Текст книги "Ведьмина генетика (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Я б сходил, – скривился Мартен. – Но, боюсь, лекарь будет крайне удивлен, когда к нему явится такой себе рыжий воробышек, которого можно ударить, дав леща, снимет рубашку, предложит полечить его бренные кости, а потом лекарь не будет понимать, что это за такое непропорциональное плечо. Или залечит меня в тех размерах, в которых находится это, а потом я всю жизнь ходить не смогу… Нет, лучше уж сам. Или Ирвина попрошу, потом, когда в иллюзии уже не будет смысла.
– Ты думаешь, нам придется вернуться?
Белле нравилось здесь, в Вархве. Она наслаждалась каждой минутой свободы от дурацких ограничений. Тут можно было познавать что-то неизвестное, открывать все новые и новые горизонты, в конце концов, просто почувствовать себя важной – ведь женщин в Вархве уважали, более того, здесь все еще не исчезли следы старого матриархального строя, потому важные должности занимали в большей мере именно ведьмы. У Беллы тоже был бы шанс…
Но ее ждала одна очень важная должность под названием "королева Рангорна и Халлайи", если они с Мартеном, конечно, поженятся, а после всех этих выходок их еще и пустят на королевский престол, а не велят держаться от управленческого аппарата подальше.
Где-нибудь в изгнании.
– Конечно, придется, – вздохнул Мартен. – Но не раньше, чем мы придумаем, как вернуть все на место. Теперь уже, правда, нам надо всего лишь понять, как уничтожить артефакт.
Он склонился над Беллой и провел кончиками пальцев вдоль цепочки, на которой висел тот самый кулон. Девушка вздрогнула, с трудом подавив желание оттолкнуть прочь руку Мартена и защитить артефакт. Уничтожить… Она чувствовала себя пленницей этого украшения, и с каждым днем становилось все хуже и хуже. Несомненно, единственным выходом из лабиринта сомнений было поступить правильно, позволить разрушить это средоточие магии – а вместе с ним и все исполненные желания. Рухнет иллюзия, которую они с Мартеном носили и которую она любила за то, что могла быть неузнанной. Вернется на место Акрен. Скорее всего, что-то серьезное потеряет герцог ди Маркель, который так трусился над своим артефактом…
Принц взвесил камень на ладони и вдруг сжал его в руке. Белла от неожиданности даже подалась вперед, вслед за артефактом, словно ее тащили на поводке. Она на подсознательном уровне ощутила заклинание, которое использовал принц, и шумно втянула носом воздух, отчаянно сдерживаясь, чтобы только не сопротивляться, не попытаться освободить этот проклятый кулон.
Но спустя несколько секунд Мартен и сам разжал руку.
– Ничего, – уверенно произнес он. – Моя магия над ним не властна. Такое впечатление, что все, что я могу – это сделать его сильнее… И нам, кажется, пора на лекцию.
Белла удивленно вскинула брови, не понимая такой быстроты перемен настроения принца, но не стала спорить. Он был прав, на лекцию им таки пора, и опаздывать не хотелось.
Мартен вышел из комнаты первым, дав Белле возможность привести себя в порядок, не заботясь о том, что принц увидит что-нибудь не предназначенное для него. Девушка, впрочем, уже так привыкла к Мартену, что даже перестала задумываться о том, что он – посторонний мужчина. Разве что утром что-то заело, но это ей со сна привиделась какая-то халлайнийская гадость, не имевшая к самому кронпринцу ни малейшего отношения.
По расписанию у них стояло зельеварение. Белла помнила об этом, потому что еще три дня назад выписала на отдельный лист бумаги все занятия, чтобы не бегать к доске объявлений и не сверяться с нею. Мартен же, крайне "старательный" студент, только закатил глаза, услышав, что кто-то будет учить его варить зелья.
– О да! Эти мне многое поведают, – протянул он. – Как сделать лечебное зелье, помешать его не той ложкой и добиться мощного взрыва – тема первой лекции. На второй мы будем изучать приворот, который заставит привораживаемого покрыться сыпью, потому что привораживающий всыплет туда слишком много мышиной шерсти, а она, между прочим, не предусмотрена по рецепту…
– Прекрати! – Белла ткнула его локтем под ребра, немного не рассчитав силы, и Мартен раздраженно зашипел.
