Текст книги "Основы тибетского мистицизма"

Автор книги: Анагарика Говинда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Согласно хорошо известному преданию, Авалокитешвара, наблюдая своими всепроникающими глазами мудрости за этим страдающим и мятущимся миром, преисполнился такого глубокого сострадания, что от его огромного желания повести существа к Освобождению голова разлетелась на множество частей (иконографически представлено 11 голов), а из его тела вышли тысячи помогающих рук, подобно ауре ослепительных лучей. На ладони каждой руки появляется глаз, потому что милосердие Бодхисаттв – это не слепая эмоция или сентиментальность, а любовь, единая с мудростью. Это спонтанное стремление помочь другим, истекающее из знания внутреннего единства всех. Таким образом, Мудрость – предусловие этого милосердия и поэтому неотделима от него: потому что мудрость вытекает из сознания тождественности всех существ и способности воспринимать страдания других как свои собственные.

Сострадание или милосердие основывается не на чувстве морального или ментального превосходства, а на сущностном равенстве с другими: "аттанам упамам катва", "делающий себя равным с другими", как это уже было сказано в Дхаммападе (на пали). Другими словами: осознание себя в других – ключ к взаимному пониманию, основе истинной этики.

"Великая тайна морали есть любовь или выход из нашей природы и отождествление себя с прекрасным, которое существует в мысли, действии другой личности. Человек добрый должен представить себя сильным и понимающим, должен ставить себя на место других: муки и удовольствия его ближних должны стать его собственными" (П.Б.Шелли).

Из сострадания ставя себя на место другого, страдающего, он может понять его в глубочайшей природе и предложить ему помощь, наиболее сообразную и подходящую для тех условий и согласующуюся с характером страдающего. Поэтому помощь Бодхисаттвы – это не что-то идущее извне и ложащееся грузом на того, кому эта помощь оказывается, а пробужденные силы, доселе дремлющие во внутренней природе каждого существа, силы, которые, пробудившись от духовного влияния примера Бодхисаттвы, дают возможность встретить безбоязненно каждую ситуацию и превратить ее в положительную ценность, вклад, средство освобождения. И не будет преувеличением, если сравнить эту силу с бесстрашием.

Это бесстрашие может сломить даже власть кармы или, как это сказано языком сутр: "Даже меч палача разлетится на части, если приговоренный будет взывать к имени Амитабхи из глубин своего сердца" (D.T.Suzuki, 1947, с. 54). Палач – это не что иное, как карма осужденного. И когда он осознает и искренне примет этот факт, с готовностью взяв на себя ответственность за свои действия в свете некоторой уверенности, вытекающей из слов и примера Просветленного, то пассивная жертва слепого (созданного неведением) рока превратится в активного творца своего достоинства. Чувствуя в себе присутствие благородной фигуры Авалокитешвары, он вызывает в сердце силу света и духовное единство со всеми, кто достиг Просветления. Это чудо внутренней трансформации ломает даже меч Судьи Мертвых ( Ямы, тиб. гШин-рДже), и он открывается как Великий Сострадающий: Авалокитешвара.

Поэтому среди 11 голов тысячерукого Авалокитешвары мы видим голову с ужасающими чертами Владыки Смерти прямо под милостивым ликом Амитабхи, представляющим аспект Дхармакайи у Авалокитешвары. Как проявление многомерности Великой Мантры, фигура Авалокитешвары не является исключительно формой проявления Нирманакайи, но одновременно заключает в себе и Дхармакайю и Самбхогакайю.

Это подчеркивается в иконографическом описании тысячерукого Авалокитешвары, которое гласит: "тысяча рук состоит из 8-ми принадлежащих Дхармакайе, 40, принадлежащих Самбхогакайе, и 952-х, принадлежащих проявлению Нирманакайи" ( Цао Сян Лян-ту Цзин, китайский ламаистский текст, изданный в Пекине по приказу Чжанчжа-хутухты на 13-м году правления императора Цян-луна. 1748). Руки из проявления Дхармакайи заполняют внутренний круг, окружающий тело; сорок невидимых рук Самбхогакайи заполняют следующий цикл, в то время как руки Нирманакайи (протянутые в жесте помощи и, в противоположность предыдущим, не держащие никаких атрибутов) пропорционально удаленности от тела, увеличиваясь, заполняют пять высших кругов. Чем далее силы бодхисаттвовской помощи простираются в глубины мира, тем больше их становится, тем дифференцированнее, тем разнообразнее становятся они в своих проявлениях:

