Текст книги "Очень эльфийский подарок"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Я почувствовала, как он на миг окаменел. В комнате как будто стало очень-очень холодно, и мне послышался ужасный, безумный вой. В лицо ударило затхлое, мёртвое дыхание, которое бывает только на неспокойных кладбищах и в фамильных склепах, тех самых, где похоронено множество призраков и безобразных тайн.
Руки Деррена сжались чуть сильнее, почти конвульсивно.
– Не смей говорить об этом, – его голос, казалось, звучал со всех сторон. – Не смей. Этого не случится.
И я очень отчётливо осознала, что в последнем предложении не хватает одного слова.
Снова.
Вон оно как, значит… Надо бы на досуге отослать подальше Деррена и основательно потрясти Ирона на предмет подробностей гибели моей предполагаемой предшественницы. Кто её убил и почему – вопрос интересный. Но не хочется поднимать его вот прямо сейчас.
– Ты можешь помочь мне сойти с корабля? Своими ногами.
Деррен вздохнул.
– Если ты того желаешь, госпожа, – бросил он сухо.
Ну-ну.
Впрочем, пусть хоть сколько обижается, лишь бы помог. И Деррен не подвёл: оплёл меня живой, подвижной тьмой, как второй кожей, и осторожно поставил на ноги. Магия его была нежной и бережной, куда уж там той лозе. При этом, Деррен делился со мной силой – настолько, насколько мой измученный организм мог переварить энергию тьмы, смерти и запустения.
Ноги немного оторвались от пола – недостаточно для того, чтобы это было заметно под струящимся подолом. Я пошла (полетела) вперёд, и Деррен заскользил за спиной тихой тёмной тенью. Когда дверь в мою каюту распахнулась, к нам присоединилось несколько боевых магов. Я попросила у них отчёт и приказала одному из них организовать эвакуацию для принца-лягушки.
Такой вот своеобразной компанией мы направились к выходу.
Корабль был разбит. Украшение и гордость магического летучего флота, теперь он превратился в покорёженные, разбитые огрызки былого величия. Впрочем, защитные чары, наложенные лучшими артефакторами Империи, вместе со слаженными действиями магов сделали свою работу: на последнем порыве защита погасила удар. Раненые были, но, насколько я могла судить, до смертей не дошло.
– Позаботьтесь о том, чтобы разбить лагерь, – попросила я. – Сосчитайте наши потери. Отправьте вестников нашим союзникам на острове.
– Будет сделано, принцесса!
– Я жду доклада о наших потерях и общей ситуации в ближайшее время. Сейчас мне нужно будет ненадолго превратиться в дракона; надеюсь, вы меня простите.
– Да, принцесса.
Я плавно выплыла-спустилась с корабля, кивнула в ответ на приветствия и порадовалась, что побережье скалистое, частично заросло деревьями, и найти себе относительно удобную поляну – не проблема. Конечно, далеко удаляться нельзя, но если вот здесь…
– Деррен, набрось морок. И отпусти меня.
Мой “раб” в кои-то веки без вопросов повиновался. Между нами и кораблём замерцала иллюзорная преграда, а плети тьмы осторожно, мягко опустили меня на землю.
Превращаться было долго и больно. Ожидаемо.
Казалось, с меня живьём сдирают кожу, ломают кости, выворачивают сущность. Пришлось воспользоваться лозой, чтобы не орать, что само по себе уже о многом говорит. Превращение длилось несколько минут, и то были определённо если не самые неприятные мгновения в моей жизни, то одни из так точно.
Наконец я с тихим рыком приподнялась с земли, в два рывка расправив измученные крылья.
– Проклятая Бездна, – прошипел Деррен.
Ну да, выглядело не очень.
“Регенерация справится, – заверила я его, – не в первый раз. И всё не так плохо, как выглядит. Кости стоят относительно правильно, это главное.”
Пару мгновений он смотрел на меня своими волшебными глазами, в глубине которых плясали алые всполохи.
На этот раз он промолчал, не завёл начинавшую уже приедаться мне песенку про “ай, почему ты себя не бережёшь, почему ты такая”. Прогресс был налицо, так что для разнообразия решила высказаться я.
“Спасибо”.
