Текст книги "Привет от Вещего Олега"

Автор книги: Алла Арбенина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– А вы кто? – Обратилась я к новому действующему лицу.

– Я врач Волховской городской больницы, – ответил мужчина. – Евгений. Я сюда приехал на рыбалку к Геннадию, он мой брат, но в последний момент решил пойти с мужиками. Захотелось в сыщика поиграть.

– Еще и врача с собой прихватили! – Свирепо процедила Лизка. – Я утром на них в прокуратуру заявлю за такие методы!

– Лиза, когда вы окончите юрфак, я с удовольствием предложу вам совместный детективный бизнес, – пообещал Валентин Викторович. – Но нам и в голову не могло прийти, что Инга пойдет на преступление! Вроде такая хрупкая девушка!

– И что произошло? – Я устала строить догадки и задала прямой вопрос: – Люба сказала что–то, и Инга напала на нее? Как?

– В самых классических традициях, – рассказал врач Женя. – Сказала, что должна сбегать в камералку, она, мол, забыла там закрыть окно. Мы думали, она звонить пошла. А она вернулась, подкралась в темноте к Любе, ударила по голове поленцем и столкнула в воду. Причем столкнула настолько тихо, что, не сиди мы поблизости, нипочем бы не догадались! Потом заровняла следы, замела все той же деревяшкой и была такова! И все – в считанные секунды! Почти профессиональная работа!

Милиционеры долго совещались, стоит ли объявить Любу погибшей и стоит ли вообще предавать дело огласке, но в итоге решили сказать народу правду. А именно – что в реке под крепостными стенами нашли неизвестную женщину, подвергшуюся нападению, но прибитую волнами к берегу и чудом выжившую. Причем тяжесть состояния больной была сильно преувеличена. Об отсутствии документов объявили по настоянию моего мужа, который своим предположением о том, что Игорь жив, высказанным сразу после обнаружения в лесу Маши, заслужил невероятный авторитет в следственной группе.

– Вот что значит спецслужбы! – С уважением сказал мне Шестопалов, подняв вверх палец. – Мы еще в потемках блуждали, а он уже тогда просек, в чем тут дело!

Я хихикала про себя, припоминая, как участковый осторожно косился на Ивана, интересуясь обстоятельствами не столь давнего суда и его прежним трудоустройством, но разделяла его положительные эмоции – и как это он только сообразил?

Насчет документов было не такое уж и вранье: стукнув Любу по голове, предусмотрительная Инга захватила с собой ее сумку, в которой находились паспорт, ключи и деньги. Идентифицировать свою личность девушка смогла только при помощи служебного удостоверения, лежавшего в нагрудном кармане – Инга просто забыла о нем.

Кстати, ожидания следствия оправдались, и на мобильном телефоне, изъятом у колдуна Калягина, наутро появилось краткое сообщение: «Катастрофа, объявилась твоя, ее кто–то выискал. Менты идут по следу».

Интересно, что никаких реальных следов загадочной Айшет по–прежнему не удавалось обнаружить.

– Может, циркачки Айшет на самом деле не существует? – спросила я, раскладывая со скуки пасьянс на столе в летней кухне.

– Что значит: не существует? – Пытливо взглянул на меня Валентин Викторович.

– Ну, вдруг это просто игра воображения, так сказать, плод фантазии. В смысле, когда представление заканчивается, нормальная женщина под простым русским именем Наташа берет авоську с картошкой и колбасой и идет домой кормить законного мужа.

– Клава, но мы проверили всех цирковых артисток, выступающих в номерах со змеями, – отозвался мой муж. – Не только имя Айшет не встречается ни в каком контексте, но даже ничего отдаленно похожего в цирковых труппах не обнаружилось!

Я терпеливо разъясняла свою идею:

– Вань, помнишь, как мы с тобой познакомились?

Он хмыкнул:

– Еще бы! Но при чем тут это?

– А вот при чем, – спокойно пояснила я. – Помнится, я тогда представилась тебе писательницей, а ты и вовсе заявил, что гражданин Франции! Люди не всегда говорят о себе правду при романтическом знакомстве, и, возможно, никакая она не циркачка, а почтенная замужняя дама, к примеру, которая захотела разнообразить свою жизнь. А потом у нее или интерес пропал, или просто стало страшно, как вы думаете?

