Текст книги "Пробуждение Атлантиды (ЛП)"
Автор книги: Алисия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
Хижина, гора Рэньер.
Вэн подождал, пока Джек и Квинн выйдут наружу, чтобы вести караул периметра, а затем взял нетронутую тарелку с едой из рук Эрин.
– Мы заберем это с собой в одном из тех прочных полиэтиленовых пакетов, которые лежат на полке, – сказал он, – Наверное, не стоит мусорить в Национальном парке.
– Тебя действительно волнует мусор? – устало спросила Эрин, – Мы можем даже не пережить это. Кто тогда вынесет полиэтиленовый пакет?
– То, на чем мы должны сейчас сосредоточиться – это отдых. Ты, должно быть, истощила всю энергию, направив ее против Лилиан.
Она покачала головой, и отсвет огня поцеловал верхушки ее светлых завитков, заставив его захотеть коснуться ее волос. Коснуться каждой ее части.
– Нет, не истощила, – возразила она, – я использовала Дикость и впервые не получила никакой обратной реакции от нее. Я не уверена, радоваться мне или бояться.
Он сел рядом и взял ее руку, нуждаясь в любой форме контакта. Нуждаясь в прикосновении к ее коже хотя бы таким простым способом.
– Расскажи мне. Расскажи мне о Дикости и почему она запрещена. Я не понимаю, почему ты не используешь любое средство магии, которым обладаешь, чтобы защититься?
Эрин молчала так долго, что он подумал, что она не собирается ему отвечать.
– Это какая-то тайна ведьм? Ваш супермагический обет не рассказывать посторонним? Клянусь сердцем, обещаю, что могу хранить секрет.
Улыбка мелькнула на ее лице, но быстро исчезла.
– Не совсем так. Это не тайна. Просто я начинаю думать, что обычное размышление над этим предметом не дает правильных выводов. Разумное объяснение тому, что нельзя использовать Дикость, заключается в том, что это черная магия. Что ее использование может открыть дверь темным силам, которые способны захватить власть над ведьмой.
Он наклонился и заправил ее выбившийся завиток за ухо, пока обдумывал эти слова.
– Ты в это больше не веришь? – спросил он наконец.
– Я не знаю, во что верить. Я знаю, что мои намерения хорошие. Я знаю, что боролась бы с черной магией всем, что есть во мне. Но так же я знаю, что – правильно это или нет, – но я убила человека. Женщину, которая была для меня, как семья.
– Это была самооборона. Лиллиан убила бы тебя. Она сказала, что собирается тебя прикончить. Она лишила жизни твою сестру. Она так же убила Беренайс – пожертвовала ею ради утраченной магии. В тебе нет ничего темного, Эрин, – он старался привести убедительные аргументы, но понятия не имел, как убедить ее в том, что он знал на самом деле. Главный закон природы – убей или будешь убит – попадал прямо в цель на ее жестоком пути, и ее эмоции закрывались от реальности, чтобы защитить ее.
Это было разумно, но не совсем полезно, учитывая их обстоятельства.
Она вырвала руку и вскочила, а затем начала ходить по небольшому пространству.
– Откуда ты можешь это знать? Откуда я могу это знать? Как я смогу когда-нибудь это понять? Разве это не похоже на безумие? По-настоящему безумные люди никогда не предполагают, что они потеряли связь с рассудком, не так ли? Так что, возможно, ты никогда и не поймешь, что темнота поглотила тебя, пока полностью не погрязнешь в ней.
– Или, может быть, все наоборот. Может, сомнения в том, сходишь ли ты с ума или сдаешься темной стороне магии, это реальный признак того, что это не так, – возразил он.
Она остановилась и повернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с ним.
– Я не знаю, Вэн. Все, что я понимаю, это то, что я тону и может оказаться так, что не смогу найти путь назад на поверхность. Все, чего я всегда хотела, это уничтожить Калигулу и отомстить ему за то, что он сделал с моей семьей. И теперь, когда я собираюсь столкнуться с ним, столько всего поставлено на кон. У него моя сестра. У него может быть Сердце Нереиды, которое нужно мне, чтобы помочь Райли и малышу. А я вдруг применила вид магии, который мне всю жизнь запрещали использовать. Я играю в шахматы с главным стратегом, а все правила поменялись.
– Возможно. Возможно все, что ты говоришь, правда. Но теперь у тебя есть я. Я буду конем для твоей королевы. И у нас есть Джек и Квинн, как пешки. Или слоны. Сомневаюсь, что Джек согласился бы быть простой пешкой, – сказал он, представляя лицо мальчика из джунглей, если бы тот услышал, что его назвали пешкой, – Тебе нужно отдохнуть, Эрин. Мы отправимся за ним утром, при дневном свете. И у нас все получится.
