Текст книги "Горе-волшебник. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Алла Касперович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Домашнее задание? – шепнул я Гэну в ужасе.

– Н-ну да, – ответил он.

И чего это он на меня посмотрел, как будто я какую-то глупость сказал? Скорее всего, так оно и было. Ну, деда мне никогда никакого домашнего задания не задавал. А чего его задавать, если я и так дома был? Меня б хоть так в ученическую загнать.

– Страница шесть, задания два и четыре. И найдите в Библиотеке столько определений слова «вода», сколько получится. Но не менее пяти!

– А если не получится? – это сказал круглый толстячок со второго ряда. Кого он мне так напоминает?

– А если у кого не получится, – рассмеялся Ремус, – то у меня не получится поставить тому зачет в конце года.

Толстяк громко вдохнул, все засмеялись, и прозвенел тот противный звонок. Не, точно бабы с мышами тут виноваты. Зуб даю!

– Что там у нас следующее? – я повернулся к Гэну, а заодно посмотрел на спину Корнелии, когда она выбиралась из своего ряда. Ах, как же красиво она идет! А потом я увидел Триссу. Оладка перепеченная! Ничего себе! Трисса была единственная из всех девушек, кто носил мужские штаны, а не юбку. А разве так можно? Да и шла она совсем не по-девчоночьи. Если у Корнелии все плавно получалось, то Трисса как будто подпрыгивала как мяч, а ее хвост при этом летел то в одну сторону, то в другую.

– М-мар, ты идешь?

– Ага.

Наконец и мы вышли.

– Так что там у нас?

– Ф-физкультура. Ты форму не забыл?

– Не-а, – я похлопал по сумке. – А мы успеем переодеться? Десять минут же только на перерыв.

– У-успеем. Мы на уроке переодеваемся.

– Это… Гэн, а мы вместе с девчонками занимаемся?

– Д-да, а что?

– Да так, ничего.

До раздевалки мы добрались минут за пять. Она была на первом этаже в той же башне, что и Столовая. Места тут было немного, поэтому пришлось потесниться. На стены были прибиты крючки, куда мы должны были вешать свою одежду, а под ними стояли скамейки.

– Всем привет! – сказал я, когда вошел в раздевалку. Несколько парней мне кивнули, а остальные сделали вид, что не расслышали. Да что за дела такие! Я ж не виноват, что мой деда Верховный волшебник, да и выродком я тоже быть не хотел. Я б на них посмотрел, если б они на моем месте были. Хотя кое-кто меня точно заметил.

– А! Вот и Верховноволшебничий внучок! – недобро заулыбался Носатый, сложил руки на груди и задрал повыше подбородок. А он и вправду ненамного меня и выше, так, на полголовы всего. За ним стояли еще три парня, лица у них были тоже совсем не добрые. А так они были совсем непохожи. Один был длинный, да и вообще на девчонку похож. Другой – такой обычный, что я б его если б где увидел, точно не узнал бы. А третий… Вот этот совсем большой, а еще рыжий, и нос у него картошкой.

– Да ты и сам не конюха внучок.

– В глаз захотел?! – зашипел Гавриус, но негромко. Наверное, не хотел, чтобы его кто-нибудь из профессоров услышал.

– Я? А мне зачем? Мне фиолетовый не идет. А вот тебе самое то. Вон как хорошо получилось. Хочешь, еще добавлю?

– Ну все! Ты нарвался!

И он кинулся на меня. Ага, как же. Чтоб меня такой хлюпик поборол! Да я в нашей деревне с кем только не дрался, да и крестьянам часто в поле помогал, а плуг самому таскать, когда лошади нет, это вам не абы что. Так что не смотрите, что я такой маленький.

Гэн хотел меня оттащить, но я вцепился в Гавриуса так, что меня уже было не отцепить. На этот раз я расквасил ему нос. Я б, может, еще чего натворил, но послышался голос профессора, знакомый голос. Да это ж «палка»! Этого мне только не хватало. Теперь точно деду расскажут, ну и ладно, главное, чтоб не бабушке.

– Готовы? – спросил профессор Нарнис. Морда у него так и осталась кирпичом. «Палка» тоже переоделся в удобные штаны для физкультуры и свободную рубаху. Наши формы были почти такие же. – Что у вас здесь происходит?

– Ничего, – ответил один и трех товарищей Носатого. До меня тут дошло, что никто из них и не подумал ему помочь. – У Гавриуса кровь из носа пошла.

