Текст книги "Стальная: по пути пророчества (СИ)"
Автор книги: Альвина Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Нина? – приподнялась русая бровь.
– Дари, хватит, – устало вздохнула я, – ты уже достаточно наговорили.
– Ну, и не скажу больше ничего, – надулась драконница, – Сама виновата. Откуда мне было знать, что ты не хочешь этим ни с кем делиться.
– А поставь себя на мое место.
– Поставила.
– Ты хотела бы, чтобы мужчина (или, в твоем случае, дракон), который тебе нравится, знал, что ты как распоследняя дура, стояла и смотрела на то, как...
– Поняла, поняла, – складочка появилась между изящных черных бровей, – Прости. Я все поняла. Дальше продолжать не надо.
Ваимир смекнул, о чем мы с Дари тут завуалированно толкуем, и с видом "ну, девочка, как же тебя так угораздило", покачал головой.
Но сказать он ничего не успел, на нас как хищная птица накинулась Лиси. Она что-то яростно кричала на эллийском, но говорила она так быстро, что я ничего не понимала. Даже переводчик не помог. Сообразив, наконец, что мы ее не понимаем, ткнула пальцем сначала в Дари, потом в меня, и голосом пропитанным ненавистью, изрекла:
– Ненавижу. Я вас ненавижу.
Развернулась и убежала.
– Приехали, – только и смогла я выразить наше общее недоумение, и покосилась на смущенную драконницу. Это была ее идея, опутать сознание полукровки блокирующей паутиной, от чего Лиси превратилась на безмолвное и безучастное инертное тело. Я предлагала поступить проще – усыпить, или, на крайний случай, стукнуть по темечку. Грубо? Ну, да, есть такое. Но это все ж лучше, чем оказаться один на один со всеми своими переживаниями.
Глава 8
Я ждала возвращения Франа с замиранием сердца. Что он там себе надумал? Какие мысли роились в его голове, когда он уходил? Понял ли он то, что я сбивчиво пыталась ему объяснить? По правде говоря, я не привыкла настолько зависеть от чужого мнения, разве что от мнения родителей, но это, по-моему, естественно. Мнение Павла, например, меня никогда не волновало. Что он там подумает, когда я в очередной раз решу заночевать у Нади, или у родителей – какая разница, его проблемы. Мы даже пару раз крупно поссорились из-за этого. Максим... Максенс. Хм, наше знакомство было слишком коротким, чтобы понять, важно ли для меня его мнение или нет. Моя любовь к нему была похожа на фейерверк. Я искрилась и горела... и, наконец, догорела. Чувства остались, но какие-то едва тлеющие. Я запретила себе думать о нем, как о любовнике, и стала думать, как о божестве. Это спасло меня от разочарования в своей мечте. Она просто стала другой, более приземленной. Дракона самого ничье мнение вовсе не волновало – он всегда на страже интересов клана, этакий цепной пес, а я, из-за привязки, как отражение его истинных чувств, так же не испытывала необходимости считаться с желаниями других, признавая только те, что соответствовали моим собственным. Очень по-детски. Стальная отчасти разделяла желание Лассаиндиара защитить клан, но, в тоже время, была категорически против его служения, в которое, с нашей точки зрения, превратилось обычное нежелание задуматься. Например, что клан это не только совет старшей семьи – это еще и отдельные особи, у которых есть свои мысли, свои желания, свои чувства, и их мнение тоже нужно учитывать, когда принимаешь решение упрочить связи с другими кланами. Это, по мнению Стальной, самый большой недостаток Ласснира. Будущий глава клана, в первую очередь, должен быть личностью, способной мыслить шире и глубже, чем узкий круг совета семьи. Он должен уметь учиться на своих ошибках – делать выводы. Чувствовать, когда нужно спустить вожжи, а когда взять все под жесткий контроль. Уметь настоять на своем. Быть готовым измениться, если потребуется.... На что, зная Лассаиндиара, тот никогда не пойдет.
