Текст книги "Горе-волшебник. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Алла Касперович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Моя рука зависла в воздухе, когда я собирался постучать, потому что дверь в комнату Триссы и других девушек неожиданно распахнулась.

– Марвус! – просияла Корнелия. – Ты пришел за мной?

Она была очень хороша в нежно розовом платье и с золотистыми волосами, уложенными короной вокруг головы, но меня это не трогало.

– Не-а, не к тебе.

Корнелия обиженно надула губы и отошла в сторонку, а ко мне уже выходила Трисса. Оладка перепеченная! Дух захватывает! Трисса шла неспеша, и на ее щеках играл милый румянец. Сегодня девушка надела темно-синее платье с открытыми плечами, сшитое из сверкающей ткани, а в распущенные волосы вплела большой белый цветок. Больше никаких украшений на ней не было, но они ей были и не нужны.

– Пойдем? – сказал я и предложил Триссе руку, девушка на нее оперлась.

– Пойдем.

Я прям спиной чувствовал, какими завистливыми взглядами провожают нас ее соседки.

В Саду играла тихая музыка, большие столы уже убрали, а вместо них оставили маленькие круглые столики с напитками и закусками. Для профессоров и старшеклассников стояли отдельные столы с напитками покрепче.

Первым мы заметили Пара, который стоял возле самого большого стола под руку с такой же круглой, но очень симпатичной девушкой.

– Это Милла, – представил ее Париус. – Она из шестого.

Мы с Триссой кивнули, а Пар с подругой снова вернулись к угощению. Гэн же пришел на праздник один. Он мялся в сторонке и то и дело поправлял одной рукой очки, а другую прятал за спиной. Когда мы с Триссой к нему подошли, он очень обрадовался.

– Что это у тебя там? – сразу же спросил я.

– Н-ничего.

– Покажи.

– Т-там нет ничего.

Ага, вот так я и поверил. Гэн хоть и длинный был, но неповоротливый, поэтому я легко смог раздобыть то, что он прятал за спиной.

– Ого! – присвистнул я.

– Какая красота!

У меня в руке был серебряный браслет небывалого мастерства, а из него распускался чудесный белый цветок, чем-то напоминавший тот, что был у Триссы в волосах. И от него шел еле уловимый приятный аромат.

– Сам сделал? – спросил я.

Гэн кивнул и покраснел, а его очки совсем сползли на нос, но мой друг будто этого не замечал, так что вместо него их поправила Трисса.

– Она с тобой не пошла? – спросила девушка.

– Н-нет. Она отказала.

– Кто отказал? – Почему один я ничего не знаю?

Гэн покраснел еще сильнее, но отвечать отказался. Я глянул на Триссу, но она только пожала плечами, мол, не ее это тайна. Ну и ладно. Гэн отдал браслет Триссе, и та с удовольствием надела его себе на руку. А ей идет. Какие же у нее тонкие запястья! До сих пор понять не могу, как такая хрупкая с виду девушка может так запросто уложить на обе лопатки здоровенных мужиков.

Чем дальше шло время, тем веселее и быстрее играла музыка, и тем веселее и навеселе становились профессора, а значит, мы можем делать все, что хотим! И большинство школяров хотело добраться до профессорского стола. И очень многим это удалось. Мне же этого добра и даром не надо. Я как-то из дедовой заначки так напробовался, что в жизни больше к вину не притронусь.

До двенадцати еще был целый час, и мы с Триссой решили побродить по Саду. Ушли мы довольно далеко, но все равно не решались даже за руки взяться. Кроме нас тут было еще много парочек. И в одной из них я узнал Ремуса и Аварру. Они стояли под высокой яблоней и никого не замечали. Еще бы! Кого тут заметишь, когда так бурно отношения выясняешь. Они явно выпили не один кубок вина, раз так громко разговаривали. К счастью, кроме нас с Триссой поблизости больше никого не было.

– Аварра, милая, послушай! Ну, сколько раз я тебе должен повторять, что тогда ничего не было!

– Ты мне ничего не должен! Просто отстань уже от меня! Было, не было – какая теперь разница! Столько лет прошло!

– Вот именно! Аварра, я клянусь тебе, у меня с ней ничего не было!

– Не с ней, так с другой! Рем, по-хорошему прошу, отстань от меня. Я тебя больше не люблю.