– Ну зачем же по ране!
– Прости, – моментально смутилась она. – Я забыла.
Действительно, принц казался совсем здоровым. Наверное, болезненный вид – это был удел его иллюзии, а сам Мартен достаточно стойко переносил боль, и на его внешности это практически никак не сказывалось. Разве что иногда, когда надо было делать какие-нибудь особенно резкие движения раненной рукой, он кривился, как будто съел что-то кислое, но это случалось так редко, что Белла даже перестала замечать реакцию принца.
– Да ладно, не так уж и болит, – словно пытаясь снять с плеч Беллы какую-то долю ответственности, усмехнулся Мартен. – Мы, кажется, пришли?
Перепутать было сложно, на двери красовалась яркая табличка, гласившая, что это – "Кабинет зельеварения". Мартен пропустил Беллу вперед, сам на какое-то время замялся на пороге, словно сомневался, нужно ли ему это зельеварение, или старых знаний будет предостаточно, но, услышав равнодушный голос Ламины, преподающей зелья, все-таки определился с выбором и зашел внутрь.
– Разбиваемся парами, – велела женщина, выглядевшая невероятно строгой, особенно если сравнивать с тем, как она по-девичьи кокетничала с Акреном и глупо краснела, понимая, что он в очередной раз проигнорировал ее заигрывания. – Вы двое? Замечательно, садитесь у свободного котла. Правила техники безопасности знаем?
Белла только догадывалась, но Мартен уже беспечно кивнул. Ламина недоверчиво скривилась, очевидно, тоже не испытывая особенного позитива по отношению к рыжеволосому чудаку, которого, должно быть, может сбить с ног порывом ветра.
– Если б я к своим двадцати шести не знал правила зельеварения, папеньке пришлось отстраивать замок заново, – прошептал на ухо Белле принц.
– Сегодня мы готовим, – чуть громче, чем следовало, заявила Ламина, – зелье разрушения.
Почему рука потянулась к артефакту, Белла понятия не имела. Может быть, он уже успел овладеть ею настолько, что девушка на подсознательном уровне пыталась защитить эту каплю колдовства, закованную в камень? Мирабелла с трудом заставила себя остановиться, поняв, как это будет выглядеть. Мартен увидит, что она дорожит кулоном, и, возможно, об их взаимном доверии придется забыть. А остальные, и того хуже, поймут, что на ней иллюзия.
– Мне что-то нехорошо, – созналась Белла. – И я совершенно не умею варить зелья. А здесь парная работа…
– Я сам все сделаю, – покачал головой Мартен. – Но мы должны попробовать. Снимешь кулон?
Белла кивнула. Она с трудом нашарила замочек, расстегнула цепочку и почти с облегчением передала артефакт Мартену. Тот сжал его в кулаке, словно проверял на прочность, а потом бросил в карман и на какое-то время совсем забыл об украшении, словно это не благодаря ему они вообще здесь находились.
Зелье принц готовил сосредоточенно и очень быстро. Ламина несколько раз поворачивала к ним голову и каждый раз удивленно хмыкала, замечая, с какой скоростью и уверенностью он нарезал нужные ингредиенты, как легко, почти автоматически, не особенно задумываясь, смешивал между собой порошки, ссыпал их котел, помешивал ложкой, никогда не ошибаясь.
К концу занятия зелье взорвалось у трех пар, и только тогда Белла наконец-то заметила, что в зале не было маркиза ди Брэ.
Она повернулась к Мартену, чтобы сообщить об этом своем наблюдении, но принц ссыпал последний ингредиент – кажется, это был какой-то мелко порубленный овощ, – в котел, помешал железной ложкой, схватил какую-то миску со стола и спешно зачерпнул ею зелья, а потом, взяв артефакт за цепочку, осторожно, очень медленно поднес его к зелью.
Ламина как раз отвернулась, но Белла запоздало поняла, что это им не поможет – если артефакт удастся уничтожить, то их личность будет раскрыта всем присутствующим. Неужели Мартен уже совершенно этого не боялся?
