Текст книги "В паутине лжи (СИ)"
Автор книги: Аля Даль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Ага, теперь, значит, мое мнение важно? – сощурился он. Пока я возилась с одеждой, Гаетан успел налепить себе усы и найти серую рабочую шляпу к коричневому старому костюму. Признаюсь честно, не узнала бы с первого взгляда. Вот умел он перевоплощаться, а талант просто так не пропьешь.
– Ну Рыжик… – манерно законючила я, по-детски выпятив губы. Он встал со стула, подошел ко мне и со спесью главной имперской модистки осматривал выбранные грязной челядью варианты.
– Пожалуй, изумрудное. Цвета ясного летнего неба смягчают загорелый оттенок кожи, а бледных, как смерть, девиц, превращают в ходячий труп, – объяснял Гаетан, тренируя новый тон голоса на несколько тонов выше, элегантно жестикулируя руками на манер светских модников.
– Это ты сейчас сам только что придумал? – вскинула я бровь, недоумевая от той чуши, что полилась из его уст.
– Ага. Полная бредятина, но людям в большинстве своем важен не смысл, а красивые речевые обороты. Вкупе с моим обаянием – убойная смесь, я тебе скажу. Эх, не посвятил бы жизнь борьбе с преступными элементами, пошел бы покорять светское общество.
Гаетан замечтался так, что лицо его посветлело, а глаза загорелись. Я с улыбкой посмотрела на него, но ничего не ответила, не желая всерьез ранить его чувства ненужной насмешкой. Все-таки он, как и любой другой человек, имел право мечтать о чем угодно.
– Накрасишь меня? – спросила я как бы невзначай. Гаетан охотно кивнул и вместе со мной вернулся к гримерному столику, на которому уже была разложена многочисленная косметика.
– Парик нужен? – поинтересовался мужчина для начала.
– Конечно, – ответила я. – Меня знают в лицо, поэтому для визита в бордель лучше всего будет хорошо замаскироваться.
– Так и сделаем.
Гаетан, как профессиональный модист, гримировал меня с десяток минут, да так умело, что по итогу родная мать бы не узнала. Благодаря косметике он умудрился изменить форму скул, подбородка, по сути нарисовал мне новое лицо.
– У тебя золотые руки, – заключила я, вертясь перед зеркалом в новом темно-зеленом платье.
– Я весь соткан из талантов, – манерно закатил глаза Рыжик, словно моей похвалы было недостаточно. Глубоко вздохнув, я начала собираться к выходу на улицу, где все еще держалась прохладная погода. Что же, бордель ждет новых посетителей.
Глава 5
Громкая музыка вкупе с заливистым женским смехом встречали нас на подходе к “Красной шапочке”. Мы остановились близ входа, делая вид, что о чем-то переговариваемся, на деле необходимо было оценить обстановку. В бордель, оживающий только по ночам, стекались мужчины разного достатка. Мимо нас прошел и молодой студент, наверняка проживающий на сущие копейки, высылаемые родителями, в комнате какой-нибудь старенькой бабки, согласившейся сдавать ее за бесценок; и мужчина средних лет, ухоженный и чисто одетый, которого дома наверняка ждала жена и несколько детишек; и вполне солидного вида купец, судя по значку на дублете, который он зачем-то надел в бордель.
– Готов? – спросила я Гаетана. Он докуривал папиросу, судя по ужасному запаху, позаимствованную у Морриса. – Легенду не забыл?
– За дилетанта меня принимаешь? – обиделся Рыжик, осматриваясь вокруг. Я положила руку на его плечо, нежно погладила. Шоу для тех, кто может наблюдать за нами из-за красных штор злачного заведения, началось.
– А бумаги? – прошептала я ему на ухо.
– Амели, – обратился он ко мне по имени, которое было указано в поддельных бумагах о нашем с этим рыжем недоразумением бракосочетании. – Ты всерьёз напрашиваешься на показательную порку?
Тяжело вздохнув, я взяла его под руку. Он выкинул папиросу и, откашлявшись в перчатку, повёл меня по лестнице наверх, ко входу. Массивные с виду двери поддались удивительно легко. Нас озарил яркий свет большого зала, заставивший неприязненно прищуриться. Здесь кипела жизнь, лилась музыка и громкие разговоры, вперемешку играли на рояле и танцевали, а главное – очень много и дорого пили. Едва мы сделали пару шагов, как в нос ударил нестерпимый запах приторных дешевых духов, который пропитал все доступные поверхности этого помещения.
