Текст книги "Основы тибетского мистицизма"

Автор книги: Анагарика Говинда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

12. СИМВОЛИЗМ ПРОТОСЛОГА ХУМ

КАК СИНТЕЗА ПЯТИ МУДРОСТЕЙ

Рассматривая процесс "Йоги Внутреннего Огня", мы уже видели, что медитативный опыт проходит через разные фазы. Первое переживание характеризуется овладением и заполнением нижней области тела теплом внутреннего огня, когда сублимируются все сконцентрированные физические, элементные и "прижатые к земле силы низшей области" (тиб. сМад). Поэтому "Пупочный Центр" рассматривается как актуальная исходная точка или главный орган психического тепла (гТум-мо). Когда препятствия нижних центров таким образом устраняются, медитация приобретает надежный фундамент и тогда можно беспрепятственно перейти к главной цели: становлению духовного единства.

Это происходит на второй фазе медитации при достижении универсального сознания, в котором преодолеваются все самоограничения, вся двойственность позиции "я" и "не-я".

Третья фаза состоит в возвращении на человеческий уровень, на котором все достижения духа переводятся в жизнь, в жизнедеятельность. Место этого опыта – человеческое сердце, в котором реализуется "Алмазное Существо", т.е. Ваджрасаттва (тиб. рДо-рЖе Семс-дПа) – всюду присутствующая сила, отражающаяся в протослоге ХУМ. Он – активное отражение Акшобхьи или, скорее, тот его аспект, который повернут к миру.

В Ваджрасаттве отражается высшая реальность сферы Дхармы (дхарма-дхату, тиб. чхос-кьи дБьингс), которая становится осознаваемой на индивидуальном уровне. Он – активный луч Мудрости Великого Зеркала, которое отражает Пустоту (шуньята) и явления будучи зеркалом для обоих: "пустоты" в явлениях и явлений в "пустоте". Он – Знание универсальной основы, знание, осознающее целостность мира в каждой отдельной форме явления, знание бесконечного в конечном, вневременного в преходящем явлении. Он – Ваджра (несокрушимость) сердца, неизменный и нерушимый, духовная непреложность, исходящая из прямого и непосредственного опыта Реальности, в которой все Мудрости сплавлены в одну пламенем всеохватывающего чувства единения (можно назвать его любовью, сочувствием, благожелательностью и т.д.) и волей к действию во имя блага всех живых существ.

Если ОМ – подъем к универсальности, то ХУМ – это нисхождение универсальности в глубины человеческого сердца. И как ОМ предшествует ХУМ, потенциально (как центр мандалы) неся в себе все протослоги и проявляясь лишь после того, как все эти протослоги раскроются в реализации, так и ХУМ содержит переживание ОМ и становится живым единением всех пяти Мудростей. Это не знание, определяемое словами, а состояние ума, в противоположность умственному "объекту".

"Йога представляет собой преодоление внешнего восприятия в пользу внутреннего. Весь ее опыт по сути – это самоисследование жизни. Живое целое мира может быть воспринято и упорядочено в сознании, как если бы оно было чем-либо внешним. Можно, находясь внутри этого самого мира, представить его как некую объективную реальность, ему же, миру, противостоящую, можно исследовать связи, существующие между его силами, понять их как закономерность – таким путем идет наука; но с устранением противопоставления себя миру устраняется и сама условная закономерность мира вещественных форм и мира названий, выведенных из их обычных значений, поскольку мир названий существует только в восприятии и не имеет собственного бытия. Исходя из этого, можно сказать, что он законен только с точки зрения аналогии, применительно к понятиям "действительный" и "недействительный" (Н. Zimmer, с. 111).

Поэтому в Тантре Дэмчога говорится, что ХУМ представляет собой "ум, свободный от всякого мысленного содержания или концепций" (Зин данг брал-пай семе). Пять частей, составляющих ХУМ в его видимой форме (как в индийском, так и в тибетском написании), соответствуют пяти Дхьяни-Буддам и их Мудростям.

