Текст книги "В паутине лжи (СИ)"
Автор книги: Аля Даль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 11
Весь день я посвятила гребанной уборке и смогла одолеть только второй этаж, но все равно валилась с ног. Ввалившись в комнату для прислуги, я надеялась увидеть Жизель, служанку Оливии, но ее тут не оказалось. Госпожа заставляет ее ночевать неподалеку от нее, чтобы иметь возможность беспокоить ее в любое время суток? Впрочем, ничего удивительного, если первое впечатление о ней правдиво.
Едва я сняла с себя оковы одежды и небрежно отбросила ее на спинку ближайшего стула, как увидела кровать и мысли о чем-то другом, кроме отдыха, испарились. Захотелось спать невероятно, но сон долго не шел: чрезмерная работа с одним перерывом на обед расслаблению не способствовала. И все же надо было засыпать. Завтра будет новый день, и мне придется отдраить самый запущенный нижний этаж, если хозяин и экономка – два половозрелых индивида – не способны привести в порядок место, где живет ребенок. Интересно, куда делась мать девочки? Курт выгнал ее, оставив Люси себе? Звучит правдоподобно. Выясню позже. Не забыть как можно быстрее написать Стефану, наверняка ему интересно будет услышать о странных критериях отбора прислуги и гостях, одного из которых по невероятному стечению обстоятельств я уже задерживала.
Мысли плыли в голове монотонным потоком, уносящим меня в мир снов. Я закрыла глаза и блаженно распласталась на кровати животом вниз, ощущая жесткость поверхности, но совершенно не обращая на нее внимания. После долгого рабочего дня и стог сена – шикарное место для сна. Едва я стала отправляться в царство Морфея, как громкий, душераздирающий крик заставил меня инстинктивно открыть глаза и приподняться. Ошарашенным взором осматривая комнату, я не увидела ничего подозрительного. Показалось? Ничего себе звуковые галлюцинации! Надо было попросить у Шанталь перед сном заварить мне трав с успокоительным эффектом. Тряхнув головой, я вновь упала на подушки и закрыла глаза. Сон как рукой сняло. Да что за черт! Перевернув голову в другую сторону, я начала глубоко дышать, чтобы расслабиться. Считать овец в голове – что может быть умиротворяюще?
Истошный крик вновь добрался до моего уха. На это раз я вскочила на кровати и уселась, спустив ноги на пол. Вглядываясь во тьму, ничего странного не видела, но поняла, что оставить это просто так не могла. Кто-то в беде? И почему мне вспоминаются слова Люси о том, что “я все услышу следующей ночью”? В список дел явно добавляется пункт “поймать девчонку и надавить на нее ради общего блага”.
Я встала, понимая, что не усну, пока не выясню источник звуков. Накинув халат на плечи, я поменяла свечу в канделябре и зажгла ее. Надо ли готовить боевое заклинание? В любом случае, подстраховка пригодится. Только какое? Метать молнии в помещении – не лучший вариант. Сковывание? Пойдет.
Подготовив заклинание в свободной руке, я постаралась как можно тише открыть дверь, вроде получилось. Удивительно, но время сбора криков больше не было. Почему? Женщина, которая так истошно кричала, больше не в опасности? Или больше не может издавать звуков? Ох, хоть бы только не второе. Хоть бы все было хорошо. Однако ничто не намекало на положительный исход.
Темный коридор был словно объят туманом, а стены перед глазами буквально плыли. Такого быть не могло, разве что… магия? Неконтролируемое воздействие? Но почему? Для такого мощного выброса нужно сильное заклинание или ритуал, причем из разряда запрещенной магии. Кто-то использовал магию крови? Я оглядывалась в поисках подсказок, но никто больше не кричал, а значит, на звук пойти не могла. Свеча вмиг погасла, потушенная могильным холодом, который ощутила и я, непроизвольно задрожав.
– У вас какая-то любовь гулять ночами по дому? – спросил знакомый голос. Я обернулась и увидела Курта, в темном дорожном плаще, словно он только что вернулся с улицы, но выходил со стороны библиотеки. Он приблизился ко мне, и я сделала несколько шагов назад, напуганная скорее не его появлением, а происходящим в целом.
