Текст книги "В паутине лжи (СИ)"

Автор книги: Аля Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Зачем вы хотите меня убить? – спросила я, лихорадочно добавив: – Если из-за увиденного в палисаднике, то я могу поклясться чем угодно, что сегодня же покину столицу и никогда не вспомню об этом поместье. Только отпустите.

– Прости, не могу, – по его отсутствующему взгляду я заметила, что ему трудно далось такое решение, будто бы в глубине души он не согласен с происходящим, но что-то или кто-то влияет на него. Обдумав следующие слова, Эрик таки решился их высказать: – Ты очень нужна для следующего ритуала.

– Магия крови?.. – прошептала я одними губами, вспоминая книгу на столе в борделе и ту, что принесла мне Люси.

– Откуда ты узнала? – удивленно спросил Эрик. Нельзя было рассказывать про обыск в его кабинете в борделе – это потянет за собой ряд очень неудобных вопросов, подозрений и разоблачений. Пусть лучше и дальше думает, что в главное управление я их сдала случайно, только потому, что это первое охранительное здание, попавшееся на пути тогда.

– Люси стащила откуда-то и принесла мне показать, – призналась я. На лице Эрика появилась печать недоумения, быстро сменившаяся снисходительностью. Он коротко рассмеялся и покачал головой, что заставило меня спросить: – Что смешного?

– То, что мертвые дети не занимаются подобных по понятным причинам.

На моем лице отпечалась маска ужаса. Его слова показались мне бредом сумасшедшего. Да, девочка была немного бледна, все время ходила в одном платье, но… Черт, задумываясь о ней, я нахожу только косвенные подтверждения его слов.

– Жизненные тяготы объединили нас с герцогом… – с тяжестью в голосе произнес Эрик, но быстро опомнился – натянул маску холодной вежливости. – Впрочем, я пришел сюда поговорить о тебе. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе честно.

Он украдкой, словно невзначай, бросил взгляд флягу, и мне пришла в голову мысль, что с водой что-то не так. Быть может, что-то подмешали, чтобы перед смертью выведать? Я же как раз даже не притронулась к воде.

– Спрашивайте конкретно, – сказала я, захотел встать, но он тут же жестом приказал мне сесть обратно. Время для атаки не пришло, поэтому я повиновалась.

– Конкретно о твоих связях в городе, – пояснил Эрик. – Кому было адресовано зачарованное письмо и так далее.

– С чего вы взяли, что на нем были чары? Вы что, хотели перехватить его? – гневалась я. Сжала руки в кулаки от злости.

– Конечно, раз этот наивный дурак позволил тебе его отправить. Так кому?

– Хозяйке гостиницы, – не врала я, а просто недоговаривала, чтобы казалось убедительнее. – И она должна отправить ответ.

Эрик тяжело вздохнул и потер глаза рукой. Я вскочила с места, решив, что сейчас самое время для удара, но была резко остановлена мужской рукой. Без сожаления он оттолкнул меня назад, отчего я ударилась поясницей о каркас кровати. Раздражение промелькнуло в глазах Эрика, он тут же отошел и захлопнул дверь, начал скрипеть замком. Я подбежала и начала в исступлении по ней стучать.

– Открой! – крикнула я.

– Побереги силы, – бросил Эрик в ответ. – Они еще могут тебе пригодиться.

Эрик покинул меня также быстро, как и пришел, и я, если честно, не очень поняла, зачем он вообще меня навестил. Хотел допросить, но понял, что я еще не готова для этого? Надо было, чтобы я выпила воды из фляги? Почему бы не напоить меня насильно, раз нужно что-то узнать? Вопросов больше, чем ответов. А еще Люси…

Я ощутила тревогу и сжала руки в кулаки. Не будет же взрослый мужчина врать о трагедии ребенка. О таком вообще заикаться нельзя. Так что не вижу смысла отвергать слова Эрика до тех пор, пока не узнаю у нее самой или ее отца. Вопрос теперь в другом: если Люси не обычный ребенок, то кто? Насколько я помню из курса введения в потусторонний мир, разновидность духа определяется в первую очередь способом смерти. Она может оказаться мороком, игошей, божонткой, ичетиком… да много кем, и самое противное, что для духов нет единого способа упокоения. Значит, если я переживу заточение, надо будет узнать, что связывает ребенка с этим местом. Хорошо бы самой не остаться заключенной в этих стенах навечно…