6. НИСХОЖДЕНИЕ АВАЛОКИТЕШВАРЫ

В ШЕСТЬ ОБЛАСТЕЙ МИРА

Какова же природа того мира, куда простерлись для помощи руки Бодхисаттвы? Согласно буддийскому определению – то, что мы переживаем как мир, есть результат наших чувственных деяний, мыслей, действий. Пока это мышление, чувство и действие мотивируются иллюзией индивидуальной изолированности, мы переживаем соответственно ограниченный, односторонний и поэтому несовершенный мир, где тщетно пытаемся поддержать нашу самоадекватность, воображаемое эговопреки непреодолимому потоку вечно изменчивых форм и условий. Поэтому мир нам кажется непостоянным, ненадежным и страшным, окружающим каждое существо подобно стене, отчуждающей его от других и от большой великой жизни. Бодхисаттва, освобождающий существа от этого страха примером собственного бесстрашия и безграничной преданности, разрушает стены и открывает глаза на невероятные просторы свободы, где зримым становится единство всех живых – естественная основа для взаимопонимания.

Вследствие этого милосердие, любовь, доброта, сострадание уже будут чувствоваться не как "добродетели", а как естественные проявления свойств свободного духа. Поэтому и Лао-цзы говорит:

"Истинно добродетельный не сознает свою добродетель. Человек низших добродетелей озабочен своими добродетелями, и поэтому он лишен настоящих добродетелей. Истинная добродетель спонтанна и не претендует на добродетель. Добродетель совершенного мудреца не назойлива, соединима с открытым и полным сочувствия умом, в то время как добродетель низшего действует намеренно, под условием и влиянием желания" (Дао-Дэ Цзин. Гл. 38).

И если в "Шурангама Сутре" сказано, что Авалокитешвара, достигнув запредельной силы высшей свободы и бесстрашия, дал клятву освободить все живые существа от цепей страдания, то мы должны рассматривать эту клятву как спонтанное выражение того устремления из глубины сердца, которое возникло ввиду сущностного единства всего бытия. С угасанием иллюзии эго, а тем более с осознания факта, что нет отдельного "я", как можно зациклиться на чем-то подобном лишь собственному освобождению? Пока мы знаем о страданиях наших ближних и переживаем их как собственные (если мы не делаем разницы между "я" и другими), то наше Освобождение будет освобождением и для всех других. Это означает не какую-то отсрочку во времени, а только то, что акт Освобождения включает все существа. Это акт в сфере Дхармадхату, по ту сторону пространства и времени, т.е. в сфере, где противоположность времени и пространства снимается и где переживается лишь свойственное этому измерению присутствие и целостность. Как говорят о Христе, что он пожертвовал себя человечеству и каждому существу еще нерожденных поколений, так и Пробуждение Будды (как и любого другого сознательного существа) включает все существа и будет служить их благу до конца времен.

Это непонятно интеллекту, т.к. выходит за пределы его измерений. Только из мистического (т.е. свободного от времени и пространства) опыта величайших духовидцев человечества мы можем уловить намек на глубину этого таинства. Это таинство силы пробужденного ума, пребывающего вне пространства и времени и раскрывающегося во "Всесовершающей Мудрости Амогхасиддхи". Это символизировано в вишваваджре (двойной ваджре), где измерения времени и пространства соединены в высшей реальности "четвертого измерения". Это особое измерение сознания, где действуют силы Просветленного и где все Бодхисаттвы имеют свое бытие. Именно здесь Авалокитешвара как воплощение активной Бодхичитты проявляется в бесчисленных формах.

Но чтобы участвовать в этих силах, необходимо собственное содействие в форме искренних усилий или духовной восприимчивости и соответствующей подготовки. Как раскрывается солнцу цветок, так и мы должны открывать себя этим силам и обращаться к ним, если мы хотим их использовать. И как солнце не проникнет в цветок, если он будет закрыт, так и Будды не подействуют на нас, если мы будем закрыты от их влияний, в то время как наше внимание будет целиком поглощено суетным миром.

Эта проблема уже была разъяснена в "Махаяна Шраддхотпада Шастре".

