Текст книги "Горе-волшебник. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Алла Касперович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

И вот я снова был в Школе. Снова лежал на своей кровати. Только теперь глядел в потолок.

Не знаю, сколько дней я так провел. Еду мне приносил Норвус, но я едва к ней притрагивался. Зато, когда приходил Пар, то сметал все с моих подносов. Не пропадать же добру. Гэн и Пар рассказывали мне, как дела в Школе, что они делали в Свободные дни. Но я слушал их вполуха. И только Трисса просто сидела рядом и держала меня за руку. Иногда ко мне приходил и Руфус. Я его не видел, но точно знал, что он был рядом со мной.

Так я провел целый месяц не выходя из комнаты. И, наверное, я бы еще очень долго просидел взаперти, но как-то раз ко мне заглянул Норвус. Время было уже далеко за полночь. Скорее всего он как раз обходил этажи.

– Можно? – спросил Норвус из-за двери.

Я ничего не ответил.

– Можно я войду, мой мальчик?

А вдруг он уйдет, а?

– Мальчик мой, можно я войду.

Уходи.

– Заходи.

– Спасибо. Я тут немного посижу. А то уже умаялся.

Норвус вошел и сел на кровати возле моих ног. Я лежал и глядел в потолок, и все ждал, когда же наконец смотритель уйдет.

– Представляешь, мой мальчик, сегодня мальчишки из второго класса решили сбежать в Город. И не просто сбежать, а взяли еще с собой и девочек из четвертого. Если бы они хоть прятались – так бы я сделал вид, что не заметил их. А что поделаешь? Дело молодое, все понимаю. Так они просто взяли и пошли из Школы, ни от кого не прячась. И нарвались на Верховного… прости, мой мальчик, на Верховного волшебника Корнелиуса. Слышал бы ты, как он кричал. Даже у меня бывалого уши заложило. Вот и пришлось мне школяров по комнатам разводить. А теперь еще и письма их семьям писать.

Он, похоже, собрался остаться здесь надолго. В конце концов я не выдержал:

– Что ты хочешь?

– Я? Я ничего не хочу. А вот тебе, мой мальчик, кое что нужно.

– Мне ничего не нужно.

– Ошибаешься, мой мальчик. Тебе не помешает кое что узнать.

– Мне ничего не нужно! – повторил я и отвернулся к стенке.

Норвус только хмыкнул. Я очень надеялся, что он сейчас уйдет, но не тут то было. Я перевернулся на другой бок и сказал:

– Ну, что ты хочешь мне рассказать? Говори и уходи.

Норвус только этого и ждал. Он встал, взял стул, поставил возле кровати и сел.

– Ты, мой мальчик, наверное, не знаешь, но твой дедушка тобой очень гордился.

Я фыркнул. Понятно, конечно, что Норвус хотел меня утешить, но лгать-то зачем? Я ж выродком родился, да к тому же еще и ленивым выродком. Я ж мог хотя бы на теоретика выучится, но даже не старался. Чем тут можно было гордиться?

– Твой дедушка часто говорил мне какой ты хороший, – продолжал тем временем Норвус, словно и не заметив моего настроения. – Он говорил, что ты честный, что ты верный друг.

Это я-то честный? Нет, ну я конечно всегда извинялся, если сделал что-нибудь не так. Но это только если меня поймают. Но я же все равно выродок, а это самое главное. В нашей семье никогда раньше выродков не было, так что я был самым главным позором. Сухой веткой на всем семейном древе. Так что не верил я сейчас словам Норвуса, совсем не верил.

– Норвус, я… Уходи.

Ему меня все равно не понять. Он ведь родился обычным человеком. А я выродком в семье волшебников. Нет, ему меня не понять.

Норвус наклонился ко мне ближе:

– Знаешь, мой мальчик… А ведь твой дедушка считал, что ты не выродок.

Что?! Мои глаза округлились, а я чуть не подпрыгнул на кровати. Я вскочил и уставился на Норвуса. А потом вздохнул и снова улегся. Ну да. А что еще он мог сказать. Может, сделать вид, что я поверил, и он тогда уйдет?

– Если бы он думал, что ты выродок, так не учил бы тебя волшебству, и в Школу бы не отправил. Он же был Верховным волшебником, он мог и не подчиняться правилам. Но не стал. К тому же, ты сам знаешь, что кое что можешь.

