Текст книги "Возвращение на Землю"

Автор книги: Алишер Таксанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Гориллы резко повернулись в сторону голоса. И замешкались, так как из окна на них уставился автомат. Конечно, оружие не работало, но негодяи об этом не знали. А пистолеты против автомата – дело безнадежное. Это хорошо понимали космонавты.

– Быстро всем бросить пистолеты и сделать два шага назад! – четким голосом произнес Хэндрик. Я был поражен, с какой злостью говорил всегда мягкий и добродушный Винни-Пух. Обстановка делала его совсем другим.

– Послушай… – начал было говорить Джек, но Хэндрик прервал его:

– Молчать, гад, иначе перестреляю вас всех! – он блефовал, но видимо попал в точку. Я не был уверен, что он в действительности может убить человека, но экипаж лунного шаттла, который мыслил иными категориями, решил, что может.

– Бросьте пистолеты, – хмуро приказал Джек своим спутникам.

Китаец с неохотой выкинул пистолет и сделал два шага в сторону. Гориллы один за другим сделали то же самое. Блонди встала и теперь держала руку на горящей щеке.

Я быстро собрал пистолеты. Один я отдал Кэт, которая, кстати, стреляла неплохо по движущим целям (во всяком случае, из игрового электронного пистолета в тире на Марсе), а сам взял оба других. Они были тяжелыми. Скорее всего, это было штурмовое оружие, предназначенное для диверсионных операций. На рукоятке стояла марка «Ингрэм-220». О них я читал в военном справочнике, который случайно обнаружил в библиотеке.

Хэндрик вышел из укрытия и подошел ко мне. Едва он отбросил автомат и взял один из пистолетов у меня, как негодяи поняли, что их провели. Джек аж со злости проскрежетал зубами:

– Идиоты! – это он адресовал себе и своей команде. Но Винни-Пух принял в свой адрес.

– Это ты, скорее всего, идиот! – сказал он. – Сначала не надо было угрожать нам в космосе. Мы вас хорошенько проучили! Все равно груз-490 вам не достался!…

Это Хэндрик напрасно ляпнул. Я хотел сохранить наше происхождение в тайне, чтобы не создавать излишней напряженности. Слова же моего бортинженера вызвали изумление у негодяев. Блонди ахнула, а Джек только теперь заметил знаки космических регалий на наших комбинезонах.

– Какие мы ослы! Это же марсики! Как я сразу не догадался! – простонал он. – Тогда вы по-другому запели бы! – поднял на нас злое и искаженное яростью лицо. В том, что он заставил бы нас запеть по иному, никто не сомневался.

Но Смоленский, который все понял, не желал исполнять сольный номер по приказу Джека и поэтому сердито ткнул пистолетом ему в нос:

– Сидеть, сволочь! Я вижу, ты хуже вархатников!

– Неужели есть кто-то хуже нас? – раздался голос за нашими спинами.

Мы резко обернулись.

На крышах автомашин и на руинах стояло человек пятнадцать в военной камуфляжной форме. Все они были вооружены автоматами и гранатометами. Они с интересом и со злостью наблюдали за нашими «разборками». Увидев их, у Аркадия отвисла челюсть.

– Вархатники, – с отчаянием произнес он.

– Они самые, милый, – подтвердил его опасения стоявший сбоку от банды главарь, который выделялся тем, что носил красную каску. – Сегодня хороший улов. Сами не ожидали. Искали двоих, а поймали одиннадцать человек!… А-а, Смоленский, неужели ты не узнал Бориса, самого лучшего среди вархатников сыщика…

– А также убийцу и подонка, – закончил со злостью Аркадий. – Ты, Борис, известен своими подвигами и по тебе давно плачет могила…

– Ну-у, зачем же ты так сердито. Я ведь и озлобиться могу, а когда я такой, то всем плохо, – веселился вожак. – Сегодня хороший денек, ты не считаешь ли, а?

– А, по-моему, что-то много событий за один день, – тяжело вздохнул Хэндрик.