Франчиас другой. Стальная показала мне то, что, как человек, я не могла понять. Он так глубоко запрятал собственные чувства, и так долго и убедительно играл самим им придуманную роль, что когда его истинное Я начало пробиваться наружу – он оказался не готов к этому. Не мудрено, раньше-то все было проще: он глирт-полукровка, выродок нелюбимый сын, чудовище. Для того чтобы получить желаемое достаточно было запугать или соблазнить, возможно даже убить. (Я нисколько не обольщаюсь на его счет.) Но что делать, если ты влюбился? Что делать, когда ты вдруг понял, что ни одна из твоих привычных стратегий не сблизит тебя с вожделенным объектом страсти? Коварные замыслы, интриги, шантаж – такова была жизнь ис-сира до нашей встречи. Но в отличие от дракона, он готов меняться, а я готова сделать шаг ему на встречу.... Была готова, пока Дари все не испортила. Я совсем не хотела, чтобы Франчиас знал, что я ослушалась его и пошла к Лассаиндиару. Не хотела. По крайней мере, до тех пор, пока полностью не разберусь в своих чувствах. А то, что они у меня есть, я теперь уверена на все сто.
Я в очередной раз сорвала травинку и начала ее рвать. Пока я думала, у моих ног образовался небольшой траурный холмик. Осталось только крестик воткнуть.
Дари не выдержала, и, заявив, что, даже просто наблюдая за мной, она и сама начала нервничать, перебралась к Райнару, который сидел в нескольких шагах от нашего покрывала, на бревне, и что-то азартно вырезал из корявой деревяшки. Заметив мой интерес, молодой дракон, отсалютовал незавершенной фигуркой. Кто это, разобрать было еще сложно, но судя по контурам – девушка.
Хрос уселся рядом и предложил очередной настой.
– Что, думаешь, у меня нервы сдают? – спросила я Хроса. Очень уж настой отдавал валерианой.
– Он вернется.
– Конечно, вернется. Куда он денется?... Я так думаю.
– Не переживай. В самом деле, как будто ты в первый раз его ослушалась.
Я покосилась на щурящегося на солнце гвиорда.
– Тебе-то откуда знать?
– Ни-ин, – Хрос посмотрел на меня и забавно поморщился.
– Ты прав, – Я плечом толкнула его, – Но я не ожидала, что он так отреагирует.
– Как так?
– Обидится и уйдет.
– А ты уверена, что он именно обиделся?
– Не знаю. Не уверена.
– Тогда не переживай.
– Не могу.
Гвиорд таинственно улыбнулся и предложил:
– Хочешь, я расскажу тебя, как ночью меня похитила одна ну-у очень пьяная драконница. Затащила в лес и, – Хрос понизил голос до шепота, – попыталась склонить к интимной близости... и что из этого вышло.
Я тут же заинтересовалась, так как была, можно сказать, единственной свидетельницей Дариного произвола, и ожидала чего-нибудь этакого. И драконница не подвела.
Затащив Хроса в лес, Дари сбросила свою драгоценную ношу в кусты и начала искать место. Но ее все что-то не устраивало: то слишком влажно, то слишком сухо, то живности много, то пахнет не так, то наткнулась на зангарра, который, страдая несварением желудка, укрылся в зарослях акайи. Бедолага даже возмутиться не успел – Дари отпустила кусты, еще и веток сверху накидала, после чего продолжила свои поиски. Недовольство лесом она выражала громко и нецензурно. Отыскав подходящую яму, Дари приволокла туда Хроса и начала... начала вить гнездо! К этому моменту Хрос успел полностью придти в себя, выбраться из простыней и оглядеться. Дари трудилась, не замечая, что гвиорд оклемался. Она усердно пыхтела, переплетая ветки, что вскоре у ямы появились бортики. У гвиорда возникло подозрение, что опыт в таких делах у Дари не малый, больно ладно получилось. Он попытался выбраться из ямы, но Дари заметила и пресекла дальнейшие попытки побега одним ударом хвоста. Хрос упал на дно ямы. Дарисандрина пьяно захихикала и начала снимать платье, но запуталась в подоле нижней юбки. Не удержала равновесия, шлепнулась на Хроса, едва не лишив его самого дорогого, выругнулась, но с упорством маньяка, продолжила его соблазнять. Рванула на себе ворот платья, оголила грудь, и, вытянув губы в трубочку, потребовала от Хроса какой-то французский поцелуй. Ни о чем подобном Главный Лекарь никогда раньше не слышал, и, предположив, что это какие-то особые драконьи штучки, принял решение, что пока не готов к ним – совершил роковую ошибку. Показав чудеса изворотливости, Хрос вырвался из объятий драконницы и пользуясь тем, что Дари все еще копошилась в обрывках платья, подтянулся и выбрался из ямы. Это взбесило драконницу так, что она, дорвав платье и оказавшись на воле, взлетела над ямой, злобно взрыкнула и бросилась на обидчика. Дарисандрина гоняла Хроса до самого утра. А тот улепетывал от нее, сверкая голым задом, так как юбку с него Дари все-таки удалось снять. В конечном счете, оба устали, свалились в какие-то кусты и моментально заснули. Проснулся Хрос первым. Умылся, подвязался и отнес Дари в лагерь, где Райнар помог ему одеть ее и уложить на покрывало, рядом со мной.