Я все это знал. И сам думал, что я какой-то неправильный выродок. Вроде бы я вообще колдовать не должен, а у меня иногда даже что-то получается. Правда, совсем не то, что нужно. Оладка перепеченная! Я уже совсем ничего не понимаю!

– А как же другие выродки? Есть же такие, как я. Мне деда говорил!

– Нет, таких, как ты, больше нет.

– Но деда говорил…

– Подумай над тем, что я сказал. – Норвус потрепал меня по голове и встал, но уходить пока не собирался. Он достал из кармана яблоко и положил возле меня. – Вот, мой мальчик, съешь. Это любимый сорт твоего почтенного дедушки.

Он сказал это и ушел тихонько, прикрыв за собой дверь, а я остался лежать и глядеть в потолок. Потом я перевернулся на бок и уткнулся носом в яблоко, от него вкусно пахло, и я, повертев его немного в руке, откусил кусочек. Еще кусочек. И еще один. Потом съел и огрызок, так что от яблока остался только хвостик.

В ту ночь я так и не уснул. Я очень, очень много думал. Наверное, за все тринадцать лет своей жизни я так долго ни разу не думал. И не о том, как бы стащить с кухни что-нибудь вкусненькое или как поинтереснее прогулять урок. Нет, я думал о том, как мне жить дальше. И я придумал.

Утром снова пришел Норвус. Он принес мне завтрак, но я на это не обратил никакого внимания. Норвус покачал головой, вздохнул и вышел, но поднос все-таки оставил.

И только когда после уроков ко мне зашла Трисса, я, наконец, встал с постели.

– Мар!

– Привет, Трисса! – улыбнулся я.

– Чего так смотришь? – хмыкнул я. – Ну, подумаешь, повалялся немного в постели. Может, мне на уроки было лень ходить!

Трисса покачала головой.

– Пар и Гэн сегодня не придут, – сообщила она, усевшись на свое любимое место за моим столом.

– Почему? – удивился я. Ведь друзья приходили ко мне каждый день. И даже все Свободные дни они проводили со мной. – Неужели Пар уговорил Гэна сходить к Тетушке Таме? Хочет добавку выклянчить?

– Нет. Они оба наказаны.

Оладка перепеченная! Обычно это меня наказывают.

– Почему?

Было видно, что Трисса не знает, говорить мне или нет. Конечно говорить! Я ж все равно не отстану. Похоже, Трисса тоже так решила.

– Сегодня на перемене после Вендийского мы с ребятами стояли в коридоре. Никого не трогали, просто разговаривали. Разговаривали от тебе, – добавила девушка. – Потом к нам подошел Гавриус со своими дружками и начал тебя… В общем, он много чего сказал. Первым не выдержал Пар. Он врезал Гавриусу в нос. А потом уже и Гэн полез в драку. Так что с фингалами теперь ходит не только Гавриус, но и Ганвиус, Завиус и Тамиус.

Я расхохотался. Вот это да! Вот это у меня друзья! Но хорошо, что Трисса не стала вмешиваться, а то бы ей здорово влетело от своего папаши, глядишь, и забрал бы ее домой, а там этот Лизариус. Меня до сих пор передергивало, когда я о нем вспоминал. Эй! А почему это она так хитро глаза прищурила?

– Трисса?

– М?

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Нет.

Не, ну точно она что-то сделала. Зуб даю!

– Трисса?

Девушка кашлянула и, не выдержав, сказала:

– Кхм. Ну, в общем… Завтра их лица будут вымазаны грязью. Только сами они этого видеть не будут и смыть грязь тоже не смогут.

– Ого! А я не знал, что ты так умеешь!

– Я много чего умею.

Я расхохотался, а у Триссы дернулись уголки губ.

– Слушай, а тебе за это ничего не будет? Ну, то есть тебя не поймают?

– Нет. Никто не сможет узнать, что это сделала я. Меня дядя этому фокусу научил. А он в свое время много чего тут натворил. Его даже несколько раз из Школы выгнать хотели, но ни разу не смогли доказать, что это он сделал. Он вообще меня много чему полезному научил.

Вот оно как. Жаль, что у меня никогда не было ни дяди, ни тети. У нас в семье всегда только один мальчик рождался. Но мне тут вдруг стало любопытно:

– Трисса, а ты, часом, не в первый раз такое проворачиваешь?

