Текст книги "Другой дом (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

глава двадцатая

Глава двадцатая

– А я всё равно считаю, что это был отличный совет! – заявила Киша, откидывая чуть отросшую челку со лба.

Я только хмыкнула, поправляя длинный ремень сумки:

– Тебе стоит прекращать смотреть тот сериал про женскую тюрьму. Он явно оказывает на тебя влияние.

– Чушь! – отмахнулась Адамс, – Он учит меня жизни. Я готовлюсь к любому возможному повороту событий в моей жизни.

На этой фразе мои брови против воли взлетели вверх, выражая крайнюю степень удивления:

– Ты сейчас хочешь мне в чем-то признаться? Есть проступок в твоей биографии, за который тебя могут посадить?

– Пока нет. Но если человечество не прекратит тупить и тем самым провоцировать меня – я могу и не сдержаться, – мрачно заметила девушка.

Ох уж эти планерки в редакции. С каждым днем они веселили меня всё больше и больше. Киша всё же поддалась уговорам Криса и начала вести колонку критики. Она проезжалась – довольно справедливо, смею заметить – буквально по всем аспектам студенческой жизни, начиная от одежды педагогов и их стиля преподавания, и заканчивая едой в буфете. Получалось у нее очень даже хорошо – Киша по природе своей была довольно остра на язык, и это очень помогало ей в работе.

Но, как и всегда, подруга не могла упустить случая вставить свои пять копеек ив работу других товарищей. Конкретно на последней планерке Киша разгромила милую выпускницу, ведущую колонку советов. Та, в последнем номере газеты девушке, которую парень бросил ради её подруги, наша милая советчица предложила просто понять и простить, потому что, цитирую «плохие эмоции, накапливаясь, портят твою ауру и кожу». Адамс, без лишних предисловий заявила, что это – полная чушь, и что такую подругу нужно как следует проучить.

– Надавать ей по мордашке, чтобы уже не была такой симпатичной! Любой навесной замок засунуть в носок – и с размаху по роже врезать! – вот что предложила наша ласковая неформалка.

Стоит ли говорить, что милые одуванчики, которые представляли бОльшую часть редакции, чуть не грохнулись в обморок от такой кровожадности, редактор уронил на стол свою челюсть, ну а мы с Крисом просто переглянулись, не услышав, по сути, ничего нового? Да, думаю, эти слова будут лишними.

В итоге, Кишу попросили – в наиболее мягкой форме – сдерживать свою агрессию и не вмешиваться в чужую работу. Подруга скривилась, но решила, что ради исключения можно и промолчать. И, посмеиваясь, я поспешила увести девушку из редакции, благо и планерка подошла к концу. Крис, правда, задержался – редактору, который тоже был выпускником, срочно захотелось что-то обсудить с Кингом. Так что мы с Адамс остались исключительно в женской компании.

– Тебе бы витамины какие попить, – усмехнувшись, предложила я, – Может, тогда и мир более радужными красками заиграет.

 – Надеюсь, ты сейчас про реальные витамины, а не про наркоту, – хмыкнула девушка, убирая руки в карманы своих чуть подранных дизайнерских джинс, – Обычно только запрещенные вещества вызывают такой эффект.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что никогда не пробовала ничего такого, – пожала я плечами, убирая за ухо одну из косичек.

Да, это тоже было частенько причиной не насмешек, но некоторого непонимания со стороны сверстников. Я и алкоголь употребляла редко и в небольших количествах, а всё прочее просто проходило мимо меня. тут не было никаких высокоморальных причин – мне просто не хотелось, не тянуло на эксперименты. Девственница, которая никогда даже травку не курила – Крис как-то пошутил даже, что меня нужно занести в Красную книгу, как редкий вымирающий вид.

Я хотела было еще вставить пару слов, выражающих мои мысли на этот счет, но не успела – завернув за очередной угол, я впечаталась носом в чью-то широкую грудь, обтянутую мягкой тканью. Ойкнув, и сделав шаг назад, я подняла взгляд, одновременно в этим потирая чуть примявшийся нос – и негромко выдохнула. Потому что – вот он, мой наркотик. Стоит прямо передо мной.