– Да, чтоб тебя!! Кто тебя просил об этом рассказывать?!
Дарисандрина с рыком набросилась на гвиорада, до конца повествования Райнар ее как-то еще удерживал, но в конце, счел, что здоровье ему дороже и отпустил брыкающуюся подругу. Хрос ловко увернулся, и, Дари, по инерции, врезалась в меня. Я охнула, но девушка тут же вскочила и бросилась за удирающим со всех ног Хросом. Я хохотала. Плакала и хохотала. Вместе со мной смеялся Райнар, Ваемир и Лельтасис. Остальные только недоуменно косились.
Сквозь пелену веселых слез, я увидела, как через поляну, ко мне идет Франчиас. Он был во второй своей ипостаси. Черные, слипшиеся от влаги, волосы развивались за спиной, словно пиратский флаг. Золотые глаза без зрачков сияли, как драгоценные камни. Я нервно проглотила слюну. Рубашка Франа была разорвана на груди и на белой коже почти зарубцевались глубокие раны от когтей. Один рукав был оторван, второй висел на лоскуте ткани. Из прокола на правом плече сочилась кровь. И сам он был каким-то диким, необузданным, свирепым, что я замерла, смотря на него, как кролик на удава. Но я не кролик – я дракон, и моя внутренняя драконница выглянув, лишь снисходительно улыбнулась, признавая в нем достойного претендента на наше крыло и сердце. Стальная расширила мое восприятие. В новом Фране ощущалась сила – темная, соблазнительная, пугающая сила, которую глирт намеренно не стал прятать.
– Надо же! – воскликнул Райнар, – лет двести не видел эту вашу вампирскую ипостась, ис-сир.
– Фран, драться не хорошо! – прогудел Орби, поднимаясь с земли, – Ишшари переживать.
– Франчиас? – удивился Ваемир.
– Ис-сир Франчиас, – в голосе Лаклафара я уловила хорошо скрываемую неприязнь.
Я вскочила на ноги, чтобы пойти на встречу, но он уже стоял в шаге от меня.
– Ты улыбалась, – прикоснулся он к моей щеке.
– Фран, – просипела я.
– Вот теперь все в порядке, – Франчиас взял мое лицо в свои руки и провел большим пальцем по нижней губе, – Никто не смеет оскорблять мою невесту.
Я услышала, как удивленно крякнул Ваемир, усмехнулся Райнар, фыркнул довольный Лель, как Лиам радостно зашелестел на древнем наречии, одобрительно загыкал огр. Так же я услышала, как в бессильной злобе вскрикнул Лаклафар и ревниво засопел Лохматик.
Но и этого Франчиасу показалось мало, и он добил всех, прилюдно меня поцеловав. Черт, да что случилось этой ночью!!!
***
– Фран, стой!
Ох, уж этот глирт! Выведя всех из душевного равновесия, и оставив меня на поляне, в состоянии крайнего изумления, он же, взял сумку и снова ушел в лес к реке, но уже выше по течению. Когда Матик мысленно окликнул меня, я вздрогнула, избавляясь от оцепенения, побежала следом. Что вообще здесь происходит!?
– Фра-ан!!
Мужчина застыл. Обернулся и удивленно посмотрел на меня.
– Шини?
– Нам нужно поговорить, – задыхаясь от быстрого бега, хрипло выдавила я.
