся в нежном утреннем.
Он проснулся от болезненного удара: задремал – и упал со стула.
Кэт все еще не было.
Мобильный показывал десять часов утра.
Ни одного пропущенного вызова.
Он набрал последний исходящий номер. Сразу включился ящик голосовой почты.
Ян прислонился к стене, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
Глава 22. Последствия
Солнечный зайчик прыгнул Кате на лицо. Она потянулась и открыла глаза. Зайчик отсвечивал от высокого, в человеческий рост, овального зеркала, стоящего напротив окна. Катя застыла – и резко выпрямилась. Голова гудела. Свет резал глаза. От запаха лилий, стоящих на тумбочке, мутило. И все это в добавок к главному вопросу, от одной только формулировки которого на затылке зашевелились волосы.
Где я?!
В этой комнате она совершенно точно никогда не бывала раньше. Разве что видела нечто похожее в одном из журналов по интерьерам, когда готовилась к ремонту. Это была спальня – не только по названию, как у Яна, а самая настоящая – жилая, уютная. С широкой кроватью – словно не для двух, а для четырех человек. Прозрачными занавесками, которые облаком опускались на паркет. У ног лежало скрученное колбаской покрывало. Все было мягким на вид – Катя коснулась ступнями ковра – и на ощупь. Из приоткрытого шкафа-купе выглядывали рукава рубашек. На прикроватной тумбочке лежал плоский, как разделочная доска, серебристый ноутбук с изображением надкушенного яблока.
Она схватила туфли, которые стояли под стулом, и на цыпочках направилась к двери – но у зеркала замерла, не сразу узнав свое отражение. Прическа превратилась в птичье гнездо. Тушь размазалась, сменив стиль макияжа с «роковой красотки» на «эмо». Выпачканное во время побега платье разорвалось по шву – так вот что это был за звук! – оголив половину груди.
Мамочки…
Боковым зрением она уловила, что кто-то вошел в дверь – и это точно была не мама. На нее с любопытством смотрел взрослый – с легкой сединой в волосах – незнакомый мужчина. От неожиданности Катя выронила туфли, потом опомнилась и схватила одну, выставив шпилькой вперед. Второй рукой она зажимала надорванный кусок платья.
Глаза, кадык, между ног…
– Вам не кажется, что поздновато для самообороны? – спокойным тоном поинтересовался незнакомец.
– Что значит – поздновато? – сильнее сжимая туфлю, спросила Катя.
– Если бы мне от вас что-то было нужно, я бы уже взял это – пока вы не проснулись и не стали угрожать мне туфелькой, – мужчина подался вперед – Катя отступила. – И простите, что не постучался, – мне нужен был ноут, а я не хотел вас будить.
Катя прищурила глаза.
– Где я? – от волнения ее рука, сжимающая туфлю, дрожала и, казалось, что Катя не угрожает мужчине, а дразнит его.
– У меня дома, – хозяин квартиры прислонился к дверному косяку. – Улицы Луговского, которую вы назвали, нет в моем GPS-навигаторе. А разбудить вас мне так и не удалось. Поэтому вы здесь.
Катя опустила туфлю.
Луговского – это название ее улицы в Бешенковичах. Она перепутала адреса.
– Я отвезу вас, куда скажите, прямо сейчас. Если хотите.
– Хочу!
– …Либо вы можете привести себя в порядок и позавтракать со мной. Потому что я жутко голоден, а омлет уже на плите и будет готов минут через пятнадцать.
Катя снова взглянула на себя в зеркало.
– Где у вас ванная?
– Справа по коридору.
Мужчина отошел от двери, пропуская Катю. Пока она дошла до ванной, успела заметить просторный зал с телевизором на стене.
Ванная комната показалась Кате огромной. В ней была душевая кабина и искусственное лимонное дерево. Многочисленные отверстия в угловой ванной, наверняка, в нужный момент превращали ее в джакузи.