Мне стало очень жалко Ремуса, но все, что я мог сделать, это не мешать. Трисса, похоже, думала так же, потому что потянула меня за рукав и кивком показала, где мы можем спрятаться.

– Не верю, – очень тихо сказал профессор, но мы расслышали. Он прижал Аварру к дереву, одной рукой схватил ее запястья и сцепил их над ее головой, а другой обнял ее. Мы с Триссой одновременно решили, что это не наше дело и осторожно стали выбираться из-за кустов, за которыми мы прятались. Через минуту мы услышали звук пощечины и удаляющиеся шаги. Но все-таки профессор Аварра позволила Ремусу целовать себя целую минуту.

– Все видели, да?

От неожиданности мы с Триссой вздрогнули. Перед нами, скрестив ноги, сидела Тетушка Тама и прямо из бутылки пила вино. Вид у нее был сильно захмелевший. Сегодня она была без своего поварского колпака, и я в который раз подумал, что у нее очень красивые волосы.

– Мы ничего не видели! – сказал я и схватил Триссу за руку, чтобы увести.

– Видели-видели! – хихикнула повариха, икнула, выпила еще вина и снова икнула. – Эх, и не вдолбить же этой дуре, что Ремус ей правду говорит. А хотите, я вам расскажу, что было?

Оладка перепеченная! Любопытство меня точно когда-нибудь погубит.

– Ага.

Что-то Трисса тоже возражать не стала.

– А было это давно-давно… – Тетушка Тама начала свой рассказ так, как будто рассказывала сказку маленьким детям. Ну и ладно. Так даже интереснее. – Так давно, что вас еще и на свете не было. Аварра тогда училась в пятом классе, как вы, а Ремус был уже в третьем. Ни одной юбки он тогда не прпускал…

Можно подумать, сейчас что-то изменилось.

– … пока ему не встретилась наша Аварра, – Тетушка Тама даже слезу пустила. – И ведь он ее сначала за школяра принял, а не за школярку. Она тогда очень коротко стриглась и носила мужскую форму. Вот как ты, Трисса. Дело было ночью в этом самом Саду. Тогда твой отец, Марвус, Назарус и Ремус яблоки тут воровали. Ремус в яму упал, а двоих других Корвиус выловил. – Тетушка Тама снова приложилсь к вину и блаженно зажмурилась. – Но те двое его не выдали. Так что сидеть бы нашему Ремусу в яме, да на его счастье Аварра мимо проходила, она-то его и вытащила, да не просто вытащила, а еще до комнаты помогла дойти. Ремус-то наш ногу тогда подвернул! Вот смеху то было, когда он на следующий день увидел ее за столом девушек, когда мимо их Столовой проходил! С тех пор они стали не разлей вода, хоть Аварра и была на два года младше. А потом пришел черед Ремуса Школу окончить. Он и пригласил Аварру на выпускной. Она тогда волосы отрастила и была такая хорошенькая! – последнее слово повариха пропела. – Только с Ремусом она идти отказалась, но он очень настаивал. Сказал, что ему все девушки надоели, и она, как его лучший друг, должна ему помочь. Тогда Аварра согласилась. Какое у нее красивое золотистое платье было! Они хорошо проводили время, пока Ремуса не позвали куда-то. Он сказал, что скоро вернется и ушел. А Аварре сказали, что Ремус ее зовет. Ну, она, конечно же, пошла. И увидела, как Ремус целует другую. Вот и все.

И Тетушка Тама замолчала.

– Как все? – первой не выдержала Трисса. – А дальше?

– А! – обрадовалась повариха. – Знала, что вам интересно! А дальше было вот что. Аварра убежала к себе в комнату, ножом обрезала волосы и зареклась когда-либо еще надевать платья.

– Но Вы же говорили, что профессор Ремус ей правду сказал, – Трисса с сомнением посмотрела на повариху.

– Да, говорила, – лениво протянула Тетушка Тама. – Так оно и было. Это все подстроила одноклассница Аварры. Ей тогда Ремус нравился, и она сама хотела с ним на выпускной пойти, но тот выбрал Аварру. Вот та школярка и решила отомстить обоим. Это она Ремуса поцеловала, а не он ее. В тот день он хотел признаться Аварре в любви. А когда это все-таки сделал, та уже ему не верила. Вот так вот бывает, ребятки.

