Текст книги "Ведьмина генетика (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Судя по тому, как на него посмотрела Белла, она ни грамма оптимизма не разделяла.
– И вообще, – бодро продолжил Его Высочество, – ерунда это все. Никуда б я во второй раз не сбежал. Поиграли – и достаточно.
– Меня за такое отец бы… – она запнулась. – В общем, ничего хорошего я бы от него не ждала. Но, возможно, к нам разное отношение. Ведь ты – надежда государства! А я – паршивая отца, ведьма, худшее, что может родиться у короля Халлайи…
Да уж, если он – надежда государства, то Рангорн в ближайшие несколько десятков лет ничего хорошего не ждет. Мартен не то что не верил в свои силы – он просто не сомневался в том, что результат его правления будет плачевным. Хорошо, если повезет с наследником престола, и в удобный момент на него можно будет спихнуть государство. Но, с другой стороны, так принц думал только сейчас, когда наследник престола был абстрактным, еще нерожденным существом. Он подозревал, что взваливать всю ответственность за государство на голову собственного ребенка спешить не будет хотя бы из любви к нему – или к ней, если родится дочь.
– Почему ты сбегала? – спросил Мартен. – Не хотела отправляться в Рангорн?
– Ну, знаешь, я не в восторге от перспективы выйти замуж, – вздохнула Мирабелла. – Но больше боялась, что меня из Рангорна сию же секунду отправят обратно в Халлайю. Папа грозился, если я опять буду колдовать, на костре меня сжечь…
– Единственную дочь? В жизни не поверю!
– Но ведь он отдал меня герцогу ди Маркелю.
В повозке на несколько минут воцарилась тишина. Было слышно только постукивание колес по дороге – да постукивание зубов, когда их особенно сильно подбрасывало на очередной кочке. В который раз врезавшись головой в невысокий потолок повозки, принц выругался про себя и тут же завистливо вздохнул – повезло же Акрену, ему позволили оседлать это вороное чудовище и ехать по-человечески! Впрочем, каков был выбор? Конь оказался весьма выносливым, держался на одном уровне с подпитываемыми магией животными и без всяких дотаций, а вот повозка, посади кто в нее советника Шантьи, плелась бы где-нибудь в хвосте.
– Отдал? – наконец-то нарушил молчание Мартен. – Ты говоришь об этом так, как будто он распорядился тобою, словно вещью…
– Так и было, – грустно усмехнулась Мирабелла. – Отец никогда меня не любил. Отправить меня в Рангорн, где приемлют магию, было еще милосердно. Я не хотела замуж не только за рангорнского принца, я не хотела вообще… нет особенной прелести в том, чтобы стать рабыней собственного мужа, в халлайнийскую девушку не ждет ничего другое. Когда же Его Величество Лиар, – Мартен с трудом понял, что Белла так уважительно обозвала его собственного папу, которого в своей-то стране редко называли величеством, – так долго не выходил на связь и не сообщал детали близящейся свадьбы, мой отец решил, что союз не состоится. Раз уж даже маг не хочет жениться на паршивой ведьме… Потому он согласился на предложение герцога ди Маркеля.
Мартен сжал руки в кулаки, с трудом сдерживая порывы собственной магии, так и стремившиеся поджечь крышу кареты или, скажем, одного халлайнийского короля.
– Герцог ди Маркель хотел на тебе жениться?
– Нет, – мотнула головой Белла. – Он собирался лишить меня магического дара и вернуть отцу в… в нормальном, полагающемся для халлайнийской девушки состоянии. Покорной, неодаренной. Несколько девушек из высших слоев общества уже были излечены методами герцога ди Маркеля. И все они вернулись сами не свои. Это не те, кого я знала. От них остались только оболочки, да, выглядящие точно так же, покорные и, должно быть, удобные для их мужей. Такая принцесса – то, о чем мечтал бы отец.