С момента нашего разговора с Кристианом прошло всего пять дней. Смогла ли я что-то решить, в отношении его старшего брата? Черта с два. Нет, я думала, очень много думала – так много, что голова пухла, мешая мне спать ночами. Я представляла себе самые разные варианты развития событий, обещала себе, что перестану прятаться и стану вести себя, как раньше, потом думала, что просто пошлю этого парня, уже через минуту – решала, что нужно найти его и очень серьезно поговорить.

В итоге я не делала ничего, продолжая вести себя, как заправский шпион. Что было непросто, учитывая, насколько яркими и притягивающими внимание были мои друзья. Один Крис, который снова полюбил яркого цвета брюки – красные, зеленые, горчичные – чего стоил. А тут еще и Киша, которая решила, что хватит ей уже ходить с недостаточно яркими волосами, взяла и выкрасила всю голову в синий цвет. Они, словно издеваясь, решили сделать наше пребывание в университете как можно более ярким и незабываемым. И, хоть всё внимание было обращено на них, определенные люди знали – где эти двое, там и я.

И вот теперь определенный человек стоял передо мной. Даже не так – он возвышался надо мной, вынуждая против воли поднимать голову выше, чтобы встретиться взглядом со светло-зелеными глазами. От него, как и всегда, безумно приятно пахло – уже привычные яблоки и корица. И, как обычно, на нем была одна из его любимых клетчатых рубашек – бело-голубого цвета. Но всё это – цвета, эмоции, и даже запах – меркли перед его улыбкой. Мягкой, открытой и совершенно довольной – Майк смотрел на мня и улыбался так, словно мы не виделись, по меньшей мере, год, и, наконец, удача улыбнулась ему, позволив столкнуть нас вместе. А ведь я избегала его всего-то полторы недели.

– Здравствуй, – негромко сказал он, буквально обжигая меня взглядом, – Привет, Киша, – добавил он, не повернув головы.

– И тебе не хворать, – отозвалась девушка, как мне показалось, чуть насмешливо – точно сказать не могла, потому что сил отвести взгляд у меня просто не было.

Он словно притягивал меня, засасывая в воронку, которую создавали его зеленые глаза. И я с ужасом начала понимать, как сильно соскучилась по этому парню. По его шуткам, по тому, как он постоянно подкалывает своего брата, по этим дурацким рубашкам, по вечно взъерошенным каштановым волосам. Пока я играла в шпиона, прячась по углам и пытаясь разобраться в своих чувствах, всё это не казалось таким очевидным, но в эту минуту, столкнувшись с ним – это словно ударило меня в грудь. Я будто упала с Американских горок и кувыркалась в водовороте собственных чувств, не видя и не слыша ничего вокруг.

– Хей, новенькая! – из-за плеча Майка вынырнул Кевин, и это стряхнуло оцепенение, окружившее нас.

Вздрогнув и словно проснувшись, я сделала один неловкий шаг назад, врезаясь спиной в Кишу, отчего та недовольно выдохнула, но промолчала. Собрав в кучку мозги, которые, как это бывает со мной в последнее время, превратились в желе, я улыбнулась парню:

– Привет, Кев. Шутка устарела уже давным-давно.

Но парень с дредами лишь отмахнулся:

– Это никогда не надоест – наблюдать за тем, как ты недовольно морщишься от этого слова. Привет, Адамс. Клевый цвет. Ты выглядишь, как инопланетянин.

– Кто бы говорил, – хмыкнула подруга, – Это не у меня на голове одновременно вши развели царство и произошел взрыв на макаронной фабрике.

– Туше, – широко и от души улыбнулся Джонс, – Вы на игру идете? Она только через час.

– Эм… – я бросила беспомощный взгляд на Адамс, но та только чуть приподняла одну бровь, так что я смогла лишь неопределенно пожать плечами, – Наверное, да. Игра – это ведь так важно. Только Криса подождем.

Черт, я и забыла, что сегодня факультет искусств снова выходил на поле – в этот раз против профессиональных спортсменов с одноименной кафедры. Потому и расписание изменили, отменив две последние лекции – спорт и поединки занимали огромную нишу в студенческой жизни. А уж эта схватка, которая обещала быть особенно жестокой – тем более.