– Интересная мысль, – Валентин Викторович закурил сигарету. – Но в таком случае мы ее не найдем никогда!

– А есть ли смысл искать? – Пренебрежительно возразил мой муж.

Я продолжала рассуждать:

– Олег мог ее выдумать. Чтобы казаться интереснее, как и говорили ребята. Этот шитый блестками бюстгальтер он легко мог купить на любом рынке и тут же попросить торговку сделать подпись. А среди торговок разнообразных Айшет может быть немало. Так же и с письмом – любую тетку попросил за десятку написать, и потом ходи и хвастайся. Нет, правда, может, это сам Олег? – Я смотрела на своих собеседников.

– Или не Олег, – вдруг сказал Валентин Викторович; он слушал меня все более внимательно, – Ведь, судя по штемпелю, ее письмо отправлено уже после смерти Кружкина. Допустим, она попросила кого–то бросить письмо в ящик в Волхове, этот кто–то задержался с отправкой, и так далее… Этим кем–то могла быть либо одна из рожениц, либо кто–то из персонала. Но мы всех там проверили, никто с Волховом не связан. И роженицы Айшет, равно как и какой–либо иной дамы восточного происхождения, в те дни в этой больнице не было. Тогда почему она указала на письме этот адрес?

– «От балды», – предположила я. – И потом, обратный адрес вовсе не указывает, что письмо непременно отправлено оттуда. Скорее всего, речь идет об алиби. Зуб даю, не была она и близко в этом роддоме и не собиралась, а просто написала этот адрес, потому что в роддоме куча женщин. Пока милиция проверит всех, пройдет время, к наша Айшет, или кто там скрывается под ее маской, благополучно исчезнет, и следствие останется у разбитого корыта!

Тут Валентин Викторович вскочил с места и порывисто расцеловал меня:

– Клавдия, это гениально! – Он повернулся к моему мужу, который пока не уловил новой идеи. – Кто скрывается под маской Айшет! Ее не существует в действительности! Это плод фантазии, и очень умной фантазии! – Повторял он уже произнесенные мною фразы. – Ложный след! Мы ведь уже знаем, что ему нужно было время! Совсем немного времени, чтобы исчезнуть! Вот он и выдумал эту Айшет, чтоб ему пусто было!

– Вы думаете, Айшет придумал Игорь? – Сообразила я.

– А кто еще? – Ответил генерал вопросом на вопрос. – Странно, что мы раньше до этого не додумались!

Параллельно Шестопалов опрашивал всех жителей поселка (пусть и из чистой формальности), кто где был прошлым вечером, чем занимался и кто может это подтвердить. И чуть не лишился дара речи, когда Инга, глядя ему в глаза темными выразительными очами, заявила, не дрогнув, что провела вечер у Тамары Семеновны, которая может подтвердить, что студентка ушла от нее только утром, а пришла аж в девять часов вечера. А ее интересный разговор с Любой начался в половине одиннадцатого. Честная камералка подтвердила, что Инга пришла к ней вечером – правда, она спала, но девушка разбудила ее, сказав, что в начале десятого спать еще рано, и они допоздна пили чай, говорили на разные темы и раскладывали пасьянс – любимые занятия Тамары Семеновны. Свой визит Инга объяснила нездоровьем (камералка считала себя травницей и от любой хвори готова была предложить чудодейственный чаек), а еще желанием погадать на картах, чему пожилая дама тоже была неплохо обучена. Заснули они, как говорила камералка, уже далеко заполночь – опасаясь, что по округе ходит убийца, девушка попросила разрешения остаться переночевать и долго мыла чашки и убирала со стола, когда хозяйка уже легла спать.

– Мерзавка! – Шипел Шестопалов. – И смотри–ка ты, играет внаглую! Нет, надо ее сажать!

Было понятно, что часы камералки сначала были переведены назад на полтора часа, необходимые Инге для поддержания алиби. А потом подведены обратно. Милиционеры, скрипя зубами, хотели сделать вид, что приняли утверждения девушки за чистую монету. Они руководствовались тем, что не ее арест был главной целью следствия в опасной игре с охотой «на живца». Однако прибывший из района прокурор рассудил иначе:

– А чего ради оставлять ее на свободе? Чтобы выследить этого скрывшегося мужика? А если она прочно встала на путь криминала и затеет еще что–нибудь? Или так и будет информировать обо всем преступника? Мы же никогда себе не простим, если кто–то еще пострадает! А пропавшего можно в розыск объявить, а насчет украденного допрашивать надо всех подряд, – подытожил он, подписывая ходатайство в суд об аресте Инги.

