Текст книги "Другой дом (СИ)"
Автор книги: Анастасия Малышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая.
Повернувшись в очередной раз на другой бок, я тоскливо вздохнула. Всё, как я и говорила – на новом месте сон просто отказывался приходить ко мне. Кровать казалась слишком мягкой и огромной, одеяло – тяжелым, подушки – неудобные, а тишина за окном просто оглушала. Повернувшись еще раз, я бросила взгляд на часы и, не сдержавшись, застонала вслух – три часа ночи! Я пытаюсь уснуть уже на протяжении четырех часов!
Нет, так больше продолжаться не может. Откинув одеяло в сторону, я рывком села и включила ночник. Поискав по привычке глазами тапочки, я с опозданием вспомнила, что они сушились после стирки. Ладно, сгодятся и теплые носки.
Утеплив ноги, я накинула теплый кардиган и, прихватив мобильный телефон, осторожно, старясь не шуметь, выскользнула из своей комнаты. Сбежать обратно в город – думаете, я это решила сделать? Хм, идея, конечно, интересная, ведь дома я хотя бы смогу поспать. Но нет, не после прошедшего вечера.
Это был действительно семейный ужин, лишенный любого, даже малейшего налета неловкости. Миссис Кинг – Сабрина – наготовила, кажется, на небольшую деревню, и весь вечер мы честно пытались съесть всё. Конечно, мы потерпели полное фиаско, но попытка была действительно достойная. После ужина, переместившись в просторную гостиную с бокалами игнока, мы отдались во власть азартных игр, убивая время за «монополией» и Скрэбблом. Для меня это была отличная практика, и хоть я безнадежно проиграла, зато узнала много новых слов. А также чуть больше узнала про своего лучшего друга и его брата – Сабрина не скупилась на рассказы о детстве своих мальчиков. Те отчаянно краснели и, кажется, размышляли, чем бы занять мать. Даже обращались за помощью к отцу, но тот только руками разводил – кажется, Аарон Кинг и сам любил посмеяться над сыновьями.
– А в восемь лет Крисси попросил на день рождения набор маленькой принцессы! – сообщила мне Сабрина, добродушно удивляясь.
– И почему я не удивляюсь, – хмыкнула я, глядя на покрасневшего друга.
– Да, мальчику очень хотелось научиться правильно наносить макияж, – вставил слово Аарон, – Я говорил, что он слишком часто наблюдает за матерью, но кто вообще меня слушал?
– Ты упустил самое интересное, дорогой, – усмехнулась женщина, которая с каждой минутой всё больше напоминала одну из наших сокурсниц, чем взрослую женщину, – Кого наш младшенький использовал в качестве своей модели.
Я перевела удивленный взгляд на Майка, который покраснел и старательно отводил взгляд.
– Нет, – сказала я, помотав головой, силясь прогнать возникшие в голове картинки, – Ты не мог.
– Мне было девять! – защищаясь, воскликнул парень.
– И ты всегда потакал младшему брату, – заметил отец семейства, – Хоть я и не всегда одобрял это. Серьезно – Кристиан умудрялся вить веревки из каждого, кто попадался в поле его зрения.
– Ну, ты не был исключением, дорогой, – заметила Сабрина, – Каждый вечер ты сидел в его комнате и пил чай с воображаемыми друзьями Крисси.
Тут я уже не удержалась и прыснула в свою кружку. Отец и сын краснели одинаково – начинали с щек, а после кровь приливала к шее. И только Кристиан выглядел довольным сложившейся ситуацией. Еще бы – маленький принц в очередной раз заставил всех говорить о себе!
В общем, я получила колоссальное удовольствие от вечера. Сабрина и Аарон казались одной из самых гармоничных пар, которую мне только доводилось увидеть. Невооруженным взглядом было видно, что они любят своих детей, хотя порой мужчина и напускал на себя грозный вид. Мне нравилось, как Крис ведет себя – он был полностью расслаблен, громко смеялся и открыто радовался компании. Нет, он и в университете был эдаким мальчиком-зайчиком, но нередко я замечала, что улыбка его была чуть напряженной, а взгляд то и дело застывал, словно он заставлял себя радоваться. Всё же было что-то, что заставляло его нервничать. Может быть, тот факт, что он был одним из немногих, кто открыто признавал свою ориентацию – я знала, что это наложило на него отпечаток еще в школьные годы, когда его обижали и унижали сверстники.