Но принц не оставил Белле шанса спросить. Он решительно опустил кулон в зелье, и то громко зашипело, будто читало своему изготовителю приговор…
А потом превратилось в воду.
Мартен разочарованно вздохнул и отставил миску в сторону с таким видом, словно никогда не сталкивался ни с чем отвратительным. Он спешно вытер кулон о свою рубашку, не заботясь о том, что обеспечил на ней целых три мокрых пятна, и передал его Белле.
– Пусть у тебя пока что будет, – промолвил он, словно не понимал, какому соблазну сейчас подвергает девушку. Унести с собой артефакт, который может даровать ей вечную свободу…
Всегда скрываться, бояться, что однажды ее найдут, стать врагом и для Мартена, одного из немногих, кто действительно тепло к ней относился. Разрушить хрупкое равновесие пространственно-временного континуума, не позволить Акрену вернуться в его время – и уничтожить целую страну, а может, и не одну, ради собственной свободы?
Нет, артефакт мог шептать Белле все, что угодно, но она все еще чувствовала себя его хозяйкой, а не рабыней.
Ламина медленно переходила от котла к котлу, проверяла зелье, отливала его в какую-то колбу, бросала туда монету – и та с шипением превращалась в пар. Точно так повело себя и то зелье, которое приготовил Мартен, и он только покачал головой, кажется, утвердившись в своих опасениях. Слишком мало было силы обыкновенной магии, чтобы как-нибудь повредить артефакт, уже не говоря о том, чтобы его разрушить.
– Анаис! – громкое, недовольное восклицание Ламины невольно привлекло внимание всех к девушке. Белла заметила, что та прятала какой-то крохотный пузырек в потайной карман платья, но сидела с таким пристыженным видом, словно только что изничтожила половину аудитории своим зельем. – Анаис, разве мы готовили это? И почему ты без пары? Ох уж эти студенты… Где Гастон?
– Его сегодня не было, – скривилась Анаис. – Я видела его вечером, после праздника, он умчался в свою комнату, а больше оттуда не выходил!
Белла и Мартен переглянулись. Да, вчерашнее приключение не могло пройти для маркиза ди Брэ бесследно, но неужели последствия были настолько серьезными, что он даже не смог явиться на занятие?
– Хорошо, – кивнула женщина. – Но это не оправдывает тот факт, что ты приготовила другое зелье.
– Я пропустила этап…
– Тут надо было пропустить семь этапов и заменить их семью другими! – возмутилась Ламина. – Случайно такого не сделаешь!
Она вытащила из мешочка, который держала в руках, какой-то камешек и швырнула его в котел с зельем.
– Что это? – шепотом поинтересовалась у Мартена Белла.
– Нейтрализатор, – пояснил принц. – Универсальный. На что-нибудь очень сложное, конечно, не подействует, но та ерунда, которую она приготовила, как видишь, действительно превратилась в воду.
Белла кивнула. И вправду, вода, вот только Анаис уже забрала ту частичку зелья, которую хотела, разве нет?
– Можете быть свободны, – раздраженно велела Ламина. – Но, Анаис, я тобой сегодня очень…
Сказать, что она очень недовольна, Ламина не успела. Хлопнула дверь – она тут была старая, скрипучая, – и незнакомый женский голос заставил всех присутствующих вздрогнуть.
– Всем оставаться на своих местах, – велела незнакомка.
– Кто это? – Белла невольно придвинулась ближе к Мартену.
Женщина была красива, но очень строга. Белла не знала, сколько ей лет, но впервые видела в Вархве кого-то с седыми волосами.
Впрочем, возраст не портил незнакомку, напротив, она казалась еще краше, дороже, словно достойнее стала за годы своей жизни. Белла вспомнила ее сама, и без Мартена, хоть и не сразу. А ведь в молодости ее можно было назвать дурнушкой!
– Ненаследная принцесса Объединенной Державы, Эльма. Ректор этой академии, – прошептал Мартен, подтверждая подозрения Беллы.