"Если все Будды с безначальных времен уже имели эти силы Мудрости, Милосердия и владели бесчисленными средствами для достижения блага всеми чувствующими существами, то почему эти существа не ценят их благотворную волю и активность и не отвечают им пробуждением истины и начинанием совершенствующей практики, а потому и не достигают просветления и Буддовости? Ответ гласит, что все Будды, ставшие идентичными с Дхармакайей, полностью заполняют все вселенные своим могуществом, одновременно и естественно включая в свою чистую сущность все живые существа, и будучи в вечном родстве с ними и обладая той же природой "я" (самости), они ждут выражения нашего желания и постоянного отклика на их чувства, что и является необходимым условием совершенного единства и чистоты Дхармакайи" (Buddhist Bible" 1938, с. 396).

То есть фигуры Просветленных появляются во всех областях существования: в глубочайших безднах и высочайших небесах, в мирах людей, животных и нечеловеческих существ.

В каждом тибетском храме можно найти яркие картинные изображения Шести областей сансарического мира. И в соответствии с природой этого мира, где протекают бесконечные перерождения, Шесть областей этого мира странствий представлены колесом, где указанные Шесть секторов соответствуют шести главным видам мирского существования, т.е. существования непросветленного. Эти формы бытия обусловлены иллюзией разделенности "я", жаждущего всяческой удовлетворенности и ненавидящего все, что противоположно его желаниям.

Три этих основных мотива или коренные причины (хету) непросветленного существованияобразуют ступицу колеса перерождений и изображены в виде трех животных, символизирующих алчность, ненависть и невежество: красный петух – символ страстного желания и привязанности (рага, тиб. Дод-чхагс); зеленая или темная змея – воплощение ненависти, зависти и отвращения (двеша, тиб. Же-сДанг), качеств, отравляющих ядом всю нашу жизнь; черная свинья (моха, тиб. гТи-муг) – символ темноты, невежества и иллюзорности эго(авидья, тиб. ма-риг-па), слепой тяги, гонящей существа круг за кругом в бесконечном цикле рождений и смертей.

Три животных кусают друг друга за хвост и, так соединившись, образуют на картине круг, потому что алчность, ненависть и иллюзия обусловливают друг друга и нераздельно связаны. Они – основное следствие неведения (авидья, ма-риг-па) относительно истинной природы вещей, из-за которого мы видим преходящие вещи как постоянные, реальные и желаемые. В существе умственно и духовно неразвитом, управляемом слепыми страстями и подсознательными желаниями, этот недостаток знания ведет к путанице, галлюцинациям и иллюзиям (моха) или, по тибетскому выражению, к умственной тесноте и омраченности (гТи-муг), которые вовлекают нас все более в темноту сансары, в погоню за эфемерным счастьем, бегству от проблем, внушают нам страх потерять обретенное, толкают нас на новую борьбу за иллюзорным обладанием и т.п. Сансара – мир вечного разлада и борьбы, непримиримых контрастов, двойственности, потери равновесия и срединности, из-за чего существа попадают из одной крайности в другую.

Условия небесной радости противоположны состоянию адских мучений; область титанической борьбы и жажда власти асуров противостоят животному страху и мании преследования; человеческая область творческой активности и гордыни свершений противостоит области "голодных духов" (прета, тиб. йи-двагс), в которой неудовлетворенные страсти и неисполненные желания ведут к призракоподобному существованию.

Тибетское "Колесо Сансары", или "Колесо Жизни" (бхава-чакра; тиб. срид-пай Кхор-ло; монг. сансарийн хурдэ), – "цикл мирских состояний бытия" показывает в верхнем секторе сферу богов (дэва, тиб. лха), где свободная от забот жизнь посвящена удовольствиям, изображенным в виде музыки и танцев. Из-за этого одностороннего восприятия своего бытия, когда все время уделяется только своим удовольствиям, они забывают про истинную природу жизни, ограниченность своего существования, страдания других существ и собственную недолговечность. Они забывают, что живут в состоянии временной гармонии, которая рано или поздно кончится, как только истощится причина (их моральные заслуги, согласно буддийским воззрениям), приведшая их в это счастливое состояние. Они прожигают добро прошлых накоплений, не добавляя новых ценностей. Они одарены красотой, долголетием и свободой от мук, но это отсутствие проблем мешает их сознаванию действительности, творческих импульсов и стремлению к возвышенному знанию. И, наконец, проходит время, и они снова погружаются в пучину низших существований. Поэтому перерождение в небесной области, по мнению буддистов, не цель, за которую следовало бы бороться. Это временная остановка, не решающая проблем бытия. Она ведет только к дальнейшей иллюзии эгои большей запутанности в сансарическом мире.

