Текст книги "Горе-волшебник. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Алла Касперович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Чего? Какие вендийцы? Нет, ну я знал, что все водное волшебство идет на вендийском языке. Но никто никогда не слышал ни о каких вендийцах и не знал, откуда этот язык вообще взялся. Да вся наша история идет только с основания Школы. А что было до этого никто понятия не имел – записей не сохранилось. И если что, то мой деда бы знал.

– Да, мой мальчик. – Норвус снова смотрел на меня, губы его улыбались, а вот глаза будто готовы были меня испепелить. – Ты не ослышался. Я и Гарлиус – последние из вендийцев. Единственные, кому удалось спастись от таких как ты! – он словно выплевывал каждое слово. – Но ничего! Скоро, совсем скоро! Скоро с вами будет то же самое, что вы когда-то сделали с моим народом.

От его хохота сотрясались стены, и это без всякого преувеличения. Я все думал, что на меня вот-вот обрушится потолок. Гарлиус тоже опасливо поглядывал наверх. В отличие от своего братца он не выглядел таким веселым. У него скорее был вид, как у меня, когда деда насильно запирал меня в ученической.

Зато Норвус был тут самым довольным. Он подошел ко мне близко-близко и склонился к моему лицу, я почувствовал сильное зловоние. И как я его раньше не замечал?

– А знаешь ли ты еще, мой милый мальчик, что твоего уважаемого дедушку убили? – сказал он с торжеством.

– Ты! – выдохнул я и попробовал сказать еще что-нибудь, но не вышло.

– Зачем же? – усмехнулся Норвус и снова отошел. – И без меня охотники нашлись. Надо признать, они очень облегчили мне задачу. А, вижу-вижу, что ты хочешь сказать. Ты думаешь, что мы вас предали.

Вообще-то в моей голове были совсем другие слова, за которые бабуля наверняка начистила бы мне рот с мылом.

– Нет, это вы предали нас. Вы, люди! И за что? За то, чтобы только самим пользоваться волшебством воды? И что теперь? Теперь от вендийцев осталось всего двое: я и Гарлиус! – Норвус схватился за волосы и чуть ли не выдирал их. Да он безумец! – Но ничего, – быстро-быстро заговорил смотритель. – Скоро, очень скоро мы поменяемся местами! А знал ли ты, мой милый мальчик, что ты не просто никогда выродком не был, но и вообще – один из сильнейших волшебников? Можешь порадоваться, все равно тебе не долго осталось.

Вроде бы сейчас я должен был очень удивиться, может быть, немного обрадоваться, или же разозлиться так, как никогда раньше в своей жизни, но нет. Единственное, о чем я мог сейчас думать, так это что у меня нещадно чесалась левая пятка. Ого! Я уже мог чувствовать! Ну погоди, Норвус! Мы еще повоюем! Зря что ли сказал, что я могучий волшебник?! Тебя никто за язык не тянул.

А смотритель тем временем, полностью уверенный, что я все так же обездвижен и нахожусь в его власти, продолжал свой рассказ. Наверное, радовался, что мог наконец высказать за долгое время все, что думает. Хотя, похоже, он на меня уже и не обращал внимания, а все ходил взад-вперед и бубнел себе что-то под нос. Но тут все хорошо слышно.

– А ведь мы с Гарлиусом тебя ждали тысячу четырнадцать лет! – А потом он снова подошел ко мне и заговорил со мной как Норвус, которого, я думал, знаю. Он еще и по голове меня гладить начал. – Представляешь ли ты, мой мальчик, как тебе повезло? Тебе посчастливилось родиться в тот же день, час и секунду, что и Вариус.

Вариус… Вариус… Где я уже слышал это имя? А, точно! А не с него ли, часом, начинается история нашего рода? Точно с него! Бабуля в меня хорошенько вдолбила нашу родословную. Этот самый Вариус у нас в семье самым сильным был, разве что Корвиус мог с ним потягаться. Так что, получается, Вариус тоже тридцатого Бавария родился? А я и не знал. Бабуля только года заучивать заставляла.

А Норвус уже снова превратился в своего безумного двойника. Он ходил туда-сюда и потихоньку таскал себя за волосы. Даже Гарлиус смотрел на него с опаской.

– Вариус! Вариус! Как же я тебя ненавижу! Как же я хочу сам тебя прикончить! Как же я хочу тебя уничтожить! – А потом Норвус сел на землю, схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону, громко шепча: – Но нет… Нет… Мне пришлось ждать… Ждать… Только кровь… Только его кровь… Да, да… Только его кровь…

И Норвус снова встал на ноги и стал почти нормальным. Ну, насколько это может быть.