– Пойдём быстрее, иначе меня сейчас стошнит, – прошептала я Гаетану, на что получила усмешку в ответ.
– Я тоже не в восторге от твоего общества, но чтоб так грубо выражаться… Тебе совсем безразличны мои чувства? – театрально ехидничал он, едва ли не пустив слезу. Я незаметно ткнула его локтем под бок, что он мужественно стерпел.
– Что ты, муж мой, совсем нет… – отвечала я, состроив грустное выражение лица и виновато опустив взгляд в пол. Дрожащим тоном добавила: – Я же пришла сюда ради тебя.
К омерзительному запаху дешевых духов, как оказалось, можно быстро привыкнуть. Нос перестал чесаться, отвлекать меня, и я начала исподлобья рассматривать окружение, боясь выйти из роли скромной женщины.
– Добрый вечер, господа, – приветствовала нас тучная старая дама, сидящая за стойкой. – Чем наше нескромное заведение может быть вам полезно?
Гаетан манерно вытянул руку, за которую я держалась, оставил меня стоять одну. Поправив шляпу, он откашлялся. Я исподлобья наблюдала, как, подражая светским щёголям, он облокотился на стойку и начал говорить высокомерным аристократическим тоном:
– Дело есть. Чрезвычайной важности. Надо бы обсудить с вашим хозяином.
– Это какое такое дело? – полная женщина склонилась к нему, а ее жирно подведенные глазки подозрительно сощурились до размера свинячьих.
– Вот, привел, – Гаетан кивнул в мою сторону. – На смотр, так сказать.
Подозрительность женщины не смягчилась после его слов, но и не усугубилась. Пошевелив чёрной волосатой родинкой на носу, она опёрлась на стойку, чтобы встать. Обошла ее, приблизилась ко мне. Я прижала руки ближе к себе, изобразив страх от неизвестного. Зыркая на меня стеклянным взглядом, она внезапно перевела его на Рыжика.
– Женка твоя? – спросила женщина.
– Есть такое, – ответил Гаетан и переменил ногу, на которую опирался.
– Вот жеж напасть! – вскинула она полные руки и едва не задев меня.
– Что такое? – изумился Гаетан, отскочив от стойки.
– Двадцатый год уж просиживаю, а мужики всё не меняются! – воскликнула она и громко засмеялась, да так, что я грешным делом подумала, что придётся мне оттирать платье от ее слюны. Неожиданно переменившись, она жестом приказала Гаетану стоять на месте, а сама добавила: – Ждите здесь. Схожу, узнаю, может ли господин вас принять.
И как ни в чем не бывало зашагала к лестнице наверх, стала подниматься с трудом, непроизвольно оголяя синие, в некоторых местах переходящие в чёрный цвет голени. Гаетан тоже проводил ее взглядом, затем подошёл ко мне и вновь взял под руку.
– Не нравится мне это, – недовольно прошептал Рыжик. Я подняла на него изумлённый взор.
– Почему? Все же идет как по маслу, – хлопала я безвкусно накрашенными ресницами, а он отчего-то не мог посмотреть мне в глаза. Странно, очень странно. Редко когда увидишь жизнерадостного Гаетана таким.
– Зловредная чуйка терзает, – ответил Рыжик. У нас за спиной, где-то в глубине пьяного зала, раздался треск стекла, на несколько секунд остановивший всеобщее веселье. – Будь внимательна, золотко. Не упусти момент.
Музыка оглушила зал с новой силой, но мы и мускулом не повели. Я вздохнула и начала перебирать в голове все заклинания, что знала, на всякий случай. Гаетан вновь вошел в роль не самого лучшего мужа на свете и отвлёкся на одну из представительниц древнейшей профессии, которая проходила мимо. Едва они заговорили обо всем и ни о чем, как тучная дама в возрасте оповестила о возвращении тяжёлым скрипом деревянных ступенек, укрытых красным ковром.
– Господин Кассано ожидает вас, – объявила она, оставшись на последней ступеньке. Видимо, ходьба по ним с такими ногами давалась ей с трудом. – Идемте, провожу.