– А Вы откуда все это знаете? – спросил я.

– Я все знаю, – хитро прищурилась повариха, зевнула, и через мгновение на весь Сад разносился ее мужицкий храп.

Мы с Триссой переглянулись и тихонечко бочком-бочком ушли подальше. А время уже шло к полуночи. Я взял Триссу за руку и повел в противоположную сторону ото всех, потому что хотел встретить Новый год только с ней одной. Мы вышли к Озеру, и я постелил на траву свою мантию, и усадил на нее Триссу, а сам сел рядом и обнял девушку за плечи. Там мы и дождались веселых криков:

– С Новым годом!

– С Новым годом!

– С Новым годом!

Я повернул голову к Триссе и прошептал:

– С Новым годом! – И я ее поцеловал.

– И тебя с Новым годом, – ответила девушка.

Из сумки я достал первый подарок и отдал его Триссе.

– Колчан! – обрадовалась она.

– Это не просто колчан, – сказал я и рассказал ей то, что говорила мне Зарина.

– Спасибо! А это тебе от меня.

Трисса протянула мне небольшой сверток, завернутый в бумагу и перевязанный коричневой ленточкой. Я развернул подарок: там лежал крохотный серебряный кувшинчик.

– В нем всегда есть вода, – объяснила Трисса. – Ровно глоток. Нужно просто открыть кувшин, выпить и снова закрыть, а потом снова открыть и снова выпить.

– Ого! Спасибо! Очень нужная вещь.

А теперь настал черед второго подарка.

Девушка склонила голову на бок:

– Мар?

Я достал второй подарок, маленькую коробочку, взял руку Триссы и положил подарок ей на ладонь.

– Что это?

– Открой.

В коробочке на бархатной подушечке лежало серебрянное кольцо с изумрудом, точно такого же цвета, как глаза Триссы. Еще там была серебряная цепочка. Я достал кольцо и надел его на палец девушки – подошло. Фух, а то я волновался.

– Мар…

– Я знаю, – перебил я ее. – Пока ты не можешь его так носить, поэтому носи на цепочке. Как медальон.

Трисса кивнула, немного полюбовалась кольцом, а потом его сняла. Я протянул сквозь него цепочку и надел девушке на шею.

Минут через двадцать мы с Триссой вернулись обратно ко всем. Я зря волновался – никто и не заметил, что нас долго не было. Никто вообще не заметил, что мы куда-то уходили. Даже обидно как-то. Хотя, что с них взять, если даже младшеклассники добрались до профессорских столов. В общем, всем было весело.

Мы с друзьями обменялись подарками, вдоволь наелись, напились, наплясались и разошлись по своим комнатам. Часов эдак в семь утра. К счастью первого Авария был тоже Свободным днем, который мы, впрочем, дружно продрыхли. В общем, нам всем здорово повезло, потому что весь день с неба лилась вода. И никто из волшебников не смог ее остановить.

На следующий день на уроках почти никто нормально не слушал, впрочем, никто нормальнои не преподавал. Ремус таскался за профессором Аваррой как побитая собака, но толку от этого не было.

А потом к нам приехала проверка. Однако мы зря волновались – волшебники из столицы не школяров и профессоров мучили, а погодников. И хоть они ничего не нашли, зато с погодой перестали странности твориться.

А дальше потянулись обычные дни, вот только я старался на уроках пуще обычного. Еще бы! Ведь я пообещал Триссе, что стану ее женихом. А пока мы, как условились, никому про нас не рассказывали, но проводили вметсе так много времени, как только могли.

Так прошли еще две недели и наступило двадцатое Аврария – очередной Родительский день. Бабуля прислала голубя о том, что приехать не может. Врет ведь и не краснеет. Все она может, только не хочет.

К Триссе приехал отец и притащил с собой этого гада Лизариуса. Ух, как у меня кулаки чесались! Но Трисса сказала, что он руки не распускает, а если надумает, то она ему сама хорошенько зубы пересчитает. Я вспомнил «непобедимого» и «великого» Закнариуса и успокоился. Пар и Гэн тоже сегодня были заняты со своими родственниками, так что я шатался без дела. Дело-то у меня было, но я и так оттягивал его как мог. А нужно мне было ни много ни мало – написать Годовую работу по Звездочетству. Нет, это было мне интересно, да и предмет был мой любимый. Но для того, чтобы ее написать, нужно было покопаться в книгах, а для этого нужно было пойти в Библиотеку. Именно это я как раз делать и не хотел. И не лень это – зуб даю! Чтоб мне перед моими деревенскими в бабской юбке сплясать!