– Вот так сама и пошла? – спросил профессор. По лицу его вообще непонятно было, что он думает. То ли верит, то ли сейчас оплеуху отвесит.

– Умгу, – кивнул Носатый, на меня он не смотрел.

– Так оно и было?

– Да, профессор Нарнис, – закивали мои одноклассники.

– Хорошо. Школяр Гавриус, иди к Лекарю. А остальные, на поле!

Носатый прошел возле меня и тихо прорычал:

– Ну держись, выродок!

Ой, он что подумал, что меня обидел или испугал? Не на того напал. А вот за выродка он у меня еще ответит.

– Молодец, – услышал я слева, но так и не понял, кто это сказал. Может, мне это вообще послышалось.

– Так держать, – сказал кто-то справа.

Из раздевалки мы вышли на улицу и прошли возле корпуса, где учились восьмиклассники и семиклассники – им было ближе всего до поля. Гэн сказал, что у десятого и девятого есть свое, маленькое, а мы вместе со старшими классами на большом физкультурном поле занимаемся. Приятно, оладка перепеченная!

Поле для физкультуры было чуть ли не больше, чем Столовая. Раза так в два-три. Эх, вот бы нам столько земли с травой домой! Мои бы деревенские нашли что с ней делать. И уж точно не для всякой ерунды столько водного волшебства тратить. Трава тут была такая зеленая и сочная, будто несколько волшебников постоянно над ней заклинания выдыхали или еще чего – я пока не очень знал, чего там для этого надо. Само поле было квадратным, а по левой его стороне росли высокие ветвистые деревья. Под такими здорово отдыхать после того, как хорошенько в поле поработаешь. Если честно, то с крестьянами трудиться мне куда больше нравилось, чем сидеть с дедом в ученической, да и без деда тоже.

Когда мы вышли к полю, к нам навстречу поспешила Корнелия. На ней тоже были темно-синие штаны для физкультуры и голубая рубаха как у парней, но ей это очень шло. Какая же она красивая! Я начал поправлять и отряхивать свою одежду, но Корнелия прошла мимо меня. Она остановилась возле Гавриуса и вскрикнула, прикрыв рот ладошкой. Что-то мне поплохело.

– Гавр, что случилось? – воскликнула она.

– Ничего, Корни, просто кровь пошла. Я уже к Лекарю иду.

– Вот, держи, – Корнелия протянула ему свой кружевной платок, Гавриус его взял и вытер им нос. Да что он творит! У меня опять кулаки зачесались.

– Гэн? – тихонько позвал я, потянув его за рукав.

– Д-да?

– А этот Гавриус и Корнелия, что… того?

– Ч-что того?

– Ну, того… Вместе?

– Н-ну да. Они же брат и сестра. Близнецы.

– Близнецы?!

– Т-тише! – шикнул на меня Гэн. – Профессор Нарнис, не любит, когда шумят.

Нет, мне сейчас не до профессора было. Это ж надо было умудриться расквасить нос и поставить фингал брату Корнелии. И все за один день!

– Стройся! – тихо сказал «Палка», но его опять все услышали. И как у него это получается?

Я не сразу понял, о чем он. Но когда все ребята встали в линейку, я попытался втиснуться к ним. Меня вытолкнули!

– По росту строимся, – сказал профессор. У меня аж мурашки по коже стадом пробежали.

Вот же не везет. Теперь все знают, что я тут самый низкий. Ну, хоть Корнелия недалеко от меня. Всего то через два человека. А вот рыжая Трисса была где-то в середине, а значит, головы на полторы меня она точно была выше. Гэн, конечно же, был первым.

– Так, школяры. Сегодня у нас бег. Сначала разминка. Школяр Комус, выйди вперед. Сегодня ты проводишь.

Таким дураком я себя давно не чувствовал. Мы зачем-то гнулись и тянулись, прыгали то на правой ноге, то на левой, ходили друг за другом гуськом. Это у них пытки такие тут, да?

– Школяры. Закончить разминку. Строимся в две шеренги и бежим вон к тому дереву с красным флажком и обратно. Кто первый прибежит, получит дополнительный балл к зачету в конце года.

Ого! Давно я столько не бегал. Разве что от деда, а он у меня шустрый, хоть и старый. Вот я как-то его волосы поджег, случайно, так он за мной полдня гонялся. Хотя больше такого никогда не было. Конечно, ведь волос-то больше нет.

