Текст книги "Стеклянный Дворец (ЛП)"
Автор книги: Амитав Гош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)
– Нет, сэр, – Арджун остановился и протянул руку. – Думаю, что это всё, сэр. Мне пора возвращаться.
Подполковник Бакленд посмотрел на руку Арджуна, а потом на него самого.
– Я не собираюсь пожимать вам руку, Рой, – тихо сказал он ровным и спокойным голосом. – Вы можете оправдать свое поведение тысячью причин, но правду не скроешь, Рой. Вы предатель. Вы – пятно на чести полка и своей страны. Вы – мусор. Когда придет время, вас будут преследовать, Рой. Когда вы будете сидеть перед трибуналом, я тоже там буду. И увижу, как вас повесят, Рой. Увижу. Можете в этом не сомневаться.
Арджун опустил руку. Впервые за много дней он чувствовал себя полностью уверенным в принятом решении. Он улыбнулся.
– В одном вы можете быть точно уверены, сэр, – сказал он. – В тот день, если он придет, вы будете исполнять свой долг, сэр, а я свой. Мы будем смотреть друг на друга как честные люди – впервые. Лишь только ради этого оно того стоит.
Он отдал честь, балансируя на костыле. На мгновение подполковник Бакленд заколебался, а потом его рука непроизвольно поднялась в ответном салюте. Он развернулся и пошел к деревьям.
Арджун смотрел, как он уходит, а потом сам развернулся на костыле и прихрамывая пошел обратно в поселок кули.
***
Элисон ехала уже около часа, когда заметила, что педаль Дайтоны под ее ногой стала горячей. Она посмотрела на капот и увидела, что оттуда поднимаются струйки пара. Элисон съехала на обочину, а когда к ней повернулся дед, ободряюще ему улыбнулась.
– Всё в порядке, дедушка, не волнуйся.
Оставив его внутри, она вылезла из машины.
Выключив двигатель, она заметила, что пар поднимается через решетку радиатора. Капот раскалился так, что к нему невозможно было притронуться. Она обернула руку косынкой и нажала, чтобы открыть капот. Ей в лицо вырвалась струя пара, и она отпрянула, закашлявшись.
Стояла полная темнота. Элисон протянула руку через окно водительского сиденья и включила фары. Она заметила лежащую под ногами ветку и использовала ее, чтобы поднять капот, откуда вырвался пар. Элисон закрепила капот в открытом положении и вернулась к водительскому сиденью, чтобы выключить фары.
– Это не займет много времени, дедушка. Мы просто немного подождем.
На севере она заметила вспышки света. Поток машин на шоссе сократился, теперь редко когда мимо проезжал автомобиль. Элисон понимала, что она одна из последних оставшихся на дороге, те, кто планировал уехать, уже давно это сделали, а все остальные ждали, что случится.
Ночь была прохладной, и вскоре пар из радиатора идти перестал. Элисон снова обернула руку косынкой и открутила крышку. Потом нашла бутылку с водой и вылила немного в радиатор. Вода почти тут же закипела, переливаясь через верх. Она расплескала немного воды по радиатору и подождала еще чуть-чуть, после чего вылила остальное. Закрыв капот, Элисон вернулась в машину.
Она улыбнулась деду.
– Теперь всё в порядке. У нас всё будет хорошо.
Она повернула ключ зажигания и с облегчением услышала, как двигатель заработал. Включив фары, Элисон вернулась на дорогу. Уже долгое время мимо не проезжали машины. Пустая дорога искушала прибавить скорость, Элисон пришлось напомнить себе, что нужно ехать медленней, чтобы двигатель не перегрелся.
Они проехали лишь несколько миль, когда двигатель начал чихать. Элисон поняла, что дальше двигаться нет смысла. На следующем повороте она свернула с шоссе. Теперь она ехала по покрытой гравием проселочной дороге. По обеим сторонам стояли гевеи, и Элисон в глубине души была рада оказаться в знакомом окружении.
Лучше всего оставаться поблизости от дороги, решила она. Возможно, утром они остановят кого-нибудь и попросят помощи. Элисон отъехала чуть в сторону от дороги и свернула в рощу, выбрав укрытое кустами место. Она выключила двигатель и открыла дверь.