– Но ведь Ирвин сказал…
– Все он правильно сказал, – оборвала его Белла. – У нас с папой действительно похожая аура, потому что у нас с ним практически идентичный дар. Но для Его Величества ди Маркель постарался, сделал все осторожно, и теперь папа уверен, что со всеми остальными будет точно так же. Он не слышит, когда я говорю ему, что это погибель для всех, кто хоть немножечко не король Халлайи! Но мой отец глуп и болен, и его цель – выдать меня замуж и передать бразды правления в руки моего супруга. Ведь женщина не может унаследовать власть в Халлайе. По крайней мере, прямо.
Она умолкла и низко опустила голову, признавая собственное поражение.
Признаться, Мартен даже не знал, что сказать ей. Он никогда не сталкивался с подобной жестокостью, его родители хоть и не были, наверное, лучшими на свете, но все равно действовали в пределах разумного…
– Все будет хорошо, – твердо произнес он. – Герцог ди Маркель даже не притронется к твоей магии. Я обещаю.
– Если ты сможешь это обеспечить, – усмехнулась Мирабелла. – А я бы не ручалась.
– Я, в конце концов, принц в этой стране, – гордо вскинул голову Мартен. – Что я, не могу гарантировать защиту?
– Я в своей стране тоже принцесса, – возразила Белла. – Тем не менее, я ни за что не могу поручиться.
Мартен ничего не ответил. Спорить с Беллой было бесполезно, вряд ли она могла так легко забыть опыт, обретенный за годы жизни в Халлайе. Тем не менее, принц твердо знал: его страна куда более демократична. Даже если у короля иногда бывают определенного рода заскоки, они все равно в пределах разумного. Что им может грозить такого страшного? Разве что папенька потребует немедленно жениться.
…Хотелось бы верить, что Белла не заметила тот взгляд, который на нее бросил принц. Жениться? Возможно, он и не отказался бы. Да, он встречал в своей жизни немало красивых девушек, и среди них несколько, возможно, были красивее Мирабеллы – хотя, у каждого ведь свой вкус, нет разве? – но в ней было что-то живое, несломленное. Она не напоминала обыкновенную халлайнийку, с которой кронпринц ни за что не согласился бы соединить свою судьбу. Белла – не покорная красивая кукла, переходящая в полное распоряжение своего нового хозяина, супруга. У нее есть сила и живой дух, она сама – не сломлена и не собирается падать на колени.
Жизнь в Халлайе не превратило ее в рабыню.
В полумраке кареты было видно, как по ее пальцам пробегали магические искры. Девичье лицо в алых отблесках ее собственной магии, которую Белла практически не замечала, казалось особенно одухотворенным и одновременно печальным, тонкие черты обострились, и Мартен внезапно вспомнил портреты Железной Королевы, дочери Акрена Шантьи, которые видел, приехав однажды в гости к дальним родственникам в Объединенную Державу.
Карен была как-то по-особенному, утрировано красива. У нее – сейчас Мартен видел это особенно ясно, – практически ничего не оказалось от матери, все черты унаследованы от Акрена. Темные, как смола, волосы, мягкими волнами спадающие на плечи, большие синие глаза, юное прекрасное лицо – казалось бы, когда имеешь дело с такой женщиной, тем более, в те времена, когда женщины не обладали и десятой долей тех прав, что его, Мартена, современницы, о чем можно думать?
Но у Железной Королевы было что-то опасное, ядовитое, не допускающее ни одной пошлой мысли по отношению к ней. Гордая осанка, властный взгляд и эта кривая, издевательская улыбка, искореженная версия той, с которой Акрен Шантьи отвечал что друзьям, что врагам, с холодной вежливостью будущего лорда-регента Рангорна – хотя он и не подозревает, наверное, что ему предстоит эта судьба, и не надо, и так достаточно наговорили… Вот и в Белле было что-то такое же, как у Карен. Теперь, когда она пыталась вести себя, словно принцесса, отдалиться от него и всем своим видом демонстрировать эту самую отстраненность, Мартен узнавал то, как она держала голову, как смотрела…
– Ты вдохновлялась жизненной историей Железной Королевы? – спросил он, надеясь, что все-таки попадет в точку, подался вперед – повозка наконец-то выехала на ровную дорогу и больше не тряслась так сильно, должно быть, они уже пересекли границу и теперь были в Рангорне, – и взял Беллу за руки.
