Текст книги "Ведьма бывшей не бывает (СИ)"

Автор книги: Анастасия Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Был, – подтвердил Олег. – Но только как тебе ведьма зелье вручила, да куда ты с ним опосля пошла – не видал.

– Ну, то другие видели, – отмахнулась Злата.

– Что скажешь, лесная ведьма? – вмешался старик снизу. – В страшном деле тебя виноватят. Как оправдываться будешь?

– А то, что я царевича Алексея вылечила, для вас не оправдание? – нахмурилась я, гадая, а не пора ли уносить ноги.

Но тут я случайно поймала взгляд Ильи. Хмурый, напряжённый и какой-то непонятный. Он буквально пригвоздил меня к сучковатым доскам. «Уйти? И оставить поле боя за этой лживой дрянью Златой?»

«А ведь Илья, похоже, тоже уйдёт. Люди верят Злате, а не ему, – напомнил внутренний голос. – Вот и пойдёте вместе».

«Угу, так они нас вместе и отпустят», – я отвесила себе мысленную оплеуху, отгоняя соблазнительные видения.

– А я верю ведьме. Никому она зла не желала. Помочь пришла, – раздался вдруг голос Ильи у меня над ухом.

– А ты помолчал бы, царевич, – выкрикнул кто-то из толпы. – Ты кому угодно поверишь, лишь бы от законной жены избавиться!

Злата картинно, но как-то поспешно разрыдалась. Но Илья даже не взглянул в её сторону.

– Даже будь она мне женой, поклёп на невинного возводить я всё равно не позволю, – отрезал богатырь. – Я всё сказал.

«Опять, – проворчала я про себя. – Да что ж ты сам себе рот постоянно затыкаешь?!»

Но даже разворчаться толком я не успела: в уши ударил едва слышный, но от этого не менее оглушающий шёпот Ильи:

– Кто ты, лесная ведьма? Почему я от тебя глаз отвести не могу?

«Ага… Вот прямо сейчас и объясню, – окончательно обозлилась я. – То-то твой папаша обрадуется! А уж сборище это вообще в восторге будет: обманутая любовница попыталась отравить обманщика! Разговоров на десять лет вперёд хватит». Я обвела глазами толпу:

– Змею на груди пригрели и радуетесь. Вот она – причина смерти одного царевича и болезни другого. Она и Илью в могилу сведет, дайте срок.

– Я?! – взвилась Злата, побелев как полотно.

– Ты, ты, – кивнула я. – Может, настоящее своё лицо покажешь, пересмешница?

Признаю, попытка была так себе и успехом она, разумеется, не увенчалась.

Злата не закричала «Ах, меня раскусили, пойду топиться!». Даже в лице не изменилась. Просто удивлённо вскинула брови:

– Кто?

– Нечисть. Чужую жизнь вытягиваешь и тем живёшь, – холодно ответила я.

Я знала, что заставить народ поверить в правду не смогу и из Берендеи мне

придётся даже не уходить, а удирать, бросив всё. Но надеялась, что мои слова вспомнят тогда, когда тварь от безнаказанности распоясается и выдаст себя хоть чем-то. Это единственное, что я могла сделать. И я это сделала.

– Я – нечисть?! – взвизгнула Злата. – Да я тут три года живу…

– Да ну? А кто уезжал? Как раз перед тем, как со старшим царевичем беда приключилась? Может, уехала Злата, а вернулась нечисть? Только куда ты настоящую царевну подевала, а?

Глаза девицы на мгновенье яростно сузились, и я поняла, что попала в точку. Увы. Поняла это только я. И то лишь потому, что обозлённая девка, выкрикивая обвинения мне в лицо, подошла почти вплотную. Но совладала с собой она куда быстрее, чем мне бы хотелось.

– Я тут три года живу, с тех пор, как царевичу клятву брачную принесла. И никому зла не причинила, никого не обидела, – проговорила она звенящим от слёз голосом. – А уж кого невольно обидела по недомыслию ли али по ошибке, то прошу прощения…

«Актриса проклятая», – прошипела я, глядя, как она отвешивает толпе поясной поклон.