Гласная "У", образующая нижнюю часть ХУМ, соответствует, согласно тексту этого писания, Мудрости Амогхасиддхи, который "делает совершенными все дела" (бья-ва груб-пай йе-шес). Тело буквы "X" (ХА) соответствует Различающей Мудрости (со-сор рТогс-пай йе-шес) Амитабхи. Голова "X" (горизонтальная черта, общая у всех тибетских букв и представляющая трон божества или творческую силу, живущую в каждом мантрическом звуке) соответствует Мудрости Тождества или Равенства (мНям-па ньид кьи йе-шес) Ратнасамбхавы. Полумесяц соответствует Зерцалоподобной Мудрости (ме-лонг лТа-буй йе-шес) Акшобхьи, а пламенеющая точка или капля (тигле) соответствует Дхарма-дхату – Мудрости (чхос-кьи дБьнгс гьи йе-шес) Вайрочаны.

Каждая из этих пяти частей имеет цвет, соответствующий одному из пяти Дхьяни-Будд. Гласный "У" – зеленого цвета, тело "X" – красного цвета, "голова" – желтого, полумесяц белый, а "точка" – голубая или синяя.

Это наглядный пример живого мантрического символа, который не только можно слышать и произносить – это внутренний и внешний звук, но он имеет также и свою внутреннюю форму; и, наконец, он – божественное явление, предстающее перед практикующим в виде пространственно-объективного существа.

Далее, в вышеупомянутом тексте говорится, что протослог ХУМ испускает лучи голубого, зеленого, красного и желтого цвета (света) и что эти лучиследует рассматривать как исходящие от четырех лиц центрального божества Чакрасамвары(или Махасукха, тиб. Дэмчог), воплощения высшего блаженства, в чью форму преобразуется ХУМ, и в конце концов этими лучами заполняется вся вселенная (Жиг-рТен-гьи кхамс тамс-чад). Следует отметить, что белый свет не указан. Причина в том, что белый свет представляет внутреннюю природу Махасукхи, которая раскрывается в виде Ваджрасаттвы, присущей, всепроникающей, несокрушимой «пустоты».

СИМВОЛИЗМ СЕМЯ-СЛОГА ХУМ КАК КВИНТЭССЕНЦИЯ ПЯТИ МУДРОСТЕЙ

К этому практикующий должен подойти после длительных занятий, после того как мантрический символ оживет в его внутреннем видении на Стадии Зарождения посредством отождествления себя, своих тела и ума с созерцаемым объектом. Чтобы реализовать эту несокрушимую "пустоту", он должен будет обратить процесс медитации на Стадию Завершения (тиб. рДзог-рим) и свернуть ХУМ, начиная снизу, с гласной "У", позволив ей войти в тело "X", телу "X" в его "голову", "голове" "X" в полумесяц, полумесяцу в пылающую бинду (тигле), пока точка не растворится в пустом пространстве или не будет вибрировать как чистый мантрический звук, пока не поглотится тишиной.

Здесь мы достигли предела, который может быть выражен словом, а потому нам лучше оставаться на уровне символического языка тантры, чьи аналогии помогут нам проникнуть в тайны, выходящие за пределы слов.

13. ПРОТОСЛОГ ХУМ И ВАЖНОСТЬ ДАКИНИ

В ПРОЦЕССЕ МЕДИТАЦИИ

Если мы действительно хотим полностью понять глубокий смысл протослога ХУМ в мантрической медитативной практике Ваджраяны, то мы должны посвятить себя изучению того аспекта данной системы, который не известен западной мысли и чувству, а потому и не понят более, чем все другие особенности тантрического Буддизма. Мы упоминали здесь классы существ, сил или символов, чья природа тесно связана с протослогом ХУМ и чьи проявления для постороннего кажутся более или менее демоническими. Кажется, что эти существа воплощают в себе все, что мы не можем втиснуть в наш хорошо упорядоченный мысленный мир, и предстают поэтому перед нами невероятными, угрожающими и ужасающими.