Она сначала попыталась отшатнуться, высвободить ладони, но в конце концов смирилась и чуть сжала ладони Мартена в ответ.
– С чего ты взял? – прошептала она.
– У вас есть что-то общее. Ты пытаешься смотреть так же, как она со своих портретов.
– Она была самой красивой исторической личностью из всех, кого я знаю, но, тем не менее, ее уважали и боялись, – вздохнула Белла. – Я бы хотела этого же. Чтобы на меня, как и на нее, смотрели…
– Боюсь, у тебя не получится.
– Почему? – удивилась девушка. – Разве я не…
– Ты, несомненно, очень красива, – Мартен чуть сильнее стиснул ее пальцы в своих руках и мягко улыбнулся. – Но Железная Королева, хоть этого и не пишут в учебниках, была одной из самых жестоких правительниц. Ее супруг, Его Величество Шэйран Второй, и сам – не самый примерный король, но большинство решений, которые история не забыла, продиктовала ему жена. Мы не слишком берегли историю своей семьи, но ты слабо походишь на безжалостную женщину, отправлявшую людей на казнь.
– Они хотели убить ее сына! – воскликнула Белла. – Она защищала свою семью!
– Да, но тебе, я надеюсь, никого не придется убивать, – усмехнулся кронпринц.
– Может быть, Рангорн и цивилизованная страна, но Халлайя – нет, – вздохнула Белла. – И я…
Она не успела договорить, хотя, возможно, смогла бы ответить на те вопросы, которые сейчас возникали у Мартена. Но их повозка остановилась, снаружи раздалось громкое, тревожное лошадиное ржание, и принц толкнул дверцу, посылая в нее блокирующий магию импульс, чтобы выглянуть наружу.
Что ж, сделал он это как раз вовремя, чтобы фактически нос к носу столкнуться с солдатом, собиравшимся как раз открыть повозку и вытряхнуть из нее путников.
– Ваше Величество, – где-то по ту сторону повозки раздался напряженный голос Ирвина, – позвольте представить вам…
Но Его Величество ничего позволять не собирался. Его Величество, судя по тому, как умолк посреди предложения Ирвин, был в гневе.
Он стремительным шагом обошел повозку и, взмахом руки отогнав солдата, строго уставился на Мартена.
– Ну что, сынок, – даже не произнес, а буквально прошипел он. – Тебя все-таки поймали! Мерзавец! – и занес руку для удара.
Вообще, по всем правилам, короли своих детей не бьют. И всякие королевские няни тоже очень редко позволяют себе хотя бы легонько шлепнуть юное расшалившееся высочество, потому что можно схлопотать проблемы. И все демонстративные пощечины отца сыну или дочери – практически исторический факт. Мартен примерно представлял себе, чем может такое поведение закончиться для его отца, учитывая его не слишком большую популярность среди простого народа. Да еще и при принцессе другого государства, тоже выглянувшей из повозки и застывшей от шока в преддверии удара.
Но короля Лиара, к сожалению, остановил не его собственный здравый смысл и даже не появление Беллы, а звучавшие подобно выстрелам аплодисменты.
– Браво, – ленивый, с легким оттенком издевки голос Акрена заставил Лиара опустить руку и медленно, с осторожностью обернуться. – Просто браво, Ваше Величество. Но я бы попросил вас не торопиться. Предполагаю, такую встречу для блудного сына следует устраивать в более людных местах. Например, где-нибудь на рыночной площади. Или лучше на каком-то торжественном балу! Тогда свидетелей будет больше. Да и солдаты не настолько хорошие сплетники, как люди высших сословий. Вы бы, кстати, поприветствовали Ее Высочество Мирабеллу, а то получается несколько некультурно.
Лиар так стремительно повернулся к Мартену и Белле, что принц уже задумался, все ли в порядке с отцом. Король, конечно, не славился особенной сдержанностью, да и этот династический брак, который он хотел устроить, не делал Его Величеству чести, но все же, Мартен привык считать отца более-менее разумным человеком.
