Текст книги "Хорошая адептка - мертвая адептка (СИ)"

Автор книги: Анастасия Маркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Я с нетерпением ожидала встречи с Ингрэмом и тщательно к ней готовилась: едва за окном разлились сумерки, поставила запекаться небольшой кусочек мяса, замаринованный с самого утра, помыла овощи для салата и занялась собой. Чутье мне подсказывало, что этим вечером мы непременно увидимся. Я примерила ни один наряд перед тем, как сделала окончательный выбор. Надев платье кофейного цвета, завила волосы, собрала их в высокий хвост и нанесла широкой кистью на скулы румяна. Волнение, поселившееся в груди сразу после пробуждения, постепенно усиливалось. Я вела себя так, словно это было мое первое свидание. Наверное, причина подобного поведения крылась в желании понравиться милому, увидеть в его черных глазах восторг, услышать парочку комплиментов. Мне очень хотелось вернуть все на круги своя…

Ингрэм редко изменял привычкам, поэтому ровно к семи я накрыла на стол и достала из плиты запеченное до румяной корочки мясо, от которого исходил умопомрачительный аромат. Поглядывая на часы, начала его нарезать.

– Пахнет просто восхитительно, – раздался возле уха мужской голос, ставший за два года таким родным.

– Ингрэм! – вскрикнула я, подпрыгнув на месте и чудом не выронив нож.

Милый забрал его, положил на стол, сомкнул руки у меня за спиной и нежно поцеловал. В голове раздался первый тревожный звоночек.

– Прости, не хотел тебя напугать, – вымолвил он, снова прикоснувшись губами к моим.

– Мы так давно не виделись! – сменила я разговор на более приятную тему, надеясь, что Ингрэм разовьет ее.

– Всего две недели, Эми, – в его голосе прозвучало удивление.

– Разве не целую вечность? Я соскучилась, – с этими словами я прильнула к мужской груди, вслушиваясь в размеренный стук сердца. Именно размеренный, а не учащенный, как ранее.

– Я тоже, – понизил он голос до чарующего шепота и поцеловал меня в макушку.

Однако отчего-то я не поверила ему. Впервые. Чуть отстранившись, взглянула на Ингрэма. Чувство вины промелькнуло на его лице. Но он быстро взял себя в руки, очаровательно улыбнувшись. Неужели это все проделки моей бурной фантазии?

– Как курсы? – поинтересовалась я, прогнав прочь тревожную мысль.

– Да я просто в восторге от них, – черные глаза Ингрэма загорелись от радости. – Узнал много нового, завел немало полезных знакомств. Представляешь, среди десятков парней была даже одна девушка. Ее, между прочим, с завтрашнего дня переводят в центральный отдел.

– По знакомству?

– Нет, – интенсивно замотал он головой. – Аника очень сильная. Даже мне есть чему у нее поучиться.

– Аника? – переспросила я потухшим голосом. На Ингрэма это было совсем не похоже.

– Да. Ты слышала о ней что-нибудь? – от меня не укрылось, как он напрягся.

– Нет. Откуда? – выдавила из себя улыбку и резко сменила тему: – Кушать хочешь?

– Не откажусь, – без промедления отозвался милый и занял любимое место.

Я перевела дыхание и уселась напротив. Мы продолжили беседовать, однако больше Ингрэм не вспоминал о загадочной девушке, пробудившей в нем немалый интерес. Но это не значило, что о ее существовании забыла я. Ощущение приближающейся беды поселилось в груди.

– Кстати, когда ты в последний раз видела Рики? – внезапно спросил он, как бы между делом. Я сразу почувствовала подвох, поэтому изобразила тревогу и воскликнула:

– Что с ним? Он пропал?

– Не волнуйся ты так. С ним все в порядке. Просто исчезает куда-то по ночам, – Ингрэм впился в мое лицо пристальным взглядом, наблюдая за реакцией.

– Может, завел подружку? – решила я свести все к шутке.

– Скорее всего, так и есть. Но если вдруг он появится у тебя, ты же расскажешь мне?

– Конечно, – без малейшего промедления заверила его.