– Не грусти, Клэр, тебе нельзя, – детский голос меня больше не пугал, но теперь из-за присутствия Люси я ощущала тревогу. Мало ли она – злой дух и изначально вредила мне. Я повернулась на голос, и увидела девочку в синем платьице, которая сидела на расстоянии вытянутой руки от меня и беспечно болтала ногами. На ее бледном теле видимых повреждений не было. Возможно, под одеждой? Но и кровавых пятен тоже… Не пережила горячку? И почему мне так тяжело осознавать, что рядом со мной мертвый ребенок? На смерти взрослых я смотрела уже почти безразлично, так как навидалась всякое, но детская смерть до сих пор вызывает во мне бурю эмоций. Вопиющая несправедливость жизни, бесчеловечность… дети должны расти и радоваться жизни. Видя, что я не могу ответить, потому как комок подошел к горлу, Люси тепло улыбнулась и добавила: – Ну правда. Я чувствую, что тебе больно, когда ты думаешь обо мне.

– Почему ты не сказала сразу, кто ты?.. – спросила я охрипшим голосом, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Слишком много произошло, слишком много накопилось. Словами не передать.

– Ты бы испугалась и убежала, – пожала Люси плечами. – А я так хотела хоть с кем-то поиграть. Папа меня не видит, хоть и очень страдает. Гости тоже не видят. Старая экономка видит, но игнорирует. Мне очень скучно.

– Но ведь… – начала я, но прервалась, чтобы потереть лицо и отогнать слезы. – Люси, тебе нужно попасть в потусторонний мир. Ты знаешь, что тебя удерживает здесь?

– Много чего, – безразлично сказала Люси и спрыгнула с кровати. – Маму-то я уже давно простила, а вот папа никак не хочет меня отпускать.

– В каком смысле? – поинтересовалась я. Любые сведения могут помочь мне отправить туда, где ее место теперь.

– Когда я умерла, меня закопали без крестика, – пояснила девочка. – Папа оставил его себе как память обо мне. А потом появились эти люди, они сделали все еще хуже. Вместо того, чтобы отдать мне мои вещи и отпустить, папа пытается вернуть меня к жизни. Все из-за них. А я хочу к маме. Без крестика к ней нельзя.

– И каким образом папа пытается вернуть тебя к жизни? – с ужасом спросила я. Все известные мне методы были не просто вне закона, они были бесчеловечны. Потому что для того, чтобы попытаться возродить усопшего, надо забрать жизнь у кого-то другого.

– Твои мысли верны, – ответила Люси. Я уже не удивлялась от того, что она лезет в мою голову. – Прошлой ночью они убили Жизель, но как обычно, ничего не вышло. Оливия, быть может, почувствовала себя лучше, но и это ненадолго. Она тоже умрет.

– Оливия? Причем тут она? – уточняла я, но, кажется, до меня начинало доходить. Люси остановилась и прислушалась.

– Кажется, папа идет, – не ответила Люси на мой вопрос. – Уговори его оставить меня в покое.

Я приоткрыла рот, хотела возмутиться, мол, как я это сделаю, ведь он меня, чужого человека, не послушает. Как найти аргументы? Стоит ли воспользоваться информацией от Люси? Видимо, это единственный способ уговорить его или… разгневать настолько, что он задушит меня заранее.

– Курт! – окликнула я мужчину, который зачем-то пришел в помещение рядом с камерой, но не собирался общаться со мной до этого момента.

– Откуда ты узнала? – растерянность в голосе было сложно не прочесть. Значит, надо добивать.

– Люси рассказала.

Возникло гнетущее молчание. Шаги оповещали о приближении Курта к двери моей камеры.

