Текст книги "Предательство Атлантиды (ЛП)"
Автор книги: Алисия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Пусть он так считает, Фиона. Шон должен стать рыцарем на белом коне, принимая во внимание, что ты бросилась в драку, чтобы спасти его. – Кристоф поднес ее руку к губам и страстно поцеловал в ладонь. – Он ведь не давал клятву, что делает его храбрость тем более впечатляющей.
– Не скажешь ли ты мне, какие они? Слова клятвы? Я бы хотела их услышать, если только это не слишком личное.
– Она на древнем языке. Если тебе не по вкусу мои романтические поползновения, то и клятва вряд ли понравится.
– Пожалуйста? Но только если хочешь. – Она не могла объяснить даже самой себе, почему хотела услышать его клятву. Она только знала, что ей это было необходимо. Понимала, что, если этот человек был способен поклясться в чем-то одном и выполнить возложенные на него обязательства, то на него можно положиться в другом плане. В личном.
Внезапно этот личный план стал важнее всего для Фионы.
Кристоф пожал плечами.
– Если уж тебе так хочется, вот клятва:
Мы будем ждать. Наблюдать. И защищать.
Служить первой защитой в битве против уничтожения человечества.
Тогда, и только тогда возродится Атлантида.
Как Воины Посейдона, отмеченные Трезубцем, мы несем службу, исполняя священную обязанность – охранять человечество.
Певучая энергия этих слов зазвенела, пульсируя в воздухе и в ее костях, под ее кожей, в крови и нервных окончаниях.
– Красивая клятва, – прошептала Фиона. Даже она, со слабыми волшебными способностями, чувствовала магию в его словах. – Но тебе не нравится.
– Мне наплевать на слова, меня заботит лишь их смысл. Почему я должен заботиться о безопасности человечества? – Его лицо перекосило от настолько сильного гнева, что Фиона отпрянула. – Люди убили моих родителей.
Глава 22
Кристоф спрыгнул с постели и воспользовался волшебством, чтобы одеть штаны и рубашку. Затем он стал ходить взад и вперед по комнате, внезапно чувствуя себя как заключенное в клетке животное.
Как тот маленький мальчик в сундуке так много лет назад.
– Что случилось? – Фиона села, на кровати, притянула колени к груди, в классической защитной позе. Она, вероятно, теперь его опасалась.
Он заслужил этого. Наверное, можно выложить ей все здесь и сейчас. Разрешить ей увидеть, каким он был жалким. Как люди разрушили его детство.
– Говорил ли я тебе, что раньше мы выбирались на поверхность? Не только воины, а и обычные граждане. Например, ученые, которые хотели больше узнать о человечестве. Такие, как мои родители. Они могли путешествовать через портал и, не называя никому своего имени, бродить среди людей и даже жить на одном месте некоторое время. Изучая и обучаясь, они собирали антропологические данные о различных культурах, как человеческие антропологи, отправляющиеся в различные земли.
Она кивнула.
– Конечно. В сравнении с волшебниками Атлантиды, мы должны показаться довольно-таки нецивилизованными.
Он рассмеялся.
– Дело не только в магии. Волшебство не настолько важный критерий. У нас были технология, книги, сокровища, которых ты и вообразить себе не можешь. Именно поэтому люди попытались завоевать эти Семь островов больше одиннадцати тысяч лет назад. Вот тогда мы поняли, что должны убежать. Ну, произошел еще и катаклизм.
– Катаклизм?
– Рагнарок. Гибель Богов, – продолжал Кристоф. – Боги решили перевести свои мелкие дрязги на новый уровень, ведущий к мировому уничтожению, в то же самое время, люди напали на Атлантиду. Король и старейшины тогда решили, что нужно бежать с поля битвы прежде, чем нас уничтожат. Так что мы, так сказать, уплыли.