Последняя мысль показалась вполне здравой, и через некоторое время к распространению были готовы аккуратные изображения Игоря, которые надлежало расклеить на всех окрестных столбах. Меня до крайности занимало: как отнесется к их появлению сам предполагаемый злодей? А вдруг он все–таки не злодей, а все преступления на совести кого–то, еще не известного следствию? Или это Ринат – ведь мы совсем о нем забыли, а ведь у него могло быть не меньше оснований избавиться от Олега и, возможно, Маши.

Необходимость розыска Игоря подтвердили новости, пришедшие на следующий день из Мурманска. Там выяснили, что Игорь и в самом деле рассчитывал перейти границу и скрыться от преследований, В компании, занимающейся трудоустройством моряков, опознали фотографию Игоря, но заявили, что этого человека зовут совсем по–другому. Вот тут подключились милиционеры, которые вызнали, что злодей обзавелся фальшивым паспортом на чужое имя и устроился на корабль в качестве матроса. Как раз в те самые дни, о которых говорил незнакомец с диктофона Милы, судно должно было отправиться в плавание.

Для начала фотографии Игоря раздали ментам для служебного распространения – «Внимание – всем постам!»

– О да, я же видел тут этого мужика! – Сказал милиционер, недавно сдавший пост у Олеговой Могилы. – Я его чуть не задержал, но он мне объяснил, что ни в чем не виноват, а просто ходит и думает о жизни, я и отпустил его с миром… – Парень остановился на полуслове, заметив чересчур выразительные взгляды членов следственной группы.

Итак, Игорь зачем–то приходил к кургану, но зачем? Мне снова вспомнилось старинное утверждение: преступника всегда тянет на место преступления. Впрочем, более реальным казалось предположение, что он мог там что–то или кого–то искать.

А милиционер поведал еще об одной своей оплошности:

– Он спросил меня, а чего это тут пост милиции появился, я ему и сказал, мол, преступника ищем. И рассказал, что его поначалу считали убитым, но постепенно поняли, что это спектакль, а теперь у нас есть кому его опознать, и недолго злодею на свободе гулять… – Он снова опасливо посмотрел на окружающих.

Представитель районной милиции с горечью выдохнул:

– Простота хуже воровства! Взял и рассказал обо всем преступнику! Надеюсь, ты не рассказал ему, где сейчас этот свидетель?

– Я сказал, что она в больнице после несчастного случая на реке, как и было объявлено, – повинился сотрудник.

Следственная группа перевела дух: к счастью, мало кто знал, что Люба довольно быстро оправилась после ночного происшествия и теперь выздоравливала в доме Шестопалова, надежно скрытая от посторонних глаз. Да и подробности этого происшествия были известны довольно узкому кругу людей – так что Игорь получил как раз те самые сведения, которые ему надлежало получить. Правда, от выговора это милиционера не спасло.

Глава 21

Придя в себя, Люба первым делом поинтересовалась, что с ней случилось. Следователи рассказали ей, как Инга ударила ее по голове, столкнула в реку и бросила на произвол судьбы.

– Вот сволочь! – Выразительно произнесла потерпевшая.

Все глаза обратились к ней. Немного смутившись, девушка продолжила:

– Извините, товарищ генерал, что я при начальстве… Это нервное… Просто мало мне было несчастья с Игорем, так еще и эта меня хотела утопить. Мы с Игорем о ней заботились, как могли, я к ней как к родной, а она… – Она обвела группу усталыми глазами. – А что с Игорем случилось? Она сказала, он умер…

Не желая преждевременно раскрывать тайны следствия, милиционеры объяснили Любе, что, судя по некоторым данным, ее сожитель стал жертвой неизвестного преступника. Она вздохнула и утерла слезу. Потом вдруг спросила:

– А я могу на нее заявление написать? До слез обидно, какая дрянь. Сиротка! – Девушка заводилась все больше. – Давайте, напишу, пусть ее посадят, Игорю все равно уже ничем не поможешь!

Не желая терять нить в расследовании, прокурор поинтересовался:

– Скажите, Люба, а вам приходилось видеть в компании Игоря некоего Олега Кружкина?