– Курт, я знаю о смерти Люси и о том, что ты пытаешься вернуть ее, – кричала я, надеясь достучаться до него. Курт остановился около моей двери и будто бы оперся о дверь вместо того, чтобы открыть ее и поговорить со мной с глазу на глаз.

– Откуда?.. – с болью в голосе повторил он, будто бы ему вскрыли старую гноящуюся рану в груди.

– Она хочет, чтобы ты вернул ей крестик и оставил в покое, – продолжала я резать его изнутри словами. Удар кулаком пришелся по поверхности двери.

– Замолчи, или я клянусь, убью тебя, – прошипел Курт. Ну, пусть попробует. Есть шанс сбежать, если он войдет в мою камеру. Хотя, может, у него вообще нет с собой ключей.

– Люси не хочет больше смертей, – настаивала я. – Она хочет к маме.

Мне показалось, что Курт отошел от двери, и вдруг сильный удар тяжелого предмета о дверь растряс всю камеру. Он разъярен, причем сильно. Впервые рада, что надежно закрыта, иначе прилетело бы мне. Одно хорошо – судя по всему, он на второй стадии принятия горя, и вскоре должен начаться его внутренний торг, за которым последуют депрессия и принятие. Возможно, есть шанс до него достучаться. Надавлю еще сильнее.

– Позволь мне помочь ей, Курт. Я знаю, что нужно делать, – говорила я, а сама решила, что действительно помогу ребенку, но только после того, как пересажаю этих сектантов.

Я отчетливо слышала еще один удар, а затем тяжелое дыхание, словно мужчина старается укротить гнев, разрывающий изнутри.

– Она не может хотеть к маме… – процедил Курт.

– Люси сказала, простила ее. Поверь мне, Курт. Девочка хочет туда, где ее душа обретет покой, – добивала я. – Ты и сам не хочешь, чтобы смерти продолжались. Я знаю, Курт, ты не убийца.

Мужчина ничего не ответил. Я слышала только удаляющиеся шаги. Слишком сильно надавила, что ли?

– Курт! – крикнула я и подбежала к двери, стукнув по ней кулаком. – Слышишь меня?

Скрип двери в коридоре оповестил меня о том, что мужчина вновь оставил меня в одиночестве.

Глава 14

Утром меня разбудили, к сожалению, не лучи солнца или шелест ветра, а холодная вода в лицо, из-за которой я инстинктивно подскочила на кровати и уставилась сонным взглядом на дверь. На пороге стояла Шанталь, позади неё – Эрик, оба смотрели на меня испепеляющим взглядом и явно что-то хотели. Интересно, что же их так разозлило?

– Что случилось? – недовольно спросила я, будто бы меня разбудили ни свет ни заря в выходной. Как-то не хотелось мне думать, что я в заточении, и грустить по этому поводу. Страшно, конечно, но что поделаешь? Разве что искать способ выбраться или ждать удобного момента для этого.

– Это ты нам скажи, – процедил Эрик. – Какого черта здесь делает шеф имперской разведки?

Я аж остолбенела от вопроса, но быстро изобразила недоумение. Вообще я ничего такого в отчете не писала, приехать лично не просила, тогда почему он здесь? Это первый вопрос. Второй – они не применяют насилие ко мне только потому, что я расскажу правду и без этого? Надеюсь, вода и правда отравлена, и я не зря целые полчаса держала жидкость в руках, стоя на кровати перед небольшим окошком под потолком. Дело в том, что ряд микстур портятся и теряют нужный эффект от нахождения на свету. У меня здесь, конечно, не залитый солнцем берег, но прямых лучей света из небольшого окошка вполне хватило бы, чтобы обезвредить напиток в прозрачной емкости или в руках, под прямыми солнечными лучами, как делала я. После обработки мне даже показалось, что вода стала еще прозрачнее, но, возможно, у меня уже галлюцинации.

– Я не знаю, – ответила я, а посетители переглянулись. На лице Эрика появилось раздражение.