– Вот и отлично, – произнес милый, подводя итог беседы, и потянулся за салатом.

Я опустила голову в надежде скрыть широкую улыбку, которая появилась при мысли об Обжорке. Енот, невзирая на запреты хозяина, чуть ли не каждую ночь пробирался в мою комнату. К сожалению, из нас троих он единственный оставался самим собой.

Он пробыл у меня еще около часа. Мы пили чай, делились друг с другом новостями, обсуждали планы на предстоящий месяц. На прощание Ингрэм поцеловал меня. Снова нежно. И в голове в который раз за вечер раздался тревожный звоночек. Пообещав появиться при первой же возможности, он растворился в пространстве.

Не прошло и пяти минут после его ухода, как в дверь раздался предупредительный стук. Скорее всего, Берта дожидалась момента, когда можно будет нанести мне визит.

– Привет, подруга! – радостно воскликнула девушка по пути к свободному стулу.

Грязная посуда по-прежнему ютилась на краю стола, но я не сдвинулась с места, а продолжила очерчивать край кружки указательным пальцем.

– Привет! – с тяжелым вздохом отозвалась я, чуть помедлив.

– Что случилось? – взволнованно спросила она и перехватила мою руку.

– Я теряю его, – даже мне с трудом удалось разобрать собственный шепот.

– Может, тебе кажется?

– Нет. Я чувствую, что Ингрэм начал меняться.

Поднявшись из-за стола, я подошла к окну и посмотрела на одинокий тускло горевший фонарь.

– В чем это заключается? – голос Берты раздался прямо у меня за спиной.

Вслед за этим девичьи ладони успокаивающе легли на мои плечи. И как ей удавалось так бесшумно подкрадываться?

– Во-первых, он ни разу за вечер не спросил о Джордане, словно его совсем не интересует, что нас связывает.

– Ингрэм доверяет тебе, – тут же вступилась она за парня.

– Во-вторых, восторг и комплименты, на которые так рассчитывала этим вечером, достались не мне, а некой Анике, – из груди вырвалось недовольное фырканье.

– Это кто еще такая?! – возмущению подруги не было предела.

– Некромантка, помешанная на всякой нечисти. Ее переводят с завтрашнего дня к нему в отдел.

– Не есть хорошо, – вымолвила Берта, будто я и сама не понимала, чем это грозило, однако, совладав со вспыхнувшим раздражением, еле слышно произнесла:

– Знаю.

– Что собираешься делать? – в отличие от меня, подруга была настроена воинственно.

– Без понятия, – задумчиво протянула я и повернулась к ней лицом. – Попытаюсь снова зажечь в наших отношениях искру. Но если ничего не получится, не привяжу же я его к себе, – собственный голос прозвучал неожиданно устало.

– Почему нет? – ее тонкие брови сошлись на переносице.

– Ты смеешься надо мной, Берта. Мне с ним не совладать. Он в десятки раз сильнее.

– Да ну тебя! Я не в прямом смысле. Не зря же природа наделила нас умением обольщать и манипулировать. Вот и займись этим, – на щеках подруги разлился румянец.

– Чем? – хоть я поняла ее двусмысленный намек, посчитала нужным уточнить.

– Соблазнением. Или ты уже сложила лапки и решила чуть ли не на блюдечке преподнести его той девице? – взгляд соседки по комнате в краткий миг изменился: он стал настороженным.

– Нет, не решила.

– А мне начинает казаться иначе. Скажи правду, может, дело все-таки не столько в нем, сколько в тебе?

– Не говори ерунды, – я обогнула ее, вернулась на прежнее место и сделала глоток остывшего чая.

– Тогда я ничего не могу понять. Где та Эми, готовая идти напролом к своей цели, которая ни перед чем не останавливалась? – не дождавшись ответа, Берта продолжила более спокойным тоном: – Теряешь сноровку, подруга. Ситуация непростая. Тут либо ты, либо тебя. Так что, собирайся с силами и давай в бой. Неужели думаешь, он сбежит как трус после близости?

– Нет, Ингрэм не такой, – с абсолютной уверенностью произнесла я. – Но представь, как он разозлится, когда поймет, что его загнали в ловушку.

