Текст книги "Король гнева (ЛП)"

Автор книги: Ана Хуанг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 3

Данте

– Свадьба состоится через шесть месяцев, – сказал Фрэнсис. – Этого времени достаточно, чтобы спланировать достойное празднование, не затягивая слишком долго. Однако публичные объявления должны быть сделаны сразу же.

Он улыбнулся, не показывая ни намека на змею, свернувшуюся под его добродушным тоном и выражением лица.

Мы перешли в столовую вскоре после моего прихода, и разговор сразу же перешел на тему планирования свадьбы.

Меня охватило отвращение. Конечно, он хотел бы, чтобы весь мир узнал о скорой свадьбе его дочери с Руссо.

Такие люди, как Фрэнсис, готовы на все, чтобы повысить свой социальный статус, включая наглость шантажировать меня в моем офисе две недели назад, прямо на фоне смерти моего деда.

Ярость вновь вспыхнула в моей груди. Будь моя воля, он бы не покинул Нью-Йорк с целыми костями. К сожалению, мои руки были связаны, образно говоря, и пока я не нашел способ развязать их, я должен был вести себя хорошо.

По большей части.

– Нет, не будет. – Я обхватил пальцами ножку винного бокала и представил, что вместо этого я душу шею Фрэнсиса. – Никто не поверит, что я женюсь на ком-то с таким коротким сроком, если только что-то не было не так. Например, ваша дочь беременна, и это свадьба с дробью. – От этого намека все зашевелились на своих местах, а я сохранял безучастное выражение лица и скучающий голос.

Сдержанность не была для меня естественной. Если мне кто-то не нравился, я делал так, чтобы он знал об этом, но чрезвычайные обстоятельства требовали чрезвычайных мер.

Рот Фрэнсиса сжался. – Тогда что бы вы предложили?

– Год – более разумный срок.

Лучше никогда, но, к сожалению, это был не вариант. Года вполне достаточно. Это было достаточно коротко, чтобы Фрэнсис согласился, и достаточно долго, чтобы я нашел и уничтожил доказательства шантажа. Надеюсь.

– Объявления также должны выходить позже, – сказал я. – Месяц даст нам время, чтобы придумать подходящую историю, учитывая, что мы с вашей дочерью никогда раньше не появлялись на публике вместе.

– Нам не нужен месяц, чтобы придумать историю, – огрызнулся он.

Хотя браки по расчету были обычным явлением в высшем обществе, заинтересованные стороны прилагали все усилия, чтобы скрыть истинную причину бракосочетания. Признание того, что одна семья соединилась с другой просто из соображений статуса, считалось вульгарным.

– Две недели, – сказал он. – Мы объявим в выходные, когда Вивиан переедет в ваш дом.

Моя челюсть напряглась. Рядом со мной Вивиан напряглась, явно застигнутая врасплох откровением о том, что ей придется переехать до свадьбы.

Это было одно из условий Фрэнсиса за то, что он держит язык за зубами, и я уже боялся этого. Я ненавидел людей, вторгающихся в мое личное пространство.

– Я уверен, что ваша семья тоже хотела бы, чтобы объявления были опубликованы как можно скорее, – продолжал Фрэнсис, делая мягкое ударение на слове семья. – Разве вы не согласны?

Я выдержал его взгляд, пока он не сдвинулся и не отвел глаза.

– Через две недели.

Дата объявления не имела значения. Я просто хотел сделать планирование как можно более трудным для него.

Важна была дата свадьбы.

Один год.

Один год, чтобы уничтожить фотографии и разорвать помолвку. Это был бы грандиозный скандал, но моя репутация могла бы выдержать удар. А вот репутация Лаусов – нет.

В первый раз за этот вечер я улыбнулась.

Фрэнсис снова сдвинулся и прочистил горло. – Отлично. Мы будем работать вместе над проектом...

– Я позже сделаю несколько набросков.

Я проигнорировал его взгляд и сделал еще один глоток мерло.

Разговор перешел в занудное перечисление приглашенных гостей, цветов и миллиона других вещей, на которые мне было наплевать.

Под моей кожей закипал гнев, когда я отключал Фрэнсиса и его жену.