– Представляешь, мой мальчик, Гарлиус даже принимал у твоей матери роды! Ха-ха! Пришлось немного ускорить, но что поделаешь, мой мальчик, что поделаешь? Не ждать же нам еще тысячу лет, чтоб их освободить!

Кого – их? И откуда освободить?

– Только вот, мой мальчик, твои родители что-то заподозрили. Знаешь, что они сделали? Наложили на тебя печать! Перед тем как уйти…

Уйти? Куда уйти? Так они живы? Я уже совсем запутался.

– А как тебе понравился дождь? Правда он прекрасен? Как же я по нему скучал!

Дождь? О чем это он?

– А помнишь ли ты, мой мальчик, такую маленькую булочку? С маком? Это ведь я тогда тебе ее подсунул. А все, что я тебе давал? Без этого, а точнее без зелья твой Назарус никогда бы не снял с тебя печать. Так что, мой мальчик, можешь сказать мне спасибо.

Он расхохотался, а я подумал, что много бы чего ему сказал, вот только «спасибо» в мою речь никак не влезало.

– И твой дракон! Он чуть все дело нам не сорвал! Но ничего, мне удалось от него избавиться, хоть и пришлось столько силы Сердца потратить. Знаешь ли ты, мой мальчик, что драконов здесь раньше очень много было? А знаешь ли ты, почему их больше нет? Это сделали вы, люди!

Не верю! Не верю!

– А знаешь, мой мальчик, каких сил мне стоило уговорить твоего деда привезти тебя сюда? Он-то был уверен, что ты выродок. Так что я обманывал тебя, мой мальчик, он никогда в тебя не верил!

Неправда! Иначе зачем он с самого детства учил меня? Как же чесалась пятка!

– Гарлиус, что ты там уселся? Неси сюда дверь!

Дверь? Уж не мою ли? Ах да, мою. Вот только как такой костлявый Гарлиус смог дотащить такую тяжесть? Хотя, кто этих вендийцев знает.

Мою голову разрывали крики, доносящиеся из двери. Еще немного, и я сошел бы с ума. Но тут вдруг зачесалось у меня в ушах и стало тихо, а потом в голове я услышал знакомый голос:

«Ну что, парниша, готов повеселиться?»

«Руфус!»

«Он самый».

«Где ты был?»

«Слышь, парниша, давай это потом обсудим, лады? Чувствуешь у себя под спиной камень?»

«Ага».

«Это мое Сердце. Приж…»

«Твое серд…»

«Парниша! Не беси меня! Прижмись к нему как можно плотнее. Вот так. А теперь дождись, когда этот придурок Норвус отвернется. Гарлиус мешать не будет – уж ты мне поверь. Так что когда Норвус отвернется – выдыхай заклинание, которое я тебе во сне показывал. Помнишь?»

«Не-а. А нет, погоди, помню!»

«Все, теперь дело за тобой. Не подведи, парниша!»

И снова стало шумно. Рисованные человечки передвигались так быстро, что я едва поспевал за ними взглядом. С чего это Руфус решил, что Гарлиус не будет помогать своему брату?

А Норвус все никак не мог заткнуться:

– А сколько мне пришлось этого профессоришку уговаривать! Я думал, что это легко будет, так нет же – принципиальным оказался! Но ничего, ложка-другая нужного зелья, и он в моих руках. Как, кстати и ты. Вкусный торт был, правда?

Ага, очень. Больше никогда в жизни торты есть не буду. Если жив останусь.

– Видишь эту дверь? Знаю, что видишь. И ты видишь, как мечутся заточенные здесь мои братья и сестры. Больше тысячи лет томятся они в этой клетке. А все вы, люди! Жадные, лживые создания! Была б ваша воля, вы бы нас всех убили! Но раз сил не хватило, то хотя бы так! А это хуже смерти! Гарлиус! Гарлиус!!!

Камердинер очень неохотно подошел к брату и протянул ему длинный извилистый кинжал.

– Нет, Гарлиус. – Норвус остановил его жестом. – Эта честь принадлежит тебе, как старшему. Ты же еще помнишь наши традиции?

Гарлиус затравленно посмотрел на Норвуса, кивнул, а потом занес кинжал надо мной. Руки у него дрожали.