Гаетан чмокнул в щеку девушку, с которой только что познакомился, и подал мне руку, чтобы мы пошли за мадам. Кассано – это же фамилия блондина, которого я задержала, если верить протоколу допроса. Значит, их легенда не ложь хотя бы в чем-то. Один из них действительно здесь хозяйничает.
Мы поднялись на второй этаж. Женщина повела нас в левое крыло здания. Широкий коридор, по которому мы шли, радовал нас не только эротической живописью, но и звуками любовных утех, исходящих от некоторых закрытых дверей.
– Слушай и учись! – приказным тоном сказал мне Гаетан, а я склонила голову и неловко кивнула, изображая смущение.
Тучная женщина остановилась около самой последней двери, на которой коридор, собственно, и заканчивался. Развернувшись к нам, она упёрла руки в боки.
– Девчонка войдёт одна, – сказала женщина. – Таково желание господина.
– Прошу прощения, но я хотел бы сразу обсудить условия передачи Амели в руки вашего хозяина, – Гаетан стоял на своём, как и нужно было по легенде.
– Потом деньги считать будете, – не пускала мадам. – Для начала ее проверят. Может, она вообще не подходит для нашего, хочу заметить, приличного заведения. Можно, ей путь дорога в портовый бордель, моряков и прочий сброд обслуживать.
– Ну знаете ли! – вспылил Гаетан и озлобленно сощурился. – Она чистая и прекрасно справляется с супружескими обязанностями, так что…
– Ничего не хочу слушать, молодой человек, – командным тоном перебила его женщина. – Или она прямо сейчас заходит одна, или вы вместе идёте вон.
– Я пойду, – вмешалась я в разговор, на мгновение подняв взгляд с пола, чтобы посмотреть на реакцию мадам. Несмотря на то, что мы рассчитывали, что хотя бы ненадолго окажемся в кабинете хозяина вдвоём, у нас был план «б», о котором Гаетан не мог не помнить. Он перевёл на меня презрительный взгляд и сложил руки на груди.
– Не говори с ним о деньгах, – приказывал мне Рыжик. – Разговоры об оплате только со мной.
Я покорно кивнула и вновь посмотрела на мадам, вцепившуюся в Гаетана презрительным взором. Поверила, значит. Хороший спектакль устроили.
– Иди, – она коротко постучала и тут же приоткрыла мне дверь. Рыжик помог мне снять облезший полушубок, накинутый на плечи, и забрал его вместе с платком. Сжав руки в кулаки, я шагнула в открытую дверь, изображая нервозность.
Меня встретила уютная полутьма небольшого помещения, ставшего совсем тихим после закрытия двери. Несколько книжных полок сразу привлекли мое внимание, но я заставила себя отвлечься, чтобы первым делом найти господина Кассано.
– Проходите, милая, не стесняйтесь, – знакомый голос заставил меня обернуться в сторону дивана, стоящего в сторонке, на котором полулежал тот самый блондин. Он совсем не изменился. Все та же небритость на лице, все те же чарующие голубые глаза, уставившиеся на меня любопытствующим взором. Помявшись на месте, я все-таки подошла к нему и после приглашения села рядом, ощутив все тот же приятный аромат гвоздики. Спустя несколько мгновений напряженного молчания, Эрик спросил твердым, но осторожным тоном: – Вы пришли сюда одна или вас кто-то привёл?
– Муж, – коротко ответила я, не смотря ему в глаза, и заправила длинную каштановую прядь за ухо. Господи, хоть бы со всем этим маскарадом он меня не узнал.
– Такую красавицу привёл сюда муж? – удивился он. Я ощутила неискренность. Судя по реакции дамы, которая нас встретила, я далеко не первая жертва брачных уз, переданная дражайшим супругом в его цепкие лапы.
– У него… у нас долги. Муж… он проводит досуг за игрой в карты, – сбивчиво объясняла я, делая вид, что жутко волнуюсь. Эрик Кассано пододвинулся ближе ко мне и осторожно коснулся плеча. Увидев, что я не отпрянула, нежно погладил через тонкую ткань, вызывая мурашки.
– И вам приходилось раньше их каким-либо образом отрабатывать? – он подбирал слова, но шептал их жарко прямо на ухо, из-за чего я ощутила, что стала влажной между ног. Блондинчик был чертовски обаятелен, и не будь этот хитрожопый козел под моим прицелом, затащила бы в постель без раздумий. Возможно, даже не один раз.