Вместо того чтобы работать над сделкой с Santeri или отдыхать в клубе Valhalla, я застрял в пятничный вечер, развлекаясь их дерьмом.

Рядом со мной Вивиан молча ела, казалось, погрузившись в размышления.

После нескольких минут напряженного молчания она наконец заговорила. – Как прошел полет?

– Нормально.

– Я ценю, что вы нашли время прилететь, когда мы могли бы встретиться в Нью-Йорке. Я знаю, что вы, должно быть, заняты.

Я отрезал кусок телятины и поднес его ко рту.

Взгляд Вивиан прожигал дыру на моей щеке, пока я неторопливо жевал.

– Я также слышала, что чем больше нулей на банковском счету, тем меньше слов человек способен произнести. – Ее обманчиво приятный голос мог бы разрезать масло. – Вы подтверждаете правильность слухов.

– Я думал, что такая светская наследница, как вы, знает, что лучше не обсуждать деньги в вежливой компании.

– Ключевое слово – вежливая.

Призрак улыбки мелькнул у меня на губах.

При нормальных обстоятельствах Вивиан могла бы мне понравиться.

Она была красива и удивительно остроумна, с умными карими глазами и такой естественной утонченной структурой костей, которую не купишь ни за какие деньги. Но со своими жемчугами и твидом от Chanel она выглядела как копия своей матери и всех остальных заносчивых наследниц, которых заботит только их социальный статус.

К тому же, она была дочерью Фрэнсиса. Она не была виновата в том, что родилась у этого ублюдка, но мне было наплевать. Никакая красота не могла стереть это пятно в ее послужном списке.

– Невежливо так разговаривать с гостем, – мягко передразнил я. Я потянулся за солью. Мой рукав задел ее руку, и она заметно напряглась. – Что бы сказали твои родители?

Меньше чем за час нашего знакомства я уже успел заметить, что Вивиан меня напрягает. Перфекционизм, неконфликтность, отчаянная потребность в одобрении родителей.

Скучно, скучно, скучно.

Ее глаза сузились. – Они говорят, что гости должны придерживаться светских приличий так же, как и хозяин, в том числе стараться вести вежливую беседу.

– Да? А светские приличия включают в себя одежду, как будто ты вышла с фабрики —

«Степфордские жены» на Пятой авеню? – Я окинул взглядом ее костюм и жемчуг.

Мне было плевать, что такие люди, как Сеселия, носят подобную одежду, но Вивиан выглядела так же неуместно в этой убогой одежде, как бриллиант в мешке из рогожи. Это бесило меня без всякой причины.

– Нет, но в их число точно не входит испортить хороший ужин невежливостью, – холодно сказала Вивиан. – Вам следует купить хороший набор манер в тон вашему костюму, мистер Руссо. Как руководитель компании, занимающейся продажей предметов роскоши, вы лучше других знаете, как один некрасивый аксессуар может испортить наряд.

Еще одна улыбка, все еще слабая, но уже более конкретная.

В конце концов, не так уж и скучно.

Однако угли моего веселья с шипением превратились в дымную смерть, когда в наш разговор вмешалась ее мать.

– Данте, это правда, что все Руссо женятся в семейном поместье на озере Комо? Я слышала, что ремонт будет закончен к следующему лету перед свадьбой.

Моя улыбка исчезла, а мышцы напряглись от напоминания.

Я отвернулся от Вивиан, чтобы посмотреть на нетерпеливое выражение лица Сеселии.

– Да, – сказал я, мой тон был отрывистым. – Все свадьбы Руссо проходили на вилле Серафина с восемнадцатого века.

Мой многократный прадед построил виллу и назвал ее в честь своей жены. Моя семья ведет свои корни с Сицилии, но позже они переехали в Венецию и сколотили состояние на торговле роскошным текстилем. К тому времени, когда торговый бум в Венеции закончился, они достаточно разнообразили свою деятельность, чтобы сохранить свои богатства, которые они использовали для приобретения недвижимости по всей Европе.