Я с ним согласился. Джек радостно улыбался – он считал, что нашел новых соратников. Если это так, то положение наше еще хуже, чем можно представить.

– Друзья, – выступил он вперед, надеясь получить поддержку у вархатников. – Я Джек Николсон…

– Волк тамбовский тебе друг, – последовал холодный ответ, который вверг лунаря в замешательство. Видимо, Джек не знал, как воспринять эту фразу, поскольку никогда не слышал о зверях, водившихся в Тамбове. Но потом решил, что в них заключен все-таки положительный смысл и бойко продолжил:

– Я хочу…

– Чихать я хотел на твое «хочу». Теперь ты ничего не можешь хотеть, червяк. Отныне ты только мясо и как мясо должно существовать в этом славном мире, – сказал Борис. – А если не поймешь, то мои ребята – славные живодеры – быстро разделают твое тело на куски.

Китаец посмотрел на Джека, видимо, ожидая команды перерезать глотку Борису. Как я понял, это был телохранитель или какой-то камикадзе. Но тот покачал головой, видимо считая, что для этого неподходящее время.

И китаец расслабился. Он ждал своего часа.

В ПЛЕНУ

Уже смеркалось. Мы, окруженные конвоем, молча шли по дороге. Экипаж лунного шаттла тоже мрачно брел за нами. Джек пытался было заговорить с главарем, но тот только врезал ему по зубам, разбив губы в кровь. После этого контакта командир понял, что рассчитывать на дружбу не приходится. И поэтому не особенно радовался, когда нам было объявлено, что всех отведут в стойло – то есть концентрационный лагерь «Останкино».

Город нас встречал уханьем и воем сцерцепов. Еще полчаса и могла наступить полная темень. Тогда они из своих укрытий вылезут как тараканы из щелей. И только вархатники смогут спасти нас, если, конечно, не захотят отдать кого-нибудь на съедение тварям, хотя бы в качестве угрозы и назидания остальным.

– У-у, мерзкие создания, – пробормотал Смоленский. У него, как, впрочем, и у Алены, отняли прибор, делающий их невидимым для сцерцепов. Поэтому они вдвоем понимали, что так же уязвимы, как и остальные пленники.

– Опять туда, – заплакала Алена. – Мне страшно, Аркадий! – она прижала ладонь Смоленского к своей щеке.

– Ага-га, девочке страшно! – загоготал один из вархатников. – Сцерцепики хотят пожевать твои косточки, ага-га!

– Заткнись, гад, – процедил сквозь зубы Аркадий, но тут же получил удар в затылок. По инерции он продолжил движение и врезался головой о столб, который чудом сохранился и стоял с оборванными троллейбусными проводами. Судя по искаженному лицу, ему было больно. Охранники довольно рассмеялись.

Кэт подбежала к Аркадию и помогла ему встать. Алена с благодарностью погладила ее по руке. Кэт в ответ прижала девчонку к себе.

– Сволочи, – тихо сказала Блонди. – Вы такие же сволочи, как все лунари.

– Ты молчи, стерва, – не выдержал Джек. – Из-за тебя мы в такой переделке. Если бы не твой отец, сунувший тебя на шаттл, то мы давно бы уже вернулись с грузом на Луну.

Хэндрик, который всю дорогу присматривался к Блонди, уже начинал ощущать к ней какие-то чувства. И слова, адресованные к ней, воспринял как к себе лично. Он подошел к негодяю и двинул ему в челюсть.

– Это от меня лично и от Блонди! – сказал он упавшему в грязь Джеку. Тот вскочил и хотел было броситься на обидчика, но голос вархатника остановил его:

– Еще шаг – и стреляю!

Рисковать Джек не стал. Он же остановил и китайца, который хотел призвать к ответу за оскорбление хозяина:

– Не надо, Хван, сейчас не время.

Совсем не изменившись в лице, китаец отошел в сторону. Намерение наказать Хэндрика он оставил на потом.

– Спасибо, – поблагодарила Винни-Пуха Блонди.

– Да не за что, – растерянно ответил Хэндрик. – Кстати, а почему ты их назвала лунарями? – спросил он у нее, кивнув в сторону Джека и его банды.