Мы сделали, как и сказал профессор. Меня, конечно, выпихнули назад.

– Удачи! – расхохотался один из дружков Носатого.

Ну-ну.

– Это тебе удачи!

Ганвиус – я его наконец вспомнил – теперь совсем как лошадь заржал. Это был тот здоровяк с носом-картошкой.

«Палка» свистнул, и мы побежали. Первым сдался тот толстяк, что домашнее задание делать не хотел. Как там его? Вроде Париус, если я ничего не перепутал. И Гэн сразу оказался в самом конце, а потом и совсем остановился, согнулся пополам и долго пытался отдышаться. Эх, а с его-то длиннющими ногами мог бы первым быть.

Очень скоро отстали и другие. Товарищи Гавриуса стали совсем красные, потом почти фиолетовые и тоже остановились. Вот так вам и надо! Нечего других дразнить. Ну вот, победа у меня в кармане! А это кто там мне в затылок дышит?

Я обернулся. Ого! Да это ж та самая рыжеволосая Трисса. Она мне чуть на пятки не наступала, а потом и вовсе поравнялась со мной. Мы уже бежали назад, а она и не думала отступать. Тогда я поднажал, но и она тоже. Так быстро я даже от деда не бегал.

Трисса прищурилас, улыбнулась уголком губ и умчалась вперед. Ну, и я за ней, конечно.

До профессора мы добежали вместе.

– Неплохо, – покивал головой «палка». – Школяр Трисса, я даже и не думал, что ты можешь такую скорость развивать. Отлично, просто отлично, – он ее хвалил, а по лицу его казалось, что ему вообще не до нас, не до физкультуры, да и вообще ни до чего. – Школяры! – профессор повернулся ко всем. – У вас пять минут отдохнуть – и бегом в раздевалку.

Трисса фыркнула и уселась на траву. Немного подумав, я сел рядом.

Девушка вытащила из кармана штанов платок, обычный такой платок, без кружавчиков, и вытерла им пот с лица. А она ничего себе, нормальная. И бегает хорошо. До нее еще никто из деревенских меня не мог догнать.

– Т-трисса всегда первая. На Физкультуре.

Гэн подошел так тихо, что я чуть не подпрыгнул. Вот только на мягком месте прыгать неудобно – я сидел на траве. Он тоже опустился возле нас.

– Молчал бы уж, – сказала Трисса. – Привет, – девушка протянула мне руку, и я пожал ее. Мне и в голову не пришло, что эту руку можно и нужно поцеловать. Так по этикету положено. Но Трисса протянула ее по-мужски, так что не переворачивать же ее ладонь.

– Марвус.

– Я знаю, – кивнула она и поднялась на ноги. – Пока

– Куда это она?

– В-в раздевалку. И нам тоже надо.

– Так чего сидишь? – проворчал я и тоже вскочил на ноги. – Пошли! Давай быстрее!

Гэн нахмурился, а потом вздохнул и встал.

– П-пошли.

Мы поплелись к раздевалке, хотя другие тоже не очень торопились. Переоделись мы быстро, и Гэн повел меня обратно. Следующим уроком у нас должен был быть Вендийский. Нет, вот зачем учить язык, на котором никто не разговаривает? Так нет же, все равно в расписание впихнули. Я и с нашим языком не очень дружу, а они хотят, чтоб я еще и с этим мучился.

В аудиторию мы пришли первыми. Это была такая же комната, как и на Основах водного волшебства, только возле окон стояли большие горшки с фиолетовыми цветами. Ой! Мы не первые! За профессорским столом уже кто-то сидел.

– Э-это профессор Аварра, – шепнул Гэн и потянул меня за рукав, мы сели на те же места.

От нечего делать я разглядывал профессоршу. Волосы у нее были короткие, у меня и то длиннее, а вот цвет у них необычный: не то медовый, не то пшеничный. Она их зачесала назад и, похоже, чем-то прилизала, хотя ей это не помогло: патлы торчали в разные стороны почти как у меня. На носу у нее были круглые очки, а в правом ухе сережка с длинным белым пером на цепочке. Профессорша читала какой-то свиток и то и дело качала головой. Явно кто-то из школяров сочинение написал. Ничего, она еще мои не видела.

– Новенький? – спросила она, подняв голову.

– Да, профессор. Я Марвус.

