Текст книги "Ведьмина генетика (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Первым, что увидел Мартен посреди старого помещения библиотеки – это гору книг, набросанных абы как, безо всякого порядка.
Вторым – длинный, практически нескончаемый пергамент.
Третьим – того, кто держал этот пергамент.
Вот же проклятье!
– Здравствуй, – мягко поприветствовал его Акрен. – Я так понимаю, ты пришел, чтобы отработать все-таки свое наказание? Я попросил мэтра Клебо выдать мне список книг, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке и нет ли среди выброшенного чего-то важного.
Мартен замялся на пороге, а потом все-таки решился пройти внутрь полупустого зала и остановиться поближе к Акрену. Предчувствие его, скорее всего, не подводило – советник Шантьи был как раз в настроении прочитать несколько нотаций и поведать бестолковому внучку, как нельзя себя вести.
– Ты рассказывал кому-то о том, что случилось? – мрачно поинтересовался Мартен.
– О том, что ты устроил драку на крыше Северной Башни? Разумеется, нет, – пожал плечами Акрен. – И кому мне рассказать? Прости, но я в этом университете никаких надежных преподавателей, которым можно бы доверить какую-то тайну, не заметил. Клебо, хочешь сказать, большой мастер-артефактолог? Возможно, но только даже я, неодаренный, не заметил в нем большого рвения к учебе. Или мне следовало доложить о твоем дурном поведении барышням, вьющимся у дверей в мою спальню? Несомненно, они бы оценили такое откровение, но, если верить историческим сводкам, мне через месяц жениться, и изменять невесте я не собираюсь.
Мартен нахмурился.
– Через полторы двадцатки, – поправил он.
– Через месяц, – закатил глаза Шантьи. – Не знаю, какой придурок перевел вас на двадцатки, но исчисление месяцами куда удобнее!
Принц скривился.
– Не буду тыкать пальцем…
– Что, мое нововведение? – хохотнул Акрен. – Ну вот видишь, а в учебниках все заладили, что я – человек, который не делает ошибок. Ну ничего, станешь королем, исправишь эту досадную глупость. Вернешь все, как в старину было.
О да, и прослывет Мартеном Исправителем. Впрочем, есть вероятность, что Акрен, пытаясь дать своему праправнуку шанс сделать хоть какое-то толковое дело, специально провел реформу календаря, потому что никакого толкового объяснения у нее не было. Люди по сей день так и не привыкли, то и дело сбивались с одной системы на другую. Мартен и сам, если быть предельно честным, сбивался. Ему страшно не нравилось высчитывать дни двадцаток, к тому же, недели прыгали туда-сюда, не отследишь, что когда будет, а у двадцаток даже толковых названий не было, в отличие от старорежимных месяцев.
– Ну да, сделаю хоть что-то полезное, – скривился принц. – Нотации читать будешь?
– А толку-то? – Акрен протянул ему список. – Я помочь пришел. Тут хватает книг, а ты ведь все равно не выдержишь, не усидишь, чтобы перебрать их все.
Это была чистая правда. Принц взял в руки первую, с трудом разобрал название, которое уже почти не читалось на затертой обложке, а потом раздраженно отшвырнул в сторону томик – его судьбой было уничтожение. Конечно, следовало вести себя осторожнее, но Мартен не верил в то, что эти книги в самом деле могли сделать ему что-то плохое.
Акрен и вправду собирался помочь, по крайней мере, вместо того, чтобы с нравоучительным видом рассказывать принцу о том, что он со всех сторон не прав и совершенно не ценит оказываемую ему помощь, просто взял следующую книжку в руки, сверил название со списком и отложил ее в сторону, положив начало стопке книг, которых ждала реставрация.
Наверное, минут пятнадцать в библиотеке царила тишина, нарушаемая только тихими хлопками пухлых томиков, падающих на кучку для будущей утилизации, да равномерным стуком книжек, которые еще будут пытаться спасти. Но, увы, это не могло длиться вечно. Акрен заговорил первым, кажется, даже не пытаясь скрыть нравоучительные нотки, зазвеневшие в его голосе.