– Мы останемся здесь на некоторое время, дедушка, – сказала она. – Поедем, когда станет светлее, – она снова открыла капот и вернулась к водительскому сиденью. – Поспи, дедушка. Нет смысла бодрствовать. Сейчас мы ничего не можем поделать.
Он вышла из машины и обошла вокруг нее. Без включенных фар было очень темно, не было видно огней и никаких признаков жилья. Элисон вернулась и снова села в машину. Сая Джон сидел прямо, пристально разглядывая свои ладони. Он расставил пальцы перед собой, словно что-то подсчитывал.
– Скажи, Элисон. Сегодня суббота, правильно?
– Да? – она попыталась понять, какой сегодня день, но не смогла. – Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
– Я думаю, что завтра воскресенье. Надеюсь, Илонго помнит, что я должен идти в церковь.
Элисон уставилась на него.
– Прости, дедушка, – резко сказала она. – Боюсь, что завтра придется пропустить поход в церковь.
Сая Джон взглянул на нее, как разочарованный ребенок, и она вдруг пожалела, что огрызнулась. Элисон взяла его за руку. – Всего один раз, дедушка. Мы пойдем к мессе на следующей неделе в Сингапуре.
Он улыбнулся и откинулся на сиденье, примостившись головой к спинке. Элисон посмотрела на часы. Было четыре утра, вскоре начнет светать. При первых лучах солнца она вернется к шоссе и попробует остановить машину или грузовик, наверняка кто-нибудь проедет. Она откинула голову на спинку сиденья: она устала, страха не было, только усталость. Она слышала, как засыпает дед , глубоко и медленно дыша. Элисон закрыла глаза.
Ее разбудил яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь завесу листвы. Она заворочалась, и голова упала на соседнее сиденье. Оно было пустым. Элисон села и потерла глаза. Взглянув на сиденье, она поняла, что дедушка ушел.
Она открыла дверь и вышла.
– Дедушка?
Возможно, он пошел к деревьям, чтобы облегчиться. Она повысила голос.
– Дедушка, ты там?
Прикрыв глаза от солнца, она поворачивалась вокруг, вглядываясь в сумрачные туннели окружающих ее гевей. Его нигде не было видно.
Обойдя машину, Элисон споткнулась о свой коричневый кожаный чемодан. Он лежал на земле открытым, вещи валялись рядом на листьях. Он что-то искал, но что? Оглянувшись, она заметила, что в нескольких футах в стороне на земле разложена одежда. Она подошла, чтобы разузнать точнее, и увидела брюки и рубашку – ту одежду, в которой был дед накануне.
Внезапно ее осенило. Она метнулась обратно к чемодану и быстро порылась в остальных его вещах, разыскивая темный костюм, который он любил носить в церковь. Его не оказалось на месте, а она была уверена, что взяла его. Дед никуда бы без него не поехал. Вот во что он переоделся, она была уверена. Вероятно, он в одиночестве бредет вдоль шоссе, думая, что оно приведет его к церкви. Нужно спешить, чтобы найти его прежде, чем он попадет в беду.
Элисон подошла к машине и потянулась за своей сумочкой. Ей пришло в голову, что можно попробовать нагнать деда на машине, но потом она передумала. Вероятно, пешком будет быстрее. Перекинув сумку через плечо, она побежала к шоссе.
Даже находясь довольно далеко от него, Элисон поняла, что там нет совершенно никакого движения. Шоссе было совершенно пустым. Но примерно в двадцати ярдах от дороги она услышала далекие голоса. Она остановилась и вгляделась черед туннель между деревьями, заметив вдали группу велосипедистов: их было человек шесть, и они двигались по направлению к ней.
Элисон сразу вздохнула с облегчением, она поняла, что если побежит, то доберется до дороги как раз когда там будут проезжать велосипедисты. Может, они помогут. Она сделала пару шагов, но затем остановилась и взглянула еще раз, спрятавшись за деревом. Теперь она поняла, что на всех велосипедистах фуражки, а их одежда одинакового цвета. Радуясь, что может укрыться на плантации, она проскользнула чуть ближе к дороге, стараясь оставаться незамеченной.