Теперь, спустя столетия, мои современные родственники были разбросаны по всему миру – Нью-Йорк, Рим, Швейцария, Париж, – но вилла Серафина оставалась самым любимым из всех семейных поместий. Я бы предпочёл утопиться в Средиземном море, чем омрачать его фарсом свадьбы.

Мой гнев вырвался обратно.

– Замечательно! – Сеселия сияла. – О, я так рада, что скоро ты станешь частью нашей семьи. Вы с Вивиан – идеальная пара. Вы знаете, она говорит на шести языках, играет на пианино и скрипке, и...

– Извините. – Я отодвинул свой стул, прервав Сеселию на полуслове. Ножки заскрежетали по полу с удовлетворительно резким скрипом. – Природа зовет.

Тишина воцарилась после моей шокирующей грубости.

Я не стал дожидаться, пока кто-нибудь заговорит, и вышел, оставив в столовой взбешенного Фрэнсиса, взволнованную Сеселию и покрасневшую Вивиан.

Мой гнев оставался беспокойным ожогом под кожей, но он остывал с каждым шагом, отдаляющим меня от них.

В прошлом я немедленно мстил тем, кто переходил мне дорогу. К черту месть – блюдо, которое лучше подавать холодным; мой девиз всегда был: бей быстро, бей сильно и бей верно.

Мир двигался слишком быстро, чтобы я не соответствовал его темпу. Разобравшись с проблемой достаточно жестко, чтобы гарантировать отсутствие проблем в будущем, и пошел дальше.

Разрешение ситуации с Лау, с другой стороны, требовало терпения. Это была незнакомая мне добродетель, и она тянулась за мной, как плохо сидящий костюм.

Эхо моих шагов стихло, когда мраморные полы уступили место коврам. Я посетил достаточно особняков с похожей планировкой, чтобы догадаться, где находится уборная, но я обошел ее стороной, предпочтя массивную дверь из красного дерева в конце коридора.

Повернув ручку, я обнаружил кабинет, стилизованный под английскую библиотеку. Деревянные панели, мягкая кожаная мебель, лесные зеленые акценты.

Внутреннее святилище Фрэнсиса.

По крайней мере, он не был чрезмерно украшен золотом, как весь остальной дом. Мои глаза начали кровоточить от этого зрелища.

Я оставил дверь открытой и прошёл к столу, не торопясь. Если у Фрэнсиса были проблемы с тем, что я рыскаю по его кабинету, он мог бы встретиться со мной лицом к лицу.

Он был не настолько глуп, чтобы оставить фотографии валяться за незапертой дверью, когда знал, что я буду здесь сегодня вечером. Даже если бы они были здесь, у него были бы резервные копии, спрятанные в другом месте.

Я устроился в его кресле, достал кубинскую сигару из коробки в его ящике и прикурил ее, осматривая комнату. Мой гнев уступил место расчету.

Темный экран компьютера манил меня, но я оставил взлом Кристиану, который уже разыскивал цифровые копии фотографий.

Я перешёл к фотографии Фрэнсиса и его семьи в Хэмптоне в рамке. Исследования показали мне, что у них был летний дом в Бриджхэмптоне, и я готов был поспорить на мой недавно приобретенный Ренуар, что он хранит там по крайней мере одну улику.

Где еще...

– Что ты делаешь?

Дым от моей сигары заслонил лицо Вивиан, но ее неодобрение прозвучало громко и ясно.

Это было быстро. Я ожидал, что пройдет еще по крайней мере пять минут, прежде чем ее родители заставят ее прийти за мной.

– Наслаждаюсь перекуром. – Я сделал еще одну ленивую затяжку.

Я не притрагивался к сигаретам, но иногда баловался Cohiba. По крайней мере, у Фрэнсиса был хороший вкус в табаке.

– В кабинете моего отца?

– Очевидно. – Темное удовлетворение наполнило мою грудь, когда дым растворился, открыв хмурый взгляд Вивиан.

Наконец-то. Хоть какая—то видимая эмоция.

Я уже начал думать, что застрял с роботом на всю оставшуюся часть нашей нелепой помолвки.

Она пересекла комнату, вырвала сигару из моей руки и опустила ее в полупустой стакан с водой на столе, не сводя с меня глаз.