Поэтому мы видим в самом нижнем секторе Колеса Жизни обратную сторону этих небесных удовольствий: область адских мучений (нирайя, тиб. дмйал-ба). Эти адские страдания, впечатляюще изображенные в виде различных пыток, не являются наказанием для заблудших существ всемогущим богом и творцом, а неизбежные последствия их же деяний. Судья Мертвых – не обвинитель, он лишь держит Зеркало Совести, посредством которого каждое существо слышит свое собственное осуждение. Это осуждение, которое, казалось бы, исходит из уст Судьи Мертвых, есть тот самый внутренний голос, выраженный в протослоге ХРИ, который проявлен в центре зеркала. Поэтому говорят, что Яма, Судья и Царь Закона (Дхарма-раджа, тиб. гШин-рДже-чхос-рГьял) является эманацией Амитабхи в форме Авалокитешвары, который/ движимый бесконечным состраданием, опускается в глубочайшие адские глубины и силой Зеркала Знания (вызываемой голосом совести) преобразует страдания в очищающий огонь таким образом, что существа освобождаются и продвигаются к лучшим формам существования.

Чтобы этот факт – присутствие Авалокитешвары в этой ужасной области – выразить еще более наглядно, он изображается еще раз в форме Будды, поверх своего грозного проявления в виде Ямы, Судьи и Владыки Мертвых. Из рук Авалокитешвары исходит очищающее пламя. Подобным же образом он появляется и в других областях существования, неся в руках символ специальной миссии согласно природе данной сферы.

В области богов он появляется с лютней, чтобы ее звуками пробудить их от самодовольного существования и от иллюзий преходящих удовольствий к вневременной гармонии высшей реальности. Звуки лютни – это звуки Дхармы, пробуждающие внутреннее слышание.

В области сражающихся Титанов, "анти-богов" или "асуров" (тиб. лха ма-ин), изображенной справа от мира богов, Авалокитешвара появляется с пламенным мечом, потому что существа этой области понимают только язык силы и борьбы. Вместо борьбы за плоды Древа, Исполняющего Желания (каль-па-тару), растущего между двумя областями – дэвов-богов и асуров – Бодхисаттва предлагает им более благородную борьбу за Плоды Познания и Бесстрастия. Пламенный меч – это символ активного "Различающего Знания", которым разрезают тьму невежества и разрубают узлы сомнения и хаоса.

Другая сторона, противоположная сфере опьяненных властью асуров, – область страха в левом нижнем секторе. Это область животных, сфера преследования и отдачи слепому предопределению естественной необходимости и неконтролируемых инстинктов. Здесь Авалокитешвара появляется с книгой в руках, так как в сфере животных (не будем забывать, что это еще и психологические сферы) отсутствуют четкая речь и ясность мысли, которые могут освободить их от тьмы подсознательных стремлений, вялости, тупости и немоты неразвитого ума.

Напротив области богов – мир человека, это область целенаправленной активности и высшего вдохновения, где существенную роль играет свобода выбора, так как здесь становятся сознательными качества всех областей существования и все их возможности в досягаемых пределах; и, кроме того, здесь есть шанс высшего освобождения от цикла рождений и смертей посредством постижения истинной Реальности мира. Поэтому именно здесь Авалокитешвара. появляется как Будда Шакьямуни с чашей милосердия в одеянии аскета, чтобы указать Путь к освобождению тем, "чьи глаза лишь немного прикрыты пылью" (неведения). Но лишь некоторые готовы встать на этот путь окончательного освобождения. Большинство поймано в ловушку земной активности, погони за обладание чувственными удовольствиями, властью и славой.