– Я слышала крики и мне стало страшно, – прошептала я, пристально наблюдая за его движениями. Один неловкий взмах рукой, и применю заклинание. Курт заметил мой настороженный взор, и, не обращая внимания на боевой настрой, подошел совсем близко, чтобы тыльной стороной проверить лоб.
– У вас жар, – заключил мужчина. Я не поверила ему – никакой слабости или свойственных горячке симптомов не чувствовала. Он хотел убедить меня, что я больна. Зачем? Натянув на лицо маску заботы, Курт приобнял меня за плечо. Сквозь тьму я видела, каким ярким холодным огнем горели его серые глаза. Было в этом взгляде что-то нездоровое… и, одновременно, притягательное.
– У меня нет жара, – холодно ответила я, осторожно убрав его руку и опять отступив назад. Почувствовала спиной стену и поняла – дальше некуда, только отбиваться магией. – И я уверена в том, что слышала. Кто это кричал?
– Клэр, – устало произнес Курт и протер глаза. – Прошу вас, позвольте проводить вас до кровати. Простите за мою бестактность, но на вас лица нет. Вы очень бледны. Я уложу вас в кровать и принесу отвар, лечащий недуг.
Отравить меня хочет? Сделать вид, что ничего не было, а мне просто показалось? Да не может этого быть! Голос был настоящим, а такой истошный крик не мог послышаться. Просто не мог. Я не верю.
– Господин Редмонд, – только и успела прошептать я, как он сократил расстояние между нами и подхватил меня на руки. От неожиданности моя ладонь ослабла, канделябр со стуком упал на пол, растворившись в тумане, но никто не обратил на него внимание. – Отпустите.
– Как только верну вас в кровать, – ответил Курт, прижав меня ближе к себе. Непроизвольно положив голову на плечо, я ощутила мужской запах, смешанный с запахом… крови. Я не могла ни с чем его спутать. Не заметив, что на моем лице появилась печать ужаса, Курт продолжил: – Завтра можете взять выходной. Не стоит так перетруждаться. Я видел, что сегодня вы привели в порядок весь второй этаж.
Неся меня, как пушинку, Курт вошел со мной в комнату прислуги и без особых усилий посадил на кровать. Халат приоткрылся, но я не смогла использовать этот момент для флирта, потому как была слишком напряжена из-за случившегося. Несмотря на это, мужчина бросил любопытный взгляд на открытые части тела, демонстрируя, то я ему нравлюсь как женщина.
– Я делала это ради Люси, – произнесла я, устраиваясь поудобнее на кровати. Лицо Курта переменилось: он нахмурился, а в его взгляде появился гнев.
– Не говори ерунды, – процедил мужчина и отвернулся. – Зайду проведать тебя утром.
Он же вроде хотел принести мне отвар? Почему он разозлился, когда я вспомнила о Люси? Нет, сегодня точно не усну, пока не напишу отчет обо всем случившемся, в том числе странном поведении Курта. Поднявшись с кровати, я достала чистую бумагу и перо с чернильницей, уселась за прикроватный столик. Неудобно, но какая разница. Напишу сейчас, положу под подушку и отправлю утром, обязательно. Может, Стефан что-нибудь подскажет или, что хуже всего, прикажет сворачивать операцию.
Добрые несколько часов после того, как с отчётом было покончено, я не могла сомкнуть глаз, словно предчувствуя, что мне угрожает опасность. Никаких криков больше не было; поместье затихло, и эта тишина напоминала мне давящее безмолвие закрытого скрепа. Что из двух вариантов страшнее – трудно сказать, в любом случае, сон пришёл только под утро, когда лучи рассветного солнца стали безжалостно прорезать темноту моей новой комнаты.