Принцесса Эльма, впрочем, прибыла не одна. По правую руку от нее стоял Акрен, каким-то удивительным образом не узнанный еще одной своей правнучкой, а по левую…
Ирвин Сияющий.
– Познакомьтесь, – проронила Эльма, – это господин де Кан, глава Следственного Бюро, который прибыл к нам с целью розыска двоих очень важных людей, – она таким взглядом окинула аудиторию, что Белла аж вжалась в свое кресло. – Но, кроме того, он поможет нам в расследовании.
– А что, собственно говоря, необходимо расследовать? – не удержавшись, задала вопрос Ламина. – Я ничего не понимаю…
– Сегодня ночью маркиз ди Брэ потерял свой дар, – сухо произнесла Эльма. – Он был признан бездарным и отправлен домой.
– Вы ищете того, кто отобрал у него магию? – вскочила Анаис. – Это ужасно!..
– Нет, – усмехнувшись, протянул Ирвин. – Тот, кто отобрал у него магию, подарил маркизу шанс выжить. Мы же разыскиваем того, кто проклял его за несколько дней до этого. Колдовской след аналогичен тому, что мы почувствовали у мэтра Рьяго. Потому просьба оставаться всем на своих местах и по одному подходить к преподавательскому столу. Не забудьте, от вашей честности на допросе зависит судьба каждого из присутствующих здесь.
Глава двадцать четвертая
Для допроса Ламина нехотя уступила преподавательский стол. Приличия ради она улыбнулась Ирвину чуть ласковее, чем студентам, но заметила венчальный браслет у него на запястье и потеряла остатки всякого интереса у мужчине. Сияющий нельзя сказать, что очень расстроился. Судя по выражению его лица, он был бы очень рад и вовсе не знакомиться со всякими посторонними женщинами, а то мало ли, всякое может случиться.
Преподавательского стола было вполне достаточно, чтобы усесться за ним вчетвером, потому для Акрена и Ирвина места хватило с головой. Ламина удалилась под руку с ректоршей, обсуждая с нею какие-то вопросы. Скорее всего, просто не желала присутствовать при допросе, решила не пихать нос в эти дела.
– Что там с мэтром Рьяго? – спросил вполголоса Акрен. – Мартен говорил мне, ты – целитель.
Ирвин скривился.
– Недоучка. Артефактор жить будет, в сознание, думаю, придет, хотя диагност я такой себе, могу и промахнуться. Колдовать? Не уверен. Его сильно ударило вашей…
– Твоей, – поправил его Акрен. – Мне официоза с головой хватает дома. А ты, как ни крути, муж моей правнучки.
Одного упоминания о Лилиан хватило, чтобы выражение лица Ирвина стало мягче, а его губы тронула тень улыбки.
– Да, – кивнул он, соглашаясь. – Его сильно ударило твоей магией. С одной стороны, это помогло на корню обрубить проклятье, и оно не причинило мэтру Рьяго вреда. С другой, он так сильно привык к тому, что поддерживал свою жизнедеятельность с помощью магии, что сейчас пошел откат. Дар используется на восстановление физических сил, а так он может быстро иссякнуть. Ну, на курсах так говорили.
Акрен печально улыбнулся и оглянулся на студентов.
– Зачем их допрашивать? – спросил он. – Тем более, всех?
– Если б маркиз ди Брэ чуть бодрее ворочал языком, а не нализался алкоголя с самого утра, возможно, мне было бы попроще вытащить из него ответ, кто его проклял, – пожал плечами Ирвин. – И зачем он попытался убить, цитирую, эту мерзкую рыжую морду.
– Я вижу, допрос Гастона прошел очень удачно? – Акрен откинулся на спинку стула и вновь окинул взглядом студентов. Взгляд его лишь на секунду задержался на Анаис, и та расплылась в радостной улыбке.
Что ж они все примитивные такие здесь? Если б Ильза так реагировала на каждый жест с его стороны, Акрен через полчаса, наверное, сбежал бы от нее, не то что не женился. Вархва даже в его время слыла центром матриархата, а здесь из сильных женщин он видел разве что ректора, но той положено, она ведь принцесса.