Это тот аспект знания, который представлен в невыразимом, неопределяемом качестве ХУМ и который может быть прочувствован только в переживании, если выходим за предел мысли или краткий миг пребываем на границе мысли, во время экстатического момента, проявляющегося как мгновенное интуитивное проникновение в истинную природу вещей, которая разрывает границы нашего бытия и побуждает нас прыгнуть в неизвестное.

Парадокс Ваджрасаттвы состоит в однонаправленности, взаимопроникновении целого и части, безвременного и временного, пустоты и формы, индивидуального и универсального, бытия и небытия. Путь реализации этого парадокса ведет к прыжку через бездну, зияющую между двумя полярными противоположностями.

Чтобы найти смелость для такого прыжка, необходимо быть побуждаемым сильными импульсами и переживаниями. Они символизированы в тайных учениях тантр и предстают в виде Дакини – женских воплощений Знания и магических сил, которые являются в человеческой или сверхчеловеческой форме и играют важную роль в жизни Сиддхов.

В жизнеописании Падмасамбхавы, написанной исключительно символическим языком, характерным для литературы Сиддхов, мы находим описание того, как его посвящала в тайны буддийской йоги чакр некая Дакини (W.Y.Evans-Wentz, 1954 с. 131).

Она (Дакини) живет, как говорит нам текст, в саду или роще из сандаловых деревьев в середине кладбища, во дворце из человеческих костей и черепов. Когда Падмасамбхава подошел к двери дворца, он нашел ее запертой. Потом появилась служанка, несущая во дворец воду. Падма сидел в медитации и задержал ее магической силой.

(Этот мотив можно найти уже в "Лалитавистаре", где описано, как молодой Сиддхартха вошел в состояние глубокого транса (дхьяны), пока сидел под яблоней, и как пять аскетов, наделенных сверхъестественными силами, пролетали над Ним, но были остановлены силой концентрации Сиддхартхи. Они смогли продолжить путешествие только после выражения почтения будущему Будде).

Затем служанка сделала нож из хрусталя, отсекла свою грудь и явила в верхней части ее сорок два спокойных и в нижней части пятьдесят восемь гневных божеств. Обратившись к Падме, она сказала: "Я вижу, ты удивительный монах и обладаешь большой силой. Но посмотри на меня: поверишь ли ты мне?" Падма низко ей поклонился, обратился к ней с хвалой и попросил передать ему учение, которое он искал. Она ответила: "Я ведь всего лишь служанка. Иди внутрь".

Войдя во дворец, Падма нашел там Дакини, которая сидела на троне из солнца и луны, держала в руках дамару (двойной барабанчик), чашу из человеческого черепа (тход-па) и была окружена тридцатью двумя дакинями, совершавшими священные жертвоподношения для нее. Падма обратился с хвалой к Дакини, сделал ей жертвоподношения и попросил ее обучить его экзотерическим и эзотерическим учениям. Мгновенно сто гневных и спокойных божеств появились над его головой. "Смотри, – сказала Дакини, – божества. Теперь прими посвящение".

Падма отозвался: "Как все Будды на протяжении вечности имели Гуру, так и ты прими меня в свои ученики".

Тогда все божества вошли в Дакини. Она превратила Падму в ХУМ, который застыл на ее губах, и она излила на него блаженство Будды Амитабхи. Затем она поглотила ХУМ, и внутри ее желудка Падма воспринял тайну посвящения Авалокитешвары. Когда ХУМ достиг уровня "Корневого Центра", она излила на него правомочность Тела, Речи и Ума.

Этот фрагмент содержит много ценной информации, но для того чтобы понять ее смысл, нужно сначала выяснить роль Дакини в тибетской практике созерцания. В классических санскритских текстах под названием Дакини понимались демонические существа, враждебные людям и обитающие в местах кремации и других, подобных им уединенных и жутких местах, где таятся неизвестные опасности.

Но эти места, которых избегают обычные люди, предпочитались йогинами как наиболее подходящие для уединенного созерцания и религиозного экстаза. Они почитали такие места, где слышен голос тишины и Освобождения, куда не проникают мирские страхи и надежды.