Когда велосипедисты оказались примерно в двадцати ярдах, она поняла, что это японские солдаты. Они были небриты, а серая форма забрызгана грязью и покрыта пылью, рубашки промокли от пота. У некоторых к кепкам сзади были прикреплены длинные платки, а другие носили шлемы с москитными сетками. На ногах у них были плотные обмотки и парусиновые туфли. У первого велосипедиста на на боку болталась сабля, ножны ритмично клацали по крылу велосипеда. У других были винтовки со штыками. Проезжая мимо, велосипеды скрипели. Элисон слышала, как японцы тяжело дышат, крутя педали.
Чуть впереди шоссе резко поворачивало. Велосипедисты еще находились в поле зрения, когда заворачивали, она услышала, как один из них крикнул и поднял руку, указывая куда-то на дорогу. Внезапно ее охватили дурные предчувствия. Она решила, что обнаружит дедушку на пути обратно в Сангеи-Паттани, но что если вместо этого он пошел в противоположном направлении?
Элисон посмотрела в обоих направлениях и увидела, что шоссе совершенно пустынно. Метнувшись через дорогу, она проскользнула в рощу гевей на другой стороне. Побежав по диагонали, она снова заметила шоссе и спины велосипедистов, едущих вперед и указывающих на маленькую фигуру далеко впереди. Это был человек в шляпе и костюме, неторопливо двигающийся вдоль дороги. Элисон поняла, что это ее дедушка. Солдаты находились совсем близко к нему, изо всех сил нажимая на педали.
Она побежала быстрее, ныряя между деревьями. Ей осталось еще несколько сотен ярдов, когда солдаты нагнали Саю Джона. Она увидела, как они слезают с велосипедов, бросив их на траву. Они окружили Саю Джона, до нее донеслись звуки голосов – солдаты кричали, она не могла разобрать слова. Она бормотала про себя на бегу:
– Пожалуйста, пожалуйста...
Элисон видела, что дедушка не понял, что ему говорят солдаты. Он дотронулся до шляпы и пошел дальше, пытаясь пройти мимо. Один из солдат протянул руку, чтобы его остановить, и Сая Джон ее отвел. Солдаты стали на него кричать, но он, казалось, ничего не слышал. Он махал в их сторону рукой, словно пытаясь отвязаться от уличного попрошайки. Тогда один из солдат с силой ударил его по лицу, сбив с ног. Сая Джон рухнул на землю.
Элисон остановилась, тяжело дыша, прислонившись к дереву и схватившись за него обеими руками. Если бы он только лежал не двигаясь, они бы ушли, она была уверена. Она стала бормотать про себя, молиться, чтобы он потерял сознание. Они бы не стали с ним возиться, наверняка они поняли, что это просто выживший из ума старик, что он не хотел причинить вреда.
Но растянувшийся ничком дедушка зашевелился. Он сел, вытянув ноги, как проснувшийся поутру ребенок, и потянулся за шляпой, надел ее и снова встал. Он посмотрел на солдат, яростно хмурясь и вытирая лицо. А потом снова повернулся к ним спиной и зашагал прочь.
Элисон увидела, как один из солдат снял со спины винтовку. Он что-то прокричал и направил штык прямо в спину старика.
Почти машинально Элисон потянулась к сумочке. Она вытащила револьвер и встала на одно колено. выставив вперед левую руку, оперлась запястьем правой на предплечье левой, как учил отец. Она прицелилась в человека со штыком в надежде его уложить. Но именно в это мгновение другой солдат заслонил цель, пуля попала ему меж ребер, и он с воплями упал на землю. Солдат со штыком на секунду замер, а потом привычным движением его рука дернулась, вонзая клинок, и тело Саи Джона тоже сдвинулось с места. Он ничком рухнул на дорогу.
Теперь Элисон была совершенно спокойна и дышала ровно. Она снова тщательно прицелилась и выстрелила. На этот раз она попала в солдата со штыком. Он закричал и выпустил винтовку, падая ничком на дорогу. Третий выстрел не попал в цель, выбив с обочины кусок дерна. Солдаты залегли, двое скрылись за неподвижным телом Саи Джона. Теперь мишени стали меньше, и в четвертый раз она тоже промазала. Но пятым выстрелом задела еще одного солдата, который завертелся на месте.
