Текст книги "Стальная: по пути пророчества (СИ)"
Автор книги: Альвина Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
– А, что было дальше? – подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза, – У меня в голове, все как в тумане.
Фран прикоснулся к моей щеке – погладил. Мрр. Приятно.
– Пойдем на кухню. Ты сама все увидишь.
***
Индир на меня обиделся. Только я вошла на кухню, он повернулся ко мне попой, и, сложив короткие лапки на животике, пропищал:
– Я с тобой не разговариваю.
– Ути пуси, – умилилась я и потянулась потискать латунного дракончика.
– Не трогай меня.
– Ва-ай, какая лапочка.
Игнорируя протесты, я схватила забавно переваливающегося Индира, и пощекотала толстое пузико. На ощупь дракончик оказался вполне мягким и даже теплым.
– Прекрати. Я буду кусаться.
– Только куси, – прошипел Франчиас.
Дракончик сверкнул на глирта красным глазом и плюнул в него тонюсенькой струйкой огня.
– С ума сойти! – восхитилась я.
– Не то слово, – согласился Франчиас.
Дракончик получился не шибко крупный – сантиметров десять в холке. Грязно-желтого цвета. Очаровательный и смешной. Но Индир моих стараний не оценил. Я поставила его на пол.
– Как ты могла?!! – пищал Индир. Желтый хохолок забавно топорщился, крылышки трепетали, а сам он топал лапами и нервно дергал хвостом.
Матик выполз из-под стола, сверкая бусинами глаз и искренне радуясь новому живому существу в доме.
"Нинка, так это ты его сделала"?
– Я.
"А я-то все думал, откуда он взялся. Вчера вечером засыпал – не было. Утром просыпаюсь – сидит".
Индир сердито запищал на драконьем. Я покосилась на глирта. Он закатил глаза и усмехнулся.
– Матик твоего дракона за крысу-мутанта принял – сыром пытался приманить.
Я представила себе это зрелище и тихо захихикала.
Горгулья подошла к Индиру, желая протявкать что-то приветственное, но вместо этого громко чихнула, окатив малыша слюной с ног до головы. Фу-у.
Брезгливо поморщившись, Индир начал соскабливать с себя тягучую матину слюну. Он зло сверкал на нас бусинками глаз, бурчал что-то о безмозглых человечках.
Фран присел на корточки и предложил Индиру салфетку.
– Ты бы лучше спасибо ей сказал. Такое перерождение еще ни одному хранителю даже не снилось.
– Что??? – взвился дракончик, – Спасибо ей сказать!? Может еще в ножки поклониться.
– А ты что, надеялся вернуться к Лассаиндиару?!
Индир смутился.
– Он дал мне жизнь.
– А, Нина, дала тебе тело.
– Это? – развел лапками дракончик.
– Ну, уж какое есть, – не смутился Фран, пряча улыбку, – Могло быть и хуже.
– Куда хуже!??
– Она вполне могла запихать тебя в ту голую деву с виноградом.
Я стекла по стеночке, хохоча и утирая выступившие слезы тыльной стороной ладони. А ведь, Фран прав, могла и не заморачиваться. Вот бы была умора.
Индир обдумал эту мысль и посмотрел на меня со священным ужасом.
– Ты могла!??
Вспомнив, что подвигло меня на создание латунного дракончика, я кивнула.
– Вполне.
Оставив Индира под опекой Матика, мы с Франом решили заглянуть в переданные нам дневники и попробовать выяснить, какие на самом деле планы были у Ма'Арийиотносительно меня.
Н-да, то настроение, которое еще вчера едва не кинуло меня в объятья Франчиаса, сегодня, увы, притупилось, и хотя я продолжала посматривать на глирта заинтересованно -наблюдая за ним, когда казалось, что он не видит – все же не торопилась делать первые шаги в этом направление. Да и Фран вел себя гораздо сдержаннее, чем когда был мальчишеской ипостаси. Пока мы завтракали, я то и дело ловила на себе его долгие пристальные взгляды, под которыми краснела как девочка. Замечая, мою реакцию на него, Фран нежно улыбался и нехотя отводил взгляд. Прикосновения тоже стали краткими. Каждый контакт словно обжигал обоих.