Однако, за те недели, что Мартена не было дома, король явно потерял немалую долю самообладания. Нынче у него разве что искры из глаз не летели, и принц невольно сделал полшага в сторону, прикрывая собой Беллу.
– Добро пожаловать в Рангорн, Ваше Высочество, – сухо поприветствовал ее Лиар, к счастью, отказавшись от своей крайне неразумной идеи рукоприкладства. – Ирвин, почему ты не доложил мне о том, что вы привезли и принцессу?
Сияющий явно смутился. Очевидно, ему очень хотелось сказать Его Величеству, что трудно поведать о чем-нибудь важном, когда на тебя кричат, но Ирвин, как умный мужчина, представлял себе примерно, какие могут быть последствия у такого рода высказываний.
Но молчание короля тоже не устраивало. Он со злым прищуром смотрел на главу Следственного Бюро, явно продумывая самый коварный вопрос, который мог бы сейчас задать.
– Вероятно, – вновь не промолчал Акрен, – он сделал это по той причине, что вы, Ваше Величество, не дали ему договорить.
Мартен скривился. Он видел, насколько разгневан был король, и искренне не понимал, зачем Акрен так откровенно провоцировал его. Впрочем…
Понимал.
Советник Шантьи так упорно перетягивал на себя внимание и злость Его Величества, словно был уверен в том, что с ним ничего не произойдет. Или просто желал принять на себя удар, не сомневаясь в том, что выстоит, даже если его попытаются казнить.
– Кто это и почему он позволяет себе так разговаривать со мной? – этот вопрос опять был направлен к Ирвину, но Сияющий вновь не успел проронить ни слова.
– Меня зовут Акрен Шантьи, – представился мужчина с коротким издевательским поклоном. – Возможно, вам говорит о чем-нибудь это имя, Ваше Величество?
Мартен аж подался вперед, почувствовав, как всколыхнулась магия отца, поддаваясь его гневу. Его Величество даже зажег на ладони пульсар, но тот погас, не успев сорваться с кончиков пальцев. Лиар в принципе был не великой силы магом, по крайней мере, если сравнивать его с лучшими представителями династии, а против истинно неодаренного вряд ли мог противопоставить хоть что-нибудь.
– Это имя мне говорит только то, что некто, кого зовут Акрен Шантьи, позволяет себе слишком много, – заявил он. – И как ты познакомился с моим сыном?
Акрен пожал плечами.
– Помогал ему выбраться из одной передряги.
– И пособничал побегу, – принял для себя судьбоносное решение Его Величество. – А может, даже подговорил это сделать. Я грозился, что все виновные будут наказаны, и я это сделаю! Отрублю голову!
– Папа, – заикнулся Мартен, – это…
– Молчать! – взревел Лиар. – Это мое решение! А ты уже наговорил все, что только мог! Бери свою невесту, и вперед, в карету! У вас впереди свадьба, и она состоится через несколько дней после вашего прибытия в столицу. Вперед, пошевеливайтесь. А этого, – он кивнул на Акрена, – в тюрьму. Я потом приму решение, что с ним делать.
– Ваше Величество… – заикнулся было Ирвин, но Мартен успел первым.
– Постой! – воскликнул он. – Оставь его в покое! Я…
– Ты, – смерил его взглядом Лиар, – уже сделал все, что мог. Будешь дурить – отсеку тебе магию, а твоему дружку, кем бы он ни был – голову! И никто мне и слова не скажет! Потому что в нашем роду не было еще такого дурака, как ты, Мартен. В тюрьму его!
Принц беспомощно оглянулся на Акрена, но тот, к его огромному удивлению, только спокойно удивлялся.
– Были, Мартен, и похуже, – с усмешкой протянул он. – Все нормально. Мне не впервой. Подумай лучше, как исправить то, что вы накрутили.
И как бы Мартену ни хотелось это отрицать, Акрен был прав.
Глава одиннадцатая
Если и существовал какой-нибудь надежный способ передвижения, при котором у пленников минимальные возможности сбежать, так это телепортация. Мартен осознал это в тот момент, когда его буквально втолкнули в полыхающий синевой круг вслед за Беллой.