Он пересек комнату и притянул ее в объятия.
– Все получится, потому что у нас нет выбора. Сейчас нам нужно отдохнуть, пока не пришел мой черед стоять на часах. Я хотел бы держать тебя в объятиях, пока ты спишь, ничего больше. Ты сделаешь мне этот подарок?
Она наклонила голову и послала ему озорную улыбку.
– На самом деле? Тебе не нужно ничего кроме этого?
Он застонал и опустил руки на ее бедра, затем прижал ее еще сильнее к себе, демонстрируя затвердевшее свидетельство того, какой эффект она производит на него.
– Я думаю, это лучшее доказательство. Но тебе необходимо поспать, к тому же есть проблема, что некий лидер повстанцев и тигр-оборотень могут войти в эту дверь в любую минуту. Когда мы спасем твою сестру, вернем рубин и вылечим Райли, я возьму тебя в безопасность Атлантиды. А потом я в полной мере докажу тебе, насколько больше этого я хочу сделать. На самом деле я думаю, что буду доказывать тебе это в течение нескольких дней и ночей подряд.
Звук ее низкого смеха рванул что-то в его душе, что-то, что он выкинул из своего сознания. Эрин нужен воин. А он был одним из лучших.
Все просто.
А все что не было просто, могло подождать, пока он не получит исключительное удовольствие, отрезая голову Калигулы от его тела. Вэн опустил лицо к ее волосам, чтобы она не увидела кровожадное выражение его лица. Он мог показаться монстром, но этот монстр появился, чтобы победить другого. Он найдет мягкие слова, нежные выражения и все, что ей будет нужно, когда его миссия закончится, а его женщина окажется в безопасности.
Он поднял ее на руки и понес к койке. Когда она свернулась рядом с ним под одеялом, он осознал неоспоримую истину: не имеет значения, кого он должен убить, чтобы защитить ее, не имеет значения, что он должен сделать, чтобы удержать ее, он никогда не позволит ей уйти.
Квинн тряслась от пробирающего до костей холода, который ломал ее тело.
– Послушай, Джек, у меня нет пальто, а эта куртка на гусином пухе меня не спасает. Я думаю, мы дали им достаточно времени, чтобы пофлиртовать, поговорить о случившемся или что бы они там не хотели сделать. Давай ненадолго оставим патруль на Атлантийца. Может он сможет хотя бы использовать свою супермагическую власть над водой, чтобы растопить снега и приготовить нам горячую ванну или что-то типа этого.
Тигр слегка толкнул ее своей большой головой, затем шагнул вперед и вновь принял человеческое обличие. Созерцание этого все еще внушало ей страх. Настоящее волшебство никогда не будет казаться ей привычным делом, даже после повторных наблюдений.
– Ты слишком много жалуешься для крутого лидера повстанцев, женщина, – заворчал на нее Джек. В тембре его голоса все еще слышался оттенок его животной сущности. В любой форме он был абсолютным хищником.
– Да, по-любому. А мне все хочется узнать, куда деваются дополнительные фунты? В тебе фунтов пятьсот, плюс-минус, когда ты в форме тигра, и где они? – она окинула его оценивающим взглядом с головы до пальцев ног, вероятно на четыре-пять дюймов выше шести футов.
– В человеке, возможно, две с половиной сотни?
– Двести шестьдесят было в последний раз, когда я проверял, – он растягивал слова, приподняв одну бровь, – Тебе очко?
Она карабкалась вверх, чтобы догнать его, потому что он был уже близко к хижине.
– Да это очко мне. Так куда же пропадают двести сорок фунтов? Если бы мы смогли выяснить, как ты это делаешь, и закрепить это, мы смогли бы заработать состояние.
Он замедлил ход, пока она не поравнялась с его шагом, хотя ей нужно было сделать два шага при его одном.
– Квинн, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Закрепить что? Заработать состояние как?
– Секрет потери веса!! Кто-нибудь будет пользоваться нашим запатентованным «Супер-Волшебным Тигровским Понижателем Фунтов». Формула и волшебство преобразуют тело так, что оно будет весить на пятьдесят фунтов меньше, – пояснила она, кусая внутреннюю часть щеки, чтобы не рассмеяться вслух.