И вот, чтобы как-то отвлечься, я и предложила полистать дневники. Мы сели на диван, сохраняя дистанцию вытянутой руки. Первым делом я достала тонкую тетрадь в кожаном переплете – дневник Ласснира. Резкий убористый почерк навел на мысль, что черный дракон по характеру резок и деспотичен, не терпит, когда ему перечат, и любит порядок во всем.
– Ничего не понимаю.
Франчиас забрал тетрадь у меня из рук. Пробежав глазами по странице, нахмурился.
– Это на драконьем.
– И что здесь написано?
– Похоже на шифр. Понадобится время, чтобы понять какой.
Я пожала плечами и достала увесистый томик бабушкиного дневника. Хм, а у бабы Маши почерк-то не на много лучше ласснирового, разве что с завитушками над некоторыми буквами. Но, увы, и этот язык оказался мне не знаком.
– Фран, а это, на каком?
Глирт наклонился, чтобы увидеть. Я принюхалась к свежему запаху его волос. Мылся. Совсем недавно. Скорее всего, ночью.
– Это союзный.
Я вспомнила, как Хрос и Матик упоминали о каком-то союзном, и с досадой цокнула языком.
– Значит, я его не знаю. Блин.
Фран отстранился и предложил:
– Если хочешь, я буду читать вслух?
– Не надо, – махнула рукой, – Я лучше пойду, обед приготовлю. Ты, что-нибудь хочешь?
– Суп.
– Суп?
– Да. Мне нравится твой суп.
– Ну, хорошо. Суп, так суп.
Я поднялась с дивана, и, оставив глирта наедине с дневниками, пошла на кухню, готовить суп.
"Суп" – подумала я, и сразу же возникло ощущение, как это бывает в детективах, что я наткнулась на что-то важное, но мысль, к сожалению, ускользала от меня. Суп. Странно.После появления в моем доме Франчиаса, мне еще ни разу не приходилось готовить. Тогда, почему, суп?... А, в общем, какая разница. Стоит ли ломать над этим голову? Наверное, не стоит.
Глава 9
Опять неудача. Слава устало прислонился спиной к дереву и от души выругался. Неделю, черт подери, целую неделю, они бродят по лесам Кармтвора и никак не могут найти дорогу к замку. Единственное поселение, которое им удалось отыскать в этой глуши, давно позади, а следующее теряется где-то в болотах. Но туда идти чистое самоубийство.Как ему объяснил Стир, болота Кармтвора прямо кишат мертвяками и не упокоенными душами.
Парень взглянул на своих новых "друзей" и загрустил. Они все еще полны энтузиазма и готовы продолжать поиски. Но долго это продолжаться не может. У них почти закончились запасы продовольствия, их магия стремится к нулю. Если через несколько дней на пути не попадется какой-нибудь мало-мальски пригодный для подпиткиисточник, им несдобровать. Даже сейчас твари, населяющие эти проклятые леса, наблюдают за ними, ждут, когда они окончательно вымотаются и будут не способны сопротивляться.
Слава присел на корточки, сорвал травинку, и, закусив, пожевал ее. Поморщился, ощутив горький привкус сока. Стир дан Гурнан и Рашмар дан Гайри: без этих двух шахниров-авантюристов, он не представлял себе, как бы искал, этот чертов замок. Маги изредка улавливали слабые эманации и шли в том направлении. Иногда им казалось, что они почти добрались, но в последний момент нить резко обрывалась, и приходилось начинать все сначала. Сам Станислав ничего кроме огромной усталости, досады и дикого желания выбраться, наконец, из этого г...го леса не ощущал.
Рашмур, негласно взявший на себя обязанности командира, сделал знак рукой, и они снова двинулись в путь.
***
Я вошла в комнату и обомлела. Фран сидел на полу посреди комнаты, окруженный раскрытыми бабулиными книгами и дневниками. Он старательно записывал что-то в блокнот, который взял у меня со стола. Делал пометки на полях интересующих его страниц, сверялся с тетрадью Ласснира и снова что-то записывал. Отвлекать мне его не хотелось, но я все же поинтересовалась:
– Фран, ты обедать будешь?
Вместо ответа глирт посмотрел на меня заинтересованным взглядом и спросил:
– Нина, а когда ты встретилась с Максимом, до или после разрыва с Павлом?