Раздался стук в дверь. Катя вздрогнула.
– Я могу бросить ваше платье в стиралку, она у меня с сушкой. Через час уедете в чистом.
Катя медлила.
– Возле душевой кабины халат висит, можете пока его надеть, – после паузы продолжил хозяин квартиры.
Катя сбросила платье и просунула его в приоткрытую дверь.
– Спасибо! – поблагодарила она, когда платье исчезло из ее рук. И тотчас же закрыла дверь за защелку.
Она не сразу сориентировалась в хитростях управления душевой кабиной. Пару секунд ей пришлось, не дыша, настраивать температуру воды под ледяным каскадом. Зато потом она наслаждалась теплыми шелковыми струями – и, похоже, потеряла счет времени. Когда Катя вышла из ванной, на столе стояла только одна тарелка, накрытая прозрачным куполом.
Хозяин квартиры задержал на Кате взгляд. Потом спохватился – и отвел глаза.
– Чай или кофе?
А Ян не преминул бы, дразня, предложить рассол.
– Кофе, пожалуйста.
Катя села за стол, запахнув поглубже нежно-голубой халат. По длине он пришелся в пору – опускался почти до щиколоток. Зато был значительно шире. В нем Катя выглядела, как снегурочка.
– Меня, кстати, Валера зовут, – мужчина протянул руку. Его ладонь была теплой и мягкой, но рукопожатие – крепким.
– Катя, – она побыстрее заняла руку вилкой. – Вы странно на меня смотрите, Валера.
– Простите, – его улыбка была искренней, легкой. – Ничего не могу с собой поделать: незнакомая девушка на моей кухне, одетая в мой халат, пахнущая моим гелем для душа…
– И часто вы подбираете на улице девушек? – Катя положила в рот крохотный кусочек омлета.
– Подвожу – да. Подбираю – нет. Вы – первая, – теперь он стоял к ней спиной, общаясь с кофе-машиной. Нажал какую-то кнопку – машина отозвалась урчанием. – Что с вами случилось? – не оборачиваясь, спросил Валера. Судя по тону вопроса, он не сомневался, что с ней произошло что-то очень плохое. Катя даже подумала, не узнал ли он о ее побеге – но потом поняла, в чем дело.
– Ничего со мной не случилось, – теперь улыбалась Катя. – Это – костюм. Я была на вечеринке в честь Дня всех святых.
– Похоже, этим костюмом вы отпугнули не только злых духов, но и своего кавалера.
А Ян скользкие вопросы всегда задает, глядя в глаза.
Ей совсем не хотелось говорить о Яне с чужим человеком. Но показаться невежливой тоже не хотелось.
– Похоже, для моего кавалера я не недостаточно хороша.
Катя поковыряла омлет. Он выглядел аппетитно – с кусочками ветчины, помидоров и желтого перца, но сейчас даже от запаха еды ей было не себе.
Валера поставил на стол две маленькие чашки с кофе, молча убрал тарелку с расколупанным омлетом и сел напротив Кати. Оказалось, у него очень теплые и, в то же время, очень серьезные глаза табачного цвета. Странно, по возрасту он, возможно, годился ей в отцы, но с ним Катя не чувствовала той пропасти, которая разделяла ее с Яном в день знакомства. Ни страха, ни напряжения, ни смущения.
– Вы красивая. Это уже многое значит.
Красивая…
Еще никто не произносил это слово относительно ее внешности – кроме родителей. Катя почувствовала, что начинает краснеть. Она поднесла к лицу чашку и кивнула на двухстворчатый холодильник, к дверце которого было примагничено фото в виде паззла. Девочка-подросток, красивая брюнетка средних лет – и Валера. Солнце. Море. Песок, прилипший к коже. Идиллия.
– Ваша семья?
Валера не обернулся, чтобы взглянуть на фото.