– Хорошо. Ладно. Дай я только осознаю все, – попросила Фиона, поднимаясь с кровати и надевая лазурный шелковый халат. – Ты отдаешь себе отчет, что Рагнарок – норвежская мифология. Атлантида – греческая мифология. Ты что-то запутался в своей истории.
Он развернулся и стал перед ней.
– Ты полагаешь, что богам есть дело до того, на какие пантеоны разделили их люди? Норвежский, греческий, римский, какая разница? Боги воюют с друг другом, трахают друг друга и того, кто под руку попадется, играют с человеческими жизнями, как будто вы все – пешки на гигантской шахматной доске. Нет, вы даже на роль пешек не тянете. Скорее напоминаете жучков под ногами. Мои предки не хотели, чтобы Атлантиду постигла та же судьба.
– Но… – Фиона покачала головой, скорее обращаясь к себе, а не к нему. – Нет. Теперь это уже неважно. Расскажи мне, как умерли твои родители.
Она подошла к нему, протягивая руки, но Кристоф, не захотел прикоснуться к ней. Не мог испытать ее прикосновение. Только не сейчас. Воин собирался рассказать, о чем прежде никогда и никому не говорил. Фиона была слишком чиста, слишком прекрасна. Слишком хороша, чтобы услышать его историю предательства, пыток и смерти.
О, они знали. Воины, спасшие его, конечно, знали кое о чем, а об остальном лишь догадывались. Но Кристоф не рассказывал об этом никому уже более трех столетий.
Девушка дотронулась до его руки и посмотрела на него голубыми глазами.
– Пожалуйста.
И он сдался.
– Моим родителям, по их мнению, улыбнулась удача. Они были социальными антропологами и с удовольствием изучали фермерские деревни в сельской Ирландии. Конечно, я не знал об этом тогда, а слышал об их исследованиях много позже. Мы жили на окраине маленького местечка, название которого я не помню, если вообще знал его. В доме с видом на море. Я провел там большую часть первых четырех лет своей жизни.
Воспоминания, которые он похоронил так давно, стали возвращаться: как играл в полях со своим отцом, человеком, который всегда уделял время неугомонному сыну. О матери, рассказывающей ему истории у камина. Он не помнил их лиц. Все случилось слишком давно. Сохранились лишь ощущения теплоты и безопасности.
Ощущение дома.
Кристоф чувствовал жжение в глазах и отвернулся от Фионы, стыдясь выражения своей слабости.
– Они возвращались в Атлантиду примерно раз в несколько недель, а то и в несколько месяцев. Я не знаю. Время течет, конечно, по-другому когда ты ребенок. Мы ждали, пока все в деревне засыпали, а затем мой отец или мать призывали портал.
Он горько рассмеялся и провел рукой по волосам.
– Портал всегда откликался на их зов. Возможно, даже он считает меня испорченным.
Фиона обняла его рукой за талию и прижалась щекой к его спине.
– Нет. Ты не такой. Во всяком случае ты не похож на того мужчину, которого я успела так хорошо изучить за столь недолгое время. Ты удивительный. Я не могу поверить, что ты выполнял свои обязанности, защищал нас так долго, хотя в твоем сердце было столько боли.
Он мягко провел по тыльной стороне ее руки, всего лишь на мгновение; он все еще не мог вытерпеть ее прикосновение. Не сейчас, когда рассказывает эту историю. Кристоф отошел от Фионы.
– Этому суждено было случиться. Однажды утром одна из деревенских женщин зашла, чтобы поговорить о чем-то с моей матерью. Вероятно, о каком-то швейных посиделках. Я помню, что мама всегда любила такие сборища. – Кристоф слегка улыбнулся, думая о полузабытом и неясном воспоминании о том, как засыпал в ногах у матери, дергал ее за юбку, пока она шила какую-то одежду ему или отцу. Ей нравилось напевать за шитьем. Это ему тоже запомнилось.
Поэтому, наверное, сам Кристоф не пел никогда.
