Текст книги "Вороника. Хозяйка драконьего острова (СИ)"

Автор книги: Анастасия Енодина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Северный город вместо курортного, лилии в украшениях дома – мама и правда позаботилась о нашей защите в случае вражды с бабулей.

– Нельзя терять время и дальше! Пошли! – и Лиля первой направилась к незапертой входной двери.

Шаги мамы были решительными и широкими, а голова гордо поднята вверх. Лиля была уверена в своём решении помогать нам, и это меня, признаться, немного насторожило.

Она не убила Розу – это ясно, я бы тоже не смогла. Но больно просто мы заполучили такого союзника… Неужели, в нашем роду всё же есть те, кто умеет любить? И тогда, получается, мама просто любит меня, и готова помогать Себастьяну вопреки воле Розы!

Боясь разочароваться, всё же догнала маму и уже на выходе из дома призналась:

– Мам, а ты крута!

– А то! – Лиля нервно засмеялась,  посмотрела на меня и обняла за плечи, притянув к себе, но не замедлив шаг. Протиснувшись в дверь, мы так и пошли с ней в обнимку. – Сейчас спасём твоего Себастьяна, а потом отправимся в мой мир. У меня там тоже остался кое-кто…

Я помнила того, кто у мамы остался там. Мужчину, до сих пор влюблённого в неё, мне довелось впервые увидеть в прошлый Новый Год. И, думаю, они встречались после того случая ещё не раз.

Кажется, нам обеим стоит перебраться на мамину родину…

У калитки стояла машина, наспех припаркованная мамой, когда они с Розой спешно возвращались домой.

Лиля достала из кармана брелок и быстро сняла автомобиль с сигнализации. Красный внедорожник весело откликнулся и снял блокировку с дверей.

Подоспевший дядя Коля мигом открыл заднюю дверь, чтобы Басику было удобнее садиться. Сам же, не теряя времени, метнулся к пассажирскому месту рядом с водителем, поясняя:

– Не влезем иначе! Раздобрел я что-то, – и он похлопал себя по намечающемуся пивному животику. – Надо интенсивней демонов гонять, да, Бась?

Но Себастьян не ответил. Он был хмур и зол, к тому же явно не умел так просто отпускать ситуацию, как это делал мой дядюшка. Губы колдуна были непривычно белыми, плотно сжатыми в тонкую линию, а глаза метали молнии из-под нахмуренных бровей.

И всё же насчёт рассадки дядя Коля был неоспоримо прав: они с Себастьяном гораздо крупнее нас с Алмарианом, так что дядюшке действительно было лучше разместиться на переднем сиденье.

Мама уже завела машину. Алмариан захлопнул дверь за Себастьяном, пропустил меня в серединку на заднее сиденье, а потом запрыгнул в машину сам. Причём сделал это как-то очень бодро, словно проделывал не в первый раз.

– Что-то для лесного жителя ты совсем не поражён, – заметила я, прижимаясь к Себастьяну и обжигаясь о его цепи. Так что пришлось вжаться в эльфа, сидящего от меня по другую руку.

Тот подмигнул:

– Ты многого обо мне не знаешь! Порасспроси потом Колю – он такое может обо мне рассказать! Только, Коль, ты это…. ты только хорошее рассказывай!

– Тогда ему придётся молчать, – неожиданно усмехнулся хмурый Себастьян.

Я посмотрела на него и тепло улыбнулась: всё-таки понятно, почему дядюшка с этим колдуном сработался. Эти двое не так уж и не похожи, как могло показаться на первый взгляд.

– Сейчас зима, растения спят, – уже давая по газам, начала мама, – так что придётся тебе использовать своё природное волшебство, ведьма листопада.

– Принцесса, – привычно поправила я и пояснила: – Мы договорились, что я буду принцессой листопада.

Мама рассмеялась звонко и посмотрела на меня с неким одобрением.

– Ты времени зря не теряла, да? – развеселилась она. –Хотя, это было ясно сразу, как только я увидела тебя в такой компании! Моя девочка!