Деррен, который как раз сейчас плёл нечто похожее на чары мягкого исцеления (что разумно с его стороны – обычные исцеляющие потоки мои крылья уже бы не выдержали), бросил на меня удивлённый взгляд.
– За что конкретно ты благодаришь?
“За то, что позволил мне не потерять достоинство – в первую очередь, – ответила я спокойно. – Мы в непростой ситуации. Очень непростой, на самом деле. В такое время (особенно в такое время!) мои подданные не должны видеть меня слабой. Я не имею на это права, и даже не притворяйся, что не понимаешь этого”.
Деррен помедлил.
– А насколько непростая на самом деле наша ситуация? – уточнил он.
Х-хороший же вопрос…
Я устало фыркнула. Боль, пожиравшая крылья, отпускала неохотно, то и дело возвращая себе завоёванные позиции. Регенерации придётся работать около суток, не меньше, чтобы восстановить крылья. И любое превращение в человеческую форму может стоить мне неба.
“Остров Мойдо, – ответила я, – одно из самых нестабильных владений Империи. То есть как владений… на бумаге мы, несомненно, владеем им. По факту всё намного сложнее”.
31
– Намного сложнее? – усмехнулся Деррен. – Позволь, я угадаю. В переводе с дипломатического на вменяемый это значит, что вы островом владеете, но его жители об этом не то чтобы в курсе?
Я фыркнула. Что же, по крайней мере, с ним не надо вдаваться в длинные и скучные реверансы!
“Примерно так. Вообще колонизация Имбайского архипелага проходила для нас не так легко, даже в дедушкины времена. Местные маги огня, поклоняющиеся Колесничему под прозвищем “Единый”, всегда были грозной силой. Сражение за Мойдо вошло в историю как великая битва льда и пламени. Дядюшка Ирю и тётушка Сил неплохо тут развлеклись и в итоге смогли убить местного царя, чтобы посадить своего ставленника…”
– Но с этого всё только началось, – понимающе усмехнулся Деррен.
“Разумеется. Местные не желали мириться с диктатурой Льда. И противостояние, тайное или явное, тянулось все эти столетия. Но в последнее время это стало ещё… острее. Дело в том, что последний царь умер (или ему помогли, что вероятнее). И оставил после себя ни много ни мало двести наследников.”
– Вот это плодовитость! Мне страшно даже представлять, сколько у него жён! Или он просто редкостный долгожитель?
“И то, и другое, в общем-то. С одной стороны, он прожил довольно долго. Во-первых, как и положено магу, во-вторых, наша сторона тоже этому поспособствовала, благо он был весьма…”
– Удобен вам?
“Да.”
– Нестареющая классика.
“А что ты хочешь? Достаточно безвольный и подверженный страстям, но в то же время относительно красноречивый и жадный до власти. Нам было что ему предложить, ему было что терять. Идеальный симбиоз. И да, привычка коллекционировать в своём гареме всё новых и новых молодых жён была одним из его грехов. Так и вышло, что общее количество детей у него весьма внушительное. И теперь, когда родитель преставился, отпрыски весело и с энтузиазмом грызутся за власть.”
– Любопытно. Но, если я хоть что-либо понимаю в таких историях, вы уже знаете, кто займёт трон?
“Знаем. И работаем над этим. Но есть некоторые… затруднения.”
– Ага, – сказал Деррен. – Затруднения. Тут не спрашиваю перевод с дипломатического, благо и сам знаю. И чего нам ждать?
“О! Это зависит от того, с кем именно мы встретимся. Нас могут принять с распростёртыми объятиями… А могут забросать огнём. Нельзя предсказать.”
Деррен усмехнулся.
– Что же, звучит как минимум весело. Мне передать боевым магам какие-то распоряжения?
“Они знают, что делать. Они профессионалы, ради всего высокого! Верю, они вполне способны разбить лагерь и разобраться с первыми нуждами. Что мне действительно необходимо, так это отправить вестника нашим союзникам. Но это я смогу сделать только после того, как более-менее исцелюсь. Скажи мне пока вот что: что там с Мёртвым Капитаном?”
– А что с ним? Вон же он.
Я снова задумчиво посмотрела на корабль, который, вопреки всем законам природы и здравого смысла, курсировал на самой линии прибоя, по границе между водой и землёй.
