Текст книги "Горе-волшебник. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Алла Касперович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Трисса пришла ко мне ровно в полночь. Она не особо пряталась, ведь завтра Свободный день, а значит, большинство школяров и профессоров уже не было в
Школе. Сегодня Трисса надела длинный плащ с капюшоном, а волосы собрала в хвост, но даже так она казалась мне очень красивой.
– Готов?
– Да, – кивнул я.
Мы без помех выбрались из Школы, а возле рва нас уже ждала лодка. Норвуса же поблизости не было.
– Залезай, – сказала Трисса.
– Дамы вперед.
Девушка пожала плечами и забралась в лодку. Я сжал зубы и тоже туда залез. Хоть мне и было страшно плыть через ров, но еще страшнее мне было встретиться с тем человеком, о котором говорила Трисса. А вдруг она все-таки ошиблась, и я на самом деле выродок. Пока я обо всем этом думал, мы как раз доплыли до берега, и Трисса на него уже выбралась.
– Мар, не спи. У нас не так много времени.
– Ага. – И я быстрее заработал веслами.
Хоть уже было за полночь, Город спать пока не собирался. Повсюду сновали веселые люди, из харчевен шли такие запахи, что даже у меня, хоть я и волновался, чуть слюна не начала капать. Это мне кое-что напомнило.
– А где Гэн с Паром? Почему они с нами не пошли?
Трисса немного замялась.
– Им нельзя было с нами. Не нужно, чтобы они встретились с тем человеком. Не рассказывай о нем никому.
Мне это не понравилось, но я кивнул. Раз Трисса говорит, что так нужно, значит, так действительно нужно.
Мы немного погуляли по Городу, словно никуда не торопились. Я заметил, что Трисса натянула капюшон так, что ее лицо стало почти не разглядеть. Знаком она показала, чтобы я сделал то же самое. А вскоре мы дошли до нужного места. Это была харчевня, каких пруд пруди по всему Городу. Разве что только возле нее стоял громадный мужик с топором наперевес.
– А нам точно туда?
– Да.
– Ты уверена?
– Мар!
– Я просто так спросил.
Мы подошли к двери, и нам тут же преградил путь этот громила. Видать, охранник.
– Детям сюда нельзя! – гаркнул он.
Тогда Трисса приподняла капюшон и посмотрела на громилу снизу-вверх. Тот сразу же расплылся в улыбке:
– Трисса! Заходи. Этот с тобой?
– Да.
Охранник пропустил нас, а я выдохнул с облегчением. Фух, пронесло! Я уж думал, он сейчас нас этим топориком на котлетки порубит. Эх, а я то, оказывается, проголодался. Надо было есть, когда Норвус приносил. А сейчас, гляди, нас и самих тут слопают. Глазами так точно. Вон сколько народу собралось! Все столы были заняты, да и за ними умудрилось уместиться раза в два больше человек, чем было положено. Гулянка тут, наверное, давно уже шла, потому что все были хорошо навеселе: гарланили песни, выясняли, кто кого уважает, даже до драки дело дошло. Но никого это не волновало, будто все шло как и надо. И даже Трисса на это не обращала внимания. Пробираясь вперед, она ловко уворачивалась от подвыпивших посетителей. Впрочем, до нас тоже никому не было дела.
Снаружи харчевня казалась крохотной, а внутри мы до ее конца еще долго добирались. Волшебство расширения пространства в самом лучшем виде. В самом-самом дальнем углу за плетеной стеной была комнатка. Вот туда мы и зашли.
– Трисса?
– Привет, дядя Назар.
– Профессор Назарус?!
Олдака перепеченная…
ГЛАВА 9
– Не вопи, школяр.
Я глазам своим поверить не мог. Прямо передо мной был профессор Назарус. Здесь было два стола. За одним столом сидел профессор Назарус, он пил вино из большого кубка и изредка он откусывал от пирога с мясом. А за другим столом сидел еще один мужик с черными усами и не такой здоровый, как профессор Назарус, но такого же возраста. Я его где-то уже видел. А, вспомнил! Это ж тоже профессор. Я его в Школе видел. Он на Физкультурном поле был, когда там Сэй в первый раз появился. А теперь он тут сидел. Да еще как сидел! Помимо самого профессора тут было еще три женщины. И какие женщины! Грудастая блондинка умастилась у него на коленях и обнимала его за шею. Рыжая с красивыми кудряшками сидела напротив и то и дело чем-нибудь его кормила, а длинноногая брюнетка следила за тем, чтобы его кубок не пустовал.