– Ты соврала нам о себе, когда пришла устраиваться на работу? – задал он прямой вопрос, а я нахмурилась. Эрик видел меня в рабочей форме канцелярского клерка, а значит, моя легенда о том, что я недавно приехала из другой провинции, не подходит. Сделаю так, чтобы он поверил, что отправленную воду я пила и теперь откровенна с ними. Даже слишком.

– Да, господин, – сказала я и тут же закрыла рот рукам. Замотав головой, я словно отрицала сказанное и очень стыдилась этого. На лице Шанталь появилась довольная улыбка.

– Где ты работала до? – продолжал интересоваться Эрик. В его глазах блеснули искорки озорства. Ну посмотрим, кто кого переиграет.

– В канцелярии, – призналась я и прикрыла рот, но продолжала говорить через силу. Именно так работали известные мне микстуры правды. – Но была уволена с позором за то, что занималась любовью с коллегой на рабочем месте.

Уши Шанталь покраснели, а Эрик улыбнулся – понял, значит, что я теперь соврать не смогу, раз рассказываю настолько постыдные для женщины вещи. Ну-ну.

– Значит, не знаешь о причине визита господина Стефана де Росс? – переспросил мужчина, сложив руки на груди. Шанталь пристально наблюдала за мной, но о чем она думала – загадка. Наверное, о своих растениях, потому что, судя по всему, ничего более в этой жизни ее не интересовало.

– Не знаю, – прошептала я и кивнула. Эрик опустил руки по швам и развернулся, напоследок бросив:

– Вернемся к этому позже.

Шанталь кивнула ему вслед и вновь обратила на меня внимание. В руках у нее была новая фляга. Надеюсь, не заставит меня пить при ней, а позволит вновь провернуть трюк с окошком под потолком. Ее взгляд упал на что-то на пол, недалеко от моих ног.

– Подбери и брось мне, – старушка жестом указала на пустую флягу, лежащую рядом с кроватью. – Почему хлеб не ела?

– Обстановка не располагает, – иронично улыбнулась я. Шанталь наблюдала, как я осторожно подобрала емкость и бросила ей. Эрик все еще не вышел из соседнего помещения, потому атаковать старушку бессмысленно. Не дай бог привяжут еще, и что тогда делать? Вот придет Эрик позже, как обещал, надеюсь, один, и тогда устрою ему теплый прием.

– Хотя о чем это я, – поправила она сама себя. – В твоем положении и пить не особо хочется.

Это она про заключение или про что-то другое? Если первое, то да, трудно не согласиться.

– О чем вы? – все-таки решила уточнить я.

– Я чувствую, что в тебе зарождается новая жизнь, – безэмоционально произнесла экономка. – Не хотелось бы брать сразу два греха на душу. Может, тебе приготовить специальный отвар?

Я недоверчиво вскинула бровь и посмотрела на нее, как на идиотку.

– Не смотри на меня так. Между прочим мои услуги долгое время пользовались бешеной популярностью в высшем свете. Я даже нажила неплохое состояние, избавляя замужних дам от результата любви на стороне. До одного момента… – последнее она буквально прошипела, а я даже немного напряглась. Как бы меня ядом не заплевали. К счастью, Шанталь быстро взяла себя в руки и попятилась назад, затем закрыла дверь, оставив меня одну.

Что это, черт подери, было? Какая новая жизнь? Я спала с Куртом буквально вчера, так быстро женщины не беременеют! Разве что… нет, Стефан же говорил, что бесплоден. Да и у его жены нет детей. Не думаю, что это возможно. Шанталь ошиблась. Однозначно. Или хотела вывести меня на эмоции. Если второе, то, признаю, ей удалось. Встав с кровати, я закусила палец и начала расхаживать из угла в угол, стараясь подавить внезапно нахлынувшую гамму чувств и переживаний. Шанталь при первой встрече поняла, что я имею магический потенциал. Как она бы это сделала, если бы не видела? К тому же, старушка действительно похожа на знахарку-ученицу какой-нибудь нелегалки. Они как раз часто грешат и приворотами, и отворотами, и другими интересными, но незаконными снадобьями. Так что… не нравятся мне мысли, приходящие в голову. А что если Шанталь не сорвала и не пыталась играть на эмоциях? Я, конечно, никогда не стремилась завести семью, но… черт, почему от одной мысли избавиться от ребенка Стефана мне становится так больно? Мне кажется, я физически не смогу этого сделать. Меня вывернет наизнанку от одной капли зелья. Хуже того – мне хочется этого ребенка.