“Он не может сойти на сушу, верно?”
– Ни он, ни его призрачная братия. Но в море они будут ждать.
“Тебя?”
– Боюсь, что любого, кто был на этом корабле.
“Потрясающе. То есть, все мы, без исключения, заперты на острове? И покинуть его можем только по воздуху?”
– Ну, если коротко, то – да.
Я обдумала услышанное.
“Болли уже мертва, я полагаю?”
– Сомневаюсь. Когда я проверял в последний раз, она была живее всех живых. И весьма недурно себя чувствовала, судя по всему. В общем-то, неудивительно: Капитан при желании отлично умеет находить лазейки в своём проклятии.
“Вот как… И какова же вероятность, что он поищет такую лазейку в отношении меня?”
– Извини, но сомнительно. Ты для них некоторым образом – как там это обычно говорится? – враг номер один.
“Поразительно. И чем же я заслужила такую честь? Мне-то казалось, что морского фомора убил ты.”
– О, это длинная скучная история…
“Как видишь, прямо сейчас у меня появилось некоторое свободное время. И?”
– Пожалуй, как-нибудь в другой раз. Не сегодня. И да, мне кажется, прямо сейчас тебе будет чем заняться: тебя там хотят.
“Вот уж ни секунды не сомневаюсь. Боевые маги закончили с формированием лагеря и хотят провести брифинг?”
– Это тоже. Но на самом деле я имел в виду, что, похоже, с тобой хотят пообщаться из дома.
В следующее мгновение я почувствовала это сама: ледяной вестник, привлечённый моей приходящей в относительную форму силой, летел сюда.
Любопытно, успели ли до Империи дойти вести о случившемся? У меня шансов отправить вестника не было. Разумеется, боевые маги, следуя протоколу, воспользовались всеми артефактами связи, в том числе экстренными. Но присутствие фоморов, как показывают исследования, довольно сильно искажает действие таких артефактов. Мои подчинённые не были уверены, что Империи удалось сообщить. Я собиралась сама заняться этим, когда крылья придут хотя бы в относительную норму. И тут – привет с родины… К добру или к худу?
Вестник закружил передо мной. Я склонила голову набок, выстраивая канал связи… И застыла, вслушиваясь в простые, очень безжалостные слова.
А потом заревела так громко, как только могла. И стремительно начала превращаться в человека.
– Ты что творишь?! – зарычал Деррен. – Стой!
Я и не подумала слушаться, разумеется. И тогда живая тьма рванулась в мою сторону атакующей коброй.
Я вскинулась, забилась в её объятиях, но была слишком слаба, чтобы вырваться. Меня швырнуло на траву, ледяная энергия хлынула вокруг, снося деревья, в глазах потемнело. Я на пару мгновений застыла, не видя вокруг ничего, кроме живой тьмы. А когда проморгалась…
Так, вот только этого мне не хватало.
Я коротко рыкнула, и боевые маги, которые пытались уничтожить Деррена, остановились. Мой раб, преобразившийся в чёрную тень, крылатую и красноглазую для пущей прелести, перестал ловко от них уворачиваться и посмотрел на меня.
Я потрясла головой, но с трудом встала на лапы и нехотя сделала знак отбоя тревоги. Не хватало ещё, чтобы у Деррена кончилось терпение и он напал на боевых магов всерьёз. Мне, поистине, и без того очень весело жилось.
Боевые маги уходить явно не хотели. И их таки можно понять: нападение на принцессу – ситуация, мягко сказать, внештатная. По счастью, я уже достаточно взяла себя в руки, чтобы не наделать больше никаких критических ошибок.
Повторный приказ мои люди не могли игнорировать и нехотя отошли.
– И что это было? – уточнил Деррен сухо.
Я равнодушно смотрела сквозь него. Усталость и отчаяние навалились тяжёлым мешком.
“Принцесса, сим тебе сообщаем, что Госпожа Биланна пострадала вследствие предположительного несчастного случая. Обстоятельства таковы, что ей остался год. Подробности передадим во время сеанса связи. Тебе следует вернуться при первой возможности.
Вопрос с госпожой Джиной рассмотрен. Она уволена с должности и отправлена в дальний гарнизон до выяснения. Её следующее назначение пока не определено.