– Не раз, – охотно подтвердила Люба. – Он постоянно к нам приходил. У них с Игорем дела были. Муж это не афишировал, но раз это для следствия нужно, я расскажу, я все понимаю, сама ведь в милиции работаю.

– Тем более что Олег умер, – заметила я. – Убит. Все, кроме Любы, вперили в меня свирепые взгляды. А Люба изумилась:

– И Олег убит?! – Тут глаза ее расширились, словно она осознала нечто ужасное; прижав руку к груди, ока смотрела на всех нас растерянно–испуганным взглядом. – Это… Игорь? – Наконец выдохнула она.

Валентин Викторович расторопно подал ей стакан воды:

– Почему вы так подумали, Люба?

Она приняла питье, машинально сделала пару глотков, потом, вздохнув, сказала:

– Ищи того, кому преступление выгодно. А был момент, когда мне показалось, Игорю очень выгодна смерть Олега.

Мы замерли в ожидании раскрытия тайн.

– У них долгое время были общие дела, уж не знаю, какие, вроде бы они вместе занимались оценками антиквариата для скупщиков. Мне иногда это было подозрительно, но Игорь всегда достаточно понятно все объяснял, получалось, что ничего плохого они не делают. Да и не хотелось мне, поймите правильно, на мужа, пусть и гражданского, в милицию доносить. – Она вздохнула. – И все шло у них вроде гладко. Пока ситуация не изменилась.

– Почему? – Валентин Викторович встал закрыть окно: на улице поднялся ветер, нещадно трепавший занавеску, и она противно хлопали, создавая шум.

– Не так давно у них вышла ссора из–за какой–то заметки в газате. Причем и заметка–то была ерундовая, там милиционеры изъяли какой–то ковчежец, копию одной очень известной реликвии XIV века, сделанную уже я XIX. Я как сейчас помню, Олег тогда пришел к нам, Игоря дома не было, и он все сидел со мной на кухне, разговаривал, а потом не дождался и ушел, а ксерокопию эту оставил. Я спросила Игоря, что это значит, он ничего мне не ответил, прочитал заметку и очень рассердился, стал названивать Олегу, но о чем они говорили, я слышала только мельком. А потом из других разговоров поняла, что с этим ковчежцем вышла какая–то нехорошая история, и Олег грозил Игорю, что все расскажет каким–то бандитам, и тогда он простым выкупом не отделается, – Люба немного помолчала. – Оказывается, Игорь эту штуку оценивал, а потом ее милиция изъяла, и владельцы ее, какие–то бандиты, что ли, потребовали у него возместить расходы. Я краем уха слышала, что там вышло тысяч пятьдесят рублей, и ему пришлось отдать все свои сбережения. Но Олег и после этого продолжал у него что–то требовать, угрожая этими бандитами, и мне даже показалось, Игорь его начал побаиваться. Он через знакомых хотел как–то Олега проучить, потом даже думал ему наркотики подбросить, чтобы на него дело возбудили и запрятали в СИЗО. А потом вдруг предложил Олегу помириться и поехать в эту экспедицию. Он и раньше сюда ездил, рассказывал, что мечтает найти что–нибудь стоящее, вроде как за важную находку археологу хорошие деньги платят, тем более туда шведская экспедиция собиралась ехать. Он мне обещал, что накопит денег, найдет себе другую работу, и мы распишемся. Теперь я понимаю, что это были только мечты… – Она произнесла это неожиданно спокойно.

– Черта с два, – немилосердно заметила Лизка. – Археолог не кладоискатель, ему за участие в раскопках зарплату платят! И потом, ваш Игорь здесь реставратором значился, а к раскопу никакого отношения не имел! Он там даже не бывал!

Люба ответила ей недоуменным взглядом.

– Я серьезно. – Лизка убедительно посмотрела на нее. – Это я точно знаю, ведь мой отец руководитель экспедиции! – Естественно, негодница проследовала мелкую цель разозлить свидетельницу, чтобы вызвать ее на новые откровения.

Девушку спросили, известно ли ей что–нибудь об отношениях Инги и Рината.