– Да, – кивнул Ирвин, выдергивая Акрена из его мыслей. – Маркиз ди Брэ охотно рассказал мне о том, что он участвовал в дуэли с каким-то "зарвавшимся простолюдином", а потом этот самый простолюдин сделал что-то с его магией. Но он не помнит, кто именно вселил ему мысль убить этого парня. Сказал, что ориентировался на какой-то сигнал.
– Артефакт?
– Не сомневаюсь в этом.
– Значит, наш тайный враг не в курсе?
– Сквозь эту иллюзию ничего не видно, – кивнул Ирвин, а потом нехотя дополнил. – Я бы сам ни за что не догадался, но я знаю только двоих людей, способных отрубить кому-то магию несколькими фразами. А на вас… На тебе не удержалась бы иллюзия. К тому же, этот рыжий мальчишка на самом деле один из карманных воришек, сидевших когда-то с Его Высочеством в изоляторе. Я его хорошо знаю. Они пользовались артефактом? Очевидно, тот подобрал из воспоминаний Мартена самый нежелательный образ, который только мог найти, чтобы принца никто не узнал.
– Его действительно никто до сих пор не узнал, – ухмыльнулся Акрен. – И, если что, я сказал, что мы расстались при перемещении в Вархву?
– Разумеется, – понимающе кивнул Ирвин. – Приступим? Возможно, я почувствую подобный магический след, который был у маркиза ди Брэ. Хотя там, если честно, как будто коровье стадо пробежалось.
Советник Шантьи согласно склонил голову, и Ирвин огласил первое имя из длинного списка, отобранного у Ламины.
Акрен чувствовал себя сторонним наблюдателем, такой себе страховкой, чтобы никто из студентов не воспользовался проклятием и не отправил доблестного следователя на тот свет. Они все так привыкли к магии, что, приближаясь к столу, с трудом сдерживали дрожь – дар выходил из-под контроля на какие-то пару секунд, а потом и вовсе угасал на период, пока студент не выйдет из зоны действия блокировки колдовства. Ирвин задавал стандартный перечень вопросов, но уже на третьем адепты академии начинали подрагивать, бледнели, кусали губы и реагировали, мягко говоря, отнюдь не так, как полагалось.
Если б они жили в Рангорне триста лет назад, то, наверное, погибли бы очень просто. Умение лгать было одним из самых главных в жизни их государства, если кто-то не способен хитрить, в правительственном аппарате ему делать нечего, остается только трудиться на каких-нибудь фермах, не отбирая у других время.
Ирвин и бровью не повел, когда на допросный стул уселся Мартен. Принц тоже вел себя спокойно, должно быть, адаптировался к тому, что магия затихала в его крови, когда Акрен находился рядом. Шантьи наблюдал за ними, скрывая рвущуюся на свободу довольную улыбку.
И этот мальчик сомневается в том, что с него получится хороший король? Ирвин, вероятно, видел иллюзию, и Акрен понятия не имел, какая мимика была у того тщедушного рыжеволосого мальчишки, о котором с таким возмущением говорил Мартен. Но настоящий принц, даже зная, что его никто не видит, оставался равнодушным, но не чрезмерно, а как раз настолько, чтобы это выглядело натурально.
– Насколько мне известно, – Ирвин вдруг отклонился от списка вопросов, – вы в Вархве недавно? С какой целью прибыли?
Мартен ответил смущенной, действительно свойственной студентам улыбкой.
– Хочу изучать артефактологию.
Акрен прищурился, пытаясь рассмотреть за иллюзией настоящего принца. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вместо уже привычного Мартена появился полупрозрачный силуэт того рыжеволосого парня, в которого он превратился. Действительно, контраст был потрясающим, узнать в этом мальчишке настоящего принца было практически невозможно. Вероятно, и Белла сильно изменилась, но уже от попытки рассмотреть своего потомка Акрен ощутил сильную головную боль.
Но чем дольше он смотрел на силуэт иллюзии, тем прозрачнее, размытее становился тот рыжеволосый мальчишка и тем яснее пробивался сквозь него настоящий принц.
Акрен едва успел отвернуться. Он понял, еще несколько секунд – и иллюзия рухнет.
Достаточно только в это…
Поверить.