– Чего ты так боишься, Мартен? Что настолько страшного в том, чтобы все-таки стать королем?
Принц вздрогнул.
– С чего ты взял…
– Ну ты ведь не от брака с Беллой бежишь, правда? Она – красивая, умная девушка, она тебе нравится примерно так же, как мне – Ильза…
Нравится? Это таким словом Акрен только что охарактеризовал их отношения? Да ведь их пара была примером для всех влюбленных на протяжении уже нескольких сотен лет!
– Да, ты прав. Я, конечно, был не в восторге от перспективы жениться по расчету, но никого лучше Беллы не встречу, – кивнул Мартен. – Хотя она, несомненно, заслуживает гораздо большего, чем такое нелепое существо, как я.
Акрен только покачал головой.
– Нелепым существом тут можно назвать Клебо, Гастона… в крайнем случае, того, чью личину ты выбрал в качестве иллюзии. Но статуса короля не стоит бояться. У тебя есть дар и, что немаловажно, доброе сердце. Полагаю, если немного постараться, проснется и ум. Ты и так не глуп, просто надо эти способности направить в нужное русло. И ты будешь отличным королем, Мартен. Сможешь принимать действительно правильные, нужные решения. Вот чего от тебя ждут. Твой отец не справляется. Он не способен править в первую очередь потому, что хотел занять трон. А ты не желаешь занять престол – возможно, в этом и есть твое преимущество. Мудрость же… Она появится со временем. Я сейчас тоже не чувствую себя способным править Рангорном, а ведь однажды мне придется взять на себя ответственность и стать лордом-регентом. Ради семьи, ради страны. Вот и тебе не стоит бежать.
– Ты никогда не ошибался, но сегодня говоришь глупости, – слишком резко ответил кронпринц, не сумев сдержаться. – Я буду отвратительным королем. Я уверен в этом. И не надо переубеждать меня!
Следующую книгу Мартен схватил с раздражением, буквально чувствуя, как она, старая до безобразия, расползалась под пальцами. Несколько страниц даже вылетели из нее на землю, и принц наклонился, чтобы поднять их – не из своей большой любви к порядку, а скорее потому, что его внимание привлекла яркая картинка на одном из выпавших листов.
Но когда эта часть книги наконец-то оказалась в руках Мартена, он даже застыл от неожиданности, не веря своему счастью.
– Что там такое? – спросил Акрен, кажется, не поняв, что же именно произошло, что его потомок, как завороженный, смотрел на какие-то потрепанные странички.
На верхней половине листа была всего одна картинка, яркая, золотистая, словно излучающая тепло – не хуже настоящего солнца! Мартен провел кончиками пальцев по шероховатой поверхности рисунка, осторожно, ласково, словно боялся нарушить хрупкое равновесие, не хотел, чтобы страница рассыпалась от его касаний на мелкие частички – а она вполне могла, настолько старой была бумага.
Золотистый камень, изображенный на листе, в точности совпадал с тем, что был в кулоне Беллы.
Акрен заглянул принцу через плечо и совершенно по-пиратски, удивленно так присвистнул.
– Артефакт желаний, – прочитал он вслух. – Камень, сотканный из чистой магии. Создается благодаря массивному выбросу колдовской энергии, которая концентрируется в драгоценных камнях, чаще всего – в топазе. Возможный вариант – янтарь. Создается чаще всего случайным образом…
– Обладает силой хаотично, не прося за это платы, выполнять желание своих обладателей. Недостатком является то, что плохо сформированное желание может быть исполнено с негативными последствиями для загадывавшего. Сила разового использования артефакта ограничивается только объемами влитой в него магии, запас динамически восполняется, – подхватил Мартен. – Боги, да это почти всесильная штучка!..
Акрен выдернул из его рук вторую страницу, скользнул по ней взглядом и почти торжествующе произнес:
– Уничтожение артефакта приводит к полной аннуляции всех исполненных им желаний… Так значит…
– Ты вернешься, – прошептал принц. – Если мы…
– Уничтожим артефакт, – закончил за него Шантьи – хоть он и не был магом, но примерную логику всего этого понимал.
– Я к Белле! – решительно выдохнул Мартен. – Надо рассказать ей!