Просто в Библиотеке я был всего несколько раз, и последний мне даже вспоминать не хочется. А точнее – страшно. Но тянуть мне было некуда – через три дня сдавать. Поэтому я собрался с духом и пошел… в Столовую.

– А ты чего не со своими? – спросила Тетушка Тама. Она сидела за профессорским столом и пила чай, заедая его малиновым вареньем.

– Не приехал никто, – ответил я и сел за стол напротив нее. Бабуля б мне точно уши надрала за такую наглость, а скорее всего и оторвала бы.

– Ясно, – улыбнулась повариха. – Чай будешь?

– Буду. И варенье буду. И хлеб буду. И молоко.

Тетушка Тама усмехнулась, и передо мной появилось все, что я заказал.

– Грустный такой, потому что не приехал никто?

– Не-а, – сказал я, отсербывая чай – горячий же! – Годовую писать надо. По Звездочетству.

– Это Назар ведет, да? Так ты не бойся: он только с виду такой грозный, а сам как котенок ручной!

Я недоверчиво на нее покосился. Она точно про нашего профессора Назаруса говорит? Как-то странно представить себе маленького пушистого котенка с серьгой в ухе, рисунками на лапах и в кожаной черной мантии. А нет, представил. И чуть под стол не свалился со смеху. А Тетушка Тама все так же улыбалась и неспешно попивала чай.

– Так я не его боюсь, – сказал я отсмеявшись.

– А кого?

– Так этих… библиотекарш.

– Тамалию и Наталию что ли? Почему это? Они хоть и строгие, но не кусаются.

Думаю, что именно меня они как раз и покусают.

– Натворил что-то, да?

– Ага.

– И что?

– Да затопил их маленечко.

– Сильно затопил?

– Ну… так…

– Давно?

– Неделю назад.

– Да они, поди, забыли обо всем! Иди, не бойся!

Я кивнул, но чай пил так долго, как только мог. И даже когда он закончился, то все равно не уходил. Сначала я по крохотному кусочку отламывал хлеб и макал его в варенье, потом долго и усердно облизывал тарелку. Я даже посуду помыть предложил. Но вредная повариха только расхохоталась и пинком отправила меня в Библиотеку.

Но я ж ничего с собой не взял. Поэтому вернулся в свою комнату, а там понял, что давно не прибирался в шкафу, да и домашку надо было доделать, переделать, проверить и перепроверить. И только за час до закрытия я наконец доковылял до Библиотеки. На дверях огромными золотыми буквами было написано: «ТИШИНА!!!» А снизу буквами помельче была приписка: «Колдовать в Библиотеке запрещено!!!» Эта надпись появилась после моего последнего похода сюда.

Я сглотнул и открыл дверь:

– Здравствуйте, можно?

– Конечно. Заходи. Школяр Марвус?! Вон отсюда! – заорала библиотекарь Тамалия, маленькая темноволосая женщина с седой прядью над левым виском – это тоже после меня.

– Пошел вон отсюда! – это уже зычным басом орала библиотекарь Наталия. Она была еще мельче своей напарницы.

И чего они разорались? К ним «ТИШИНА!!!» не относится что ли?

– Наталия, спокойнее, – сказала Тамалия, сама еле сдерживаясь. – Мы же с Вами библиотекари. Мы должны держать лицо.

Наталия недовольно на нее покосилась и прихлопнула на своей ладони уже готовый сорваться маленький вихрь. Она разве не боится, что он может половину Библиотеки разнести? Похоже, она больше боялась, как бы я не разнес всю Библиотеку. Но я же в прошлый раз не нарочно! Честно!

– Уважаемые волшебницы Тамалия и Наталия! Я это… извиниться пришел.

Библиотекарши недоверчиво на меня уставились и скрестили руки на груди, а я сглотнул. Они хоть маленькие, но я хорошо запомнил, что их лучше не злить.

– Извиняйся, – сказали они одновременно.

– Извините.

А дальше мы стояли и смотрели друг не друга, почти не мигая. Первыми не выдержали библиотекарши.