– Выйдите, – скомандовал Назарус другому профессору и его красоткам. Те обиженно поджали губы, но подчинились. – Нам нужно полчаса.
Красавицы заметно повеселели и упорхнули, о чем-то между собою переговариваясь. А блондинка мне подмигнула! Надеюсь, Трисса это не заметила.
– Привет, мышонок! – улыбнулся усатый профессор и погладил мою подругу по голове. – Как дела?
– Хорошо, дядя Высориус, – ответила Трисса, а я чуть не позеленел. Да и кулаки ой как чесались.
– Мышонок, я же просил не звать меня ни дядей, ни профессором, когда мы не в Школе. Для тебя я просто Высор.
– Высор! – тихо прорычал профессор Назарус. Это он вовремя, а то я уже собрался с этим гадом сделать что-нибудь очень и очень нехорошее. И плевать, что он профессор!
– Понял-понял, – усмехнулся Высориус. – Ухожу.
– Дядя Назар, мы по делу, – сказала Трисса, усаживаясь напротив профессора.
– Я так и понял. А ты чего столбом стоишь? Садись!
– А… Ага.
– Так что вам нужно?
– П-погодите! – я стал заикаться почти как Гэн. – Почему дядя Назар?
– Потому что я ее дядя.
– К-как так?
– Вот поэтому я и не хотела, чтобы с нами шли Гэн и Пар, – сказала Трисса. – Дядя Назар – младший брат моей мамы. Незаконорожденный. Об этом Отец не знает. Не говори никому, хорошо?
Угу. Понял. Не дурак.
– Хорошо.
– Так в чем все-таки дело? – поторопил нас профессор. – У вас есть только полчаса. Потом у меня дела.
Я все никак не мог привыкнуть, что профессор Назарус – ее дядя. Хотя есть у них что-то общее, если хорошенько присмотреться… Если подумать, то Трисса на него больше похожа, чем на своего отца.
– Дядя Назар, ты же знаешь, что Марвус – выродок.
– Знаю.
– Так вот, он не выродок.
– С чего ты взяла?
Трисса придвинулась к нему ближе:
– Обычно у выродков либо ничего не получается, либо очень слабо. Так вот у Марвуса наоборот.
– То есть?
– То есть у него не просто получается, а получается намного сильнее, чем нужно. Я одной книге прочитала…
– Опять в Профессорскую библиотеку пробралась? – прищурился Назарус.
Ого! А у нас что, и такая есть?
– Да, – ничуть не смутилась Трисса. – И там написано, что такое происходит, когда на волшебнике есть печать. Мар, – обернулась она ко мне, – именно поэтому ты и был таким маленьким. Печать сдерживала не только твою силу, но и рост.
Что? Оладка перепеченная! Мало того, что я так долго выродком был, так еще и коротышкой в придачу!
– Что это за книга была? – нахмурился профессор. – Трисса! Живо отвечай!
Девушка закусила губу.
– Трисса!
– «Книга таинств», – призналась она.
– Ты в своем уме?! Ты же могла память потерять! Ты же знаешь, что…
– Дядя Назар, – перебила его девушка. – Я знала, что делаю. Да я уже много раз ее брала!
– Трисса! – уже орал профеесор. – Чтобы ноги твоей там больше не было! Что я потом твоей матери скажу, если с тобой что-нибудь случится?
– Хорошо, я больше так не буду.
Она согласилась так легко, что ни я, ни профессор Назарус ей не поверили. Но и ответить на это было нечего.
– Ладно. Продолжай.
– Так вот. Скорее всего это была сдерживающая печать. Чем больше Марвус старается, тем слабее она становится. Но сам он с ней лет так через двадцать справиться сможет. Вот поэтому мы к тебе и пришли. Нам нужна твоя помощь, дядя Назар.
Профессор внимательно меня осмотрел. Я ему криво улыбнулся, но тут же убрал улыбку с лица – что-то мне не по себе стало.
– Понял. Жду вас завтра в третьем подземелье в десять. Утром. Трисса, ты знаешь где это?
– Да.
– Все, ваше время вышло.