– Дочь подарила на мой день рождения. Ей шестнадцать. В таком возрасте кажется, что бы ни рассыпалось, все можно собрать, как этот паззл, – ответил он. Обручального кольца у него не было.
Из глубины квартиры донесся писк – звуковой сигнал.
– Ваше платье готово. А мне пора на работу.
– И что у вас за работа? – допивая кофе, из вежливости поинтересовалась Катя.
– У меня своя фирма по продаже канцелярских товаров, – Валера встал из-за стола. – Куда вас подвезти?
Катя еще раз окинула взглядом кухню.
Столько можно заработать на скрепках?..
– А вы не могли бы вернуть меня туда, где подобрали? Я оставила в ресторане пальто и сумочку.
Валера оказался очень милым мужчиной: не только отвез ее в ресторан, но и подбросил до перекрестка возле парка. На прощание он поцеловала ей руку – что тоже было очень мило.
Чем ближе Катя подходила к дому, тем тяжелее становилось на душе. Последние метры она заставила себя преодолеть.
Ян вышел встречать ее из кухни с деревянной лопаткой в руке. Глаза у него были воспаленные. Бессонная ночь. По крайней мере, он не оставил здесь запаха чужой женщины.
Чтобы совсем не раскиснуть, Катя попыталась представить что-то хорошее – и как-то само собой возникло лицо Валеры. Внимательные глаза. Крохотный бледный шрам над бровью. Две глубокие морщинки пересекают лоб. Вот он улыбается – и вместо слов прощания целует ее руку.
* * *
Когда щелкнул замок входной двери, Ян бросился в коридор – так быстро, что забыл оставить лопатку у плиты. Он хотел убедиться, что с Кэт все в порядке. Но то, что он увидел, – это было слишком.
Без колгот. После душа. С запахом мужского шампуня.
– Завтракать будешь? – сухо спросил он.
– Нет, – Кэт улыбнулась так, как улыбаются людям, от которых хотят отвязаться – и заперлась в своей комнате.
Ян открыл мусорное ведро и опрокинул туда тарелку с гренками.
Глава 23. Свидание
В том году зима началась в ноябре. Неожиданно выпал снег, растаял. А потом на холодную неприкрытую землю обрушился мороз. Но здесь, в салоне такси, было тепло. Шофер нервничал: машина простаивала с включенным двигателем уже полчаса.
Ян сидел в новом костюме и белоснежной рубашке с золотыми запонками – подарок Кэт. На коленях – шикарный букет белых роз – купленных на деньги Кэт. Где-то на другом конце города официанты накрывали стол у окна накрахмаленной скатертью, ожидая, когда можно будет подавать блюда, которые оплатит Кэт. Но дело было не только в этом. И даже не в том, что Кэт не понимала, насколько сильно его задевает ее доброта и щедрость. Дело было в ее желании. Она «загадала» настоящее свидание. И Ян стал тщательно к нему готовиться. Выбрал романтический ресторан, продумал меню, заказал в качестве такси черный «БМВ», водитель которого выглядел так, словно сам собирался на свидание. Ян долго и придирчиво выбирал розы в цветочном салоне, самые свежие, самые лучшие и, уже сев в машину, заметил свою довольную физиономию в зеркале.
Он ехал на свидание. Самое настоящее – как едут к любимой девушке. Он перестал воспринимать их игру, как игру. Он не заметил, как Кэт, эта маленькая пугливая мышка, превратилась в кошку, и мягко, ласково навязала ему свои правила.
Нет, самое мерзкое было не это. А то, что Ян ее правила принял. Смолчал, когда она вернулась после вечеринки, благоухая мужским парфюмом. Стиснув зубы, пережил следующие десять дней, в течение которых Кэт вела себя так, словно они едва знакомы. И воспринял ее следующее желание – ее подачку – как подарок.
Кэт, несомненно, превзошла своего учителя.
Оставалось только устроиться на работу к ее приятелю.