В кругу семьи Крис полностью отпустил себя, из глаз исчезло напряжение, и не было ничего более клёвого, чем видеть своего друга настолько счастливым. Хорошо, что семья так тепло принимала его. Потому что я читала много разных историй о том, как от детей отрекались и выгоняли из семьи. Кинги словно сошли со страниц книги сказок – добрая, открытая, успешная семья. И я – ну, до кучи.
Так что, к концу вечера я признала, что приехать в эту уютную обитель было отличной идеей. Единственное – я наотрез отказалась выключать свой телефон. В этой семье действительно чтили правила и традиции, и, приехав, даже мистер Кинг отключил все средства связи, чтобы насладиться отдыхом с семьей. Но для меня телефон был единственным способом поздравить мою семью – да, родители, наконец-то, научились пользоваться Скайпом, и мы часто вечерами болтали. Точнее, я рассказывала, как мои дела, в красках описывая свою жизнь, а мама с папой лишь спрашивали, когда же я смогу приехать. Пока вроде бы мы договорились на лето – закрыв сессию, я возьму отпуск на месяц, и полечу в Россию. Потому что, несмотря на мою любовь к новому дому, я поняла, что безумно соскучилась по семье. И вечер, проведенный с чужими родителями, остро напомнил мне о моих, которые проведут праздники без единственной дочери.
Так вот, о чем это я. Подсветив себе фонариком, встроенном в телефон, я тихо, насколько это было возможно, спустилась в гостиную. Сон упорно отказывался ко мне идти, так что призвать его было решено единственным верным способом – чтением. Я уже заприметила книжный шкаф во время наших посиделок, так что шла целенаправленно, за свежим чтивом. Только сперва загляну на кухню, за стаканом сока – и сразу туда, в мир книг.
Включив торшер, который весьма удачно встал рядом с низеньким диваном, на котором до кучи валялся еще и оставленный кем-то из семейства плед, я подошла к шкафу. Чего здесь только не было – юридические справочники, дамские романы, детективы, бессмертная классика, детские сказки. Так, и что же выбрать мне? Явно же не «уголовное право».
О, отлично. На самой нижней после я нашла раздел с легкой, молодежной литературой. То, что доктор прописал. Взяв один из томиков, я устроилась на диване, укрывшись наполовину пледом. Кайфовать, так по полной. И, открыв книгу, я погрузилась в новый мир, который могли родить лишь слова, отпечатанные на бумаге.
В этом была своя прелесть – путешествовать, оставаясь при этом дома. Благодаря книгам, а еще и фантазии, каждый мог быть тем, кем давно мечтал, но боялся даже представить подобный расклад. Любой мог стать исследователем, подняться на вершину Эвереста, при этом не рискуя отморозить себе конечности, или вообще умереть. Стать гангстером, оставаясь в безопасности, или наркобароном, не нарушая закон. Не буду спорить – это была лишь имитация жизни, но как же здорово порой отрешиться от всего, что нас окружает. Поверить в чудеса и магию, почувствовать себя особенным.
Наверное, поэтому я и начала писать сама – мне стало мало той реальности, в которой я нахожусь. Она была не хорошая, и не плохая – она просто была не тем. Мне было шесть, когда я поняла это. И я начала придумывать свой собственный мир. Начиналась всё довольно банально и прозаично – я писала короткие, лишенные смысла истории. Но постепенно мой словарный запас обогащался, и это позволяло мне творить в более крупных масштабах. Я никогда никому не показывала свои работы, но писать стало для меня также важно, как и дышать. Это было странным чувством – когда рождалась новая идея. Она могла прийти из ниоткуда – присниться, быть навеянной песней или просто случайным прохожим, которого я встретила в парке. Мысль просто возникала в голове, и прочно поселялась там. Начинала преследовать меня днем, и настигать ночью, во снах. И так продолжалось ровно до тех пор, пока я не начинала переносить её на бумагу, не давала ей выход.
Я могла не закончить – честно говоря, на моем компьютере полно таких обрывков, которые я начинала, но после бросала. Это было не важно – мне нужно было просто начать, освободить голову. Иначе я рисковала просто потерять рассудок от такого количества миров, что придумал мой воспаленный мозг. Может, я и преувеличиваю, конечно, но проверять мне не хочется.