– Я понимаю, что вы, вероятно, привыкли делать все, что вам заблагорассудится, но это крайне невежливо – улизнуть во время званого ужина и курить в кабинете хозяина. – Ее изящные черты лица напряглись. – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам в столовой. Ваша еда остывает.

– Это моя проблема, а не ваша. – Я откинулся назад. – Почему бы вам не присоединиться ко мне на перерыв? Обещаю, это будет приятнее, чем выжимание рук твоей матери по поводу цветочных композиций.

– Судя по нашему общению, я в этом сомневаюсь, – огрызнулась она.

Я смотрел, как она глубоко вдохнула и выдохнула одним длинным, контролируемым выдохом.

– Я не понимаю, почему вы здесь, – сказала Вивиан, ее голос стал спокойнее. – Ты явно недоволен нашим соглашением, тебе не нужны ни деньги, ни связь с моей семьей, и ты можешь иметь любую женщину, какую захочешь.

– Могу ли я? – пробурчал я. – А что, если я захочу тебя?

Ее пальцы сжались в свободные кулаки.

– Ты не хочешь.

– Ты слишком мало себе доверяешь. – Я встал и обошел вокруг стола, пока не оказался достаточно близко, чтобы видеть пульс, трепещущий на ее шее. Насколько быстрее он будет биться, если я намотаю ее волосы на кулак и оттяну ее голову назад? Если бы я целовал ее до синяков во рту и задирал юбку, пока она не стала бы умолять меня трахнуть ее?

Тепло пробежало по моему паху.

Мне не хотелось трахать ее, но она была такой чопорной и правильной, что умоляла о разврате.

Тишина была оглушительной, когда я поднял руку и провел большим пальцем по ее нижней губе. Дыхание Вивиан участилось, но она не отстранилась.

Она смотрела на меня полными непокорности глазами, а я не спеша исследовал пышные изгибы ее рта. Он был полным, мягким и тревожно соблазнительным по сравнению с чопорной формальностью остальной ее внешности.

– Вы красивая женщина, – сказал я лениво. – Возможно, я увидел вас на каком-то мероприятии и был так очарован, что попросил у вашего отца руки.

– Почему-то я сомневаюсь, что так все и было. – Ее дыхание пронеслось по моей коже. – Что за сделку ты заключил с моим отцом?

Напоминание о сделке убило чувственность момента так же быстро, как и появилось.

Мой большой палец задержался на центре ее нижней губы, прежде чем я опустил руку с тихим проклятием. Мою кожу покалывало от воспоминаний о ее нежности.

Я ненавидел Фрэнсиса за шантаж, но я не ненавидел Вивиан за то, что она была его пешкой. Так какого черта я делал, забавляясь с ней в его кабинете?

– Тебе следует задать этот вопрос своему дорогому отцу. – Улыбка прорезала мое лицо, жестокая и лишенная юмора, пока я восстанавливал свое самообладание. – Детали не имеют значения. Просто знай, что, если бы у меня был другой выбор, я бы ни за что не женился. Но бизнес есть бизнес, а ты... – Я пожал плечами. – Ты просто часть сделки.

Вивиан не знала о манипуляциях своего отца. Фрэнсис предупредил меня не говорить ей, но я все равно не стал бы этого делать. Чем меньше людей узнает о шантаже, тем лучше.

Он раскрыл одно из моих немногих слабых мест, и будь я проклят, если расскажу об этом всему миру.

Глаза Вивиан сверкнули гневом.

– Ты придурок.

– Да, я такой. Лучше привыкай к этому, mia cara, потому что я также твой будущий муж. А теперь, если вы меня извините... – Я поправил пиджак с нарочитой тщательностью. – Я должен вернуться к ужину. Как вы уже сказали, моя еда остывает.

Я прошел мимо нее, наслаждаясь восхитительным вкусом ее негодования.

Когда-нибудь она исполнит свое невысказанное желание и проснется после разрыва помолвки.

А до тех пор я буду оттягивать время и подыгрывать ей, потому что ультиматум Фрэнсиса был ясен.

Женись на Вивиан, или мой брат умрет.