Мы выбрались на широкий прямой проспект, мама нажала на педаль газа ещё сильнее, и машина помчала нас по разукрашенной огнями дороге в сторону выезда из города.

58

Несясь по трассе в знакомом красном внедорожнике, я размышляла о том, как всё-таки хорошо, что моя мама в итоге оказалась нормальным человеком и легко приняла нашу сторону! Возможно, она и сама давно хотела вернуться к привычной жизни в своём родном мире, но не хватало решительности. И потому появление возможности в виде нас с Себастьяном она не собиралась упускать.

Я посмотрела на неё.

Сосредоточенное лицо водителя не могло обмануть меня: глаза у мамы задорно горели, она рвалась к приключению, и ситуация с Розой не омрачала её настрой.

– Вы все знали, что бабуля бывает жестока? – зачем-то произнесла я в форме вопроса, хотя подразумевалось утверждение с нотками упрёка.

Мама обернулась и мельком посмотрела на меня, принимая упрёк на свой счёт.

– Вороничка… – вздохнула она. – Да, Роза не самая приятная женщина и способна на многие подлости. Но она наша родная кровь. Так что у неё был шанс остаться хорошей для нас. Но она им не воспользовалась. Отныне мы по разные стороны.

Чем-то её рассуждения напомнили мне ситуацию с Отисом. Примерно такой же логикой руководствовался эльф, когда убивал только что спасённого  им демона.

Видимо, в их мире так принято. Но это и не плохо! Второй раз эта странная логика оказывалась мне на руку, и я искренне надеялась, что не возникнет ситуаций, когда она выйдет мне боком.

– Мне жаль, что всё так вышло, – тихо произнёс Себастьян. Так тихо, словно опасался быть услышанным кем-то, кроме меня. Вроде как это было несколько постыдно: сожалеть об этом, когда все рвутся в бой.

Я посмотрела в чёрные с зелёными всполохами глаза и улыбнулась колдуну. Если бы не он, ничего бы не произошло… И если бы не Таверна, что забросила меня в мамин мир. Возможно, не случись того неожиданного перемещения под нос Абалю, Себастьян бы ни за что и никогда не рассказал мне о своих чувствах и тем более не вернул воспоминания.

В любой другой ситуации от подобных мыслей проснулось бы непреодолимое желание огреть колдуна чем-нибудь потяжелее, но только не сейчас.

Бывают моменты, когда с поразительной ясностью приходит осознание, что находишься на своём месте и что бы там ни происходило прежде, всё не зря и всё к лучшему.

– Спасибо вам всем, – произнесла я с чувством, прощая каждого из присутствующих.

Впрочем, пожалуй, Алмариан был вообще ни в чём не виноват передо мной. Он вообще с самого начала играл открыто, и потому я смело могла назвать его своим другом, хоть порой его шутки и раздражали.

И я даже не удивилась, что на мою благодарность первым отозвался именно он:

– Не за что, принцесса. Лично я всегда готов защитить тебя и прийти на помощь! И даже на помощь колдуну, раз он тебе дорог! – и он приобнял меня за плечи, что оказалось весьма уместным, поскольку на заднем сиденье было тесновато, учитывая, что нельзя прикасаться к оковам Себастьяна.

Дядя Коля тоже отреагировал на мою благодарность. Он обернулся и принялся извиняться за то, что стал соучастником преступления по стиранию мне воспоминаний. Но я не слушала его.

Случайно поймав мамин взгляд в зеркало заднего вида, я не могла думать больше не о чём. Озорство в глазах Лили сменилось тревогой, машина ускорилась.

Что-то пошло не так, но обернуться и посмотреть назад я не могла: мне мешала и лежащая на моих плечах рука Алмариана, и оковы Себастьяна, которые я рисковала задеть при движении.

Себастьян тем временем издал глухое рычание, от которого я вздрогнула, но сообразила, что злится колдун на вольности эльфа. Себастьян не стал ничего говорить, но приподнялся на сиденье, и смог тем самым дотронуться своими оковами до кисти руки эльфа.

Тот зашипел от боли и руку отдёрнул, воззрившись на Себастьяна, как на сумасшедшего. Тот и сам скривился: металл не просто обжог кожу эльфа, но и напитался его магией, став ещё больше, хоть и не намного.