Под этим миром целенаправленной активности и гордого самоутверждения мы находим область неисполненных желаний и неразумных стремлений. Это изображено в правом нижнем секторе Колеса Жизни. Здесь мы видим обратную сторону страстей в их бессильной привязанности к объектам своих страстей без возможности удовлетворения. Существа этой области, называемые прета (тиб. йи-двагс), – беспокойные духи, наполненные неудовлетворенными страстями, ведущие призрачное существование в мире воображаемых объектов своих желаний. Это существа, потерявшие внутреннее равновесие, чьи ошибочно направленные желания производят соответствующие дисгармоничные формы существования, которые не обладают ни силой материального воплощения, ни какой-либо способностью к одухотворению. Это те существа, сущности или силы сознания, вводящие в заблуждение легковерных во время спиритических сеансов и, по народному поверью, часто посещающие места своего предыдущего существования, к которым они прикованы цепями своих неудовлетворенных желаний. (По этой же причине они – объекты некромантического экзорцизма). Они изображаются духоподобными, с раздутыми животами, мучимые ненасытным голодом и жаждой и полной невозможностью удовлетворить их. У этих созданий тонкие сухие конечности. То малое, что они способны поглотить через свои узкие пищеводы тонких шей, вызывает у них невыносимые мучения, так как пища не может перевариться и только раздражает желудок. А то, что они пьют, превращается в огонь: весьма впечатляющая аналогия природы страстного стремления (рага, тиб. Дод-чхагс), вызывающего страдания, из-за которых нельзя успокоиться: всякая преданность страстям только увеличивает их силу подобно огню, на который льют масло. Другими словами: страсти – источник страдания, так как их неуспокоенность обусловлена их собственной природой, а каждая попытка их удовлетворения ведет к более глубокому отождествлению с ними и еще большему погружению в водоворот страданий. Освобождение от таких страстных желаний возможно только тогда, когда мы заменим бесполезные объекты влечения на полезные (т.е. преобразуем кама-чханду чувственных желаний в Дхарма-чханду, желание истины и знания). Будда, в чьей форме является Авалокитешвара в области претов, несет поэтому в свои руках сосуд с истинными ценностями в виде небесных самоцветов (или с духовной пищей, которая при усваивании не превращается в огонь или яд), на фоне сияния которых мирские желания предстают жалкими и ненужными, и пропадают ненасытные, доставляющие страдания влечения.

7. ПРАТИТЬЯ-САМУТПАДА,

ИЛИ ФОРМУЛА ЗАВИСИМОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

В то время как Шесть областей показывают дифференциацию мира сансары под влиянием его фундаментальных движущих сил, исходящих из центра Колеса Жизни, его внешний обод показывает раскрытие этих причин в индивидуальной жизни. Невежество представлено здесь слепой женщиной (так как авидья= ма-ригпа – женского рода), бредущей по дороге на ощупь. Из-за этой духовной слепоты человек бредет всю жизнь в потемках, создавая иллюзорные картины себя и мира, его воля направляется в силу этого на достижение нереальных вещей, а его характер формируется под влиянием этих воображений.

Эта формирующая тип человека активность непросветленного сознания ( санскара, тиб. Ду-бьед) выражена на картине символом – гончар за работой. Как гончар создает формы горшков, так и мы формируем наш характер и нашу судьбу, или, правильнее, нашу карму, претворением в действительность наших помыслов и поступков, слов и намерений. В данном случае термин санскараобозначает волитивный акт и выступает синонимом четана(золение) и карма(результатотворное действие), в отличие от санскара-скандха(группа ментальных формаций), которая, возникая в результатеэтих волитивных актов, становится причиной новой активности элементов, а значит, и нового сознания.

Ибо характер есть не что иное, как направленность нашей воли, сформированная повторениями действий. Каждое наше действие оставляет след, путь, возникший от процесса ходьбы, и если однажды такой путь был пройден, то, попав в аналогичную ситуацию, мы вдруг почувствуем непроизвольное желание повторить его. Это закон действия и противодействия, который мы называем карма, закон движения в направлении наименьшего сопротивления, т.е. по многократно пройденному и потому более легкому пути. Это то, что общеизвестно, как "сила привычки".

Как горшечник создает сосуды из податливой глины, так и мы создаем посредством деяний, слов и помыслов из еще неопределенного материала нашей жизни и наших чувственных впечатлений сосуд нашего будущего сознания, т.е. то, что дает ему форму и направление.

Имеется неразрушаемое ядро нашего сознания, которое сохраняется, когда мы переходим из жизни в новую жизнь, которое является зародышем нашего нового воплощения. Это сознание ( виджняна, тиб. рНам-шес), стоящее в начале новой жизни, представлено третьей картиной, на которой изображена обезьяна, хватающаяся за ветки. И как она неустанно прыгает с ветки на ветку, так и наше сознание перескакивает с одного объекта на другой, перебегает из одной жизни в другую.