– Ну, тогда увидимся? – подал голос Майк, продолжая смотреть только на меня, и заставляя мои щеки предательски краснеть.

– К-конечно, – чуть запнувшись, выдавила я из себя и, схватив Кишу за руку, потащила её мимо парней.

Едва мы отошли на безопасное расстояние, как подруга не выдержала и громко расхохоталась. Вырвав свою руку, которую я всё еще судорожно сжимала, она уперлась обеими конечностями в колени и смеялась, громко и от души. Я же только хмуро глядела на нее, ожидая, пока этот фонтан эмоций, наконец, заглохнет.

– Ну и? Что это было? – спросила я недовольно, едва моя фриковатая подруга успокоилась.

Та распрямилась, вытирая слезы, выступившие в уголках накрашенных глаз, и, все еще посмеиваясь, посмотрела на меня.

– Я у тебя хотела спросить ровно тоже самое – что это было? Ты всегда, при виде Кинга-старшего теряешь дар речи и становишься похожа на полоумную идиотку, которая может лишь восторженно блеять и преданно заглядывать в глаза? Или же мне просто несказанно повезло застать эту потрясающую картину?

Мое лицо моментально вспыхнуло, выдавая с головой все эмоции, и я опустила лицо, надеясь, что волосы смогут прикрыть это. Если бы было можно – я бы вообще отгородилась косами от этого жестокого мира, от дурацких чувств и подруги, которая сейчас так открыто смеется надо мной.

Когда я уже больше всего мечтала лечь на пол, свернуться калачиком и расплакаться, то почувствовала, как мое плечо сжимает маленькая, но очень крепкая рука. Подняв лицо, я увидела Кишу, которая наклонилась ко мне и смотрит на меня всё также с улыбкой, но другой – не насмешливой, а подбадривающей и даже ласковой. Новая эмоция – такого лица я у Адамс еще не видела.

– Ну ты чего, – негромко сказала она, поглаживая мое плечо, скрытое под толстовкой, – Тебе нечего стесняться. Я прекрасно тебя понимаю.

– С тобой такое тоже было? – против воли вырвался у меня вопрос.

– Конечно, – кивнула Киша, – И виной тому тоже был Майкл Кинг.

Ну вот, я так и знала. Подозрения давно вертелись у меня в голове, но задавать прямые вопросы я не могла, ведь, по сути, меня это не касалось. И вот теперь я убедилась в том, что неприязнь Киши в отношении Майка родилась на фоне совершенно других чувств. И, видимо, они были действительно сильными, потому что из простой симпатии ненависть не вырастить, как не пытайся.

И теперь Киша пытается утешить меня, зная, что я испытываю чувства к тому же парню, что и она. Каково это? Может, Адамс размышляет, как бы поизощренней меня убить, чтобы устранить возможную конкурентку?

– Ты и Майк…? – осторожно начала я, надеясь, что подруга продолжит мою мысль, но та лишь коротко качнула головой, чуть грустно улыбнувшись:

– Нет, ничего такого. У нас был…момент, но он имел для меня несколько более глубокое значение, чем для него. Ничего такого.

– Ох…тебе, наверное, неприятно сейчас со мной говорить на эту тему, – озвучила я свою мысль.

Но, к моему удивлению, девушка с синими волосами отрицательно мотнула головой, улыбнувшись еще раз – и на этот раз я прочла в этом жесте ободрение и поддержку.

– Вовсе нет. Майк был моей первой любовью, детским увлечением. Но это не значит, что он станет любовью всей моей жизни, и человеком, из-за которого я потеряю подругу. У меня никогда не было даже приятельницы, так что я не могу точно сказать, как нужно правильно поступать, но что-то мне подсказывает, что бить морду из-за застарелых, покрытых плесенью обид – не вариант.

Я усмехнулась:

– Что, даже не будешь замок в носок заворачивать?

Подруга отзеркалила мой жест:

– Нет, ты того не стоишь. Но теперь-то ты понимаешь, что это – реально действенный способ?