– Эта невежественная женщина вошла в ту минуту, как мы прошли в дом через портал. Она убежала, крича, будто сам дьявол гнался за ней по пятам. Мои родители понимали, что все кончено, так что поспешно собрали свои немногочисленные пожитки, но… – Мужчина согнулся от боли, которая не притупилась даже за столько лет.
– Кристоф? Что такое?
– Это я виноват. Я убил их.
Фиона обняла его, сжав покрепче, когда атлантиец попытался вырваться.
– Нет. Тс. Сейчас моя очередь. Позволь мне успокоить тебя.
Он яростно покачал головой, дрожа всем телом в ее объятиях.
– Я не могу…
– Разреши мне быть сильной на этот раз? Да, ты сможешь. И я твоя должница.
Она гладила его по спине и бормотала успокаивающие слова также, как он разговаривал с ней в душе. Когда его дыхание вернулось в норму, она позволила ему высвободиться из ее объятий. Фиона поцеловала его щеку прежде, чем ему удалось отойти от нее подальше.
– Я убежал. На поля, чтобы поиграть или по какой-то другой причине. Они звали меня, и я думал, что это часть игры, поэтому спрятался у сарая. Я помню, как мою голову грело солнце, а затем ничего, пока меня не разбудил громкие крики.
– Твои родители? – Фиона не знала, хотела ли услышать ответ на своей вопрос; по правде говоря, девушка думала, что прекрасно бы обошлась без этих сведений. Но она сознавала, что Кристоф должен был рассказать свою историю, поэтому Фиона обязана, по меньшей мере, набраться храбрости и выслушать его.
– Они привели шерифа. Или судью. Или как там называли в то время стража порядка. Но этот мужчина не был человеком и представителем закона. Он был фэйри. Неблагого двора. Этот ублюдок убил моих родителей. – Воин стукнул кулаком по ладони. Его лицо помрачнело, а тело одеревенело, полное желанием отмстить. Он внезапно стал выше и шире. Из глаз исходило сияние. Они были не нежными сине-зелеными, как энергетические сферы, а алые, напоминающие огонь и возмездие.
Ей самой была знакома жажда мщения.
– Он и его помощники вытащили моих родителей из дома. Затем они отослали прочь сельских жителей. Я помню, как они ушли. Было так странно, потому что они прибежали с криками на поляну у нашего дома, а расходились в полном молчании. Понимаешь, они знали. Я лишь потом осознал, что они знали.
Фиона не хотела спрашивать; даже следующий вздох не был так необходим для нее, как незнание, но она сознавала, что должна уточнить:
– Что они знали?
– Они знали, что эти душегубы были фэйри, и что они убьют моих родителей. Они не хотели этого признавать, поэтому бежали, но они знали.
Он тяжело рухнул на ее кровать, а темно-красное пламя исчезло из глаз.
– А я наблюдал, понимаешь? Я никогда не говорил никому, но я все видел. Воины, которые прибыли забрать меня (им понадобилось больше года, чтобы найти меня), сказали, что мои родители отправились в Летние земли. В Силверглен, где эльфы танцевали, а животные говорили, и все существа всегда жили в мире и гармонии.
– Они лгали? Как они могли? Кто это был? Я хотела бы переговорить с теми мужчинами, – заявила Фиона, кладя руки, сжатые в кулаки, на бедра.
Он слегка улыбнулся ей, ободряя ее, помогая выслушать эту ужасную историю.
– Ты такая решительная, mi amara. И все ради меня. Я действительно самый везучий из мужчин.
– Они утверждали, что твои родители бросили тебя, – прошептала она. – Жестоко говорить подобное ребенку. Уж поверь мне, я знаю.
– Нет, их слова не имели никакого значения, – признался Кристоф, качая головой. – Я знал, что произошло на самом деле. Фэйри высосал жизненную силу из моих родителей, пока моя мать и отец не превратились в пыль на земляном полу нашего сарая. Прах к праху. Конечно, символизм происходящего трудно понять четырехлетнему малышу.
