Текст книги "Другой дом (СИ)"
Автор книги: Анастасия Малышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
глава двадцать вторая
Глава двадцать вторая.
Говорят, по весне всё расцветает. Когда зима, спешно собрав свои манатки, и сварливо ругаясь на тех, кто подгоняет ее, убирается, наконец, прочь, наступает совершенно другая эра. Имя ей, разумеется, весна.
Сама природа, кажется, стряхивает с себя её ледяные оковы, и даже дышать становится легче. Несмотря на то, что в Нью-Йорке природу можно найти разве что в парочке парков, а воздух отравляет смог и машинные выхлопы – это никого не волнует. Стоит оторвать последний листок на календаре с чуть грустной пометкой «февраль» – и все вокруг преображаются, подчиняясь законам природы.
Я не стала исключением. Но не потому что так сильно соскучилась по весне – если уж быть совсем откровенной, я не заметила, как пролетели три зимних месяца, поскольку климат всё же был благосклонен к людям. Нет, для меня причина в радости была несколько иной. Весной, третьего марта, исполнился ровно год с моего переезда в Америку.
Триста шестьдесят пять дней. Если подумать, то это не такая уж и огромная цифра и не самый значительный отрезок времени. Но, если копнуть чуть глубже – как много произошло со мной за этот период! Сколько щедрых подарок сделала мне судьба за эти двенадцать ярких, наполненных эмоциями месяцев!
Работа в одном из лучших, по моему скромному мнению, заведений в городе. Месте, в котором я нашла убежище, не боялась быть собой, которое пробуждало во мне жажду творчества, и не давало моим голосовым связкам «заржаветь». Не портило это впечатление даже большое количество смен и маниакальное желание порой поздно вечером задрать гудевшие ноги к потолку, да так и уснуть в этой несуразной позе.
Учеба в одном из престижнейших вузов, повышенная стипендия, интересные предметы, подкованные педагоги, с которыми, признаюсь, и вне учебы нередко хочется не только поболтать, но и пропустить по стаканчику. Студенческая газета, которая помогала мне шлифовать свои писательские навыки и делала так, что меня начали узнавать в коридорах. Хотя, за это можно еще сказать «спасибо» и другому фактору, но о нем ниже.
Лучшие друзья, которые за тобой и в огонь, и в воду. Никогда у меня не было рядом человека, которому я могла бы полностью доверять, с которым могла бы говорить без утайки, и без страха показаться смешной. От этого временами становилось очень грустно – так, что хотелось волком выть. Здесь же мне повезло обрести сразу двоих. Совершенно разные, но такие похожие, дополняющие друг друга Киша и Крис – я всё чаще воспринимала их, как одно целое. Как попугайчики-неразлучники, они всегда были рядом, готовые покарать моих обидчиков и подставить плечо в случае чего. А уж сколько раз эти двое прикрывали меня на учебе, когда я просто не находила в себе сил оторвать утром голову от подушки и приехать вовремя – не сосчитать.
– Ведьмочка, ты идешь?
Негромкий голос и прикосновение к руке чуть выше локтя вернули меня из мира раздумий и фантазий, и заставили пару раз моргнуть, чтобы, так сказать, полностью слиться с реальностью. Да, я всё еще находилась в университете, а точнее – в кафетерии, и рядом со мной сидели мои неизменные друзья. Но не они позвали меня. Нет, рядом со мной сидел тот самый, другой фактор, благодаря которому личико хрупкой и неприметной иностранки стало чуть ли не украшать страницы университетской хроники. Благо ей заведовала редакция нашей газеты, так что такого поворота удалось избежать.
Майкл Кинг. Мое проклятие, которое первые недели и даже месяцы отравляло воздух вокруг меня самим фактом своего существования – теперь же он был одним из тех, кто вообще помогал мне дышать. Удивительно, насколько всё же пластичен мозг подростка и как легко он может поменять свое отношение. И насколько правы оказались все те, кто утверждал, будто от ненависти до любви – один лишь только шаг.