Потом внезапно что-то со страшной силой ударило ее, отбросив на спину. Элисон не чувствовала боли, но поняла, что ранена. Она лежала неподвижно, глядя в арку листвы окружающих гевей. В легком ветерке листья раскачивались, словно веер.
Элисон была рада, что всё закончится вот так, когда глаза остановятся на чем-то знакомом. Она вспомнила, как Дину рассказывал про свою мать и конфеты, которые она разделила с захватчиками. Эти воспоминания вызвали у нее улыбку: такое не в ее характере. Она была рада, что заставила их заплатить, что не покинула этот мир, не ударив в ответ.
Элисон уже слышала их шаги и знала, что они бегут к ней. Она поднесла револьвер к виску и закрыла глаза.
Глава тридцать девятая
Дох Сай всегда был преданным другом и бросил свою семью на Рождество, чтобы помочь Раджкумару. Он прибыл в Рангун двадцать второго декабря. Как и рассчитывал Раджкумар, он быстро взял всё в свои руки, нанял полдюжины оо-си со слонами. Нил уже арендовал два грузовика. Они решили начать разгрузку склада в Пазундаунге на следующий день.
Они вышли из дома рано утром – Дох Сай, Рэймонд, Нил и Раджкумар, Нил сидел за рулем Паккарда. Долли и Манджу помахали им на прощание. Когда они добрались до склада, оказалось, что оо-си уже там, вместе со своими слонами, как и грузовики. Раджкумар вздохнул с облегчением: он надеялся начать пораньше и беспокоился, что слоны опоздают.
Но тут возникла неожиданная заминка.
– Мы хотели бы с вами поговорить, – сказал один из водителей грузовиков. В маленькую хижину, служившую офисом, поднялась делегация. Оказалось, что оо-си и водители хотят получить частичную оплату в полдень.
Конечно, не было ничего необычного в том, что нанятые работники выставляют требования в начале рабочего дня – именно в это время они находились в самой выгодной позиции для переговоров. Раджкумар планировал отправиться в банк ближе к вечеру, когда работа будет почти закончена. Учитывая, что завтра начинались рождественские праздники, это был последний день недели, когда будут открыты банки. Он заранее сходил в банк, чтобы убедиться, что деньги готовы, и мог бы их сразу же и забрать, но решил этого не делать. Это было небезопасно, особенно теперь, когда они жили в доме одни, без привратника на страже. Раджкумар решил вернуться, когда работа будет близка к завершению.
Новое развитие событий означало, что Раджкумару придется поменять планы. Он убедил людей приступить к работе, обещав приготовить деньги к полудню, и подошел к окну офиса, чтобы понаблюдать, как они начнут.
Он улыбнулся, посмотрев вниз, на заполненный огромными, аккуратными штабелями древесины склад. Он нервничал из-за того, что это было всё его имущество. Раджкумар знал, что ему пора идти, но не мог себя заставить. Даже сейчас, после стольких лет, он не мог оторваться от этого созерцания слонов за работой: он снова залюбовался той уверенностью, с какой они пробираются по узким проходам, двигая свои огромные тела между сложенной древесиной. Было что-то почти сверхъестественное в той ловкости, с которой они обвивали хоботом бревна.
Он заметил Нила, бегающего между слонами. Раджкумар беспокоился, видя сына рядом с этими животными.
– Нил, – окликнул его Раджкумар. – Будь осторожен.
Нил обернулся с широкой улыбкой на бородатом лице и махнул рукой.
– Всё будет в порядке, папа. Тебе уже пора в банк. Не откладывай это.
Раджкумар посмотрел на часы.
– Еще есть время. Банк еще даже не открылся.
Дох Сай присоединился к Нилу.
– Иди, Раджкумар. Чем скорее ты туда доберешься, тем скорее вернешься. Я обо всём позабочусь, всё будет хорошо.