ГЛАВА 4

Данте

Ни Фрэнсис, ни Сеселия ни словом не обмолвились о моем долгом отсутствии за обеденным столом в пятницу вечером. Вивиан не упомянула о нашей небольшой беседе в офисе, и я вернулся в Нью-Йорк неудовлетворенным и взвинченным.

Я мог бы сжечь особняк Лау дотла одним щелчком зажигалки.

К сожалению, это привело бы власти прямо к моему порогу. Поджог был вреден для бизнеса, и я никогда не опускался до убийства... пока. Но определенные люди каждый день искушали меня переступить черту, с одним из которых я случайно оказался в одной крови.

– Что за срочность? – Лука ссутулился в кресле напротив моего, зевая. – Я только что с самолета. Дай парню время поспать.

– Судя по светским страницам, ты не спал последний месяц.

Вместо этого он отрывался по всему миру. Миконос в один день, Ибица в другой. Последней его остановкой было Монако, где он проиграл пятьдесят тысяч за покерным столом.

– Именно. – Он снова зевнул. – Вот почему мне нужен сон.

Моя челюсть затвердела.

Лука был на пять лет моложе меня, но вел себя так, будто ему двадцать один, а не тридцать один.

Если бы он не был моим братом, я бы оборвал его без колебаний, особенно учитывая то дерьмо, в котором я оказался благодаря ему.

– Разве тебе не интересно, почему я позвал тебя сюда?

Лука пожал плечами, не обращая внимания на бурю, разразившуюся под моим спокойствием.

– Ты соскучился по своему братишке?

– Не совсем. – Я достал из ящика стола папку из манилы и положил ее на стол между нами. – Открой ее.

Он странно посмотрел на меня, но согласился. Я не сводил взгляда с его лица, пока он перелистывал фотографии, сначала медленно, потом все быстрее, по мере того, как нарастала паника.

Когда он наконец поднял голову, я почувствовал мрачное удовлетворение: его лицо было на несколько тонов бледнее, чем когда он вошел.

По крайней мере, он понял, что поставлено на карту.

– Ты знаешь, кто женщина на этих фотографиях? – спросил я.

Лука с трудом сглотнул.

– Мария Романо. – Я постучал пальцем по фотографии на вершине стопки. – Племянница мафиози Габриэле Романо. Двадцать семь лет, вдова, зеница ока своего дяди. Имя должно быть знакомым, учитывая, что ты трахал ее перед отъездом в Европу, о чем свидетельствуют эти фотографии.

Руки моего брата сжались в кулаки.

– Как ты...

– Это не тот вопрос, Лука. Правильный вопрос – какой гроб ты хотел бы видеть на своих похоронах, потому что это то, что я должен буду спланировать, если Романо когда-нибудь узнает об этом!

Буря разразилась на середине моего предложения, подгоняемая неделями копившейся яростью и разочарованием.

Лука попятился назад в своем кресле, когда я отодвинул стул и встал, мое тело вибрировало от его идиотизма.

– Принцесса мафии? Ты что, блядь, издеваешься? – Я смахнул папку со стола одним яростным движением, выбив из нее стеклянное пресс-папье. Стекло разбилось с оглушительным треском, а фотографии разлетелись по полу.

Лука вздрогнул.

– В своей жизни ты наделал много глупостей, но это должно быть лучшим вариантом, – прорычал я. – Ты знаешь, что Романо сделает с тобой, если узнает? Он бы выпотрошил тебя, как рыбу, самым медленным и болезненным способом. Никакие деньги тебя не спасут. Он повесит твое тело на чертовой эстакаде в качестве предупреждения – если вообще останется тело после того, как он с тобой расправится!

Последний парень, который тронул женщину из семьи Романо без его разрешения, закончил тем, что ему отрезали член и вышибли мозги в его спальне.

Этот парень всего лишь поцеловал кузину Романо в щеку. Ходили слухи, что мафиози даже не любил своего кузена.

Если бы он узнал, что Лука спит с его любимой племянницей? Мой брат стал бы молить о смерти.

Кожа Луки приобрела тошнотворный зеленый оттенок.

– Ты не...

– О чем, черт возьми, ты думал? Как, черт возьми, ты вообще с ней познакомился?