– Больше, мы надеемся, ты не будешь пытаться колдовать? В прошлый раз мы еле книги восстановили после твоего потопа, – сказала Тамалия.

– А картотеку до сих пор восстановить не можем, – добавила Тамалия.

– Извините.

– Ладно, – махнула рукой Наталия и уселась за свой стол возле двери. Там вместо бумаг лежало вязание. – Расскажи хоть, что ты там наколдовать пытался.

– Да, а то в прошлый раз не до того было – потоп останавливали.

– Ну, это… Я подарок хотел сделать. Подруге подарить.

– Подарок? Это хорошо, – улыбнулась Наталия. – Триссе, небось? Нравиться тебе она, да?

– А Вы откуда узнали?

– Так по тебе же все видно! – расхохоталась Тамалия и села за свой стол рядом с Наталией. Только на ее столе было не вязание, а чайник с чаем и баночка малинового варенья. Уж не Тетушка ли Тама заходила сюда, чтоб задобрить грозных библиотекарш? – Все видят, одна твоя Трисса не догадывается.

Это они думают, что не догадывается.

– А что за подарок?

– Да тут у вас вычитал, – ответил я, переминаясь с ноги на ногу. Я б уже к книжкам пошел, да тетеньки меня пока не пускали. – Фонтанчик маленький – его на подоконник поставить можно.

– Фонтанчик?! – ужаснулась Тамалия. – Школяр, ты в своем уме? Я б еще поняла, если б ты это в выпускном классе попробовал, а ты в… Наталия, в каком он?

– В пятом.

– Вот-вот, а ты в пятом на водное волшебство замахнулся.

– Так мы ж его уже проходим, – буркнул я.

– Да, – кивнула Наталия. – Основы водного волшебства.

– Но я же только попробовал.

– Основы, школяр Марвус! Основы!

Оладка перепеченная! Да пропустите вы уже меня. Полчаса ж до закрытия осталось. Или они именно этого и добивались?

– Можно я уже пойду?

– Пойдешь? – удивилась Тамалия. – Школяр Марвус, ты же только что пришел.

Вот точно они время тянут.

– К книгам можно уже идти?

– Погоди! – остановила меня Наталия, когда я попытался мимо нее пройти. – А ты все книги нам вернул?

– Так я ж ничего не брал!

– А это мы сейчас проверим, – сказала Тамалия, убрала под стол свое вязание и достала толстенную стопку бумаги. – Вот только твою карточку найду.

Она минут десять перебирала листочки, а я стоял и нетерпеливо притопывал ногой. Через пять минут Библиотека закрывалась.

– Что-то ничего найти не удалось, – покачала головой Тамалия. – Ах! Наверное, во время потопа пропала.

А потом часы пробили время закрытия.

– О! Пора закрываться! – улыбнулась Наталия. – Что ж, школяр Марвус, приходи в следующий раз.

– Ага, – буркнул я. – До свидания.

– До свидания.

– До свидания.

Я вышел, и дверь за мной захлопнулась с такой силой, что меня даже подтолкнуло вперед. У, вредные тетки! Я повернулся к двери и так злобно на нее посмотрел, что у нее отвалились ручки, а потом упала и она сама. Назад в Библиотеку.

– Ой! – только и сказал я.

Зато я успел заметить, как с физиономий библиотекарш медленно сползают довольные улыбки, и их лица перекашивает.

– Школяр Марвус!!!

Ой! Надо драпать. Что я и сделал. А книги потом Гэна попрошу взять.

ГЛАВА 11

Годовую по Звездочетству я все-таки успел дописать. Правда, не без помощи друзей. Гэн принес мне все, что нашел по моей теме в Библиотеке, а Трисса взяла несколько книг у самого профессора Назаруса. Пар мне тоже помогал: он рядом сидел и байки травил.

С Триссой вне занятий я виделся очень мало, да и на уроках она появлялась не очень часто. В Школе опять появилась новая никому не известная болезнь. От нее школяры, пока что ни один профессор не заболел, засыпали и не просыпались по несколку дней, а в это время их кожа покрывалась красными волдырями. Когда школяры просыпались, волдыри исчезали. И вместе с ними исчезала часть жизненной силы заболевших. А потом оказалось, что и волшебства в них оставалось намного меньше, чем до болезни. Вот Лекарь один и не справлялся, и Трисса днями и ночами дежурила у коек больных. Оладка перепеченная! И почему я не могу ей помочь! Но лекарь из меня был никакой, поэтому я хотя бы не мешал. Но как же я скучал! Я даже хотел ей письмо отправить, но когда сел его писать, понял, что из себя ни строчки выдавить не могу.