Раджкумар вышел на улицу и нашел велорикшу. Тот поднажал на педали, и вскоре они оказались в центре города. Движение было оживленным, и Раджкумар опасался, что они застрянут. Но рикша проворно проскользнул по улицам и доставил его к банку очень быстро.
Раджкумар расплатился с рикшей и поднялся по ступенькам. Главный вход в банк был еще закрыт, осталась четверть часа до открытия. У двери уже ждали шесть человек. Раджкумар встал в очередь. Утро было необыкновенно ясным, на небе ни облачка, но на редкость холодным для Рангуна, и многие прохожие кутались в шерстяные накидки и кофты.
Банк располагался на оживленном перекрестке. На ближайших улицах, как всегда в утренние часы, стояла пробка. По дороге протискивались пыхтящие автобусы, дребезжали трамваи под нависшими проводами, беспрерывно трезвоня.
Вдруг где-то вдалеке загудела сирена, предупреждающая об авианалете. Ни Раджкумар, ни остальные не обратили на нее особого внимания. Предупреждения об авианалетах за последние несколько недель звучали несколько раз, и все оказались ложной тревогой. На нижних ступенях лестницы торговка продавала жареный баяджай из большого, почерневшего от копоти котла. Она раздраженно поморщилась и продолжала заниматься своим делом. Раджкумар отреагировал таким же образом: он лишь разозлился, что сирена может привести к заминке.
Сирены завыли во второй раз, и теперь люди обратили на них чуть больше внимания. Обычно дважды за столь короткий промежуток времени они не звучали. Из окон автобусов и трамваев высунулись головы, глаза обратились к небу, словно чтобы узнать, не пойдет ли дождь.
Раджкумра заметил наблюдателя ПВО в каске. Он шел по улице, подавая знаки руками. Раджкумар узнал наблюдателя: это был букмекер англо-бирманского происхождения, его знакомый по скачкам. Он поспешил вниз по лестнице, чтобы с ним поговорить.
Наблюдатель не стал терять времени на церемонии.
– Лучше найдите безопасное место, мистер Раха, – быстро сказал он. – Это серьезно. Они прошли через вторую линию предупреждения.
Сложив руки рупором у рта, он начал выкрикивать прохожим:
– Уходите отсюда, идите в убежище, идите домой.
Несколько человек уставились на него, и только. Наблюдатель ПВО разозлился.
– Вы только поглядите на них, думают, что это просто цирковое представление!
Перед банком находился небольшой парк. Много месяцев назад между украшающими его пальмами вырыли окопы. Но сейчас там собрались дурно пахнущие лужи, а также покрытыми белыми волосками косточки от манго и другой мусор. Люди отказывались туда спускаться.
Раджкумар снова поднялся по ступенькам и увидел, что банк открылся. И тогда сирены завыли в третий раз. Теперь все это заметили. Движение на улицах внезапно остановилось. Никто не паниковал и не побежал в укрытие. Люди выходили из трамваев и автобусов и стояли на улице, ошеломленно и недоверчиво глядя в небо, прикрывая глаза от солнца. Несколько человек поднялись по лестнице и встали рядом с Раджкумаром: с порога банка открывался отличный вид на квартал.
– Слушайте.
Вдали стал различим низкий устойчивый гул.
Этот звук придал зловещей достоверности мыслям о неизбежном авианалете. Через мгновение по улицам прокатилась паника. Люди бросились бежать. Некоторые устремились в дома, другие бежали в разных направлениях, перебираясь через остановившиеся машины. Вонючие окопы мгновенно заполнились.
Где-то поблизости раздался женский вопль. Раджкумар обернулся и увидел, что тележка с баяджаем опрокинулась у подножия лестницы, котел перевернулся, разбрызгивая кипящее масло. Женщина с визгом бежала по улице, обеими руками приподняв одежду.
Раджкумар решил избежать паникующей толпы. Он укрылся за тяжелыми дверьми банка. Далекий гул превратился в громкий ритмичный шум. Потом в поле зрения появились первые самолеты: малюсенькие пятнышки, приближающиеся с востока. С гулким звуком открыла огонь городская зенитная артиллерия. Орудий было мало, и они в основном концентрировались рядом с аэропортом Мингаладон и казармами. Но мысль о том, что система противовоздушной обороны города работает, немного ободряла. Даже в разгар паники многие разразились радостными криками.