– Пока, дядя Назар!
– До свидания, профессор Назарус.
– Валите уже.
Когда мы выходили из комнатки, к нам навстречу уже шли те самые три красавицы в обнимку с профессором Высориусом. Блондинка улыбнулась мне, рыжая чмокнула в лоб, а брюнетка хлопнула по заду. Я с опаской покосился на Триссу, но та смотрела в другую сторону. Эй! Она что ли ни капельки не ревнует?
На улице я с удовольствием вдохнул ночной воздух. Нет, харчевни по ночам не для меня. По крайней мере не такие.
– Дядя Назар очень хорошо разбирается в печатях. Он преподает это в старших классах. Если кто и сможет тебе помочь, так только он. Мар, ты же не расскажешь Гэну и Пару, что мы с тобой сегодня сюда ходили?
– Нет, не расскажу.
– Спасибо.
– Это тебе спасибо.
Мы ушли уже довольно далеко от той харчевни, и Трисса сняла капюшон. Лента, которой она связывала свои волосы, где-то потерялась, и они тяжелой копной рассыпались у нее по плечам. Как же это было красиво!
Улочка, по которой мы шли, была безлюдной, здесь даже фонарей не было. И в свете луны Трисса выглядела еще прекрасней. Наслаждаясь свежим воздухом, она задрала лицо вверх. Я сам не знаю, что на меня нашло. Это луна виновата. Это виновата луна. Я медленно наклонился и прижался губами к губам Триссы. Она не отпрянула, но удивлением смотрела на меня. И тут до меня дошло, что я натворил. Она же мой друг!
– Прости, Трисса! Й-я не знаю, зачем…
Девушка дотронулась до своих губ и кивнула.
– Понятно.
Да что ей понятно?! Я же…
– Ты мне просто благодарен. Все в порядке, Мар.
Что? Нет! Я не поэтому!
– А… да.
Я не это хотел сказать!
– Не волнуйся, я знаю, что тебе нравится Корнелия.
Корнелия? Да я ни разу за все это время о ней не вспомнил! Нет, надо сказать Триссе, что она ошибается! Надо обязательно ей это сказать!
– Эй, Трисса…
– Да?
– Э… Красиво сегодня, правда?
– Да.
Я тряпка.
Назад мы возвращались молча. Трисса шла впереди, а я плелся за ней. В лодке тоже никто из нас не проронил ни слова. И только когда мы добрались до спальни девочек, Трисса сказала:
– Будь завтра готов к половине десятого. Я зайду за тобой.
– Ага. Спокойной ночи, Трисса.
– Спокойной ночи, Мар.
Надо ли говорить, что до самого утра я ни на минуту не закрыл глаза. А вот когда начало рассветать, тут-то сон меня и сморил.
– Здоров, парниша!
– Руфус!
Мы с крысом сидели в чистом поле за белым плетеным столом в таких же плетеных креслах. На столе в красиво расписанной вазе стояли ярко-желтые, красные и голубые розы. Передо мной была тарелка свежеиспеченного вишневого пирога и чашка ароматного чая.
– Ешь давай, пока чай не остыл.
– А ты?
– Слышь, парниша, да я пока тебя тут ждал, почти весь пирог умолол. Так что тебе крупно повезло, что хоть этот кусок остался.
Я отхлебнул немного чая и сказал:
– Почему ты больше ко мне не приходишь?
– С чего ты взял? Прихожу. Просто ты не видишь.
– Почему?
– Почему, почему… Да по кочану!
Руфус выглядел очень раздраженным, словно я сказал какую-нибудь страшную глупость. Ну, может, и сказал. Только сам не понял какую.
– Проехали. Слышь, парниша, ты куда вчера ходил?
– Трисса отвела меня к своему дяде.
– К Назару, значит, – хмыкнул крыс.
– А ты откуда знаешь?
– Я все знаю, парниша. Эх, тот еще сорванец был, когда с твоим папкой да с этим Ремусом по Школе бегал…
– Подожди. Ты говоришь, что все знаешь. Значит, ты знал, что я не выродок?
Почему-то я не удивился. Я сейчас вообще ничему не удивлялся.
– Естесссссссссно.
– Может, ты еще и знаешь, кто на меня печать наложил?
– Естесссссссссно. Я ж и помогал.
А вот теперь я удивился. По-настоящему.