Хотя, таких громких слов я вслух не произносила – еще чего не хватало. Но других причин того, почему мое сердце колотилось так, что грозило выскочить из груди, дыхание куда-то пропадало, а в животе словно фейерверки взрывались, у меня просто не было. Нет, это всё могло быть просто списком симптомов раннего инфаркта, я не спорю, но они обострялись лишь в присутствии этого парня. Это что же, он – причина моей возможной смерти? Хм, почему бы и нет?
На самом деле, когда мы в то роковое – не в плохом смысле – утро приехали в университет вместе, держась за руки и я, как ни пыталась, так и не сумела скрыть довольной и чуть глуповатой улыбки, реакцию это у всех вызвало весьма неоднозначную. Окружающие, наслышанные о наклонностях Майка (читать – он не шлюха, просто не любит спать один!), посылали мне многозначительные и отчасти сочувствующие улыбки. На которые мне, откровенно говоря, было плевать. Они ведь нас не знали, таких, какими мы являемся на самом деле. А прошлое – оно потому так и зовется, что уже осталось лишь на страницах бытия, да в памяти особенно глазастых.
А вот наши друзья – их реакция была важна для меня. Я почему-то была точно уверена, что будет что-то, напоминающее взрыв, особенно – со стороны Киши. И ребята не подвели – бомбануло у них знатно. Словесный фонтан Адамс не мог заткнуть никто – и это при том, что обычно из моей мрачной подруги и два слова сложно вытащить. Но тут её просто прорвало.
Началось все с крика:
– Я так и знала! – и обвинительного тычка пальцем в нашу сторону, едва мы поднялись на свой, третий, этаж.
Испугавшись столь бурной реакции, я инстинктивно дернулась, но Майк лишь крепче сжал мою ладонь, придвигая меня к себе, словно в попытке защитить от вспышки подруги. Однако, оказалось, что волновался Кинг совершенно напрасно, потому что эмоции Киши были направлены отнюдь не в мою сторону. Едва подойдя к нам, девушка размахнулась – и залепила моему теперь уже парню настолько оглушительную пощечину, что звук от хлопка прокатился эхом по разом затихшему коридору, растворяясь где-то в дальних его концах.
– За что?! –схватившись за наверняка горящую щеку, возмущенно крикнул Майк.
Усмехнувшись и скрестив руки на груди, Киша выдала, не моргнув и глазом:
– На будущее, если вдруг обидишь её.
Возможные возражения потонули в гуле, который обозначал, что толпа «отмерла» и поспешила сделать вид, будто не наблюдала за всей этой, весьма живописной картиной. К нам же приблизились с обеих сторон одновременно Кристиан, который смотрел на наши до сих пор сцепленные ладони с долей неодобрения, но всё же без особого удивления. Да, кажется, все вокруг понимали то, что дошло до меня совсем недавно. Хорошо хоть, что вообще дошло, верно?
Но куда больше остальных меня беспокоила реакция Кевина. Майк признался мне, что этот милый парень с дредами, который помог мне в мой самый первый учебный день, и который был лучшим другом Кинга, испытывал ко мне отнюдь не дружеские чувства. Подобное открытие стало для меня сродни удару по голове, и в который раз я поняла, насколько всё же слабо развиты все мои женские детекторы. Ну, те самые, которые помогают представительницам моего пола с полувзгляда определять, кто из мальчишек и на кого запал. Тут же вспомнились все намеки, которые мне кидали Крис и Киша, да и поведение самого Кевина теперь рассматривалось мной через несколько иную призму.
Поэтому, я с некоторой опаской подняла на него взгляд, стоило ему к нам приблизиться. Однако, мои опасения, как оказалось, не стоили и выеденного яйца – Джонс улыбался всё также лучезарно и искренне, как и всегда. Подмигнув мне, он хлопнул лучшего друга по плечу и спросил только:
–Ты на лекции то идешь, дружище? Или сил отпустить свою девушку у тебя нет? Ну, я могу тебя понять – такую красавицу стоит держать как можно ближе к себе. А то уведут ненароком – и ищи ветра в поле потом.
После чего парень с дредами громко расхохотался, явно довольный своей шуткой. Я же чуть зарделась от его слов и бросила осторожный взгляд в сторону своего парня (мне кажется, я всё же никогда не привыкну его так называть). Тот наблюдал за другом с легкой, почти снисходительной улыбкой, однако я почувствовала, что хватка его усилилась, и мою ладонь ощутимо сжали, вынуждая меня негромко, но очень протестующе пискнуть.