Проходив из угла в угол минут пятнадцать, словно камерная мышь, я, наконец, осела на кровати и почувствовала, вопреки всему происходящему, прилив сил. Несмотря на намерения, Шанталь дала мне очень мотивирующий повод бороться и выжить. И я должна собраться, должна сделать все, чтобы выбраться, в первую очередь ради ребенка. Для этого я использую Эрика. Ему я тоже нравлюсь, и уверена, несмотря на отношения с Оливией, мужчина его склада характера не прочь возлечь с женщиной на стороне, чем я и воспользуюсь по полной. Когда он потеряет бдительность, оглушу его чем-нибудь и убегу. Да, хороший план. Мне нравится.

Ближе к вечеру скрип заставил меня буквально подскочить на месте. Подойдя к двери, я стала тихо прислушиваться, стараясь не дышать, чтобы не упустить ни одного звука извне. Шаги лёгкие, но уверенные. Наверное, блондинчик вернулся, как и обещал. В таком случае, надо приготовиться. Вернувшись на кровать, я спешно стянула нижнее белье и положила под твёрдую подушку. Немного растрепала волосы и потёрла щеки, чтобы на них появился румянец. Также расстегнула несколько пуговиц и оголила плечо. Буду притворяться, что одевалась, когда он войдёт.

По отработанному алгоритму дверь в мою камеру поддалась, на пороге действительно появился Эрик Кассано. Он уставился на мое плечо любопытным взглядом, но быстро посмотрел мне в глаза.

– Тебе повезло, – небрежно бросил мужчина. – Это была ложная тревога.

Видя мой растерянный вид, Эрик позволил себе на десяток секунд потерять меня из поля зрения. Из коридора он принёс стул, который поставил неподалёку от моей кровати, но не настолько близко, чтобы я могла дотянуться до него кулаком. А жаль.

– Что вы имеете в виду? – спрашивала я, а сама приоткрыла рот и стала чаще дышать. Эрика явно заинтересовал мой томный взгляд, которым я посмела раздевать его.

– Какой игривый вид, – Эрик проигнорировал мой вопрос, но зато оценил внешний вид. – Меня ждала что ли?

– Да, – сказала я и тут же закрыла рот рукой и наиграно покраснела. Удивительно, но на него подействовало. Все-таки большинство мужчин совершенно не разбираются в женщинах.

Сжав ноги, я неловко поправила якобы слетевший рукав платья на плечо. Мужчина наблюдал за мной пристально, с нотками желания.

– Не спрашивайте меня ни о чем вульгарном напрямую, прошу вас, – добавила я, уткнувшись взглядом в край кровати. – Не знаю, почему, но не могу удержаться от ответа…

Эрик громко хмыкнул и закинул ногу на ногу. Уже возбудился, что ли? И правда, даже мимолётного взгляда хватило, чтобы увидеть бугорок в области паха. Я улыбнулась, чувствуя, что все идёт по плану.

– Хорошо, о вульгарном не буду, – чарующим тоном начал он, будто заигрывая со мной. – Ответь на вопрос. Ты когда-либо работала на разведку, тайную полицию или каких-либо непонятных людей?

Под действием зелья правды говорят однозначно: да или нет, поэтому мое первое желание выразить озабоченность его странными предположениями стало бы для меня губительным.

– Нет, – нахмурилась я. – Какие странные вопросы! Если это то, из-за чего вы меня здесь держите, то я готова доказать непричастность.

Эрик не удивился, но продолжал елозить меня пронзительным взглядом, будто хотел прочитать мысли. Как же хорошо, что я попала в руки дилетанта, надеящегося на зелье, а не на собственные навыки. Ну или хотя бы на подручный инструментарий. Как вспоминаются ногти Стефана, так сразу на дрожь пробирает.