Он взорвался прямо на ее реплике:
– Ты чокнутая? Для начала им нужно быть оборотнями. Секунду…
Смех вырвался, она не смогла этому помешать. Он выглядел так чертовски сердито. Он резко повернулся и бросил на нее свирепый взгляд.
– Супер! Великолепно! Мы стоим на страже против вампиров после того, как передавили полдюжины оборотней, и у нас есть всё, что делает нашу миссию самоубийственной уже через несколько часов, а ты отпускаешь шуточки, – прорычал он.
Боль пронеслась сквозь нее, смывая все остатки смеха:
– Ты думаешь, я не знаю, с чем мы сталкиваемся, Джек? Ты не подумал о том, что я делаю все возможное, чтобы отвлечься и не потерять голову. Жизни моей сестры и моего племянника или племянницы зависят от нашего успеха. Не думай, что я забуду об этом хотя бы на секунду, – ее голос звучал оскорбленно и надломился на словах:
– Иногда немного глупый черный юмор – единственная вещь, которая держит меня в здравом уме.
Джек обхватил ее руками и неловко обнял:
– Прости меня, Квинн. Иногда я забываю, что наш бесстрашный лидер еще и девчонка.
Доброта в его голосе угрожала пробить щит, которым она оградила свои эмоции, и девушка испугалась, что если начнет плакать, то не сможет остановиться в течение долгого-долгого времени. Поэтому она прибегнула к своей обычной прочной защите.
Отступив от него, она пошла быстрее:
– Ага, в общем, постарайся держаться бодро, маленький котенок. А если я еще раз услышу, что ты снова назвал меня девчонкой, оторву за это твои пушистые яйца.
– Благодарю за предупреждение, – сказал он сухо, – я вполне люблю свои яйца, пушистые или в другом виде.
Они шли к хижине в молчании, непрерывно осматривая землю, небо и деревья в поисках любой угрозы. Через несколько минут Джек откашлялся:
– Итак. Аларик. Мне нужно прикончить его для тебя?
Она споткнулась, полностью отвлекшись от охраны при его очевидно искреннем предложении.
– Нет, я не нуждаюсь в том, чтобы ты убил Атлантийского жреца для меня, Джек. Я думаю, они могут преподнести это как что-то ужасное. Что-то типа межнационального прецедента.
Он улыбнулся:
– Похоже, я постараюсь для политики.
– Очень забавно. Прекрати это, Джек. Я не девочка и могу сама о себе позаботиться, – проворчала она.
Он замер, поймал ее руку и дернул, чтобы остановить. Она с удивлением подняла на него взгляд и поразилась дикому гневу в его вдруг ставших раскосыми глазах тигра.
– Ты мой партнер, Квинн, и нет, ты не девочка. Ты очень даже женщина. Ты уже знаешь, что я убил бы за тебя или за то, чтобы быть вместе. Возможно, тебе следует знать, что я даже умер бы за тебя. Если этот жрец представляет для тебя сложность, скажи только слово, и я сделаю все возможное, чтобы увериться, что он не сделает этого снова.
Прежде чем она смогла подумать об ответе, он отпустил ее руку и снова пошел вперед, бормоча вполголоса что-то, что она была уверена, не хочет слышать. Ей потребовалась минута на осмысление. Джек говорил с ней не как со своим партнером. Он говорил с ней, как с женщиной.
Она почувствовала, как ударные волны эмоционального землетрясения покачнули картину ее разума, пока она смотрела, как он уходит от нее. Так или иначе, все время, что они работали, разрабатывали планы или боролись вместе, она забывала одну вещь о Джеке.
Он был не только ее партнером. Он был мужчиной.
Все еще смущенная неожиданным поворотом в ходе разговора, она потеряла бдительность, когда резкое понижение и без того холодной температуры воздуха, стало ее единственным предупреждением, перед тем, как Джастис обрел форму между ней и Джеком. Чувства тигра-Джека, должно быть, подготовили его к появлению Атлантийца, потому что он, присев, повернулся и выхватил один из своих ножей, который занес прежде, чем понял, кто перехватил его руку.
Квинн помчалась вперед:
– Джастис, что случилось? Новости от Райли? Ей хуже?
Он немного согнулся в коротком поклоне. Лунный свет, пробившийся меж деревьями, окрасил его волосы в посеребренную сине-черную полночь.
– Нет, и сожалею, что мое появление заставило тебя испугаться за ее самочувствие. Она без изменений, насколько мне известно. Однако есть другие новости.
Он рассказал им о нападении и о том, что сказали Калигула и Дениэл.