– Я б не был уверен в том, что она сильно обрадуется, – покачал головой Акрен. – У девочки впервые удалось более-менее поладить с коллективом, это у тебя, как известно, конфликт на конфликте…
Но Мартен даже не стал его слушать. Теперь, когда у них был хоть примерно обрисованный способ спасения, он не собирался останавливаться ни на минуту. В Вархве ему жилось плохо, никакого контакта – прав Акрен! – с местными студентами не было, так чего и задерживаться? Не сказать, что Мартен горел желанием немедленно вернуться в Рангорн и тут же жениться, но вот все исправить ему хотелось. По мнению принца, чем скорее они разберутся с Акреном и вернут его в положенное время, тем меньше будет шансов у какого-то гада совершенно случайно перерезать советнику Шантьи шею или каким-нибудь другим способом укоротить ему жизнь.
Он швырнул книгу обратно на оставшуюся гору неразобранной литературы, то ли надеясь, что Акрен сам ею займется, то ли рассчитывая, что уберется отсюда гораздо быстрее и не должен будет возвращаться к работе, и выскочил из старого помещения библиотеки, так хлопнув за собой дверью, что аж скривился от неожиданно громкого звука. Но в коридоре было пусто, и Мартен заспешил прочь, выбирая самую короткую дорогу, чтобы поскорее найти Беллу и рассказать ей: путь к спасению найдет.
Ослепленный своей находкой, он даже не заметил какого-то мага, рассеянно осматривающего коридор, и врезался в него. Пробормотав себе под нос извинения, которые, как показалось принцу, были вполне к лицу тому низкорослому, несчастному рыжему пареньку, которым он сейчас всем виделся, Мартен быстренько обогнул мужчину, которого едва не сшиб с ног, и устремился к ступенькам, что вели вниз, к черному входу – оттуда быстрее всего можно было добраться до общежития. Но убежать, к сожалению, было не суждено.
– Извините, можно вас? – окликнул его мужчина, и Мартен стремительно обернулся, реагируя на голос.
Прямо перед ним стоял Ирвин Сияющий собственной персоной и, судя по всему, не понимал, с кем именно разговаривает. По крайней мере, голос его звучал достаточно доброжелательно, и никакой подозрительности Мартен не почувствовал. Вот только, как ни крути, у Ирвина было отличное чутье, и в аурах он разбирался лучше всех. Если только посмотрит на Мартена истинным зрениям, никакие сверхиллюзии артефакта не помогут укрыться.
– Вы не могли бы подсказать, где найти администрацию университета? Хоть кого-нибудь. Это дело государственной важности.
Ага. Сбежавший кронпринц – это вполне государственно важное дело. Даже сомневаться не стоит! Вся академия будет стоять на ушах, когда поймет, что где-то в Вархве находится Его Высочество, скрывшийся с собственной свадьбы. А как только Ирвин увидит Акрена – а он увидит, местная администрация с огромным удовольствием продемонстрирует гостю из Рангорна свою находку, истинно неодаренного, едва ли не новую реинкарнацию их распрекрасного божества, – он моментально все поймет. И увидит за рыжим дураком и мышеподобной блондинкой именно тех, кого должен.
Вот только отказывать Ирвину тоже было бы той еще глупостью. Еще заподозрит, почему этот мальчишка убежал от него, аж пятки засверкали.
– Конечно же, – выдавив из себя улыбку, кивнул Мартен. – Давайте я вас провожу?
– Буду премного благодарен, – не демонстрируя ни грамма подозрительности, кивнул Ирвин, очевидно, действительно пока не почувствовавший подвоха. – Пойдемте?
– Ага, – кивнул Мартен. – Пойдемте.
Сердце колотилось в груди, как бешеное. Мартен был готов поклясться, что добром прибытие Сияющего не закончится точно.