Приблизившись к восточным окраинам города, бомбардировщики сменили построение, нырнув ниже. Из их открытого брюха начали сыпаться бомбы, оставляя под самолетами след, похожий на блестящую ленту новогодней мишуры, словно внезапно над восточным горизонтом опустился гигантский серебряный занавес.
Первые бомбы упали в нескольких милях от центра, взрывы следовали один за другим с ритмичными интервалами. Вдруг их звук стал в несколько раз громче. Где-то в восточных предместьях города к небу взметнулся черный гриб дыма, почти достав до самолетов.
– Попали в нефтяные цистерны, – сказал кто-то, – в бухте Пазундаунг.
Раджкумар тут же понял, что это правда. У него ёкнуло сердце. Главные городские нефтяные резервуары находились на дальней стороне бухты, неподалеку от склада. Он посмотрел на бомбардировщики и увидел, как они заходят на еще один круг, целясь в лесопилки, склады, цистерны и железнодорожные пути.
Внезапно Раджкумар вспомнил о работающих на складе слонах. Он знал, насколько эти животные чувствительны к шуму. Иногда хватало одного резкого звука, чтобы обратить всё стадо в паническое бегство. Когда-то в старые времена в лагере заготовщиков тика он видел такой случай: эхо от выстрела испугало старую слониху, и она громко затрубила, на этот звук инстинктивно отозвались другие слоны. Они причинили большой ущерб, и оо-си потратили много часов, чтобы вернуть контроль над животными.
Что случится со слонами, которые ударятся в панику внутри заполненного штабелями древесины склада? Даже думать об этом было немыслимо.
Раджкумар больше не мог оставаться на месте. Он побежал в направлении Пазундаунга. Теперь бомбы ложились ближе, падая как занавес, движущийся к центру города. Внезапно прямо перед на тротуаре ним появилась запряженная волами повозка. Волы мчались с пеной у рта и закатив глаза. Возница кричал, держась за борта телеги. Раджкумар успел вовремя отпрыгнуть.
Самолеты летели прямо над головой. Раджкумар задрал голову к яркому и чистому декабрьскому небу. Самолеты устремились вниз, открыв люки. Появились полосы бомб, падающих по косой, сверкающие в лучах солнца словно бриллианты.
Поблизости не оказалось окопов. Раджкумар скорчился в дверном проеме, закрыв голову руками. Воздух задрожал, и он услышал звук бьющегося стекла.
Он потерял счет времени и зашевелился только когда почувствовал что-то теплое у спины. Обернувшись, он увидел прижавшегося к нему пса, скулящего от страха. Он отодвинул собаку и встал. Повсюду вокруг в небо поднимались столбы дыма. Он подумал о Долли, Манджу и Джае, своей внучке, взглянул в сторону Кемендина и с облегчением заметил, что эта часть города осталась почти нетронутой. Он снова поспешил в другом направлении, к складу в Пазундаунге.
На Мерчант-Стрит бомба попала в торговые ряды. По обеим сторонам улицы валялись фрукты и овощи. Нищие и старьевщики уже пробирались сквозь завалы. Раджкумар заметил обгорелые развалины кафе и вспомнил, почти с ностальгией, что здесь он любил покупать жареных цыплят. От взрыва несколько шампуров вонзились в глиняные бока печи, переломившись пополам, как скорлупки. Раджкумар услышал зовущий на помощь мужской голос. Он побежал дальше: у него не было времени, нужно было добраться да склада в Пазундаунге.
Он прошел мимо фасада "Роу и Ко". Стекла разбились, а в стенах зияли дыры, через которые забирались мародеры. Он увидел лежащую на полу рождественскую елку. Рядом с ней копошилась старуха с белым от талька лицом. Она подбирала с пола вату, засовывая ее в мешок.
Перед зданием телеграфа задело водопровод. В небо на десять футов взметнулся фонтан воды. Вода была везде, собираясь в лужи и выплескиваясь на улицу. У поврежденной трубы крутился водоворот.