Очень хотелось сказать – вместо. Но, проглотив неприятный ком, все-таки призналась:
– Через несколько дней после.
Коварно-веселая улыбка появилась на лице Франа и он сразу же сделал пометку в одном из дневников Ма'Арийи, а затем в самой потрепанной книге в ветхом переплете зеленого цвета.
– А зачем тебе это?
– Сверяюсь.
– С чем?
Но Фран не ответил, он протянул мне вырванный из блокнота листок и сказал:
– Вот, я написал, какие ингредиенты нужно добавить сегодня. Поставь на маленький огонь и прикрой крышкой.
Я взяла листок и уточнила:
– Так ты идешь обедать?
– Я сейчас, – кивнул он и снова уткнулся в записи.
Это "сейчас" естественно растянулось на несколько часов. Я уже накормила и Матика, и Индира, а глирт все не шел.
– Фран! – крикнула я.
Тишина. Заглянула в гостиную – сидит, читает.
– Франчиас.
– Я почти закончил.
Я раздраженно выдохнула и присела на диван. Мужчина отложил дневник и взял книгу в желтом переплете, прошипел что-то, отложил, взял другую. Я с минуту наблюдала за ним, любуясь и сожалея, что, скорее всего, нужна ему только как наследница, или хранительница, раз наследница я липовая. Получит он свою статуэтку и поминай, как звали. А то, что он сказал – это же только слова. Для него они могут ничего не значить. Сказал – забыл. Ему семьсот – мне в сотни раз меньше. У него опыт – у меня – смех сквозь слезы.
Я сейчас легкая добыча. Мне одиноко, грустно, страшно. Я не знаю, что ждет меня впереди: жизнь, смерть или еще что похуже.
В действительности мне не на кого опереться. Мои родители не будут со мной вечно. Да, и не хочу я их обременять своими проблемами. Ласснир?... Хм. Что-то мне подсказывает, дракон не захочет больше со мной возиться. Все, что ему было нужно, он уже получил. Да, и мне уже не хочется с ним встречаться. Было и прошло. Как сон.
Тут мне в голову закралась неожиданная мысль, которой я немедленно захотела поделиться с Франчиасом:
– Знаешь, Фран, странная вещь, чем дольше я нахожусь на Земле, тем меньше мне хочется вернуться на Орни'йльвир к Лассниру.
Фран продолжая смотреть в книгу, приподнял брови, и я предположила, что он в пол уха все же слушает меня, и продолжила:
– Рядом с ним я словно видела сон наяву. Чувственный, приятный головокружительный...
Левая темная бровь дернулась, и глаза Франчиаса приобрели оттенок расплавленного золота.
– ... сон. А сейчас начала просыпаться. И хотя все еще нахожусь под впечатлением, меня уже не тянет досмотреть его до конца.
Франчиас прошипел что-то грубое, брезгливо поморщился и взял второй по счету дневник Ма'Арийи. Пролистал его почти до конца, удостоверился, что нашел нужную страницу, и развернул так, чтобы я могла видеть исписанные закорючками пожелтевшие листы. Глирт указал на три первые строчки, потом на отметки, сделанные им самим, где я разобрала дату, соответствующую моему пятилетию. Отложил. Взял тетрадь Ласснира – показал ту же дату и пару каких-то строчек. Отложил. Взял желтый том, раскрыл его где-то посередине и ткнул в те же строчки, что и у дракона в дневнике. В книге даже отметки сохранились, сделанные уже знакомым ласснировым почерком. И та же дата. Что это значит?
– Привязка Теc'марука, – прошипел Франчиас.
– Я не понимаю.
Глирт отложил книгу.
– Дело в том, Нина, что с того момента, как я увидел вас с Лассанидиаром, все никак не мог понять, что за странные отношения вас связывают. Я не говорю о браслетах – это отдельная история. Почему вдруг тот, кто уже давно выбрал свою ласси, вдруг воспылал статью к человечке. Не обижайся, но для драконов – это извращение. И что я вижу – он смотрит на тебя как на свою избранницу. Заботится, оберегает, беспокоится. У меня в голове не укладывалось, как это может быть. Лассаиндиар наверное единственный, кого я знаю, кто так трепетно чтит законы семьи. Одни из них прост и беспощаден: "Никаких связей с людьми. Люди нужны лишь для того, чтобы подчиняться и быть полезными драконам. Любой физический контакт с людьми – извращение".