– Что ты сделал? – Фиона стала на колени у его ног и накрыла его кулаки своими руками.
– Что я мог сделать? Я был испуганным маленьким мальчиком. Я не сдержался и описался. По сей день помню, как мне стало стыдно, что мой отец узнает, что я намочил штаны. Потом я свернулся в клубок и закрыл глаза, желая, как только мог, чтобы это был просто кошмар, и мы все еще жили в Атлантиде с моими бабушкой и дедушкой.
Горячие слезы потекли по ее лицу, и Кристоф провел по ним пальцем.
– Не плачь обо мне, принцесса. Это случилось очень давно, еще до рождения твоего пра-пра-пра-дедушки.
– Если не я, то кто? – Девушка наклонилась вперед и обняла атлантийца руками за талию, устроила свою голову на его коленях. – Я думаю, что я заслужила право поплакать за того мальчишку.
– Прости меня. Я не хотел, чтобы у тебя от горя разрывалось сердце, – извинился он и вдруг понял, что в самом деле так считает. Он заботился больше о том, чтобы избавить ее от страданий, чем о том облегчении, которое сам бы испытал, поделившись своей историей.
Возможно, это его первый самоотверженный порыв за столетия.
Боги определенно смеялись над ним теперь.
– Что произошло с тобой потом?
Кристоф глубоко вздохнул.
– Я, должно быть, заснул. Когда я проснулся, женщина, которая увидела нас тем утром, смотрела на меня. Она скривилась и стала похожа на чудовище. Когда я открыл глаза, она закричала.
– На малыша? Что она делала?
– Весь следующий год моей жизни она била, морила голодом и мучила меня, пытаясь заставить сатану покинуть мое тело. Она чуть не убила меня, но даже тогда, в детстве, я знал, что не доставлю ей такого удовольствия. Что эта женщина меня не сломает.
Фиона всхлипнула, и Кристоф понял, что слишком сильно сжимал ее руки, вероятно причиняя боль. Он отпустил их и послал небольшой волшебный импульс, чтобы успокоить страдания.
– Ты был невероятно храбрым, – сказала Фиона, поднялась и села рядом с ним на кровати.
– Я был глупцом, – произнес он, даже сейчас дрожа от ужасного воспоминания. – Она сломала меня в первый же раз, когда заперла в сундуке.
Глава 23
В дверь деликатно постучали.
– Пожалуйста, не сейчас, – отозвалась Фиона, обнимая Кристофа. Тот не издал ни звука, но его тело дрожало так сильно, что кровать под ними сотрясалась.
– Я боюсь, дама настаивает, – подал голос Хопкинс. – Леди Мейв Фейрсби желает встретиться с вами и утверждает, что это срочно.
Кристоф вскинул голову, и все признаки испытываемой им боли исчезли, сменившись холодным, смертельно-опасным взглядом.
– Она может знать, почему на нас напали. Нам нужно ее увидеть. Если же она не сообщит ничего нового, мы просто захватим ее в заложницы и используем против ее кузена.
Кристоф спрыгнул с кровати и принялся вставлять кинжалы в ножны.
– Мы не возьмем Мейв в заложницы, даже если она фэйри, – возразила Фиона и встала, задаваясь вопросом, каков Кристоф на самом деле: напуганный мальчик, который видел, как убили его родителей, или смертоносный воин, так спокойно предлагающий похитить ее подругу.
И сердцем осознала ответ: конечно, в Кристофе эти ипостаси соединились. То, что он пережил в детстве, заставило его поставить эмоциональный барьер. А его воинские тренировки довершили работу. На мгновение она почувствовала отчаяние, что не сможет сломать преграду и пробиться внутрь.
– Леди Фиона? – Хопкинс никогда не проявлял нетерпения, но сейчас был близок к этому. – Что передать?