– В первый, – не моргнув глазом соврала она. Ага, так я и поверил.

– Трисса?

– Что?

– А кто их наказал?

– Корнелиус.

Я так и думал. Он ведь теперь тут самый главный. Он же стал Верховным волшебником вместо моего деда. Вот и сбылась его мечта. Эх, а ведь Верховные волшебники всегда были только из нашей семьи. Ну, почему я такой?! У меня комок к горлу подступил, но я смог взять себя в руки. Я ведь не баба какая, чтоб перед девчонкой нюни распускать. Надеюсь, Трисса ничего не заметила. Все равно я уже придумал, что мне дальше делать.

– Это Гавриус их сдал.

Вот же гад! Он и раньше мне не нравился, а теперь и подавно. Неужели нельзя было самим разобраться?

– Как их наказали?

– Отстранили от учебы на две недели и запретили выходить из нашего коридора. А сегодня им еще и из комнат своих выходить нельзя. Еду им соседи по комнате приносят.

Бедный Париус! Как же он эту неделю проживет на одних завтраках, обедах и ужинах? Хотя, скорее всего, его папка что-нибудь придумает. А вот для Гэна это совсем не наказание. Он все равно уже давно хотел несколько книг прочитать, да все руки никак не доходили, а тут и время появилось. К тому же, их не в комнате заперли, а разрешили в коридор выходить, так что они смогут с завтрашнего дня и у меня бывать.

– Я принесла тебе яблочко. – Девушка достала из карманов одно мне и одно себе. – Это Норвус дал, сказал, что твои любимые.

Это были такие же яблоки, как то, что Норвус приносил мне ночью.

– Спасибо!

Мы захрустели яблоками, а потом на двоих разделили то, что принес мне еще утром Норвус. Ну и что, что каша уже давно остыла, а пирожки немного подсохли. Сейчас эта еда казалась мне самой вкусной на свете.

– Я пойду, – сказала Трисса, вставая.

Я схватил ее за руку быстрее, чем подумал, что собираюсь сделать.

– Не уходи! – прошептал я.

Мне снова захотелось плакать, но я сдержался. Не смей рыдать перед девчонкой! Не смей! Слышишь? Не смей!

Трисса обняла меня, и я уткнулся лицом ей в плечо. Так сильно я еще ни разу не рыдал. Я даже думал, что никогда не смогу остановиться. Но вот слезы закончились, и я только всхлипывал. Я хотел отодвинуться, но Трисса обняла меня крепче. Так мы просидели, пока я совсем не успокоился, и только тогда она меня отпустила. Я не знал куда глаза девать от стыда. Это же надо – разрыдался перед девчонкой! Да не просто перед девчонкой, а перед Триссой! Наверное, я больше никогда не смогу смотреть ей в глаза.

Но Трисса все решила за меня. Она взяла в ладони мое лицо и уставилась на меня в упор.

– Все хорошо, – сказала она. – Я все понимаю. – И улыбнулась, а я понял: я пропал.

Мы еще какое-то время поговорили, и Трисса уже собралась уходить, когда я наконец решился ее попросить:

– Трисса, позанимайся со мной. Пожалуйста.

– В смысле? – не сразу поняла она. – Волшебством воды, что ли?

– Ну да.

– Хорошо. Сегодня вечером начнем.

Она согласилась так просто, что я аж рот раскрыл. А я ведь такую речь насочинял, а она взяла и сразу согласилась.

– А? Ага.

Трисса ушла, а я почувствовал, что мой рот сам собой растягивается в улыбке. Это был первый раз за последний месяц, когда мне было так легко и спокойно.

К тому же, волшебство воды у Триссы выходило лучше всех. Ей, похоже, вообще учиться было больше нечего. А как Гэн придет, так я у него попрошу, что б он со мной остальными предметами позанимался. Вот только Домоводству я учиться совсем не хотел, но ничего не поделаешь – придется. Пара попрошу.

Трисса вернулась вечером, как и обещала. В большой сумке через плечо она принесла кучу свитков. На секунду я даже подумал: а не погорячился ли я? Но тут же взял себя в руки. Нет, я докажу, что деда не зря в меня верил.

– Готов?

– Угу.

Оказалось, что она уже все продумала. Мы начали с самого начала, как раз с того, чему меня так безуспешно пытался научить Корвиус. Но на этот раз я собирался учиться серьезно.