Вследствие этого Дакини стали покровителями, гениями медитации, духовными помощниками, вдохновляющими садхаков и вырывающими их из иллюзии мирского довольства. Они были силами, пробуждающими спящие качества ума и души.

Эта перемена представления о Дакини под влиянием буддийских школ медитации (особенно в VI-VII вв. н.э.) отражена в тибетском переводе – слова Дакини мКха-Грома: "мКха" означает "пространство" в смысле "акаша", "эфир", – пятый элемент согласно Буддизму. Иными словами это то, что делает движение (символ "ветер" – рЛунг) возможным и вызывает формы к появлению ( тиб. сНанг-ва), само при этом не приходя в движение и не проявляясь. Его численный символ – нуль, его философский и метафизический эквивалент – шуньята (сТонг-па-нид), «Великая Пустота»; его психологический эквивалент – высшее духовное сознание или ум (сем-нид), о котором говорится, что его следует понимать равным пространству небес (нам-мКха).

"Гро" (произносится "до") означает "идти", "двигаться". Согласно народному поверью, Хандома, или Дакини, – это небесное существо женского пола (как это указывается суффиксом "ма"), проникнутое лучезарной природой акаши, или эфира, в котором она двигается. Она одарена Высшим Знанием и является серьезным проводником, особенно для тех, кто практикует йогу, в человеческой или божественной, демонической или волшебной, героической или любой другой, ужасной или спокойной форме, чтобы подвести практикующего на путь Высшего Знания и Истинной Реализации.

В понятиях медитации и на языке йоги они, собственно говоря, и не являются существами, а манифестациями наших собственных духовных побуждений и сил, до времени спящих и спрятанных в глубинах подсознания. Толчок, приводящий в движение этот процесс расширяющегося сознания и присутствия, растет пропорционально его развитию: он является побудителем до тех пор, пока скрытый свет знания не раскроет его тайну. Это знание имеет пугающий вид для тех, кто еще порабощен миром вещей, но оно освобождает тех, кто может без предубеждения стать к Истине лицом к лицу.

Поэтому, по законам символизма, Дакини высшего порядка представляются существами обнаженными: они – воплощение знания обнаженной реальности как она есть на самом деле; чтобы выразить бесстрашие, необходимое для лицезрения голой истины, они представлены в суровом динамическом аспекте как героини (тиб. дПа-мо).

Это не некие слепые силы природы, а способности, при помощи которых они управляются. Они – вспышки вдохновения, которые преображают силы природы в творческое сознание гения.

Таким образом, в буддийской йоге делается акцент не на аспект силы или Шакти, а на Знание, Праджню. Шакти Кундалини даже не упоминается в буддийских системах, и тем более она не является объектом медитации. Поэтому сводить буддийскую систему медитации к Кундалини тантрического индуизма так же неудачно, как и называть ее Кундалини-йогой. В йоге "Шести Учений Наропы" Кундалини исключается из практики визуализации, и йогину советуется: "Медитируй на четырех чакрах, из которых каждый похож на спицы зонта или колеса или колесо". Классическое определение чакр можно найти и в "Мундака Упанишаде": Ара ива ратханабхау самхата йатра надьях" ("Где нади сходятся как спицы на ступице колеса", 2,2,6.).

Сотня второстепенных нади сходится в сердечном чакре, в то время как авандуди бежит вертикально через центр чакра. Четыре же чакра в виде колес, образующие вместе огненную колесницу (напоминающую одну из тех огненных колесниц, в которой пророки Илия и Енох вознеслись на небо), следующие: верхний и горловой спереди, пупочный и сердечный – сзади.

Центр медитации занимает противоположный принцип: принцип Дакини; в этом случае Хандома – Дорже Налжорма, или Ваджра-йогини. Это не значит, что буддисты-тантрики отрицают или снижают важность или реальность сил Кундалини, просто их методы отличны и они используют других посредников для влияния и работы с этими силами, но не в их природном состоянии.