– Ты всегда был припыленный, – заметил эльф, убирая с моих плеч руку. Я еле удержалась, чтобы не вздохнуть: удобно ведь было! Но вздох мой мог быть истолкован Басиком неверно, так что я предпочла проигнорировать происшествие. А Алмариан продолжил: – Мы тебя спасать едем. Не усложняй нам задачу!

Себастьян повторил свой угрожающий рык и ответил:

– А ты не упрощай мне задачу.

Изгнанник закатил глаза и пояснил мне:

– Знала бы ты, сколько народу мечтает расправиться со мной! Но это не так-то просто сделать!

Наш диалог мог продолжиться, но дядя Коля громко выругался, а потом не менее громко спросил:

– А что, Роза умеет водить?

К сожалению, да, Роза, оказалось, тоже прекрасно умела водить машину. Никогда не знала об этом! Хотя, чему я удивляюсь? Разве это самое неожиданное из всего, чего я раньше не знала о бабуле?

Именно её и увидела мама в зеркале заднего вида!

– Прорвёмся! – тут же ободряюще заявил дядюшка, похлопав сестру по плечу. – Давай, надо успеть!

– Надо, – отозвалась мама. – Роза сможет убить Себастьяна, просто применив любую магию. Любую, понимаешь ты?

– Да понимаю! – отмахнулся дядюшка. – Эх, Бась, чего ты мне сразу не рассказал, что у тебя такие серьёзные враги?

Себастьян не ответил, но за него это сделала моя мама.

– Боялся, что не станешь с ним работать. Или и вовсе решишь отомстить за нашу тётку.

– За Аманду? – поразился дядюшка столь неожиданному предположению. – Да я б и сам её прибил, если б постарше был!

Мы все дружно хмыкнули. Убить родственника даже охотнику на демонов не так-то просто. Есть какие-то внутренние барьеры, которые не дают сделать подобное с лёгким сердцем.

Про себя я вообще молчала: мне казалось, что жизнь в мире, куда со мной и мамой сбежала Роза, сделали меня неспособной причинять кому-то тяжкий вред. Вот когда за меня это кто-то делал, мне нравилось. Потому что казалось, что, например, дядюшка вполне имеет право карать за преступления. А я – нет.

Имел ли право Басик убивать Аманду, я не знала, но не хотела об этом думать. Сейчас нужно было спасти моего колдуна и постараться свыкнуться с мыслью, что бабулю придётся либо уничтожить, либо отправить в Северный Замок.

59

За городом лежал снег. Тонкий слой, но всё же казалось, что в лесу настоящая зима. Фонарей здесь, естественно, не было, но светила луна, и от снега её свет отражался, приумножаясь, так что всё можно было видеть, хоть и не так чётко, как днём.

Таинственно и маняще было в лесу. Признаться, мне никогда не приходилось бывать зимой да ещё в темноте в столь глухом месте. Мы проехали вглубь по лесной заснеженной дороге, сколько смогли. Потом пришлось оставить машину, которая и так отлично доказала свои вездеходные свойства, и пойти пешком.

– Надо остановиться, – сказала мама. – Нам нужно, чтобы магия ведьмы листопада начала действовать, иначе мы не отыщем кустики вороники, и магия растений этого мира не снимет оковы.

Я вздохнула, останавливаясь и прислушиваясь к себе. Что, если магия и вовсе не начнёт действовать? А Розе вряд ли потребуется много времени на то, чтобы отыскать нас по следам.

Сосредоточиться оказалось чрезвычайно тяжело! В мире Себастьяна листопадная магия действовала сама собой, не отбирая у меня сил и вообще словно существуя не во мне, а как-то параллельно со мной, идя по пятам, и оттого я и считала себя самозванкой, а никакой не ведьмой.

Прикрыла глаза, ощущая, как бешено колотится сердце и как шумит ветер в кронах высоких сосен. Как же непривычно это слышать! Как же давно я не бывала на природе в подобное время года! Ветер был сильным и холодным, лес шумел, и это должно было внушать некий страх или как минимум настороженность, но меня успокаивал и словно убаюкивал этот голос леса.