– Да, – коротко ответила я и сжала ткань юбки меж пальцев, начала ее теребить, а взглядом мельтешить по полу, устланному красным узорчатым ковром. – Я… проводила время и с одним… и с двумя мужчинами.
Эрик поправил прядь волос, как бы невзначай коснувшись моей шеи. Я повернулась к нему и оказалась в опасной близости к его манящим губам.
– Я хочу, чтобы вы показали мне все, на что способны, – сказал Эрик и, не дождавшись ответа, прильнул горячими губами к моей шее. Закусив губу, я откинула голову сильнее, предоставив ему возможность проделать дорожку языком от шеи до мочки уха и обратно. Терпкий запах гвоздики, смешанный с его потом, кружил голову похлеще крепкого вина. Горячее дыхание совсем близко заставляло сердце биться чаще, изнемогая от желания наброситься на него, вопреки образу скромной девицы, сорвать одежду и припечатать к полу. Оседлать сверху и трахать до исступления, до дрожи ног от наслаждения.
– Г-господин… – томно прошептала я, когда его руки перебрались на корсет, жадно сжимая талию и поднимаясь выше, к грудям. Нащупав затвердевшие соски, Эрик свободной рукой принялся избавлять мои плечи от оков ненужной одежды.
– Расслабься, куколка, – попросил он. Не прекращая целовать теперь уже голые ключицы, Эрик настойчиво подбирался к все еще спрятанным из-за тугого корсета грудям. Решив разобраться с верхом позже, он усадил меня на колени и бесстыдно полез под юбку. От настойчивых поглаживаний через полупрозрачные чулки хотелось свести ноги, не дать ему так быстро подобраться к мокрым трусикам.
Громкий хлопок раздался откуда-то снизу. Отголоски музыки внезапно стихли, голоса и смех подозрительно смолки. Пронзительный женский крик заставил Эрика мгновенно оторваться от меня, стащить с колен, сорваться с места и подбежать к рабочему столу. Любовное наваждение тут же спало, очистив готовый действовать разум. Застыв на месте, я наблюдала за тем, как мужчина впопыхах ищет что-то в ящиках. Нечто сверкнувшее металлическим блеском тут же попало в карман его брюк.
– Жди здесь, – спокойный тоном приказал Эрик, держа руку в кармане, в который только что положил что-то. Мой испуганный вид убедил его в том, что я и с места не сдвинусь до его возвращения. Прекрасно. Если с позором выкинут из разведки, смогу податься в актрисы. Кроме шуток, слава Богу, что не узнал.
Когда дверь закрылась за мужчиной, я выждала пару секунд, затем тихонько встала и подошла к выходу. Прислушалась – никаких посторонних звуков, кроме удаляющихся шагов. Затем приоткрыла дверь, чтобы выглянуть и убедиться, что никто внезапно меня не потревожит. В коридоре было пусто. Посетители вместе с работницами, видимо, тоже сидели по комнатам, недоумевая от происходящего внизу. Отлично, значит, у меня есть пара минут, чтобы обшарить помещение и прикрепить магическую подслушку.
Первым делом надо было осмотреть стол. Бегом подобравшись к нему, я обошла рабочую поверхность и беглым взором стала искать предмет, куда можно деть маленькую черную сферу, зачарованную специальным образом, чтобы иметь возможность подключиться к ней через магический шар в любой нужный момент. Письменные принадлежности – чернильница и перо – не подходят, быстро обнаружат. Несколько закрытых писем на его имя. Вскрыть и прочесть не успею, но адресантов запомнить можно. Г-жа Берде, г-н Роуз… г-н Редмонд. Хм. Последняя фамилия повторяется аж на трех конвертах. В недоумении отложив письма, я обратила внимание на единственную книгу, лежавшую на столе. “Sanguis magicae”? Он интересуется запрещенной литературой о магии крови? Хотя бы за это его уже можно подозревать в чем-то замешанным. Не так прост блондинчик оказался. Так, а что в ящиках? В верхних ничего интересного – несколько запасных перьев, фляжка с каким-то напитком, по запаху неплохой коньяк, черная рамка без фотографии. Ничего интересного. Хотя стоп. Достав рамку, я не без труда загнала подслушку между деревянным каркасом и стеклом и вернула вещь на место, спешно закрыв ящик.