– Некоторые колонисты Луны сами себя так называют, – пояснила Блонди. – А вас, марсиан, марсиками.

– Воспринимается как оскорбление, – заметил я.

– Может быть, – пожала плечами Блонди. – Но эти понятия принесли в нашу среду бандиты Жака…

– Эй вы, а ну заткнуться! – крикнул главарь вархатников. Борис опасался, что мы обговариваем планы побега.

Уже совсем стемнело, когда нас подвели к железным воротам. Я огляделся. Мы находились в зоне телебашни, откуда, наверное, когда-то шло теле– и радиовещание на всю страну. Теперь это был полуразрушенный и огражденный колючей проволокой огромный комплекс, в которой содержались люди. Точнее скот для сцерцепов.

– А вот вы и дома, ага-га, – хмыкнул один из охранников. Юмор у этих идиотов был совсем однобокий.

Ворота открылись и мы, сопровождаемые ударами и подзатыльниками, вошли внутрь. Там было до полусотни солдат, с любопытством смотревших на вновь прибывших. Некоторые из них загоготали:

– Гы-гы-гы, дойных коровушек привели. Напаслись, дорогуши, жирка нагуляли. Теперь их можно и сожрать… Эй, и девочки есть, гы-гы-гы, славно мы сегодня повеселимся!…

– Поймали дочь Калинина? – подбежал к нашим сопровождающим вархатник. Как я потом узнал, это был адъютант Генеева, самого главного предателя.

– Да, – коротко ответил вархатник.

– Борис, пускай кто-нибудь из вашего подразделения отведет ее в личную камеру Вархата, таково его распоряжение. А остальных – в стойло! Женщин – в бокс для зачатия!

Я почувствовал, как стоявшие рядом Блонди и Кэт вздрогнули от ужаса. Они сразу поняли, что их ожидает.

– Хорошо, – пробурчал Борис, недобро сверкнув глазами. Ему, видно, не нравилось, что какой-то адъютант, пускай самого генерала, а фактически мальчик на побегушках, посыльный, штабной писака в одном лице командует им. Он кивнул своим бандитам и те, несмотря на крики Алены, вырвали из рук Аркадия и увели куда-то наверх.

– Я хочу видеть самого главного здесь! – вдруг подал голос Джек.

– А это кто еще такой? – удивился адъютант. Редко кто из пленных требовал Генеева.

– Я – Джек Николсон, командир лунного космического корабля "Летучий Голландец". А это мой экипаж. Я хотел бы переговорить с руководителем.

– Зачем? – подошел вплотную к Джеку посыльный. Его, видимо, заинтересовало лунное происхождение Джека.

– Я могу оказать ему неоценимую услугу…

– Какую?

– Это я ему скажу только при личной встрече!

– Хорошо, я передам генералу Генееву твою просьбу…

Посыльный развернулся и ушел. Мы остались стоять и ждать. Я понимал, что Джек не собирался служить Вархату. Скорее всего, он хотел оттянуть время, скрепив союз с бандитами, а затем или смыться отсюда, или захватить власть в «Останкино». И то, и другое соответствовало его жизненным принципам и мировоззрению.

Не менее чем через десять минут адъютант вернулся и сказал:

– Генерал ждет вас!

– Я хотел бы взять с собой друзей, – сказал Джек, показывая на четверых спутников. Блонди, конечно, он не считал членом своего экипажа. – Это верные мне люди, которые могут также оказать большую услугу генералу.

– Хорошо, идемте, – курьер увел всех пятерых в апартаменты Вархата.

Нас же завели в серое здание и, толкая оружием в спину, повели по ступенькам вниз. Спускались мы долго. Рядом скрипел лифт, но предназначался, наверное, только для бандитов. Кататься на нем простые смертные, которые шли на мясо тварям, могли только мечтать.