– А, помню, – кивнула она и снова уставилась на свиток, а потом вдруг рыкнула и разорвала его пополам, щелкнула пальцами, и свиток исчез. – Слушай, школяр Марвус, ты учил уже вендийский?

– Нет.

– Ну и хорошо! – хмыкнула профессорша, хлопнула ладонями по столу и встала. – Если кто спрашивать будет – я только минуту как вышла.

И она унеслась куда-то, а я уставился на Гэна.

– Это что было?

– Д-для нее это обычно. На нее иногда находит. У нас уже так несколько уроков пропало. Профессор Аварра еще ведет Волшебство слова и Рунопись.

– Точно так же?

– Н-ну да.

Вот и хорошо – не люблю над свитками сидеть.

Только я зря обрадовался – профессорша вернулась как раз со звонком, а заодно и дала несколько подзатыльников школярам, которые пытались проскочить перед ней. Приятно глянуть – не я один тумаки получаю. Правда, пока почему-то тумаков не было. Дома мне за утро уже раз пять бы уши надирали, а тут еще даже не ругали. А может, тут не так уж плохо?

Профессорша села на свое место и начала перекличку, но я опять не слушал. Вместо этого я все смотрел на Корнелию, она же отворачивалась. Не знаю, нарочно она это делала или нет, но мне все равно было обидно. Я ж ее братцу за дело врезал, а она на меня внимания не обращает. Ничего, я ей потом сам все объясню.

Ай! Гэн больно въехал мне локтем в бок.

– Ты чего? – прошипел я.

– Т-тебя назвали.

– А? Я тут.

– Ну разве что телесно, – проворчала профессорша и перешла к следующему имени.

А я опять повернулся к Корнелии. Ого! Она на меня смотрит! Хотя она тут же отвернулась, но я все равно заметил, что она покраснела. Она заложила за ухо один из своих локонов, и я обратил внимания на ее тонкую белую шейку. Какая же Корнелия красивая!

– Ладно, охламоны! – профессорша ударила ладонью по столу и встала. – На прошлом уроке мы с вами прошли спряжение глаголов «везере» и «авере». Кто может сказать, что значит «везере»?

Чего? Я вообще такое раньше не слышал!

– Да, школяр Гэнриус.

– «Ж-жить», профессор Аварра.

Я по-новому посмотрел на него. Гэн жутко покраснел, даже кончики его ушей стали пунцовыми. Ничего себе он умный! Видно же, что стесняется, так зачем руку тянет?

– Правильно. А «авере»? Да, школяр Трисса.

– «Смотреть», профессор Аварра, – ответила девушка. Я глянул на нее и аж рот раскрыл от удивления. До чего же она на мою бабулю сейчас похожа! Особенно когда та, отчитав моего деда, ходит с гордым видом, будто самая умная тут. То есть там.

– Верно. Эй, охламоны, просыпайтесь! Мы ж целый урок потратили на эти несчастные два глагола. Эй! Ребятня! А ну просыпаемся! Что, опять за всех школяр Гэнриус и школяр Трисса отдуваться будут? Ну ладно, кто может проспрягать их? Ну, я жду. Нет, школяр Гэнриус, пусть кто-нибудь другой попробует. Ну? Что, никто не хочет? Нет, школяр Трисса! Ладно, охламоны, я сама тогда вызову. – Профессорша опять села за стол и взяла свиток. Только читать его она не стала, а наугад тыкнула пальцем, а потом сказала: – О! Школяр Париус! Давненько мы тебя не слышали. Вперед!

– Кхм… – услышал я за спиной и обернулся. Там сидел тот самый круглый парень, который на прошлом уроке первым выдохся. – Профессор Аварра, понимаете, я сегодня на Физкультуре ногу подвернул, палец натер, прыщ на языке выскочил, да и вообще сегодня не мой день по гороскопу.

– Кто бы сомневался, – фыркнула Трисса, но я ее услышал

– Понятно, школяр Париус. Надеюсь, в следующий раз у тебя ничего болеть не будет, а то и на экзамен с Лекарем пойдешь.

– Честное слово, профессор Аварра, в следующий раз все будет в порядке.

Школяры засмеялись, а я посмотрел на Гэна.

– О-он всегда так говорит, – объяснил тот.

– Ну! Так кто может проспрягать эти два несчастных глагола? Эй, охламоны! Вот, я пишу их на доске. Тут всего то двенадцать падежей! Ну, кто у нас тут самый смелый?