– Так, простите, извините, дайте пройти. Хватит топтать мне ноги, это вам не паркет, – послышалось громкое пыхтение со стороны аудиторий.
К нам, активно орудуя локтями и распихивая зазевавшихся студентов, вполне себе так торопливо плыл крейсер по имени Дуглас. На его всегда спокойном и почти умиротворенном лице явно читалось нетерпение. Поравнявшись с нами и чуть поморщившись – видимо, кто-то всё же умудрился отдавить парню ногу или две – тот выдал:
– Нет, я, конечно, всё понимаю – любовь и всё такое. И поверьте – я искренне рад за вас. Но если вы сейчас же не отлепитесь друг от друга и не проследуете каждый в свой кабинет – кого-то явно будут ждать проблемы. Звонок был уже три минуты назад!
И действительно – коридор опустел практически со скоростью звука. Видимо, за всеми этими разборками и поздравлениями мы не услышали эту, весьма громогласную трель.
Улыбнувшись, Майк спросил у меня:
– Увидимся во время обеда?
Я кивнула, неожиданно оробев под взглядами наших друзей, и смогла выдавить из себя только тихое:
– Конечно.
Наклонившись, Кинг осторожно клюнул меня в щеку чуть прохладными губами, после чего выпустил из руки мою ладонь – от этого у меня как-то неприятно екнуло в груди – и, махнув Крису с Кишей, отправился с друзьями в сторону аудитории. Мы же втроем, спохватившись, поспешили к своей.
Всю лекцию Кристиан не сводил с меня внимательного взгляда, заставляя меня нервно ерзать на своем месте. Я пыталась понять, что он хочет увидеть, но, даже в пятый раз перебрав в голове все возможные варианты, так и не пришла к единому мнению. Может, виной всему была скромная, но очень искренняя улыбка, которую, как ни пыталась, я так и не смогла стереть со своего лица. Она привлекала внимание не только моего друга – то и дело я ловила на себе полные нездорового любопытства взгляды других сокурсников, но их игнорировать было гораздо легче. Они ведь не могли залезть мне в голову. А вот у Криса были все шансы – он итак в моей черепушке практически прописался, как и в моей квартире.
После занятий, когда я бодро шагала к выходу в числе последних, друг схватил меня за руку и оттащил в сторону. Видимо, не выдержал. Хотя, стоит отдать ему должное – он держался не один час, прежде чем сдаться во власть своего любопытства и начать допрос с пристрастием.
Я уже приготовилась было отвечать на все его вопросы из серии «Что? Где? Когда?», однако, то, что сорвалось с губ моего лучшего друга, несколько пошатнуло мою тактику.
– Ты уверена в том, что делаешь?
Бросив растерянный взгляд на ожидавшую нас Кишу, я увидела в ее глазах тот же огонек, что горел во взоре Криса, и до меня дошло, что же это было. Не любопытство – беспокойство. Кристиан искренне переживал, как настоящий друг волновался о том, не сглупила ли я, и не будет ли мне потом больно.
Но и на этот вопрос у меня был ответ. Только один, единственно верный. Встретив его взгляд, я произнесла всего одно слово:
– Да.
Взгляд младшего Кинга смягчился, и он, наконец, позволил себе улыбнуться.
– Тогда – я рад за вас, – сообщил он, и я поняла, что именно этих слов мне так не хватало.
Я могла сколько угодно кичиться своей независимостью и от других людей, и от их мнения, но на самом деле были те, кто одним только взглядом могли лишить меня равновесие. Получить их одобрение, признание – это было сродни грузу, разом вдруг упавшему с плеч.
И в этот раз я улыбнулась широко и искренне, ни секунды себя не сдерживая.