Глава двадцать вторая
В общей гостиной первого курса было на удивление пусто. Белла еще ни разу не видела, чтобы здесь, в холле, не сидел Гастон ди Брэ – впрочем, это и хорошо, его-то хотелось видеть в самую последнюю очередь. Маркиз, конечно, самой Белле не сказал пока что ни единого плохого слова, но зато постоянно задирал Мартена – а тот все никак не мог сдержать свои порывы и желание отомстить. Белла его в какой-то мере понимала, все-таки, гордость кронпринца была задета, а его здесь принимали за какого-то жалкого рыжеволосого мальчишку, который не способен даже дать отпор, но они же не для того создавали эту иллюзию, чтобы их все вокруг узнавали. Напротив, то, что маркиз ди Брэ так относится к Мартену, может отвести лишние подозрения от них!
Если, конечно, Гастон не будет направо и налево рассказывать о том, какое колдовство видел в исполнении принца. Впрочем, может, он ничего и не заметил?
Не сдержавшись, девушка положила руку себе на шею, проникая под иллюзию, и нащупала кулон. Камень приятно согревал ладонь, и Белла вновь почувствовала тот странный привкус всесилия, который однажды и заставил ее не отдать артефакт Мартену, не избавиться от него, пока еще была такая возможность.
Белле не нравилось это чувство. В те моменты, когда артефакт начинал будто завораживать ее, она чувствовала себя такой же, как и герцог ди Маркель, жадной к любой магии. Но теперь избавиться от артефакта девушка не имела права. Ведь в нем ключ к возвращению Акрена домой! Если советник Шантьи погибнет или попросту застрянет в будущем, ему, наверное, придется основывать новую династию в Рангорне, потому что от старой ровным счетом ничего не останется. Белла примерно представляла себе, насколько все это было серьезно.
Она и так чувствовала себя основной причиной всех бед и несчастий. Подвернулась же Мартену под руку тогда, когда пыталась сбежать от ди Маркеля! Если б его не было рядом, вряд ли артефакт выдернул бы из прошлого самого Акрена Шантьи, скорее всего, дело обошлось бы малой кровью. А так – кто его знает, то ли Белла представила что-то не то, то ли действительно на магический фон повлияло присутствие принца, но исправить все, что они натворили, было ох как непросто.
– О, Белла, – раздался сзади уже знакомый заносчивый голос. – Почему ты здесь? Анаис всех ждет на праздновании своего дня рождения.
Девушка стремительно обернулась, едва успев выпустить кулон и отнять руку от шеи. Надо же было так потерять бдительность! А ведь ее невнимательность могла стоить ей раскрытия. Вряд ли это очень нормально – засунуть себе едва не до запястья руку в грудь и что-то там сжимать, а ее манипуляции с иллюзией со стороны где-то так и выглядели, артефакт-то прятался внутри, за внешностью этой мышеподобной блондинки.
Знал бы Мартен, насколько сильно Белле не нравился ее нынешний облик, возможно, на свой собственный жаловался бы немного меньше. Хотя, зря она его отчитала… Трудно выдержать настолько своевольному, властному, сколько б он это ни отрицал, сильному духом человеку, что его пытаются смешать с грязью такие, как ди Брэ, стоявший, между прочим, сейчас возле Беллы.
– Меня туда не приглашали, – Мирабелла надеялась на то, что ее улыбка выглядела наивно и невинно.
Они с Анаис были далеко не лучшими подругами, так, перекинулись несколькими словами, и достаточно. Беллу не задирали, местное дворянство вообще относилось к ней спокойно, наверное, потому, что она ни на что особенное и не претендовала, в отличие от Мартена, не стремилась отстоять свою независимость. Но принцесса привыкла скрываться, она все-таки была из Халлайи, а там даже самая сильная женщина вынуждена маскироваться под слабенькую, едва держащуюся на ногах без поддержки своего мужчины.
– Анаис приглашала практически всех. Ну, кроме этого, рыжего твоего, – усмехнулся Гастон. – Так что, я думаю, она будет рада тебя видеть. Пойдем! Что торчать тут? Тем более, этот, как его там… Мартен сейчас в библиотеке, отбывает наказание. Но будь моя воля, я бы его закрыл в темнице! Рассказать бы кому-то из преподавателей, например, мэтру Клебо, какие чары он использовал…
Белла побледнела настолько, что это должно было отразиться даже на иллюзии, скрывавшей ее настоящую внешность. Неужели Гастон и вправду понял, какими силами обладал Мартен? Если это было так, то им грозило раскрытие, причем в самом скором времени.