Мне следовало оказаться не ведьмой, а эльфийкой. Наверно, это очень круто, когда можешь сливаться с магией природы, чувствовать её и взаимно помогать друг другу!

– У тебя получается, принцесса, – шепнул мне на ухо понятно кто. – Растительные ведьмы всегда были сильны, даже живя в иных мирах.

Алмариан умел испортить момент!

Для порядка хмыкнула, приоткрывая один глаз, чтобы удостовериться, что всё получается.

И правда: снег рядом со мной начал таять, исчезать, уходя водой в ковёр мхов и лишайников. Здесь было много ягеля, так что сходящий снег мало преображал картину: земля оставалась белой, только теперь от цвета лишайников.

Но вот площадь проталины начала расти, постепенно увеличиваясь, оставляя нашу странную компанию в центре.

Я покосилась на Себастьяна и в частности на его оковы. Металл не светился, и это означало, что есть магия куда более древняя, чем ореливий. Магия сущности, как моя листопадная, и магия природы, как та, на которую мы надеялись, отправившись на поиски вороники. Эти силы оставались вне поле зрения и контроля ореливия.

Фух! Всё могло получиться!

И вот в проталине показалось что-то зелёное, что я бы точно могла назвать мхом, но на деле это были те самые кустики вороники, какие мне показывал эльф на драконьем острове!

_ Очешуеть, мы нашли её! – обрадовалась я, но эльф шикнул на меня:

– Тише, принцесса, за нами погоня, если ты помнишь.

Да-да, погоня, но Роза теперь не казалась мне непобедимым злом. С нами была моя магия, которой я пока хоть и не умела пользоваться, но зато была уверена, что вместе с ней нам не страшна бабуля!

Странно, но уверенность мою никто не разделял.

– Что делать? – спросила у эльфа, как у знатока растительной магии. Мне всё казалось, что он по своей природе должен знать больше, чем, например, моя мама, которая, собственно, тоже являлась растительной ведьмой.

Ответила Лиля:

– Вы оба должны соприкоснуться с растением. Но его нельзя портить и срывать, оно должно уходить корнями в землю и соединяться с себе подобными, чтобы оказаться сильнее магии ореливия.

Я подошла к островку вороники и присела на корточки. Однако мне показалось, что так я недостаточно тесно соприкоснулась с растением, и потому устроилась на зелёном ковре, пересев на колени. Ткань платья мигом намокла от талого снега, пропитавшего всё вокруг, и я почувствовала кожей ног холод.

Провела ладонями по жёстким веточкам, вглядываясь в растение и мысленно обращаясь к нему: «Ты же поможешь мне? На тебя последняя надежда… Мой мир рухнет, если с Себастьяном что-нибудь случится, так что, прошу, помоги мне!»

Ужасно боялась сделать что-то не так, и потому руки мои подрагивали. Я видела это и знала, что видят и остальные. Но стыдиться нечего: от растения, что я поглаживала рукой, зависело очень многое, а я никак не могла понять, откликается оно или нет.

– Всё будет хорошо, – прозвучал голос Себастьяна, который тоже опустился на колени, расположившись напротив меня на зелёных кустиках.

«Всё будет хорошо», – фраза, которую довольно странно слышать от закованного магическим металлом колдуна, по следам которого идёт моя кровожадная бабуля, а также сообщники Абаля.

Но чёрные глаза вспыхнули изумрудными всполохами, и Себастьян улыбнулся мне уголками губ.

– Поторопиться бы… – скромно напомнил о себе Алмариан. – Не особенно церемонься, принцесса. У нас не так много времени, чтобы приобщаться к тотемному растению. Это ты потом успеешь. Если захочешь.

Первое явно говорил в нём эльф, а последнее – изгнанник. И это его «если захочешь» прозвучало с таким нажимом, словно он сам на моём месте нипочём бы не стал приобщаться к тотемному растению.

– Ладно, потороплюсь, – кивнула покладисто. – Но что делать-то?