И также сильно, как писать, я любила знакомиться с творчеством других людей. Для меня это было частью учебы – я брала уроки у других, более грамотных людей, впитывая всё, что они могли мне дать, как губка. Каждое слово, каждая фраза, прочитанная, услышанная, произнесенная – всё имело значение, всё это было одним большим уроком для меня. Потому что первая работа, которую я решусь показать миру – она должна быть не просто хорошей, она должна быть безупречной.
Может быть, по моей книге не снимут оглушительно успешный сериал, и никто не будет с таким упоением ждать зиму, как случилось после выхода в свет книг Джорджа Мартина*, и удача никогда не будет на моей стороне, как вышло со Сьюзен Коллинз**. Да что уж там – я никогда не придумаю что-то лучше, чем мальчик, живший в чулане под лестницей, а после ставший Героем Войны***. Но оставить свой, уникальный след в истории и мире литературы – а, собственно, почему бы и нет?
Книга, обнаруженная в семейной библиотеке Кингов, неожиданно увлекла меня. Написанная простым, понятным языком, она была пропитана юмором, порой саркастичным, но искренним. Это вызывало у меня улыбку, и то и дело с моих губ слетали смешки, по мере того, как я пролистывала главу за главой. А когда я прочла уже половину и приготовилась узнать, что же еще задумал главный герой, то вздрогнула, услышав негромкий, чуть заспанный голос:
– Ты что тут делаешь?
С небольшим трудом вынырнув из мира книги, я подняла глаза и увидела Майка, который чуть хмурился, бросая на лампу недовольные взгляды – глаза не привыкли к свету. Видимо, парень проснулся из-за зова природы и, возвращаясь обратно, услышал мои истеричные визги, которые я наивно считаю мелодичным смехом, поэтому решил проверить, кого мучают на ночь глядя.
Должна признать, что парень выглядел удивительно мило и даже уютно. Пижамные штаны – конечно, в неизменную клетку – простая футболка, взъерошенные больше обычного волосы, чуть розовая после сна кожа, которая наверняка была очень теплой на ощупь. Думаю, половина девчонок в университете продала бы душу, лишь бы увидеть такое. Хм, может податься секретарем к Сатане? А что, мы сможем неплохо заработать.
– Слишком много жидкости выпил перед сном, – сообщил мне Майк, подтверждая мою догадку, – Решил сбросить тяжкий груз со своего мочевого пузыря. Так что ты делаешь?
Приподняв книгу, я продемонстрировала её парню и пояснила:
– Не могу уснуть.
– О, «Удар Молнии»****, – кивнул Майк явно одобрительно, – Одна из моих любимых историй. Юмор Карсона – это нечто.
– Да, я уже успела оценить, – кивнула я, закладывая страницу, чтобы не потерять место, на котором меня прервали, – Шантажировать половину школы, чтобы поступить в университет своей мечты – это высший пилотаж!
– Согласен, – улыбнулся Майк, стряхивая с себя остатки сна и проходя в гостиную, – Тебе стоит посмотреть фильм. Уверен, он тебе понравится.
Я пожала плечами, откладывая книгу в сторону. Похоже, почитать у меня больше не получится. Явно не сегодня.
– Может, так и сделаю, – ответила я, не придумав ничего лучше.
– А я-то думал, что ты решила подкараулить Санту, – усмехнувшись, сказал Майкл и в ответ на мой вопросительный взгляд пояснил, – Сегодня же Рождество.
О, точно. Я и забыла. Действительно, календарь красноречиво сообщил, что тот самый день, который так любят все дети и многие взрослые Америки (ну, и не только) наступил. Да уж, я удивительно внимательна.
– Я забыла, – честно призналась я.
– Что?! – потрясенно выдохнул Майк, забыв, что весь дом спит и против воли повышая голос, – Как ты могла? Как вообще можно забыть про Рождество?!
– У нас просто более важным праздником считается новый год, – объяснила я свой промах, – И наш мужичок – это Дед Мороз, а не Санта-Клаус.
Майк выглядел крайне удивленным, но вместе с тем в его взоре промелькнула заинтересованность. Сев в соседнее кресло и подавшись чуть вперед, он спросил:
– О, а в чем разница?
Ох, вот это вопрос. Я и не помню, когда в последний раз всерьез вспомнила деда, который живет в Великом Устюге. Ну, если верить слухам – я у него в гостях ни разу не была.