Сознание, однако, не может существовать само по себе. У него есть не только свойство беспрестанно схватывать чувственные объекты, объекты воображаемые или переходить от одних вещей к другим, но и способность образовывать ментальные формации и воплощаться в материальные тела. Поэтому говорят, что сознание – основа "комбинации ума и тела" ( нама-рупа, тиб. минг-гЗугс), являющаяся предусловием психофизического организма, где тесная связь между физическими и умственными функциями сравнима с двумя людьми в лодке. На четвертом рисунке мы видим перевозчика, переправляющегося в лодке с двумя людьми (перевозчик, строго говоря, не относится к аналогии). Психофизический организм далее начинает распределять свои функции между шестью органами чувств ( шад-аятана, тиб. сКье-мЧхед): способность мышления, зрения, слышания, обоняния, вкуса и осязания. Эти способности подобны окнам в доме, через которые мы смотрим на окружающий нас мир. Поэтому они изображены как дом с окнами.

Шестой рисунок символизирует контакт ( спарша, тиб. рег-па) органов чувств и их объектов в форме первого контакта двух влюбленных.

Чувство ( ведана, тиб. цхор-ва), которое возникает от контакта чувств с их объектами, изображено на седьмой картине в виде человека с пробитым стрелой глазом.

Восьмая картина показывает пьяницу, которому прислуживает женщина. Они символизируют жажду жизни ( тришна, тиб. сред-па) или стремление, вызванное соответствующими чувствами (Это не означает, что стрела в глазу символизирует чувство «удовольствия», но лишь то, что интенсивность чувств и их предполагаемые мучительные последствия, возможно, остановят тех, кто решается безоглядно им предаваться в жизни).

От жажды жизни возникает отождествление с привязанностью ( упадана, тиб. лен-па) к объектам желания. Это символизируется девятым рисунком, на котором человек срывает фрукты с деревьев и складывает их в корзину.

Привязанность же ведет к усилению оков жизни, к новому процессу становления ( бхава, тиб. срид-ра). Символ этого – сексуальный союз мужчины и женщины, как это видно на десятом рисунке.

Становление ведет к перерождению ( джати, тиб. скье-ва) в новое существование. Поэтому одиннадцатый рисунок показывает женщину, дающую жизнь ребенку. Тибетское отношение к сексу обладает обезоруживающей натуралистичностью и объективностью. Поэтому тибетцы не колеблются изображать сексуальный акт и роды недвусмысленно и без ретуши. Подчеркивается большая близость к жизни, чем философские абстракции. Несмотря на это, в их символике (как в словах, так и в видимой форме) предельно выражено с максимальной точностью и яркостью переживание духовного порядка, причем с подчеркиванием тончайших оттенков опыта. Их мистицизм никогда не враждебен жизни. Их философия – это не только понятия и термины, но и выражение практического духовного опыта. Поэтому в их задачу входило воплотить религиозно-философские идеи в такие видимые формы и аналогии, чтобы они были понятны любому, даже не отягощенному образованием уму. Чтобы избежать недопонимания, каждая из вышеназванных картин имеет короткую надпись типа: «обезьяна – сознание», «слепая женщина – невежество» и т.д.

На двенадцатой картине изображен человек, несущий труп (по тибетским обычаям с поднятыми коленями и закутанный в одежды) на спине к месту кремации (или туда, где оставляют мертвые тела). Эта иллюстрация – последняя из 12 звеньев формулы Обусловленного Происхождения или Пратитья-Самутпады (тиб. рТен-Брел-гьи йян-лаг бЖу-гНьис), которая утверждает, что все рожденное идет к старости и смерти ( джара-марана, тиб. рГас-ши).

СТРУКТУРА БХАВА-ЧАКРЫ ("КОЛЕСА БЫТИЯ")

А – Авидья(неведение); Б – Двеша(злоба); В – Рага(страсть) – три основные причины ( мулаклеша) существования в сансаре.

I-VI – психологические области соответствующих переживаний, выраженных символически в виде шести форм ("миров") бытия.

1-12 – двенадцать звеньев ( нидана) Зависимого Происхождения.