Энергия воды, являющаяся в водопаде в своей грубой неприрученной форме, может быть укрощена, направлена, распределена и использована по-разному. Подобно этому в буддийской Тантра-йогеконцентрация направлена не на Кундалини (корневой центр), а на каналы, главные энергетические токи, чье напряжение («гравитационные» силы) регулируется временными запрудами и модификацией энергосодержания в верхних центрах.

Вместо природной силы Кундалини был найден вдохновляющий и побуждающий принцип сознания ( праджня, интуиция), выраженный в форме Дакини и ее мантрических эквивалентах; она открывает вход в авандуди посредством удаления препятствий и направляет освобождающиеся силы.

Дакини, подобно всем женским воплощениям Видья, или Знания, обладают свойствами концентрации, усиления и интеграции сил, используемых ими, пока не будет разожжен пламень вдохновения, ведущий к просветлению. Поэтому Дакини, появляющиеся как видения или как сознательно проецируемые образы в процессе медитации, представляются пребывающими в вихре пламени и вызываются протослогом ХУМ, мантрическим символом интеграции. Они – воплощение Внутреннего Огня, который в жизнеописании Миларайпы был назван "теплым дыханием Дакини", окружающих и защищающих святого подобно "чистой мягкой мантии" (в поэтическом переводе В. Эванса-Венца):

Теплое дыхание ангелов облекает тебя

Словно мантией – чистой и мягкой.

Как знание имеет много форм и степеней, так и Дакини принимают много оболочек, от человекоподобной Лока-Дакини (Жиг-рТен мКха-Гро-ма), уровня Кама-дхату, до женских форм Дхьяни-Будд, которые в виде "Праджни" соединяются с последними в парном единстве Яб-Юм.

В процессе медитации Дакини могут соответствовать таким переживаниям, как осознание тела на первых стадиях упражнений для развития внимания (в Палийском Каноне это известно как "сатипаттхана"), поэтому Тантра Дэмчога говорит, что Дакини следует рассматривать как внимание по отношению к телу (мКха-Гро-ма ни лус-рДжес-су дран-пао) и что все божественные явленные формы нужно понимать как опыт, конструирующий путь медитации (лха-рНамс лам-гьи нго-бор дран-пар бьяо) (A.Avalon, 1919).

Реальность Дакини, подобно реальности "демонов" и "ангелов", покоится именно на таком опыте, а не на каких-то внешних фактах или данных. Эта реальность с буддийской точки зрения намного ярче, чем реальность так называемых внешних, объектов, потому что эта реальность выходит прямо из духовной осведомленности, сознавания, а не из круговорота поверхностных чувств и их органов.

Высшая, т.е. самая совершенная форма Дакини, воплощает в себе все Мудрости Будд в сфере несокрушимой шуньяты, подобно различным аспектам Ваджра-дакини, в особенности Ваджра-йогини (рДо-рЖе рНал-Бьор-ма), при созерцании которой медитативный опыт достигает своей кульминации. Такая, Дакини даровала посвящение Падмасамбхаве.

14. ПОСВЯЩЕНИЕ ПАДМАСАМБХАВЫ

В чем же состоит тайный эзотерический смысл посвящения Падмасамбхавы от Дакини?

Сад или роща из сандаловых деревьев посредине кладбища – это мир сансары: внешне привлекательный, он окружен смертью и разрушением. Дакини живет во дворце из человеческих черепов: человеческое тело, составленное из наследства миллионов прошлых жизней, материализованных прошлых мыслей, деяний есть карма прошлого.

Когда Падмасамбхава приходит, он находит дверь дворца запертой: он еще не нашел ключа к смыслу вещей и явлений. Истинная природа тела ему еще не известна.

Затем появляется служанка, несущая воду во дворец. Вода здесь означает жизненную силу, прану. Падмасамбхава задерживает эту силу властью своей медитации, т.е. он приводит ее под контроль посредством пранаямы. Поэтому и говорится, что несущая воду была задержана его магической силой.