Несмотря на короткое время сна, я открыла глаза самостоятельно через несколько часов. Никакой угрозы пока что не было, но предчувствие не давало спокойно дождаться прихода Курта. Он же обещал навестить меня с утра. Ночное впечатление о нем, конечно, сложилось тревожное. Запах крови мне почудился или нет? А крики? Не верю, поэтому с Куртом надо было очень, очень острожной. Несмотря на подозрения, я все же решила придерживаться намерения соблазнить его и, воспользовавшись случаем, выяснить все необходимое. Для этого в первую очередь надо привести себя в порядок.
Умывшись и одевшись, я накрасилась как вчера, предчувствуя, что однажды мне придётся пересечься с Эриком. При мысли о нем в голову пришла идея. Курт же говорил, что у меня температура. Может, стоит обмотать якобы больное горло платком? А случае чего тканью можно прикрыть лицо, изображая приступ кашля, к примеру.
Достав из чемодана материнский платок, я обвязала им шею и подошла к зеркалу, чтобы немного потренировать больной, отхоипший голос, пока нахожусь в одиночестве. Интересно, а почему Курт так странно отреагировал на мои слова о его дочери? Даже если он ее не любит, это же наследница, причём, насколько я понимаю, единственная, и хотя бы с этой точки зрения здравомыслящий отец должен заниматься ее воспитанием, а не гневаться от упоминания о ней. Может, я чего-то в этой жизни не понимаю?
В дверь решительно постучали.
– Клэр? Вы спите? – спросил Курт из-за двери. Вспомнила о нем, называется, а он тут как тут. Жаль со Стефаном так не сработает.
– Нет, господин, – ответила я. Откашлявшись, добавила: – Входите, я уже готова.
Курт без промедления открыл дверь и ступил в комнату, разгоняя пыль шагами. Закрыв лицо руками, я еле сдержалась, чтобы не чихнуть. Сегодня же начну уборку с этой комнаты, раз закончила со вторым этажом, иначе ещё одну ночь в этом царстве пыли не переживу.
– Как ваше самочувствие? – заботливо поинтересовался мужчина. Он не спешил приближаться ко мне, наблюдая за тем, как я заканчиваю красить губы, издали.
– Все хорошо, только немного болит голова и горло, – соврала я, поглядывая на него через отражение в зеркале.
– Не следовало открывать окна настежь, пока вы занимались уборкой, – произнёс Курт. Такое заботливое обхождение могло бы очаровать многих женщин: слишком красивы были благородные черты его лица, слишком глубоки, но безжизненны глаза, за океаном которых скрывается трагедия. Вместе с этим он ещё и галантен, обходителен даже со служанкой. Я сама бы с удовольствием соблазнилась, если бы не была на задании.
– Вы так заботливы, господин, – я развернулась и одарила мужчину тёплой улыбкой. Курт решился приблизиться ко мне на расстояние вытянутой руки. От его тонким шлейфом тянулся аромат свежей травы, а на темных, как смоль, волосах я заметила несколько капелек утренней росы. Гулял в такую рань? Или решил переночевать на улице? Но ведь на улице далеко не лето.
– Курт, – улыбнулся мужчина в ответ. – Я хочу, чтобы ты меня так называла, Клэр.
– Хорошо, Курт, – кивнула я, ожидая его дальнейших действий.
– Почему ты меня избегала? – неожиданно спросил он. Я не ожидала этого вопроса, но ничуть не растерялась: изобразила смятение.
– Когда? – поинтересовалась я. Действительно не помнила, когда успела применить этот способ сближения с ним. Видимо, получилось случайно. Что же, мне только на руку.
– Вчера днём. Увидев меня в холле, ты убежала на кухню, – пояснил мужчина. Судя по взгляду, он был настроен решительно выяснить все обстоятельства. Или отношения между нами?
– Я… – отвернулась, якобы смутилась и было трудно говорить, – чувствую себя… странно после ночной прогулки с вами.
– Жалеешь о поцелуе? – нахмурился Курт. Как хорошо, что он принадлежал к тому типу людей, у которых все на лице написано. Мужчина, очевидно, сам беспокоился по поводу произошедшего, вернее, оно не оставило его равнодушным, а значит, можно добивать.