Волею Неба, Император Лии”
– Иэ, – Деррен осторожно, почти невесомо прикоснулся рукой к моей шкуре, – что бы там ни было, пожалуйста, успокойся. Не делай глупостей, особенно – непоправимых.
Я оскалилась.
Непоправимые глупости… Гэри, Джина, Ирлина, Биланна… отец…
Как же я устала.
“Я спокойна. Пожалуйста, сходи и узнай, удалось ли сохранить артефакт связи.”
– Я отправлю тень.
“Сходи и узнай.”
– Я не оставлю…
“Чтоб тебя, Деррен! Исчезни хотя бы на проклятые пять минут! Дай мне вдохнуть полной грудью! Неужели у тебя совсем нет сердца?!”
Ох… Это было слишком. Лишнее. И идиоту понятно.
Но я балансировала на грани срыва, как над пропастью, и ничего не могла с собой поделать. Всё навалившееся было немного чересчур. Даже для меня.
Деррен помолчал.
Он смотрел на меня странно, было в этих чёрных глазах что-то ломкое, неуловимое, не то горько-понимающее, не то просто инстинктивно узнаваемое.
Как ни крути, в обычном режиме пернатого придурка Деррен ведёт себя так, что порой я забываю, насколько он на самом деле стар. И что, возможно, ему по силам понять чуть больше, чем кажется на первый взгляд.
– Хорошо, – ответил он ровно, – я всё узнаю. А ты пообещаешь мне не делать глупостей, пока я не вернусь. Договорились? Что бы там ни было, уверен, это решаемо.
Я медленно кивнула, хотя ни в чём не была уверена. Мне просто хотелось хотя бы на пять минут остаться в одиночестве.
Когда он тенью ускользнул прочь, я позволила лапам подогнуться, а крыльям обессиленно распластаться по земле.
Биланна.
Старшая наложница Императора. Человек. Женщина, которая заменила мне мать. И отца, если честно. И в какое-то время вообще всех.
Возможно, самое близкое для меня существо на этом свете.
Она не была парой моего отца. Но была им любима так нежно и глубоко, что даже после того, как Император встретил свою истинную (мою мать), его чувства к Биланне никуда не делись. Повезло, что моя мать происходит из кошачьего оборотничьего клана – а значит, очень спокойно относится к подобным ситуациям. Не согласись она признать Биланну, это всё могло бы обернуться трагедией.
Само собой разумеется, по человеческим меркам это неправильно и странно. Так же само собой разумеется, человеческие и оборотничьи мерки морали далеки друг от друга, как звёзды и море. Для хищных оборотней, включая драконов, полиамория была делом обычным – как и то, что истинная пара время от времени заводит себе игрушки. В том числе человеческие.
Многие при дворе, разумеется, считали, что рано или поздно особое положение Биланны аннулируется. Драконы и прочие хищные оборотни верили, что в итоге венценосная чета “наиграется”. Люди были убеждены, что тигрица Алаи, прекрасная и жестокая Императрица, сожрёт человечку и не подавится.
Обе стороны ошибались. Люди – в силу того, что не понимали оборотничий менталитет. Оборотни – в силу того, что недооценивали силу обычной, человеческой любви. Которой у драконов, якобы, без парности быть не может…
Может. Просто не всем нравится это признавать.
Так или иначе, Биланна оставалась. И, пока родители отстраивали Империю после гибели моего психопатического дедули, Биланна была той, кто любил меня. Вопреки тому, что я родилась девочкой, что во мне так много эльфийской крови, что я в своё время доставляла семье столько неприятностей… Она просто любила меня, не ожидая ничего взамен.
Но Биланна всё это время оставалась человеком. Будь она парой отца, не возникло бы никаких проблем: связь с драконом продлит жизнь человеку. Но она не… И в этом заключается самая главная сложность.
Люди стареют. Умирают. Никакие лекарские чары извне не спасают от этого, по крайней мере, не после пересечения тысячелетнего порога. Лекари давали ей пятнадцать лет. Это мало, но…
Год. Год, проклятье.
Я прикрыла глаза. Знаю, что по чешуе сейчас текут кровавые слёзы – лоза ранит изнутри, ворочается под кожей.