Шантьи вспомнил лист из книги, где рассказывалось, как отменить действие артефакта – просто его уничтожить. Он касался кулона, Белла позволила как-то раз, но это не возымело никакого эффекта. Складывалось такое впечатление, что в этом артефакте жила иная, сильно отличающаяся от всего, с чем приходилось сталкиваться Акрену, магия. Но его все не оставляла мысль о том, что, возможно, ключ лежит где-то…
Где-то в том, чтобы выпить все колдовство из артефакта до дна, так, как это сделал Мартен с Гастоном. Акрен видел ди Брэ сегодня утром, и то, что он застал, ему совершенно не понравилось. Это был первый человек, которого Шантьи в самом деле не чувствовал. Обычно присутствие магии можно было определить по незначительному повышению температуры, но вокруг Гастона царил настоящий зимний холод, и это сейчас, когда на улице тепло.
В нем не осталось ни колдовских сил, ни надежды их вернуть. И это было примечательнее всего.
Когда Акрен повернулся к Ирвину, то понял, что тот уже разобрался практически со всеми. Ни Беллы, ни Мартена в аудитории не было, должно быть, Сияющий уже закончил с ними говорить. В углу сидел какой-то паренек, которого Акрен видел второй или третий раз, да Анаис, упрямо поправлявшая свое платье.
Шантьи задался вопросом – а знал ли герцог ди Маркель, что случится, когда артефакт будет уничтожен? В любом случае, если он его ищет – а он ищет, даже сомневаться не стоит, – то должен был прибыть в Вархву, туда, куда вел след принца Мартена.
И туда, где однозначно понимали, что делать с артефактом.
Мэтр Рьяго едва не погиб, хотя, по словам Ламины, трудно было найти более милого и приятного мужчину, чем он. Артефактор за всю свою жизнь не причинил вреда ни одному живому существу, у него не было врагов, даже студенты – и те любили своего строгого, но справедливого и разумного преподавателя. Да и что там той строгости, ну, выгонит однажды с занятия, так потом все сидят тихо, как мыши, и внимательно слушают его рассказ.
А Гастон ориентировался не на человека, а на какой-то зов. Он понятия не имел, что Мартен – это будущий король Рангорна, иначе ни за что бы к нему не полез, не стал бы рисковать собой. Но тот кинжал, которым он едва не заколол принца, и неистовая ненависть… Да, Акрен ничего не понимал в магии, но подозревал, что Гастона кто-то направил по следу артефакта, а тот возьми и почувствуй иллюзию. Жаль, что ди Брэ не знал, кто именно вложил эти мысли ему в голову.
Незнакомый мальчишка уже покинул аудиторию, и осталась только Анаис.
– Она, – выдохнул вдруг Ирвин. – След тот же.
Но Акрена волновало другое. Он видел, как девичьи пальцы бесхитростно, как у неопытной воровки, скользили к ее собственному карману, как она добывала оттуда пузырек…
– Так хочется пить, – промолвил вдруг он. – Анаис, не нальете мне воды?
Улыбка девушки была настолько искренней, что Акрена аж передернуло от отвращения. Она бросилась к запасам чистой воды, отыскала пустой стакан и – это было видно по движениям ее рук, – перед тем, как наполнить его водой, плеснула туда зелья.
– Это приворотное, – прошептал Ирвин, тоже заметив. – Магией аж сквозит.
– Магией сквозит, говоришь… – усмехнулся Акрен. – Что ж. Нам ведь надо не только вернуть все в норму, но и поймать злодея, правда?
Сияющий кивнул.
– Замечательно, – вздохнул Шантьи. – Тогда попрошу довериться мне. От нас требуется небольшая интеллигентная провокация.
Он взял чистый лист бумаги и спешно написал несколько фраз. Ирвин пробежался по ним глазами, скомкал лист и прицельно метнул его в котел с зельем-разрушителем. То зашипело, и от бумаги не осталось и следа.
– Ваша вода, – заулыбалась Анаис, поставив на стол перед Акреном стакан.
Мужчина взял его в руки, даже поднес к губам, но, отвлекшись на какой-то громкий звук, не успел надпить, только поставил на стол.