– Ну, наш дедушка ходит не в штанах – он предпочитает халаты, – покопавшись в памяти, сказала я, – Из семьи у него внучка – Снегурочка, а не миссис Клаус. В санях у него запряжена тройка вьюжных лошадей, кажется, а не олени.
Если я вдруг в чем-то ошиблась, то, надеюсь, Майк никогда не узнает, что его жестоко обманули. Просто гуглить различия между двумя главными символами зимнего праздника прямо при Майке я постеснялась – он итак, помнится, выразился о моих умственных способностях не самым приятным образом. Не стоило усугублять ситуацию.
Кинг всё не унимался:
– Так, а в дом он попадает как? Через дымоход?
Да прекрати ты задавать мне вопросы! Вот что мне хотелось ему сказать, но в его глазах было столько искреннего интереса и даже какой-то детской непосредственности, что у меня просто духу не хватило разрушить всё это. Поэтому, неловко пожав плечами, я выдавила неуверенное:
– Эм…кажется, через окно. Я деталей не помню.
– Да уж, ну и дед, – фыркнул Майк, – Ни ума, ни фантазии. А где же любовь к эффектным появлениям? Что может быть лучше этого чувства предвкушения – пролезет его пузо в трубу на этот раз, или он всё же застрянет?
Я посмотрела на парня, даже не пытаясь скрыть своего изумления. Он же это всё несерьезно? Потому что для одного дня мне всё-таки хватит потрясений. Поэтому, аккуратно, словно боясь спугнуть дикое животное, я спросила:
– Только не говори, что веришь в Санта Клауса?
К моему бескрайнему облегчению, парень громко фыркнул и отрицательно помотал головой:
– Нет, конечно. Но я верил долго – лет до двенадцати, – добавил Кинг с легкой улыбкой, – Наши родители поддерживали эту фантазию долго и упорно – оставляли следы возле камина, будто это Санта походил своими сапогами, выпивали молоко, которое мы с братом оставляли ему, и съедали печенье. Но потом я перестал верить.
– Почему? Вырос? – чуть ехидно уточнила я.
Майк пожал плечами, ничуть не обидевшись на мой выпад:
– Нет, просто попросил то, что Санта не смог сделать.
В его голосе прозвучало что-то, что должно было меня насторожить, но я проигнорировала это чувство и, усмехнувшись, поинтересовалась:
– Что? Чувство юмора? Тогда – да, он тут явно сплоховал.
– Нет. Я просил у Санты, чтобы дети приняли Криса и перестали над ним издеваться. Он всегда очень выделялся, и другие люди не понимали и не принимали это. Я видел, как он грустит и плачет из-за этого, и просил Санту исправить это. Много раз. Я вел себя идеально, чтобы не попасть в черный список и получить свой подарок. Мне не нужны были игрушки и сладости – я просто хотел защитить своего маленького братика, который так любил играть в куклы и устраивать чаепития, – чуть помолчав, парень невесело улыбнулся и продолжил, – Но всё без толку. Рожественского чуда так и не случилось. И в какой-то момент я просто понял – это не я плохо вел себя, просто исполнить мое желание было некому. И я перестал верить.
Когда Кинг замолк, я открыла рот, чтобы что-то сказать – и закрыла его обратно. Его рассказ – казалось бы, совершенно обыденный и произнесенный равнодушным тоном – на самом деле был переполнен болью. Затаенной, очень хорошо замаскированной, но я всё равно её чувствовала. И совершенно не представляла, что сказать или сделать. Поэтому, чуть помолчав, я честно призналась:
– Я…я не знаю, что положено говорить в таких случаях.
Майк усмехнулся:
– Да и не надо ничего говорить. Я это тебе рассказал не для того, чтобы разжалобить или раскрутить на какую-то эмоцию. Просто ты спросила – и я ответил.
– Ты так сильно любишь его, – мягким тоном сказала я совершенно очевидную вещь, – Это удивительно.
Лицо Кинга преобразилось – из глаз исчезла настороженность, а губы исказились в нежной, полной любви улыбке:
– Конечно. Я ведь так сильно ждал его появления. До сих пор помню, как спрашивал у мамы – ну, когда же, когда она привезет моего братика? И неважно, какой он – я всегда буду отстаивать его право любить того, кого он хочет. Я так и сказал отцу, когда он узнал про ориентацию Криса – они могут делать со мной что угодно, я буду учиться там, где он скажет и делать то, что он хочет, только пусть не трогают Криса.