– Мышка! – шепнул некто со стороны двери, заставив меня подпрыгнуть на месте. Я подняла испуганный взор на вход и увидела заглядывающего Гаетана.
– Черт тебя подери, зачем же так пугать! – шепотом ругалась я. Мой взгляд ясно давал понять, насколько я разозлилась из-за его выходки.
– Быстрее уходим, – проигнорировал Рыжик ругань, поманив меня к себе жестом руки.
– Но я еще… – я не понимала, к чему спешка, искренне считая, что в запасе у меня есть еще немного времени.
– Быстро тебе говорю, – настаивал мужчина, и я, сжав губы, все бросила и побежала к нему. Он в спешке накинул на мои плечи полушубок и, взяв за руку, повел по коридору, вскоре свернув в одну из приоткрытых дверей. Во тьме узкого помещения я смогла разглядеть одну только вьерошенную кровать с красными простынями и открытое окно, из которого в помещение, пропахшее смрадом людским тел, попадал прохладный весенний ветер. Рыжик довел меня до узкого подоконника, на котором виднелись круглые следы от цветочных горшков, и остановился.
– Выберемся так. Тут невысоко, – командовал мужчина, а я пока не задавала никаких вопросов, всецело доверяя проверенному годами коллеге. Первым в окно полез Гаетан. Повиснув на раме, он вытянулся и, оценив тротуар под ногами, отпустил руки. Удачно приземлившись на ноги, Рыжик, тем не менее, потерял шляпу, но не обратил на это внимание, жестом приказывая мне спускаться вслед за ним. Я проделала тоже самое, хотя и не была уверена, что такой спуск придется по вкусу мои несчастным коленям. Предчувствие меня не подвело – если Гаетан спустился без проблем, то я неудачно приземлилась на ногу, подвернув голеностоп с громким хрустом. Прошипев от внезапной боли, я почти упала на колени, но Гаетан сразу же схватил меня за руку, давая возможность опереться на него. Чертовы платья с несколькими юбками, в которых легко запутаться и оступиться. Гори в аду человек, родивший это неудобное чудовище от мира моды. Сделав глубокий вдох, я подавила гнев. Надо было срочно переключиться на что-то другое.
– Не забудь, – указала я на шляпу, валяющуюся на дороге неподалеку, как будто ничего со мной только что не произошло. Рыжик с уважением посмотрел на меня, мужественно переносящую боль, подвел к шляпе, поднял ее, дабы не оставлять никаких следов нашего пребывания, и осторожно повел хромающую меня какими-то темными дворами и закоулками.
– Ну что, опять в отпуск на три дня? – по-доброму смеялся он над моей невезучестью. А что поделать, если такие моменты случаются сплошь и рядом?
– Видел бы ты медичку в управлении, сам бы себе с удовольствием не только подвернул, но и сломал ногу, – улыбалась я в ответ, стараясь как можно быстрее шагать, периодически наступая на больную ногу, которая по ощущениям ещё и распухла.
– Советуешь? – ухмыльнулся Гаетан.
– А то, – ответила я.
В молчании мы прошли ещё насколько дворов, потратив на это очень много драгоценного времени. Нависшую тишину прервал остановившийся Гаетан.
– Возьмём повозку до твоего дома. А пока донесу тебя на руках, – говорил он тоном, не терпящим возражений.
– А мы куда-то очень спешим? – поинтересовалась я. Гаетан исполнил угрозу: поднял меня на руки и уверенно понёс дальше. Хороший он человек, своего в беде не оставит. Жаль, совсем не в моем вкусе.
– Вообще-то за нами, возможно, погоня, – как бы невзначай ответил Рыжик.
– Чего? И ты говоришь мне об этом только сейчас? – возмутилась я, уставившись на него негодующим взглядом.
– А что, если б сразу сказал, ты бы побежала с подвернутой ногой? – с издевкой спросил он, и я фыркнула в ответ.
– Сиди и не рыпайся. Если за нами пойдут, как-нибудь отвлеку их на себя, – уверенно говорил Гаетан.
– Что такого ты натворил внизу? Мы же договаривались про небольшой манёвр для отвлечения внимания, – интересовалась я. Гаетан вынес меня на дорогу. К сожалению, в тёмное время суток тяжело было поймать извозчика, но другого выхода с моей ногой не было.