– О! Вы не против? – с ласковой улыбкой поинтересовался Ирвин и, схватив стакан, сделал несколько больших глотков. – Какой-то интересный привкус у вашей воды… как вас зовут, юная леди? Анаис? Вы великолепно выглядите! – и подался вперед, смерив девушку воистину голодным взглядом.
Глава двадцать пятая
В столовой было настолько шумно, что Мартен моментально понял: студентам даже не сообщили о том, какая беда настигла Гастона. Конечно, никто не был обязан тосковать по какому-нибудь аристократишке, которого, возможно, даже не знал лично, но людям в общем-то было свойственно желание не выделяться и не казаться самыми худшими в толпе. Потому они были готовы демонстрировать хотя бы молчаливое сочувствие, пусть временно, но все же…
Молчаливое сочувствие выражали только однокурсники Гастона – их-то не уведомить не могли. Но принц не сказал бы, что был склонен хоть каким-то образом демонстрировать грусть.
Ди Брэ заслужил навсегда потерять свой дар.
– Как ты думаешь, – склонившись к сидевшей рядом Белле, шепотом поинтересовался Мартен, – Ирвин ничего не понял?
– Да вроде нет, – пожала плечами Белла. – Нам следовало выбрать другие имена.
– Ну поздно говорить, что я какой-нибудь Томатолли, когда все знают, что меня зовут Мартен, – скривился принц, усаживаясь рядом с девушкой.
– Я представилась Белиндой.
– Тебе можно. Беллой кого только не называют, – усмехнулся принц. – И многие предпочитают сокращенный вариант.
И то правда. Белла терпеть не могла, когда кто-то обращался к ней как к Мирабелле, от этого сразу же веяло "Ее Высочеством" и всеми вытекающими. А свой королевский статус девушка недолюбливала, она бы с огромным удовольствием избавилась от него навсегда, если б такая возможность существовала.
Вот только, к огромному сожалению Беллы, перестать быть принцессой и при этом отвоевать хотя бы немного свободы у отца в тиранической Халлайе у нее шансов не оказалось. А в нынешнем статусе можно выйти замуж за кого-нибудь вроде Мартена, уважающего современные семейные ценности и считающего, что равноправие – это не богохульство, а вполне нормальное явление.
– Он смотрел на нас так же, как и на всех остальных, – пытаясь отвлечься от неприятных мыслей о своей стране, промолвила Белла. – Так что, полагаю, он ни о чем не догадывается.
– Если ему не сказал Акрен.
– Но ведь Акрен на нашей стороне. Он не хочет опять в тюрьму, куда его вполне может запихнуть твой папенька.
Мартен скосил взгляд на Шантьи, сидевшего рядом с Ее Высочеством Эльмой и что-то с нею мило обсуждавшего, и подумал, что этого человека в тюрьму не загонит никто, разве что сам Дарнаэл Первый, который божество, спустится с небес и велит изгнать Акрена прочь.
Только вот нечего богу делать, разбираться с одним из своих потомков!
Нет, здесь на Акрена смотрели, словно на новую реинкарнацию Дарнаэла Первого. Молиться пока что не приходили, к ногам не складывали цветы, но относились с уважением и с опаской. Акрен как-то сказал, что его влияние пытаются ограничить, чтобы каким-либо образом не позволить изменить привычный порядок вещей. Вархва боялась своих божеств и их возможного воскрешения точно так же, как и все нормальные люди, только здесь это умели прятать за улыбками и поклонением.
Мимо прошла, подобрав юбки излишне праздничного и откровенного платья Анаис, и Мартен удивленно хмыкнул – это ж надо, вырядиться так в обычный будний день! А вот Белла отреагировала совсем не так положительно, напротив, она нахмурилась и с опаской проводила взглядом девушку.
– Слушай, я все забываю тебе сказать, – прошептала она. – Она собиралась каким-то образом приворожить Акрена. Соблазнять, что ли, пошла?
Мартен усмехнулся, наблюдая за тем, как Анаис два или три раза продефилировала перед преподавательским столом, да так нагло, что ректор даже велела ей занять свое место и не маячить перед глазами. Все это выглядело крайне подозрительно.