С того утра прошло всего четыре дня, но для меня каждый из них напоминал маленькую жизнь – столько в них было эмоций. Начнем с того, что наша компания на время обеда существенно расширялась – сидеть в кафетерии отдельно мы с Майком категорически отказывались, и нашим друзьям пришлось с этим смириться. Но их это, как мне кажется, не сильно то и напрягало, поскольку Крис и Кевин знали друг друга давно, так что общий язык нашли быстро. Киша от них не отставала, разбавляя диалог привычными для всех язвительными шуточками. Дуг привел свою подругу – милую, чуть застенчивую Лелиану с факультета иностранной филологии, и она, постепенно привыкая к нам, с каждым разом всё активнее принимала участие в разговорах.
К взглядам, которые на меня не бросал разве что ленивый, я уже привыкла. Я понимала их источник – все ждали, когда Майк, известный своим распутным поведением, бросит и меня. Не хотелось их разочаровывать, но мне было точно известно, что этого не случится. Первоисточник сказал, во время приватного интервью, если вы понимаете, о чём я.
Майкл. Майк. Майк-Майк-Майк. Каждая моя свободная минута была буквально наполнена им. Крис уже даже начал жаловаться, что забыл, как я выгляжу в одиночестве, что было наглой ложью, ведь на планерках в редакции я появлялась сольно. Фигня, что за эти дни актив университетской газеты собирался всего один раз – важен сам факт. Была одна? Одна. Ну и всё, придраться не к чему.
На самом деле, как бы глупо это не звучало, но нам сложно было порознь. Я испытывала буквально физическую боль, кожей ощущала отсутствие Майка. Это было, словно одного человека – нет, одну душу – разорвали пополам и отправили практически в два разных уголка планеты. У душ этих грубые, оборванные края, которые постоянно кровоточат. И, лишь соединившись, боль от ран перестает утихать. Вот примерно тоже самое я ощущала, стоило нам расстаться. Словно эти самые края ран снова начинали открываться, и я буквально чувствовала, что мне нужно обратно, туда, где не больно.
Глупо – так сильно влюбиться за какие-то дни. Это действительно похоже на сон, когда ты долго ворочаешься в постели, недовольно морщась и пытаясь уснуть, а потом вдруг разом проваливаешься в мир грез. Вот как это ощущалось.
Распавшись на две почти равные части, наша компания вновь разбрелась по аудиториям. Несмотря на что, что март едва успел начаться, все преподаватели, как один, резко вспомнили, что скоро сессия. Ну, как скоро – через почти три месяца. Но взвалить целую кучу самого разного по содержанию и нагрузке материала было решено уже сейчас. Причем, такая картина нарисовалась абсолютно у всех факультетов – мы проверяли и составляли статистику, не смеха ради, а для газеты.
Поэтому, хочешь не хочешь, а все романтичные грезы пришлось срочно прогнать из головы, и сосредоточить всё внимание на кафедре, на которой очередной специалист и знаток своего дела громко разглагольствовал, пытаясь впихнуть в наши отчаянно сопротивляющиеся головы свежую порцию знаний.
После трехчасовой, изнурительной лекции, я буквально выползала из аудитории, мечтая лишь об одном – оказаться дома, на своем родном диване, и чтобы Майкл Кинг играл роль моего персонального раба и массировал мне ступни. Ох, эти сладкие мечты.
Однако, с планами мне пришлось повременить, когда по дороге к лестнице меня буквально подрезала, словно лихой Шумахер в юбке, одна из студенток.
– Привет, Соколова, верно? – как всегда, чуть коверкая мою фамилию и делая ударение почему-то на первый слог, спросила девушка.
– Эм…ну да, – кивнула я, разглядывая её и пытаясь понять, откуда она взялась и почему её физиономия кажется мне знакомой.
– Мы можем поговорить буквально минуту? Наедине, – добавила девушка, кидая многозначительный взгляд в сторону Киши и Криса, как всегда находившихся рядом.
Окинув взглядом её вполне такую хрупкую фигуру и прикинув, что особого вреда она мне причинить не сможет даже при всём желании, я кивнула. Послав друзьям ободряющую улыбку, я проследовала за девушкой. Проследив за тем, как она вышагивает, весьма вызывающе покачивая бедрами – никаких намеков, просто заценила женскую задницу, будто вы так не делаете никогда – я вспомнила, откуда она кажется мне знакомой. Эта девица была членом группы поддержки факультета искусств.