– Позлится недельку и успокоится, а потом заживете мирно и счастливо. Зелье готово?

– Еще нет, но на этой или максимум на следующей неделе могу сварить.

– Вот и отлично. Только не раскисай раньше времени, иначе точно останешься с носом. Ты все поняла?

Я выдавила из себя улыбку и утвердительно кивнула. Несомненно Берта желала мне добра, однако в груди зародился страх, что мой поступок нас поссорит, станет началом конца.

Часы показывали четверть двенадцатого, когда я закончила мыть посуду, приняла душ и улеглась в постель. Хоть сна не было ни в одном глазу, смежила веки и принялась считать:

– Раз барашек, два барашек…

В этот момент матрас привычно прогнулся. Любимая мордочка смело вышагивала вдоль моих ног, желая устроиться под боком.

– Ох и влетит нам, Обжорка, если твой хозяин узнает, где ты проводишь ночи, – пожурила я енота, уже улегшегося рядом.

В ответ он что-то возмущенно проворчал. Успокоившись, положил мне на руку лапку и прижался поближе, словно боялся, что вскоре настанет час разлуки. Эта мысль терзала и мое сердце, однако выше головы не прыгнешь. Конечно, я собиралась бороться за счастье. Но если мне придется отпустить Ингрэма, хоть скрипя зубами, все же так и сделаю. Насильно мил не будешь.

Несмотря на мои опасения, Ингрэм пришел раньше, чем я сама того ожидала – во вторник. Широкая улыбка не сходила с его лица весь вечер. Он был необычайно заботлив и весел. Казалось бы, радуйся, Эми, жизнь налаживается, наслаждайся ею, однако я еще больше насторожилась. И почему у меня так всегда: зачем жду грозы после прекрасного жаркого дня?

Парень ни разу в длительной беседе не упомянул Анику, словно позабыл о ее существовании. Сама же я решила не будить лихо. Пусть все идет своим чередом. Возможно, я на самом деле раздула трагедию на пустом месте.

Ингрэм пообещал вернуться в воскресенье. Из-за моих встреч с Джорданом мы не могли прогуляться даже по парку, не говоря уже о том, чтобы появиться в городе, где нас по иронии судьбы непременно заметил бы кто-нибудь из окружения Аурелии. А так хотелось пройтись с ним на виду у всех да еще и рука об руку, посидеть на лавочке в сени кленов, листву которых осень уже окрасила в золото. Оно всегда разливается в карих глаза Винсента, когда он зол. Стоп! А ректор что делает в моих мечтаниях?! Тряхнув головой, чтобы прогнать прочь образ темноволосого мужчины, появившегося перед внутренним взором, сосредоточилась на домашних занятиях. Но он то и дело врывался в мои мысли. И отделаться от него оказалось совсем непросто. Вдобавок в голове зачастую прокручивалась его просьба, касающаяся Лукаса-младшего, и она не давала покоя. Однако Джордан молчал, лишь задумчиво поглядывая на меня дольше обычного. И мне ничего не оставалось, кроме как дожидаться момента, когда он созреет для разговора.

Случилось это в четверг, когда я в очередной раз пришла после лекций в больницу, чтобы удостовериться, что доработанное неделей раньше зелье от кашля гораздо эффективнее применяемого ныне среди целителей. Стоило моей ноге переступить порог кабинета Джордана, как молодой мужчина начал задавать мне весьма странные вопросы.

– Эми, скажи, ты хотела бы поскорее перейти к практике?

Приглашающим жестом он указал на черное кресло. Благодарно кивнув, я опустилась в него, продолжая пристально смотреть в зеленые глаза целителя, который немного нервничал. С чего вдруг?

– Но я и так практикую, – голос выдал мое замешательство, поскольку не понимала, к чему Лукас-младший клонит.

– Я говорю о собственной практике, – он уселся на свое место и сцепил руки в замок.

– Ты же знаешь, что это невозможно. По крайней мере, ближайшие три года, пока не закончу академию, не получу диплом и соответствующее разрешение, – я перечисляла простые истины. О них знал едва ли не каждый.