Романо были известны своей замкнутостью. Габриэле крепко держал своих людей под контролем, и они редко выходили за пределы своих семейных владений.

– Мы встретились в баре. Мы недолго разговаривали, но нам понравилось, и мы обменялись номерами. – Лука говорил быстро, словно боялся, что я нападу, если он остановится. – Теперь, когда она овдовела, на нее не так много смотрят, но, клянусь, я не знал, кто она такая, пока мы не переспали. Она сказала мне, что ее отец занимается строительством.

У меня на виске за пульсировала жилка. – Он занимается строительством.

Наряду с ночными клубами, ресторанами и дюжиной других прикрытий для его грязного бизнеса.

Если бы это был кто-то другой, а не Романо, я бы отменил угрозу Фрэнсиса, заплатив ему или заключив взаимовыгодную сделку.

Но в отличие от некоторых бизнесменов, которые были достаточно недальновидны, чтобы впутаться в преступный мир, я не связывался с мафией. Попав туда, выбраться оттуда можно было только в гробу, а я скорее подожгу себя, чем добровольно поставлю себя в положение, когда мне придется отвечать перед кем-то другим.

Фрэнсис хотел получить то, что могла принести ему моя фамилия. Романо? Он хотел бы получить все до последнего доллара и капли крови, даже после того, как он перерезал горло моему брату.

– Я знаю, что это плохо, но ты не понимаешь, – сказал Лука, выражение его лица было измученным. – Я люблю ее.

На меня снизошло ужасное спокойствие. – Ты любишь ее.

– Да. – Его лицо смягчилось. – Она невероятная. Красивая, умная...

– Ты любишь ее, но последние две недели ты трахал все, что движется.

– Я не трахал. – Лука стал ярко-красным. – Это был поступок для поддержания моей репутации, понимаешь? Мне пришлось ненадолго уехать, потому что ее двоюродный брат сбежал, а ее дядя расправился со всей семьей, но мы были осторожны.

Я никогда не был так близок к убийству члена семьи.

– Видимо, недостаточно осторожны. – фыркнул я, заработав еще одно вздрагивание.

Я сделал глубокий вдох и подождал, пока взрывная ярость пройдет, прежде чем сесть, медленно и осознанно, чтобы не потянуться через стол и не задушить своего единственного брата. – Ты хочешь знать, как я получил эти фотографии, Лука?

Он открыл рот, потом закрыл его и покачал головой.

– Две недели назад Фрэнсис Лау вошел в мой кабинет и бросил их мне на стол. По совпадению, он был в городе раньше и видел тебя с Марией. Он узнал вас обоих и приставил к вам хвост. Как только он получил то, что ему было нужно, он пришел, чтобы заключить сделку. – Тонкая улыбка коснулась моих губ. – Хочешь угадать, каковы условия сделки?

Лука снова покачал головой.

– Я женюсь на его дочери, а он будет держать доказательства при себе. Если я этого не сделаю, он отправит фотографии Романо, и ты умрешь.

У меня была отличная частная охрана. Они были хорошо обучены, профессиональны и достаточно морально гибки, чтобы справиться с нарушителями таким образом, чтобы отговорить будущих злоумышленников от посягательств на мою жизнь.

Однако есть разница между безопасностью и наказанием и войной с гребаной мафией.

Глаза Луки расширились.

– Черт. – Он провел рукой по лицу. – Данте, я...

– Не говори больше ни слова. Вот что ты сделаешь. – Я пристально посмотрел на него. – Ты прекратишь все контакты с Марией, немедленно. Мне плевать, если она твоя единственная настоящая половинка и ты никогда больше не найдешь любовь после нее. С этого момента она для тебя не существует. Ты не будешь видеть, говорить или иным образом общаться с ней. Если ты это сделаешь, я заморожу все твои счета и внесу в черный список всех, кто помогает тебе финансово.

Наш дедушка знал о диких привычках Луки к тратам и оставил мне полный контроль над компанией и семейными финансами в своем завещании. Попасть в мой черный список означало попасть в черный список всех в нашем кругу общения, и даже друзья—идиоты Луки не были настолько глупы, чтобы рисковать этим.