Он ждал, что окажется в каком-нибудь из телепортационных центров столицы, но там, куда они с Беллой переместились, не было ни магов-приемщиков, ни широких площадей, чтобы без проблем отступить в сторону и не дать идущему следом врезаться в того, кто первым вошел в телепорт.
Мартен по привычке не остановился в окне телепорта, сделал несколько шагов вперед – и натолкнулся на растерянную, застывшую у широкой кровати Беллу.
Телепорт полыхнул в третий раз, на сей раз пропуская Его Величество. Синеватый круг за его спиной засиял ярче обыкновенного, чтобы спустя несколько секунд погаснуть – это могло обозначать только то, что теперь телепорт был перенаправлен в другую, более привычную точку.
– Как это понимать? – Мартен повернулся к отцу, заступая собой Беллу, хотя и надеялся, что девушке здесь ничего не грозило – в конце концов, она ведь была принцессой. – Ты перенаправил портал? Это ведь опасно!
Лиар смерил Мартена взглядом, которым, если б воля Его Величества, можно было бы убить, и проронил:
– Не тебе рассказывать мне о правилах. Ты поставил под угрозу мир между Рангорном и Халлайей, оскорбил принцессу…
– Я совсем не оскорбилась, – влезла Белла, выглядывая из-за его плеча. – И мой отец ни за что не стал бы нападать на Рангорн! Он до полусмерти боится вашей родовой магии!
Последнее она сказала зря – король бросил на Беллу такой взгляд, словно попытался только что смертельно ее проклясть. Мартену были известны причины. Он прекрасно знал, что папа терпеть не мог всякие упоминания об их фамильных способностях. У дедушки они проявлялись довольно слабо, у самого Лиара магия была обыкновенной, прямолинейной и ничем не отличающейся от силы более-менее одаренного студента из НУМа.
А вот Мартену повезло – родовой дар передался ему в полной мере. Надежда рода! Только, если у их рода такие паршивые надежды, как сам Мартен, то долго им не протянуть. И Рангорну вместе с ними тоже. Потому что помимо особенного дара Его Высочество ничего хорошего в себе не замечал.
– Если Его Величество проявляет сознательность в отношении моего государства, это не оправдывает тебя, – Лиар не сводил глаз со своего сына. – Свадьба состоится через несколько дней. Мы подготовим все максимально быстро. Ваше Высочество, простите, это будет не слишком торжественно, но у меня нет выбора. Самое главное, что все должно пройти в максимально сжатые сроки.
Принц повернулся к Белле. На ней лица не было: девушка побледнела, зрачки ее расширились, словно от страха, и она попятилась, словно собиралась бежать – хотя откуда?
Телепорт привел их в гостевую спальню, коих было несколько десятков в королевском дворце: прямо за спиной красовалась широкая кровать, у стены – резной шкаф, огромные окна, открывающие вид на улицы рангорнской столицы, мягкий ковер под ногами… Король стоял всего в метре от входной двери, и Мартен был готов поклясться, что закрывалась она более чем отлично.
Но сейчас было не до побегов. Мартена волновало кое-что другое.
– Папа, – он ступил к Лиару ближе, но взгляд того не смягчился ни на грамм. – Послушай. Ты можешь наказывать меня столько, сколько тебе влезет. Можешь, конечно, настаивать на нашей с Беллой свадьбе – мы ж никуда не денемся! Но выпусти Акрена из тюрьмы. Мы должны вернуть его туда, откуда вытащили!
Король смерил сына таким взглядом, что Мартену даже стало не по себе. Он никогда не видел отца в таком виде, с холодным гневом, полыхающим в глазах.
– Папа, – твердо произнес принц, – послушай, это очень серьезно. Он не из нашего времени. И если мы не вернем его на место… Я тебе все объясню, только!..
– Дай руку.
Мартен недоумевающе изогнул брови, но все-таки выполнил не то просьбу, не то приказ короля. Лиар какое-то время смотрел на его ладонь, словно подумывал, как тому вору в далеком прошлом, отрубить руку, а потом добыл что-то из кармана своих брюк – Мартен даже не успел понять, что это такое, – и защелкнул на запястье крохотный замок.