– А вот ты, ведьма лесная, нам беду принесла. Как появилась ты в лесу, так и болезнь сонная царевича одолела.

– Когда старший заболел, меня тут и близко не было, – парировала я.

– Да ну? Может, ты уже год в своей избушке живёшь, а людям только теперь на глаза показалась? Кто там знает, когда к нам приехала?

– Страж на воротах знает, – сорвалась я, ошалев от того, как эта зараза умудрялась перекрутить каждое моё слово. – Да и ты тоже. Верно?

Я поднесла руку к лицу и одним движением сняла личину.

– Ты?! – отшатнулась Злата.

– Ну, отпираться не стала. Уже хорошо, – фыркнула я, почувствовав, как на плечи легла тяжёлая рука Ильи. – Помнишь, как второй женой мне стать предлагала? А оказалось, что ты и сама не первая.

– Побойся богов, царевич! – выкрикнула какая-то баба из толпы. – При живой жене чужую девку обнимать!

Илья даже не пошевелился:

– Чужая девка, – холодно проговорил он, – вон беснуется. А это наречённая моя. Невеста бывшая. И жена будущая, коли её воля будет.

– Молчи! – перебил всё тот же старик из первого ряда. – Тебя мы уже слышали.

Илья спорить не стал, но и руку не убрал. Застыл как статуя. Зато Злата, почуяв

поддержку, воспрянула духом.

– Рассудите нас, люди добрые! – со слезой в голосе воскликнула она. – Я к вам три года назад пришла и никакой беды не принесла. – А эта ведьма явилась, и всё вокруг неё потемнело. Наследник царский умер, Алексей заболел. Муж жену позабыл и клятвы свои брачные! Околдовала она его, как пить дать!

– Слово против слова, – провозгласил старик. – Как рассудим, люди?

Толпа загомонила, и к нам ненадолго все потеряли интерес. Даже Злата

перестала сверлить глазами Илью и принялась вглядываться в толпу, жадно ловя отдельные выкрики. Я знала, как они рассудят. И Илья тоже знал. Чуть склонил голову и тихо спросил:

– Где искать тебя, любушка?

– Там, где царевичей нет, – буркнула я, внезапно вспомнив, с чего началась вся эта мерзкая история. – А если опять молчать не к месту собираешься, так лучше не ищи. Ведь скажи ты мне, что царский сын… Расскажи сразу, почему покинул родной дом…

– Моя вина, – ещё ниже опустил голову Илья. – Побоялся я, что после терема княжеского на царский терем ты и глядеть не захочешь. Ну и на меня заодно. Вот и тянул до последнего. А как мне отец про жену сказал, так я домой и бросился. Да только поздно. Змея эта и меня обманула. Мол, прав ты, Илья, собирай вече – всё подтвердить готова. И что клятвы не было, и что оболгали нас. Дескать, до сих пор молчала она, потому как батюшку моего боялась. Мне её жаль стало. Чай девица несмелая, хрупкая да слабая. Куда ей супротив отца моего. Раз уговорила меня отложить сбор, два… А вчера так и вовсе сонным зельем опоила. А я, дурак, только сейчас понял, что к чему…

– А ну пропустите! – громовой возглас легко перекрыл рокот толпы и заглушил тихий голос Ильи. Я вздрогнула, поднимая голову, и похолодела. – Пропустите, говорю! Битый час стою и вижу, что без меня вам не справиться. Я – Иван-богатырь, победитель Кощея Бессметного, неувядаемой славой и лопатой своей верной покрытый! Я сам вас рассужу!

– Да как же ты рассудишь? – скептично спросил старик-старейшина, пока Иван-дурак к моему ужасу поспешно взбирался на помост.

– По правде, – отрезал он, рубанув воздух ладонью. – Затем меня сюда Баба Яга и послала. Сказала она мне, что окрутила царевича Илью злая ведьма. От родной души отвадила да к себе приворожила. И надобно помочь да честным людям на змею нечистивую глаза открыть. Раз эта гадина меня обманула, да вдругорядь не выйдет!