Ян видел, как она достала из кармана куртки телефон и набрала номер. Его мобильный тотчас же отозвался жужжанием. Телефон все дребезжал и дребезжал, подпрыгивая на панели, а Ян рассматривал его, как заводную игрушку.
– Не подымите? – поинтересовался шофер и в который раз поправил на шее бабочку.
Ян молча посмотрел на него, потом перевел взгляд на фигурку Кэт. Его способная ученица пряталась от ветра за газетным киоском на переполненной остановке. Она переминалась с ноги на ногу и прижимала к груди новую миниатюрную сумочку.
Когда телефон перестал трепыхаться, Ян его отключил.
Он должен был принять решение.
Но медлил.
Потому что это решение казалось ему таким же важным, как выбор между жизнью и смертью. А Ян так и смог определить, какое решение какому слову соответствовало.
Время шло, но такси не двигалось. Тихо урчал мотор, а внутри Яна, громко, со скрежетом, резали внутренности ржавые механизмы. Но этих ощущений не выдавал ни один мускул на его лице. И ничего не отразилось в его взгляде, когда Ян, в сотый раз, вспомнил, как его юная, наивная, нежная Кэт, первым мужчиной которой он стал, вернулась с вечеринки после ночи с потным жлобом, больше похожим на жабу, чем на вампира. В ее глазах не было ни капли растерянности или смущения. Ни намека на раскаяние. И, кажется, она улыбалась.
– Поехали, – наконец, скомандовал Ян.
Он мерз, дожидаясь Кэт в День всех святых, теперь – ее очередь.
Они пронеслись мимо остановки, и Кэт, разглядывая подъехавшую маршрутку, даже не взглянула в их сторону.
Ян выбросил розы в мусорное ведро возле соседнего подъезда, переоделся в домашнюю одежду и налил себе полбокала виски.
Он не сомневался, что принял правильное решение, и злился на себя только за то, что так долго не мог сделать такой очевидный выбор.
Кэт не было больше часа – он уже начал беспокоиться. Потому и врать получалось не так ровно, и голос звучал взволнованно.
– Прости, случайно заснул, – демонстративно потягиваясь, Ян вышел в коридор. – А в мобиле батарейка села.
Кэт стояла, не шевелясь, и смотрела в пол. У нее зуб на зуб не попадал.
– Почему так долго не приезжала. Встретила кого-то?
– Ж-д-д-дала тебя.
– Полтора часа? Оттуда ехать, от силы, минут пятнадцать.
– Автобус т-т-только раз в полчала ходит, – объясняла она, пока Ян стаскивал с нее перчатки. Ладони у нее были неживого оттенка, как у манекена, и, казалось, что не сгибались.
Яну стало не по себе.
Пальто бросил прямо под ноги. Повел ее в ванную, включил воду.
– Од-д-дин автобус ушел из-под носа, второй не пришел по расписанию… Д-д-денег на такси не было, все в магазине потратила… У меня, что, к-к-колготы прилипли к ногам?
– Нет, не прилипли, кажется.
Аккуратно снял с нее колготы. Стянул платьице, красивое, но такое тоненькое для ноября. Расстегнул застежку бюстгальтера.
Посадил, обнаженную, в ванную. Кэт дрожала. Яна от этого зрелища стало мутить.
– Г-г-горячее…
– Нельзя горячее, надо постепенно.
Кэт сама крутанула кран. Подставила руку.
– Кипяток! – Ян тут же выключил воду.
Кэт посмотрела на руку округленными глазами. Потом на Яна. Это и в самом деле был кипяток: пар валил, как из закипевшего чайника, на коже осталось розовое пятно. Но она совсем, совсем ничего не почувствовала.
– Я быстро!
Ян влетел на кухню, налил в чашку теплой водки и заставил Кэт выпить ее залпом. Замотал ее в полотенце, отнес на свою кровать и навалили сверху кучу одеял. Кэт была горячей, но ее так знобило, словно все внутри превратилось в лед.