Потом служанка изготовляет нож из хрусталя (ясность, заостренность, проникновение внутрь аналитического знания), отрезает им свою грудь, т.е. раскрывает тайную, скрытую природу материальности, и Падмасамбхава видит мандалы спокойных и гневных Дхьяни-Будд. Он теперь начинает понимать, что это тело, несмотря на его мимолетность и эфемерность, есть в то же время храм высших сил и совершенств.

Он склонился перед служанкой, которая таким образом раскрыла себя как Дакини, и просит у нее наставлений. Она позволяет ему войти внутрь дворца: смирение и готовность увидеть вещи так, как они есть, открывают до этого момента закрытую дверь. Дверь в его собственное тело, чьи тайные силы ему были недоступны.

Теперь он лицезрит главную Дакини в виде Ваджра-йогини, сидящую на троне из солнца и луны. "Солнце" и "луна" представляют психокосмические и лунные энергии, поляризованные в расанеи лалане. Эти силы под контролем главной Дакини. Двойной барабан ( дамару) в ее правой руке – символ вечного ритма вселенной и запредельного звука Дхармы, на который намекал Будда, когда в своей первой проповеди после Просветления говорил о «барабане бессмертия» ( атама-дундубхин), который он хотел услышать во всем мире.

В левой руке Дакини держит кубок из черепа, наполненный кровью, символом Знания, которое может быть получено только ценой смерти. Она окружена тридцатью двумя меньшими дакини, являющими собой намек на тридцать два признака физического совершенства, которые характерны для тел Просветленных.

Когда Падмасамбхава спросил ее об учении, две мандалы Дхьяни-Будд, раскрытых ему служанкой Дакини, снова показались над ним в сфере истинной реальности, будто спроектированные в пространстве. Но в момент посвящения они вошли в главную Дакини, которая стала воплощением всех Будд, и поэтому стала называться Сарва-Будда-Дакини. Однако Падмасамбхава преобразился в протослоге ХУМ и стал единым со своим объектом посвящения. Иными словами, практикующий, полностью отождествив себя с мантрой острием своей медитации, стал единым с вдохновляющей силой (побудительницей к просветлению) всех Будд и направил во все свои Центры сознание блаженства Бодхи, преобразовывая их в сосуды просветления.

Центры, к которым это относится, следующие:

Тот, где реализован Амитабха (когда ХУМ был на ее губах), т.е. "Горловой Центр", откуда исходит мантрический звук.

Тот, где реализован Авалокитешвара (символизированный драгоценностью "мани"), или пупочный центр.

"Корневой Центр" – место встречи трех нади (тройное соединение, тиб. гСум-мДо), в котором творческие силы тела преобразовываются в духовные возможности, приводя к истинному восстановлению тела, речи и ума. Это три посвящения, которыми Дакини одарила три Центра Падмасамбхавы своей магической силой.

Тройственная потенциальность высшей Дакини и ее целостная природа, охватывающая все Мудрости Будды, выражена в древнейшей мантрической формуле Ваджра-йогини, находящейся в "Садханамале" – известном собрании санскритских буддийских тантр: "ОМ ОМ ОМ Сарва буддха дакинийе Ваджра-варнание Ваджра-вайрочанийе ХУМ ХУМ ХУМ ПХАТ ПХАТ ПХАТ СВАХА (Sadhanamala, с. 453).

Трехкратное ОМ, ХУМ и ПХАТ соответствует трем главным формам Ваджра-йогини на трех различных уровнях переживания, с трех разных норм бытия. В качестве Сарва Будда-Дакини она воплощает побудительную силу всех Будд, которая влечет существа к реализации Буддовости, к Совершенному Просветлению.

В качестве Ваджра-варнани она представляет собой истинную природу (варна, букв, цвет) ваджры: прозрачную, чистую, свободную, недвойственную, неразрушимую и неизменную подобно Великой Пустоте. Поэтому в самом начале трактата о практике Тум-мо говорится, что следует представлять тело Ваджра-йогини как «пустое», прозрачное и тождественное шуньяте, которая есть истинная Реальность.