– Блин, Иван-дурак… Что же ты так невовремя, – прошептала я, понимая, что настал тот момент, когда мне полагается делать ноги, невзирая на последствия.

Потому как знакомить свой череп с легендарной лопатой не желала категорически.

– А дураки, они всегда не ко времени, – отозвался незаметно подошедший к нам

Олег.

– И просто так не отстают, я знаю, – вздохнула я, набирая в лёгкие воздух, чтобы призвать щучье веление.

ГЛАВА 40

– Так кто же из них ведьма, богатырь пришлый? – спросил старейшина.

«По щучьему велению…» – прошептала я на грани слышимости.

– Да вот же она! – возмутился Иван дурак. – Что вам всем, заслепило, что ли?

«…по моему хотению…» – я почувствовала, как напряглась рука Ильи, лежащая

на моих плечах: «Скажи, где искать тебя, любушка». Но ответить уже не могла.

– А чем докажешь?

– А чего тут доказывать? – пожал плечами Иван. – Глаза разуйте. Вот она!

«…отнеси меня…»

Иван шагнул к нам по ближе, поднимая руку, и ткнул пальцем в…

В Злату!

«…никуда!» – в последнее мгновенье успела изменить заклинание я. И всё завертелось в безумном водовороте.

Злата издала какой-то душераздирающий визг, скорчилась, словно от невыносимой боли, и вдруг взорвалась, разбрасывая вокруг обрывки ткани и бесчисленных золотых цепочек, увивавших её шею. Толпа единодушно ахнула, отхлынув от помоста, а на месте низкорослой и хрупкой девушки уже стояла двухметровая тварь с нетопыриными крыльями за спиной.

Отдалённо это создание всё же напоминало человека, только очень высокого и худого. Кости так и выпирали наружу, грозя прорвать гранитно-серую кожу. Даже грудь имелась, отвисшая и пустая, словно уши спаниеля. Но на том сходство и заканчивалось. Лицо отсутствовало. Вместо него была морда какой-то неведомой зверушки. Одни глаза чего стоили: огромные, выпуклые, сетчатые, как у стрекозы, да ещё и белёсые. Вместо носа красовались две змеиные щели, а безгубый рот скалился множеством мелких острых зубов.

– Ишь ты, тварь какая, – первым опомнился Олег и потянул из кольца на поясе тяжёлый полуторник. – Давненько я таких не видал.

Одним движением Илья задвинул меня себе за спину и тоже взялся за меч. Я, разумеется, упираться не стала, но в ладонях сама собой заклубилась сила.

А тварь повела слишком маленькой для такого большого тела головой, облизнулась узким раздвоенным языком и проговорила неестественно высоким голосом:

– Ах… Сколько еды пропадает… Кто спасёт попавшую в беду девицу-красавицу? Один за другим становитесь…

Она визгливо расхохоталась и взмахнула крыльями. Потоком воздуха половину присутствующих буквально смело с помоста. Царь, так и вовсе перевернулся вместе со своим золочёным креслом, с которого так и не потрудился встать.

Я бы посмеялась, глядя, как он беспомощно дрыгает ногами, запутавшись в роскошных одеяниях, но мне было не до того. Одновременно с двумя взмахами тяжёлых мечей я отпустила клубящуюся в ладонях силу, на лету формируя из неё толстые верёвки.

Тварь завизжала, лишившись одновременно обоих крыльев, и повалилась с помоста, опутанная, как окуклившаяся гусеница. С длиной верёвок я явно погорячилась.

Люди, давя друг друга, шарахнулись в стороны. А мерзкое создание, извиваясь как червяк, поползло вперёд, прямо на растерянно стоявшего посреди вмиг опустевшего пространства мальчишку. Не знаю, что собиралась сделать пересмешница. Я даже не успела подумать, как её останавливать. Перед глазами мелькнула размытая тень. Мгновенье спустя уродливая голова нечисти уже покатилась по дубовым плахам, которыми была вымощена площадь. А рядом с бьющимся в агонии телом твари стоял Илья. В руках у него ещё подрагивал после удара тяжёлый полуторник, с которого капала густая тёмная кровь.