Черт, черт, черт, черт, черт…
– Как ты? – крепко прижимая ее к себе, спросил Ян.
– Плохо… от водки…
Ян обнял ее еще крепче.
– Потерпи, утром все пройдет.
Ему было душно и жарко, до дурноты. Словно это он хлестал водку и отмокал в горячей ванной. Но Ян не шелохнулся, пока Кэт не перестало знобить. Она почти сразу заснула, а Ян не спал всю ночь, накрывая ее каждый раз, когда она сбрасывала с себя горячее одеяло.
* * *
Катя ехала в такси, не представляя, что находится по адресу, указанному в записке Яна.
Записку она нашла сегодня утром, когда выползла из кокона одеял. Солнце, не по-осеннему яркое, щекотало нос так, что хотелось чихнуть. Из кухни доносился аромат трав и запеченного мяса. Катя сладко потянулась. Она чувствовала себя здоровой и отдохнувшей – благодаря Яну. Но это не меняло того факта, что вчера он проспал их свидание.
Знал бы Ян, как непросто ей было переступить через свою гордость, после того, как он бросил ее на вечеринке ради другой женщины. Ян понятия не имел, сколько раз Катя начинала собирать свою сумку, а потом – распаковывать ее снова. Потому что уйти было проще простого. Куда сложнее – остаться и дать им еще один шанс. Но она – сильная и смелая и всегда добивается того, чего хочет.
Только чего она добилась на этот раз?..
Катя накинула на плечи одеяло и босиком прошлепала на кухню. Вместо окорока мамонта, которого она была готова съесть, на столе стояла тарелка творога с вареньем – и ваза с ослепительным букетом белых роз. Под ней лежал конверт. Катя прочитала записку, потом склонилась над букетом и вдохнула аромат цветов.
Ян, терзаемый муками совести, хотел искупить свою вину. Обещал лучшее свидание за всю ее прошлую и будущую жизнь. Похоже, кое-чего Катя все-таки добилась.
– Вы точно не перепутали адрес? – спросил водитель такси.
Катя, на всякий случай, перечитала записку.
– Точно.
– Тогда мы на месте.
Катя печально посмотрела вслед такси, потом – на серое здание с колоннами, возле которого оказалась, – то ли музей, то ли театр. Здание было обнесено строительной металлической решеткой. Яркие красно-белые ленты по периметру предупреждали, что за ограду лучше не соваться. Пряча озябшие ладони в карманы пальто, Катя огляделась. Через дорогу возвышался красивый дом послевоенной постройки с кафе на первом этаже. Слева и справа тянулись витрины магазинов, вниз по улице начинался сквер. Но Ян назначил ей свидание именно возле строительного забора.
Ну, если Ян и сейчас…
Катя не успела сформулировать угрозу – в конце ограды она увидела, как трепыхался на ветру альбомный лист, нанизанный на штырь. На листе черным фломастером было написано «Кэт» и стрелка направо.
Допустим…
Она прошла по указателю вдоль забора, завернула за угол и увидела еще одну стрелку, которая указывала на дыру в ограде. Катя снова окинула взглядом серое здание со строительной люлькой на боку и, помедлив, пролезла в дыру. Указатели, лавируя между рытвинами, полными подмерзшей воды, строительным мусором, катушками с металлическим проводом, привели ее к неприметному входу в подвал с обратной стороны сооружения. Дверь была открыта. Опустив голову, Катя прошла в узкий и длинный – похожий на кишку – коридор, вдоль голых стен которого тянулись провода.
«Уже близко, Кэт», – обещал следующий указатель.
Катя, внимательно вглядываясь в пол, свернула в другой, такой же длинный и мрачный, коридор. Оставалось надеяться, что здесь не было мышей.
«Здесь нет мышей», – подтвердил третий указатель.