Я сам не понял, когда и почему поднял руку. Вот честное слово, не понял! Она как будто сама поднялась!

– Школяр Марвус? – нахмурилась профессорша. – Ты же говорил, что никогда раньше вендийский не учил.

– Угу.

– И все равно хочешь пойти к доске?

– Эм… Ну да.

Я прям сам себе в мыслях вопил: «Куда прешь, дурень!» Но все равно встал и пошел. Глаза Гэна стали похожи на маленькие блюдца, а все остальные школяры смотрели на меня как на самоубийцу. Да я и сам себя так чувствовал. Да что ж такое я творю?!

– Ну, бери мел, – сказала профессорша.

Я глянул на доску и обмер: я все понимал. Рука моя сама все написала, и я повернулся к профессорше и отдал ей мел.

– Э… Все правильно.

Школяры зашептались, а я сам поверить не мог, что написал что-то верно на языке, который вообще никогда не учил. Да я этих слов в глаза ни разу не видел!

– Ладно, – улыбнулась профессорша. – Давай-ка еще кое-что попробуем. Что значит «лазоре»?

Я пожал плечами.

– Ясно. Тогда возьми мел и напиши.

Я взял. И написал.

– «Лазоре» – ходить.

– Верно, – кивнула профессорша. – А теперь проспрягай.

Я проспрягал. И опять мне было все понятно.

– Интересно. Очень интересно. Ладно, садись.

Потом профессорша сказала, чтобы мы переписали себе этот глагол и проспрягали его сами. Странно, но мне опять было легко. Вот только мешали взгляды, которыми меня сверлили одноклассники. И самый злющий был у Носатого. Нет, ну вот что я ему сделал? Подумаешь, слегка лицо подправил, так ему от этого только лучше стало.

А потом прозвенел звонок, и все рванули из аудитории. Еще бы! Время обеда ведь. И самым первым бежал Париус. Ногу он подвернул, как же.

Гэн повел меня в Столовую. Всю дорогу он на меня как-то странно смотрел, а когда я спросил, что такое, то ничего не ответил. Ну и ладно. Если честно, то я здорово проголодался и на этот раз плевать хотел на то, что все на меня пялятся, пока я ем. А кормили тут хорошо: много!

На обед нам давали целый час, а я управился минут за пятнадцать. Остальные почему-то жевали медленно, будто растягивали. Им что, времени своего не жалко?

Я заметил, что Гэн уже тоже поел. Ему за своим столом явно не сиделось. Еще бы! Рядом ведь был Гавриус со своими дружками. Синяк у Носатого почти прошел – вот что значит хороший лекарь. У нас дома тоже лекарь есть, только меня он не любит и лечить синяки и царапины отказывается. Ну и ладно, мне же и лучше – в деревне если мужик без шрамов, то он или лентяй, или неженка. В деревне без шрамов и синяков нельзя. А тут все такие чистенькие да беленькие ходят, будто в руках лопату или топор никогда не держали. Я уж про плуг и не говорю.

Тарелки передо мной исчезли, и я встал. На меня уже почти не смотрели. Привыкли, что ли?

Я подошел к столу, где сидел Носатый. Он и его дружки сделали вид, что меня не видят. Ну и ладно, я ж не к ним пришел.

– Гэн, ты готов?

– Д-да.

– Ну, тогда пошли.

– Х-хорошо.

Он уже встал и отодвинул стул, но Носатый схватил его за руку.

– Гэнриус, – тихо прошипел Гавриус. – Если ты сейчас уйдешь, то обратно уже не примем.

– Это он о чем? – спросил я у Гэна.

Он долго смотрел в пол, а затем вырвал свою руку у Носатого, поправил очки и стал за мной.

– Н-ни о чем.

– Ну и ладно, – пожал плечами я. – Пошли.

И снова на нас все уставились. Наверное, даже больше, чем в первый раз. И почему со мной всегда так? Да знаю я почему, но все равно каждый раз удивляюсь. Им что заняться больше нечем? Вот у нас в деревне новостей мало, и каждую диковинку почти целый год обсуждают. А эти могли б ко мне уже и привыкнуть.

– Что мы сейчас делать будем? – спросил я, когда дверь Столовой за нами закрылась. – Эй, Гэн, ты чего?

На него было жалко смотреть: губы дрожали, а очки все время сваливались на нос. Даже чаще, чем обычно.

– Гэн?

– Н-ничего. Можно пойти в Сад.