Мы оттащили стол от окна и поставили его возле кровати, Трисса взяла стул и села напротив меня. Она развернула один из свитков, и я уже приготовился к тому, что придется много писать – деда давал мне много письменных заданий, но Трисса решила учит меня по-другому.

– Положи ладонь на свиток, – скомандовала девушка. Ого! Как же она была сейчас на мою бабулю похожа. – Хорошо. Теперь представь, что вместо крови у тебя вода. Представил? Теперь закрой глаза и выдохни «дезинорио».

Не думаю, что у меня получится. Когда я в пролый раз такое пробовал, а было это еще дома, под моей рукой стол развалился, а свиток тогда остался невредимым. Ладно, посмотрим, что сейчас будет.

Я сделал все так, как сказала Трисса, но ничего не произошло. Хотя, я не знал, что именно должно было произойти, потому что еще ни разу я не смог выполнить это задание.

– Подними руку. Ну вот, все получилось! – сказала Трисса.

А? Оладка перепеченная! И правда получилось! На свитке был четкий отпечаток моей ладони. Я потрогал его: он был мокрый! Э… А может…

– А это не пот, а?

Трисса расхохоталась.

– Нет. Сам потрогай свою руку.

– Сухая.

– Ну вот.

– Ага…

Трисса попрощалась и ушла, а я так и сидел на кровати и то и дело трогал то свою руку, то мокрый свиток.

А на следующий день мои друзья пришли вместе. Пар аж рот открыл от удивления, когда узнал, что я задумал. Гэн же очень этому обрадовался. Он так за меня взялся, что я уже сам не рад был, что попросил его о помощи. И он тоже оказался строгим учителем. Зато с Паром было просто. Он скакзал, что договорится с папкой, и тот поставит мне зачет просто так.

Две недели Трисса и Гэн каждый день приходила ко мне в комнату, и мы успели пройти то, чему деда учил меня целый год да так и не научил.

Так долго волшебством я еще не занимался. Когда Трисса уходила на занятия, я читал и заучивал то, что мы уже прошли. Я почти не спал, но усталости не чувствовал, потому что приходила Трисса, клала руку мне на лоб, и я снова был полон сил.

Пока что мы в основном проходили только теорию или что-то не очень сложное, поэтому могли заниматься в моей комнате. Но уже было пора переходить к более сложным заданиям. И тут нам на помощь пришел Норвус. Он отдал мне ключ от ученической, где уже несколько раз меня запирал. Мои друзья там еще ни разу не были, а Трисса вообще не знала, что там есть ученическая. Она думала, что там старый пыльный никому не нужный чулан. Я хотел показать друзьям те странные картинки, но их уже там не было, а остальные вещи были на своих местах.

– Г-готов? – спросил Гэнриус. Он смотрел на меня так, как будто я был какой-то диковинной зверушкой. И так внимательно за мной следил, что я был уверен: ой, сейчас как опозорюсь!

– Ага.

Оладка перепеченная! Конечно же я не был готов. Хоть я и выучил все, чему меня учили Трисса и Гэн, но колдовать я пока боялся. Еще ни разу из этого ничего хорошего не выходила. Но раз уж сказал, что сделаю, значит, сделаю. Мужик я, в самом то деле, или не мужик!

На уроки я не ходил, но никто и не старался меня заставить. Может быть, потому что все уважали деда и давали мне как следует погоревать. Но, скорее всего, всем было просто наплевать.

Наказание Гэна и Пара закончилось как раз тогда, когда я собрался в первый раз (добровольно!) сам чего-нибудь наколдовать. Только я не знал, с чего мне начинать, ведь я, учась в пятом классе, вроде как, уже много чего умел, а на деле я не умел ничего.

Но Гэн и Трисса давно все придумали. Сейчас мне нужно было всего-навсего поменять вкус у пирожка. Пар сказал, что не может на это смотреть и ушел в Столовую.

– Готов? – повторил Гэн.

На этот раз я ничего не ответил, а вместо этого положил свои ладони на пирожок, напрягся и, как учила меня Трисса, беззвучно выдохнул заклинание. Я аж зажмурился – так мне страшно было узнать, получилось у меня или нет. Наверное, не получилось, раз мои друзья молчат.

Я открыл сначала один глаз, потом второй… Оладка перепеченная! Почему их три?!

– Э…

– А-а…

– Ага.