«Зато есть крысы», – поиздевался четвертый, увлекая Катю вверх по лестнице.
«Шутка», – обрадовал пятый, приклеенный скотчем к двери.
Катя открыла дверь – и зажмурилась. Она оказалась в холле, затопленном светом, льющим в огромные окна. Свет отражался от молочного мрамора пола, заливал белые стены и высокий потолок. Катя шла по указателям, разглядывая это дворцовое великолепие. Цоканье каблучков ее сапог в абсолютной тишине усиливалось многократно, повторялось эхом и отзывалось в солнечном сплетении.
Она не сразу почувствовала на себе чей-то взгляд. Резко обернулась – и улыбнулась сама себе. Под парадной лестницей, ведущей на второй этаж, стояли скульптуры древнегреческих богов в полтора человеческих роста. Некоторые из них были обернуты целлофаном.
Стрелки, то нарисованные фломастером на бумаге, то цветным мелком на побелке стены, то выложенные камешками на полу, привели ее в небольшую комнату, заставленную картонными коробками. Посреди комнаты стояли большое, с Катин рост, зеркало и стул. Через стул был перекинут запакованный в чехол сверток. Рядом лежала обувная коробка. Катя расстегнула чехол – и тихо ахнула.
* * *
Ян видел в ее глазах то, ради чего и затеял все это. Кэт была поражена. Но, самое главное, она была счастлива, и его счастье тоже вдруг стало ощутимым, концентрированным.
Сейчас Кэт казалась настоящей королевой – только разве что без титула. Она сидела на резном стуле с высокой спинкой, за столом, заставленным блюдами с яствами, посреди недавно отреставрированной сцены, все еще пахнущей деревом и краской. В глазах Кэт дрожало пламя свечей.
Огромный зрительный зал был темен и пуст. В чернеющую высь убегали тяжелые портьеры. Даже тихий звук отзывался далеким эхом. Казалось, они и в самом деле находились в тронном зале.
Ее Величеству, одетой в пышное кружевное платье, расшитое камнями, прислуживал за столом сам король – то есть Ян. Он приподнял металлический купол, скрывающий блюдо – и Кэт сделала глубокий вдох. Аромат мяса этого ягненка она наверняка ощутила дома утром.
Ян хорошо помнил девушку, которая вошла в его квартиру всего полгода назад. Наглухо застегнутый плащ. Стянутые в пучок волосы. Испуганные глаза, которые так боялись остановиться на его лице. Невероятно, чего смогла достичь Кэт за это время. Теперь она и в самом деле была королевой – и внешне, и внутренне. Когда она поднялась на сцену, переодетая в костюм, с высокой прической, украшенной диадемой – путь и бутафорской, Ян хотел сказать что-то приятно-приветственное, но с удивлением обнаружил, что горло пересохло. Все, что он смог – поклониться, не сводя с нее глаз.
Он столько раз ставил на рулетку последние деньги – и не испытывал ничего, кроме легкой скуки. А теперь, на свидании, где все было продумано до мелочей, встречая девушку, которая уже полгода жила с ним в одной квартире – он волновался до дрожи в руках. Эту дрожь не успокоил даже осушенный кубок вина.
– Мне очень нужно кое о чем тебя спросить … – вкрадчиво произнесла Кэт, откладывая на край металлического блюда нож и вилку. Она медлила, тщательно формулируя вопрос. – Откуда у тебя деньги… на все это?
Ян, улыбаясь, освежил вино в ее кубке.
– Это не должно тебя беспокоить.
– Но беспокоит, – настаивала Кэт. – К тебе снова вернулась удача? Ты ходил в казино? Или… – она запнулась.