– Тебе придётся побыть проводником, принцесса, – вздохнул эльф. – Ореливий должен напитаться магией вороники, и только тогда она сможет своей мощью сокрушить металл.

– Но… – попыталась представить процесс, и нашла нестыковку.

Ответил мне Себастьян:

– Это будет очень неприятно. Возможно, я почти умру. Но не бойся – я силён, и магия растений тоже. У оков нет шансов. И я обязательно выживу. Или воскресну.

Но я чувствовала фальш. Если б было столь безопасно, то мы бы не отправились в этот мир за Серёжей Котовым.

Риски, очевидно, есть. Но выхода нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нервно сглотнув и посмотрев в глаза Себастьяну, произнесла тихо, чтобы даже в этой лесной зимне-осенней тишине мой голос смог услышать только колдун:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, Вороника, – также едва слышно ответил Себастьян.

Уверена, чуткий слух эльфа уловил наш диалог, но изгнанник промолчал по этому поводу.

Хреново. Значит, всё хуже и опаснее, чем я думала, раз Алмариан не отпустил ни одной шуточки, услышав наши признания.

60

Ощущения оказались странными, и я даже не смогла бы сказать точно, приятны или неприятны они мне были. Учитывая, что настраивалась я н нечто ужасное, всё оказалось не так уж и страшно.

Растение отозвалось на моё прикосновение сразу же, стоило мне не просто погладить его веточки, а мысленно обратиться и попросить помощи. Стоило сделать так, и что-то внутри меня так же быстро откликнулось на пробуждающуюся магию.

Совершенно некстати вспомнился Серёжа. Наверно, в нём было тоже много спящей магии, как и во мне, только его способности какие-то не такие или просто были разбужены невовремя. У меня же сейчас были прекрасные условия для раскрытия своего магического потенциала: на нашей проталине вороники оказалось полно, плюс проталина эта начала увеличиваться, но теперь уже, казалось, не от моей листопадной магии, а от самой вороники. По крайней мере, снег таял не равномерно вокруг нас, а извилистыми узорами, которые как раз образовывали кустики шикши.

– Очешуеть… – пробормотала я, наблюдая за стремительным таяньем снега и тем, как из-под него показываются зелёные веточки.

– Не отвлекайся, принцесса, – посоветовал Алмариан. – Роза легко отыщет нас, стоит проталинам расползтись на большую территорию. Так что надо спешить!

– Да, Вороничка, – поддержал его дядюшка. – Поспешать надо…

Жаль, никто мне так и не сказал конкретно, что от меня требуется.

Себастьяна оказалось крайне сложно взять за руку, но именно это я считала правильным сделать, чтобы послужить проводником.

– Хватайся за оковы, принцесса, – вновь пришёл на помощь эльф.

Точно! Романтичная душа рисовала совсем не те картинки, и на деле совершенно не нужно держаться за руки, чтобы уничтожить магические цепи!

Смутившись, прикрыла глаза и сосредоточилась настолько, насколько это было возможно. Понимала, что получается-то хреново, но всё же запас нерастраченной годами магии был мне на руку и сыграл решающую роль.

Тело моё охватило жаром, словно резко подскочила температура, и от того, что воздух теперь показался ужасно холодным, я задрожала. Нестерпимый жар длился всего несколько секунд, но потом тело привыкло к новому ощущению и впустило в себя магию, растёкшуюся по венам приятным теплом.

Голова немного кружилась, но это было скорее приятное ощущение, как после нескольких бокалов шампанского. Появилась лёгкость, уверенность и неожиданно хорошее настроение.

– Магия опьяняет, принцесса? – насмешливо поинтересовался Алмариан, и я улыбнулась, не открывая глаз. Если изгнанник шутит, значит, всё идёт хорошо.

Так думала я до тех пор, пока не коснулась оков и пока ореливий не начал обжигать холодом мою руку настолько сильно, словно собирался прожечь кожу. Металл впитывал мою магию, и приятное тепло начало покидать меня, забирая с собой и лёгкость, и уверенность, и хорошее настроение.