– Прямо-таки всеми возможными способами? – ухмыльнулся Эрик. Я поймала его взгляд мартовского кота и закусила губу.

– Н-нет, – вновь однозначно сказала я, чтобы не выпадать из образа одурманенной зельем. Запуганная девушка сказала бы именно так.

– Надо же, – снисходительно усмехнулся Эрик, удовлетворенный ответом. – И почему при нашей первой встрече ты не была столь откровенна?

А если бы была, то меня уже в живых не было бы? Недоговаривает, гаденыш, ну ничего, придушу собственными руками, когда вернусь сюда с подкреплением.

– Потому что я вас презирала, – проговорила я, слово скороговорку, и тут же закрыла рот и в испуге отодвинулась.

– Отчего же? – Эрик склонился и сложил руки перед собой в замок. По всей видимости, он решил до конца прояснить мое поведение на нашей первой встрече, а значит, мне надо выдать убедительную легенду. Или хотя бы ту, в которую он поверит. В таких делах хорошо бы добавить эмоций: они сильнее воздействует на людей, тем более, если они не слишком опытны в искусстве манипуляции.

– Мою младшую сестру… забрали в бордель… муж продал за долги… а ее там… – я запиналась и захлебывалась словами, как будто разборозлили мою старую рану. – После этого я ненавижу всех мужчин, которые торгуют женщинами или ходят в бордели.

– То есть твоя попытка сдать меня в руки властям продиктована обычной ненавистью? – задумался Эрик.

– Да. Но не к вам – вы мне ничего такого не предлагали. Наоборот, вы мне понравились, – шептала я, закрыв лицо руками, словно мне было безумно стыдно. – Очень понравились. Я надеялась, что вы навестите меня ещё.

– Для чего же? – заинтересованно уточнил Эрик и сел ровно, более не скрывая возбуждения. Ему даже моя слезливая история не испортила настроение. Хотя чему я удивляюсь? Что еще ожидать от человека, который собирается меня убить ради какого-то ритуала, если я правильно поняла.

– Хотелось с вами возлечь, – я убрала руки от лица, чтобы оценить реакцию Эрика. На его лице не было раздражения или недоумения, как будто бы ему говорят нечто подобное довольно часто. Хотя чему я удивляюсь? Он же довольно красив. Закусив губу, я продолжила: – Я даже сняла нижнее белье ради вас.

Ухватившись за подол платья, я стала медленно, но верно тянуть его к талии, а Эрик завороженно наблюдал за мной. Тьфу ты, ещё и хозяин борделя, а смотрит на меня такими глазами, будто его впервые соблазняет женщина.

– Идите ко мне, – прошептала я, когда ткань пересекла линию колен и потянулась выше. Эрик оторвался от наблюдения за ее скольжением и посмотрел на мое лицо, затем вновь вернулся к подолу. Откашлявшись, Эрик все же встал с места и несколькими шагами приблизился к кровати. Склонился ко мне, затем буквально набросился, как голодный зверь на жертву. Оливия его что ли совсем не кормит? Вот глупая женщина.

Резким движением задрав юбку чуть ли не до моего лица, Эрик притянул к себе мой таз и вожделенно приставил пальцы ко входу. От такого повода событий я аж съёжилась и инстинктивно захотела отодвинуться, но мужчина не дал. Крепко держа мои бёдра, он разбирался со штанами, и когда член был избавлен от оков одежды, Эрик приставил его ко входу и вожделенно приготовился войти. Я поудобнее расставила ноги, стараясь сосредоточится на том, что надо успеть воспользоваться удачным моментом и оглушить его.

– Ох, господин… – боязливо прошептала я и ухватилась за грязные простыни позади. Платье скатилось до талии и никак нам не мешало. Видя меня, такую покорную и раскованную перед ним, слыша мои слова, Эрик заметно возбудился. Член проник быстро и начал двигаться, не жалея меня, будто стараясь разорвать на кусочки.