– А если возможно? – Джордан слегка сощурился и склонил голову набок.

– И кто же у нас такой всемогущий?

Хоть внешне я старалась сохранить спокойствие, внутри все дрожало от волнения в ожидании ответа, который знала заранее. В правдивости слов Винсента у меня не возникло сомнений. Я была абсолютно уверена в главе академии, чего не могла сказать о целителе.

– Это имеет значение? – его правая бровь вопросительно изогнулась, а черты лица заострились.

– Джордан, я не вчера родилась и понимаю, что за просто так ничего в этой жизни не делается. Тем более когда речь идет о ком-то очень влиятельном. Что от меня нужно? – требовательно спросила я.

– Помощь в разработке противоядия.

Он бросил игры и решил поговорить со мной честно и открыто, поделиться информацией. Вернее, теми крохами, которые ему позволил донести до меня императорский посол.

– Ты мутишь воду. За простое противоядие не дают столь высокую плату, – отозвалась я, заерзав на кресле. Усидеть на месте в такой момент было сродни пытки.

– А если яд непростой? – мужчина понизил голос до таинственного шепота.

Я прекрасно понимала, что дело не в отраве, а в чем-то более серьезном. Иначе не стал бы Винсент предупреждать меня об опасности. Тут однозначно имелись подводные камни. Но насколько они острые?

– Скажи все как есть, – произнесла я после затянувшегося молчания.

Однако Лукас-младший продолжил держать язык за зубами, то ли собираясь с мыслями, то ли оттягивая время. Внезапно в дверь раздался стук, ставший для него спасительным.

– Опять воркуете, голубки? – раздался за моей спиной слащавый голос Аурелии. – Джордан, тебя срочно вызывает к себе твой отец.

Целитель без малейшей заминки вскочил с кресла и покинул кабинет. Я надеялась, что тетушка ушла вместе с ним, поскольку у меня не было никакого желания общаться с ней, однако уже через мгновение она обогнула стол и заняла место Лукаса-младшего.

– Как дела, Эми? – с неподдельным интересом спросила она.

Я нацепила широкую улыбку, хотя ее поступок так и не нашел в душе прощения. Наши отношения заметно охладели после ее попыток завладеть Винсентом не совсем честными и правильными способами. Жирную точку в моих сомнениях поставило письмо, в котором мама призналась, что идея со свиданиями вслепую всецело принадлежала Аурелии. И высказана она была за неделю до знакомства Ингрэма с моими родителями. Видимо, тетушка почувствовала исходящую от меня опасность гораздо раньше. Но дыма без огня не бывает, так что послужило искрой?

– Спасибо, просто превосходно. А у тебя?

– Тоже все замечательно.

– Лорд Эванс уже сделал тебе предложение? – выпалила я, едва Аурелия открыла рот, чтобы задать очередной вопрос. Скорее всего, он касался Джордана, а поскольку лгать я не умела, то боялась спалиться.

Она густо залилась краской. Однако спустя мгновение гордо вскинула подбородок, словно хотела показать свое превосходство надо мной, и спокойным голосом произнесла:

– Пока нет. Но думаю, это случится со дня на день, – ее губы расплылись в мечтательной улыбке.

Вот только отчего-то Винсенту я верила больше, чем собственной тетушке, уже не раз предавшей наши родственные связи. Или что-то изменилось с той поры?

– Великолепная новость, Аурелия. Я так рада за вас обоих, – ложь мгновенно предательски опалила щеки.

Тетушка впилась в меня пронзительным взглядом, явно собираясь вывести на чистую воду. Спасение, о котором я молилась про себя, пришло неожиданно – в лице вернувшегося Джордана.

– Эми, ты уже собрала данные по зелью от кашля? – с порога спросил он, видимо, ощутив царившее в воздухе напряжение.

– Как раз собиралась этим заняться, – с облегчением вымолвила я.

– Не против, если я помогу тебе?

Джордан подошел ко мне вплотную и слегка приобнял за талию, совершенно не стесняясь коллеги.

– Буду только рада, – отозвалась я, даже не вздрогнув.

– Тогда пойдем? – его ладонь легла мне на спину и слегка подтолкнула к выходу.