– Ну, зачем так бурно реагировать? – да, и вправду, иллюзия тоже отреагировала не лучшим образом на слова Гастона. – Возможно, я еще и передумаю делиться с кем-либо тем, что знаю. Отдохну у Анаис на дни рождения! Но без тебя я просто не могу этого сделать. Так что? Пойдешь?
Белла с трудом сдержалась, чтобы не оттолкнуть Гастона, но вместо этого пришлось покорно вложить свою руку в его протянутую ладонь. Парень ответил коварной ухмылкой и потянул ее за собой, кажется, всерьез полагая, что Белла сейчас просто без ума от счастья, что такой прекрасный кавалер, как он, все-таки соизволил обратить на нее свое внимание.
Он буквально выволок девушку из гостиной и заспешил вниз по крутой лестнице, не обращая внимания на то, что Белла с трудом за ним поспевала, путаясь в юбках своего неизменного платья, переделанного со свадебного магией, объяснения которой девушка найти не могла.
В какое-то мгновение она едва не полетела кубарем вниз, словно кто-то одарил ее не самым добрым взглядом, но Гастон успел поймать ее и заключил в излишне тесные объятия.
– Спасибо, – прошипела Белла, сталкивая его руки прочь, – но не стоило.
– Надо быть более благодарной, – ухмыльнулся ди Брэ. – Радуйся, что я сегодня нахожусь в великолепном настроении! Уверен, что твоего распрекрасного Мартена даже и без моего участия выгонят прочь из академии. А ты, освободившись от его тиранического гнета, сумеешь наконец-то найти себе друзей получше.
Белла с трудом сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо. Друзей получше! Да в гробу она видела таких друзей, как этот маркиз и все те люди, что нынче веселились за стеной, в студенческом зале, где обычно было принято отмечать всякие дни рождения – и куда они, собственно говоря, и направлялись с Гастоном.
– Я очень благодарна, – все-таки нашла в себе силы мило улыбнуться Белла. – Но в первую очередь мне надо поздравить именинницу, не так ли? Это же ее праздник, а не твой.
И, воспользовавшись временным замешательством ди Брэ, она наконец-то выскользнула из его рук и буквально влетела в студенческий зал, надеясь, что не зацепится за какой-нибудь очередной крюк своим серым, таким же мышиным, как и иллюзорная внешность, платьем.
В самом зале найти кого-нибудь вряд ли представлялось такой уж простой задачей. Гремела музыка, студентов набежало, наверное, со всего общежития – каждый надеялся на бесплатную вкусную еду, танцы, какое-нибудь еще забавное развлечение. Белла даже застыла на несколько секунд, влюбленно рассматривая всю эту суматоху.
Наверное, для местных это было чем-нибудь стандартным, но в Халлайе о подобных празднествах не приходилось даже мечтать. Белла помнила те редкие балы, которые устраивал изредка ее отец, но на них были совершенно другого рода развлечения. Если кому-то и предлагалось потанцевать, то Белла ни за что не принимала бы участия в тех танцах. Все же, их общество так и осталось далеким от современной жизни, как бы король ни утверждал противоположное.
Но Анаис действительно было высмотреть довольно просто. В своем роскошном золотистом платье она сверкала так, что, наверное, притягивала взгляды абсолютно всех гостей. Белла едва сдержала насмешливое хмыканье – в подобных цветах любили наряжаться и халлайнийки, когда приветствовали иностранных гостей. Они думали, что таким образом подчеркнут свою национальную культуру, или, может быть, заставят всех смотреть на них одних, но каждый раз итог был одинаков – девушек в похожих нарядах оказывалось безумно много, и в золотом сиянии иностранцы выбирали тех, кто нарядился куда более скромно, пытаясь подчеркнуть естественную красоту, а не победить в конкурсе "кто засияет ярче".