– Я также сокращаю твое ежемесячное пособие вдвое, пока ты не докажешь, что способен делать лучший выбор.

– Что? – взорвался Лука. – Ты не можешь...

– Прервешь меня еще раз, и оно будет сокращено до нуля, – ледяным тоном сказал я. Он замолчал, выражение его лица стало мятежным. – Ты заработаешь оставшуюся половину денег, устроившись на работу в один из наших магазинов, где с тобой будут обращаться как с любым другим сотрудником. Никаких особых привилегий, никакой выпивки или траха на рабочем месте, никакого ухода на обед и возвращения через два часа. Если ты будешь халтурить, тебя полностью сократят. Понятно?

После долгого молчания он сжал губы в тонкую линию и коротко кивнул.

– Хорошо. А теперь убирайся из моего кабинета.

Если бы мне пришлось смотреть на него еще минуту, я мог бы сделать что-то , о чем потом пожалел бы.

Должно быть, он почувствовал надвигающуюся опасность, потому что без лишних слов встал и направился к выходу.

– А, Лука? – Я остановил его, прежде чем он открыл дверь. – Если я узнаю, что ты нарушил мои правила и снова связался с Марией, я убью тебя сам.

Мой кулак врезался ему в живот, сильно и точно. Мой первый удар за эту ночь.

Адреналин забурлил во мне, когда Кай хрюкнул от удара. Любой другой на его месте споткнулся и получил бы удар под дых, но, как и подобает Каю, он лишь на несколько секунд приостановился, прежде чем отряхнуться.

– Ты выглядишь расстроенным, – сказал он, парируя удар левой. Я уклонился от него с миллиметровым запасом. – Плохой день на работе?

Несмотря на прямой удар, который он только что получил, в его вопросе промелькнула нотка веселья.

– Что-то вроде этого.

Пот стекал по моему лбу и покрывал спину, пока я отрабатывал свое разочарование на ринге.

После работы я сразу приходил в клуб Вальгалла. Большинство членов клуба предпочитали спа-салон, рестораны или элитный джентльменский клуб, поэтому в боксерский зал редко заходили только мы с Каем.

– Слышал, что сделка с Сантери продвигается, так что это не может быть оно. – Кай едва дышал, несмотря на агрессивность нашего первого раунда. – Может, это не работа. Может быть... – Его выражение лица стало спекулятивным. – Это связано с твоей помолвкой с некой наследницей ювелирного дома.

Он издал еще один небольшой хрюк, когда я ударил его по нижним ребрам, но это не помешало ему рассмеяться над моим хмурым видом.

– Тебе лучше знать, чем пытаться держать в секрете что-то настолько важное, – сказал он. – Весь офис гудит об этом.

– Твоим сотрудникам следует больше времени уделять работе и меньше сплетничать. Может быть, тогда бы циркуляция не падала.

Объявление о моей помолвке должно было появиться в желанном онлайновом разделе « Стиль» в Mode de Vie только в середине сентября, но роскошный журнал о моде и стиле жизни был жемчужиной медиаимперии Янгсов. Я бы удивился, если бы Кай не знал о помолвке заранее.

– Никогда не думал, что увижу тот день, когда ты женишься. – Он проигнорировал мое замечание. – На Вивиан Лау, не меньше. Как тебе удавалось так долго держать ее в секрете?

– Мы еще не женаты. – Я заблокировал еще одну попытку удара. – И я не держал ее в секрете. Наша помолвка – это деловая договоренность. Я не потчевал ее вином и обедом, пока мы не заключили сделку.

Слово «помолвка» оставило горький привкус у меня во рту.

Мысль о том, чтобы связать себя с кем-то на всю оставшуюся жизнь, была столь же привлекательна, как и прогулка в океан с бетонными блоками, привязанными к ногам.

Я предпочитал работу, а не людей, многие из которых не ценили, когда контракты и встречи отходили на второй план. Но бизнес был прибыльным, практичным и, по большей части, предсказуемым. Отношения – нет.

– В этом есть смысл, – сказал Кай. – Я должен был догадаться, что слияния и поглощения захватят даже твою личную жизнь.