– Ничего страшного. Все живы, – общими фразами ответил мужчина, а я решила не допытываться. Моими мыслями тут же завладел Эрик, его странные письма и книга на столе. Я чувствовала, что он плавает по самые уши в чем-то нехорошем, но пока могла доказать лишь чтение незаконной литературы, и если бы сделала это, наверняка лишилась бы возможности докопаться до сути происходящего. Как связать нашу первую встречу и найденное сегодня – пока ума не приложу.
Гаетан не поленился довести меня до самой двери, за которой я слышала шум шагов и шуршание. Он остановился в коридоре, тоже прислушиваясь к происходящему в закрытой квартире.
– С каких пор ты живешь не одна? – спросил Гаетан украдкой, словно подразумевая, что в моем доме могут находиться незванные гости и меня, вернее, теперь нас, подстерегает опасность.
– Ни с каких, – спокойным тоном ответила я. – Скорее всего, это моя сестра. Она любительница навестить меня в любое время суток и даже в мое отсутствие.
– Проверим.
Гаетан дал мне возможность опереться о дверной косяк, а сам прислонился к стене рядом, чтобы его не было видно сразу. Он сделал короткое движение плечом, и я поняла, что метательный нож скользнул по предплечью прямиком в его ладонь.
– Постучи, – шепотом приказал Гаетан.
– В этом нет необходимости. У меня есть ключ, – безразлично отвечала я. Сильная усталость накатывала на меня от одного вида двери родной квартирки, а тут еще и в нос ударил привычный аромат рыбных пирожков. – Это точно сестра.
– Осторожность никогда не помешает, – настаивал мужчина. Я тяжело вздохнула. Спорить с ним бесполезно. Ну, хорошо. Постучав в дверь дважды, я услышала тяжелые шаги внутри квартиры. Послышался глухой стук, затем копошение ключом в замке и громкий щелчок, после которого дверь отворилась. На пороге стояла Аннет, встречая меня недоумевающим взглядом.
– Ты чего стучишь? – спросила она. – Ключи потеряла что ль?
Я шагнула внутрь и сразу же болезненно подогнула ногу. Она подхватила меня под руку. От сильного рыбного запаха, который сестра источала, желудок свело голодной судорогой.
– Что опять случилось, горемычная? – с укором интересовалась сестра. Заставив меня облокотиться на нее, она довела меня до кровати и оставила там, а сама побежала закрывать дверь. Я начала потихоньку раздеваться, в первую очередь избавившись от корсета и верхней и нижней юбки. Невозможно было не заметить припухлость в районе голеностопа даже через чулки.
– Оступилась по дороге домой, – сказала я, не желая выдумывать витиеватую легенду. Однажды Стефан сказал, что если хочешь соврать, надо сказать только часть правды. Остальное за тебя додумает собеседник, да так мастерски, что в итоге ты услышишь от других перевернутую с ног на голову историю.
– Вечно с тобой что-то происходит, – Аннет вернулась ко мне и стала рядом, ожидая, когда я сниму чулок, дабы оценить масштаб трагедии. С трудом стянув тонкую ткань с ноги, я недовольно сжала губы. Нога в районе голеностопа опухла, посинела, я едва могла ею пошевелить, но все же могла, хотя испытывала при этом колючую боль. Значит, не перелом, и то хорошо. – Розы в вазе с этим никак не связаны?
Не понимаю, какие логические цепочки в голове позволили Аннет свести воедино мою травму ноги и цветы.
– Никак, – подтвердила я, но ничего больше говорить не хотела, тем более рассказывать о Стефане. Сестра уж точно ни в коем случае не должна узнать личность моего любовника.
– Как там муж, детки? – заговорила я о ее бытовухе, чтобы сменить тему. Аннет склонилась, дабы разглядеть травму ближе, и укоризненно покачала головой.
– Да все как обычно, – дежурно ответила сестра и, не отрывая взора от травмы, добавила: – Надо замотать в холодную тряпку.
Давно смирившись с порывами ее заботы, я не препятствовала возможности хотя бы облегчить ноющую боль. С такой ногой, наверное, тяжело будет уснуть. Хотя… учитывая накопившуюся усталость, может и не будет проблем со сном. Самое главное теперь решить вопрос с завтрашней встречей со Стефаном. Как я дойду до управления? Костылей в доме нет, у Аннет, наверное, тоже. Хотя стоп. Ее муж же пару лет назад ломал ногу, и чтобы не потерять место, ходил на работу с костылями.