Мне надо собраться.
Собраться.
– Артефакт связи не работает, – сказал Деррен тихо. – Прости.
Я вздрогнула всем телом, ненавидя себя за эту слабость, и распахнула глаза. Когда он успел подойти?
Соберись, Иэ, чтоб тебя. Не будь тряпкой. Не будь!
“Причины?”
– Морские фоморы, – ответил лаконично Деррен. – Тут не могу помочь даже я. Вестник, возможно, долетит. Но тоже не факт.
Я прикрыла глаза. Бездна!
– Иэ, посмотри на меня.
Мне отчаянно хотелось превентивно дунуть в него льдом, но, сцепив зубы, я подчинилась.
– Есть ли что-то, что я могу сделать для тебя сейчас?
“Перенести меня в Драконью Империю?.. Забудь. Я не имею права оставлять подчинённых здесь, что бы ты ни ответил. Налаживать связь? Исцелять людей от старости?”
– Последние два пункта – возможно. Если только у нас будет сделка.
Чтоб тебя.
“Опять? Правда?”
– Прости. Есть правила, которые не обойти даже мне.
“А с той душой, которую ты ищешь… с ней у тебя тоже была сделка?”
Я прочла ответ в его молчании до того, как он признал:
– Да.
Забавно.
“И что же она попросила у тебя?”
– Ты не хочешь знать.
“Серьёзно?”
– Да.
“Хорошо. Эти твои условия, которые ты готов мне предложить… Озвучь их.”
– Всё просто: ты загадываешь желание, я исполняю его. Мы уходим из этого мира. навсегда.
“Любопытно. И я могу загадать всё, что угодно? Вариант: служи мне верой и правдой на протяжении тысячелетия тебя устроит?”
Он тихо, опасно рассмеялся.
– Нет, прекраснейший из дипломатов. Это меня не устроит.
Что же, мы должны где-то начинать, как говорится.
“А что устроит? Лет пятьсот?”
– Не более года, госпожа моя. На крайний случай, полутора-двух лет. И да, я рад, что ты уже начинаешь торговаться…
“Деррен, это несерьёзно! Ты так будешь ждать от меня сделки вечно!”
– Нет, не буду, – просто ответил он. – Ты придёшь ко мне со своим желанием, и года не пройдёт.
“И откуда такая уверенность?”
– Потому что я знаю тебя.
По правде, это начинает меня уже немного раздражать.
“Ты меня не знаешь. Ты знаешь кого-то, кто жил тысячелетие тому, и…”
– О нет, я знаю тебя, – он вдруг позволил себе жёсткую, холодную усмешку. Глаза его будто бы стали провалами в Бездну. – Я умею искушать, Иэ. Умею заключать сделки. Знаю, что такое желание. И знаю, что ты придёшь ко мне довольно скоро. И скажешь: “Я желаю…”. Так будет, потому что ты сама этого хочешь.
“Что ты несёшь?”
В его глазах сияло что-то тёмное, пугающее.
– Как ни прискорбно – правду, правду, и ничего, кроме правды. Ты захочешь этой сделки, потому что ты глубоко, отчаянно, до крика несчастна. Это очень знакомо, принцесса-которая-не-умеет-плакать. Интересно, как ты получила свою лозу? Впрочем, существует по большому счёту только один способ… Твоя жизнь – нагромождение лжи и несуразиц, вечное давление долга, замкнутый круг, где ты делаешь то, чего совершенно не желаешь. Потому ты придёшь ко мне, ведь я могу дать тебе всё, чего ты так жаждешь. Я могу позволить тебе выйти из этой игры. Я могу вернуть тебе твоё личное небо. Ты этого желаешь, прекрасная принцесса. А значит, ты придёшь ко мне.
Мы застыли, глядя друг на друга. Я скрипнула клыками, ощущая одновременно и ярость, и непривычную уязвимость, и беспомощность. Хотелось сказать: “Я ненавижу тебя” – но это слишком банально и пафосно, чтобы быть ответом.
А Деррен между тем скользнул вперёд – чёрной, почти пугающей тенью.