– Давай! Давай! – Глаза Норвуса лихорадочно блестели. – Вот, мой мальчик, скоро твоя кровь, кровь Вариуса, кровь того, кто поставил последнюю печать окропит эту дверь, и наш род вновь окажется на свободе! Давай, Гарлиус!

Но камердинер все никак не мог решиться. Тогда Норвус оттолкнул его, выхватил кинжал и… а вот «и» он как раз и не успел, потому что в спину ему я выдохнул заклинание, которому меня научил Руфус. Тело Норвуса начало очень быстро уменьшаться, а потом в двери появилась воронка, и его засосало туда. Не думаю, что он успел понять, что происходит.

У меня в голове снова зазвучал голос Руфуса:

«Давай, парниша! Не время расслабляться! Сделай то же самое с Гарлиусом!»

«Но он же… он же ничего мне не сделал!»

«Ты хочешь, чтобы он отомстил тебе за брата? Ты хочешь, чтобы он убил твою бабушку? Или Триссу? Или твоих друзей?»

Я смотрел на Гарлиуса, который переводил взгляд с меня на дверь и обратно. А потом он посмотрел на кинжал. И я решился. Через мгновение Гарлиус был заточен в двери. И мне его было очень жаль.

«Молодец».

Мое тело ломило так, будто меня долго и упорно избивали целой толпой. Поэтому я очень осторожно сел, свесил со стола ноги и уронил голову в ладони.

– Ничего, – похлопал меня по плечу Руфус – он висел в воздухе возле меня. – Все когда-то с чего-то начинают.

Что-то легче мне от этого не становилось. Ну да, меня хотели убить, человечество изничтожить. Но получилось, что злодеем оказался я! Гарлиус же меня пощадил!

– Не, парниша, ты поступил правильно.

Не уверен.

– А другого способа не было?

– Не-а. Тут или ты, или тебя.

Я вздохнул и потер виски.

– Что с дверью-то делать?

– Это уже не твоя забота. Я разберусь. Про свою комнату можешь не беспокоится – Норвус тебе уже новую дверь поставил, чтоб никто ни о чем не догадался раньше времени.

Я усмехнулся. Наверняка Норвус такого не ожидал.

– Руфус?

– А?

– А это правда, да?

– Что?

– Что люди заточили вендийцев в эту дверь, потому что позавидовали им и хотели отобрать у них волшебство воды?

– Понимаешь, парниша, – Руфус вздохнул и опустился на стол рядом со мной, – я и сам не знаю. Я помню только то, что происходило после того, как построили Школу. А при мне никаких вендийцев не было. Разве что Норвус, но я думал, что он безвредный. Он, конечно, раз в сто лет внешность менял, но что в этом такого? Он, кстати, всегда о твоей семье пуще других пекся. Я то думал, что у него долг какой, а оно вон как оказалось. А Гарлиуса этого я вообще впервые вижу.

– Значит, ты и есть Школа?

– Ну, не совсем так… Я Дух Школы.

Не скажу, что очень понял, но ладно.

– Я и про то, что с тобой сделать собираются совсем недавно узнал.

– А как ты узнал? И когда?

– Да понимаешь, парниша, мне становилось все хуже и хуже, и я не сразу понял почему. Оказалось, что Норвус с Панриусом воруют силу из моего Сердца. Вот когда Норвус твоего дракона выгонял обратно в его Мир, мне совсем и приплохело. Я даже тебе показываться не мог. Все видел, а толку никакого. В сны твои, правда, иногда проходить удавалось, а так все без толку.

– Так раз ты Дух Школы, то должен был знать все, что тут происходит!

– Ага! Щас! – огрызнулся крыс. – Я не могу быть в нескольких местах одновременно! А к Сердцу вообще не люблю наведываться – мне тут не по себе.

– Тогда пойдем отсюда!

– Да сиди уж. Потерплю немного уж как-нибудь.

Я глянул вниз и увидел валяющийся на полу кинжал. Он как будто светился изнутри.

– Видишь, да? В этой штуковине силы ненамного меньше, чем в моем Сердце. Помнишь, тут школяры болели?

– Ага. Погоди-ка, так это Норвус…

– Ну да. Это он силу у них воровал, чтоб кинжал зарядить. А помнишь, ты все про фонари говорил? Ну, что их гасят по ночам? Это он тоже волшебство воровал.

– Вот же!.. – Про себя я вспомнил столько ругательств, что, небось, не каждый сапожник знает. Да вот только вслух сказать так и не смог – бабуля меня хорошо выдресировала.