– Слава герою! – выкрикнул кто-то с помоста.

Мы синхронно обернулись. У перевёрнутого трона стоял берендейский царь и воинственно потрясал раззолоченным, каким-то игрушечным мечом.

– Молодец, сын! И имя своё очистил! И тварь страшную изничтожил! Иди, обниму

тебя!

Илья не двинулся с места. Впрочем, коронованный интриган, видимо, это предвидел, потому что продолжил почти без паузы:

– А с ханом Загорским, кой мне в невестки заместо дочери мерзость нечестивую спровадил, мы теперь по-иному говорить будем!

– Погоди, царь, – к помосту подошёл давешний старик, всё такой же невозмутимый, будто и не он минуту назад удирал так, что только пятки сверкали. – Значит, Илья-царевич-то нам правду сказал? Не было свадьбы. Не может нечисть брачный обет дать. Ибо души у ней нету. Где жрец, что брачный обряд вёл? Уж он-то должон был бездушную видеть.

– Так помер он, – выкрикнул кто-то. – Аккурат после свадьбы!

– Ах, после свадьбы, – протянул старик, который явно прекрасно об этом знал.

– А кто руки брачующимся соединил? Не ты ли, царь батюшка?

Старейшина пристально смотрел на царя. Тот промычал что-то невразумительное, и толпа взорвалась гневными выкриками. Но старик поднял руку, и гомон быстро стих.

– Правду Илья-царевич сказал. Не было клятвы брачной, – холодно и веско проговорил он. – И брехуна, что собственного сына оболгал, нам не царстве не надо. Добавьте, кто желает. А я всё сказал.

«Всё сказал! Всё сказал!» – один за другим полетели с площади выкрики. И с каждым из них царь, так и оставшийся для меня безымянным, бледнел всё сильнее. Он попытался что-то возразить, но его уже не слушали.

– Сейчас тебя на царство поставят, – тихий голос Олега заставил меня вздрогнуть и отвернуться от интригана. Илья, уже успевший вернуться на помост, чуть не выронил меч, который протирал какой-то ветошью.

– Что?! Не надо!

В его голосе прозвучала откровенная паника. А вишенкой на торте стал взгляд, брошенный в мою сторону. Словно богатырь раздумывал, а не бросить ли меч и не схватить ли вместо него меня. Я невольно усмехнулась, а в беснующуюся толпу уже летел зычный выкрик Олега:

– Алёшку! Алёшку на царство! Заместо болтуна этого!

– Алёшку! Алёшку! – подхватили люди. Но среди них нашлись и те, кто явственно выкрикивал имя Ильи.

– Шли бы вы отсюда, голубки, – проворчал Олег, покосившись на нас. – Пока вас пинками в царский терем не загнали. Люди у нас простые да бесхитростные. Не хочешь – заставим, упрёшься – пнём.

Илья с заметной поспешностью бросил меч в кольцо на поясе и протянул мне

руку:

– Пойдёшь со мной, любушка?

– Подальше отсюда я с кем угодно пойду, – буркнула я и первой спустилась с помоста.

В голове царил полный раздрай. Как-то незаметно истаяла радость от победы над хитрой тварью. Да и эйфория, которая расцвела, когда я поняла, что наличие жены для Ильи стало такой же неожиданностью, как и для меня, тоже куда-то испарилась.

Вместо этого я гадала, что же ещё может скрывать пугливый богатырь, и какие сюрпризы преподнесёт мне наша совместная жизнь, буде я опять «пойду с ним». Да и куда мне идти? У меня дом есть, хозяйство, скелет, в конце концов, с мастерской и огородом.

Но углубиться в тему мы не успели. Едва площадь скрылась за поворотом, как послышались бухающие шаги, и из-за угла выскочил Иван-дурак.