– …Или я совершил что-то противозаконное? – Ян выдержал паузу. Пусть немного поволнуется – тем приятнее будет правда. – Думаю, находиться в театре, закрытом на реставрацию, – это и в самом деле несколько противозаконно. Но, что касается всего остального… Еду я приготовил сам, попасть сюда мне помогли друзья Марго, они же подсобили с реквизитом. Так что денег понадобилось немного. Хватило и того, что я получил, сбыв на барахолке музыкальный центр… Или продажа ворованного тоже считается преступлением?
Кэт задумалась.
– Нет. Наверное, не преступление… Но как ты будешь без центра, без музыки? Твой джаз…
– Это тоже не должно тебя беспокоить.
У нее и взгляд изменился. В нем больше не было ни капли сочувствия, от которого Ян уже и сам начинал опускать глаза. Кэт смотрела на него с гордостью. И даже – он не был уверен в этом на сто процентов – с любовью?
«Пом-пом!» – бравурно ударил барабан где-то внутри Яна. Теперь все шло по его плану. Для этого не понадобилось и капли удачи. Только его изобретательность, находчивость и упорство. Он снова был в игре.
– Так хорошо… – Кэт откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. – Так приятно и… тепло.
Ян медленно выдохнул. Вчера он повел себя, как мерзавец. Хорошо, что эта тайна останется с ним навсегда.
– Не верится, что меньше суток назад я думала, что умру… – Кэт подалась вперед. Представляешь? Я по-настоящему думала, что замерзну насмерть! Сейчас мне даже немного смешно от этих мыслей, но тогда…
– Вчера я тоже здорово перепугался. Не до смерти, конечно. Но все же… – Ян ощутил мелкую дрожь в теле – как отголосок вчерашнего озноба Кэт. – Стоишь передо мной, белая, как мел. Дрожишь. Прижимаешь к себе сумочку, словно она позволяет удерживать в теле чуть больше тепла… Никогда себе этого не прощу.
Кэт задумалась, вертя ножку кубка. Потом ее рука замерла. Кэт медленно подняла голову.
– Где ты видел меня такой?
– Дома, когда ты только вошла, – не раздумывая, соврал Ян.
Кэт медлила, ворочала в голове глыбами мыслей. Следующую фразу она произнесла через силу.
– Сумочку вчера в автобусе разрезали воры. Я ее выбросила.
Ничто не шевельнулось в пространстве, даже не колыхнулись огоньки свечей, но Яну показалось, что все вокруг пришло в движение, сменились декорации – и тронный зал в считанные секунды превратилось в чулан.
– Ты все-таки приехал вчера на остановку? – спросила Кэт. Ее голос даже не дрогнул. Настоящая королева.
«Пом-пом…», – глухо ударил барабан внутри Яна.
Не говори – пожалеешь.
Но молчание в этом случае мало отличалось от правды. А спасительное вранье, на которое Ян всегда был готов, не приходило в голову. Он бы соврал, запросто, непринужденно, без зазрения совести, потому что новый Ян не уехал бы с той остановки. Только что здесь можно было соврать? Она вернулась без сумочки – теперь он вспомнил.
– Ян… – в голосе Кэт словно послышалась нежность. – Ты видел меня на остановке, но не забрал. Почему?
Ян и хотел бы объяснить, но, судя по ее дрожащим ресницам, Кэт вряд ли бы дослушала до конца первого предложения.
– Что ужасного в том, чтобы сходить со мной на свидание?! Я что, настолько хуже нее?! – Кэт указала дрожащим пальцем в сторону дома. И хотя она несколько ошиблась с направлением, Ян знал, на что именно был нацелен ее палец. На фото, которое стояло в коридоре.
– То желание я уже выполнил. О ней мы больше не говорим, – сухо ответил Ян.
Кэт встала из-за стола. Не обжигая Яна взглядом. Не громыхая стулом. Приподняв низкий подол платья, она медленно спустилась со ступенек – и молча скрылась в темноте пустого зала.
Кэт ушла, стук каблучков ее туфель затих, а Яну казалось, – все еще звучал.