Франчиас поставил сумку на землю, и начал раздраженно срывать с себя пропитанную кровью рубашку, после чего брезгливо отшвырнул испорченную вещь в сторону.
– Дай я переоденусь. И мы поговорим.
– Да, переодевайся, переодевайся – небрежно махнула рукой.
– Ну, спасибо, что дозволила, – тихо засмеялся Фран, – Будешь смотреть?
А почему бы и нет?! Я высокомерно вздернула бровь. Франчиас лукаво улыбнулся. Ох, бли-ин. Змей, он и есть змей. Фран достал из сумки полотенце, смочил его в реке и соблазнительными круговыми движениями обтерся, после чего кинул кусок непригодной больше ни на что ткани к рубашке. Ритм моего сердца заглушил все звуки. Я нервно облизнула пересохшие губы. Когда его руки растянули пуговицу на брюках и начали медленно опускать язычок молнии – я не выдержала и отвернулась. Не из-за стыдливости. Просто еще чуть-чуть и я забуду, о чем хотела с ним поговорить.
– Значит, все-таки решила поговорить, – усмехнулся Фран.
– Да, – Я задумалась и с тоской вздохнула, – Переодевайся, давай.
За спиной глирт начал рыться в сумке.
– Фран.
– Да, шини.
– Знаешь, если ты сейчас мне скажешь, что этой ночью, пока я была под градусом, ты сделал мне предложение, и я согласилась... я тебя здесь же и прикопаю. Даю слово.
– Шини?
Фран прекратил возиться, и я спиной ощутила его проницательный взгляд.
– Я серьезно. Я совершенно не помню, что произошло этой ночью. Последнее, что помню это как мы с Дари связываем Лассаиндиара – потом что-то невнятное. И, знаешь, я совсем не хочу оказаться в ситуации, когда такое важное событие, как предложение руки и сердца, прошло без моего участия... Ну, так как?
Ожидая ответа, я задержала дыхание.
– Нина, – Франчиас подошел ко мне и заключил в объятья, – Прости меня. Мне не следовало так с тобой поступать.
Я издала удивленно восклицание.
– Этой ночью, когда я нашел тебя и нес к лагерю, ты спросила меня, хочу ли я на тебе жениться – я ответил, что хочу, но когда я спросил – выйдешь ли ты за меня, ты ответила, что тебе нужно подумать.
"Надо же, даже пьяная дурью маюсь", – сердито подумала я, но вслух произнесла:
– Правильно сказала. Где мое брильянтовое колечко?! Где ужин при свечах?! Где признание в любви?! Чтобы на коленях стоял...
Глирт выпустил меня из объятий и отошел. За спиной послышался шорох травы. Я вздрогнула. Уж не переборщила ли я? Может, хватит из себя неприступную-то корчить – такие, как Фран на дороге не валяются. Что там говорила Шазура? Я где-то снова умерла? Вот умру в третий раз – и все. Game over. Нет, так не годится.
Я резко развернулась и обомлела. Мой змей стоял на коленях, пачкая чистые брюки и нежно мне улыбался.
– Прости меня, любимая, ни кольца, ни обручальных браслетов у меня пока нет. Но, клянусь, как только мы покинем приделы храма, я найду лучшего мастера, и он сделает их нам. Хочешь с бриллиантами, хочешь с эфитами... они больше подойдут к твоим глазам. И ужин при свечах... Я все организую...
– Фран, – ошеломленная, прошептала я.
Стальная всплыла на поверхность, и с интересом прислушалась к речи глирта, анализируя каждое его слово.