Белла же на таких торжествах не присутствовала и вовсе, не к лицу принцессе, наследнице престола, красоваться перед чужестранцами, да и перед своими тоже. Ей надо было беречь себя даже от посторонних взглядов, не то что прикосновений и поцелуев. Это вот местные девушки точно ни от чего себя не берегли, а жили так, как им было угодно – и, возможно, в таком способе существования было куда больше преимуществ, чем в закрытости девушек из Халлайи.
Наметив цель, Белла уверенно двинулась к Анаис. Ее не останавливали; собственно говоря, во всей этой суматохе никому не было к девушке дела, разве что Гастон следовал за нею, но нельзя сказать, что неотрывно, возможно, просто провожал.
Вот только Анаис, словно дразнясь, отступала к стене, увеличивая расстояние между нею и Беллой.
Решив, что, не поздравив, все равно не уйдет отсюда, Белла продолжила свой путь – и остановилась только в нескольких метрах от Анаис, поняв, что та увлечена разговором с одной из своих близких подружек, тоже обрядившейся в блестящее, но уже серебристое платье.
– Он такой красивый! – донесся до Беллы отрывок разговора. – Я просто смотреть на него спокойно не могу. Моя б воля, я бы с ним…
– Он на тебя даже не посмотрит, – фыркнула Анаис. – Ему совершенно не по душе брюнетки. Ты разве не видела, как он уверенно отодвигает от себя Ламину, когда та за ним вьется? А вот я обязательно придусь ему по вкусу!
– На тебя он тоже не смотрит, – фыркнула девушка. – Хотя вы "случайно" сталкивались с ним уже раз пятнадцать на лестнице.
Это они про Акрена, что ли?
Белла насторожилась. То, в каком ключе девушки вели разговор, ей совершенно не нравились.
– Ничего! – отмахнулась Анаис. – У меня есть одно надежное средство! К тому же, я думаю, меня поддержат, если я попрошу о помощи! Например, мэтра Клебо! Мне кажется, он мне симпатизирует.
– Настолько, что поможет тебе соблазнять другого мужчину?
– А что такого? Я, между прочим, решила…
Чужие руки с внезапной настойчивостью легли ей на талию. Обрывки разговора Анаис с подругой утонули в шуме.
Белла оглянулась и с удивлением узрела стоявшего за ее спиной маркиза ди Брэ. Все-таки и здесь за нею уследил?
– Потанцуем? – предложил Гастон.
Белла нахмурилась. Танцевать ей не хотелось, к тому же, то, о чем говорила Анаис со своими подружками, сильно смутило. Неизвестно, что еще придет в голову этой вздорной девчонке! А ведь она казалась такой приятной девушкой! Белла и не ожидала даже, что Анаис будет вынашивать подобные коварные планы, да еще и с такой легкостью делиться ими с подружками. Да, возможно, о ней трудно было думать, как о ком-то очень умном, но принцесса все равно не ждала от нее ничего подобного.
Какая мерзость!
– Наверное, – попыталась действовать мягко Белла, – я все-таки пойду. Шум не для меня, да и Анаис действительно не приглашала меня на праздник. Но спасибо, что попытался вытащить, это для меня очень ценно.
– Я не принимаю отказов, – легкомысленно отозвался маркиз ди Брэ, притягивая Беллу к себе еще ближе. Его ладони соскользнули чуть ниже, и если б не фасон платья, сейчас девушка оказалась бы в крайне неприличном положении.
Ну уж нет! Нашел себе дурочку, которая будет замаливать за Мартеном грехи, что ли? Не дождется! Она – тоже ведьма, и посильнее некоторых.
– Руки от меня убери, – разгневанно прошипела Белла, отталкивая прочь Гастона. – Совсем с ума сошел?
– А я сказал, что не принимаю отказов, – уверенно прошипел он. – И тебе лучше согласиться добровольно!
В какое-то мгновение Гастон показался просто каменным – Белла едва могла сдвинуть его с места. У нее в один миг даже сложилось такое впечатление, что в маркизе откуда-то появилось силы намного больше, чем должно, а слабость той иллюзорной блондинки перекинулась и на саму Беллу.