Мы с друзьями уставились на три пирожка, не зная, что с ними делать. Выручил нас Пар. Пар?!

– Привет, ребята! – махнул он нам рукой, дожевывая первый пирожок. – А ничего. С повидлом. Мм… этот тоже вкусный. С творогом! О! А это что? Не, я такое раньше не пробовал, но вкусно!

Пока мы хлопали глазами, Пар уже слопал все пирожки и уставился на нас:

– А с чем хоть пирожки то были?

– С мясом, – ответил я. – И он был один.

– А? – непонимающе заморгал Пар. – Как один?

– А вот так, – сказал я. – Был один, а потом их стало три. А потом ни одного.

У Гэна обиженно заурчал живот. Еще бы! Ведь Гэн сам вызвался попробовать, что у меня получится, поэтому и на обед не ходил.

– Пар, у тебя есть еще что-нибудь из еды? – вдруг спросила Трисса.

– А зачем тебе? – прищурился Пар, отодвигаясь подальше от нас и поближе к выходу.

– Хватайте его!

Мы с Гэном тут же сцапали друга. А вот нечего прогуливать физкультуру.

– Не отдам! – орал, что было дури Пар. – Мое! Не отдам! Что хотите делайте, а не отдам!

Пока мы держали Пара, Трисса облазила все его карманы и вытащила на свет четыре пряника, две груши, три плюшки и шесть пирожков. Пар устал сопротивляться и просто недовольно сопел. Тогда мы с Гэном его отпустили, и он уселся в самом дальнем уголке ученической, то и дело злобно на нас зыркая и что-то бормоча себе под нос. Явно про нас и явно нехорошее.

– Попробуем еще раз?

– Угу.

Живот Гэна снова громко заурчал – он тоже был с нами согласен.

И в этот раз все получилось. Только сейчас еды стало не в три раза больше, а в пять. Пар тут же передумал обижаться.

– Вкусно! – закивал он. – Я теперь тебе все приносить буду! Слушай, Мар… А если я к Тетушке Таме сбегаю и еще что-нибудь принесу, а?

– Нет, – сказала Трисса. Ни к пирожкам, ни к плюшкам, да вообще ни к чему она не притронулась. Я даже немного обиделся. – Хватит на сегодня. Пусть Мар отдохнет, а мне надо подумать.

И она вышла из ученической ни с кем не попрощавшись. Она, похоже, вообще перестала нас замечать.

– Что это с ней? – спросил я у Гэна.

– Т-такое с ней бывает, когда она сильно задумается, – ответил мой друг, а потом немного замялся: – Мар, слушай, а…Нет, ничего.

– Что ничего?

– Умгу, – жуя подтвердил Пар. – Что ничего?

– Н-ничего.

Ну и ладно. Сам расскажет, когда захочет.

На следующий день Трисса принесла мне целую стопку свитков. У меня аж мурашки по коже побежали, когда я представил, что мне снова что-то зубрить придется, но я зря волновался.

– Вот, преврати их в камень, – сказала Трисса и плюхнула свитки прямо передо мной. Я расчихался – похоже, их уже лет сто никто не читал, столько пыли даже на самых высоких полках в Библиотеке не было.

– В камень? – усомнился я. – А может, лучше не надо, а? Когда я в прошлый раз пробовал, деда…

Комок в горле больше не дал мне сказать ни слова.

– Мар, – Трисса положила свою ладонь мне на плечо.

– Я попробую. Нет, я сделаю.

Трисса отошла и стала возле Пара и Гэна. В самом дальнем углу. Понятно, я не в обиде.

Я скрестил ладони над свитками, сосредоточился, выдохнул заклинание и… и у меня получилось! Нет, ну ведь Трисса же не уточняла, какой именно должен быть камень.

– Ого! – присвистнул Пар и подскочил ко мне, обогнав Триссу и Гэна. Такой прыти я у него даже в Столовой не видел. – Это ж сколько тут деньжищ!

Трисса взяла самый верхний свиток:

– Сапфир. А это изумруд. Опал. Рубин. Гранат. Снова сапфир.

И девушка ушла опять ни с кем не попрощавшись и оставив нас со всеми этими сокровищами. Еще более задумчивая чем вчера.

– Что с этим делать будем? – спросил я, кивая на камни.

– А давайте их продадим! И купим много-много сладостей! – У Пара только что слюна от восторга не капала.

– Н-не получится.