В качестве Ваджра-вайрочани она представляет собой активность ваджры, направленную вовне, ее излучение, активное сознание несокрушимой сферы Дхарма-дхату.

ХУМ является общим для всех форм явлений Ваджра-йогини и для ее мужского партнера, известного как Херука ( кхраг-мТхунг), с которым она соединена в союзе Яб-Юм (Отец и Мать). Херука – это воплощение «мужского» качества Буддовости, динамичный аспект Просветления.

ХУМ является сущностью ваджры, в его спокойных и мягких проявлениях (ши-ва) и в ужасных формах (бхайрава, тиб. драг-по). К ХУМ часто добавляется слог ПХАТ, который служит защитой от враждебных действий и для удаления внутренних препятствий или для усиления концентрации практикующего.

СВАХА – это выражение доброй воли и благоприятствования, в чем-то сходное с "аминь" и направленное на реализацию добра, блаженства, удачи. Это выражение используется для освящения и завершения ритуалов.

ПХАТ СВАХА, таким образом, одновременно и защита от темных сил зла и выказывание благорасположения силам, устраняющим препятствия.

И если в конце посвящения Падмасамбхавы было сказано, что он "принял посвящение тела, речи и ума", то это значит, что его тело стало телом всехБудд, его речь – священным словом всех Победоносных, а его ум – Бодхичиттой, Просветленным Умом всех Будд. Согласно этому Тантра Дэмчога говорит: «Произнося слово „кайя“, мы думаем о теле всех Будд и их эманации. Говоря „вак“, мы думаем о речи всех Будд, говоря „читта“, мы думаем об уме всех Будд, и что все они неотделимы один от другого».

15. ЭКСТАЗ ПРОРЫВА В ОПЫТЕ МЕДИТАЦИИ

И МАНДАЛА ВИДЬЯДХАР

Как Дакини представляют собой побудительные вдохновляющие силы сознания, так и Херуки (воплощение Природы Будды с мужскими признаками или качествами) представляют собой активный аспект каруны(милосердие – экстатический акт прорыва) – неограниченного сострадания, проникающего через эгоистическую ограниченность к универсальному состоянию Сущности (Ваджрасаттва). Здесь исчезают все препятствия: как собственное иллюзорное "я", так и все идеи самости и изолированности – все рациональные мысли и суждения. Интуитивное знание и спонтанное чувство сходятся здесь в нераздельном единстве, как союз Дакини и Херуки в юганаддхе(Яб-Юм); это подчеркивает в видимой форме то, что незримо присутствует в каждом процессе просветления и в каждом символе Буддовости, даже если оно и выражается только в мужском аспекте.

Мирные или спокойные (шанта, тиб. ши-ва) формы Дхьяни-Будд представляют собой высочайший идеал Буддовости, познаваемый как состояние полного покоя и гармонии. Иными словами, Херуки, подобно другим экстатическим образам Ваджраяны, описываются как "пьющие кровь" ( тиб. кхраг-Тхунг, санскр. Херука), «гневные» (кродха, тиб. кхрова) или «ужасающие», «свирепые» (бхайрава, тиб. драг-па) божества, что подчеркивает динамичный характер Просветления, процесс становления Будды, достижение лучезарности, как это символизируется борьбой Будды с воинством Мары.

Экстатические фигуры героических и ужасных божеств выражают момент прорыва йогина к "Немыслимому" (ачинтья), интеллектуально "Непостижимому" (анупалабдха). Как упоминается в "Праджня-парамита-Сутре": Будда спросил Субхути, может ли быть описано высочайшее Просветление (ануттара-самьяк-самбодхи) или учил ли Будда когда-либо таким вещам? Субхути отвечал:

"Насколько я понимаю, в учении Совершенного Будды нет такой вещи, как ануттара-самьяк-самбодхи, и не мог Татхагата учить какой-либо определяемой Дхарме. А почему? Потому что вещи, о которых учил Татхагата, в их сущностной природе непостижимы и их нельзя преподать; они ни существующие, ни не существующие; они не феномены, ни ноумены. Что под этим подразумевается? Это значит, что Будды и Бодхисаттвы просветлены не конкретным учением, а интуитивным процессом, спонтанным и естественным" (Buddhist Bible, 1938, с. 102).