– Тогда кто… кто это сделал?
– Папаша твой! – расхохотался Руфус. – Кто ж еще? И зеще: запомни вот это за…
Я проснулся. Но почему-то первое, о чем я подумал, было не то, что мой собственный отец наложил на меня печать из-за которой все считали меня выродком, а о том, что я так и не попробовал пирог. Вишневый!
Оладка перепеченная! Я зверски хотел есть!
И как раз в это мгновение в дверь постучали. Как же я был рад видеть Норвуса! А еще больше я радовался подносу у него в руках. Овсянка! С ягодами!
– Доброе утро, мой мальчик, как спалось? – улыбнулся смотритель своими острыми желтыми зубами. Жуткое зрелище, но я уже привык.
– Намальна! – ответил я, глотая кашу так быстро, как будто месяц ничего не ел.
– Пойдешь сегодня в Город?
– Не-а. Тут останусь.
– Хорошо, – кивнул Норвус, он как будто и не удивился. – Мальчик мой, меня сегодня в Школе не будет. Так что, если что-нибудь понадобится, обращайся к Тетушке Таме.
– Угу.
Мне показалось, что он хотел еще что-нибудь добавить, но передумал и просто помахал мне рукой, и вышел.
Ну и ладно.
Трисса зашла за мной, как и обещала, ровно в половину десятого.
– Привет. – поздоровалась она. – Готов?
– А… Да. Готов. Привет.
Я не знал, как в глаза ей смотреть после вчерашнего. Но ее, похоже, это не беспокоило. Она вела себя точно так же, как обычно. Еще бы! Она же думает, что я вчера ошибся, что мне Корнелия нравится. Нет, вот уберут с меня эту дурацкую печать, и я обязательно поговорю с Триссой!
– Идем, – сказала Трисса и подтолкнула меня, а меня как будто иголкой кольнуло. – Нам нельзя опаздывать.
– Ага.
Дверь я закрыл – два раза ходил проверять. Я плелся вслед за Триссой, не смея идти с ней рядом. В коридоре было совершенно пусто – все школяры и профессора сбежали из Школы при первой же возможности, то есть еще вчера.
Ни я, ни Трисса за всю дорогу не проронили ни слова. Я то и дело пытался с ней заговорить, но так и не смог выдавить из себя ни звука. А мы тем временем добрались до нужного подземелья. Оладка перепеченная! Я даже не заметил как!
– Заходи, – Трисса открыла передо мной тяжеленные с виду двери. Я аж почувствовал бабулин подзатыльник – она часто мне талдычила, что перед женщинами надо двери открывать. Ну не успел, чего уж тут. Не выпихивать же Триссу обратно.
Профессора, как и положено, еще не было на месте. А может, и был. Тут все равно ничего не было видно, хоть глаз выколи. Тогда Трисса выдохнула заклинание, и перед ней появился маленький огонек. От него она зажгла висящие на стенах факелы – я насчитал тринадцать штук. Комната была круглая, и на стенах, помимо факелов, висело очень много свитков с начерченными на них вендийскими рунами. Кстати, учить мне их не пришлось, потому что я читал их, как если бы они были написаны на нашем языке.
В середине комнаты, а она была с нашу Столовую, лежала огромная круглая каменная плита. На ней были вырезаны руны, но их я прочесть не смог. Это был не вендийский, и не наш. Может быть, это вообще были какие-нибудь каракули, и их начертали тут просто для красоты. Рун тоже было тринадцать. Эх, и почему профессор так долго идет?
– Сколько времени? – спросил я.
– Без десяти десять.
– А… Ясно.
Я никак не мог придумать, о чем бы мне заговорить с Триссой. Она стояла возле плиты, сцепив на груди руки. Пламя факелов мягко освещало ее лицо и рыжие волосы, которые Трисса оставила распущенными, отчего девушка казалась совсем хрупкой и беззащитной. Но я то знал, что это совсем не так. В колдовском бою она любого волшебника уложит на обе лопатки, да и с обычной грубой силой тоже справится. Но я бы очень хотел всегда быть рядом и всегда ее защищать. Конечно, если она сама меня не прогонит.