– Как же ты не ко времени, – едва слышно пробурчал Илья.

– Дураки всегда не во времени, – фыркнула я словами Олега. – Но сейчас я бы с тобой не согласилась.

Илья бросил на меня какой-то странный взгляд, но ничего не сказал. Вместо него заговорил Иван.

– Фух! Насилу догнал вас! Там на площади нового царя зовут – всё на свете позабыли. И подвиг мой. И твой тоже. Ты чего сбежал? Царствовать не хочешь?

– Не хочу, – мотнул головой Илья.

– Оно и верно. Я б тоже не захотел. Сиди целыми днями на троне да приказы раздавай. А подвиги когда совершать? Не. Свобода мне дороже короны.

– Да ты философ, – хмыкнула я.

Илья явно поддерживать беседу не желал. А вот мне вдруг резко расхотелось оставаться с ним наедине прежде, чем я наведу порядок в собственных мыслях и желаниях.

– Фило… чё? – почесал в затылке Иван-дурак и тут же махнул рукой, едва не врезав мне в нос. – Не. Я не этот, не тот, который фило. Я простой герой!

– А как же ты узнал заразу эту? – спросила я.

– А чего там узнавать, коли у ней морда плыла: то девичье лицо, а то рыло беся чье.

– Её же невозможно узнать, если раньше не встречал.

– Так я встречал! – обрадовался такому простому объяснению Иван. – Аккурат когда Кощея победил. Сидела эта тварюка у него в клетке. Ну, я не присматривался особо – мало ли, кто там сидит. У Кощея погани много, поелику сам погань. Был. Да махнул я на него лопатой своею верной, славой покрытой… Правда, тогда я её ещё не покрыл. Но теперь покрываю. Каждый день по разу, а то и по два…

– Ты ближе к делу, Иван, – с трудом сдержала смех я. Развитое воображение, помноженное на внезапно проснувшуюся пошлость, норовило подкинуть картинки процесса покрывания лопаты… И совсем не славой. – Что там с тварью Кощеевой было?

– А ничего, – набычился дурак. – Обдурила она меня. Я, говорит, царевна заколдованная. Выпусти меня, богатырь могучий. Я и выпустил. Гляжу, а рыло как было бесячье, так и осталось. И промеж девичьих щёчек проглядывает. Врёшь, говорю, нечистая! И лопатой по ней. Да только не попал, улетела в окно, паскудная.

А я её ловить не стал. У меня там ещё Горыныч летал непобедённый, я и пошёл себе восвояси.

– Ну, вот и теперь возвращайся, – вмешался Илья. – Хочешь, коня тебе подарю, али доспех драгоценный за подвиг и помощь твою.

– Не! Я ж не заради наград, но чести для, – помотал вихрастой головой Иван-дурак. – Хочу люд честной спасать да радовать.

– Настоящий герой! – закивала я и едва не расхохоталась при виде кислой мины, мелькнувшей на лице Ильи. – Тогда возвращайся обратно на Буян и о подвиге своём новом Яге расскажи. И мои поклоны да благодарность ей передай. Надо же порадовать бабушку.

– Тоже верно, – приосанился дурак. – Сколько поклонов передавать? Токмо я только до пяти считать умею, так что сильно не благодари.

– Ну, пять поклонов и передай, – таки расхохоталась я. Даже Илья сдержанно улыбнулся.

– Тоже верно. Чтоб не забыть, – согласился Иван, как всегда не уловив юмора.

Он кивнул нам на прощанье и потопал вниз по улице. Илья, едва дождавшись,

пока он отойдёт, положил руку мне на плечо.

– Любушка…

Я повернулась и посмотрела ему в глаза, где одновременно смешались и вина, и надежда, и любовь, и ещё чёрт знает что. Понять, о чём он думает, мне не удалось. Зато откуда-то всплыла уверенность, что расставаться с ним я больше не желаю. Да, порой дурак, дурнее настоящего дурака. Вот только дурак мой. Родной и любимый.

– Пойдёшь со мной, Илья-богатырь? – хитро улыбнувшись, спросила я.