– Хопкинс, пожалуйста, скажи ей, что мы скоро спустимся и предложи что-нибудь.
– Разумеется, я уже принес ей чай и пирожные, – Фиона могла поклясться, что Хопкинс обиделся.
Мир может оказаться на краю гибели, но никто не смеет ставить под сомнение гостеприимство Хопкинса. Она слегка улыбнулась нескольким известным ей непреложным истинам: солнце, луна и ее дворецкий.
– Благодарю, Хопкинс, – ответила она, услышав в ответ лишь «хм».
Они с Кристофом, приняв душ, быстро оделись и менее чем через двадцать минут уже спускались по лестнице в холл. Дверь одной из комнат для гостей открылась, и вышел Дэнал.
– Хорошо спалось? – спросил Кристоф, глядя на приятеля ярко-зелеными, сияющими глазами.
Дэнал прищурился, явно восприняв комментарий как насмешку.
– Я патрулировал дом и сад до пяти утра, потом меня сменил Хопкинс. Затем я вздремнул, перекусил и составил компанию Деклану и Шону. А сейчас я всего лишь вздремнул перед обедом. – Он перестал хмуриться и усмехнулся. – Кстати говоря, для человека Хопкинс неплохо дерется. Он показал мне пару приемов по разоружению любого нарушителя за секунду.
– У Хопкинса есть особые способности, – смягчился Кристоф. – Мы собираемся встретиться с подругой Фионы, которая, как оказалось, из Неблагого двора фэйри.
Дэнал громко и протяжно присвистнул.
– Это плохо. Разве мы не заключили союз с Благим двором в лице Риса нэ Гэранвина и его устрашающего братца Келандела? Им не понравится, если мы будем якшаться с Наблагим двором.
– Мы и не собираемся связываться с ними. Всего лишь свяжем ее, если она откажется сотрудничать.
– Значит, будет весело, – проказливо ухмыльнулся Дэнал.
Неожиданно холл пропитался слишком большим количеством тестостерона, и Фиона остановилась на ступеньках.
– Никто не будет связывать Мейв, – решительно отрезала она.
Мейв сидела на белом диване, который служил чистым фоном ее элегантным формам, изумрудно-зеленому платью и безупречному совершенству. Фиона пристально изучила ее черты, ища малейший намек на принадлежность к фэйри, и неожиданно до нее дошло:
– Ты не стареешь, – выпалила она. – Мы дружим уже десять лет, а ты выглядишь точно так же, как при первой встрече.
– Без сомнения, я останусь такой же еще следующие несколько тысяч лет, – ответила Мейв, осторожно ставя чашку с блюдцем на чайный столик. – Уверена, что твой любовник рассказал, кто я.
– Почему ты не говорила мне? – Фиона чувствовала необъяснимую боль. – Мы ведь дружим столько лет.
– С какой стати? Чтобы ты думала, что я не такая, как все, чудачка или испугалась? Причин скрывать свою сущность у меня предостаточно. А вот подруги до нашего знакомства у меня никогда не было, – она встала и сделала шаг к Фионе. – Наша дружба значит для меня намного больше, чем ты можешь себе представить.
– Оставайся на месте, фэйри, – скомандовал Кристоф, стоя у двери. – Не прикасайся к ней.
– Не будь смешным, – раздраженно выпалила Фиона и, шагнув навстречу Мейв, обняла ее, как делала это множество раз за прошедшее десятилетие. – Она моя подруга.
Кристоф зарычал, по-настоящему зарычал, и Фиона не могла не догадаться, как он разочарован. Однако, пора бы ему уже сегодня понять, что он не может ей приказывать. «Никогда не откладывай на потом трудную задачу», говорил Хопкинс.
Мейв крепко обняла ее в ответ и отступила. Ее темные глаза начали меняться, сверкая силой. Она расставила руки в стороны. Морозный ветер, несущий аромат темнейшей зимней ночи, пронесся по комнате и окутал Мейв. Фиона наблюдала, чувствуя, как волоски на ее руках встали дыбом, как красавица словно выросла, излучая сильную, устрашающую энергию.