Мы немного помолчали.

– Слышь, парниша, я тут соврал тебе. Немного.

– А?

– Помнишь, я говорил, что мы с твоим папкой лучшими корешами были?

– Ага.

– Так вот не были. Меня кроме тебя еще никто ни разу не видел. Знаешь, как я удивился, когда ты со мной заговорил! Думал, что Сердце из подземелья выпрыгнет!

– Руфус, ты же говорил, что помогал на меня печать накладывать. Как так, если тебя никто видеть не мог? Меня в Школе что ли выродком сделали?

– Не-а, не в Школе. Мамка твоя с папкой книжку читали, я и подсмотрел.

– Уж не «Книгу таинств» часом?

– Ее родимую.

Я улыбнулся. Вот бы и мне эту книжечку почитать. Может, и я там для себя что-нибудь полезное найду. А потом я вдруг заметил профессора Панриуса. Я совершенно про него забыл!

– А с ним что делать будем?

– Хм, дай подумать. – Крыс поскреб когтем макушку. – А давай перенесем его в одно из подземельев (я покажу какое) и оставим там. А завтра его нечаянно найдут (я нашепчу кому-нибудь во сне). Панриус ничего помнить не будет, и никто не удивится – все уже привыкли.

– В смысле? И часто он так?

– Да каждый год с тех пор, как его жена умерла.

Так вот о чем тогда профессор Аварра с Тетушкой Тамой говорили. Мы снова помолчали.

– Руфус, а что сказать остальным? Ну, куда Норвус подевался? Да и про Гарлиуса бабушка тоже спросит.

– Про них все уже забыли. Это последствие того заклинания. Ладно, вставай уже и иди в свою комнату. Не забудь, что завтра на учебу!

– Ладно, ладно! – сказал я, вставая. – Ой, Руфус, пока не забыл!

– Чего еще? – проворчал крыс.

– Что это за пакость такая вылетает изо рта профессора Сомалии, когда она говорит?

Тут крыс не выдержал и расхохотался:

– А это, парниша, зелье есть такое. «Вечное обожание» называется. Вот выпьешь его, и все тебя обожать будут. Вот только кровные родственники правду видеть будут. Ну и еще мы с тобой.

– Так вот о чем говорил Носатый!

– Гавриус что ли? Ага. Кстати, ты забыл мне сказать «спасибо».

– За что?

– А кто по-твоему тебя от глаз профессоров скрывал, когда они тут мое Сердце лечили?

– Да? А я думал, что это я сам так хорошо спрятался.

– Не переводи разговор. Где мое «спасибо»?

– Спасибо.

– Хорошо. Иди уже, парниша, у тебя всего два часа на сон осталось.

– А профессор?

– Иди, говорю. Сам справлюсь.

И я внезапно почувствовал, что очень хочу спать.

*************************

– Представляешь, папку нашли! – сиял Пар, за обе щеки уплетая пирожки с капустой. Он сидел у меня на кровати и пытался меня с нее спихнуть, но я не сдавался! – Он мамку опять оживлял! – и говорил он это так, как будто рассказывал, что его отец всего-навсего заснул в туалете. – Вставай уже! На завтрак опоздаем.

– Ты уже завтракаешь.

– Это? Это перекус.

Конечно же я не выспался за полчаса, потому что час я не мог уснуть, а потом ко мне приперся Пар. И если раньше без стука ко мне никто войти не мог, то теперь это мог сделать любой. Я уже скучал по той двери.

За завтраком все вели себя как обычно. Разве что Гэн сидел грустный-грустный – оказалось, что Корнелия уже успела найти себе нового ухажера. Носатый больше не смотрел на меня букой, тем более, что у него намечалось свидание – Гэн рассказал, и дружкам Гавриуса это почему-то не нравилось. Ну и ладно, пусть сами разбираются – я в друзья к ним не набивался. Гэн еще сказал, что та девушка, которая нравилась Носатому, сначала на меня засматривалась и даже записку мне передала, а когда я не пришел, поняла, какой я… в общем, ее моя бабуля не дрессировала. Так что понятно, почему я Носатого так раздражал. А вот Гэна Гавриус теперь недолюбливал. Точно так же, как еще совсем недавно меня. Только они не ругались так, как мы. Они вообще не ругались. Носатый пытался его задирать, но Гэн только слушал и кивал иногда, а сам при этом все вздыхал. Гавриусу это быстро надоедало, и он уходил, ворча себе под нос что-то о влюбленных идиотах. Угу, а сам будто не такой.