Кстати, об этой компании. Насмотревшись фильмов и сериалов, я была твердо уверена, что узнаю чирлидерш из тысячи, безошибочно ориентируясь по их пестрым и до безобразия коротким юбочкам. Для чего мне это, спросите вы? Всё просто – помня, что все в группах поддержки являются первоклассными стервами, я хотела всеми силами стараться их избегать. Но оказалось, что они мало того, что являлись более-менее адекватными девчонками, так еще и одевались как все. Не знаю, может, в школах всё было иначе, и там чирлидерши реально чуть ли не спали в форме, но в институте эти девчонки не выделялись. И это казалось мне более чем разумным, потому что – нахрена всё время ходить в этой дурацкой форме? Чтобы всем показать, что ты принадлежишь к элите? Вот уж полный бред. Потому что нужно говорить всю правду полностью – принадлежать к дурно пахнущей элите. Ибо группа поддержки тренировалась практически наравне с баскетболистами, и я, быть может, открою великую тайну, но девчонки потеют. Также, как и парни. И никакой душ не смоет эти ароматы со спортивной формы.
Ну так вот. Эта девица, которой очень почему-то захотелось со мной поговорить, была одной из них. И, судя по тому, чей факультет она представляла, я примерно догадываюсь, о чем именно она жаждет со мной поговорить.
– Меня зовут Кейт, – представилась девушка, откидывая за спину одну из своих выжженных перекисью белых прядок.
Да, забыла добавить – чирлидерш всё же можно было найти в толпе. Они все, как на подбор, обладали кукольной внешностью. Конкретно эта особь, стоящая передо мной, обладала полным набором – белыми волосами, огромными синими глазами с поистине коровьими ресницами, пышными губами и аппетитными формами. А косметики на ее личике было настолько много, что казалось, тресни ее по затылку – и все начнет осыпаться.
Ну, хоть здесь стереотипы не ошиблись.
– Мое имя ты знаешь, так что давай ближе к делу, – я даже не пыталась быть вежливой, – Меня друзья ждут, так что, сама понимаешь.
Скривив напомаженные губы, Кейт кивнула:
– Я просто хотела тебя предупредить. Будь осторожней с Майком. Он – не тот, кем кажется.
Я сдержалась от картинного закатывания глаз, но вот сдержать обреченный вздох оказалось не в моей власти. Подобные беседы у меня уже случались – с Кишей, Крисом и другими сокурсниками, которые почему-то решили, что их это касается. Даже редактор нашей газеты – и тот вставил свои двадцать пять центов, не упустив случая предостеречь меня. Каждый считал своим долгом напомнить мне о том, что Майкл Кинг – чудовище, терзающее сердца девушек, а потом выкидывающее их за ненадобностью.
Никто не верил в то, что он может измениться. Никто, кроме меня – ну и всё же Кристиана. Он всегда видел в брате лучшее и, видимо, приучил меня к тому же. Да, я не отрицаю того, что Майк был…мягко говоря, непорядочным. Мало того – я была той, кто стоял в первом ряду его порицателей. Но я не зря славилась своей наивностью и верой в людей. И в Майка я тоже верила. Всей душой. Потому что чувствовала, что он изменился –сердцем, душой и всем, что еще входит в этот комплект.
Но с друзьями и сокурсниками то всё понятно. Одни переживают, другим просто охота языками почесать. Однако они-то меня хотя бы знают. А эта мадам вообще с чего решила, что может ко мне лезть со своими советами?
– Я, конечно, дико извиняюсь, – вранье, ни о каком сожалении не может быть и речи, – Но с хрена ли тебя это вообще касается? Мы ведь даже не знакомы, – А вот это уже чистая правда.
Кейт кивнула и состроила одну из мордашек, которая, видимо, должна была выражать сочувствие, прежде чем снова открыть свой ротик:
– Можешь считать это женской солидарностью. Я не хочу, чтобы ты настроила себе воздушных замков, и потом разочаровалась. Пойми, Майк – кобель. Смысл его жизни – это покрыть как можно больше самок.