– Назови меня по имени, смертная, – произнесла Мейв, ее волосы струились на ветру, создаваемому силой. Голос фэйри звучал громоподобно и мрачно, сила принуждения в нем была настолько велика, что Фионе пришлось стиснуть зубы, чтобы устоять на месте, сопротивляясь желанию убежать и спрятаться или упасть на колени перед неземной красотой ее подруги.
– Я Мейв нэ Феранзель, принцесса Неблагого двора, и ты приклонишься передо мной или заплатишь за свою дерзость, – громовым голосом приказала она. Ее голос сотрясал стены и побуждал Фиону с отчаянием броситься выполнять, поклониться и преклониться перед красотой Мэйв навечно, осознавая, что это не обычная красота. Нет, сила Мейв была темной и опасной. Кинжал обернутый в бархат – молниеносный порез, сдобренный сладостью. Тот, на кого направлен этот приказ, преклонится перед принцессой фэйри и станет жить в боли и наслаждении. Умоляя о большем. Моля о пощаде. Не зная, чего хочет больше.
Фионе потребовалось несколько секунд, чтобы все осознать и освободиться от наваждения, но ей помог еще кое-кто: аплодирующий Кристоф.
– Браво, фэйри. Может, в следующий раз ты вытащишь кролика из своей задницы?
Фиона поморщилась от грубых слов. Ярость исказила лицо Мейв, но быстро сменилась весельем. Ее чары, чем бы они ни были, исчезли, и она опять стала просто подругой Фионы, хотя в ее глазах все еще плавали серебряные крапинки, похожие на льдинки.
– Из моей задницы? Да ни в жизнь, смертный, – рассмеялась фэйри.
Ее смех был наполнен такой же силой, что и магическое обаяние. Фионе хотелось укутаться в смех Мейв и купаться в нем. Наслаждаться радостью смеха принцессы фэйри, как минимум, следующие лет пятьдесят.
– Ого. Это довольно мощно, – успела вставить она, освободившись от действия чар. – Вот как ты все время сдавала тесты в университете?
Мейв опять рассмеялась, но на этот раз смех был обычным. Они смеялись так вместе тысячи раз.
– Ты даже не представляешь, Фи.
– Чего ты хочешь, – голос Кристофа источал настоящую угрозу.
Фиона обернулась и увидела, что его глаза сверкают огненно-зеленым огнем, а в руках он держит по кинжалу.
– Ну что же, я с удовольствием выясню, кто же ты такой, воин, – ответила Мэйв. – Но сначала о первоначальной цели моего визита. Фиона, дорогая, тебе надо уехать из города ненадолго. Забудь о своем плане кражи «Сирены». Существа гораздо могущественнее меня борются за этот драгоценный камень, и у тебя нет шансов против них.
– Я… о чем ты говоришь? Какая «Сирена»? Зачем мне… – неожиданно Фионе стало трудно дышать.
– Слишком поздно. Я знаю, что ты Алый ниндзя. Другие тоже в курсе, – Мейв прервала ее бормотание.
– Мейв, ну, что ты говоришь? В самом деле, я думаю, ты выпила слишком много шампанского…
Та взмахнула рукой, и образ Фионы, одетой в костюм Алого ниндзя, вылезающей из решетчатого окна поместья Трехорн, появился и исчез в течение пары секунд.
– Трехорн – фэйри. Тебе повезло, что он посчитал тебя забавной, иначе ты уже несколько столетий вылизывала бы его ботинки в Летних Землях, Фи.
Фиона резко села, сознавая, что может не устоять на дрожащих ногах. Она-то думала, что была очень предусмотрительной. Такой осторожной. И кто знает, сколько фэйри не только знали ее глубочайший, темнейший секрет, но и считали ее забавной.