– До встречи, Аурелия! – подняла я руку в знак прощания, и она молчаливо кивнула, продолжая о чем-то думать.

Когда мы вернулись с Лукасом-младшим спустя десять минут в его кабинет, тетушки и след простыл. Лишь тяжелый аромат духов, все еще стоявший в помещении, напоминал о ее недавнем визите и нашей неприятной беседе.

– Эми, ты все же подумай над моим предложением, – целитель вновь поднял тревожившую мое сердце тему.

– Джордан, мы ничего не обсудили толком. Над чем думать? – небольшой опыт ведения деловых разговоров у меня уже имелся.

– Хорошо, давай так: мы встретимся в понедельник-вторник и обо всем потолкуем. Годится?

Его слова меня смутили еще больше. Как правило, в случаях с ядом, решение следовало принимать незамедлительно. Так в чем подвох?

– Годится.

Лукас-младший едва ощутимо прикоснулся губами к моей щеке в дружеском поцелуе, после чего я направилась в общежитие. Несомненно, предложение было заманчивым, но принимать его, не узнав всех тонкостей и не посоветовавшись с кем-нибудь более компетентным, я не собиралась. Имелся лишь один человек, которому могла довериться в столь важном вопросе – Винсент. И завтра я намеревалась нанести ему визит, невзирая на все трудности между нами и его просьбу.

Первая половина пятницы выдалась суматошной. Внеплановая контрольная по смертельным заклинаниям сменилась зачетом по бытовой магии, к тому же попытки увидеть Винсента не привели к успеху. Мало того что он не появился в обед в столовой, что было уже не редкостью, так еще и кабинет оказался заперт. Получасовое ожидание неуловимого ректора также ни к чему не привело. С тяжелым сердцем я покинула академию, решив, что время у меня еще есть в запасе. А в понедельник я непременно попробую снова прорваться к нему.

Часы показывали начало второго, когда я оказалась в родной комнате. И причиной тому была магистр Триннес, освободившая меня от двух практических занятий по зельеваренью, а ведь я планировала приготовить сегодня кое-что особенное для себя. Неужели у преподавательницы так хорошо развито чутье?

Я даже платье снять не успела, как в дверь, заходившую ходуном, раздался громкий требовательный стук.

– Пожар, что ли? – моему возмущению не было предела. Однако оно сменилось изумлением, едва увидела того, кто устроил столько шума.

– Эми, прошу, помоги мне! – в золотисто-карих глазах застыла мольба.

Судя по выражению лица Винсента, либо уже случилось нечто ужасное, либо должно было произойти с секунды на секунду.

Я жестом пригласила Винсента войти, и он едва ли не со скоростью стрелы, выпущенной из лука, влетел в комнату. Мужчина был явно не в себе. Закрыв за ним дверь, как можно спокойнее спросила:

– В чем дело?

– В ребенке! – без заминки отозвался глава академии и взъерошил волосы, хотя на голове у него и так царил беспорядок.

Мое сердце резко сжалось в болезненном спазме, а на глаза навернулись слезы. Я торопливо отвернулась от Винсента и часто заморгала, не позволяя им пролиться. Только не сейчас. Только не в его присутствии. Ему не следовало знать, какую невыразимую муку он причинил мне своим признанием.

Видимо, Аурелия все-таки нашла к нему подход, добилась своего, не зря же заикнулась вчера, что он со дня на день сделает ей предложение. Но чего Эванс теперь так убивается? Сам виноват! Нечего было ложиться с ней в постель. А у меня что забыл?

– Я не знаю, что мне делать, – глава академии нервно вышагивал по комнате из угла в угол.

Его фраза на мгновение повергла меня в шоковое состояние. Неужели Винсент намеревался избежать ответственности? Я была лучшего мнения о нем.

– Как что?! Жениться! – с толикой раздражения воскликнула в ответ.

– Жениться? – шепотом повторил он за мной, резко остановившись. Спустя мгновение его брови сошлись на переносице, а на лбу залегли вертикальные складки: – На ком? То есть зачем?

– На моей тетушке. Это ведь она в положении?