Хмыкнув от такого, мягко говоря, грубого сравнения, я поинтересовалась с легкой усмешкой:
– А может, он просто ищет ту самую самку? Ну знаешь, как волк – с одной и навсегда.
Кейт покачала головой с таким притворно-сочувствующим лицом, что мне очень сильно захотелось ей врезать – я прямо-таки ощутила, как зачесались мои руки:
– Ты еще такая юная и наивная. Столько в жизни не понимаешь, – в этот момент в голове против воли возникла мысль, что уж одно я точно понимаю – как грамотно оттаскать блондинку за ее крашенные патлы, – Эта история не про Кинга. Я не хотела тебе говорить, но он переспал со всеми из группы поддержки. Каждая наивно думала, что станет для него одной единственной, но их всех ждало одно – разочарование. Каждая из моих девочек плакала по твоему, так называемому, парню, уткнувшись мне в плечо.
А вот тут я уже явственно ощутила, как скрипнули мои зубы, когда я резко сжала челюсть, от нахлынувших на меня ярости и ревности. Нет, серьезно?! С каждой?! А ничего, что в команде болельщиц пятнадцать человек?! И это я еще запасных не посчитала. Нет, я, конечно, знала, что Майк вел разгульный образ жизни, но чтобы настолько!
Однако, я понимала, что терять лицо мне категорически нельзя. Эта мадам только и ждет от меня подобной реакции, умело провоцируя. Такие особи привыкли задавливать противника, выискивая слабые места и нажимая на них с садистским удовольствием, наблюдая за тем, как жертва корчится в агонии. Вот только она не на ту напала. Мы, русские, никогда не сдаемся, и какая-то там американская мисс в короткой юбочке – не помеха.
Поэтому, растянув губы в самой искренней улыбке, на которую я только была способна, я выдала:
– Спасибо, конечно, за предупреждение, но, пожалуй, я к нему не прислушаюсь. И ты должна понимать, почему. Ведь если Майк переспал с каждой в команде, то и ты исключением не стала. А раз так, то ты прекрасно осведомлена о том, насколько мой парень хорош в постели. И я буду просто дурой, если добровольно откажусь от этого. А теперь прости, но меня действительно ждут друзья и парень-секс-машина. Всего хорошего.
Сказав все это, я пару секунд разрешила себе понаблюдать за тем, как вытягивается ее лицо, после чего развернулась и спокойно вернулась к друзьям. Которые наблюдали за моим приближением с искренним любопытством.
– Что хотела мисс Я-Местная-Богиня-А-Вы-Все-Ничтожества? – поинтересовалась Киша.
Но я только отмахнулась, не желая даже вспоминать об этом:
– Так, ерунду какую-то. Не берите в голову.
– Согласен, – кивнул Крис, просовывая руку мне под локоть, – Давайте о приятном. Какие у нас планы на вечер?
– Ну, я вообще думала о чем-нибудь спокойном, – отозвалась я с легкой улыбкой, – Типа кино, или массажа. Или… – я осеклась, стоило нам только завернуть за угол и оказаться на площадке перед главной лестницей.
Все мысли, планы на вечер, даже имена друзей – всё вылетело из моей головы, стоило мне сделать первый шаг и замереть. Шедшая чуть позади Киша тихо охнула, а Крис судорожно сжал мой локоть, но я оставила вспышку боли без внимания. На секунду мне показалось, что все это – сон, дурной кошмар, и, стоит мне опустить взгляд, как я пойму, что на мне нет одежды и просто проснусь. И снова окажусь в той реальности, где рядом сопит и крепко обнимает меня мой парень, который буквально пару часов назад мыл на моей кухне посуду и рассказывал мне забавные истории. Тот парень, чей браслет украшает мое запястье.
Но нет – хватка на руке усиливалась, и это была явно не фантомная боль. Значит, и всё, что меня окружало, являлось не сном, а самой что ни на есть реальностью. Той реальностью, в которой Майкл Кинг, мой парень и брат моего лучшего друга, целует другую девушку, под одобрительные крики толпы, стискивая пальцами ее не самую тонкую, смею заметить, талию.
Кажется, на годовщину своей жизни в Америке я получила еще один, очень ценный и важный подарок. Разбитое сердце.