– Нет, госпо… Курт, – замялась я, поправив прядь волос. Мужчина осмелел и шагнул вперед. Стал еще ближе. Я слышала его учащенное дыхание и медленно подняла глаза. Твердая мужская ладонь тыльной стороной коснулась моей щеки. Бережно поглаживая, Курт будто бы решался на что-то.
– Ты понимаешь, что я не смогу дать тебе больше, чем свою любовь? – полушепотом спросил Курт, как будто боялся спугнуть меня этими словами. А беспокоиться было о чем. Переводя с мужского языка на человеческий, он сказал: “Мы можем заниматься любовью, но замуж тебя не позову”. Что же, спасибо большое хотя бы за то, что не стал вешать лапшу на уши про люблю-куплю.
– На большее я и не рассчитывала, – смущенно улыбнулась я, опустив взгляд. Курт коснулся холодными пальцами моего подбородка и приподнял его. По телу пробежали мурашки. Он будто бы сдул их, опалив мои губы горячим дыханием. Поначалу я замерла, делая вид, что его поцелуй загнал меня в ступор, но затем приоткрыла рот, чтобы впустить его теплый и влажный язык. Рот наполнился знакомым вкусом рябины, и вот это действительно загнало меня в ступор. Ягода очень непопулярна в этих краях, из нее не готовят ни десертом, ни варенье. Моя мать принесла рецепт из соседнего королевства, когда бежала. Это насторожило меня, но пока я не подавала виду.
– Если хочешь, можешь с сегодняшнего дня перебираться в мою спальню, – прошептал Курт мне в губы, из-за чего я откинула губы и смущенно засмеялась.
– Сразу в спальню, значит? – хихикнула я. – А как же ухаживания?
– Могу поухаживать плеткой сегодняшним вечером, – отшутился Курт, мечтательно отведя взгляд вправо вверх. Я рассмеялась в голос, прикрыв рот рукой, но не забыла, что я якобы больна, а потому убедительно закашлялась.
– Умеете уговаривать, – призналась я. Игры с плеткой – отличная вещь, если предмет в умелых руках. А это я выясню, если будет повод. Потому что сегодня ночью я планирую найти способ усыпить герцога пораньше, украсть ключ от рабочего кабинета, который он, скорее всего, носит при себе, и незаметно все обследовать.
– В таком случае, займись делами, – отдалился Курт, протягивая мне руку. – Отведу тебя в гостинную. Будешь временно помогать Оливии. Ее служанка уехала по делам в столицу.
Спасибо, хоть не мебель меня, якобы больную, переставлять заставил. Хотя… может, Оливия окажется не такой злобной и высокомерной, как показалась мне на первый взгляд. Проверим.
– Надолго уехала служанка? – поинтересовалась я, вспоминая происшествие ночью и не желая проводить параллели, но они лезли в голову сами собой. Неужели Курт врет, девушка не уехала, а с ней что-то случилось? Слишком похоже на правду. Если найду хоть одно доказательство, это будет означать, что опасность грозит и мне. По крайней мере, я так чувствовала.
– Я не интересуюсь делами чужой прислуги, – нахмурился Курт. Выпрямившись, он сложил руки за спиной, как будто был готов к диалогу, но после нашей ночной встречи я ему не верила. Может быть и хотела бы, но его вид, запах и поведение настораживали примерно как кинжал в ножнах, приставленный к горлу. Вроде бы пока защита есть, не порежет, но пора готовить пути к отступлению или ответную атаку. Видя мое промедление, мужчина откашлялся и, отведя взгляд вправо вниз (как делают люди, когда врут), добавил: – Если она задержится дольше, чем на пару дней, Оливия как обычно выпишет себе другую из столицы.
– Понятно, – я тоже отвела взор, обдумывая услышанное. Рано пока делать выводы, очень рано. Но подозрения немного пугающие. Будь я обычной девушкой, уже бежала отсюда, сверкая пятками. Наверное, Курта очень интересует, почему же я остаюсь. В таком случае, надо продолжать играть во влюбленность. Хотя тут и притворяться особо не надо. Он чертовски красив, а опасность, если честно, даже возбуждает.