Непосредственная реализация и продолжение традиции Праджня-парамиты нашло взаимное выражение в экстатических образах Ваджраяны, встречаемых на мистическом пути Ваджрасаттвы (активное отражение Акшобхьи), на пути трансформации (преображения) и воссоединения.

Многогранные формы божественных фигур, которые мы встречаем на этом пути, особенно на тантрическом, аскетически нагие воплощения неприкрытой Реальности, подобные Дакини, Вира (дПа-по) и Херуке, важны с точки зрения йоги потому, что они обрисовывают опыт медитации, разворачиваемый сюжет реализации.

Нарастающее количество божеств Тантрического Пантеона объясняется поэтому не прогрессирующей политеистической тенденцией "упадочного" Буддизма, который в подъеме религиозных эмоций и воображения искал все новые объекты почитания и возвышал человеческие спекуляции до уровня богов, а наоборот, заменял тенденцию к религиозным спекуляциям практическим опытом. Как всякое новое открытие науки приводит не только к расширению объема фактов и кругозора, но и к дальнейшим открытиям и переоценке прежних данных, так и каждый новый опыт медитации раскрывает новые методы практики и реализации. Человеческий ум не может остановиться в каком-либо пункте пути к знанию. Остановка означает смерть, неподвижность и разрушение. Это закон всякой жизни и всякого сознания. Это закон духа. Как в математической мысли каждое изменение с необходимостью вызывает другое, более высшее, и так до тех пор, пока мы не дойдем до мысли, что должна быть бесконечная серия изменений, так и расширение наших духовных горизонтов раскрывает нам новое измерение сознания.

Каждое переживание указывает на собственные пределы и не может быть определено или ограничено как что-то существующее в себе, но только в связи с другими переживаниями. Этот факт отражен в термине «шуньята», пустоты или относительности всех определений, бездны, из которой невозможно вычленить что-либо и абсолютизировать, бесконечности и глубинной связи всякого опыта. И эта «сверхотносительность» содержит в то же время и объединяющий элемент живой вселенной, потому что бесконечная связь становится всеохватывающей метафизической величиной, которую нельзя описать ни как «бытие», ни как «не-бытие», ни как «движение», ни как «не-движение».

Здесь мы достигли границ мысли, конца всего, что мыслимо и воспринимаемо. Подобно движению в его крайнем пределе, которое не может быть отличимо от совершенного покоя и неподвижности, так и относительность высочайшей связи невозможно отличить от "абсолютного".

"Вечность постоянна лишь в изменении: вечно изменчивое пребывает в постоянном, целостном, настоящем моменте" (Новалис).

Поэтому шуньята и татхата (таковость) идентичны по своей природе. Первая характеризует "пустотную", отрицательную, вторая – ясную, положительную стороны одной и той же реальности. Реализация первой начинается с переживания эфемерности, преходящности всего, временной и пространственной относительности, абсолютности. Мы используем эти выражения лишь для того, чтобы перекинуть мост от Запада к Востоку или, более точно, от логически-философского к интуитивно-метафизическому способу мышления.

Д.Т.Судзуки прав, когда называет интеллектуальным убожеством попытку сравнить современную концепцию относительности с концепцией шуньяты на чисто логической основе. "Шуньята" (пустота) есть результат интуиции, а не разума.

"Представление о пустотности возникает из опыта, и чтобы найти ему логическую основу, следует искать предпосылки в относительном. Относительность же не дает нам перепрыгнуть через нее: пока мы остаемся с относительностью, мы внутри круга; осознание того, что мы в круге и поэтому должны выйти из него, чтобы увидеть его целостный аспект, предполагает, что мы вышли из него" (D.Т.Suzuki, 1953).