– Я, признаю, что достаточно долго сопротивлялся этому чувству. Когда я увидел тебя в первый раз, я подумал, что ты такая же, как и все: взбалмошная, капризная, самовлюбленная, эгоистичная... Но уже тогда, я почувствовал это – странное тепло в груди. Помнишь, когда ты поссорилась с Лассниром, и пошла, спать на улицу вместе со своей горгульей? Я приходил ночью. Но ты выглядела такой вымученной и хрупкой, что я не посмел разбудить тебя. Ты замерзала, и я укрыл твои плечи. Помнишь, как ты испугалась драрка? Драрки действительно не любят глиртов. Я мог бы с легкостью скрыть свою сущность, однако твой страх был таким сильным, что я сказал дракону, что это его реакция на меня. Я догадывался о привязке. Трудно было не заметить странности в твоем поведении, ведь я знаю, как ведут себя современные женщины на Земле. Привязка заставляла тебя испытывать не только нежные чувства к Лассаиндиару, она подняла на поверхность все твои детские страхи, к чему она изначально и была прикреплена. Я видел, как ты сопротивляешься ей, как борешься сама с собой. Я наблюдал. Я пытался убедить себя, что меня не касается то, что с тобой происходит. А потом мы разделились. Пока мы Хросом и Станиславом шли в Стомгор, я отмахивался от мыслей о тебе. Я убеждал себя, что все дело в том, что ты наследница, и если тебе будет принадлежать Кармтвор, значит, статуэтку я в любом случае получу, даже если придется с тобой переспать ... В отличие от большинства оборотней я никогда не испытывал брезгливости по отношению к женщинам других рас. Вот в такой человекоподобной форме, если ты не шахнир, сразу и не разберешь, кто перед тобой: дракон, глирт, оттор, ифсирит. Последние, и вовсе способны подстроится под любую расу, представ в образе идеального партнера. А ты... Ты очень красива. Но самому себе я не хотел признаваться, что то, что я испытываю к тебе – это не обычное влечение. Когда мы с Хросом вытащили вас с эльвафом из Пещеры Скорби, я задумался, что подтолкнуло меня на такое безумство, ведь я, не раздумывая согласился на эту авантюру, несмотря на то, что любое смещение коридора – верная смерть. Вероятно, после этого, и Хрос начал задумываться о том, что ты в действительности значишь для него, и для его же блага, рассудил верно – он друг. Тот сон... Твой долгий сон. Скажу правду, никто из нас не был уверен, что ты выкарабкаешься. Каждый день, Хрос просил меня принести какие-нибудь редкие ингредиенты. Я открывал портал и шел искать травку с очередным зубодробительным названием, лишь бы у него все получилось, и ты выздоровела. Помнишь, как вы ходили за штанами? Вижу, что помнишь. Я следил за вами. Ты совершенно ничего не видела в темноте, и шла, уцепившись за пояс юбки Хроса.
– А потом мы провели незабываемую ночь в шкафу, – тихо засмеялась я.
– Да, это было весело, – озорно подмигнул Франчиас, – давно я так не развлекался. Хотя, признаю, это может сильно подмочить мою репутацию. Представляю, как это будет звучать в устах первых сплетниц старших семей: "Вы это слышали! Ис-сир Франчиас, тот самый Темный Искуситель, прятался в шкафу Великого Князя в компании наследницы Ма'Арийи Быстрый клинок и гвиорда! Как думаете, чем они там занимались?!" Настоящая сенсация. Но, это все не серьезно. Я рад, что так случилось... После той ночи ты перестала вздрагивать при моем приближении.
– Я просто не очень люблю змей, – призналась я, – Не понимаю, о чем они думают. А ты постоянно пугал меня своим немигающим бесстрастным взглядом. Мне казалось, что я тебе не нравлюсь. Помнишь, в пещере...
– Помню. Я увидел тебя полуобнаженную... и Лельтасиса. А потом ты сказала, что лечила его..., – поморщился Франчиас.
– Да, и ты был очень этим недоволен, из-за того, что он эльваф, а я человечка.
– И да, и нет, – покачал головой мужчина, и решил объясниться, – Законы эльвафов я знаю – положение обязывает. Обойти их можно. Но разозлился я по другой причине. Нина, поначалу я подумал тоже, что и Хрос: что мы, как бы сказать – не вовремя. И это меня взбесило. Я сам не ожидал от себя такой реакции. Но, знаешь, когда я понял, что ты, несмотря на собственные раны, лечила его... Я был поражен. Нина такое у нас делают только для очень близких существ.
– Как оказалось, он и есть близкий.
Глирт криво усмехнулся.
– Но тогда мы этого не знали.
– Не знали, – согласилась я.
Франчиас нахмурился.
– У меня появилось некоторые подозрения, когда ему выпал ключ,... но это были только догадки.