– Признаю, в этом что-то есть, – кивнула я, чуть подумав, – Чувствуется бунтарская нотка.

– Так, если вернуться к нашим баранам. Майкл Кинг – несчастная любовь всей твоей жизни? – с широкой улыбкой, в которой явно читалась насмешка, спросила Киша.

– Что? Нет! – категорично помотала я головой, – Или да, – добавила я уже через секунду, – Черт, не знаю, – вынуждена была я признать, наконец, – В голове все перемешалось. От всех этих размышлений мне выть хочется.

– Поговори с ним, – посоветовала Адамс, преображаясь в одну секунду и выглядя совершенно серьезной, что смотрелось ну крайне нелепо, с её-то внешним видом, – Станет легче, вот увидишь. Я ненавидела этого придурка месяцами, но, поговорив, ощутила, знаешь, облегчение, – чуть подумав, синеволосая добавила, –  Нет, мне всё еще хочется подвесить его за яйца и оставить умирать на солнцепеке, но с каждым днем это желание чуть ослабевает. При хорошем раскладе, через пару десятков лет я даже смогу пригласить его за свой стол на День Благодарения.

Боже, я обожаю эту девушку. Серьезно, каждый день я благодарю судьбу, что она столкнула меня с этой странной, хамоватой и порой просто невыносимой девушкой. Киша Адамс – настоящая заноза в заднице! И если когда-нибудь я сделаю татуировку – то точно выбью это у себя на ключице, как вечное напоминание. Ну, может, это будет не первой моей картинкой, но второй – обязательно.

Её юмор одновременно восхищал и пугал, хотя бы потому, что сложно было понять, когда Киша говорит серьезно, а когда шутит. Вот и в этот раз – она говорила о пытках, которым бы подвергла Кинга, с абсолютно непроницаемым и нечитаемым выражением лица. И если в первую секунду мне хотелось прыснуть, то после я задумалась – а вдруг она не шутит?

Решив всё же не забивать себе голову, я чуть улыбнулась и, в очередной раз поправив сползающую с плеча сумку, попросила:

– Сделай мне одолжение – не говори Крису ничего. Не хочу его лишний раз волновать.

– Без проблем, – кивнула девушка, но, увидев, как я начинаю медленно пятиться в сторону выхода, нахмурилась, – Ты куда собралась?

– Я…эм…у меня смена в кафе! – выпалила я первое, что пришло в голову, – Итак уже жутко опаздываю.

– А как же поговорить с Майком?

– Не сегодня, – покачала я головой, – Я сделаю это, обещаю, но я правда еще не готова. Это стремно.

Кише ничего не оставалось, кроме как развести руками в стороны, признавая поражение:

– Дело твое. Но не тяни слишком долго – это не идет на пользу никому из вас. Удачи, подруга. И если что – идея с подвешенными яйцами всё еще актуальна.

Я кивнула:

– Как и замок в носке. Я поняла. Спасибо, Адамс. Правда.

Киша, которая не любила лишние слова и нежности, только скривилась:

– Завязывай с этим, русская. Топай давай. Или первая у меня получишь.

Ну, как тут спорить, когда море шарма и бездну обаяния подкрепляют настолько весомыми аргументами? Махнув девушке, я поспешила в сторону выхода, пока еще с кем-нибудь не столкнулась.

Смена прошла нервно. Не потому что люди были плохими, или повара тупили – нет, в этой части моей рабочей жизни никаких изменений не было. Просто я вздрагивала каждый раз, стоило колокольчику над дверью громко зазвонить, заглушая даже музыку. Я понимала, что при любом раскладе – победит команда Майка или проиграет – они отправятся отмечать игру. И подсознательно я боялась – или ждала – что праздновать, либо скорбеть, все придут именно сюда. Тогда будет не отвертеться.

Но время шло, а ни одно из знакомых лиц так и не появилось. И к концу смены я уже не понимала, радуюсь я или все же чуточку расстроена этим фактом. Ну, или я просто устала. Такой вариант исключать было никак нельзя.