– К сожалению, немертвый император теперь, кажется, догадывается, что Эрин держит сюда свой путь.
– Эрин уже здесь, – сказал Джек, – она и Вэн отдыхают в хижине. Они и сами пережили некоторое беспокойство.
Джастис приподнял бровь, и Джек рассказал ему про Лилиан и оборотней.
– Кажется, Калигула ничего не знал о планах Лилиан, – сказал Джастис, – Если бы знал, то не помчался бы за Эрин в Сиэтл. Дракос тоже не упоминал об этом.
– К разговору об обнаружении Эрин, а как ты нашел нас? – спросила Квинн.
– Мы Атлантийцы можем связываться на разделяющем нас расстоянии, и даже если нам приходится перекрыть канал, как сейчас, из опасений, что кто-то или что-то подслушивает, у нас есть способность почувствовать точное местоположение друг друга.
– Давайте перейдем поговорить в закрытое помещение, – предложил Джек, – Квинн отморозила задницу.
Джастис прошелся не очень скромным взглядом вниз и вверх по телу Квинн, и, до того, как она снова сфокусировала свой взгляд на дороге, девушка мельком представила, как неоспоримо сексуальный воин мог быть с любой нормальной женщиной.
Снова было это слово. Нормальной. Той, какой она никогда не будет. Она вздохнула и поплелась к хижине.
– Да, пойдемте в закрытое помещение. Почему ты появился именно здесь, вместо того чтобы оказаться прямо перед Вэном, если ты можешь выследить его?
– Я почувствовал движение в этом участке и захотел выяснить, кто это – друзья или враги, – сказал Джастис.
Квинн резко замерла и осторожно опустила руки к рукояткам своего оружия.
– Думаю разговор о врагах, – прошептала она.
Джастис тут же выхватил свой меч и принял боевую позицию, а Джек замерцал и начал трансформироваться в другую форму. Он уже почти преобразовался в тигра, когда град стрел обрушился с воздуха, жесткими ударами вонзаясь в его густой мех. Тигр зарычал, бешено и яростно, и заметался в бесполезной попытке увернуться от крошечных снарядов.
Квинн была едва ли не поражена, увидев лапу Джека в воздухе, опутанную острыми стрелами. Если они содержат яд, то он может умереть. Мужчина, который воевал рядом с ней, спасал ее жизнь слишком много раз, чтобы их можно было сосчитать, предложил победить могущественного верховного жреца Атлантиды только потому, что Аларик мог создать для нее трудности, возможно, умирает прямо перед ней.
Ужасная боль родилась в ее сердце и вырвалась наружу. Если он погибнет, они заплатят. Все они.
– Джастис! – скомандовала Квинн тихим, но непреклонным голосом, – Превратись в туман и проваливай отсюда, предупреди Эрин.
– Я не брошу тебя без защиты, Квинн, – проворчал он, двигаясь по кругу, чтобы увидеть их укрывшихся нападавших.
– Черт побери, я не нуждаюсь в твоей защите, а вот миссия Эрин жизненно важна!
Она выхватила оружие, прицелилась, повернулась спиной к Джастису и оглядела территорию. Рычание Джека постепенно прекратилось, а потом он тяжело рухнул на землю. Лед сковал сердце Квинн, когда она не смогла обнаружить ни одного признака того, что он все еще дышит.
– Тогда мы оба предупредим ее, – сказал Джастис, – приготовься защищать нашу позицию и своего тигра.
Новый голос, словно наполненный гравием с поверхности могилы, пронесся между деревьями:
– О, ты слишком опоздал с этим предложением, Атлантиец. Мы собираемся забрать тигра с собой, чтобы Калигула развлекся.
Вампир, который вышел на открытое пространство из-под защиты деревьев, не был ни одним из тех, кого Квинн до этого видела, но так же не был похож и на тех, чьи фотографии были выложены на некоторых сайтах кровососов. У него были длинные, патлатые каштановые волосы, которые спадали на скелетоподобные тощие плечи, и эти горящие красные глаза, которые ей так чертовски надоело видеть.
– Тебе придется пройти через меня, чтобы добраться до него, – отрезала она, – А эти пушки заряжены серебром. Я знаю, что это не убьет вас, но, определенно, остановит.
Вампир вздрогнул на слове «серебро», но затем обнажил клыки в нелепом подобии улыбки:
– Серебро – это неудобно, я признаю, но вас всего двое.
Джастис поднял меч.