В сад? Тут еще и сад есть? Да сколько ж тут земли под Школу отдали?

– Пошли.

Мы вышли через еще одну дверь и сразу же оказались в саду. Без всяких там коридоров. Столько деревьев и цветов в одном месте я еще ни разу не видел. Тут даже фонтанчики были! И куда только деда смотрит? Он же сам всегда говорил, что воду беречь надо. Ого! Тут даже прудик с утками есть.

– З-здесь в середине Сада есть озеро, но туда далеко идти.

– Ого! Я хочу туда!

– М-мы туда только дойти успеем, а у нас еще один урок остался.

Ну и ладно в другой раз. О! вспомнил, что давно спросить хотел:

– Слышь, Гэн. А ты как в этих дверях разбираешься? Они ж все одинаковые!

– Н-на них же надписи есть.

– Какие такие надписи? Я ничего не видел!

– Н-не видел? Странно… Их все волшебники видеть должны…

– А, тогда понятно.

В общем, надо вместе с Гэном ходить, а то заблужусь.

Мы прошли ближе к прудику, и тут я заметил, что возле него на траве кто-то сидит. Трисса! Она сидела к нам спиной, и я только видел, что она что-то сосредоточенно строгает ножиком. Когда мы подошли ближе, я глазам своим не поверил: он делала стрелу! Самую настоящую стрелу!

Девушка заметила нас, немного к нам повернулась, но дело свое не прекратила.

– Г-гуляем, – зачем-то сказал я. – А что это ты делаешь? – спросил я, сглотнув, и кивнул на стрелу.

Девушка насмешливо подняла бровь:

– А сам не видишь?

Вижу. А еще чувствую, как мое лицо становиться таким же красным, как перья на стреле Триссы. К счастью, меня спас Гэн.

– Т-трисса ходит в кружок стрельбы из лука.

– Ну да, – гордо подтвердила она, а потом скривилась и добавила: – Только я туда и хожу.

– Неужели больше никому не нравится стрелять из лука? – удивился я. У нас в деревне мы часто так развлекались. Это ж весело!

– Нравится, – пожала плечами Трисса. – А вот проигрывать девчонке не нравится.

– А вот я не проиграю! – заявил я. И покраснел еще больше. Оладка перепеченная! Да кто меня за язык тянет!

– Да? – прищурилась Трисса. – Тогда встречаемся сегодня после уроков возле ученической. Не боишься девчонке продуть?

– Еще чего!

Нет уж! Трисса – не моя бабуля. Я не дам ей себя победить.

– Хорошо.

Трисса встала, внимательно осмотрела стрелу и явно осталась довольной. Девушка положила свою работу в сумку за спиной и, рищурившись, сказала:

– Не опаздывай.

– Ага.

И она ушла, не оглядываясь.

– Э… Она всегда такая?

– Д-да, – вздохнул Гэн. – А мы с ней еще и друзья детства. Мар! Побежали! Скоро урок начнется!

Успели мы вовремя, вот только профессор Аварра так и не пришла.

ГЛАВА 4

Гэн предложил пойти в Библиотеку, раз урока все равно нет. Я посмотрел на него как на идиота и отказался. Вот еще, буду я учиться, когда никто не заставляет. Все равно меня в конце года выгонят. У них тут экзамены должны быть какие-то, так что я все равно в следующем году тут учиться не буду. Ага, деда что в самом деле думает, что выродок сможет пройти проверку на волшебство?

Тогда я вспомнил, что обещал Триссе прийти в ее кружек. Но мы же после уроков договорилсь встретиться. Хотя уроки то как раз и закончились. Я попросил Гэна показать, где ученическая, но все оказалось ужасно просто: она была как раз в нашем коридоре. Мог бы и сам догадаться. Правда, я вряд ли бы ее сам нашел – двери то все одинаковые, так что я легко мог перепутать ученическую с комнатой девчонок или, еще хуже, с их ванной. Но мне повезло: возле нужной двери меня уже ждала Трисса.

– Долго ходишь, – сказала девушка. Нет, ну вылитая моя бабуля. Она тоже на меня так смотрит, когда я делаю что-нибудь не так.

– И ничего не долго! Куда идти хоть?

– В Сад.

– В Сад? Ну, пошли. Гэн, а ты куда?

– М-мне в Библиотеку надо. – Он отвел глаза, как будто собрался совсем в другое место. Может, так оно и было.