Мечтали они, конечно, больше о свободе. Никакие другие мысли не могли быть здесь, подумал я, когда увидел жилище людей. Как страшно изменился ход человеческой истории. С одной стороны, это была циничная «скоторазводиловка», когда в специально отведенном боксе женщины рожали «продукты» для сцерцепов, а в других помещениям их выращивали. Твари же ели их живьем, так как не могли питаться уже умерщвленной пищей. И все здесь было поставлено на конвейер.

И конвейер действовал. По моим оценкам, в лагере жило около десяти тысяч человек. И среди них было мало стариков, которые не могли выдержать условия такой жизни, наверное, их сразу пускали в пищу. Основная масса – это люди, родившиеся уже после биологической катастрофы. Фактически они представляли собой полуразумные машины, постоянно воспроизводящие мясо. Ведь никто их не обучал, не воспитывал и не проявлял заботу. И многие из них уже деградировали до скотского состояния.

С другой стороны, это был единственный способ жизни в условиях тирании тварей, которые, в свою очередь, стремительно эволюционировали.

– Я боюсь, Санджар, – прошептала Кэт. Она дрожала, рассматривая наше новое место обитания. Ей, конечно, здесь была уготована судьба матки-воспроизводителя.

– Держись, я с тобой, – шепнул я ей, но тут же получил прикладом в ухо. От боли у меня аж потемнело все в глазах.

– Молчать, скоты, – крикнул вархатник Борис. – Эй вы, идиоты, отведите этих баб в бокс, я сам лично начну процесс воспроизводства!

– Только попробуй, гад! – не выдержал Хэндрик и двинулся в сторону вархатника. Тот, даже не изменившись в лице, нанес апперкот моему другу. Что-что, а драться этот подонок умел отлично.

Хэндрик вначале подлетел, а затем упал, затылком стукнувшись об асфальт. Подскочившие вархатники стали с особым упоением пинать его, при этом издавая крики:

– На, червячина!… Умри, скотина!… А он еще дергается! Добавьте ему, ребята!…

Хэндрик извивался, стараясь прикрыть наиболее уязвимые места от ударов.

– Прекратите, прошу вас, прекратите! – закричала Блонди. – Я согласна на все, но не избивайте его.

– Это бандиты, дорогая, а они не знают жалости, – печально произнес Смоленский, а затем обратился к веселящимся вархатникам: – Вы уже схватили нас, зачем еще мучить?

– А-а, Аркадий, я все хотел тобой заняться, – подошел к нему Борис, а вархатники радостно загоготали, предвкушая еще одну расправу. – Напрасно ты сбежал. И двоих наших уложил. Правда, они еще дышали, и мне пришлось отправить их к сцерцепам на жратву. Только так я спас свою шкуру за промашку с тобой. Сам понимаешь, Вархат не любит зевак в своих рядах.

– Надо было тебя самого к тварям отправить…

– Я всегда знал, что ты ко мне не равнодушен, – продолжал Борис. – А помнишь, я обещал тебя наказать?

– Помню, – угрюмо ответил Аркадий. – Ты и без обещания наказывал многих.

– А я всегда держу свое слово, – и по команде вархатника его дружки кинулись на Смоленского, повалили на пол и стали избивать.

Кэт и Блонди завизжали. Я, превозмогая боль, кинулся на бандитов. Мне удалось сбить одного с ног, а другому въехать в ухо, но это успех оказался временным. Мощный удар по голове лишил меня сознания.

КОНЦЛАГЕРЬ «ОСТАНКИНО»

Когда я очнулся, то почувствовал себя не совсем приятно. Точнее не чувствовал многих частей тела. Казалось, что у меня ампутировали левую руку и ноги. Спина представляла собой сплошной синяк или, как назвала Кэт, осмотревшая меня, гематому. К сожалению, у нее отняли аптечку и поэтому единственное, что она могла сделать, это только накладывать компресс на избитые участки. С это оказало свое воздействие, поскольку стала приходить тупая и ноющая боль.

– Я, наверное, похож на отбивную котлету, – пошутил я и попытался пошевелиться. Но боль буквально сковала меня.