Поэтому, придя домой и переодевшись в удобные – а главное, сухие, потому что на улице, кажется, начался чертов Всемирный потоп! – штаны с футболкой, я решила побаловать себя вкусным чаем, из своей обширной коллекции. Наткнувшись однажды на один китайский магазинчик в конце улицы, я просто влюбилась в него. травушки-муравушки с самыми разными запахами и свойствами просто заворожили меня, а от количество разных чайных сортов у меня просто глаза разбегались в стороны. Раз в неделю я стабильно пополняла запасы и тестировала новый сорт. Продавщица – милая старушка Миссис Ли, знала меня, и нередко угощала то пирогом, то еще какой вкусняшкой. Приятные бонусы – как я их люблю.

Звонок в дверь раздался одновременно с щелчком чайника, который решил, что уже достаточно вскипятил воду для моего чая и можно смело вырубаться. Бросив взгляд на часы, я нахмурилась – электронное табло показывало два часа ночи. И кого принесло на ночь глядя? Опять у Криса какая-то драма нарисовалась? Но ведь он бы мне сперва позвонил, поскольку чувство такта у моего друга в крови.

Решив не гадать, я подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Сердце сделало небольшой кульбит – на лестничной клетке мялся Майкл. Насквозь мокрый.

Поспешно открыв дверь, я буквально втащила парня в свою квартиру, вцепившись в ворот его толстовки. Ткань под моими пальцами была, хоть выжимай. И это в феврале!

– Ты с ума сошел?! – возмущенно выдохнула я, закрывая дверь и разворачиваясь к Кингу, – Какого черта ты весь мокрый?

– На улице дождь, – пожал тот плечами, – Я забыл куртку у друзей.

– Молодец. Ты – просто чертов гений, – хмыкнула я, пытаясь успокоить свое сердечко, которое бешено колотилось в груди, то ли от гнева, то ли просто потому что этот парень был рядом, – Снимай с себя эти тряпки и проходи на кухню. Буду тебя отпаивать чаем с лимоном.

Разувшись и бросив сырые кроссовки у порога, парень послушно проследовал по коридору. Я же перед этим заглянула в ванную, прихватив с сушилки пушистое, и, что важно – теплое полотенце. Которое любезно предложила Майку.

– Ну, и что тебя привело ко мне? – налив две кружки зеленого чая с мелиссой и кинув в одну из них дольку лимона, задала я, на мой взгляд, вполне закономерный вопрос.

– Ты не пришла на игру, – вместо ответа сказал мне Майк.

– Да, у меня была смена в кафе. Никак не могла поменяться.

Я врала, бессовестно и беспощадно, и даже не краснела при этом. На самом деле я могла замениться – Дот из другой смены должна мне была, как минимум, три отгула. Причина, разумеется, была в другом – вот в нем, собственно, она и была. Кажется, я уже говорила об этом, и не раз, но что я могу поделать?! Этот человек путал мне все мысли, и, самое главное – он заставлял меня чувствовать. Что, спросите вы? Чувства. Всякие, разные, иногда не самые приличные. Вот же подлец.

– Так, как прошла игра? – понимая, что пауза слегка затянулась, спросила я, казалось бы, непринужденным тоном.

– Мы проиграли, – коротко отозвался Кинг.

– Вот как, – выдохнула я, не понимая, как относится к этому сам Майк, – Надеюсь, это не потому что я не пришла? – попыталась я пошутить.

– Вообще-то именно поэтому, – огорошил меня парень, – Я всё время отвлекался, пытаясь высмотреть тебя на трибуне рядом с Крисом и Кишей. Думал, что ты всё же придешь. Ты ведь так сказала. А когда  даже во второй половине игры этого не произошло – мне стало всё равно.

Стукнув кружкой о стол так, что она жалобно звякнула, соприкасаясь с деревянной поверхностью, я повернулась к сидевшему шатену – и застыла. Тот, пока я возилась, успел уже снять с себя насквозь мокрые кофту с футболкой и сидел теперь передо мной, весь такой мокрый, в одних джинсах. Но в ступор меня вогнало не это – в конце концов, я уже видела Майка и без бОльшего количества одежды. Нет, меня огорошил его взгляд – напряженный, словно чего-то ждущий. И вместе с тем – изучающий и даже в какой-то степени ласковый.