Я поджала губы и потупила взгляд.
– Да и ты вела себя несколько странно.
– Странно? – удивилась я.
– Такая щенячья любовь в твоем возрасте редкость. А ты вела себя, как желторотый подросток. Бегала за Лассаиндиаром, и чуть ли ни в рот ему заглядывала.
– Это когда это я ему в рот заглядывала? – нахмурилась я, – Не помню такого.
– Я образно. Но суть от этого не меняется.
Щеки предательски вспыхнули. Я сжала пальцы, боясь посмотреть Франу в глаза.
– Нина, ящер просто эмоционально привязал тебя к себе еще в детстве, но видимо, что-то напутал, и заклинание стало влиять и на него. Ма'Арийа написала об этом в своем дневнике. Она заметила, что Лассаиндиар начал вести себя странно по отношению к тебе, и что-то заподозрила. Выяснив у самого ящера, какое заклинание было использовано, она потребовала его снять, но Лассаиндиар воспротивился, и тогда твоя родственница решила попытаться собственными силами затушить действие привязки.К сожалению, время было упущено. Прошло три года – заклинание укрепилось. Ты едва не погибла и Ма'Арийе пришлось просить дракона спасти тебя.
– Тогда-то он и передал мне, Индира! – вдруг сообразила я.
– Да, – кивнул Фран, – Когда ты начала поправляться, Ма'Арийа приказала Лассаиндиару забыть все, что было связано с тобой. Но привязка осталось. Ты в полной мере ощутила ее, как только дракон оказался в поле зрения. И так как ты была не готова, естественно произошла эмоциональная вспышка.
– Ощутила? – скептически усмехнулась я, – Блин, да я влюбилась в него!
Зрачки Франа расширились и глирт недовольно зашипел. Ну, уж извини. Сам коснулся этой темы.
– Возможно.
– Я серьезно тебе говорю. То, что я ощущала, было невероятно ярким и будоражащим чувством.
– Допустим, – уклонился мужчина от комментариев, натянув на лицо бесстрастную маску, только глаза пылали золотом, – однако привязка была сделана на Нину-человека, а в тебе от нее с каждым днем все меньше и меньше. В блокноте твоего отца я прочел, что стальные умели снимать заклинания одним своим присутствием. А так же могли отличить правду ото лжи.
– Точно! Она же говорила, что он больше не обманет меня. Может, она имела в виду, Ласснира?
– Ты о прародительнице стальных?
– О, ней самой.
– Возможно. Но не буду утверждать – древние изъясняются весьма туманно.
– Фран, а что значит, выбрал свою ласси?
Глирт испытывающе посмотрел на меня, но я не уступила.
– Драконы выбирают себе пару раз и навсегда, – сдался Фран, – Ласси переводится, как "единственная". Так драконы называют своих жен после ритуала.
– Но разве она не отвергла Индира?
– О-о, ящер был только рад, – ядовито усмехнулся Фран, – Индира он создавал для самки из клана красных, а пришлось отдать отобранной праматерью кандидатке из черных.И хотя Сотар ему тоже была симпатична, но все же она не Рэль.
– Какая мелодрама.
– Согласен. Но это еще не все. Когда Лассаиндиара с позором изгнали из клана, одарив на прощание браслетами абсолютного подчинения, самку заставили отказаться от хранителя. Пришлось даже надавить. Сама она не хотела отказываться. Ласснир сохранил Индира. Надеялся, наверное, что Рэль дождется его.
– Не дождалась?
– Она и не собиралась создавать с ним пару, – закатил глаза Фран, – У нее был возлюбленный, с которым она и соединилась, когда подошел ее брачный возраст.
– О, боже, у меня сейчас голова лопнет. – Я запустила руку в волосы и поскребла ногтями затылок.
– Тогда пойдем, поедим, – предложил Фран.
Я обескураженно вытаращилась на глирта. Как он может думать о еде, когда у меня от переизбытка информации, мозг вскипать начал?! Вот-вот пар из ушей пойдет. Но мужчина задорно подмигнув, поднялся с пола и пошел на кухню.
– Где там мой супчик?