– Сволочи, бандиты, скоты, – шептала Кэт, подразумевая, конечно, вархатников. – Они тебе отбили многие органы. Ты не шевелись! – вскричала она, увидев, что я хотел предпринять еще одну попытку встать с лежанки.

– Заживет все, – улыбнулся я. – Сколько я лежал без сознания?

– Более полусуток. Сейчас часа три дня.

– А день, какой?

– Третье мая. Год прежний.

– Неужели все произошло в один день? Ужас какой-то, – подвел итог я и тут же спохватился. – А как ты?

– Терпимо, – грустно улыбнулась Кэт. – Еще в женский бокс не водили, но обещали…

У меня сердце гулко застучало, а в глазах потемнело.

– Гады, они же тебя изнасилуют! – процедил сквозь зубы я.

– А ты можешь помешать?

– Я умру, но тебя им не отдам!

– Лучше не умирай. Как-нибудь выберемся отсюда!

– Но…

– Молчи, – прижала палец к моим губам Кэт. – Не думай пока об этом. Мы в плену, и эту процедуру мне не избежать. Хотя мне до жути противно и страшно!

– Я…

– Молчи!

– Хорошо, – прошептал я, чувствуя свое бессилие. Меня душила лютая ненависть к вархатникам. – Как там Хэндрик?

– Возле Винни-Пуха сидит Блонди. По-моему, она не равнодушна к нему…

– Он, по-моему, тоже. И это, наверное, хорошо…

– Соперников меньше? Боишься конкуренции?

Это неумная шутка меня разозлила:

– Ничего я не боюсь! Я тебя люблю, и ты все равно будешь моей!

Впервые я позволил себя громко и при ней признаться в своих чувствах. Кэт, конечно, не могла не догадываться об этом и восприняла спокойно.

– Спасибо, Санджар, я тебя тоже люблю, – и Кэт, наклонившись, поцеловала меня в губы.

Я буквально растаял от счастья. Даже боль ушла. Мне показалось, что я способен сейчас встать и начать крушить врагов. Но едва поднял руку, как боль возвратилась и пронзила предплечье.

– Ой!

– Я же тебе сказала – лежи и не двигайся!

– Только ты не уходи, – попросил я ее.

Кэт, помедлив, кивнула. Я понимал, она бессильна что-либо изменить в данной ситуации.

Я повернул голову и осмотрелся. Мы находились в одной из комнат, которые раньше использовались для технических нужд. Здесь были кабеля, телекамеры, трансформаторы, все то, что обычно применяется в большом телевидении. Только все это было сломано и пришло в негодность. Из останков железных щитов были сооружены лежанки, на которых находились я и Хэндрик. Блонди сидела возле него и была, судя по выражению лица, в подавленном состоянии: она тоже понимала, что ее ждет женский бокс и встреча с насильником-вархатником.

Больше никого в комнате не было.

– А где Аркадий? – встревожился я, вспомнив о новом друге.

– Он ушел узнать, где находится Алена, – тихо прошептала Кэт. – Кажется, он что-то задумал.

– Он в порядке?

– Во много раз лучше тебя! Уверена, он привык к такому обращению со стороны охраны… Жаль, что аптечки нет. А бы анаболиками быстро восстановила тебя и Хэндрика, и даже сделала бы вас во много раз сильнее.

А это мысль, подумал я. Ведь сопротивление еще не закончилось. Можно неплохо отыграться.

– Как здесь живут люди? – постарался получить побольше информации я.

– Ужасно. Кормят консервными банками, срок которых давно истек. Дают в пищу траву, тухлую воду. Никакой медицинской помощи. Женщины рожают как автоматы. Родила, на следующий день – очередное зачатие. Рожать начинают в тринадцать лет. При таком темпе выдерживают не многие, хотя есть такие, как мне сказали тут женщины, которые выносили по двадцать детей. Однако, все равно смертность страшно высокая. Но и умереть не дают просто так. Видят, что человек сейчас богу душу отдаст – сразу ведут к тварям. А те рады сожрать…

– Люди же теперь как убойная скотина…

– Но естественного прироста населения «Останкино» не хватило бы для желудков тварей. Поэтому вархатники часто идут на охоту и вылавливают одиночек или те группы, которые коллективно сумели приспособиться и скрываться от сцерцепов… Говорят, что между племенами сцерцепов уже идут стычки из-за еды. Возможно, в скором времени твари начнут масштабно воевать друг с другом.