Вот и сегодня Трисса опять целый день бегала вместе с Лекарем от одного больного к другому. Изредка она забегала к себе, чтоб хоть немного отдохнуть. Я дошел до того, что хотел к ней в комнату заявиться. Но как-то постеснялся ее соседок. Тем более, что с ней вместе еще и Корнелия жила. Нет, мне она больше совсем не нравилась, но все равно было немного неловко. Да и отдохнуть Триссе явно не помешало.

Так и прошел целый день.

Я уже улегся в кровать, с наслаждением зарылся в подушку, когда в мою дверь тихонько, но очень настойчиво постучали. Притвориться, что сплю? Вдруг отстанут? Я минут двадцать притворялся – не отстали. Нет, точно не отвяжется. И я даже знаю, кто это.

– Заходи, Пар, только давай по-быстрому – я спать хочу.

– По-быстрому так по-быстрому, – согласился мой друг и уселся на мою кровать. Я только вздохнул. – За ночь управимся.

– Чего?! Пар, ты совсем того?

– Может быть, – не стал спорить он.

– Слушай, если ты опять меня в Столовую тащить собрался – иди один. Я не голодный.

– Да ну! Какая Столовая! – отмахнулся толстяк. – Мне в Город надо.

– Как в Город? – Я аж проснулся. – Еще ж далеко до Свободного дня!

– Вот именно! Именно сегодня и нужно идти.

– Зачем это? – прищурился я.

– Жениться хочу!

От удивления я аж закашлялся. Пар заботливо постучал мне по спине и достал из кармана яблоко.

– Хочешь?

– Давай.

Друг посмотрел на меня так, будто ждал другого ответа. А шиш ему! Дурак я что ли отказываться! Париус вздохнул и достал еще одно – себе.

– Рассказывай давай.

– А что тут рассказывать? Зарину помнишь?

– Угу. Это та, что нам горшочки с ледяным ветром продала, – сказал я, а про себя добавил: «И подарки мне выбрать помогла».

– Ага. Каждый день мне снится.

Надо же как его! Обычно ему только еда снилась, или как он лежит и ничего не делает.

– Вот так прям хочешь сейчас и жениться?

– Ну, почему прямо сейчас? Через три года. Вот шестнадцать исполнится, тогда и женюсь. А пока никто не разрешит.

– Так чего ты сейчас ко мне приперся? Вот через три года б и приходил.

– Нет, – улыбнулся толстяк. – Тут стратегия нужна!

Я пока не понял, к чему он ведет. Ладно, сейчас сам расскажет. Но Париус больше не сказал ни слова. Он сидел на моей кровати, задумчиво грыз яблоко и смотрел в окно.

– Эй! – Вдруг вскочил он. – Почему фонари погасли?

– В смысле? Их же каждую ночь гасят.

– Быть того не может!

– Почему это? Я каждую ночь вижу, что они гаснут.

– Нет! Не может этого быть! Папка говорил, что всегда целую ночь горят. До самого восхода солнца. Это, чтоб школярам не так легко сбегать из Школы было. Надо будет папке рассказать. Хотя, нет. Не расскажу. Полезная штука. А долго они не горят?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Час так точно.

– Тогда чего мы сидим?! Пошли!

Я и опомниться не успел, как Пар уже вытащил меня из комнаты. Мы осторожно прошли по коридору. К счастью, Норвус уже сделал у нас обход. Потом мы спустились вниз и бочком-бочком выбрались из Школы. Быстро добежали до рва, где нас уже ждала лодка.

– Откуда? – удивился я.

– Это папкина! – с гордостью ответил Пар. – Она меня тоже слушается.

Как же все-таки здорово плыть на профессорской лодке. Не надо веслами грести, знай себе только по сторонам глазей да ночным небом любуйся. Ага, если воды не боишься да плавать умеешь.

– Почему Триссу с Гэном не позвал? – спросил я, чтоб отвлечься, а то коленки все сильнее дрожать начинали.