– Слушай меня, – неожиданно резко скомандовала Мейв. Ее черты заострились, выражая такую надменность и властность, что у Фионы не осталось никаких сомнений, что Мейв – принцесса своей расы.
– Нам стало известно, что «Сирена» – оружие великой силы. Говорят, что она позволяет одновременно зачаровать большое количество оборотней. Подобное преимущество особо ценно в войне за контроль над этим миром. Благой и Неблагой дворы решили объединиться, чтобы предотвратить мировое господство вампиров. Мы хотели сохранить нейтралитет. Богиня Луны знает, что у нас и так достаточно разногласий, чтобы влезать еще и в эту борьбу. Но если вампиры преуспеют, то превратят все человечество в овец, которыми будут кормиться, а мы не можем допустить полного осквернения вашей расы.
Она рассмеялась как подруга, которую Фиона знала так долго.
– К тому же нам нужен ваш вид. Я не смогу выжить без помады от Шанель.
– У кого она сейчас? – спросил Кристоф, нависая над Мейв. – Кто владеет «Сиреной» в данный момент?
– Ты просишь информацию в дар, смертный? – Мейв облизала губы, ни с того, ни с сего, едва ли не угрожая. – Я с удовольствием ее предоставлю.
– Я ничего не прошу. Я знаю все ваши трюки, и у меня нет желания связать себя договором, тем более с тобой, – прорычал Кристоф.
– О, я бы нашла тебе очень приятное занятие, – промурлыкала Мейв.
Фионе захотелось выцарапать ей глаза.
В комнату ворвался Дэнал.
– Ты можешь поверить, они все еще играют в эту игру? Кажется Шон ведет, со счетом тысяча к одному, но возможно Деклан ему поддается, потому что…. Прошу прощения, леди Фиона, – он остановился. – Я не заметил, что вы все еще развлекаете гостей.
Мэйв округлила глаза:
– Фиона, ты испорченная девчонка. Не один, а целых два. Ты точно должна поделиться.
Изящно демонстрируя все свои округлости, Мейв прошла к Дэналу, всем своим видом излучая сексуальность. Кристоф смотрел на Мейв, и Фиона захотела выцарапать глаза уже ему.
Если это была ревность, то дело плохо.
– Почему бы тебе не поиграть со мной немножко, красавчик? – Голос Мэйв, словно мед и сливки, нашептывал сказку обольщения, старую, как время.
Совершенно очарованный воин низко поклонился:
– Я Дэнал из Атлантиды, миледи, а вы?
Кристоф убрал кинжалы в ножны:
– Я тебя уже предупреждал об этой фэйри Неблагого двора. К тому же ты тут работаешь под прикрытием. И уж, конечно, не стоило сообщать принцессе Неблагого двора об Атлантиде.
– Атлантида? – Мейв развернулась. – О, это объясняет запах и ощущение вашей силы. Она резонирует с океанскими волнами, разбивающимися о берег в лунном свете, волшебник.
– Я не волшебник, я всего лишь смиренный воин, – ответил Кристоф.
– Я думаю, ты какой угодно, только не смиренный, – ответила она, взглядом излучая темный свет. – Но покончим с этим. Я дам вам дар, без обязательств, без задолженности. Я не знаю у кого меч, но боюсь, им завладели вампиры. Временный лидер этого региона – древний вампир Телиос. Найдите его и отыщите «Сирену», хотя правда и то, что есть фракции, выступающие против него.
– Почему ты помогаешь нам? – спросил Кристоф.
– Кто сказал, что я помогаю вам? Может, это просто еще один способ противостоять им.
Ее смех был подобен смеси серебряных колокольчиков и детского смеха. Она повернулась к Дэналу:
– Давай поиграем немного, красавчик.
– С удовольствием, – Дэнал взял ее под руку.