– Скорее бы. Может быть, после этого их стало бы меньше? – прокряхтел я. – А отсюда можно сбежать?

– Говорят, попытки иногда бывают, но не всем удается, – сообщила Нэйсон. – «Останкино» окружено колючей проволокой и минными полями, через которые практически невозможно пройти. На вышках стоят вархатники с пулеметами и автоматами. Единственный вход и выход строго охраняется.

– Все равно я убегу, – прошептал я и закрыл глаза.

В это время в комнату заглянул вархатник. Это был здоровяк весом в два центнера. Было удивительно, как в это голодное для людей время он сумел обзавестись жирком. Однако и мышц у него было предостаточно. Окинув взглядом всех нас, он весело произнес:

– Гы-гы, а вот и я, Харя, великий бык-производитель. Какие тут красотки! Ух, ты! Блондиночка, ты мне нравишься! Говорят ты с Луны? Гы-гы, никогда еще не имел инопланетянку! А ты, курчавая, женишка нежишь? Давай, давай, скоро меня начнешь любить, гы-гы, – начал измываться он. – А я уж постараюсь тебя трахнуть, как следует, гы-гы!

– Пошел ты, знаешь ку… – выразить мне мысль не дала Кэт, которая ладонью зажала мне рот.

– Че он вякнул? – охранник подошел поближе.

– Больно ему, просит еды, – пыталась защитить меня моя любимая.

– Гы-гы, неженка, больно ему. Подумаешь, пару ребер сломали. В следующий раз не полезешь на вархатника, сука. На, жрите хаванинку, – тут вархатник бросил всем нам по банке древней тушенки и сноп полусухой травы. – Это ваша дневная порция!

Уже скрываясь за дверью, я услышал его голос:

– Через три часа, девахи, вас ждет Борис… Моя очередь – после него, гы-гы…

– Гад ползучий, – выдавил я из себя. – Нам нужно сматываться.

– Как? – подал голос Хэндрик, который все слышал.

– Очень просто и в тоже время сложно, – раздался негромкий голос. Это был Аркадий. Вид, конечно, у него был не ахти, но лучше, чем у нас с Хэндриком. Хромая, он прошелся по комнате.

– Как вы, ребята? – поинтересовался он.

– Хреново!

– Вижу, – согласился Аркадий. – Вархатники – это профессиональные мясники. Многие из них до катастрофы были элементарными уголовниками. А их дети – тоже вархатники – поучились этому мастерству от родителей.

– Вы дело, говорите, Аркадий, как нам сбежать, а не про вархатников! – нетерпеливо сказал я.

– Как вы сбежите в таком виде? – удивился Смоленский. – Вы двигаться не можете и не только выйти за пределы «Останкино» не сможете, но и вообще выйти из этой комнаты.

– Если добудем аптечку и получим анаболики, то сможем, – ответил я. – Это специальные препараты, которыми нас кололи еще на Марсе, готовя к полету. Если получить ударную дозу, то мы станем сильнее в десять раз!

– Организм может не выдержать такой нагрузки! – испугалась Кэт. – Это же мощный стимулятор. Мышечная ткань растет на глазах, кровяное давление и пульс при этом возрастают. Сердце может лопнуть…

– Другого пути нет…

– О каких путях ты говоришь, если аптечки нет, – хмуро прервала меня Кэт.

– Я найду, – сказала Блонди, вставая. Хэндрик пытался схватить ее за руки и этим самым остановить, но у него не хватило сил.

– Нет, Блондик, не уходи, – прошептал он.

– Не беспокойся, все будет в порядке…

– Как вы это сделаете, Блонди? – удивился Аркадий. – Все лекарства идут только в личное пользование Вархата и его банды. Нам – скоту – ничего не положено.

– Я попробую все же достать, – и, кивнув нам, девушка исчезла в проеме двери.