Я не удержался от смешка: вспомнил как на днях Трисса заставила бегать нашего неповоротливого толстяка Пара. Тот нечаянно уселся на ее свитки. Все бы ничего, но у него в кармане был горшочек варенья, и именно тогда он и вздумал перевернуться. Так что вскоре все свитки Триссы, а там была часть ее Годовой работы по Основам водного волшебства, оказались в красных липких пятнах. Вообще-то обычные свитки легко восстановить, тем более что Пар лучше всех владел волшебством уборки. Но не все так просто, потому что для Годовых работ выдавали в Библиотеке особенные именные свитки, которые никто не сможет подделать. А так как их очень сложно было сделать, и делал их никто иной как сам Верховный волшебник Корнелиус, то было понятно, почему Трисса так рассвирепела. Не долго думая, она щелкнула пальцами, одновременно выдыхая заклинание, и в ее руке оказался крохотный-крохотный огонечек – таким даже свечку не зажжешь. Я удивился, почему Пар так испугался и начал пятиться от Триссы. А вот Гэн все понял и стал срочно искать куда бы спрятаться подальше от неприятностей. Я посмотрел на Гэна и решил сделать так, как он. Вовремя. Трисса как-то хищно улыбнулась, отчего наш краснощекий Париус стал совсем бледным, и начала один за одним отправлять к нему один огненный шарик за другим. Так быстро Пар еще никогда не бегал. Он нарезал круги по ученической, иногда безуспешно пытаясь открыть дверь наружу, а потом снова бежал по кругу. Не знаю, сколько Трисса так его мучила, но у меня уже ноги затекли сидеть под столом. Потом она, видимо, остыла и убрала-таки свои шарики. А Париус клятвенно пообещал, что больше никогда не будет носить горшочки с вареньем в карманах.
Точно! Можно же поговорить о друзьях!
– А Гэн с Паром в Город ушли?
– Да.
Ну все. Больше я придумать ничего не смог.
К счастью, как раз пришел профессор Назарус. Он как обычно был в своих черных очках. Интересно, а он вообще хоть что-нибудь в темноте в них видит? Наверняка видит, раз ни на что не натыкается и в дверь пролез без проблем.
– Уже тут? Хорошо.
– Здравствуйте, профессор Назарус! – Это я так пискнул?
Профессор криво усмехнулся и начал доставать из-под мантии какие-то непонятные штуки, с виду более похожие на бутерброды. Это и были бутерброды!
– Не успел позавтракать, – пояснил он.
По виду Триссы было понятно, что она догадывается, почему ее дядя пришел голодным.
Когда с бутербродами было покончено, профессор достал из-за пазухи что-то более похожее на волшебный предмет. Это была старая сильно пожелтевшая и местами обугленная книга. Наверное, та самая, которую Трисса читала в Профессорской библиотеке.
– Мел! – скомандовал Назарус, и Трисса тут же подала ему белый кусочек.
Профессор залез на плиту с ногами и принялся на ней выводить новые и такие же непонятные мне символы. В его руках белый мел становился то красным, то зеленым, а то и вовсе золотым. Когда профессор закончил, мел снова был совершенно белым.
– Ложись, – сказал профессор.
Он показал, куда именно мне лечь. На глаза он положил мне какую-то тряпицу, и до конца ритуала я больше ничего не видел. Я слышал лишь, как профессор передвигается то по плите, то вокруг. А когда все закончилось, я зажмурился от яркого света.
Вокруг меня были не холодные стены мрачного подземелья, а стены моей собственной комнаты, и лежал я на своей собственной кровати.
– Проснулся? Хорошо. Завтра идешь на уроки.
Профессор Назарус встал со стула, на котором до этого сидел, поправил очки и вышел. А со мной осталась Трисса, она тут же заняла место на стуле.
– Я думала, ты весь день проспишь, – сказала она. Я успел заметить, как она украдкой облегченно вздохнула. Ты долго не просыпался. Дядя решил перенести тебя сюда. Как ты себя чувствуешь?
Я сел на кровати. Голова немного гудела, а остальное было как обычно. А может… а может, я все-таки выродок, и ничего не изменилось?
Наверное, Трисса заметила ужас в моих глазах, потому что тут же взяла меня за руки.
– Все прошло хорошо. Дядя сказал, что теперь твоя сила свободна. И он кое-что просил передать.
– А?
– Он сказал, что ему почти ничего снимать не пришлось.
– То есть?
– Дядя Назар сказал, что кто-то почти стер печать, ему почти делать ничего не пришлось.