– Господин… – я повторила стоном, и мужчина ускорился, как будто чувствовал вину за половой акт со мной и одновременно очень хотел как можно быстрее закончить его. Э нет, так не пойдёт. Ухватившись за его плечи, я попыталась развернуть его и потянуть вниз, якобы хотела уложить на кровать и залезть сверху. Одурманенный похотью, Эрик ослабил хватку и позволил мне руководить им. Рука с плеча переместилась на ухо, все ещё склоняя к кровати. Пошлая ухмылка не сходила с моих губ, дезориентируя возбужденного мужчину. Он, наверное, и не понял, что отрубился очень быстро, когда я вместо кровати со всей силы приложила его головой о ближайшую стену. Хрен знает, выживет или нет, проверять долго, да и без разницы. Заслужил, ублюдок.

Спешно надев нижнее белье, я преступила через его тело, валяющееся на полу, и обшарила его карманы. Там оказалось пусто, а связка ключей нашлась на столике возле камеры. Закрыв мужчину снаружи, я глубоко вдохнула. С самым лёгким разобрались. Осталось самое сложное – сбежать из этого проклятого места.

Медлить было нельзя. Поздний вечер – самое лучшее время для побега, потому что жители поместья готовятся ко сну или уже путешествуют по царству Морфея. Я смогу выбраться незаметно, дойти до конюшен, украсть жеребца и на всех порах помчаться в столицу. Как жаль, что я не специализируюсь на магии иллюзии. Так бы наколдовала плащ-невидимку и все, исчезла из поля зрения. Ладно, как обычно разберусь своими силами.

Бегло осмотрев помещение, в котором оказалась, я поняла, что это подвал, который использовался как хранилище для вина. Количество деревянных бочек и шкафов с многочисленными секциями для бутылок поражало воображение. Наверняка до трагических событий эта семья занималась виноделием или коллекционировала крепкие напитки. К сожалению, эта информация никак не поможет мне выбраться. Зато поможет слесарный инвентарь. На одном из стеллажей я нашла ящик с инструментами, куда сразу же залезла в поисках оружия на случай, если они опять смогут справиться с моей магией. Топорик, лом или молоток? Первый и третий не подойдут для вскрытия классического амбарного замка, в отличие от лома, который уступает в смертоносности, но оглушить все равно получится, так что выбор я сделала быстро в пользу металлического лома. Не дай бог взять еще один грех на душу и прибить кого-нибудь, но выбора нет. Как говорится, если драка неизбежна, нужно бить первым.

В связке оказалось пять ключей, и мне пришлось перебрать несколько, пока третий не подошел к двери. Удача не совсем на моей стороне, но, надеюсь, это ненадолго. Я должна, нет, я обязана выбраться. За подвалом следовал коридор, в который я умудрилась попасть без скрипа дверного косяка. В его тьме ничего не разглядеть, но это даже хорошо. Если здесь кто-то есть, то темнота – мой помощник. Успею ударить первой.

Нащупав ближайшую стену свободной рукой, я ощутила холодный сырой камень и прижалась к нему всем телом. Шла украдкой, осторожно перебирая ногами, словно на моем пути могли бы быть ловушки или капканы. В другой руки сжала лом так сильно, будто собиралась его сломать, а все из-за нервов, которые расшалились после оглушения Эрика. Кровь стучала в ушах, не давая мне полноценно сосредоточиться на окружении. Я сталась как можно тише дышать, слушая тишину и, к счастью, ничего в ней не обнаруживая. Спустя десяток шагов я ткнулась ступней обо что-то твердое, сразу решила, что это ступеньки и подняла ногу. Поставила на узкую поверхность: действительно, они. Значит, наверху выход на свободу. Или в поместье, или во внутренний двор. Из малюсенького окошка под потолком я так и не поняла, где именно нахожусь, потому как из него можно было рассмотреть буквально ничего.