– Могу я для начала отправить письмо? – спросила я, когда почувствовала, что пауза слишком затянулась. Нужно было в первую очередь разобраться с отчётом, который очень ждали в управлении.
Курт опустил протянутую руку и вскинул бровью. Мне показалось, что в его взгляде я увидела недоверие.
– Боюсь, что сегодня очень плохая погода, и почтовый голубь просто не долетит до места назначения, – холодно произнёс Курт. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Все тот же серый туман, как и вчера, как вообще все дни, что я здесь нахожусь. Что изменилось-то?
– Ветра нет и это главное, – говорила я. Голые деревья стояли ровно, не касаясь, словно каменные статуи. Развернувшись, я состроила жалобное выражение лица и сократила дистанцию между нами. – Хочу вам честно признаться, это письмо имеет очень важное значение. Я должна его отправить.
Недоверчивый взгляд Курта сменился озабоченным.
– У вас какие-то неприятности, позвольте узнать? – спросил он, наблюдая, как я прижимала сложенные руки к груди.
– Я должна гостинице некоторую сумму за проживание, поэтому оставила у них фамильные сережки, – начала объяснять я, ничуть не краснея от лжи. – Завтра день платы, и в письме я прошу отсрочить выплату взамен на небольшое повышение.
Курт смотрел на меня неминающими глазами. Казалось, в его голове появилось много новых вопросов, и он выбирал тот, что задаст первым.
– Фамильные серьги? – удивлённо спросил Курт. – Сколько же вы задолжали гостинице?
Я отвела взор и сжала губы, изобразив неловкость.
– Немного, но… ничем дугим я расплатиться не могла, – закусила губу, надеясь, что мужчина поверит.
Он как-то странно улыбнулся, затем почесал голову, как будто не понимая, что в такой ситуации делать. Я погладила его по руке, разогревая холодные пальцы, чувствуя, как по коже разбегаются мелкие мурашки.
– Так где я могу отправить письмо? – вновь поинтересовалась я. Надеюсь, аргумента про фамильные драгоценности хватит сполна. Но если нет, то придумаю ещё что-нибудь.
– Рядом с палисадником есть голубятня, – начал говорить Курт, и мое лицо просветлело от радости. – Голуби в большинстве дикие, но трех птичек с красными ленточками на лапках я использую для пересылки писем на столичную почту. Оттуда уже она придёт по адресу.
Что же, звучит долго и не напрямую, но какой ещё выход? Разве что отлучаться от дел и везти самой, но пока нет возможности – много работы. Пожалуй, воспользуюсь предложением и пойду в голубятню. Только надо будет немного поколдовать над птичкой. Мало ли, Курт соврал, и мой отчет попадет ему в руки, что автоматически раскроет меня.
– Я сделаю также, если вы не против, – умоляющим взором я посмотрела на него, а он смягчился. Письмо, надежно упакованное и подписанное “г-же Эммет, управляющей гостиницей “Орхидея”, на самом деле предназначалось ей. Через эту женщину мне было приказано слать письма в управление. Спрятав письмо в внутренний карман формы, чтобы не возвращаться за ним после, и чтобы никто не имел возможности ознакомиться с содержимым и разоблачить меня, я вернулась к мужчине. Проведя меня до двери, Курт вывел в коридор и отпустил мою руку.
– Для начала выясни, что нужно господам в гостинной, – отвел взгляд Курт, как будто не хотел давать мне возможность отправить письмо в принципе, но и отказ вызвал бы шквал ненужных подозрений. Я коротко кивнула и пошла за ним. Из коридора мы вышли в холл, где напротив парадного входа все на том же месте покоился огромный семейный портрет. Я остановилась около него, вызвав недоумение на лице Курта. Оно сменилось неприязнью, когда он заметил, на что я обратила внимание. Тем не менее, я решилась аккуратно подойди к этой теме.
– Вы здесь совсем другой. Жизнерадостный, что ли. А вот Люси совсем не изменилась, – спокойным тоном, с теплой улыбкой ответила я. Мое лицо переменилось вмиг, когда на скулах Курта заиграли желваки. Щеки и уши покраснели, будто бы он услышал что-то, задевшее его изнутри. Я даже немного испугалась.