Благодаря наглядным изображениям этой формулы, принадлежащей древнебуддийской традиции, она более популярна в Тибете, чем в других буддийских странах. Пещерные храмы Аджанты (II в. до н.э. – 7 в. н.э.) также содержат фрески с изображениями Колеса Жизни, фрагменты которого я видел еще несколько лет назад, когда был там. В это время они принимались ошибочно за изображения Зодиака, который также разделен на 12 частей. Сарат Сандра Дас упоминает в "Тибетском Словаре" тибетский трактат под названием "рТен-Брел-гьи Кхор-ло ми-дра-ва бжо-ргьяд" ("Восемнадцать различных Пратитья-Самудпадх"), который, судя по названию, содержит 18 различных описаний Колеса Жизни как иллюстрацию Зависимого Происхождения. О наиболее ранней из таких иллюстраций упоминается в сочинении Нагарджуны, входящей в Данжур.

Часто ее называли 12-кратной Причинной связью, или рядом, и из-за такого ошибочного предположения многие ученые ломали головы над тем, как эта причинность может быть объяснена с помощью законов логики или естественным образом по тому порядку, составляющему эту формулу. Авидья (неведение или нераспознавание Реальности), однако, не некий сфинкс, не метафизическая причина существования или космогонический принцип, а условие, при котором развивается наша настоящая жизнь, условие, ответственное за наше настоящее состояние сознания.

Будда говорил только об обусловленном или зависимом происхождении, но не о законах причинности, в которых единичные фазы развития следуют одна за другой с механической необходимостью. Он начинал с вопроса: "Что делает возможным наступление старости и смерти?" Ответом было: "Из-за рождения мы страдаем, стареем и умираем". Далее аналогичным образом выводилось, что рождение зависит от процесса становления, а процесс этот не пришел бы в движение, если бы не было воли к жизни и привязанности к соответствующим формам жизни. Эта привязанность, в свою очередь, обусловлена страстью, неутолимой "жаждой" к объектам чувственного наслаждения, а это, в свою очередь, зависит от чувства (различения приятных и неприятных ощущений). Чувство, с другой стороны, возможно только из-за контактов органов чувств с соответствующими им объектами. Органы чувств основаны на психофизическом организме, а последний возникает лишь тогда, когда есть сознание! Сознание же, однако, в нашей индивидуальной ограниченной форме обусловлено индивидуальной, эгоцентрической активностью (в течение бесчисленных предыдущих форм существования), и эта активность возможна при наличии иллюзии разделенности наших "я". 12-членная формула Зависимого Происхождения правильно выражена именно в форме круга, так как у нее нет ни начала, ни конца. Каждое звено (нидана) представляет собой общий итог всех других звеньев, и в той же степени является предусловием для других звеньев, в какой и результатом их всех. Комментарии обычно распределяют формулу по трем последовательным существованиям так, что первые два звена (авидья и санскара) соответствуют прошлой жизни, последние два (рождение и смерть) – будущей, а оставшиеся (3-10) – настоящей жизни. Это показывает, что авидья и санскара представляют один и тот же процесс, который в настоящем существовании разделяется на 8 фаз и который намекает на будущее существование посредством слов: "рождение", "старость", "смерть". Другими словами, один и тот же процесс один раз описывается с точки зрения высшего знания (1-2), другой раз с точки зрения психологического анализа (3-10), а третий раз с точки зрения физиологического явления (11-12). Чтобы это понять, необходимо помнить вопрос Будды, который начинается с уровня конкретного физического существования, т.е. с проблемы старости, смерти и рождения, и постепенно идет глубже: сначала в область психологии, а в заключение – в область духовной реальности, которая раскрывает иллюзорность концепции эго, а значит и природу невежества и его кармических следствий.

В действительности, не столь важно, распределим ли мы данную формулу по трем последовательным существованиям или на три последовательных момента, или на периоды внутри одной и той же жизни, так как, согласно учению Абхидхармы, «рождение и смерть» есть процесс, наблюдаемый в каждый момент нашей жизни. (Подробнее об этом в моей работе «Психологическая установка философии раннего Буддизма», ч. 2.).

Следовательно, эта формула не относится ни к абстрактно-логической, ни к чисто временной причинности, но к взаимозависимости различных условий, с живыми органическими соотношениями, которые могут быть одинаково интерпретированы и как последовательность во времени, и как безвременность или одновременность существования и взаимопроникновения всех факторов и феноменов.