Я последовала за ним, прокручивая в голове наш разговор.
– Фран, а зачем Лассниру понадобилось эмоционально привязывать меня?
– Пророчество.
– Какое пророчество?
– Очень длинное и запутанное. В нем говорится, что только добровольная жертва Избранной сможет спасти клан черных драконов от вымирания.
– Жертва? Какая жертва? И причем тут пророчество и эта привязка?!
– Вот, например, если бы я сказал тебе сейчас, что мне нужно, чтобы ты умерла во благо моей семьи – ты бы согласилась?
– Нет, конечно, – напряглась я.
– Естественно. – Глир налил себе тарелку супа и сел за стол. Матик подвинулся сам и задвинул возмущенного Индира в самый дальний угол, предварительно заткнув ему рот печенькой, чтобы не мешал. – А вот если бы я сделал на тебя привязку Теc'марука и никто бы ее не блокировал – ты бы пошла на это не задумываясь. И даже, была бы счастлива – ведь жертва эта ради любви.
Я рухнула на стул напротив Франчиаса, и, прижав ладонь к щеке, потеряно на него посмотрела.
– Ты хочешь сказать?....
– Во всех тонкостях я еще не разобрался. Но если не вдаваться в нюансы, так все и выходит. Ты нужна Лассаиндиару, чтобы спасти его клан от вымирания, для этого он привязал тебя еще в детстве. Каким-то образом подменил список, который был передан князю и подделал завещание. Что для него не составило труда, ведь он же эти завещания и проверял. Ты вель не клала завещание в сундук?
– Нет. Я думала, не надо. Раз уже все получила...
– Шсс... А я-то думал, что умею плести интриги – наивный. Мне до Лассаиндиара еще расти и расти.
– Но почему я?
– Ты Избранная. Дитя двух миров.
– А других не было?
– Видимо нет. Дети от подобных союзов рождаются редко. А если и рождаются, то почти все погибают в первые месяцы жизни.
– Почему?
– Другой мир отторгает их. Они чужие.
– А как же я?
– Твой отец. Это его заслуга. Он провел ритуал и ты выжила.
– Да, – кивнула я своим мыслям, – Папа мог бы.
Фран отложил ложку. В его глазах плескалась грусть.
– Он очень сильно любит тебя, Нина.
Любит – очень сильно любит. И, хотя порой его любовь душила меня, как удавка, я тоже люблю его.
– Знаю, – вздохнула я, – Что еще в этом пророчестве про меня?
– Ты фигурируешь в нем как ключевое звено.
– Но почему ты думаешь, что в нем говорится именно обо мне?
Глир задумался, говорить мне или нет. Я заерзала на стуле от нетерпения.
– В его развернутом варианте прописано почти все, что с тобой уже произошло.
– И что ждет меня дальше?
Его взгляд мне не понравился, в нем затаилась жалость.
– Ты, действительно хочешь знать?
– Не знаю... Не уверена.
– Тогда давай пока остановимся на этом.
– Считаешь, что мне лучше не знать?
– Иногда неведение – это благо ниспосланное нам богами.
***
Ночью я открыла глаза – Фран рядом. Моя голова лежит на его плече, он прижимает меня к своему боку, и я слышу, как часто бьётся его сердце.
– Я опять разбудила тебя?
Франчиас повернул голову и посмотрел на меня своими мерцающими змеиными глазами.
– Ты кричала.
– Прости, – смутилась я и отстранилась.
– Опять кошмар?
– Не помню, – соврала я.
На самом деле помнила, в самых мельчайших подробностях. Это был действительно страшный сон. В нем не было ничего определенного: все размыто и непонятно. Какая-то пещера освещенная факелами, огромный залитый кровью камень и мое распластанное на нем тело.
– Не хочешь говорить? – догадался Фран.
– Не хочу.
Франчиас приподнялся, поворачиваясь на бок, сел, опираясь на левую руку. Свободной правой прикоснулся к моей щеке. Большим пальцем провел по нижней губе, от чего я машинально облизнулась. Глирт тихо зашипел.
– Нина, – хриплый мужской голос, заставил желудок совершить кульбит.
Я прикрыла глаза, убеждая свое взбесившееся либидо не сходить с ума. Медленно выдохнула и спросила.