– Такова твоя благодарность – открыто, глядя в глаза, плевать мне в душу? – гневно поинтересовался он, смерив меня надменный взглядом холодных серых глаз. Я заметила, как Курт сжал руки в кулаки, и, ей богу, была бы я мужчиной, наверняка получила бы по лицу. Да что у него за реакция, когда я говорю о нем или ребенке? Я чего-то не понимаю в детско-родительских отношениях или что? Почему не сказать прямо?
– Я не хотела… я даже не понимаю, чем могла вызвать ваш гнев, – призналась я, отступив на всякий случай назад.
– Забудь, – Курт бросил на меня короткий взгляд, затем развернулся и пошел к лестнице. – Если Оливия завалит делами, и отлучиться в голубятню будет некогда, скажи ей, что это мое поручение, я подтвержу.
– Спасибо, Курт, – он сжал губы и кивнул на прощание, отчего-то решив не провожать меня до гостинной, как намеревался это сделать ранее. Что же, как хочет. Все равно проберусь к нему ночью. Надеюсь, после этой странной сцены он мне не откажет, и у меня будет возможность обследовать его кабинет без взлома и других ненужных следов.
Глава 12
В гостинной царил полумрак и томная атмосфера, несмотря на утро. Окна кто-то вновь плотно зашторил, так что желанных гостей я заметила не сразу: они расположились на диване около кофейного столика, спиной ко входу, потому я не видела их лиц и не могла угадать настроение, чтобы правильно начать разговор. Мои нарочито громкие шаги привлекли внимание парочки – они синхронно обернулись и посмотрели на меня. Оливия – все тем же буднично-высокомерным взглядом, а Эрик – с любопытством. Судя по реакции, не признал. В таком случае, можно выдохнуть.
– Доброе утро, господа, – вежливо поприветствовала я и поклонилась. – Господин Редмонд прислал меня на временную замену вашей служанки.
– А кого-нибудь хотя бы не больного в доме не нашлось? – процедила Оливия, ее взор стал презрительным. Я с легкостью пропустила мимо ушей ее недовольство, потому что она может засунуть его куда подальше. Но на всякий случай сделала вид, что смутилась, дабы она не разгадала мой истинный характер, а считала наивной и беспомощной служанкой.
– Ты же знаешь, золотко, у герцога сейчас большие проблемы, в том числе и с персоналом, – ответил ей Эрик, улыбнувшись мне. Добродушие накладывало на его лицо маску неестественности, в отличие от Стефана, чье лицо просветлялось и омолаживалось, когда мужчина улыбался. Эрику Кассано скорее подошла бы хитрая ухмылка, подчеркивающая дьявольские черты светлого лица.
– Такими темпами они никогда не решатся, – ухмыльнулась женщина, но я не поняла, чему именно. Ее радовали проблемы герцога? Странное отношение к человеку, у которого гостишь второй день. Ее высокомерие быстро сменилось болью – поднеся платок к лицу, Оливия лихорадочно закашлялась, а Эрик совершенно никак на это не отреагировал, словно женщина страдала приступами не раз и не два на день.
– Давай не будем о грустном, – предложил Эрик и встал, продемонстрировав мне дорогой синий костюм, который идеально на нем сидел, словно был заказан в ателье.
– Я бы предпочел утреннего чаю, – предложил мужчина, когда приступ Оливии закончился.
– А я – кофе, – женщина хотела зевнуть, но прикрыла рот бледной рукой, на которой сверкнуло обручальное кольцо. Жених опускает ее гостить у мужчины в сопровождении другого? Или жених – Эрик?
– Кофе не очень сочетается с рябиновым вареньем, – как бы невзначай бросил Эрик.
– Опять ты про эту кислятину… – пробубнила Оливия и съежилась, демонстрируя, свое отношение. Меня же его вкусовые предпочтения насторожили. Вернее, навели на определенные мысли. Эта сволочь забрала сверток из того дома, в котором мы впервые встретились, поэтому еды, собранной Аннет, я не нашла при последующей облаве. А сейчас он что, издевается надо мной? В таком случае, заканчиваю операцию сегодня и сваливаю в столицу, где буду в безопасности.