– Забавно.

Его смех угас, когда я ударил его апперкотом в челюсть, а он ответил ударом, который выбил воздух из моих легких.

Наши разговоры прекратились, сменившись ворчанием и проклятиями, пока мы избивали друг друга до полусмерти.

Кай был самым мягким человеком из всех, кого я знал, но у него была злобная соревновательная жилка. Мы начали заниматься боксом вместе в прошлом году, и он стал моим лучшим партнером для выпускания пара, потому что он никогда не сдерживался.

Кому нужна терапия, если можно каждую неделю бить друга по лицу?

Бить, уворачиваться, уклоняться, бить. Снова и снова, пока мы не закончили вечер вничью и с гораздо большим количеством синяков, чем когда мы вошли в зал.

Но я наконец-то справился с гневом, и когда я встретил Кая в раздевалке после душа, я обрел достаточно ясности, чтобы снова не сорваться на брате.

Я был так близок к тому, чтобы оборвать его после нашего дневного разговора, к черту обещания и условия. Это пошло бы ему на пользу, но сейчас у меня не было сил разбираться с его неизбежной истерикой.

– Чувствуешь себя лучше? – Кай был уже одет, когда я вошёл.

Рубашка на пуговицах, блейзер, тонкие черные очки в проволочной оправе.

Все следы смертоносного бойца с ринга исчезли, сменившись воплощением ученой утонченности.

– Незначительно. – Я оделся и потер рукой больную челюсть. – Ты здорово бьешь.

– Вот почему ты позвонил. Тебе бы не понравилось, если бы я был с тобой помягче.

Я фыркнул. – Так же, как ты ненавидишь проигрывать.

Мы вышли из спортзала и поднялись на лифте на второй этаж. Клуб Вальгалла был эксклюзивным глобальным обществом для людей с определенным уровнем благосостояния, и у него были отделения по всему миру. Однако его штаб—квартира в Нью-Йорке была самой большой и роскошной, занимая четыре этажа и целый квартал в верхней части Манхэттена.

– Я несколько раз встречался с Вивиан, – непринужденно сказал Кай, когда двери лифта с грохотом открылись. – Она красива, умна, очаровательна. Могло быть намного хуже.

Раздражение мелькнуло в моей груди. – Возможно, тебе стоит жениться на ней вместо этого.

Мне было все равно, была ли Вивиан святой супермоделью, которая в свободное время спасала щенков из горящих зданий. Она была просто человеком, которого я должен был терпеть, пока не уничтожу все фотографии.

К сожалению, последние обновления Кристиана подтвердили, что Фрэнсис хранил фотографии как в цифровом, так и в физическом виде.

Кристиан мог легко позаботиться о цифровых доказательствах, но уничтожить физические доказательства было сложнее, поскольку мы не знали, сколько резервных копий было у Фрэнсиса. Я не мог рисковать, пока мы не были на сто процентов уверены, что отследили весь его тайник.

– Если бы я мог, я бы сделал это. – Тени в глазах Кая исчезли так же быстро, как и появились.

Будучи наследником состояния Янга, его будущее было еще более высечено в камне, чем мое.

– Все, что я хочу сказать, это то, что не надо быть засранцем. – Кай кивнул в знак приветствия проходящему мимо члену клуба и, дождавшись, пока они уйдут, добавил: – Не ее вина, что она застряла с таким грубияном, как ты.

Если бы он только знал.

– Меньше беспокойся о моей личной жизни и больше о своей. – Я поднял бровь на его запонки. Золотые львы с аметистовыми глазами – часть семейного герба Янг. – Леонора Янг не будет вечно ждать внука.

– К счастью для нее, у нее уже есть двое, благодаря моей сестре. И не пытайся отмахнуться. – Мы пересекли сверкающий черным мрамором подъезд к выходу. – Я имею в виду то, что сказал о Вивиан. Будь вежлив.

Мои задние зубы сжались.

Нравилась она мне или нет, но Вивиан была моей невестой, и мне чертовски надоело слышать ее имя из его уст.

– Не волнуйся, – сказал я. – Я буду обращаться с ней именно так, как она того заслуживает.