– Да, в общем, обычные отношения, – хмыкнула Люба. – Ринат за ней бегал уже около года, подарки носил, пылинки сдувал, а она заигрывала с ним, и не больше! Олег–то, хоть и противный был, прости меня, Господи, но у него деньги были. Мало того, что они с Игорем зарабатывали, так он еще и отца своего нашел, он довольно состоятельный мужик и баксы ему давал, они встречались втайне от матери Олега. И Олег Инге платил чуть ли не тысячу долларов в месяц, за это она с ним гуляла и позволяла говорить и делать все что угодно.

Мы с Лизой переглянулись: так эти странные отношения были обычной проституцией, пусть и не совсем стандартной по форме! А Люба продолжала:

– Игорь всячески поддерживал их связь – он от Инги требовал, чтобы она докладывала ему обо всем, что делает Олег. Вряд ли Олег проворачивал какие–то дела за спиной Игоря, но все же муж ему не доверял. А уж тем более после этой истории с газетой, – Люба на минуту задумалась: – А Рината мне даже жалко. Он эту Ингу, похоже, серьезно полюбил, а она его за нос водит, ей видите ли, льстит, что такой взрослый мужчина из–за нее с ума сходит. Ринат все время из–за Инги с Игорем ссорился. Вообще, они еще с армии знакомы, потом вместе работали в змеином питомнике и Сред ней Азии, но их отношения вроде тогда уже не заладились. А потом они встретились уже в Питере, когда Ринат однажды пошел Ингу домой провожать. Ринат все время кричал, что Игорь на нее дурно влияет и что девочку надо спасать! Интересно, что он теперь скажет?! – Она сердито передернула плечами.

– Особенно когда он сам арестован по подозрению в убийстве Олега, – заметил Шестопалов.

– Что? – Переспросила Люба. – Ринат? Да это же ерунда! Он считает, что на самом деле Инга его любит, а с Олегом общается из–за Игоря! Он ведь даже предложение ей сделал и всерьез считает, что они поженятся! Она вроде как даже ответили согласием, но ведь понятно, что от этого далеко до белого платья! – В голосе Любы сквозила завистливая горечь: судя по всему, ей подобное предложение не потребовалось бы повторять даже дважды. – Инге просто нравится ему голову морочить. А Ринат тут по весне к нам заявился, кричал, что не допустит, чтобы Игорь развращал его невесту, и, когда про эту экспедицию узнал, заявил, тоже, мол, поедет!

– А что Игорь? – Спросила я.

– Ничего, – ответила Люба. – Сказал, что он лезет со своей глупой любовью куда его не просят. Долго они отношения выясняли, а потом муж неожиданно спокойно так сказал: «Ну, если так хочешь, поезжай. Пригодишься. Только потом не плачь!» И захлопнул дверь перед его носом.

Люба подтвердила, что Игорь не оставил и ремесло змеелова, последний раз он ездил в Среднюю Азию этой весной, привез несколько щитомордников, динодона и эфу, которых продал одному коллекционеру. Люба сказала, что с этим мужиком (в котором все без труда узнали Вазгена) Игорь имел дела постоянно и поставлял ему не только змей, но и всякие антикварные мелочи.

Она пролила свет и на историю о фальшивых паспортах и визах, на которые весьма надеялся наш преступник. Сама она не имела к этому прямого отношения, но, как правильно заметила Инга, именно через эту, вполне симпатичную, сотрудницу паспортного стола можно было легко выйти на всю остальную цепочку. Оказалось, что в их отделе милиции был весьма значимый чин, который использовал службу в органах преимущественно для зарабатывания денег – полузаконным или совершенно незаконным способом. И, естественно, даже не помышлял о том, чтобы «служа закону служить народу» – как это сказано в милицейской присяге. Потом его уволили, но стройная система связей сохранилась, и «ветеран правопорядка» весьма беззастенчиво оказывал населению разнообразные услуги – права, паспорта, разрешения на работу, а при особо выгодной проплате – проверки и даже уголовные дела в интересах потребителя.

Игорь познакомился с этим гражданином на какой–то вечеринке в честь Дня милиции, куда привела его Люба, потом это знакомство переросло в крепкую и взаимовыгодную мужскую дружбу… А потом Игорь познакомил полезного человека с Олегом и еще с несколькими своими друзьями, которые, по словам Любы, намеревались посетить ее спутника жизни в ладожском уединении. Теперь операм в Петербурге предстояло проверить эту линию и допросить бывшего милиционера, с таким успехом использовавшего свои погоны.

Назад к карточке книги "Привет от Вещего Олега"