Покопавшись в моем шкафу, Аннет нашла там какую-то старую тряпку и пошла к умывальнику. Спешно намочила ее, отжала и вернулась ко мне. Я сидела на кровати все в той же позе, перебирая в голове варианты решения проблемы. Не идти вообще не вариант. Стефан может подумать все, что угодно, и это самое страшное. Не хочу терять его и наши не обремененные моралью отношения. Значит, иду в любом случае. Посылать сестру с письмом или просьбой к парням в канцелярию – тоже не слишком умно, мало ли догадается о чем-то. Тогда остается один вариант. Нужно попросить ее сбегать домой и найти мне костыль. Хоть бы только они их не продали.
– Аннет, ты не могла бы выручить меня? – спросила я. Сестра встала на корточки и начала крепко обвязывать мою стопу мокрой тряпкой. Холод приятно щипал горящую кожу. Я ощутила небольшое облегчение и благодарность сестре, которая жертвует временем ради меня, такой непутевой.
– Чего еще? – недовольно спросила Аннет, словно укоряя меня за неуклюжесть.
– У вас дома остались костыли? Хоть один?
Женщина встала и уперла руки в боки, одарив меня суровым взором, словно нашкодившего котенка.
– Куда это ты идти удумала? – перешла она на крик. Я спокойно вынесла ее негодующий тон, понимая, что он продиктован беспокойством о моем состоянии. Сложив руки на груди, я деловито закинула больную ногу на ногу.
– С утра на работу, – как ни в чем не бывало ответила я, и мое изречение окончательно выбило сестру из равновесия. – У меня куча важных дел. Я должна завтра прийти.
– У меня просто нет слов, – сказала она, всплеснув руками. – Я так понимаю, отговаривать тебя – дохлый номер?
Я одарила ее теплой улыбкой и одобрительно кивнула. Аннет махнула на меня рукой и отвернулась.
– Делай, что хочешь, – она отошла от меня, направилась к дотлевающей печке, где якобы срочно нужно было перемешать угли. Сделала она это, чтобы не ругаться со мной, и правильно. Только ссоры с Аннет мне не хватало. Смягчившись спустя полминуты, она добавила: – Хорошо, принесу. Только ходи аккуратнее. Третьего дня шпики средь бела дня женщину прям с улицы схватили и потащили в свое логово. Говорят, уже кончили. Без суда и следствия. А труп собакам выкинули.
Я аж прифигела от такой прекрасной истории.
– Спасибо, Аннет. А эта чудная история… ты от кого узнала? – спокойным тоном поинтересовалась я, привыкшая к осуждению, неприязни и откровенной ненависти со стороны обычных людей, но их сказки не переставали удивлять.
– Соседка сверху рассказала.
– А, ОБС, – многозначительно сказала я.
– Что еще за о-бэ-эс? – переспросила Аннет.
– Самый достоверный источник информации. Расшифровывается как “одна бабка сказала”.
Аннет не поняла иронию, потому продолжила молча заниматься своими делами и вскоре засобиралась домой за обещанным.
Без сил плюхнувшись на кровать, я не без труда подтянулась на подушку и закрыла глаза. Шорох кочергой в печке не мешал, наоборот, почему-то расслаблял, навевая чувство безопасности. На душе царила неопределенность из-за смешанных чувств. С одной стороны, дело шло плохо и становилось все запутаннее, когда я пыталась отыскать ответы в своей голове. С другой – завтра я вновь увижу Стефана. Моего Стефана. Вернее, не совсем моего, но меня это полностью устраивало. Учитывая его нрав и положение, он, наверное, меняет любовниц как перчатки, поэтому быть его законной женой такое себе удовольствие. Тогда почему на душе так грустно от мысли о других женщинах, с которыми он может делить постель? Я что, ревную? Нет, нельзя. Он, как и я, в первую очередь принадлежит работе, а потом уже себе и другим людям. Вроде головой понимаю, но никак не могу избавиться от ноющего чувства, разрывающего сердце на куски. Может, не стоило соглашаться с ним спать? Любила бы себе и любила. Издалека, не терзая себя. Так, надо срочно переключиться на работу.
Перебирая в голове события прошедшего дня, я делала выводы и выискивала ситуации, где совершила ошибки, где можно было поступить умнее, как вдруг незаметно для себя погрузилась в царство Морфея.