– Мне это не нравится, – прошептала Белла.
– Ну ты же видишь, что он не ведется, – фыркнул Мартен. – Она вчера переделала зелье, вместо разрушающего приворотное сделала. Может, подлить хочет.
– Но твоему деду нельзя влюбляться в другую женщину. У него же есть леди Ильза!
– Ну да, – согласился Мартен. – Но ты видишь, чтобы Акрен проявлял хоть какой-то к ней интерес? Я вот этого совершенно не замечаю. Она его скорее раздражает, чем вызывает какие-либо приятные эмоции…
И вправду, Акрен только презрительно скривился, выражая некое недовольство, словно возмущаясь поведением девушки, и спокойно повернулся к Эльме, продолжая их разговор.
Напряжение, воцарившееся за столом, немного спало; Белла явно успокоилась, и Мартен почувствовал, как она благодарно сжимает его руку под столом, словно пытается сказать "спасибо" за то, что не ругает ее за беспочвенные страхи. Мартен даже задался вопросом, насколько бесправной его своевольная и смелая Белла была в своей стране, если такая мелочь казалась ей приятной.
Он, собственно говоря, и спросил бы это у девушки, но не успел.
– Леди Анаис, – рядом с девушкой будто из-под земли появился Ирвин. – Позвольте, я провожу вас к вашему месту. Сегодня чудесная погода, не так ли?
Он спросил это так громко, что слышало, наверное, ползала.
Мартен прищурился, всматриваясь в лицо друга, и почувствовал, как от волнения начинает быстрее колотиться сердце.
– Кажется, – прошептал он, – Анаис немного перепутала, кому она должна была подливать зелье.
Ирвин усадил Анаис на ее место с таким видом, словно ему поручили проводить богиню, а потом сам устроился рядом. Студент, который попытался возмутиться, был сметен со скамьи боевым заклинанием, не слишком сильным, но достаточным для того, чтобы парень больше не совершал дурацких попыток помешать Сияющему.
– Надо б его как-нибудь окликнуть, – завозился на месте Мартен. – Как-то остановить…
– Но ведь ты – просто рядовой студент! – запротестовала Белла. – Ты не можешь просто так встать и подойти к следователю.
Анаис бросила полный отчаянья взгляд на Акрена, но тот, как и прежде, даже бровью не повел. Очевидно, его совершенно не интересовали всякие барышни, проявляющие по отношению к нему немалый интерес, а вот разговор с принцессой увлек настолько, что советник Шантьи не обращал внимания ни на что другое, даже глаз не сводил с Эльмы.
Ирвин и Анаис сидели не так далеко, и Мартен мог краем уха уловить то, что вдохновленным, влюбленным голосом рассказывал следователь девушке. И, судя уже по тем отрывкам, которые разобрал принц, Сияющего надо было немедленно отвести куда-нибудь в спокойное место и дать антидот от приворота. Мартен ведь видел, какой рецепт использовала Анаис, там ничего такого, можно легко исправить…
Но для этого придется себя раскрыть.
– Я должен, – Мартен попытался встать, но Белла схватила его за руку.
– Ты с ума сошел, – прошипела она. – Нас раскроют в ту же секунду, как только ты к нему подойдешь. И мы не можем гарантировать, что после этого Акрену не отрубят голову.
– Не отрубит ему никто голову! – проворчал Мартен. – Эти женщины папеньку скорее растерзают, чем позволят ему что-то сделать. И вообще, ты можешь себе представить человека, который более виртуозно сбежал бы из тюрьмы?
Белла, конечно, не могла, но, судя по виду, не собиралась ставить второй подобный эксперимент. Мартен посмотрел на нее и почувствовал себя последним гадом, руководимым порывами глупого сердца, но…
– Нельзя так, – выдохнул он, наблюдая за тем, как Ирвин попытался обнять Анаис за талию. – У него жена, ребенок… Ирвин обожает свою Лили, понимаешь? Это не какой-нибудь прохвост, который меняет женщин, как перчатки. Он действительно ее любит. И без приворота никогда бы даже в сторону другой не посмотрел.