– Чего их звать? Гэн струсит, Трисса тоже не пойдет: там еще трех школяров положили.

Конечно, а Марвус ведь на все согласен. Ему бояться нечего. Вообще-то это было почти правдой.

– Ну, тогда ладно. Слушай, ты хоть знаешь, где ее искать?

– Зарину? Понятия не имею!

И выглядел он при этом таким счастливым, что мне очень сильно захотелось ему в глаз дать. Ему очень повезло, что он мой друг.

– С чего хоть начинать думаешь?

– На месте решим.

И только когда мы выбрались на берег, я вдруг понял, что выбежал из Школы в одних пижамных штанах да шлепанцах.

– Пар! – хотел заорать на него я, но вместо этого тихо прошипел.

– Чего еще? – не сразу понял он, а когда увидел, то расхохотался.

– Чего ржешь?!

Париус отсмеялся и сказал.

– Не волнуйся. Сейчас мы это дело поправим. Знаю я тут одно местечко! Там папкин друг работает.

– Так ночь же. Спит поди.

– Не, не спит. Он как раз ночью работает.

Странно это, но ладно. Я-то раньше думал, что лавки, где одежду да обувь продают, только днем работают. Но в этом Городе могло быть что угодно. И к моему немалому счастью, друг профессора Панриуса жил неподалеку. Мы осторожно пробирались между пятнами света от фонарей (похоже, не в Свободные дни тут на свете экономили) и очень быстро добрались до нужного места.

– Э… Здрасссьте…

– Здравствуйте, дядя Валенсиус!

– Здравствуйте, молодые люди! Париус, мальчик мой, я же просил тебя называть меня дама Валенсия, когда я на работе!

Мой рот то открывался, то закрывался. Если честно, то я сперва подумал, что перед нами женщина, но когда увидел пышные черные усы и треугольную бородку, то засомневался. Одет друг профессора Панриуса был очень и очень странно даже для Города, хотя я уже немного привык к его странностям. На Валенсиусе, или даме Валенсии, как он просил себя называть, был бархатный бордовый халат, подол и воротник которого были расшиты розовыми перьями. На ногах у дамы Валенсии были розовые туфли отнюдь не женского размера да еще с загнутыми носами и огромными бордовыми бантами. На голове у него/нее был розовый же чепец с кружавчиками, по краям которого тянулась бордовая ленточка. Но верхом всего была черная мохнатая курчавая поросль, которая виднелась из-под слегка распахнутого вверху халата.

– Что стоите как не родные? Заходите.

– Спасибо, дама Валенсия!

– А-ага.

Мы вошли в яркую гостиную, и мне пришлось даже зажмуриться – так здесь было светло. Нормально видеть я смог только через несколько минут. Лучше бы я этого не видел! В комнате, почти такой же большой, как наша Столовая, было полно людей. И все они были одеты так же странно, как дама Валенсия. Или даже еще похлеще. У меня в глазах рябило от этой пестроты. И я все никак не мог уразуметь, где тут мужчины, а где женщины. Пар как будто подслушал мои мысли:

– Тут все мужчины.

Оладка перепеченная! Куда я попал?!

– Будьте как дома, молодые люди! Но не забывайте, что вы в гостях! – хохотнула дама Валенсия и прикрыла рот большим цветастым веером. – Да не стесняйся ты так, молодой человек! Как тебя зовут, друг сына моего друга?

Это он про меня что ли?

– Э… Марвус я.

– А! Слышала-слышала! Внук почившего Верховного волшебника Корвиуса. Мои соболезнования.

– Э… Спасибо.

Странно, но на нас никто не обращал внимания, хоть мы и сильно отличались от остальных. Хотя я тоже выглядел не очень то обычно. Где еще ночью встретишь школяра в пижамных штанах да шлепанцах на босу ногу?

В комнате было довольно шумно. Было видно, что посетители хорошо проводят время. Они разговаривали, шутили, потягивали что-то из бокалов. На вино это не было похоже, потому что там было много пузырьков. Такого напитка я еще ни разу не видел. Но покупателям он точно нравился.

Дама Валенсия усадила нас на розовый диван с бордовыми подушками и золотыми кисточками. Сама она уселась напротив нас на золотое кресло с серебряной подушкой. Между нами стоял резной столик, а на нем уже дымился чайник с ароматным чаем, а рядом лежало печенье четырех видов. Как я понял, Валенсиус тоже был волшебником.