Она попыталась упереться, оттолкнуть его от себя прочь, но ди Брэ безо всякого труда выволок ее из зала и прижал к стене, не позволяя даже дернуться. Белла вскрикнула, когда он бесцеремонно сжал ее горло одной рукой, ориентируясь на иллюзию, а не на нее-настоящую. Для этой мышеподобной дурочки, возможно, такие манипуляции означали бы просто фиксацию у стены, но сама принцесса аж захрипела. Перед глазами все потемнело от нехватки воздуха, и она изо всех сил вцепилась ногтями в запястье Гастона, пытаясь хоть так спастись.
В какое-то мгновение, когда Белла с трудом удерживалась на грани сознания и уже даже попыталась нашарить под иллюзией проклятый кулон, чтобы в очередной раз, не задумываясь о последствиях, воспользоваться им, Гастон вдруг разжал руки, и она с трудом удержалась, чтобы не упасть на землю.
– Отпусти ее, – в голосе Мартена, остановившегося у ди Брэ за спиной, звенели стальные, прежде не свойственные ему нотки. – Тебе было мало вчерашнего?
– О, наш юный спаситель явился, – Гастон повернулся к принцу, так и не избавившись от своей надменной, ядовитой улыбки. – Что-то ты очень быстро отошел после вчерашнего. Не хочешь еще раз отведать моего кинжала?
Его рука уже скользнула к поясу, где хранилось, очевидно, скрытое за магическим пологом оружие, но Гастон так и не успел добыть его. Мартен вскинул руку, и синеватая магическая веревка обвилась вокруг шеи ди Брэ невидимой удавкой.
Белла попятилась, двигаясь вдоль стены, и как раз вовремя. Гастон захрипел, пытаясь отбиться от душившего его заклинания, зашипел, замахал руками в попытке вызвать магию, но Мартен был неумолим.
– Ты больше никогда, – звенящим от напряжения голосом произнес он, – никогда в жизни не сможешь воспользоваться своим даром. Забудь про него, ничтожество. Забудь про то, что ты пытался сделать с Беллой. И если ты хоть слово скажешь кому-либо, я лишу тебя не только дара, но и жизни. Теперь веришь, что я смогу это сделать?
Мартен сжал руку в кулак и рванул невидимую веревку на себя, освобождая Гастона от удавки. Прошел мимо него, даже не посмотрев в сторону сползшего на пол маркиза, все еще пытавшегося отдышаться, осторожно, бережно даже, приобнял Беллу за талию, привлекая ее к себе.
– Все будет хорошо, – прошептал Мартен девушке на ухо, уводя ее прочь. – А об этом – и думать забудь.
Белла молчала. Она позволила увести себя в комнату Мартена, усадить на кровать, и только там выдала первые звуки – закашлялась, захлебываясь эмоциями и непрошенными слезами, которые почему-то текли по щекам.
– Я вновь почувствовала себя в Халлайе, – прошептала она, когда приступ наконец-то миновал. – Жалкой, бесправной девчонкой, с которой можно сделать все, что в голову придет. Мне даже в голову не пришло воспользоваться собственной магией! Не следовало тебя вчера останавливать. Этот… Этот…
Мартен вздохнул. Взгляд у него был какой-то погасший, утомленный, словно парень постепенно осознавал, что же только что едва не сделал, но очень не хотел принимать на себя ответственность за едва не совершенное убийство.
Несколько минут в комнате царила тишина, пока Белла наконец-то не поднялась с постели и не остановилась напротив Мартена, заглядывая ему в лицо.
– Что такое?
– Да, – рассеянно промолвил принц. – Да, мне следовало отрубить его магию еще тогда. Но я не думал, что я на такое способен…
– О чем ты? – поразилась Белла.
– Забудь, – на губах Мартена заиграла задорная, знакомая ей улыбка. – У меня есть две новости. Одна – однозначно хорошая, а вторая… Не знаю. Скорее всего, ее следует интерпретировать, как плохую.
Белла нервно сглотнула ком в горле.
– Говори, – попросила она севшим то ли от волнения, то ли оттого, что Гастон едва не задушил ее, голосом. Наверное, сейчас даже в глазах застыло это дурацкое молящее выражение, которое девушка терпеть не могла еще с самого детства.