– Так ты просто приревновал меня?
Франчиас смущенно пожал плечами, и выглядел он при этом так мило, что я едва удержалась, чтобы не подойти к нему, и не прикоснуться к его лицу.
– Мне трудно судить. Я раньше никогда никого не ревновал.
Я все-таки, вставила ехидную реплику:
– Добро пожаловать в наш клуб по интересам.
– Ну, да, – глаза Франа заискрились смехом, – Ты уже наглядно показала, что сделаешь со мной, если только подумаю тебе изменить.
– Это когда ж я успела? – удивилась я.
– Ночью.
– А-а!
– Нина, я не буду говорить, как много для меня значит то время, что мы провели вместе на Земле. Но кое что нужно прояснить прямо сейчас... Помнишь, когда ты спросила меня: влюблялся ли я? – я сказал – нет. Так вот, это не правда. И ты, как Стальная, должна была услышать фальш. Зайрайс напомнила мне об одной истории, которую я рассказывал, когда был еще совсем маленький. Я был влюблен. По-настоящему. Мне было, по-твоему, лет пять. Наверное... Я не помню, что произошло тогда, но Зайрайс сказала, что она спасла меня. Если честно, я даже лица ее не помню. Только вкус крови. С помощью нее она запечатала одну из моих ипостасей. Зачем? Не знаю. Я даже не знаю, что она собой представляет – это ипостась, так как она полностью блокирована... Теперь ты знаешь обо мне больше, чем кто либо. Я понимаю, что нам еще предстоит многое узнать друг о друге. Но я верю, что у нас все получится. Потому, что я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?
– Фран, я....
В ушах у меня шумело, сердце бешено колотилось в груди, а слезы сами собой текли по щекам.
– Я...Я....
– Да, согласна она, согласна.
От неожиданности я подскочила, поскользнулась на корнях и неуклюже села на пятую точку.
– Шазура!! – возмущенно вскрикнула я, прожигая богиню яростным взглядом.
– А, что я не права? Ты не согласна? – игриво улыбнулась мне рыжеволосая богиня.
– Богиня, – Франчиас почтительно склонил голову перед своим божеством.
Я пригляделась, и удивленно воскликнула:
– Ты пьяна!
– Да! – хихикнула Шазура, – И что?
– Ты же когда исчезала, еще не была...
– Фи. Что мне ваши четыре бутылки..., – Он выудила из пространства бутылку вина и отхлебнула прямо так – из горлышка. Посмотрела на мужчину и ядовито хмыкнула, – А ты, как я псмотрю даром времени не теряеш-шь. Что, испугался, что ящерица ее у тебя уведет? Что он там тебе сказал, что знает ее с детства? Ну, с-снает. Так это, детство. Знает он ее, видите ли. Ты лучше моего паршивца спроси, вот он ее с-снает. Хорош-шшо так с-снает. Со всеми инти... интимными подробос-стями.
– Шазура, пожалуйста, – вскочила я на ноги, – не надо.
– А почму не надо? Пус-сть с-снает.
– Зачем? Зачем ты это делаешь? С Лассниром – это ведь ты меня привела?!!
– Что неприятно было? – хихикнула богиня, и резко посуровела, – А нечего чужих мужей уводить.
– Шазура, я не уводила его, – занервничала я. Одно дело говорить с трезвой богиней – с пьяной, совсем другое, – Я не знала. Послушай, я клянусь, что то, что между нами было – не повторится. Он сам мне сказал, что любит только тебя.
– Да!! – закричала богиня, и от ее голоса с деревьев посыпалась листва, а я едва не оглохла, – Тогда где он?!! Где мой муж?!!! Где??
– Что? – удивилась я, – Максенс...Шазура, поверь, я не знаю, где он.
Она посмотрела на меня желтыми змеиными глазами, словно заглядывая в души, и вдруг издала громкое леденящее души шипение. Ее тело немыслимо изогнулось, начало стремительно расти и вытягиваться. Изумрудные чешуйки всплывали под белоснежной кожей, ноги превратились в хвост. Шазура принимала свою истинную форму.
Шипение богини било по ушам, причиняя невыносимую боль. Удушливый запах жженого перца и сандала окружил со всех сторон. Воздух стал тягучим, как мед и не попадал в легкие. Голова закружилась, и я начала терять сознание.