– Зачем ты мне всё это говоришь? – негромко спросила я.

– Ты задала мне вопрос – я ответил на него. Ты хотела, чтобы я соврал?

– Нет, но ты мог быть не таким…прямолинейным.

– Хоть кто-то из нас должен говорить и делать то, что думает и хочет на самом деле.

– О чем ты?

Да, самый верный способ избежать серьезного разговора о чувствах – это прикинуться идиоткой. Срабатывает в девяносто девяти случаях из ста. Потому что парень обычно психует, вскакивает на ноги, обзывает тебя толстокожей и бесчувственной стервой, и уходит, хлопнув дверью. Я такое миллион раз в кино видела.

Однако, оказалось, что это как раз тот самый, сотый случай. Нет, Майк поднялся на ноги, но не для того, чтобы уйти. Вместо этого он сделал два шага в мою сторону, вынуждая меня попятиться.

– Ты думаешь, я не заметил, что ты избегаешь меня уже вторую неделю? С того самого поцелуя на Вечеринке?

– Я не избегаю, – сделала я слабую попытку оправдаться, – А тот поцелуй всё равно был ошибкой. Мы оба были пьяны и не понимали, что делаем.

Да, я всё еще продолжала придерживаться этой версии. Пусть лучше все думают, что я пью на работе, чем что я поддалась слабости и ответила на поцелуй этого парня по доброй воле и в светлом разуме.

–  Я не был пьян, – возразил Кинг, делая еще один шаг.

Я только усмехнулась:

– Ты споткнулся о собственную ногу, Майк! Это ли не показатель?

– Хорошо, признаю – в тот день я мог чуть увлечься, – кивнул парень, – Но я не пьян сейчас.

Еще один шаг, и я почувствовала, как столешница впивается в мою спину. Отступать было больше некуда – рядом лишь окно и холодильник. Этот гад загнал меня в угол. И, понимая это, он приблизился ко мне чуть ли не вплотную, чуть наклоняя голову.

– И я не был пьян все эти месяцы, – негромко добавил он, протягивая руку и кончиками пальцев пробегаясь по моей щеке, отчего кожа вспыхнула, выдавая всё мое волнение с головой, – С того дня, когда увидел тебя, сидящую рядом с моим братом. В своих джинсах и футболке, которая была велика тебе на несколько размеров.

Черт, он правда запомнил, как я выглядела в тот день? Зачем? Нахрена ему эта информация? Что вообще происходит, и почему я в этом участвую?!

– Зачем ты это делаешь? – тихо спросила я, не сводя завороженного взгляда с его чуть потемневших зеленых глаз, – Почему именно со мной?

У меня в голове были самые разные варианты – потому что я была единственной, кто не покорилась ему, и не начала сдирать с себя одежду в первую же минуту знакомства. Или потому что я была иностранкой, и такую планку Майк еще не брал. Потому что я достаточно изучила Кинга за эти месяцы – он действительно был сердцеедом.

И даже это знание не спасло мое собственное сердце. Которое очень долго сопротивлялось его чарам, но в итоге лежит сейчас возле его ног, как и сотни других, раздавленных им.

– А сама не понимаешь? – улыбнулся Майк, – Ты волнуешь меня. Каждым своим словом, действием, жестом. Я не могу перестать думать о тебе, и, честно говоря, это начинает потихоньку сводить меня с ума. Клянусь – эти глаза и эти косы уже снятся мне.

– Я не понимаю. Во мне ведь нет ничего особенного, – начала было я заводить свою обычную шарманку, но Кинг перебил меня:

– Это не так. Ты вся – особенная. С головы и до кончиков ног. Ты – чертова русская ведьма, которая заставила меня пройти несколько миль под дождем просто, чтобы сказать тебе это. И я буду напоминать тебе хоть каждый день о том, насколько ты уникальна до тех пор, пока ты не начнешь в это верить.