– Как отличить правду ото лжи, Фран?
Рука, ласкающая мое лицо, дрогнула.
– Я не обманываю тебя.
– И все же?
Даже с закрытыми глазами, я ощутила, как он напрягся.
– Хочешь проверить свою драконью интуицию?
– Да.
– Хорошо, – Франчиас тяжело вздохнул, – Давай попробуем. Закрой глаза и не открывай, пока не скажу.
Руку он не убрал, только сместил на затылок.
– Хорошо, – кивнула я, стараясь отвлечься от желания полностью раствориться в его руках.
Всегда считала, что змеи холодные, но видимо глирты, все-таки не совсем змеи – его тело такое горячее.
– Спроси меня что-нибудь?
– Что?
Пропустила момент, когда Фран придвинулся ближе, и я ощутила его дыхание на своей шее. Черт, какую игру он затеял?
– Что угодно.
– Все, что угодно?
– Да.
– У тебя был кто-нибудь близкий? – брякнула, и тут же устыдилась – нашла что спрашивать.
– Моя кормилица. Ближе нее у меня никого нет.
В голове зародился образ – он был смутный, но светлый и теплый.
– Правда, – просипела я.
Кончиком языка Фран прикоснулся к пульсирующей венке на шее, провел вверх до подбородка и завершил путь едва ощутимым поцелуем. Я вскрикнула и попыталась открыть глаза, но змей искуситель прошипел:
– Не открывай глаза.
– Я...
– Еще.
– Еще?
– Задай мне еще вопрос.
Голова начала кружиться. Вопрос? Какой вопрос? Меня уже не интересуют никакие вопросы. Но если просят:
– Она научила тебя готовить?
– Да, но интерес к приготовлению пищи возник у меня за долго.... Хотя это не важно.
Легкокрылые поцелуи порхали по линии подбородка, перелетая то на щеки, то на кончик носа.
– Еще, – голос Франчиаса гипнотизировал.
– Ты боишься, Станисласа?
– Некорректный вопрос.
– Ты не ответил.
– Да.
Возникший образ отличался от предыдущего блеклостью оттенков и какой-то мутностью, тем не менее, он не был отталкивающим, скорее болезненно печальным, словно что-то угнетало Франчиаса. Между ними что-то произошл? Ссора? Не знаю. Наверное.
– Странно, мне показалось, что ты хотел сказать что-то другое.
– Нет. Только это.
Ложь – неприятное ощущение, словно наперед знаю, что это не так. Промолчала. Так будет лучше.
Фран отпустил мою голову, ненавязчиво уложил на кровать, и, зафиксировав мои руки над головой, поцеловал, ощутимо прикусив нижнюю губу. Мое тело выгнулось дугой и из глотки вырвалось хриплое:
– Фран...
Его ладонь накрыла мне глаза.
– Не подсматривай.
Его губы становятся настойчивее. Не помню, в какой момент моя ночная рубашка капитулировала и оказалась на полу. На мне только кружевные шортики. Ох, если такпойдет и дальше ...
– Еще.
Голова совсем не соображает. Это он о чем?
– Задай мне еще вопрос-с, – вот уже и змеиные интонации появились.
Фран вдавил меня в матрас, позволив ощутить всю силу своего желания. Ого! Вот это я понимаю. Хочу открыть глаза, но Франчиас не позволяет. Да еще и руки удерживает. А я только и могу, что чувствовать его каждой клеточкой своего тела, впитывать его жар, наслаждаться его запахом. А это еще что за жалобные мяуканья? Это я? Не узнаю себя.Что он со мной делает? Это настоящее безумие.
– Ты..., захлебываясь шепчу я, – когда-нибудь влюблялся?
– Нет.
– Ложь, – бросила я, и сама же испугалась своей запальчивости.
Черт. Это было слишком резко. Надо быть сдержаннее. Но это чувство немного отрезвило меня.
– С-странно, – хмыкает он, – Я вроде бы с-сказал правду. Попробуем-сс еще рас-с. С-спрашивай.
– Я тебе нравлюсь?
– Да.
Я слышу сомнение.
– Хм. Вроде, да и нет.
– Блис-ско.
– Значит, то, что ты сказал после ресторана – ложь?
– Нет, – Фран чуть ослабил хватку, – Ты мне нравишься.