Стало холодно – так внезапно, что Мартен даже не понял, что именно произошло. Он быстро заморгал, пытаясь прийти в себя, взглянул на руку и понял, что теперь его очередь бледнеть.
На запястье красовался неснимаемый браслет, ограничивающий использование магии. Мартен всегда очень хорошо чувствовал собственную силу, а сейчас она будто куда-то пропала.
– Можешь не пытаться избавиться от него, – проронил отец. – Все равно ничего не получится. Ты получишь доступ к своей магии после свадьбы. Если на свадьбе все пройдет хорошо. И, если ты меня не разозлишь, возможно, я подумаю над возможностью перевести твоего друга в камеру получше… Ваше Высочество, мы вас покинем. Я пришлю вам слуг, максимально лояльных к вашей религии. Можете рассказать вам, какие изменения необходимо внести, чтобы все полностью соответствовало вашим требованиям. Пойдем, – он дернул Мартена за руку. – Не будем смущать принцессу. Нам еще надо поговорить относительно твоего поведения.
– Подождите! – воскликнула вдруг Белла. – Ваше Величество… Возможно, вы позволите Мартену остаться? Я бы хотела… – она скромно поправила свое платье, так, что вырез стал выглядеть более откровенно. – Я бы хотела, чтобы мы с ним имели возможность хоть немного сблизиться до свадьбы. Если вы, разумеется, не против.
Удивления, вспыхнувшего во взгляде мужчины, хватило ненадолго. Он искривил губы в покровительствующей улыбке и посмотрел на Беллу, как на какую-то глупую куклу, пытающуюся завоевать хоть какую-то долю внимания со стороны своего равнодушного, холодного жениха, не испытывающего ни теплоты, ни любви по отношению к будущей супруге.
Мартен был готов проклясть отца за этот взгляд. Это выглядело так… не по-рангорнски, что его едва не вывернуло от отвращения. Белла ведь не товар и не какая-нибудь дурочка, которая просто надеется через постель завоевать сердце жениха и получить какие-нибудь преимущества в своей будущей семейной жизни!
– Я думаю, это не будет лишним, – проворковал Лиар. – Мне приятна ваша инициатива, Мирабелла. Мартен, – он холодно взглянул на сына, – я надеюсь, ты понимаешь, что должен вести себя подобающе с принцессой?
– Разумеется, я понимаю, – скривился Мартен. – Спасибо, что устраиваешь наши романтичные встречи не где-нибудь в тюрьме или в каких-нибудь подземельях старого дворца. Вот уж не ожидал, что ты окажешься настолько добр, что окажешь нам подобную милость!
– Следи за своими словами, – пригрозил Лиар. – Иначе твой друг может за это поплатиться.
– Да как ты не…
– А я вас покину, – закончил он. – Ваше Высочество, приятного вечера. Мартен, покажешь принцессе, как звать слуг. Я распоряжусь, чтобы они не вздумали прислать вам на помощь мужчин.
Белла ласково улыбалась ровно до того момента, пока за королем не захлопнулась дверь, и с раздраженным, почти змеиным шипением рухнула на кровать.
– Распорядится он! – выдохнула она. – Все в лучших традициях Халлайи! Твой отец принимает меня за дешевую шлюху, готовую прыгнуть в постель к мужчине, воротящему от нее нос, лишь бы только завоевать капельку его внимания?!
– Я не ворочу от тебя нос, – отметил Мартен. – Совсем даже наоборот. И он просто считает, что ты, как любая халлайнийка, используешь ваши стандартные методы…
– Любая халлайнийка сейчас старательно прикрывалась бы шторой, – закатила глаза Белла. – Ты видел хоть раз, как они одеваются? Мое платье – это практически оскорбление для любой женщины из нашей страны. И вообще, оно почти в рангорнских традициях!