Сказав это, Майк взял мое лицо в ладони, осторожно, словно нежный и хрупкий цветок, и приблизил свою голову вплотную к моей – так, что я ощущала его чуть учащенное дыхание на своих губах. Говорят, что волнительней самого поцелуя может быть только та секунда, которая идет перед ним, и вот это сейчас была она. Я знала, что Кинг дает мне шанс передумать и отстраниться, но, честно говоря, я не хотела этого. Я уже знала, каковы его губы на вкус, и с того момента, как эта истина открылась мне, всё чего я хотела – это почувствовать их вновь. Так что я просто чуть подалась вперед, позволяя ему сделать это.

Всё ощущалось иначе, потому что никто из нас не был пьян, мы не находились на заднем дворе кафе и нас не продувало ледяным февральским ветром. Это было даже прекраснее, чем в самых смелых моих мечтах – Майкл Кинг стоит на моей кухне, по пояс обнаженный, и целует меня так нежно и осторожно, что это кажется чем-то нереальным. Снова на моих губах ощущается этот привкус огня, и меня окутывает облаком из аромата яблок и корицы. Я выиграла в какую-то небесную лотерею и это – мой приз? В таком случае, это точно был джек-пот.

Продолжая изучать его губы своими – я никак не могла привыкнуть к этому, так что действовала осторожно и даже робко – я подняла руки и самыми кончиками пальцев прошлась по его напряженным  и обнаженным плечам. Я почувствовала дрожь, которая прошла по его телу, и от этого, кажется, у Майка чуть сорвало тормоза. Выдохнув мне в губы, он прижал меня к себе, одной рукой обнимая за шею, а второй стискивая футболку на моей спине. И, знаете что? Мне понравилась такая реакция.

Поэтому, дабы закрепить свои познания об этом теле, я провела по его горячей коже уже ладонями, впиваясь пальцами в лопатки парня. Тихий звук, больше похожий на стон, чем на обычный вдох, сорвался с его губ, когда Кинг отстранился от меня и открыл глаза. Которые были шальными и почти черными из-за расширившихся зрачков, практически полностью закрывших радужку.

– Ты что творишь? – выдохнул Майк, – Зачем играешь с огнем? Я ведь не железный.

– Знаю, – также тихо ответила я, чувствуя, как щеки заливает краска смущения, но не отводя от парня взгляда, – Проверяю, насколько.

– Эти твои проверки… – глубоко вздохнув, Майк прислонился своим лбом к моему, – Доведут меня до греха.

– В первый раз что ли? – хмыкнула я.

Чуть наклонившись, я прикусила кожу на шее Майка. Горячая и чуть соленая – мне нравится. Как и тот звук, который издал парень, стоило мне его коснуться. Не знаю, откуда во мне взялась эта смелость – кажется, я смогла опьянеть от одного его присутствия. Или гормоны, которые столько лет копились во мне, наконец, взбунтовались и снесли к чертям мою крышу.

– С тобой – да, – выдохнул парень, – Если ты не прекратишь сейчас же – я просто отведу тебя в спальню и сделаю своей. Во всех смыслах.

Видимо, он сказал это, надеясь вразумить и остановить меня. Вот только его слова, сказанные таким жарким и хриплым голосом, сотворили совершенно обратную реакцию с моим телом. Чуть отстранившись, я внимательно посмотрела на парня, чье лицо раскраснелось, а по лбу стекала маленькая капелька пота. Господи, как же он красив! Разве может хоть что-то быть прекраснее той картины, которую я вижу перед собой?

Чуть привстав на цыпочки, я мягко поцеловала парня, который тут же опутал меня кольцом своих рук. А после, чуть отстранившись, я взяла его за ладонь – и повела в сторону выхода их кухни. Парень, как завороженный, следовал за мной, но, когда мы всё же оказались возле закрытой двери моей спальни, он словно проснулся. Нахмурившись, Майк остановился и негромко спросил:

– Ты уверена?

Думала ли я о том, что всё это слишком поспешно и что я совершаю самую большую глупость в своей жизни? Нет. С этим парнем я прошла через то, о чем другие могли только мечтать. Он и его семья подарили мне самое прекрасное Рождество и не менее замечательные каникулы. Он помогал мне готовиться к экзаменам, смешил и бесил меня одновременно, если такое сочетание вообще возможно. И, что самое важное – он обнажил передо мной свою душу. А теперь я хочу подарить ему себя.