– Типун тебе на язык, Эми, – Винсент сплюнул трижды через левое плечо. – В академию неожиданно нагрянула проверка, а мне ребенка на воспитание подкинули. Выручай.

– А-а-а… Уже родила! Вот так новость. Ну что ж, мне остается только поздравить вас, – к тому моменту я уже завелась как ужаленная.

– Издеваешься?

– Никак нет, лорд Эванс.

– Пойдем, – требовательно сказал он и одним широким шагом сократил разделяющее нас расстояние.

Я даже возразить ему не успела, как оказалась в огромной светлой комнате, основную часть которой занимала кровать королевских размеров. По всей видимости, это была спальня Винсента. Но не это поразило меня до глубины души, а совсем другое – на покрывале кофейного цвета в магической ловушке сидел годовалый малыш.

– Познакомься, Эми. Это мой племянник Грегори.

– Угу, – промычала я, сложив руки на груди.

– Питание, пеленки и игрушки вон в той сумке, – жестом указал глава академии на коричневый саквояж. – Вернусь, как только освобожусь, но, скорее всего, буду поздно.

С этими словами он растворился в воздухе. Мне казалось, что все происходящее – шутка. При том, весьма неудачная.

– Лорд, Эванс! Лорд Эванс!

Я выбежала в коридор, спустилась по лестнице на первый этаж и стала открывать одну дверь за другой в поисках ректора. Не мог же он вот так исчезнуть, ничего толком не объяснив. В конце концов хоть бы спросил, есть ли у меня опыт общения с маленькими детьми.

Счастье сегодня все-таки было на моей стороне: я обнаружила мужчину в рабочем кабинете. Он рылся в столе и складывал в папку какие-то бумаги, проходясь по каждой беглым взглядом.

– Лорд Эванс, – воззвала я его к вниманию. Ноль реакции. И тогда с моих губ слетело непозволительное обращение: – Винсент!

Стыдливый румянец мгновенно опалил щеки.

– Слушаю, Эми, – совершенно спокойно произнес он, продолжая собирать документы, словно и не заметил моей бесцеремонности.

– Я не смогу одна присмотреть за малышом, – с полной уверенностью вымолвила я, и ректор замер с листком бумаги в руке.

– Почему? – на его лице отразилась тревога.

– Потому что не знаю, что нужно делать.

– А кто знает?

– Его мама, папа, бабушка, дедушка. Аурелия, – добавила с заминкой, и он скривился.

– Это все не вариант. Я потом тебе все объясню. Кто еще?

– Берта. Подруга моя, – произнесла я после недолгих размышлений. – Она не раз говорила, что ей приходилось нянчиться с детьми.

– Хорошо, сейчас же перенесу ее сюда, – и взмахом руки построил портал.

– Нет, стойте! – воскликнула я, едва мужская нога ступила в него. – Лучше перенесите нас в общежитие. Там мне будет спокойнее. Я не выдам ваш секрет.

Он немного подумал, затем одобрительно кивнул, буквально подлетел ко мне, ухватился за запястье, и мы вновь оказались в ректорской спальне, чтобы забрать Грегори и его вещи. Не прошло и минуты, как я снова очутилась в собственной комнате. В родных стенах даже дышалось иначе.

Я поставила саквояж на кровать, и Винсент передал мне малыша.

– Спасибо, Эми. Я знал, что ты меня выручишь. До вечера!

С этими словами он торопливо прикоснулся губами к моей щеке и исчез в сизой дымке.

– И что это было? – прошептала себе под нос, потрясенная произошедшим.

Но погрузиться в размышления мне не позволило белокурое чудо, заерзавшее на моих руках. Стоило взглянуть в его голубые, словно летнее небо глаза, вдохнуть ни с чем не сравнимый запах, как в груди разлилось приятное тепло, которое разлилось по всему телу. Мои губы непроизвольно изогнулись в широкой улыбке, и Грегори доверчиво улыбнулся в ответ. Все в этом мире внезапно перестало для меня существовать. Следуя некоему зову, я прижала к себе малыша, будто пыталась защитить его от всех бед, и начала покачиваться из стороны в сторону. С каждой минутой я все больше понимала, что никакие банки-склянки, никакие зелья за всю жизнь не подарят и толики того безграничного счастья, которое смог этот малыш за считанные секунды.