Да уж, я всё больше узнаю об этой семье. И, честно говоря, я не знаю, за что мне оказывают такую честь, посвящая в тайны, которые, как я уверена, знают немногие. Меня впускают, признают частью их жизни – это и радует, и пугает одновременно
– И как твой отец отреагировал на это? – осторожно задала я очередной вопрос, – Наверное, был горд твоей самоотверженностью?
– Он сказал, что ничего другого от меня и не ждал, – отозвался парень, – Ведь я – старший, наследник. Внимание всё равно в основном всегда было приковано ко мне. Я готовился к поступлению на юридический – чтобы впоследствии отец смог передать мне дела. Но перед самым выпуском слегка взбунтовался и настоял на еще одном факультете. Просто для себя.
– Почему именно режиссура? – да, это интервью не закончится никогда.
– Мне это нравитсяь, – пожал плечами парень, – Знаешь, есть в этом какое-то очарование – претворять в жизнь свои идеи и видения, отстаивать свою точку зрения и руководить всеми. А юридический фундамент спасал бы меня от разного рода разборок.
– Мне нравится твой план, – честно призналась я, – И, если когда-нибудь я всё же опубликую книгу, и по ней захотят снять фильм – я хочу, чтобы режиссером был именно ты.
Переведя на меня удивленный взгляд, Майк улыбнулся и кивнул:
– Договорились.
*****
Непринужденно болтающие ребята и не подозревали, что у их ночной встречи был еще один свидетель, и всё это время за ними с лестницы наблюдали два пронзительно-голубых глаза. Слегка красных и влажных.
Кристиан, который, помня о традициях их семьи, собирался, как и всегда, спуститься к ёлке, чтобы, пока все спали, положить под нее подарки. В этом году их было на один больше, ведь с ними Рождество отмечала его новая подруга, которая удивительно стремительно ворвалась в его жизнь, и, сама того не подозревая, заняла в ней очень важную нишу.
Парень, который всегда остро чувствовал свою изолированность от других людей – из-за своей непохожести на них – радовался тому, что смог открыться кому-то, кроме семьи и человека, знакомого с детства. Первое время его пугала такая расположенность к русской девушке – подсознательно Крис ждал подвоха. Но этого не случилось – Кристина хорошо понимала его, и, кажется, понимала, как никто другой. И, видимо, не только его.
Майк, его старший брат, который никогда и ни с кем не разговаривал на любую более-менее серьезную тему, сидел рядом с девушкой, и делился своими мыслями. Для Кристиана это было удивительно. Он видел Майка разным – разбивателем сердец, который выводил его из себя каждым словом и жестом (и Крис все еще злился, что родной брат покусился на его лучшую подругу), товарищем по команде, эдаким братаном, своим в доску чуваком. Знал Крис и Майки – доброго старшего брата, который читал ему сказки в детстве и всегда первым рвался проверить, есть ли под кроватью мелкого монстры.
Но такого – открытого, отвечающего на вопросы, опустив весь сарказм и туалетный юмор – Кристиан забыл, что его брат может быть таким с другими людьми. Уже давно парень закрыл эту часть себя от посторонних, надев маску веселого и беззаботного парня. Майк всегда шутил, что жизнь – лучшая сцена для него, и всё, что он делает, очень поможет ему в карьере, как юридической, так и творческой. И действительно – на уроках актерского мастерства Кингу не было равных, парню верили все, и преподаватели, и студенты, а девушки только и успевали утирать слезы после особенно душещипательных монологов.
Все, кроме Криса. Который умел смотреть чуть дальше и видеть то, что другие не замечали. Он знал – с его братом что-то случилось, что-то, что поменяло всё в его голове и привело…ну, вот к этому. К вечеринкам, девушкам, нагрузкам в учебе, спорте и прочем. Майк словно пытался доказать, что он лучший – студент, баскетболист, самец. И теперь Крис понимал, почему – из-за него.
Всё вставало на свои места. Майк, с присущим ему рыцарством, снова защищал своего младшего брата, но делал это, безусловно, по-идиотски. Он вел себя вызывающе, чтобы перетянуть одеяло на себя и тем самым отвлечь внимание от такого «неправильного» Криса. А девчонки…Ну, Майк, со всем присущим ему максимализмом, и тут работал за двоих. Раз сам Кристиан был «сломанным» мужчиной.