Поэтому, я просто кивнула и, повернув ручку, толкнула дверь. И, словно последняя преграда перед нами рухнула. Как два бедняги, которых не кормили неделю, а после пригласили за шведский стол, так и мы буквально набросились друг на друга, целуя, обнимая, прикасаясь. Я должна была чувствовать неловкость, ведь со мной всё это происходило впервые, но всё, что я ощущала – это радость от того, что Майк уже избавился от футболки, и я могу без ограничений прикасаться к его обнаженным плечам, крепкой груди, напряженному животу. Что я и делала, с удовольствием изучая это тело своими, чуть дрожащими от переполнявших меня чувств, руками.

Кинг же, наоборот, действовал очень осторожно, ни на секунду не отпуская себя, продолжая контролировать всю ситуацию. С одной стороны это было правильно – хоть кто-то из нас должен был сохранять ясность ума. С другой же – мне хотелось, чтобы этот парень потерял свой долбаный контроль, из-за меня, я хотела довести его до того же состояния, в котором пребывала сама. Поэтому, чуть приподнявшись на цыпочки, я мягко, но всё же ощутимо куснула его за ухо, коснувшись мочки самым кончиком языка. И была вознаграждена за эту дерзость шумным выдохом и руками, которые еще крепче прижали меня к себе.

– Играть вздумала? – его шепот казался напряженным в этой темноте, и в то же время в нем слышалось столько эмоций, что я почувствовала эту предательскую дрожь в коленках.

Однако, это не помешало мне чуть усмехнуться, прежде чем ответить:

– Может, самую малость. А что, накажешь меня?

– Господи, где ты этого набралась? – я могла утверждать со стопроцентной уверенностью, что этот парень закатил глаза, – А ведь была такой приличной, русской девушкой. Америка портит людей.

– Заткнись и просто поцелуй меня. Или, клянусь, я…

Что именно я собиралась сделать, Майк явно не захотел узнать. Потому что, наклонившись, он сам заставил меня замолчать самым действенным из всех известных мне способов. Одновременно с этим осторожно подводя меня к стоящей у окна кровати. И когда моя спина утонула в мягком матрасе, а сверху на меня опустилось чужое, такое теплое и буквально притягивающее к себе тело,  я и сама позабыла, что хотела с ним сделать. Теперь имело значение, что будет делать Майк.

Как и любой более-менее любопытный человек, я в свое время и любовные романы читала, и другую литературу, которая могла дать мне хоть какое-то представление о том, что именно ждет девушку в тот самый момент. Ну, не любила я жить, терзаясь сомнениями. Однако, ни одна литература, как и рассказы других людей, не смогли меня подготовить к такому. Даже не так – к ТАКОМУ.

Я смутно помню сам процесс, но не потому что было плохо, или неприятно. Просто эмоции настолько сильно захватили меня, что в какой-то момент мое сознание, кажется, просто отключилось. И видела всё не глазами, которые вообще были явно лишними, а своими внутренними ощущениями.

Волнение. Боги, как же я волновалась. Мне казалось, что я – бесполезное и никчемное создание, которое сейчас просто облажается. Но Майк, его горящий, почти серный взгляд, то, с каким трепетом он прикасался ко мне, как его дыхание то и дело срывалось, а сердце колотилось так громко, что это перекрывало любой другой возможный шум. Или это было мое сердце? Неважно. Главное, что всё это смыло даже малейший намек на неуверенность или сомнение в том, что я желанна.

Дискомфорт. Да, об этом я была предупреждена, но всё равно чувство, словно тебя, самую малость, разрывают пополам, было не из приятных. Кажется, я плакала, потому что помню губы Майка, которыми он убирал влагу с моих глаз, и которыми не переставал шептать о том, как я прекрасна. Вообще, он много чего говорил, и я не могла разобрать и половины того, что он шептал, но и то, что всё же пробивалось сквозь пелену чувств и ощущений, заставляло мои щеки краснеть. Я пыталась отвернуться, спрятать горящее лицо, но Кинг не позволил.