– Ну, ладно. Веди, Трисса.

Мы шли по Школе, а я старательно запоминал дорогу. Уже неплохо получалось. Идти пришлось долго, и за это время Трисса ничего мне не сказала, она была где-то далеко в своих мыслях. Иногда мне казалось, что она вообще обо мне забыла.

По пути мы не встретили никого. Может быть, потому что всем уже надоел Сад, а может, потому что Трисса нарочно выбирала такие тропинки.

– Эй, Трисса, скоро уже?

– А? Да. Скоро, – сказала она и снова замолчала. – Пришли.

Она, похоже, сама удивилась.

– Готов пострелять?

– Угу.

Я огляделся по сторонам. Вокруг поля с нашу Столовую густо росли деревья, так что через них смогла бы протиснуться разве что мышь. Попасть сюда можно было только по узкой дорожке, по которой мы и пришли. В самом конце поля было три мишени. Эти были куда больше и красочнее, чем у нас в деревне. И так далеко я еще ни разу не стрелял

– И что, совсем-совсем никого больше нет?

– Нет. Никого нет.

Она это сказала с таким хищным лицом, что я подумал: «А я то что тут делаю?» Может, я лучше пойду?

– Бери лук.

Я только сейчас заметил, что справа на поле лежит несколько луков и колчанов со стрелами. Интересно: это тоже все Трисса сделала? Я подошел к лукам, взял один и еще колчан с синими стрелами.

– Умеешь? – спросила девушка.

– А то!

Да я лучше всех стреляю в деревне! Ну, подумаешь, несколько раз промахнулся, зато потом для нас отдельное поле выделели. А что? Кому охота быть подстреленным? Нет, нам, конечно, могли хорошенько уши надрать (что бабуля мне и сделала) и вообще запретить стрелять. Но нас, а точнее меня, все равно не переделаешь. Так что вся деревня решила, что куда проще нам дать место для игр, чем потом дыры латать от моих стрел. И поле выбрали самое дальнее, чтоб уж точно никого не задели. А тут, интересно, как?

– Слушай, Трисса, а ничего, если мы тут кого-нибудь того… пристрелим?

– Не пристрелим, – сказала девушка. – Тут кругом защита, никто не пройдет.

– А мы тогда как прошли?

Трисса указала на медальон у себя на шее.

– Вот из-за него. Он у всех есть, кто в кружке.

– Так у меня ж нету!

– Ты со мной шел. И, кстати, без меня ты выйти отсюда не сможешь.

И почему мне стало жутковато от этой ее улыбки?

– Ага. Понял.

– Выбирай мишень и стреляй.

– Угу.

Я выбрал ту, что была в самой середине. Ого! А этот лук намного удобнее чем тот, что у меня в деревне был. А какая тетива! Да если б у меня такой дома был, то я б вообще никогда не промахивался. И тут я тоже не промахнулся. Все мои стрелы полетели прямо в цель. Я прям сам почувствовал, каким довольным выгляжу. Вон, даже Трисса удивлена.

– Неплохо, – сказала она. – Теперь моя очередь. Отойди.

Я посторонился и уступил ей место.

– Выбирай.

– Что выбирать?

– Выбери, в какую стрелу я должна попасть.

А?

– Ну… Давай вон в ту, в самой середине.

А дальше все пошло для меня так, как будто кто-то замедлил время. Я видел, как Трисса берет стрелу у себя за спиной, натягивает тетиву и отпускает ее, а стрела мчится прямо в цель. Оладка перепеченная! Она попала в мою! А потом еще и еще одну. И все они попадали в одно и то же место, рассекая на две части предыдущую. Никогда такого не видел. Я посмотрел на Триссу и удивился еще больше. После такой стрельбы она должна была прыгать от радости, уж я бы точно так сделал, а она… а она выглядела очень задумчивой. И такой красивой… Эй! Чего это я?!

– Трисса…

Девушка опустила лук и повернулась ко мне.

– Ты больше не придешь, да?

А? О чем это она?

– Почему это? – возмутился я. – Не пустишь что ли?

Трисса склонила голову на бок, а потом вдруг улыбнулась. Совсем чуть-чуть, но все же.

– Э… Ты чего?

– Ничего.

Она отвернулась и отошла на шаг, а я очень надеялся, что в этом теньке от деревьев не так видно, что у меня пунцовые щеки. Чего это у нее так глаза сверкают? Зеленее и ярче любого изумруда у бабули в шкатулке!