– Выходи, давай поиграем. Я буду драться с тобой одной рукой, а вторую спрячу за спиной, если тебе так понравится, – сказал он презрительно. Один взгляд на Джастиса и на сконцентрированное средоточие крепких линий его тела, уверили Квинн, что в каждом дюйме тела Джастиса присутствовал хищник, как и в Джеке. Она вдруг отчаянно обрадовалась тому, что он остался с ней, хотя живот болел при мысли об Эрин и Вэне, вероятно, беззащитно спящих в хижине.
– О, это те вещи, о которых я как раз позабочусь, атлантиец, – проскрежетал вампир.
Он небрежно махнул рукой, и десятки темных фигур высыпали на поляну из-за деревьев. Некоторые из них были чистыми вампирами, луна отражала оттенок их нездорово-белой кожи. Другие двигались, как оборотни, возможно из рода волков в недалеком прошлом.
Что еще хуже, гораздо, гораздо хуже – по крайней мере, двое из них были ведьмами. Квинн открыла свои ментальные щиты достаточно для того, чтобы определить их намерения, но было слишком поздно. Когда она нацелила оружие прямо на лицо главаря вампиров, широкая веревочная сеть тяжело упала с деревьев прямо на Джека, и пять или шесть нападающих с шипением и рычанием держали другую сеть высоко над ней и Джастисом.
– Выстрелишь, и твой друг тигр умрет, – крикнул ей вампир.
Облегчение нахлынуло на Квинн. Значит, Джек все еще жив.
Квинн бросила взгляд в сторону и увидела, что они окружили Джека, который лежал неподвижно на снегу. Она опустила оружие.
– Сейчас! Превращайся в туман и убирайся отсюда, сейчас же, – закричала она Джастису, поздно подумав о том, что вампиры могли услышать ее. Но прежде, чем он смог двинуться, свистящий звук известил о приближении еще двух стрел, обе они вонзились в его спину. В ярости он попытался вырвать их из кожи. Она подскочила, чтобы помочь ему, но рука, словно бетонный блок, ударила ее в грудь и отшвырнула далеко от него. Она споткнулась и почти упала, но вампир поймал ее, и она могла только беспомощно наблюдать, как Джастис мечется, а его руки неестественно дергаются и машут по воздуху.
Но было слишком поздно. Руки Джастиса упали по бокам, и меч выскользнул из его пальцев. Она закричала и попыталась прикончить вампира, глаза Джастиса закатились, и он упал лицом вниз в снег.
Два больших мужчины, несомненно, оборотни, схватили ее за руки и подняли вверх. Другой забрал ее пистолеты и три ножа. Она понадеялась, что они не будут обыскивать ее более тщательно. Затем главарь подошел к ним.
– Я думал о таком, – он сверкнул красными глазами в сторону Джастиса, который молча лежал на земле, – Если кетамин так чудесно действует на животных, возымеет ли он эффект на атлантийцев? Кажется, возымел.
– Ты не знал? Возможно, ты убил его! – закричала она на него.
Он засмеялся.
– Ты говоришь, что я должен быть обеспокоен такой возможностью? Дозы в каждой из этих стрел достаточно, чтобы повалить оборотня в полнолуние. Так что, возможно, это и убьет его. Думаю, мы увидим это, когда будем его перетаскивать.
Он повернул спину и жестом показал направление движения тем, кто поднимал Джека и Джастиса, и последовал за ними. Квинн мрачно порадовалась тому, что, для того, чтобы поднять Джека, понадобилось полдюжины существ.
Квинн заметила недовольные взгляды, которыми обменялись оборотни, державшие ее, и усмехнулась:
– Интересный подбор дозировок, которые используют вампиры, не так ли? Любопытно, на ком ваши так называемые союзники, испытают эти стрелы в следующий раз?
Один из них шлепнул ее по лицу своей огромной рукой, разбив ей губу о зубы. Когда кровь потекла по ее подбородку, она испытала горькое удовлетворение оттого, что увидела сомнение на их лицах.
– Может быть, на недовольных и несогласных в рядах? Мы будем только наблюдать, как сможем использовать это в своих интересах.
Квинн боролась за свое спокойствие. Она должна продумать варианты. Она бывала и в худших ситуациях. Но охвативший ее ужас при мысли о том, что они могли бы сделать Джастису, а особенно Джеку, угрожал разрушить ее рассудительность. Она попыталась успокоить дыхание, но главный вампир обратил на нее свой красный пристальный взгляд.
– Мне не нравятся звуки из этого рта, – сказал он, подходя ближе. Он занес руку, и последнее, что видела Квинн – это его кулак, приближающийся к ее лицу.