Мартен не стал спорить. Женщины в Халлайе и вправду не радовали откровенными нарядами и старательно заворачивались в плотные ткани, за исключением разве что танцовщик, всегда вызывавших у принца больше раздражение, чем возбуждение – слишком уж назойливыми они были, а у него самого возникали не самые приятные подозрения по отношению к этим дамам.
Лучше уж все по-честному, как в Рангорне, где никто не будет ловить девушку за руку, если она вдруг решит позволить своему возлюбленному немного больше, чем полагается до свадьбы. Или – ой, ужас-то какой! – спустя какое-то время пара разойдется и будет искать свою судьбу вновь, позабыв о прошлых отношениях. А в Халлайе такое себе ни одна женщина позволить не может.
А свобода выбора мужчины зависит от величины его кошелька. Сколько лет назад гаремы запретили, и сколько их все еще осталось? Мартен знал: сколько ни старайся, вывести все то, к чему привыкли в Халлайе, практически невозможно. Люди привыкли опускать голову. Если бы сменить правительство на посторонних, не отравленных местной религией, может быть, что-то еще и выйдет, но пока там будут местные, ничего не попишешь…
– Ты сама выбрала этот вариант, – Мартен наконец-то присел рядом и обнял Беллу одной рукой за плечи. – Обещаю быть хорошим мужем, не заводить вторую жену… Ну, и больше чем вторую тоже. И это, рукоприкладство в Рангорне тоже не в почете, равноправие и прочие дела, все как тебе нравится. И на магию твою никто посягать точно не станет. Будешь любимой королевой Рангорна.
– Для начала, – протянула Белла, – я буду женой не слишком любимого сына.
Мартен скривился.
Если б он захотел…
Если б он захотел, то мог бы стать королем через несколько дней. С каждым днем отца в стране любили и уважали все меньше. Люди привыкли к тому, что короли и королевы в их стране были особенными, обладали какими-то сверхспособностями, а Лиар оказался самым обыкновенным, почти случайно унаследовавшим трон. Дедушка говорил Мартену, когда тот был совсем еще ребенком, что отдал бы корону внуку – но в год смерти деда принцу было далеко до совершеннолетия.
Очень далеко.
А в восемнадцать лет ему и в голову не пришло потребовать себе корону. Мартену нравилось быть в стороне от государственных дел, он как огня боялся той ответственности за всю страну, которую обязан нести король. В то время принца куда чаще можно было увидеть в Следственном Бюро под присмотром неутомимого Ирвина, твердившего, что Его Высочеству не к лицу так себя вести.
Белла вдруг совсем по-девичьи шмыгнула носом и ткнулась лбом Мартену в плечо.
– Я не хочу этой свадьбы, – жалобно прошептала она. – Не хочу замуж! – и вместо того, чтобы отодвинуться подальше от своего будущего мужа, только крепче прижалась к нему.
Очень логично. Как раз чтобы Мартен пожелал жениться прямо сегодня, не отходя от кровати.
– Да ты не переживай! – попытался приободрить девушку он. – Как-нибудь выберемся! А если даже и придется жениться, ну и что тут такого? Никто у тебя не отберет твою магию и твою свободу. Клянусь! Или это ты за меня так сильно замуж не хочешь?
– За вот того Мартена, который своровал меня у герцога ди Маркеля, я б пошла, – грустно улыбнулась Белла. – А вот с рангорнским принцем у нас проблемы. Сейчас ко мне приставят местных слуг, это еще ладно, а потом запакуют в традиционные халлайнийские наряды и будут требовать соответствовать всем стереотипам, чтобы наши народы полноценно ощутили ассимиляцию культур! А потом ты меня и сам возненавидишь, а я – тебя. Будем два милых политических оружия в руках не слишком адекватных отцов.
– Не будем, – твердо произнес Мартен, хотя до уверенности ему было, как до небес в прыжке. – Мой отец не удержится долго на троне. А как только он оттуда уберется, инструментов диктовать нам, как жить, у него не останется.
– О да, – хмыкнула Белла. – Только есть одна проблема: для этого тебе придется все-таки стать королем. А ты ведь больше всего на свете именно этого боишься, не так ли?