– Кто снял? А может… А может, это я сам?
– Может быть, – согласилась Трисса. – Дядя Назар сказал, что такое тоже может быть. А еще он просил тебе передать, чтоб ты сдерживал пока свою силу.
– Почему?
– Он не сказал. Но думаю, потому что ты очень сильный. Наверное, даже слишком.
Вот те на! Всю жизнь выродком был, ничего не мог. А теперь, когда могу, так не разрешают!
– А он откуда знает? Я ж еще ничего не пробовал.
– Хорошо. Вон свеча на столе – зажги.
Я так и сделал. Оладка перепеченная! Хорошо, что Трисса сообразила наколдовать воды, и сразу потушила огонь, а то бы от моей комнаты ничего кроме уголечков не осталось.
– Вот видишь. Попробуй еще раз. Только сдерживайся. Хорошенько сдерживайся!
– Может, не надо?
– Пробуй!
«Да уж» – , вздохнул я про себя, – «ну, вылитая моя бабуля».
– Получилось!
– Хорошо. Теперь так со всем и делай. Не хватало еще, чтоб ты Школу на радостях спалил.
Даже не сомневаюсь, что очень многие бы этому только обрадовались. Но вслух я ничего подобного не сказал.
– Здорово получилось, правда?
– Правда. Вот. Держи. – Трисса протянула мне лист бумаги. – Я здесь написала домашнее задание на завтра.
– Так мне что, уже завтра на уроки приходить?
– Да. Ты же слышал, что сказал дядя.
Оладка перепеченная! Я не готов!
– У тебя все получится, – сказала Трисса и снова села на стул.
Эй, погодите-ка! А чего это меня девчонка утешает? Мужик я или кто в конце-то концов! Поэтому я встряхнулся, встал с кровати, взял Триссу за руку и поднял ее на ноги.
– Ага. Я смогу! Спасибо тебе! – сказал я. И в кои это веки сделал так, как учила меня бабушка. Я встал на одно колено и поцеловал Триссе руку. Девушка сперва замерла, а потом выдернула свою ладонь и отскочила.
– Т-ты чего?
Нормально. Когда я ее в губы поцеловал, так она не удивилась. А когда сделал так, как велят этикет и моя бабуля, так она вон как себя повела. Нет, не понять мне этих девчонок.
Трисса выбежала из комнаты даже не попрощавшись, а я стоял и глупо улыбался. Ничего, Трисса, завтра мы с тобой поговорим.
Не знаю почему, но я больше не тосковал, когда думал о деде. Может быть, потому что я больше не был выродком. Может быть, потому что теперь я смогу доказать, что дед во мне не ошибся. Может быть, потому что я поверил в себя. Может быть, потому что я знал, что не один, что у меня есть надежные друзья. А скорее всего, все вместе.
Вечером ко мне заглянули Гэн и Пар.
– М-мар, ты не знаешь, почему Трисса из комнаты не выходит? Она даже на ужин не пришла. – Гэн поправлял сползающие очки чаще обычного. – Мне сказала, что голова болит, но я ей не верю. Она сама себя вылечить может. Она говорила тебе что-нибудь?
Я только пожал плечами. Друзья друзьями, но не могу же я им совсем все рассказывать. Вместо ответа я сказал:
– А я больше не выродок!
– Да иди ты! – присвистнул Пар, у него даже пирожок из рук чуть не вывалился. А нет, вывалился.
– Н-не шутишь?
– Не-а. Мне профессор Назарус помог. Печать с меня снял.
– П-печать? А что за печать?
– Ага, что за печать? – поддакнул толстяк, пытаясь достать из-под кровати закатившийся туда пирожок.
– Я сам не совсем понял. Ее наложили, когда я еще маленьким был.
– А кто?
Я снова пожал плечами. Не буду же я им про свой сон рассказывать – засмеют ведь. Нет, я слышал, что бывают вещие сны, но сам в них никогда не верил. Да и про Руфуса я друзьям тоже ничего не рассказывал. К тому же, я не верил, что мой папа мог со мной такое сделать, он же прекрасно знал, как у нас к выродкам относятся. Нет, папа не мог так со мной поступить.
– К-когда на занятия вернешься?
– Завтра.
– З-завтра? Хорошо.