– А. Точно, – расстроился Пар.

– Почему это? – удивился я.

– П-потому что настоящие драгоценные камни нельзя сделать только заклинанием. Тут еще много чего нужно.

– Ага. Да и даже у опытных волшебников не всегда получается. Даже мой папка так не может.

– Т-так что камни скоро опять станут старыми свитками.

Ну и ладно. Зато получилось же.

Но ни на следующий день, ни через неделю ничего не произошло. И на столе в ученической все так же лежала груда драгоценных камней.

– Н-ничего не понимаю, – бормотал себе под нос Гэн.

– Ну, давайте их продадим! Ну, давайте! – канючил Пар. – Представьте себе только сколько мы вкусностей накупить сможем!

И только одна Трисса ничего не говорила. Она в последние дни вообще все чаще молчала. А когда мы ее о чем-то спрашивали, то не сразу могла ответить. Гэн говорил, что она в эти дни даже стрелять не ходила. К тому же, она снова каждый день помагала Лекарю. Теперь школяры страдали от бессонницы. Только на этот раз еще и старшеклассники. К счастью, до нас с друзьями это не дошло. Пока.

А еще мне стали сниться странные сны. Как будто бы я парил над землей. Это бы ничего, ведь бабуля говорила, что если летаешь во сне, то, значит, растешь. Но, во-первых, летал я не один, а вместе с Руфусом. Притом, он был с меня размером. А во-вторых, земля была какая-то не такая. Она вся заросла травой, повсюду были громадные пруды и какие-то бесконечные и очень широкие рвы. Только рвы эти не вокруг замков вырыты были, а как будто по всей земле. То они становились шире, то уже, а иногда и вовсе раздваивались. И эти сны я видел каждую ночь.

Бабуля права была насчет полетов во сне: я на самом деле вырос. Теперь я доходил Гэну почти до плеча. Так что никто меня теперь не сможет назвать коротышкой. Вот Корнелиус разозлится! Он же меня с самых дедовых похорон не видел. Зато я иногда на него из окна смотрел. Ходит такой важный весь. Еще бы, ведь он теперь Верховный волшебник. Второй человек после короля, если не первый. Новый колпак нацепил – в месяцы, да и мантию сменил. Негоже ведь такому важному человеку в старье ходить.

А дедов портрет повесили напротив главного входа. Я сам не видел, друзья рассказывали. Тут он и будет висеть, пока не придет черед Корнелиуса.

Еще через неделю Трисса принесла чашу и сказала, что мы будем заполнять ее водой. Если честно, то я не думал, что у меня получится то, что нужно. Я уже пробовал как-то, так у меня какая-то розовая пакость получилась. Ремус тогда очень удивился. Он-то лишь попробовать предлагал, а я ему воду принес, хоть и не такую как надо. Нет, вряд ли что-нибудь получится. Друзья же были другого мнения.

– Попробуй добыть хотя бы каплю для начала, – сказала Трисса. – Это далеко не у всякого получается.

– Ага, – подтвердил Пар. – У меня только три столовых ложки получается.

– У-у меня полкубка, – сказал Гэн и покраснел.

Трисса же промолчала, поэтому я вопросительно посмотрел сначала на нее, а потом на остальных друзей.

– У-у нее целый кубок.

Девушка прокашлялась и тихонько сказала, так, чтобы расслышал только я:

– Ведро.

Я хмыкнул. Значит, Гэну она это не сказала. Мне было приятно.

– Начинай.

Сейчас я даже не сомневался, что у меня получится. Вот только оставался вопрос: как? И снова я все сделал, как учила Трисса.

– А почему ничего не получилось? – спросил Пар.

Я пожал плечами, Трисса нахмурилась, а Гэн просто промолчал. Ну вот, а я только-только поверил, что все же что-то могу.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Трисса.

И тут как поперло! Из кубка фонтаном хлынула вода, заливая ученическую. Вода очень быстро прибывала, добралась уже до наших колен, а ведь мы еще даже опомниться не успели. Первой пришла в себя Трисса. Она развела руки и стала выдыхать одно заклинание за другим, потом к ней присоединился и Гэн. Пар пожал плечами, мол, он так не умеет. Я тоже так пока не умел, поэтому просто стоял и смотрел, как мои друзья исправляют то, что я натворил.

– Ого! – присвистнул Пар. – Ну ты даешь! Да ты нас всех переплюнул.