Рядом оказался Франчиас. Он схватил меня в охапку, и, прошипев "Держись", побежал. Времени на смену ипостаси не оставалось.
– Фран, она...
– Она себя не контролирует. Убьет и не заметит. Держись!
Не знаю, далеко ли мы убежали, но когда Фран остановился и мы прислушались, то ничего кроме шелеста реки не услышали. Он осторожно поставил меня на ноги. Мои колени предательски подогнулись, и я бы уселась на песок, выстилающий берег, если бы Фран не поддержал за талию. Меня трясло.
– Как ты? Сильно испугалась? – Фран прижал меня к себе и начал успокаивающе гладить по спине.
Я постаралась расслабиться и честно созналась:
– Очень. Боже, я и не думала... Это было действительно жутко.
– Это она приходила ночью?
– Она.
– Что ей было нужно от тебя?
– Сказала, что ее вызвала Эрмиадида, и потребовала разобраться со мной. Я вроде как хотела привязать тебя. Это правда?
– Шини, ты еще не умеешь контролировать свои способности...
– Значит, правда.
– Не совсем. Привязки бываю разные – ты всего лишь хотела, чтобы я обратил на тебя внимание.
– Не ври – ты едва не пошел через реку, как какой-то лунатик.
– Я шахнир, Нина. Меня не так легко привязать, только если я сам этого захочу.
– А ты хочешь?
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Теперь ты знаешь...
– Максим, – усмехнулся Фран.
– Максенс, – коротко кивнула я.
– Он не оригинален, – глирт убрал прядь моих волос, падающую мне на глаза, – Забудь о нем... Или, по крайней мере, оставь в прошлом.
– Уже, – робко улыбнулась я.
Его глаза – я смотрела в золотые омуты с тонкими вертикальными зрачками, и мне казалось, что я готова смотреть в них вечно.
– Фран.
– Нина.
– Кхм-кхм, – покашлял кто-то в ладонь.
– Да, какого черта! – взвилась я и отскочила от Франа, злая, как ошпаренная кошка, – Почему нам никак не дают побыть наедине?!! Почему каждый раз нам кто-то мешает?! Вам всем, медом, что ли намазано?!! Когда же это закончится?!!
– Простите, – ровным голосом произнесла женщина, на первый взгляд, лет тридцати пяти, в белой, расшитой золотой нитью, тоге.
– Что вам нужно?
– Ты Нина – дитя двух миров.
Это был не вопрос. Я пригляделась к женщине и непроизвольно вздрогнула – она была похожа на вырезанную из белого мрамора статую: холодную, безжизненную, но по своему, прекрасную. Даже глаза пустые – без радужки и зрачка, а светлые, перламутровые волосы уложены в пышную прическу, которую удерживали десятки золотых шпилек.
– Я, – сдавленно ответила ей и боком прижалась к Франчиасу.
– Ты Франчиас сын Саторисса, – тем же, ничего не выражающим, голосом обратилась она к глирту.
– Да, – подтвердил Фран и обнял меня за плечи.
– Следуйте за мной.
Глава 9
Мы с Франом настороженно переглянулись, и последовали за женщиной в белой тоге. С каждым сделанным шагом пейзаж вокруг нас менялся, словно кадры в фильме: то глухой дремучий лес, то бескрайние поля, то заросшие вереском холмы, то безлюдный берег моря... Наконец, неприступный склон горы, а точнее высеченная в камне лестница, ведущая к храму Эрмиадиды. Я посмотрела вверх и ахнула. Это ж сколько нам еще идти-то! Я столько не выдержу. У меня сердечный приступ случится!
Лестница, ведущая к храму, извиваясь, как змея, огибала гору несколько раз, а сам храм богини тонул в низких кучевых облаках. Я услышала странный звук и посмотрела на Франчиаса. На его лице я увидела тот же скепсис.
– Прошу, прощения, – окликнула я провожатую, – А вы уверены, что мы доберемся до храма без припасов. Путь-то неблизкий, да и на вершине, наверное, холодно. Нам с Франом не помешала бы теплая одежда.