А всё тот разговор с отцом. Крис всхлипнул, тут же зажав рот и судорожно проверяя, не услышали ли его. Но нет – негромкий разговор не прервался. Не попался. Судорожно выдохнув, парень прислонился лбом к перилам.
Он не знал об этом. Ни Майк, ни Аарон ни разу не обмолвились о своей договоренности. Нет, Крис чувствовал полное отсутствие давления со стороны семьи, но был слепо уверен, что просто родители приняли его. А, оказывается, они всего лишь переключили всё свое внимание на более правильного сына. От этого Крис впервые почувствовал себя действительно…не таким. Он всегда гордился своим образом жизни – не выпячивал его, но и скрывать не хотел – а теперь выясняется, что это было одной из причин, почему он больше не ходит на светские вечеринки, куда для их семьи всегда открыты двери.
Кристиан не верил, что стоит таких жертв, ведь один из самых близких людей буквально перекроил свою жизнь, чтобы он, Крис, мог жить спокойно, реализовывая все свои амбициозные планы и мечты. Узнать, что их цена – это грезы его родного брата…это больно.
– Знаешь, я часто волнуюсь за него, – эта фраза, негромко оброненная Майком, заставила Криса вынырнуть из своих мыслей и прислушаться.
Да, он понимал, что поступает очень некрасиво, но ничего не мог с собой поделать. Любопытство оказалось сильнее правил приличия, плюс – не всегда можно было застать старшего брата в порыве откровения. Такие моменты нужно было ценить и впитывать, чтобы потом, когда Майк снова превратиться в невыносимую задницу, держать себя в руках, не пытаясь убить его.
– За Криса? – также тихо спросила Кристина, – Почему?
– У него слишком доброе сердце. Большой мир может раздавить его, надавив на это, используя эту слабость в своих целях.
Девушка негромко рассмеялась, явно вызвав недоумение у обоих парней.
– Майк, его доброта – не слабость. Скорее, наоборот – более мужественного и сильного человека я не встречала. Это чувство накрыло меня сразу, едва я его увидела. Хотя, нет, сперва это было недоумение. Просто какого черта кто-то садится ко мне за столик?
Кристиан против воли улыбнулся, тоже вспоминая их встречу. Он помнил то непередаваемое выражение лица, которым его наградила девушка – словно она не знала, как правильно подобрать слова, чтобы выразить свои эмоции. А парень и сам не понял, почему подошел – просто почувствовал, что так будет правильно. И не ошибся.
– Но после я поняла, что Крис – удивительный, – продолжила тем временем Кристина, – И тебе совершенно не о чем волноваться. Иметь доброе сердце в жестоком мире – мужество, а не слабость. Тем более – у него есть ты. И родители. И Киша.
– И ты, – добавил Майкл.
– И я, – кивнула девушка, улыбаясь, – И вообще – хватит говорить о нем так, словно он – жертва. Более жизнерадостного парня я просто представить не могу. Он жеэээээ….ой….
Не удержавшись, Кристина широко зевнула, прикрывая рот ладошкой. Майк поймал себя на мысли, что любуется такой милой и домашней девушкой, которая смотрелась удивительно гармонично в интерьере его дома, в этом кардигане, укрытая пледом, с чуть красноватыми от недосыпа глазами. Эта картина была приятна глазу, и такая реакция удивила и чуть смутила всегда уверенного в себе парня.
Поэтому, поднявшись на ноги, он протянул девушке руку:
– Пойдем, уже почти шесть. Нам стоит поспать.
Бросив взгляд на недочитанную книгу, девушка всё же послушалась, и с помощью парня поднялась на ноги. Она чувствовала невероятную усталость и мечтала оказаться в кровати и, наконец, уснуть. А дочитать можно будет и завтра.
Поднимаясь по лестнице, эти двое никого на ней не обнаружили. И только одна из дверей, ведущая в чью-то спальню, негромко скрипнула. Но, сморенные долгими разговорами и усталостью, Майк и Кристина этого не заметили.
*отсылка к серии романов «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Р. Р. Мартина
**Автор «Голодных Игр»
***Отсылка к «Гарри Поттеру, автор Джоан Роулинг (ну, вдруг кто-то провел последние двадцать лет в коме и не в курсе)
**** «Удар Молнии» – книга, написанная американским автором Крисом Колфером. По ней был снят одноименный фильм, сценарий к которому также написал Колфер, и он же сыграл главную роль