Услышала рычание, а затем стон Себастьяна, и вздрогнула, начав нервничать ещё и оттого, что эльф никак не прокомментировал ситуацию на этот раз.

Но едва я успела испугаться, что что-то пошло не так, как по той руке, что прикасалась к воронике, вновь пошло тепло. Магия потекла более мощным потоком, будто первый раз лишь разведывала путь, а теперь могла смело идти по нему.

Или это ореливий обладал столь мощным притяжением, что тянул магию вороники через меня?

Как бы то ни было, металл не рассчитал свои силы. Возможно, потому что и не мог их рассчитать, поскольку не имел собственного сознания, а лишь обладал свойствами, которые делали его нашим врагом. Он просто забирал магию, как стекло крадёт свет. Не со зла и не осознанно. Ореливий крепчал, но в какой-то момент я ощутила в себе невероятную силу: слишком много магии отдали мне растения.

Распахнула глаза и первое, что увидела, как вокруг на сколько хватает видимости простирается моя проталина. Кустики вороники зеленели со всех сторон, а справа от меня скрючившись сидел Себастьян, и его оковы светились изнутри синими огнями.

Кажется, металл не успевал расти, не мог так быстро обрабатывать поступающую в него магию. Интересно, у физиков с родины ореливия есть в учебниках какая-нибудь закорючка, обозначающая что-то вроде магииёмкость металла? Что-то вроде теплоёмкости в наших учебниках….

Меня настолько поражало всё происходящее, что страх за Себастьяна отсупил. Или это и правда магия так опьяняла, что лишала возможности бояться и паниковать? Что, если все маги сражаются столь отчаянно именно потому, что магия притупила страхи и подарила то же, что сейчас дарила мне: желание применить свои силы и победить!

Словно прочитав мои мысли, Алмариан прокомментировал:

– Магия всегда желает быть растраченной, как любое другое чувство или дар… Не сдерживай её, принцесса.

Я и сама поняла, что надо просто выпустить её всю через вторую руку, дав возможность смести ореливий своей мощью. Он не успеет обработать магию, и я смогу направить её против него самого, ведь за мной силы всей местной вороники!

Правы были те, кто считал растительных ведьм сильными и опасными! И главная опасность в том, что нас легко недооценить! Ведь растение, да ещё какого-то одного вида – это кажется столь мало, что трудно поверить, какая сила скрыта в такой магии! Корни деревьев и трав способны побеждать даже камень, так что растительная магия вполне сможет победить металл!

– Басик, мы справимся! – заявила я громко, потому что голова моя гудела от мыслей так, что трудно было поверить, что в лесу царит тишина.

Я улыбнулась, отпустила все мысли и позволила магии беспрепятственно нестись через меня к оковам и впитываться в металл, пока его не разорвёт на части.

61

Закричала от боли, когда ореливий действительно разлетелся на мелкие частички. Меня отбросило в сторону неведомой силой, похожей на взрывную волну, и я отлетела к дереву, больно ударившись о землю боком и рукой, а о само дерево приложившись головой.

Зажмурилась, поскольку всё равно перед глазами мелькали точки и отвратительно медленно плавали полупрозрачные цветные круги.

Чьи-то сильные руки помогли мне подняться. Алмариан.

И голос мамы тут же обеспокоенно поинтересовался:

– Как ты, Вороничка?

Хреново. Так что отвечать не стала.

– Круто было? – поинтересовалась, потирая ушибленный затылок.

– Очень круто! – ободрила мама.

– Не зазнавайся, принцесса, – хмыкнул эльф, придерживая меня.

Даже не стала спорить. Пусть поддерживает, а то голова идёт кругом, могу упасть.

Круги и точки, наконец, оставили меня в покое, и я смогла оглядеться в поисках Себастьяна. Если он опять куда-то исчез, то я очень сильно разозлюсь!

Но он не пропал, а лежал на земле. Его тоже отбросило, но в другую сторону, и около него уже суетился дядя Коля, который то и дело звал его по имени и требовал незамедлительно прийти в себя:

– Бась! Бась, уходить надо! Хватит разлёживаться! Бась, дружище, надо!