Вновь, что-то царапает мое сазанине. Трудно понять, что именно. Какое-то слабое чувство. Хорошо замаскированное. Неуверенность? Страх?
– И только? – шепчу я.
– Я безумно хочу тебя.
Кристально чистая правда. Я даже не стала скрывать улыбку – пусть видит.
– Нина?
– Поцелуй меня.
Фран впивается в мои губы, как голодный, я так же страстно ему отвечаю. Мы упиваемся друг другом, барахтаясь в простынях, и не замечаем, как подкатились к краю -падаем. Грохаемся на пол и от облегчения начинаем смеяться.
И в этот упоительный момент, открывается дверь,... и на пороге возникают мои родители. У меня от шока, отвисает челюсть. Но когда я возвращаю ее на место, и пытаюсь сказать что-то членораздельное, из глотки вырывается только жалобное: "Ма...м....ма..ма". Фран же стремительно хватает одеяло и закутывает меня в него, сам прикрывается подушкой. А обозревший все это безобразие отец, вдруг начинает реветь раненым быком:
– КАКОГО ЧЕРТА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!!! НИНА, КТО ЭТО?!!
***
Был жуткий скандал. Папа бесился, бегал по квартире, кричал, что оставлял меня с одним, а глазом моргнуть не успел – я уже с другим, что я бессовестная дочь, что он,видимо, мало порол меня в детстве. (к слову пришлось, так то он и пальцем меня в детстве ни тронул) "Куда катится мир!" – восклицал он. Я же пряталась за широкой спиной Франа, краснея, бледнее и покрываясь липким потом. Появления родителей в три часа ночи я, ну, никак не могла ожидать. Они и раньше то, когда я в школу еще ходила, предупреждали, что едут, а тут, на те – сюрприз. Неприятный. А я уже упоминала, что не люблю неприятные сюрпризы.
Когда Владимир Константинович чуть спустил пар, Фран, будь он неладен, признался, кто он есть, и началось все по новой, только в более грандиозных масштабах. Отец то требовал, чтобы Франчиас немедленно на мне женился, то наоборот не приближался даже на пушечный выстрел, то намеревался начистить глирту морду, то хватался за голову и ругался на эллийском так самозабвенно, что мы заслушивались.
Зато мама, за спиной отца, довольно щурилась и показывала мне большие пальцы. Ну, мама!
Наконец ей удалось увести папу в гостиную. И я, накинув махровый халат, вышла в коридор, оставив Франа в комнате.
– Мам, что это значит? Что вы здесь делаете?!
– Зайка, не поверишь, мы сами не знаем, – смущенно пожала плечами мама.
– В каком смысле?
– Мы с Владиком проснулись посреди ночи с чувством, что тебе грозит опасность. И, вот мы здесь.
– Ну, да..., – досадливо цокнула языком, – опасность.
– Нинок, – мама раскаянно вздохнула и обняла за плечи, – Пока мы сюда ехали, телефон не замолкал ни на минуту. Нам перезвонили все наши родственники. Даже твоикузины – Саша с Лолой, и те позвонили. Все, как один твердили об одном – тебе что-то угрожает, но что именно они понятия не имеют. Мы с Владиком еле уговорили их не приезжать... но двое все равно сейчас стоят у тебя под окнами.
– Кто?
– Дядя Олег и тетя Лила. Они гостили у своих знакомых и рванули сюда, как и мы с Владиком. Знай, они номер квартиры – уже бы ломились в дверь.
Я оценила масштабы спасательной операции и удивленно присвистнула. Это что? Семейный психоз? Передается по генам, всем желающим. Тогда не понятно, причем тут мужья и жены наших родственников. Это, что, заразное?
Фран вышел из комнаты уже в штанах. Я окинула его восхищенным взглядом – хорош, особенно такой: встрепанный, возбужденный и немного сердитый. Мама игривоподмигнула мне, поцокала языком, и оставила нас наедине, пошла, успокаивать отца.
– Ты слышал?
– Да.
– Понимаешь, что-нибудь?
– К сожалению.
– Так, что это?
– Станислас– с, – прошипел Фран и зрачки его вытянулись.
– Он-то тут причем?! – опешила я, н не находя связи.