– Нет! – Кристоф впрыгнул между ними, но было уже поздно. Мейв установила магический барьер между ними, мерцающий, словно выкованная из алмазной пыли крепчайшая металлическая сеть.
– Он охотно согласился, атлантиец, – промурлыкала Мейв. – Позаботься о Фионе, или при нашей следующей встрече я не ограничусь разговорами.
И они с Дэналом исчезли.
Фиона попыталась вздохнуть и рухнула на стул, потому что ее легкие неожиданно отказались работать. Она постаралась расслабиться, делая глубокие медленные вдохи и выдохи.
– Ты знаешь, мне кажется, сегодня вечером я слегка вышла за пределы разумного. Атлантида, магические драгоценные камни, королевские фэйри, атаки вампиров. Да, и надо не забыть секс в музее. И теперь моя лучшая подруга – принцесса фэйри – украла твоего лучшего друга. С меня хватит, я так больше не играю. Передай, пожалуйста, жакет.
– Он не мой лучший друг, – вставил Кристоф.
Она откинула голову на спинку стула и рассмеялась.
– Точно. Потому что это наиважнейшая часть моего заявления.
– У тебя здесь есть одна из твоих новых книг?
– Ты хочешь почитать? Сейчас?
Он пристально уставился на нее, стиснув зубы, и Фиона вздохнула и указала на книжные полки.
– Нижняя полка слева. Конечно, было бы дурным тоном выставлять их как трофеи.
– Хопкинс?
– Ты шутишь? Хопкинс повесил бы фотографии моих обложек в рамки в фойе, если бы я позволила. А вот в представлении моего дедушки это просто дурной тон. Он, возможно, перевернулся бы в могиле, если бы знал, что я всего лишь детский автор.
Кристоф пролистал страницы копии «Лесных фэйри», пока шел к Фионе. Затем уронил книгу ей на колени.
– Вот. Справа.
Она озадаченно взглянула на картинку, которую так хорошо знала, и обратно на него:
– Ну? И что тут?
– Что он сказал? Человеческому детенышу?
Фиона посмотрела опять, но уже знала ответ. Точно. Она произнесла его по памяти, не заглядывая в текст.
– О, нет. Нет. Он сказал: «Давай поиграем немного, красавчик».
– Вот именно. И если собеседник соглашается добровольно, то твоя подруга, принцесса фэйри, сможет делать с Дэналом все так долго, как пожелает, – его лицо помрачнело, обещая возмездие и смерть.
Фиона содрогнулась и запротестовала:
– Но она моя подруга, и, конечно, мы вернем его.
– Да, возможно. Но кто знает, сколько лет пройдет для него? Течение времени в Сильверглене отлично от Атлантиды. Мы, атлантийцы, живем очень долго, но это ничто, по сравнению с фэйри. Дэнал может предстать перед нами глубоким старцем, когда мы увидим его в следующий раз. Даже если она вернет его нам завтра.
– Что мы можем сделать? – Фиона привыкла нести ответственность, но не имела представления, как справиться с трюками фэйри. Особенно если принять во внимание, что еще вчера не имела понятия об их существовании.
– Мы отправимся в Атлантиду. Мне надо отчитаться, и мы разработаем стратегию сражения на два фронта, – он наклонил голову на пару секунд, а когда посмотрел на нее, его глаза горели зеленым пламенем. – Только если чертов портал откроется мне. Я не понимаю, что происходит.
Прежде чем она успела ответить, сверкающий овал света возник посреди комнаты, прямо перед Кристофом.
Атлантиец отскочил, давая порталу возможность расширится и растянуться.
Фиона не спеша встала и обошла видение, не приближаясь к нему. В конце концов, она подошла к Кристофу и взяла его за руку.
– Это то, что я думаю?
– Добро пожаловать в Атлантиду, – сказал он, сжимая ее ладонь в своей руке. Кристоф притянул Фиону к себе, и они вместе, ступили в портал, погрузившись в сверкающие каскады световых тоннелей.