Трисса снова ко мне повернулась. Теперь краснела она. А это очень даже мило. Ну, то есть на девчонке, а не на мне.

– Сюда еще никто не возвращался. – Трисса принялась собирать стрелы, а между делом говорила: – Проигрывать не любят, а другим девочкам стрелять из лука не нравится. Так что я тут всегда одна.

Вот оно в чем дело, а я то думал! Не, ну что за мужики пошли! Боятся девчонке проиграть. По мне так, раз проиграл, то еще раз попробуй, а не сразу в кусты!

– Я приду! Только это… Пошли назад, а?

– Уже? Ну, хорошо.

Не говорить же ей, что я воды напился перед тем, как идти с ней.

– Пошли, – сказала она точь-в-точь как моя бабуля, когда я что-нибудь у нее выпрашиваю. Трисса хлопнула меня по спине с такой силой, что не каждый парень сможет. И чего это я подумал, что она красивая? Нет, Корнелия во сто раз лучше. Она такая милая, такая нежная. А эта, а эта… А! Все, с меня хватит. Корнелия! Корнелия! Корнелия!

Назад уже я нас вел, тем более что у меня на шее теперь болтался такой же медальон, как у Триссы. Он был круглый и сделан из серебра. Когда Трисса надевала его на меня, на нем появилось мое имя.

Я еле дотерпел, не бежал лишь только потому, что не хотел показаться слабоком перед Триссой. Она попрощалась со мной возле своей комнаты, и, как только она закрыла за собой дверь, я стрелой помчался в очень нужную комнатку. Фух, успел. Теперь можно и у себя немного посидеть. Подожду Гэна, он ведь обещал зайти за мной перед ужином.

В комнате было хорошо – не жарко. Я достал свои свитки и бросил их на стол. Вроде бы мне надо было домашнее задание делать, но так не хотелось! Вместо этого я завалился на кровать и уставился на потолок. Ну потолок как потолок, разве что звезды на нем, как настоящие.

Ничего себе! Так они ж и есть настоящие! Я встал на кровати и попытался допрыгнуть до потолка. Глупо, конечно, но хоть что-то. Потом я взял стул, поставил его на кровать и забрался на него. До потолка еще было далеко. Стул вроде бы стоял надежно, и я решился подпрыгнуть и на нем. Подпрыгнул. Сначала совсем чуть-чуть, потом еще выше, а затем, совсем осмелев, прыгнул что было сил. И я свалился на пол с таким грохотом, что наверняка переполошил всю Школу. Я кое-как выбрался из-под стула, похлопал по себе, чтоб проверить, не сломал ли чего – не сломал. Стул тоже целый остался. Вот сейчас кто-нибудь придет и как… А? Никто не идет? Ого! Здорово!

Я убрал стул на место, поправил покрывало на кровати и снова на нее забрался. Только больше не пытался прыгать к потолку. Кстати, а потолок то совсем обычный! Может быть, звезды мне примерещились? Или наваждение какое было? Или я несвежее что-то съел? Пока я об этом думал, успел крепко заснуть.

Сон мне привиделся очень странный, будто брел я по пустыне. Да не такой, как за нашей деревни или возле Школы, а по такой, что кругом были холмы из песка. И они все время двигались! Только я обойду один, как он снова передо мной! И я точно знал, что это тот же самый, а не какой-нибудь другой. А еще тут было так жарко, воздух был такой раскаленный, что мне обожгло всю глотку. Чем дальше я шел… Нет, я уже не шел, а полз. Чем дальше я полз, тем невыносимее становилась жара. Все, о чем я мог думать – чтобы поскорее закончилась эта пытка. И она закончилась. Вдруг налетел страшный ветер, закружил надо мной песок и постепеннок укрыл меня им. Темнота.

Проснулся я от того, что мне было очень щекотно под носом, а потом я чихнул.

– Доброе утро, парниша! – хмыкнул Руфус и перебрался с моей подушки на стол, где и улегся на свитке.

– Как утро?! – подскочил я. – А ужин?

– Не боись, – Руфус почесал лапой за ухом. – Ужин ты продрых.

И я тут же услышал, как заурчал мой живот. За окном все еще горел фонарь, а значит, до завтрака было далеко. Ну, и чего теперь делать? Есть дадут только утром, а так и с голоду помереть можно. Эй! А почему за мной Гэн не зашел?