– Подай нам чай, – приказал Эрик. Он смотрел на меня безразличным взглядом, за которым не было ни злобы, ни обиды. Либо хорошо маскируется и притаился, чтобы нанести удар, либо… нет, никакой другой вариант не котируется. Я должна быть максимально настороже.
Вежливо кивнув, я удалилась в коридор, затем спешно спустилась в холл, где нечто остановило меня. Стоит прямо сейчас отправить письмо Стефану, иначе… мало ли что. Предчувствие подсказывало, что ничего страшного не случится, если я немного задержусь с чаем, а вот если не пошлю отчет, то ничего хорошего не будет.
Проверив наличие письма во внутреннем кармане, я вспомнила слова Курта о том, что голубятня находится около палисадника. Украдкой осмотрев все вокруг, я никого не заметила, поэтому побежала к запасному выходу, тихо открыла его и выбежала наружу. Утро было тихое, даже слишком, будто бы я вышла не на задний двор поместья, а на кладбище. Со стороны палисадника некто насвистывал песню, разрезая гнетущую тишину мелодичными звуками. Заинтересовавшись, я подошла к открытой двери в обитель растений и украдкой глянула. Шанталь была занята с орхидеями, которым и насвистывала мелодию, совсем не обращая внимания на происходящее вокруг. На ближайшей ко мне руке из под грязной перчатки блеснул браслет, который старушка поспешила спрятать. Чуйка подсказывала мне закончить с отправкой письма и вернуться сюда попозже, дабы посмотреть, что еще случиться в этом мирном царстве цветом и растений.
Голубятня приветствовала меня невыносимым запахом и кучей перьев. Птички вмиг разлетелись, едва ли я переступила порог и стала осматриваться. Стоги сухого сена, стойла, пустые корыта. Раньше здесь держали скотину? Ладно, не время для выяснения прошлого этого места, вернусь к почте. Среди присутствующих голубей не было ни одного с красной лентой на лапках, хотя мне говорили о трех. Может, в отдельном помещении? Все же обычно почтовых птиц держат в клетках, чтобы они ненароком не улетели в место назначения по собственному желанию, без письма. Слева оказалось хозяйственное помещение с различным инвентарем: и лопата, и грабли, и вилы, все, что угодно, только не то, что нужно. Заглянув за дверь справа от входа, я обнаружила небольшое светлое помещение с окном без рамы, где стоял рабочий стол со свечой и старыми письменными принадлежностями, а рядом стояла широкая чистая клетка с тремя голубями.
– А вот и вы, – удовлетворенно прошептала я, подобравшись к птичкам. Они поприветствовали меня дружным курлыканьем. Осматривая их через решетку, я спешно выбирала самого крепкого на вид голубя, который в силах перенести путешествие до столицы в непогоду и магическое воздействие. Мой взгляд остановился на белой птичке. – Пойдем ко мне, дружок.
Я открыла простую защелку клетки и отворила дверцу. Голуби не двинулись со своих жердочек. Протянув палец, я привлекла внимание белого красавца, а он, к счастью, был не из пугливых. Повертев головой, птичка прыгнула мне на руку, позволяя ее вытащить из домика. Хорошо выдрессировали.
Очень хотелось погладить красивую птичку, найти, чем покормить, но времени совсем не было, поэтому я свернула письмо и прицепила к лапке. Конечно, полноценный отчет ни один голубь не унесет, и тут в дело должна вступить магия. Я не специалист по благословениям, но для работы меня обучили заклинанию, позволяющему придать сил птице или любому другому живому существу, если нужно вдруг срочно и не особо заметно переправить корреспонденцию. Взмахнув руками, я надеялась, что ничего не перепутала, а голубь продолжал невозмутимо смотреть на меня, лишь курлыкнув в ответ на мои действия. Письмо, привязанное к лапке, он поднял, словно пушинку, и вылетел в окно. С десяток секунд смотря ему вслед, я надеялась, что все пройдет хорошо, он доберется без проблем и почта окажется там, где нужно.