Время в компании Грегори летело незаметно. К шести часам вечера я успела не только покорчить рожицы, чтобы развеселить малыша, но и покормить его, спеть несколько песенок и уложить спать. Я смотрела на него и не могла отвести взгляда. Мне не раз пришла на ум мысль, что Говарду несказанно повезло. И даже немного позавидовала несостоявшемуся мужу. Грегори был не просто замечательным ребенком, а мечтой любых родителей. Он практически не плакал. Скорее, больше требовал что-то или высказывал недовольство и совершенно не боялся чужих рук.

Мальчик тихонько посапывал, а я прислушивалась к любому звуку, доносившемуся из коридора, поэтому, едва раздался знакомый стук каблуков, метнулась к двери и распахнула ее до того, как подруга наделала много шума. Стоило нашим взглядам пересечься, я приложила палец к губам. Берта прищурила левый глаз, тем временем как ее правая бровь поползла вверх. Она явно была в замешательстве. Однако оно сменилось неподдельным изумлением, когда подруга увидела причину моего странного поведения.

– Это кто? – прошептала она, едва вышла из оцепенения.

– Грегори, – ответила я и вновь с умилением посмотрела на спящего малыша.

– Где ты его взяла?

Судя по дергающемуся глазу, соседка по комнате была все еще не в себе.

– Он сам меня нашел.

– Эми, перестань паясничать и объясни, что происходит, – требовательно прошипела она.

Я перевела взгляд с ребенка на ошарашенную подругу и с трудом сдержала смех.

– Ты бы видела сейчас свое лицо, – однако улыбка исчезла с моих губ, едва девушка одарила меня гневным взглядом. – Как уже сказала, это Грегори. Грегори Эванс. Меня ректор попросил присмотреть за ним, пока у него проверка в…

– Внебрачный сын? – перебила Берта мой рассказ.

– Племянник.

– Значит… Эми, только ты могла на такое согласиться, – она подняла руки, а затем опустила и слегка ударила ими по бедрам.

– Берта, а как бы ты поступила на моем месте? К тому же малыш не виноват в грехах своих родителей.

– Согласна. Но я бы в жизни не взялась нянчить его ребенка после того, как он с тобой поступил, – подруга завелась не на шутку. Сложилось ощущение, что она ненавидела Говарда больше, чем я. – И ректор хорош! Неужели никого другого не нашел? Не верю, – прошипела подруга, едва я открыла рот, чтобы встать на защиту Винсента.

– Не знаю, что произошло и почему у него на руках оказался ребенок, но выпроводить Эванса в такую тяжелую минуту было бы крайне жестоко с моей стороны. Да и опыт не помешает.

Едва я намекнула на наш план, Берта заметно успокоилась.

– Зелье сварила?

– Нет. Магистр Триннес, кажется, что-то чувствует. Иначе почему она ни с того ни с сего отправила меня с практических занятий домой? Но ничего, я что-нибудь обязательно придумаю, – нараспев проговорила я и снова взглянула на малыша.

– Только не тяни. А то можно и опоздать.

В этот момент проснулся Грегори, и с моим допросом было покончено. Подруга, быстро перекусив, вызвалась помочь мне с ребенком, который впоследствии кочевал с одних рук на другие и нисколько этому не противился. От меня не укрылось, с какой нежностью Берта смотрела на малыша. Наверняка, прижимая этот комок счастья к груди, она, как и я, мечтала о собственном ребенке. А мечты имеют свойство сбываться…

В восемь часов за подругой прибыла карета – она снова покидала на выходные общежитие. Хоть девушка и сказала, что отправляется домой, я ей не поверила. Иначе не стала бы она отводить в сторону взгляд и краснеть при этом. Скорее всего, Берта и Мартин решили провести пару дней наедине, подальше от городской суеты и забот. Я до сих удивлялась тому, как сильно он изменился за последние два года. От былого ловеласа не осталось и следа. По всей видимости, любовь и правда творит чудеса. И не только с людьми.