– Ну, молодые люди, что вас привело в лавку дамы Валенсии? – спросил волшебник, наливая нам чай и подавая чашки. Надо же! У него даже ногти накрашены: по два розовых и по три бордовых на каждой руке.

Я даже рта раскрыть не успел, как Пар выпалил:

– Любовь!

Мне почему-то стало стыдно и неудобно, как будто это про мои чувства шла речь. А Пар же наоборот выглядел очень и очень довольным.

– Какая прелесть! – захлопал в ладоши Валенсиус. – И кто из вас влюблен? Позвольте догадаться. М… Марвус? Я ведь права? То-то он сидит с пунцовыми щеками.

– Чего?! Это не я!

– И не надо так кричать, молодой человек! – Валенсиус строго на меня посмотрел, однако глаза его смеялись. – Не надо так стесняться.

– Не стесняюсь я! – буркнул я, но почувствовал, что мои щеки запылали еще сильнее. – Это не я!

– Это я! – Пар выпятил вперед грудь.

Валенсиус с интересом на него посмотрел и улыбнулся:

– Ничего себе! Такой же быстрый, как отец! Тот тоже свою любовь в твоем возрасте встретил. Ох и красавица твоя мама была! А кавалеров сколько у нее было! Знаешь кто?

– Знаю! – ответил Пар важно. – Папка мой и дядя Нарнис.

Оладка перепеченная! Никогда бы не подумал, что Палка может в кого-то влюбиться. На его лице вообще чувств никаких не видно.

– О да! Я это хорошо помню! – хохотнула дама Валенсия. – Постоянно ходили за ней по пятам. А она все никак выбрать не могла.

– Но выбрала она папку! – Пар аж задрал подбородок от гордости. – Мамка у меня умная была.

– Да, очень умная. И красивая. Я ведь тоже за ней ухаживал.

Я с сомнением покосился на Валенсиуса. Что-то тут явно пошло не так.

– Эх, молодость моя, и куда ты подевалась? – пропела дама Валенсия. – Вот это были времена! Ладно, молодые люди, зачем вы все-таки пожаловали? Хотя, зачем еще приходить к даме Валенсии, как не для того, чтобы принарядиться!

Как только он это сказал, к нам тут же подскочили так же разодетые женщины-мужчины. Они тоже были в чепцах и халатах, только блондинка с рыжеватыми усами была в зеленом с желтым, а брюнетка в синем с фиолетовым. И у обеих тоже были веера, которыми они то и дело обмахивались – скорее для красоты, чем для удобства, потому что в комнате было очень хорошо.

– Какой бы образ вы хотели бы примерить, молодые люди?

– Нормальный, – тихонько буркнул я.

– Чтоб нас за взрослых приняли, – ответил Пар.

– Ну, молодые люди, это ведь так скучно! А может быть, мы…

– Нет! – вскочив прервал Валенсиуса я. Еще не хватало, чтоб меня тоже в халат с чепцом вырядили. Я и так не по своей воле сегодня в Город выбрался, так из меня еще и посмешище сделать хотят! – Просто дайте мне штаны нормальные и рубаху.

Дама Валенсия обиженно скривила губы и постучала по моей руке сложенным веером.

– Фу, как грубо, молодой человек!

– Как вульгарно! – подхватила дама в зеленом.

– О, да, дама Сезария! – согласился с ней Валенсиус. – Мы просто обязаны превратить этого мужлана в достойного юношу! Дама Витория?

– Да, госпожа? – ответил волшебник в синем халате. – Мне приготовить инструменты?

– Конечно, моя дорогая, конечно. И приготовьте все, пожалуйста. У нас здесь запущенный случай.

Ой, оладка перепеченная, не к добру это. Ой, не к добру!

– Я… это… пойду лучше. Поздно уже…

Я начал пятиться к выходу, но мне дорогу преградили еще две широкоплечие дамы. Только эти уже были не в халатах, а в пышных платьях и без чепцов. Они схватили меня под руки и утащили в комнату, дверь в которую я раньше не заметил из-за расписной ширмы.

– Пар! Помоги! – орал я, но мой друг спокойненько сидел на диване, пил чай и наслаждался печеньем. В мою сторону он даже не глядел. Ну, Пар, погоди! Я тебе еще это припомню!