Утром я проснулся ни свет, ни заря. Еще вчера я сказал Норвусу, что собираюсь снова учиться вместе со всеми, так что сегодня на завтрак я пошел в Столовую. Так боязно мне еще ни разу не было. Даже намеренно ждал, когда настанет время завтрака, чтобы никого не встретить в коридоре.
Я, наверное, еще долго бы не решился войти в Столовую, если бы не подошла Трисса. А перед ней я не мог показать себя трусом. Поэтому я собрал в кулак все, что хоть немного было похоже на волю, и толкнул дверь.
И конечно же к нам сразу все обернулись.
– Иди, – шепнула мне Трисса и легонько подтолкнула.
Со всех сторон теперь слышались то возгласы, то шепот.
– Ого!
– Ничего себе ты вымахал!
– Когда успел?!
– А я думал, что его выгнали.
– Нет, я слышал, что он сбежал.
– А я слышала, что повесился!
– Быть того не может!
– Честно!
Мне даже смешно стало. Что за чушь они городят? Тем более, что я сейчас иду прямо перед ними!
Некоторые школяры смотрели на меня как на врага, некоторые как на привидение, но большинству было просто любопытно. А вот профессора мне искренне улыбались. И самым довольным выглядел Ремус. Странно, но сегодня он меня почему-то не раздражал. И даже от завитых по-бабьи кудряшек меня сегодня не тошнило. Вот только я немного обиделся, что за все время он меня ни разу не навестил. Нет, я, конечно, помню, что он говорил, что никто не должен знать, что мы с ним были знакомы еще до того, как я попал в Школу. Но он же волшебник все-таки. И не просто волшебник, а профессор! Так что мог бы все-таки что-нибудь придумать.
Я уже подходил к своему столу, где меня ждали Гэн и Пар, когда прямо передо мной появилась Корнелия. Надо же! А она такая маленькая оказывается! И все такая же красивая. Однако сейчас я отметил это как будто бы со стороны. Ну, красивая, и что? Вон цветы на каждом столе стоят, они тоже красивые. А вот Трисса… Обязательно сегодня с ней поговорю! Мужик я в конце-то концов или нет?
– Марвус! – засияла улыбкой Корнелия. – Как же я рада тебя видеть! Ты не представляешь, как я за тебя волновалась! Места себе не находила!
И она, встав на цыпочки, повисла у меня на шее. На меня как будто оцепенение нашло: я двигаться не мог! А Корнелия поцеловала меня в щеку и снова вернулась за свой стол. Я беспомощно смотрел как мимо меня прошла Трисса и села возле Гэна. На меня она даже не взглянула. Зато меня чуть не испепелил взглядом Носатый. Хотя помимо него еще зрителей хватило. Но на них мне было наплевать. Вот только почему на меня так странно смотрит Гэн?
За завтраком никто из моих друзей не проронил ни слова. Если честно, то мне вообще еле кусок в горло лез: все время казалось, что на меня все смотрят. А нет, не казалось. С меня действительно не спускали глаз. Эх, вот бы узнать, что они все думают! А то не по себе как-то. Надеюсь, Трисса этого не заметила. Хотя, она, похоже, вообще ничего заметить не могла, потому что не поднимала глаз от своей тарелки. Вот только глаз и не поднимала, а к еде даже не притронулась. Единственный, кто вел себя как ни в чем не бывало, был как всегда Пар. Я вообще не могу представить, что могло бы его хоть немного смутить. Вот и сейчас он явно был самым довольным в Столовой, ведь ему достались аж три дополнительные пайки.
Когда Пар управился с едой, мы с друзьями молча встали из-за стола и пошли к выходу, а за нами потянулся шлейф из шепота. Нет, больше я не подведу деда! Что бы там кто не говорил, а я не выродок, а значит, обязательно стану таким же великим волшебником, как Корвиус!
Как обычно в первый день недели занятия начинались с Основ водного волшебства. Когда мы вошли в аудиторию, все так же молча, я было подумал, что мы опоздали, потому что Ремус уже был на месте. Он сидел на стуле, а на его столе устроилась одна из старшеклассниц. Надо же, а она выпускница. Это я по ее форме понял – рыжеволосая девушка вся была в ослепительно белом. И не боится она сидеть вся такая чистенькая на пыльном профессорском столе?