Погода снова стала такой, как и должна быть. Если честно, то я немного скучал по воде с неба, хоть о ней никто, кроме меня, и не помнил.

А дни тем временем шли своим чередом. На уроках у меня все получалось, но я все равно шел в середине по успеваемости. Ну что поделаешь – лень-матушка. Через две недели должны были начаться экзамены, и я очень радовался, что Гэн подарил мне такой замечательный подарок, потому что почти все мои одноклассники теперь днями и ночами пропадали в Библиотеке. И как обычно все, кроме меня и моих друзей. Про меня и Гэна все ясно было. Трисса тоже написала все ответы заранее, а Пар… А Пару как всегда было глубоко наплевать на экзамены. Если что – папка поможет. Тем более, что он снова стал таким, как прежде.

После уроков мы с Триссой сбегали в Сад и вдоволь стреляли из лука, а потом долго-долго разговаривали. Ну ладно, в основном говорил я.

Вроде бы все плохое закончилось, но кое-что все равно не давало мне покоя. Куда все-таки делись мои родители? И кто убил деда? Ни того, ни другого я не знал, но дал себе слово, что обязательно выясню. Про деда я хотел у Ремуса спросить, ведь он должен знать, что тот во Дворце делал. Они об этом говорили в тот день, когда Ремус меня в Школу забирал. Но сейчас я ничего спросить не мог, потому что самого профессора в Школе не было. Его и еще нескольких преподавателей срочно вызвали ко Двору.

Сегодня, пятнадцатого Вавария, был Свободный день, и я собирался отдыхать, потому что уже все вопросы выучил и теперь их просто повторял. Я молодец, правда? Вот что с людьми любовь делает! Не мог же я разочаровать Триссу, тем более, что мне еще ее отцу доказывать, какой из меня замечательный будущий зять получится. К тому же и Гэн мне недавно шепнул, что отец Триссы все больше и больше недолюбливает его нынешнего жениха. Интересно: что он там такого сделал? Это я к тому, чтоб самому ничего не испортить. А то я могу, хоть уже и не выродок.

Почесав ухо, я выглянул в окно. Там меня уже ждала Трисса, а вокруг нее прыгала на одной ноге черноволосая одноклассница. Хотя я уже знал, что ее никто кроме меня не видит. И даже Руфус. А когда я подходил к ней ближе, она исчезала. Так что мне ни разу не удалось с ней поговорить. Ладно, надо поторопиться – Трисса ждет.

Я вытащил из шкафа кошель, он уже изрядно похудел, отсчитал себе в карман несколько монет, и положил его обратно к своим сокровищам. Рядом я нащупал жемчужное ожерелье, которое прислала бабуля для моей избранницы. Я решил, что подарю его Триссе, когда ее отец согласится на такого зятя, как я. Ого! А это что за зеркало? Почему я его раньше не замечал? Я достал его из ящика, протер рукавом, потому что оно было очень пыльным и посмотрел в него.

Но вместо себя я увидел там золотисто-фиолетовую морду.

– О! Мар, привет!

– Привет, Сэй!

Я уже ничему не удивлялся, но очень обрадовался, увидев дракона.

– Как дела? – спросил я.

– Отлично! Погоди, Мар, я сейчас свое зеркало перенесу, – сказал дракон и передо мной показалось зеленое поле. Ага, ты маму свою видишь?

– М-маму?

– Ясно, – вздохнул Сэй. – Она тоже говорит, что не видит и не слышит тебя.

Ну что, Норвус же говорил, что я один из самых сильных волшебников?

– Сэй? – улыбнулся я.

– А?

– Передай маме, что я ее обязательно найду.

– Хорошо! – сказал дракон, и в зеркале снова появилось мое лицо. Ну что ж, скоро увидимся.

Я уже совсем собрался выходить, как в окно постучали. Бабулин голубь. Вот чувствует моя чуйка, что не надо его впускать. Но я все-таки впустил. Потом ведь только хуже будет.

Голубь впорхнул в комнату и уселся на мой стол, и через мгновение на нем уже лежало письмо, как всегда короткое:

«Марвус,

До меня дошло, что все деньги, которые я посылала в Школу на твое обучение по ошибке достались тебе. Верни все до последней монеты Верховному волшебнику Корнелиусу. Сразу же, как получишь это письмо.

Твоя бабушка Трисса»

Ой!

Конец.