– Она добудет анаболики, – убежденно сказал Хэндрик. Во всяком случае, он верил.

– Так как нам вырваться отсюда? – снова спросил я у Смоленского.

Тот сел рядом с нами и тихо заговорил.

– Убежать можно. Но без приборов в городе делать нечего. Ведь твари сразу учуют нас и сожрут.

– А где взять эти приборы?

– Их нам переправило Движение Сопротивления. В свое время я с товарищами организовал подпольную группу в «Останкино». Мы сумели установить связь с Калининым через подкупленного охранника. Как только Алена случайно попалась в руки вархатников во время облавы, то мы же сумели сообщить об этом Семену. Но кто-то из вархатников признал в ней дочь предводителя Движения Сопротивления. Генерал Генеев жутко обрадовался этой удаче. Ведь теперь он мог шантажировать Калинина.

Но Семен просил нас спасти ее и тайно переслал два прибора-невидимки. Огнестрельное оружие, к сожалению, передать нам не смогли – человек-связник подорвался на мине. Генеев сразу понял, что кто-то хочет выкрасть Алену, и усилил охрану. А поскольку еще намечался шмон среди узников «Останкино» на предмет выявления оружия, то мне пришлось в эту же ночь совершить побег.

Я и трое моих друзей тихо подкрались в апартаменты Вархата и зарезали двух охранников, которые сторожили Алену. Затем я и Алена сумели перейти минное поле, но трое моих товарищей погибли, поскольку прокладывали дорогу собственными телами.

Вархатники устроили нам погоню. Правда, ночью они положились на тварей, которые могли нас спокойно отыскать, если бы не приборы. Но поскольку сцерцепы не справились с задачей, то Генеев отправил самого лучшего ищейку – Бориса Могильного…

– Ну и фамилия! – изумились мы. – Как точно она отражает суть профессии этого негодяя.

– Этот гад загубил много жизней, – тихо произнес Аркадий. – Мою жену насиловал, а потом убил именно он. Так что я должен ему отплатить по кровавым счетам… И Борис, пошуровав по всей Москве, нашел нас, вас и Джека… Так что побег не удался. Меня убивать не стали, хотя могли. Ведь сцерцепам нужно живое мясо, а не труп. Думаю, что меня приберегли для торжественных случаев.

– Ужасно, – прошептала Кэт.

– Но на этот раз как вы думаете сбежать? – вновь напомнил суть своего вопроса я.

Но Аркадий и не думал отклоняться от темы беседы:

– Вертолет!

– Какой вертолет? – не понял я.

– На крыше телецентра «Останкино» находится милицейский вертолет. Правда, им не пользовались более тридцати лет…

– А-а, это уже никуда негодный аппарат, – махнул я, вспомнив заржавевшие машины на улицах города. – Наверное, такая же рухлядь, что мы встречали в пути.

– Не скажите, Санджар. Он находился внутри ангара и поэтому не подвергся коррозии. Если его заправить бензином и поставить новый аккумулятор, то думаю, им можно воспользоваться.

– А почему вы им раньше не могли воспользоваться? Ведь это отличная штука для побега!

– Никто здесь не умеет управлять вертолетом. А вы – космонавты, наверняка имеете навыки вождения подобными аппаратами.

– Вообще-то на Марсе, когда готовились к полету, мы водили реактивный геликоптер "Шорт", – задумчиво сказал я. – Это герметичный усовершенствованный многоцелевой вертолет, приспособленный к марсианским условиям. Но думаю, и земным милицейским не трудно совладать… Главное, навыки есть… – впрочем, в этом я был не очень уверен.

Мои же слова обрадовали Аркадия:

– Это хорошо! Мой план таков: мы отбиваем Алену, поднимаемся наверх и на винтокрылой машине улетаем на базу к Калинину. А потом вернемся и рассчитаемся с вархатниками.

– Сначала нужно починить машину, – заметил я. – А тут все зависит от Хэндрика. Он у нас бортинженер, – пояснил я Смоленскому. – Отлично разбирается в технике.