Когда я в очередной раз уложила Грегори спать, на улице было уже темно. Сделав барьер из покрывала, прилегла с ним рядом и, сама того не замечая, задремала. Я проснулась от ощущения, что меня кто-то легонько поглаживает по голове. Нехотя открыв глаза, увидела сидящего на краю кровати Винсента. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Он убрал руку с моего лба, как только заметил, что я проснулась. Мы неотрывно смотрели друг на друга и вели безмолвный разговор. Без понятия, что на него нашло, но внезапно ректор вновь протянул руку, прикоснулся к моей щеке костяшками пальцев и нежно ее погладил. От невинной на первый взгляд ласки по телу прошлась приятная дрожь.

– Прости, что так долго, – нарушил он полушепотом тишину. – Они только уехали. Сама понимаешь, комиссию нужно уважить, а потом еще и с почестями проводить.

– Ничего страшного, – произнесла я, шумно втягивая в себя воздух.

Это единственное, что пришло мне спросонья в голову. Винсент встал с постели, и я последовала его примеру. Желая привести себя в порядок, торопливо обтянула задравшуюся майку и пригладила взъерошенные волосы.

– Я сейчас перенесу ребенка в родительский дом, вернусь, и мы с тобой обо всем поговорим. Говард как раз со смены должен вернуться, вот пусть сам и нянчится с сыном. Сделай мне кофе, пожалуйста, – в золотисто-карих глазах главы академии застыла мольба.

Замечания о вреде употребления бодрящего напитка в такой поздний час я оставила при себе. Не мне его учить. Дождавшись от меня кивка, Винсент аккуратно взял Грегори на руки и широко улыбнулся. От представшей взору картины на сердце разлилось приятное тепло. Неужели мужчина чувствовал то же самое, что и я, когда прижимал к груди беззащитного и невероятно сладко пахнущего малыша? Несомненно, Эванс будет хорошим отцом, но до сегодняшнего дня я и не представляла его в данной роли. От этой мысли в душе появилось смятение. Я не понимала, что со мной происходит. В особенности, почему так отреагировала.

Как Винсент и обещал, он вернулся через считанные минуты. К тому моменту его кофе был уже готов – черный и без сахара. Именно такой он и пил всегда.

– Спасибо, – сказал ректор, присаживаясь за стол. – Еще раз прости, что нагрузил тебя своими проблемами, но мне, правда, больше не к кому было обратиться в ту минуту. Я и сам не ожидал, что Говард подкинет мне такой подарок.

– А где мама ребенка? – я не захотела называть разлучницу по имени.

– Не знаю. Опять у какой-нибудь подруги отсиживается, – с тяжелым вздохом ответил Винсент и уставился в чашку.

– В смысле?

– Сложные у них отношения, Эми. Амелия после рождения Грегори не пожелала восстанавливаться в академии, но при этом постоянно винит Говарда в том, что так сложилась ее жизнь. Со слов мамы, они день и ночь скандалят. Вот Амелия после очередной перебранки и ушла невесть куда, оставив Грегори на Говарда, а тому на границу надо было выдвигаться.

– Она не знала? – озадаченно посмотрела я на Винсента, черты лица которого сильно заострились.

– Ну почему же? Конечно знала. Амелия не впервой так поступила. Обычно в подобных случаях за ребенком присматривала мама, но тут они с отцом, устав от этих бесконечных перебранок, решили уехать куда-нибудь отдохнуть. Тогда-то брат и вспомнил обо мне. А у меня самого нарисовалась проверка. Решили нагрянуть внезапно, прекрасно понимая, что в пятницу да после обеда никто их ждать уже не будет.

– Мда… – только и произнесла я, не представляя, что следовало сказать, услышав все это.

– Эми, не стоит жалеть Говарда, – потянувшись через стол, ректор накрыл ладонью мою руку. – Он сам во всем виноват. Головой надо было думать, а не… – Винсент замолк на полуфразе, хотя и так было понятно, что осталось недосказанным. Однако спустя несколько секунд он продолжил: – Но мне следует его поблагодарить. Позже… Чуть позже…