Теперь оставалось вернуться на кухню, на скорую руку сделать чай и придумать для господ оправдание. Возвращаясь мимо палисадника, я вдруг остановилась, вспомнив, как несколько минут назад меня накрыло с головой чувство, что надо заглянуть туда еще раз. Я не могла противиться этому порыву, потому подошла к входу и осторожно глянула внутрь. Шанталь все также возилась с растениями, но за время моего отсутствия оставила цветущую орхидею и перенесла на стол горшки с другими растениями. Издалека я призналась полынь, мяту и чертополох. Отличный набор для профессионального зельеварения. Шанталь открывала необходимое количество от растения, сильно перед ним извинялась. Затем занялась перемолкой в ступе. Я знала, что это долгий процесс, поэтому не видела смысла дожидаться окончания. Однако обязательно надо будет вернуться, когда старушки уйдёт отдыхать. Чувствую, что упущу из виду нечто важное, если не сделаю этого.
Шанталь словно ощутила, что за ней наблюдают, и обернулась. Я успела спрятаться, и от греха подальше стала пятиться назад, пока не вышла на дорожку, ведущую к запасному входу, через который попаду на кухню.
Ближе к ночи я постучала в дверь спальни герцога, чувствуя себя уставшей и вымотанной, словно неделю без перерыва провела на работе. Лучше бы так и было, учитывая, что мне пришлось прислуживать надменной Оливии, причём не осталось времени даже на уборку первого этажа, чему я хотела посвятить день.
За дверью послышались твёрдые шаги. Ручка повернулась, из комнаты в коридор стала проникать разрастающаяся полоска света. Устроил нам ужин при свечах, что ли? Романтик, блин, мрачный.
– Что-то ты поздно, – посетовал мужчина, окинув меня обеспокоенным взглядом, и пригласил войти. Ступив в комнату, я ощутила приятный запах мясного рагу, заполнивший все помещение. Голодный желудок неприятно свело. С утра ничего не ела, успела только перехватить чуток из остатков, когда готовила чай на кухне. Надеюсь, Курт не сожрал все сам, а оставил мне хоть немного мясного рагу.
– Много работы, – призналась я, но хотела жаловаться дальше, потому сменила тему: – Не скучал?
– Не успел, – Курт притянул меня к себе и прошептал это буквально в губы. Я хихикнула и игриво уклонилась от поцелуя. Ну уж нет, если хочет постель, пусть для начала накормит. Как говорится: кто девушку ужинает, тот ее и танцует.
– А я скучала, – мечтательно посмотрев вверх, я добавила: – Кроме тебя еще и по еде.
– Ах вот как мы заговорили, – сощурился Курт, а в его серых глазах проскочили искорки озорства. – Значит, я для тебя не самый важный?
Я хохотнула. Действительно хорошая шутка получилась, учитывая характер наших отношений и как долго мы знакомы. Тем не менее, разыгрывать влюблённость надо было. К счастью, мне удалось не потерять голову перед столь очаровательным мужчиной, хотя естественное желание он вызвал у меня одним своим видом. Особенно сейчас, при томном свете свечей, в рубашке, половина пуговиц которой расстегнуты, обнажали шрамы на его мощной груди. Курт был, пожалуй, на полголовы выше Стефана и намного крупнее, хотя это сравнение ничего не значило для меня, ведь второй очаровывал женщин отнюдь не внешностью.
– Вы для меня будете единственным и неповторимым… но только после небольшого ужина, – я склонила голову набок и сложила руки на груди, настаивая на своём. Курт расплылся в снисходительной улыбке и покачал головой.
– Я кто по-твоему, чтобы голодную женщину звать в постель? – Курт отошёл вбок, и моему взору открылся небольшой стол, накрытый на двоих. И правда, романтический вечер. Не надо было сомневаться в манерах этого мужчины. Облизав губы, я решила немного подлить масла в огонь неприкрытой пошлостью.