Ступеньки оставались позади одна за одной, а сердце начинало стучать сильнее с каждой пройденной, подводя меня в нужный момент. Мне сейчас нужно быть максимально сосредоточенной, а мой организм всячески мешает. В какой-то момент ступеньки закончились, и я вновь пошла по прямой, опершись спиной на ближайшую стену. Нога уткнулась во что-то твердое. Я протянула руку вперед и наткнулась на каменную поверхность, переходящую в деревянную. Дверной косяк? Я стала лихорадочно ощупывать деревянную поверхность в поисках замка. Руки тряслись, когда я полезла в карман платья за связкой ключей. Хоть бы побыстрее найти нужный. Замок нашелся на уровне моей талии, из-за чего пришлось сесть на колени и сквозь тьму пытаться как можно тише тыкаться ключами. Первый же подошел идеально. Ликуя, я повернула его и толкнула дверь. Вскочила на ноги и выглянула из-за нее. Тишина. Никого.

Выйдя из тьмы помещения, я попала в залитую светом библиотеку. Даже немного удивилась, учитывая, что окна всегда были зашторены, и заняться уборкой первого этажа я попросту не успела. В ком-то проснулась совесть или желание перестать жить как земляные кроты? Впрочем, не мое дело. Вроде никого рядом, а значит, пора бежать к выходу во внутренний двор. Там располагались конюшни. Может, еще успею нагнать Стефана, если он уехал не очень давно. Вряд ли конечно, но мечтать не вредно.

Пробираясь мимо пустого палисадника, я отчего-то задумалась, а как мне вообще сказать Стефану о беременности? Как бы горько ни звучало, но ему точно не нужна ни я, ни ребенок в долгосрочной перспективе. Это между нами не обговаривалось, но было совершенно очевидно. Он женат, а я – любовница. Идя по плохо освещенной аллейке, я даже нашла в своем положении один большой плюс. Будь я женой, мое чувство собственничества задевалось бы каждой интрижкой Стефана. Поэтому хорошо, что все сложилось так. Осталось только решить судьбу ребенка, которого я обязательно выношу и рожу, раз бог дал в такие трудные времена.

Отойдя на приличное расстояние от дома, я обернулась и посмотрела, нет ли преследования или наблюдателей. К своему ужасу, обнаружила темную фигуру в окне, которая мгновенно растворилась в глубине комнаты. Надо бежать! Срочно! На всех парах я помчалась к конюшням, издали замечая, что на двери действительно висел типичный амбарный замок. Как хорошо, что я выбрала лом. Железный замок поддался достаточно быстро, но очень громко упал на землю, не говоря уже про шумный взлом. Наплевав на все, я подбежала к ближайшей лошади и забралась на сонное, не запряженное животное. Слишком много времени потеряю, если буду беспокоиться о седле. Поводья есть – уже хорошо. Ухватившись за них, я приказала лошади встать, а она оказалась на редкость покорной. Не сбросила меня и даже не возмутилась, лишь громко фыркнула, но вывезла меня из конюшен.

– Давай, миленькая, – прошептала я животному, и оно покорно понесло меня до бокового выхода с территории поместья. Впереди уже виднелся путь к свободе. Я решила, что первым делом, как вернусь в столицу и решу все вопросы с арестом Редмонда и компании, схожу в театр. Отвлекусь от произошедшего, развеюсь…

Нечто сверкнуло в небе, я удивленно подняла глаза и тут же лошадь вскочила на дыбы. Я почувствовала, что падаю, и попыталась ухватиться за животное, но это оказалось невозможно. Упав спиной наземь, ощутила сильную боль, но постаралась встать как можно быстрее. Получилось не очень. Я едва поднялась на ноги, держась за поясницу, и стала лихорадочно оглядываться. Лошадка ржала во весь голос, также встала и убежала прочь. Из ночной тьмы, сквозь обыденный для поместья туман, ко мне подходила фигура тучного мужчины. Его лицо я узнала сразу, несмотря на то, что виделись мы один раз.

– Ну здравствуй, красавица, – хихикнул мужчина, которого я в горячке вместе с Эриком сдала в управление. По телу пробежала толпа мурашек. Было в нем одно отличие от того, что запомнила я. Вены на лице вздулись, я руки сияли красным. Магия крови? Черт, как нехорошо вышло.