Женщина обернулась и склонила голову к плечу, словно размышляя, снизойти до разговора с нами или нет. Молчание затягивалось.
– Ну, так, как? – не выдержала я, – Нам дадут провизию и одежду или мы должны будем мерзнуть и поститься?
Провожатая склонила голову к другому плечу, но на лице не появилось ни одной человеческой эмоции, словно у нее их никогда и не было. А, может, и правда не было. Мне стало не по себе.
– Фран, – тихо прошептала я, – Кто она?
– Эрмиадида, – ответил глирт.
– Та, самая богиня?!
– Да, та самая.
Я кинула взгляд на женщину – богиня продолжала смотреть пустым, ничего не выражающим взглядом.
– Простите, – пролепетала я.
– Почему? – произнесла Эрмиадида, от чего я нервно дернулась – уже не ожидала, что она заговорит.
– Что почему? – не поняла я.
– Почему?...
Фран сжал мое плечо. Да, понимаю я все, с этой особой шутки плохи – не поймет, даже если я ей все разжую и в рот положу.
– Почему, что? – подталкивая продолжить вопрос, уточнила я.
– Вы...
– Вы-ы? – терпеливо повторила за ней.
– Вместе.
– Почему вы, то есть, мы вместе? – облегченно выдохнула я. Фуф, словно гора с плеч.
– Да.
– Ну, так, мы и были вместе, пока вы нас не побеспокоили. Не помните?
– Нина, – одернул меня Фран.
– Спокойно. Все под контролем, – буркнула я.
Но я поспешила, богиня в один миг возникла передо мной, схватила за руку и дернула на себя. Я испуганно вскрикнула. Сила в хрупкой женской руке оказалась нечеловеческая. Теряя опору, другой рукой, я попыталась уцепиться за глирта, но... схватила воздух – Франчиаса рядом не было.
– Фран?! – сорвалось с губ жалобное восклицание.
– Одна, – бесстрастно сказала богиня, и потянула меня за собой.
***
Боже, когда мы дошли до дверей храма, я была готова расцеловать их. Эрмиадида не знала усталости, она тащила меня наверх, не смотря ни на что. Не знаю, с чем это было связано, но говорить со мной она отказывалась, и весь путь я слушала только собственное тяжелое дыхание.
– Фу-у, наконец-то, – прислонилась я к массивным кованым дверям, без каких либо украшений, словно это не храм, а крепость.
Одна из створок отворилась и как назло это оказалась именно та, на которую я оперлась. По инерции ласточкой влетела внутрь, сделала пару взмахов руками, но все равно распласталась на холодном каменном полу. Ну, что за непруха.
– Следуй за мной.
Я подняла голову и уставилась на точную копию моей провожатой, только в тоге цвета лазури.
– Вы издеваетесь надо мной?!!
Богиня даже бровью не повела. Я с кряхтением поднялась и пошла за Эрмиадидой номер два. Изнутри стены храма украшали многочисленные фрески с изображением сцен преклонения перед богиней и принесения ей даров, но в остальном доминировала та же сдержанность и лаконичность. Храм казался пустым и безжизненным. Каждый шаг отзывался глухим эхом, от чего хотелось встать и убедиться, что за мной никто не идет. Я посмотрела на копию богини, и впервые задумалась, что же меня ждет. Безрадостные мысли лениво просачивались в мою голову, но поразмышлять мне не дали – богиня резко остановилась и указала на витую лестницу, ведущую на второй этаж.
– Сюда.
Да, чтоб вас всех! Изверги!! Но делать не чего, тяжело опираясь на перила, я поползла наверх. Эрмиадида номер два осталась внизу.
– Проходи, – услышала я, ступив на мягкий ворсистый ковер, которым был укрыт пол уютной комнаты с большим камином.
Из кресла с высокой спинкой, поднялась Эрмиадида номер три. Хотя нет – эта была другая. Не считая того, что ее тога была украшена гораздо богаче, а ткань имела насыщенно красный цвет, в ней ощущалась какая-никакая, но жизнь.
– Здравствуйте, – выдохнула я, – Можно мне присесть? Эта ваша лестница... Ноги не держат.
Богиня удивленно захлопала глазами.
– Конечно. Проходи. Присаживайся.