– Угу, – буркнул я. Переплюнул. Да так, что нас чуть не затопило.

Триссавыглядела озадаченной. Она пробормотала:

– Нужно кое-что проверить…

И она ускакала прочь. Надо же! Она попрощалась! И улыбнулась!

Мы с Гэном и Паром колдовать без Триссы больше не стали, поэтому до самого ужина резались в карты. Сегодня явно везло Гэну, хоть Пар и отчаянно мухлевал. Я же не очень обращал внимание на игру, а все думал, что же там такое поняла Трисса.

Мои друзья отправились в Столовую, а я вернулся в свою комнату, где меня уже ждал Норвус. Он принес ужин – это, конечно, здорово, вот только…

– Норвус? Ты как сюда вошел?

Он же сам говорил, что никто без моего разрешения сюда войти не может. Врал, да

– Так открыто же было, мой мальчик. Ты дверь не закрыл. Не делай так больше, хорошо?

– А? Ага.

Я дверь не закрыл? Правда, что ли? Хотя… Может и не закрыл. Да, скорее всего не закрыл.

– Что у нас сегодня? – спросил я, хоть и сам видел, что на подносе было куриное бедро и овощи. Да уж, Пар не шибко обрадуется. Точно пойдет к Тетушке Таме клянчить что-нибудь вкусненькое.

Норвус улыбнулся, но вместо ответа на этот вопрос, спросил:

– Как успехи, мой мальчик? Что-нибудь получается?

– Ну так, немного.

– Хорошо. Отдыхай, мой мальчик. Поднос я заберу утром.

Он ушел, а я уселся за стол и принялся за еду. А я точно дверь забыл закрыть? Завтра нужно будет перепроверить. Так хоть Норвус зашел, а если другой кто? Нет, обязательно теперь перепроверять буду.

– О! Мар! Привет!

Я аж подскочил на стуле.

– Сэй!

На меня из кубка с водой смотрела драконья морда. Я постарался успокоиться и снова сел на стул.

– Привет!

Я не стал у него спрашивать, как он тут, или я там, оказался. Все равно ведь скажет, что не знает. Поэтому я просто спросил, как у него дела.

– Да нормально все! – расплылся в улыбке Сэй. – Сам то как?

– Тоже нормально. Вот сижу, ужинаю.

– Ужинаешь? А что ешь? Тыблоки? Больно они там у вас вкусные!

– Нет, не яблоки. Курицу с овощами.

– А. Не. Это невкусно. Я вот больше тыблочки люблю. Особенно красные. Ой! Слушай, пока не забыл, твоя мамка…

Раздался стук в дверь, я повернулся к ней, потом снова к кубку, но там уже никого не было. Оладка перепеченная!

– Войдите.

– Извини, мой мальчик, я тут тебе еще кусок пирога принес. Тетушка Тама просила передать.

– Норвус! – застонал я. Как же мне сейчас хотелось надеть ему на голову эту злополучную тарелку с пирогом, да еще кулаком сверху постучать. И вот надо было ему вернуться именно сейчас!

– Что-то случилось, мой мальчик? Ты сам не свой. Ты не заболел? Позвать Лекаря?

– Нет, Норвус, не надо, – сквозь зубы процедил я.

Смотритель долго и внимательно меня разглядывал, затем вздохнул, поставил тарелку с пирогом на мой стол и вышел. Я еле сдержался, чтобы не запустить ему эту тарелку вслед.

Мама! Сэй говорил про мою маму! Хотя, может быть, он что-то другое хотел сказать. Может, он хотел спросить, кто моя мама? А ведь я почти ничего про нее и не знаю. То есть я знаю, как ее зовут, из какой она семьи, знаю, что она училась в Школе. Но вот где она сейчас… Бабушка и деда почти ничего мне не рассказывали. Говорили только, что однажды мама и папа просто взяли и исчезли. Больше их никто никогда не видел. Так что вполне может статься, что их уже и в живых то нет. Наверное, Сэй просто хотел спросить, кто моя мама. Да, именно это он и хотел спросить. И Норвус тоже ни в чем не виноват. Он наоборот обо мне заботится. Вот, даже пирог принес.

Но я к нему так и не притронулся.