– Когда я перебирал книги, я нашел упоминание об артефакте, – уверенно произнес принц. – Там написано, что для того, чтобы отменить все, что он сделал, необходимо его уничтожить.
– И проблема в том, что ты не знаешь как?
– О, – Мартен скривился. – Ну, и это тоже. Проблема в том, Белла, что в академии Ирвин. Я видел его сегодня, он искал кого-то из администрации.
– Нас ищут, – обреченно выдохнула Белла.
– Да, – кивнул принц. – Нас ищут, и нам надо разобраться с артефактом до того, как найдут. Теперь нам не нужен Рьяго – надеюсь, его все-таки сумеют привести в чувство и разузнать, кто это сделал. Ирвин хороший целитель, его наверняка туда отправят… – он помолчал секунду или две, а потом вдруг спросил: – Останешься?
Белла почувствовала, как стремительно краснеет.
– Зачем? – тихо спросила она.
– Так безопаснее, – безо всякой задней мысли улыбнулся Мартен. – Если хочешь, я могу на полу лечь.
– Не хочу, – вздохнула она. – Ложись уж рядом, жених. Но на первую брачную ночь можешь пока что не рассчитывать.
"Пока что", судя по выражению лица Мартена, прозвучало очень обнадеживающе.
Глава двадцать третья
Белла проснулась от ласкового, теплого прикосновения чужих губ – и с трудом сдержалась, чтобы не ударить их обладателя куда-нибудь… По причинному месту.
Для халлайнийской девушки проснуться в одной постели с мужчиной, даже если между ними ничего и не было, приравнивалось к окончательной и бесповоротной потере свободы. И Белла знала, что никто не станет делать для нее никаких исключений. Можно даже не надеяться на то, что отец подарит еще несколько дней свободы – нет, он закроет ее в доме, а потом передаст жениху, тому самому мужчине, что грел ее постель, в абсолютное и безраздельное пользование, как испорченную, плохую жену, которая уже однажды не сберегла свою честь, а значит, может рискнуть ею и во второй раз.
Мужские руки держали крепко, и Белла попыталась вывернуться из теплых объятий, вырваться на свободу, оттолкнуть прочь того наглецы, который убил ее свободу, разорвал на мелкие кусочки…
– Эй, ты чего? – хриплым голосом поинтересовался уничтожитель надежд. – Белла, да не пинайся ты так! Хочешь, чтобы я опять долго и нудно зализывал свои раны? Хоть бы свои труды пожалела.
Она открыла глаза.
Ненавистный убийца свободы оказался Мартеном, улыбающимся, умиротворенным и ласково обнимающим ее за талию, халлайнийский дом – всего лишь комнатой в общежитии, а страшная тень отца, нависшего над ними – шторой.
Мирабелла все еще была свободна.
И, если верить Мартену, могла остаться таковой, даже если станет женщиной. Замужней женщиной.
А ведь она клялась, что никогда ни в кого не влюбится, что дорого продаст свою свободу и не позволит ненавистному мужчине, кем бы он ни оказался, разрушить ее судьбу таким простым, бесхитростным и оттого особенно мерзким способом.
– Доброе утро, – поприветствовал ее Мартен, садясь на кровати. – Как спалось?
– Жарко, – призналась Белла, не в силах сдержать улыбку, рвущуюся на свободе. – Ты – настоящая печка.
– Стараюсь, – ухмыльнулся принц. – На самом деле, от этого яда можно немного и потемпературить. Видно, не все вымыли… Но да ладно, через два дня и следа не останется.
– Регенерация?
– Что-то вроде того. Ирвин залечил бы в два счета, но такое простое я и сам могу, просто надо немного форсировать процесс.
– А если к лекарю?
Мартен посмотрел на Беллу так, что она практически сразу же пожалела о том, что вообще подобное предложила. Почему-то на вдруг остро ощутила необходимость не разочаровывать принца своими словами и действиями, не разбивать тот флер очарования, который все еще окружал их. Если уж Белле и было суждено выйти замуж по расчету, она предпочитала, чтобы этот расчет был приправлен реальными чувствами вроде любви, уважения и нежности, а не отравлен взаимной ненавистью или презрением.