Пока мы с друзьями рассаживались по своим местам, я все думал, что Триссе очень пойдет такая форма. Тем более, что ее волосы еще более огненные, чем у девушки, что сидела на столе у Ремуса, у нее они скорее морковку напоминали. А та тем временем подвинулась еще ближе к профессору, наклонилась и зашептала что-то ему на ухо, отчего Ремус расплылся в улыбке. Как бы невзначай, она поправила на нем возле шеи мантию и накрутила себе на палец одну из его кудряшек.
И именно в это мгновение к нам в аудиторию решила заглянуть профессор Аварра. Она увидела всю эту сцену и уронила свитки, которые принесла с собой. Профессор не стала за ними наклоняться, хотя многие уже успели покатиться вниз по ступенькам аудитории, а вместо этого выдохнула заклинание, и все бумаги тут же снова оказались у нее в руках. Профессор не сказала ни слова, поджала губы и ушла прочь.
А вот Ремуса мне было жалко, ведь и я был почти в таком же положении. Профессор успел заметить край мантии Аварры, весь побледнел и бросился в след за ней, чуть ли не сбивая школяров на своем пути. А сидящая на столе девушка пожала плечами и, улыбаясь, не спеша вышла из аудитории.
Надо ли говорить, что половину урока мы просидели просто так. В другое время я бы этому обрадовался, но сейчас я был не в своей тарелке, потому что меня окружила стайка одноклассниц во главе с Корнелией.
– Марвус, ты такой высокий! – всплеснула руками белокурая красавица. – А я все такая же маленькая, – хихикнула она. – Наверное, даже до плеча тебе не достану.
От этих слов ее братец аж побагровел. Еще бы, ведь они с сестрой были одинакового роста.
– Я так за тебя волновалась. Так волновалась! – продолжала Корнелия. – Подтвердите, девочки!
Ее подружки закивали. Каждая из них тоже добавила от себя, что беспокоилась обо мне. Нет, конечно же, мне было приятно от таких слов. Но… Я им не верил. Ведь я два месяца провел в своей комнате, и никто, никто ни разу меня не навестил. Мне даже привет никто не передавал! А Корнелия… А Корнелия меня больше не заботила.
– Доброе утро, школяры! – поздоровался вернувшийся к середине урока Ремус. По его лицу было видно, что никакое оно не доброе для самого профессора. – Сегодня пишем самостоятельную.
Школяры возмущенно зашумели, но Ремус так на них, то есть на нас глянул, что в аудитории стало совсем тихо. Я еще никогда его таким не видел.
Ремус похлопал в ладоши, одновременно выдыхая заклинание, и перед нами появились листы с заданием. Я пробежался глазами по ним и чуть было не присвистнул в голос: я все это знал! Вот только тут еще было одно практическое задание, но с ним я не был уверен.
Оладка перепеченная! Я внук Корвиуса или кто?! Я смогу!
Письменные задания я выполнил очень быстро, и у меня еще оставалось добрых пятнадцать минут на практику. Нужно было сделать так, чтоб, когда профессор возьмет лист в руки, с него должно упасть три капли воды. А была не была!
Я закрыл глаза, собрался с мыслями, и выдохнул заклинание. А потом я положил лист перед собой и стал ждать звонка. Из моих же одноклассников еще никто кроме Триссы и Гэна не приступил к практическому заданию.
– Готов, школяр Марвус?
Оладка перепеченная! А я так надеялся спокойно досидеть до конца урока.
– Э… Ну, почти.
– Давай сюда.
Я вздохнул и выбрался из-за своего стола. И пока я шел к профессору, я прям чувствовал, как в моей спине одноклассники взглядом прожигают дырку. Уже была размером с яблоко.
– Вот, профессор Ремус. – Я положил перед ним свою работу.
Сначала он проверил письменную часть. По мере того, как он читал, его глаза становились все круглее и круглее, а брови почти сползли на затылок
– Ты сам это написал? – прищурился Ремус.
– Ну да. А кто ж ещ… То есть да, профессор Ремус.
Ремус покачал головой и проверил все еще раз.
– Ну да. Все верно, – пробормотал он, словно не доверяя своим глазам. Тогда он взял в руки лист. И тут как полилась из него вода! Ведро, наверное, не меньше. И это произошло так быстро, что профессор ничего не успел сделать. Он просто сидел и моргал, сидел и моргал.