Главное, оков не было! Это меня невероятно обрадовало, но то, что Себастьян лежит на земле и не шевелится, пугало, затмевая радость от победы над коварным металлом.

Я направилась к ним, и эльф с готовностью отправился со мной, продолжая придерживать.

– Что ж… – хмыкнул Алмариан. – И всё же хозяйка драконьего острова и принцесса листопада свершила пророчество и убила нашего дракона…

– Убила? – хрипло переспросила я, нервно сглатывая и не веря, что эльф мог произнести эти ужасные слова столь спокойным тоном.

– Да, но не переживай, он уже снова жив, – отмахнулся изгнанник. – Говорят, у драконов девять жизней…

– Вообще-то, так говорят про котов, – рассмеялся услышавший нас дядя Коля, и смех его меня успокоил. Раз дядюшка способен веселиться, значит, всё в порядке. – У драконов не девять жизней, но, пожалуй, на несколько секунд сердце его и правда останавливалось. Но через миг оковы пали, и я успел вовремя применить целительскую магию. Теперь вот, развалился, в себя приходит. А нам уходить надо! Бась! – вновь обратился он к Себастьяну и продолжил уговаривать того спешно валить отсюда.

Что Роза легко отыщет нас, было очевидно. Нашу проталину заметили бы и с самолёта и, может, даже и из космоса. Не уверена, что Роза умеет летать, но и без этого наверняка наше сражение с ореливием оставило некий магический след, который опытная старая коварная ведьма учует.

Дядюшка прав, пора уходить! Пока Себастьян явно не готов перевоплощаться в дракона, дядя Коля и Лиля не способны причинить бабуле тяжкий вред, а Алмариан, единственный годный в данной ситуации боец, наверняка слабее Розы.

Наши силы не равны, причём перевес у бабули, хоть числено нас гораздо больше…

Но, как говорится, вспомни солнышко, вот и лучик… Хотя в данной ситуации лучше бы подошло похожее выражение совсем не про солнышко…

– Предсказуемость в разы хуже глупости, – раздался наставительный голос Розы, и все вздрогнули, резко обернувшись на этот неприятный звук.

Бабуля преобразилась: успела как-то облачиться в широкий кроваво-красный балахон, явно считающийся платьем. Казалось, она даже помолодела, или это просто её торжествующая улыбка так меняла лицо. Цвет платья совершенно не подходил даме её возраста, но это ничуть не смущало старую ведьму, и она всем своим видом показывала, что чувствует себя на высоте. Роза неспешно и грациозно вышагивала, нещадно сминая сапогами кустики спасительного растения, и продолжала говорить:

– Лиля, я столько учила тебя, и вижу теперь, что всё зазря! Ты не смогла быть мне покладистой ученицей, а теперь не сможешь стать и достойным противником. Сколько раз я повторяла: глупость бывает очаровательной, но это её единственное преимущество перед предсказуемостью. В вас же немыслимым образом сочетаются оба эти порока… – она посмотрела сперва на маму, потом на меня, и вздохнула, сожалея, скорее, о том, какие мы бестолковые, чем о том, что наша семья рушится на глазах.

– Мам, ну чего ты, в самом деле? – миролюбиво развёл руками дядя Коля. –Смотри, какая Вороника у нас сильная ведьма! Освободила Басика! Теперь заживём!

Но Роза смерила приветливого сына презрительным взглядом и вновь печально вздохнула. Ей было действительно жаль, что родные дети пошли не по её стопам, но уступать она была не намерена.

И потому обратилась к Себастьяну:

– Ты разрушил мою семью, – выплюнула она слова, стараясь говорить громче, чтобы не до конца пришедший в себя колдун услышал её. – Сперва ты убил одну из лучших представительниц моего рода, а теперь отобрал у меня внучку! Даже если твоя смерть ничего не вернёт мне, я с удовольствием посмотрю на твою агонию…

Едва она начала свою речь, обращённую к Басику, дядюшка, эльф и Лиля стали осторожно перемещаться, стремясь заслонить Себастьяна и меня от Розы.