Хэндрик издал только какой-то малопонятный звук. Было трудно определить: или он считает план отличным, или бредовым, или не обещает починить машину.

– Ты не мычи, а скажи толком, согласен? – фыркнул я на него.

Винни-Пуху ничего не оставалось, как ответить:

– А есть другой, что ли план? Конечно, согласен!

В этот момент в комнату вошла Блонди. Ее комбинезон в самых интимных местах был разорван, а глаза пылали гневом и стыдом. В руках она держала аптечку.

– Вот, – сказала девушка, передавая добытые препараты Кэт.

– Что с тобой? – встревожился Хэндрик. – Как ты достала аптечку?

– Пришлось проявить актерские способности, – сердито произнесла Блонди. – Играла роль лунной проститутки. Я подошла к вархатнику, который представился Харей, и сказала ему, что не прочь переспать с ним, но мне нужна аптечка. На его вопрос, мол, зачем, ответила, что в ней имеются женские сексостимуляторы, которые вызывают у нас специфические чувства. Харя, конечно, клюнул, и принес аптечку, но при этом пришлось ему позволить пощупать некоторые части моего тела…

– У-у, гад! – процедил Винни-Пух.

– Не теряй времени, Кэт! – сказал я. – Вводи анаболики.

Бортврач сразу приступила к исполнению своих обязанностей. Она мысленно прикинула приблизительную дозу и ввела шприцем препарат в руку сначала мне, а затем и Хэндрику.

– И Аркадию! – приказал я, поскольку считал, что Смоленский тоже должен принять активное участие в побеге и усиленная мускулатура ему не помешает.

Кэт кивнула. Она оголила руку Смоленскому и прыснула анаболик. Правда, ему доза досталась небольшой, но зато уже в первые минуты Аркадий расплылся в улыбке, поскольку почувствовал эффект.

– О-о-о, – протянул он. – Я ощущаю, как сила растекается по моему организму. Это как наркотик!

– Это не наркотик…

– Я имею в виду, что ощущение силы, спокойствия дают тоже наркотики, – пояснил Смоленский. – Это самый классный препарат!

В рекламе Смоленского препарат не нуждался, поскольку мы сами знали эффективность анаболиков. Я сам ощущал, как сращивались поломанные кости, рассасывались «синяки», мышцы наливались силой и увеличивались в размерах. Уже через полчаса мы были в полном порядке.

– Ух, ты! – вскочил Винни-Пух. – Я уже здоров.

Блонди внимательно посмотрела на него, а затем неуверенно спросила:

– А мне можно получить свою дозу анаболиков?

Кэт сразу смекнула, зачем. Желание оторвать Харе задницу у Блонди вырисовывалось на лице.

– Конечно. Ведь для побега нам всем нужны силы. Да и я не откажусь, – с этими словами Нэйсон приобщила себя и подружку к обществу культуристов.

– Ну, как, бежим? – обратился ко мне Хэндрик.

– Сначала я схожу наверх и попытаюсь пробраться в апартаменты Вархата, – сказал Смоленский. – Мне нужно узнать, где находится Алена.

– Хорошо, но вы тогда покажите путь Хэндрику на крышу телецентра, чтобы он приступил к починке вертолета. Нам нужно убежать сегодня, пока Борис не приступил к исполнению обязанностей самца, – я был полон решимости начать борьбу за нашу свободу и жизнь.

Аркадий с Хэндриком вышли из комнаты, но через несколько минут вернулись:

– Вархатники закрыли помещение на час и нам из стойла не выбраться просто так во двор. Интересно, зачем это они сделали? Раньше такого не было. Придется ждать.

– Хорошо, – согласился я. – Но тогда у нас совсем мало времени.

– Тут ничего не поделаешь, – развел руками Аркадий. – Кстати, и еще одна новость. Мы видели банду Джека среди вархатников. Они уже служат в рядах предателей.

Лицо у Блонди окаменело. Было видно, что ничего хорошего от участия ее бывшего командира в рядах вархатников она не видела. Я полностью разделял эти мысли.