Когда у водопровода взорвалась бомба, люди прижимались к стенам телеграфа, многие погибли. В лужах лежали части тел – детская рука и нога. Раджкумар отвернулся и пошел дальше.
Приближаясь к Пазундаунгу, он увидел, что обе стороны бухты охвачены пламенем. Еще на приличном расстоянии он заметил стены своего склада. Оттуда поднимались клубы дыма.
Там находилось всё, чем он владел, всё, ради чего работал, труд всей жизни был вложен в эту партию древесины. Он подумал о слонах и о падающих вокруг них бомбах, о пламени, лижущем штабеля древесины, о взрывах и грохоте.
Именно он собрал все свои сбережения в одном месте, это входило в задуманный план, и теперь всё это было отдано бомбам. Но это не имело значения, ничто не имело значения, лишь бы не пострадал Нил. Всё остальное – всего лишь вещи, имущество. Но Нил...
Он свернул в переулок, ведущий к складу, и увидел, что тот заполнен клубящимся облаком дыма. Он кожей ощутил жар бушующего на складе пламени и крикнул сквозь дым:
– Нил!
Раджкумар увидел, как вдалеке вырисовалась фигура. Он побежал.
– Нил? Нил?
Это был Дох Сай. Его морщинистое лицо почернело от дыма. Он рыдал.
– Раджкумар...
– Где Нил?
– Прости, Раджкумар, – Дох Сай закрыл лицо руками. – Я ничего не мог сделать. Слоны обезумели. Я пытался отослать твоего мальчика, но он не послушал. Бревна посыпались и упали на него.
Теперь Раджкумар увидел, что Дох Сай вытащил в переулок тело, подальше от огня. Он подбежал к нему и упал на колени.
Тело почти невозможно было узнать, его размозжило под чудовищным весом. Но несмотря на это Раджкумар понял, что это его сын и что он мертв.
***
Однажды в детстве Манджу смотрела, как бреют голову вдове. Это было в доме соседей в Калькутте: пригласили парикмахера, а женщины семьи собрались вокруг, чтобы помочь.
Манджу нашла в своей шкатулке для шитья ножницы. Сев перед туалетным столиком, она посмотрела в зеркало и попыталась отрезать волосы. Ножницы были тупыми, а черные волосы густыми и крепкими – волосы молодой женщины. Ножницы оказались бесполезны. Она бросила их обратно в шкатулку.
Ребенок заплакал, и Манджу закрыла за собой дверь. Она спустилась на кухню – темное, закопченное и душное помещение на задах дома, нашла длинный нож с прямым лезвием и деревянной ручкой, но от него тоже оказалось не больше толка, чем от ножниц.
В поисках более подходящего инструмента Манджу вспомнила о косе, которой срезали траву на лужайке. Коса была очень острой, Манджу помнила, как свист лезвия эхом разносился по дому. Занимавшийся лужайками садовник давно был уволен, но коса осталась. Манджу знала, где найти инструмент – в сторожке у ворот.
Она открыла парадную дверь и побежала к сторожке. Коса находилась именно там, где ее ожидала найти Манджу, вместе с другими садовыми инструментами. Манджу стояла на траве высотой по колено и срезала волосы, отбрасывая их в сторону. Она подняла косу и водила ей вслепую, потому что рука находилась за головой. Клок волос на траве прибавил ей решимости. Она срезала одну прядь за другой и смотрела, как увеличивается кучка волос на траве вокруг ног. Лишь одного Манджу понять не могла: откуда взялась боль? Почему так больно стричь волосы?
Она услышала где-то рядом тихий голос, повернулась и увидела стоящего рядом Рэймонда. Он протянул руку к косе. Манджу сделала шаг в сторону.
– Ты не понимаешь... – она попыталась улыбнуться, чтобы дать ему понять, что она знает, что делает, и по-другому с этим не справиться, но внезапно он схватил ее за запястья. Он вывернул ей руки, и коса выпала. Рэймонд отпихнул ее ногой в сторону.
Манджу поразилась силе, с которой ее схватил Рэймонд, он удерживал ее захватом борца. Никто раньше не держал ее подобным образом, словно она обезумела.
– Что ты делаешь, Рэймонд?