Эх, небеса побери эту женскую догадливость! И как только Белла, знакомая с Его Величеством Лиаром от силы несколько часов, так легко определила все их семейные проблемы? Мартену бы такие сверхспособности, может, и предметов для ссор с папенькой у него было бы поменьше! А то колдует, магию блокирует – блокировал, пока его собственную не прикрыли, – и толку с этого, если в жизни как был бараном, так бараном и остался?
Теперь осталось только раскиснуть и тяжело вздыхать, что он сам во всем виноват.
– Главное, – вздохнул Мартен, – чтобы с Акреном ничего не случилось. А то плакали все наши планы. Я вообще на свет появлюсь, ты, может быть, будешь не принцессой, а какой-нибудь простолюдинкой, которую за красоту взяли в гарем очередного вельможи. Уверен, без вмешательства моего дражайшего предка в вашей Халлайе дела обстояли бы похуже.
– В нашей Халлайе и так не все в порядке, – скривилась Белла. – Но за ведьмовство меня б точно сожгли, если б не было лояльного Рангорна сбоку, где еще и принц как раз подходящего возраста, что можно отдать ему свою единственную дочку и вместе с ней все проблемы, которые с нею связаны.
Это, конечно, было совершенно не смешно, но Мартен не удержался и рассмеялся. Наверное, отец уже приставил своих слуг, чтобы грели уши королевскими разговорами – по крайней мере, то, что жених и невеста пребывают в хорошем расположении духа и друг друга до сих пор не прибили, должно порадовать Лиара.
Ну что же, ему повезло – его халлайнийская невеста совершенно не похожа на настоящую уроженку Халлайи, даже внешность у нее – вполне как у рангорнских красоток, может, даже лучше, разве что карие глаза сияют по-особенному… Умная, привлекательная, необычная. Все б отлично, если б она еще сама хотела за него замуж, а не проклинала уже за одно существование, потому что их родители решили так глупо и совершенно бессовестно их свести.
Сейчас, впрочем, Белла никого не проклинала, не вслух уж точно, просто мирно сидела рядом, положив голову Мартену на плеч. Он потянулся к ней, чтобы, возможно, не просто обнять, а еще и запечатлеть на губах хотя бы один короткий поцелуй, но не успел ничего сделать.
Зашипел, плавясь, воздух, к потолку подлетело несколько синих искр, и крут телепорта, увы, одностороннего, вновь полыхнул. Белла от неожиданности аж подпрыгнула на кровати и стремительно отстранилась от Мартена.
Принц вздохнул. Ну вот. Как он может надеяться хотя бы на следы взаимности, когда женщины от него бегают, как от того огня? Белла, правда, от любого бы бегала, ей сам факт потери свободы страшен, но его именно Белла и интересовала.
Многих только пальцем поманить достаточно, и уже твоя, но Белла ведь не такая.
Но из портала вышел не король и не какой-нибудь очередной неприятный гость с дурными вестями, а всего лишь Ирвин – уставший, с растрепанными волосами, что обычно было присуще мужчине, когда он использовал слишком много магии, тяжело дышавший и явно пытавшийся стремительно погасить портал – настолько, чтобы не оставить ни единого колдовского следа.
– Привет, – тяжело выдохнул он. – Его Величество здесь?
– Если ты хочешь доложить ему об успешно проделанной работе, то уже ушел, – скривился Мартен, на всякий случай отодвигаясь подальше от Беллы. – Надел на меня вот это, – он продемонстрировал ограничитель магии на своем запястье, – и решил, что имеет полное право вершить человеческие судьбы. В общем, стандартный папенька.
– М, – Ирвин скривился. – Я хотел сказать, что со… твоего друга все-таки посадили в тюрьму.
Мартен помрачнел.
– В Лассарре?
– Далеко это, – отмахнулся Ирвин. – Пришлось распорядиться, чтобы в местную, приграничную. Там, конечно, сама стража не очень, но маги – что надо. Сказал, чтобы они сами там не крутились, а вот заклинаний навешали побольше, а то мало ли? Вдруг одного будет недостаточно. А так, наколдуют и смогут расслабиться.