Делать мне было нечего: все, что Трисса и Гэн мне задавали, я уже выучил, а повторять я не хотел. Я попытался почитать книгу, но словил себя на мысли, что уже полчаса читаю один абзац, и закрыл ее. Вот бы Руфус сейчас пришел. Он теперь появлялся только в моих снах, и я уже начал переживать, не случилось ли что с ним.

Наверное, я мог бы поколдовать, но побоялся делать это в своей комнате. Ученическая хоть, как говорил Норвус, была защищена: там можно было даже самое страшное колдовство творить, а снаружи об этом никто и не догадается.

Так и не придумав, чем заняться, я уселся на подоконник (он у меня очень широкий, я даже спал на нем иногда) и принялся смотреть в окно. Смотрел я долго. Сначала на старшеклассников, которые украдкой возвращались с тайных свиданий, потом на профессоров. Те тоже как будто не просто так выходили, но им можно – они же профессора. А потом зажгли фонари, и на улице никого кроме птиц не осталось. Ого! А это кто там крадется? Уж не отец ли Пара? Тоже на свидание ходил? Ну так ему тоже можно. Пар ведь говорил, что его мама давно умерла. И вот снова никого. Я даже начал подремывать, когда вдруг огоньки в фонарях задрожали, а потом и вовсе погасли. Меня это больше не удивляло. Сначала я хотел обо всем этом у Норвуса спросить, а потом умер деда и мне это стало безразлично. И вообще: какая разница, гаснут фонари по ночам или нет? Может, они так силы на волшебстве экономят.

В дверь снова постучали. Неужели Норвус опять пришел? Нет, это был не он.

– Войдите. Трисса?

Девушка кивнула. Она выглядела очень довольной. Словно очень долго не могла решить сложную задачу и вдруг очень легко нашла ответ. Собственно, похоже, так оно и было.

– Хорошо, что не спишь. Еле выбралась. Атриссия очень чутко спит, да еще и возле самой двери.

Давненько я не видел ее такой разговорчивой. А еще она была очень красивой. В свете луны она была прекрасна в своей голубой ночной сорочке с васильковым кружевом на подоле. Волосы Трисса заплела в косу и перекинула через плеча. Дух захватывало! Я даже не сразу догадался спросить, зачем она ко мне пришла так поздно ночью.

Девушка уселась возле меня на подоконнике, и мне ужасно захотелось взять ее за руку, а может даже и обнять. Да что это со мной? Во всем виновата полная луна. Да, это луна виновата.

– Зачем ты пришла? – наконец спросил я.

Трисса взяла меня за руки и уставилась пряма в лицо. Я замер. Я даже пошевелиться не мог.

– Я все поняла, Мар.

Она трясла меня за руки, а я все любовался ее лицом.

– Что поняла?

– Ты не выродок, Мар. Ты вовсе не выродок.

– Чт…

И больше я не смог сказать ни слова. Я никак не мог поверить ей. Нет, Норвус тоже мне говорил, что деда не считал меня выродком. Но я скорее думал, что это из-за того, что я его внук. Я и верил, и не верил Триссе.

– Я уверена, что права. Завтра… завтра ночью мы с тобой пойдем в Город. Я уже все придумала. С Норвусом я договорилась, он даст нам лодку. А потом мы пойдем к одному человеку, он тебе точно поможет. Я знаю. Сама я пока не могу сломать ее, но у него точно получится. Он уже так делал. А я пока так не умею. Все, я побежала, пока девочки не проснулись. Увидимся завтра. Только в ученическую мы с Гэном и Паром не придем. Ты же помнишь, что нас ведут в Библиотеку к второклассникам? Так что нас не будет до самого вечера.

Она выпустила мои руки, соскочила с подоконника и пошла к двери. Ее она открыла осторожно, выглянула наружу, проверила нет ли там кого, потом снова повернулась ко мне, кивнула и убежала к себе в комнату. А я ошеломленный остался сидеть на подоконнике. Я и половины не понял из того, что она сказала. Что сломать? Кто мне поможет? Куда именно мы пойдем?

Но все это было не важно. Я не выродок! И пирог, что принес Норвус, оказался очень кстати.

Весь следующий день я провел как на иголках. Я едва притронулся к еде, которую мне приносил Норвус. Я хотел спросить у него, про вечер, но почему-то не стал. А Норвус как-то очень довольно улыбался и иногда подмигивал. Может быть, Трисса сказала ему, что у нас свидание? Я даже немного покраснел. Нет, вряд ли она могла такое ему сказать. Хотя…