Он вывернул ее руки так, что они оказались перед глазами. Манджу увидела, что пальцы в крови.
– Ты порезалась, – спокойно сказал он. – Порезала кожу на голове.
– Я не знала, – он попыталась выдернуть руки, но это лишь заставило его сжать их посильнее. Рэймонд повел Манджу в дом и усадил в кресло, нашел вату и вытер ей голову. Ребенок заплакал так, что было слышно внизу. Рэймонд повел Манджу к лестнице и слегка подтолкнул.
– Иди. Ты нужна ребенку.
Она поднялась на несколько ступенек, но больше не могла сделать ни шагу. Она просто не могла подумать о том, чтобы подняться в ту комнату и взять ребенка. Бесполезно. У нее больше нет молока. Она ничего не сможет сделать. Манджу закрыла лицо руками.
Рэймонд поднялся по лестнице и запрокинул ее голову назад, схватив за остатки волос. Манджу увидела, как он замахнулся и влепил ей пощечину. Она схватилась за щеку, которая горела от боли, и посмотрела на него. Его взгляд был твердым, но не злым.
– Ты – мать, – сказал он. Ты должна пойти к ребенку. Он хочет есть, чтобы ни случилось.
Он проводил ее в комнату и наблюдал, как она взяла девочку и поднесла ее к груди.
***
На следующий день настало Рождество, и Дох Сай с Рэймондом ушли в церковь. Вскоре после этого снова взвыли сирены и посыпались бомбы. Малышка спала, но сирена ее разбудила, она начала плакать.
В день первого же налета Манджу и Долли точно знали, что делать: они пошли в комнату без окон на первом этаже и ждали там, пока сирены не возвестили, что всё закончилось. Тогда они торопились, но теперь от той суеты ничего не осталось. Дом словно уже опустел.
Пока шла бомбардировка, Манджу оставалась в постели с ребенком. Той ночью девочка, казалось, кричала громче, чем когда-либо, громче сирен, бомб и далеких взрывов. Через некоторое время Манджу больше не могла выносить ее плач. Она выбралась из постели и спустилась по лестнице вниз, открыла переднюю дверь и вышла наружу. Было очень темно, небо озаряли лишь далекие пожары и вспышки.
Она заметила впереди еще одну фигуру и даже в темноте поняла, что это Раджкумар. Она впервые увидела его после смерти Нила. Он был еще в той же одежде, что носил в то утро: в брюках и рубашке, покрытой копотью. Он запрокинул голову и смотрел в небо. Манджу знала, что он ищет, и встала рядом.
Самолеты летели высоко и были едва заметны, как тени ночных мошек. Манджу хотела, чтобы они приблизились, чтобы можно было разглядеть лица, хотела понять, что за существа выпускают эти орудия разрушения. Зачем? Каким существам могло прийти в голову начать войну против нее, против ее мужа, ее ребенка, ее семьи, с какой целью? Кем были эти люди, которые взяли на себя смелость переписать историю человечества?
Она знала, что если бы могла найти в этом какой-нибудь смысл, то восстановила бы порядок в мыслях, смогла бы совершать привычные действия, знала бы, когда и зачем кормить ребенка, поняла бы необходимость найти укрытие, чтобы заботиться о ребенке, чтобы думать о прошлом и будущем и своем месте в мире. Она стояла рядом с Раджкумаром и смотрела в небо. Там можно было разглядеть лишь тени высоко над головой, а чуть ближе было пламя, взрывы и шум.
***
Дох Сай с Рэймондом вернулись на следующее утро, укрывшись в церкви на всю ночь. По их словам, теперь улицы почти опустели. Обслуживающие город рабочие были в основном индийцами, и многие из них сбежали или спрятались. В некоторых районах уже стояла вонь от неубранных нечистот. В порту горели суда вместе с пока еще нетронутым в трюме грузом. Не осталось грузчиков, чтобы их разгрузить, они тоже главным образом были индийцами. Администрация открыла ворота рангунского приюта для душевнобольных, и пациенты бродили вокруг, пытаясь найти пищу и кров. Везде были мародеры, взламывая покинутые дома и квартиры, триумфально неся трофеи по улицам.