Но бабуля не зря столько лет практиковалась в коварстве, и потому нам было сложно тягаться с ней.

Она исчезла, рассмеявшись, и через миг смех её послышался совсем с другой стороны.

– Вороника стала ведьмой листопада, а мы с Амандой всегда считались ведьмами туманов… Иногда старые навыки весьма кстати!

И она вновь исчезла и показалась немного правее от того места, где находилась секунду назад.

– Это не иллюзии и не перемещения, – негромко прокомментировал Алмариан. – Туман…

 Да, только сейчас все обратили внимание, что от внезапной оттепели образовался едва заметный туман, и Роза просто играет с отражением и преломлением света в каплях воды, создавая картинки…

Это осознание ничего нам не дало, поскольку Роза уже оказалась в выгодной позиции, из которой могла нанести удар в любой миг. И, кажется, теперь бабуля не собиралась медлить или долго болтать.

Она сжала кулаки и отвела руки назад, словно замахиваясь для решающего броска, и тут произошло странное…

Конечно, меня оглушили крики дядюшки и Лили, которые пытались воззвать к совести Розы, но бабуля не успела завершить бросок…

То, что с ней начало происходить, удивило, казалось даже её саму…

Старая ведьма начала таять. Прямо, как в детских сказках. Только как-то более неприглядно: медленно оседая на землю, распадаясь на чёрный дым и зловонную серого цвета воду. Запах гнилья заставил эльфа припомнить навыки своего народа и направить ветер в сторону от нас, чтобы зловония не долетали до нас, а уносились в сторону.

– Очешуеть… – пробормотала я и покосилась на маму.

Та была печальна, глаза её блестели от слёз, но рыдать Лиля не собиралась. Она наблюдала за бесславным концом своей матери и, кажется, жалела не столько о гибели той, сколько о том, какую бесчестную жизнь прожила эта ведьма.

Что ни говори, грустно иметь подобных родственников. Волей-неволей начинаешь приглядываться к себе, выискивая, не унаследовалось ли случайно что-то лишнее и ненужное, от чего стоило бы избавиться, пока не поздно.

Постепенно Роза, не издавшая больше ни звука, совсем растаяла, став серой лужицей, которая дымилась и исчезала, не то испаряясь, не то проникая в землю.

И только тогда я вообще задалась вопросом, что же произошло?

Кто же уничтожил мою родственницу? Себастьян оставался в человеческом обличье, да и как бы он смог, я ведь всё время на него смотрела?

Подозрения пали на Алмариана. Этот тип в критической ситуации легко принимал решения и использовал свой лук. Не знаю даже, почему он сразу не пристрелил Розу… Быть может, с ней и правда не всё так просто, да и Абаля мы наверняка ещё увидим. Теперь я в этом почти не сомневалась.

Глянула на эльфа и заметила рядом с ним небольшое знакомое существо, которое ощетинилось и выглядело непривычно грозным.

– Ари? – поразилась я, недоверчиво глядя на него. Он ли это? Или их таких полно, похожих как капли воды? Никогда не думала, что сиреневые глазища этого мирного существа могут метать такие опасные молнии, что аж мне не по себе становится…

– Да, это я… – скромно потупился он.

Шерсть на загривке перестала стоять дыбом, глаза потеплели, оскал сменился скромной улыбкой.

– Но ведь ты не покидаешь стен замка! – вновь недоверчиво прищурилась я.

– Привык просто, что я обычный домовой… – признался он, вздохнув. –  Но теперь я ещё и твой фамильяр, и потому не могу отсиживаться на острове, если ты отправилась в опасное путешествие! Сперва думал, что смогу переждать, но чем дальше вы уходили, тем острее я чувствовал, что должен быть рядом и разделить с тобой опасность!

Звучало охрененно! Я впервые подумала, что фамильяр – не только прикольное слово. Ари мог быть поддержкой, опорой и полезным спутником, которому известно о магии и мамином родном мире гораздо больше, чем мне.

На радостях подбежала к нему, присела на корточки и порывисто обняла призрачного домового. Тот оказался вполне осязаемым, что стало неожиданностью и для меня, и для него.