– Не совсем он, – мужчина откинул волосы за спину, заставив мое сердце на мгновение замереть, – но это его рук дело.
– Он, что, кинул всем моим родственникам сообщение – мол, спасайте, погибает во цвете лет?
– Скажи, твой отец на половину криосс?
Глирт ожидал моего ответа, как осужденный приговора.
– Да-а, – протянула я, и насторожилась, – А что?
Фран выдохнул. Он что-то прошипел себе под нос, но я естественно ничегошеньки не поняла. Может оно и к лучшему. Не хватало еще научиться шипеть матом. Франчиасвнимательно посмотрел на меня, и сказал:
– Мне нужно сейчас уйти. Ты простишь меня, если я оставлю тебя с родителями?
– Ты куда? – обескураженно хлопая глазами.
– Хочу побеседовать кое с кем. С глазу на глаз.
– С братом?
– С ним.
– Хорошо, иди.
– Я вернусь в полдень.
– Хорошо.
– Не скучай, – Фран чмокнул меня в висок и пошел одеваться.
– Постараюсь.
***
– У-у, какие мы сердитые, – дьявольская улыбка появилась на лице Станисласа, завидев брата, вылетающего из парадной дома Нины.
– Ты!!
Глирт младший рванул к брату.
– Что ты здесь делаешь!?
– Гуляю, – непринужденно пожал плечами глирт старший, – Да, и ты, как посмотрю, вышел проветриться.
– Заткнись! – рявкнул Фран, – Это твоих рук дело? Не отвечай и так ясно. Вино! Что ты туда подмешал?
– Ничего.
– Ложь.
– Клянусь могилой Лиссарин.
– С-сс... ты, не с-смей ос-сквернять ее память.
– И в мыслях не было, – посуровел блондин, сбрасывая руки Франа с лацканов пальто, – Когда же ты, наконец, поймешь – я ничего не мог сделать. В ее смерти нет моей вины... как и твоей. Мы оба потеряли любимого глирта. Я страдаю даже больше, чем ты – ведь она была моей женой... Единственной.
– Что было в вине? – игнорируя слова брата, потребовал Франчиас.
– Вино, – хищно улыбнулся Станислас, – Очень редкое. Его изготавливают исключительно из плодов так'варди в одном единственном районе у Шилоских гор. В храме...
– ... богини Эуранриоль.
– Сообразительный.
– Зачем?
– Я обещал.
– Кому?
– Ма'Арийи. Она переживала за Нину.... По– своему, конечно. И не хотела, чтобы однажды до нее добрался, кто-то подобный тебе – Франчиас.
Глаза глирта младшего загорелись золотым огнем, но Станисласа это не тревожило. Он знал своего младшего братишку как облупленного и мог предугадать ход его мыслей.Он улыбнулся уголками губ.
– Я обещал, и обещание выполнил.
– Не знал, – ядовито прошипел Фран, – что ты все еще любишь ее.
– Я не любил Ма'Арийю... Не так, как ты это себе представляешь. Она была моим другом.
– Верится с трудом.
– Но мы же говорим не о Ма'Арийи, а о Нине. Я доволен. Все вышло как нельзя лучше.
Прекрасное лицо глирта младшего перекосило в гримасе ярости, а Станислас все подливал масла в огонь.
– Теперь-то твой интерес поутихнет. Кому понравится заниматься этим с оглядкой на то, что в любой момент может объявиться очередной близкий родственник с претензиями в твой адрес, и подпортит всю ягоду... Я бы не смог.
– Я не отступлюсь.
Зрачки блондина расширились.
– Только через храм обетов, – глумливо сощурился он, – И через изменение твоего статуса из холостого, в женатого.
– Думаешь, меня это остановит?
– Еще как, – хмыкнул глирт старший, – Да, она нужна тебе, чтобы вернуть статуэтку, и возможно заполучить в будущем весьма могущественного союзника, но чтобы ради этого жениться – это не твой стиль Франчиас.
– И ты думаешь, у меня не может быть других причин?
– Посмотри на себя в зеркало – Франчиас. Ты – это ты. Тебе неведомы: ни любовь, ни сострадание. Будь благодарен – я спас тебя от необходимости играть роль, которая, как правило, никогда тебе не удавалась.
– Ты забыл брат, были и исключения из правил.