– На край света, – с облегчением, которое не сумел скрьггь, выдохнул он.

– Ну, так далеко, пожалуй, не стоит… – хмыкнула я. – Я тут неподалёку домиком обзавелась. Там бы крышу починить, да ещё кой-какие хозяйственные постройки справить. А то домовой о корове мечтает – все уши мне прожужжал.

– Да хоть целое стадо! – рассмеялся Илья.

– Да вы что, сговорились, что ли?! – возмутилась я, не на шутку перепугавшись. – Одну! Не больше. А то и меньше!

– Полкоровы?

– Козу!

– Да хоть кошку, лишь бы тебе по нраву.

– Только именно кошку, – уточнила я. – У меня на котов аллергия.

– Как скажешь, любушка, – серьёзно кивнул Илья. – Дозволь…

Он подхватил меня на руки и жадно зарылся лицом в растрепавшиеся волосы:

– Душа моя…

– Но если ещё хоть раз соврёшь, не договоришь… – спохватилась я, пытаясь пересилить чувство бесконечного спокойствия и защищённости, которое всегда испытывала в его объятиях.

– Нет у меня больше никаких секретов, любушка, – перебил Илья. – И не будет!

– Вот и славно, – проворчала я, – тогда держись.

«По щучьему велению, по моему хотению…»

ЭПИЛОГ

Яна

Буян

полтора месяца спустя

– Ну как! Как! – мой возмущённый вопль, наверное, могли услышать на краю земли.

– А чего такое, бабка? – этот идиот пялился на меня тупым взглядом барана и не понимал, что находится на волосок от смерти.

Ох, с каким удовольствием я бы этот волосок собственными зубами перекусила! Но нет. Даже в этом мне не повезло – по тропе со взморья уже поднимался Ростислав. Беситься при нём я себе позволить не могла. Он и так меня терпеть не мог, как приворожила его моя сестричка проклятая. Ещё бы, предводителем приморских витязей сделала в обход законного командира!

– О! Ростислав! – обрадовался дурак и, отвернувшись от меня, потопал навстречу витязю. – Тут тебе Олег из Берендеи поклон передавал. Помнишь такого?

– А как же, – заулыбался тот. – Помню. Как он?

Воспользовавшись тем, что витязь отвлёкся, я быстро скользнула за калитку. «Теперь ты меня до-о-олго звать будешь, – прошипела я себе под нос. – Посмотрим. Когда услышу. Хотя, пока бабка не вернётся, точно не услышу!»

Эта маленькая месть меня не слишком-то утешила, но на безрыбье, как говорится… Могло ведь и того не быть, если бы бабка очень кстати не свинтила на недельку. Очень уж её Ядвига беспокоила. И за ней и за мной уследить пыталась, карга старая. А так не бывает.

Черномор спал в тени яблони, громко похрапывая, и я прошла в избушку никем не потревоженная. Уселась на лавку, окинула взглядом пыльные полки и затоптанный пол и скривилась: «Это тоже заслуга чёртовой Василиски. Увела домового, паскуда, а мне теперь руки ломай, полы натирая! Все мои беды из-за неё! А ещё если бабка узнает, что её планы гулять пошли из-за дурака бестолкового…»

Я поёжилась, пытаясь успокоить себя тем, что бабки нет, и узнать о моём фиаско ей неоткуда. Но помогали такие мысли плохо. Яга всегда всё откуда-то узнавала.

«А всё из-за тебя!» – прошипела я, снова вспомнив про Василису.

Злость захлёстывала с головой. И предчувствие неминуемой головомойки тоже не добавляло мне благодушия. Скрипя зубами, я села к столу и подтянула ближе блюдечко с волшебным яблочком – ещё один крестик в списке прегрешений заклятой родственницы. Если бы не она, то это яблоко досталось бы мне вместе с вечной молодостью.

«Катись, яблочко, по тарелочке, катись, наливное, по краешку. Покажи ты мне погибель Василискину!»

КОНЕЦ