– Ты будешь слышать мой шёпот во тьме, – сказал он, и его голос казался одновременно и самой изящной на свете музыкой, и самым ужасным, что только можно вообразить. Он проникал под кожу и кости, завораживал и почти ранил. – Я буду стоять за твоей спиной. И рано или поздно, к добру или к худу, ты вспомнишь, что я здесь. И воспользуешься мной… Вряд ли ради мести и власти. Я мог бы бросить этот мирок к твоим ногам, мог бы надеть корону на твою голову, мог бы восстановить эту справедливость – ведь там, глубоко в душе, ты порой представляла такой исход, верно? Мечтала о том, что сядешь на трон, который вообще-то твой по праву, и дальше всё будет по твоим правилам… Можешь не отрицать, я очень ясно, очень чётко вижу такие вещи. Тёмные, неназываемые, закрытые на замок вещи…
Он тихо, опасно рассмеялся.
Я застыла, не в силах пошевелиться, впервые за всё время знакомства испытывая перед этим существом самый настоящий, реальный страх.
– Но ты слишком хорошая, – проворковал он, – слишком верна своей семейке, стране, короне, даже если это в глубине души ранит и злит. Но ты придёшь ко мне… потому что рано или поздно, маленькая принцесса, ты захочешь сыграть по своим правилам. И тогда я буду рядом…
“ДОВОЛЬНО! – от моего ментального возгласа, должно быть, у любого нормального существа началась бы непереносимая мигрень. Но Деррен на это только коротко усмехнулся, правда, хотя бы соизволив при этом заткнуться. – Как ты смеешь говорить мне такие вещи? Я, дочь Ледяного Императора, будущая опора Ледяного Трона…”
– А может, начнёшь с чего-то, что ты выбрала сама? Хотя бы для разнообразия. Или… погоди… неужели ничего такого в твоей жизни нет?
Я выпустила когти.
Я не хотела отвечать на этот вопрос.
“Чего ты добиваешься, Деррен?”
– Всего лишь объясняю причинно-следственные связи… Ты придёшь ко мне, милая. И это вопрос не такого уж долгого времени. Придёшь, когда захочешь передать роль “опоры” кому-то другому. Придёшь, когда устанешь вечно быть принцессой. Только и всего. А теперь…
Но что “теперь”, я так и не узнала: над лесом взвился огненный шторм.
32
Ирлина
*
– Вот так, – сказал Ирон, – иногда быть эльфом очень выгодно! Или быть девушкой, о которой заботится эльф… Кыш!
Последнее высказывание относилось к особенно наглой ветке неведомого растения, которая попыталась в порыве энтузиазма забраться мне под платье. Ради сохранения собственного морального здоровья я предпочла не уточнять, зачем.
В общем и целом ситуация складывалась для меня вполне комфортно: я лежала, укутанная в кокон из листьев, на широкой ветке дерева. Это всё ощущалось так, как будто я оказалась в уютном, на удивление тёплом гнезде. Которое, ко всему прочему, шевелилось, подстраивалось под мои нужды и не позволяло упасть.
“Так вот откуда слухи, что эльфы живут на деревьях.”
Ирон рассмеялся.
– В какой-то степени. Хотя, конечно, никто из нас всерьёз на деревьях не живёт – просто комфортней чувствуем себя на них в ситуациях опасных и сложных. А откуда взялась эта ерунда про деревья… насколько я знаю, изначально это придумали драконы из шестого мира. Во время первой войны им очень хотелось показать нас эдакими дикарями, низшими существами. В этом смысле пассаж про деревья неплохо работал. После его подхватил в своей риторике Ими Безумный, который, как известно, был остроухим и ненавидел эльфов. Классический случай, если ты спросишь меня. Интересно, почему все венценосные психи так похожи друг на друга?
“Не стоит при мне оскорблять Первого Императора, – попросила я больше для проформы, чем из реальных убеждений. Так-то он и правда был психически болен, но в драконьем обществе по сей день не принято этого признавать. – Лучше скажи, с чего это у тебя вдруг ситуация стала опасной и сложной?”
Ирон примостился рядом со мной на широкой ветке, грациозный, как большой кот. Лицо его казалось расслабленным, но зелёные глаза цепко, излишне внимательно осматривали то постепенно возводимый лагерь внизу, то пейзаж вокруг. Я с грустью наблюдала, как к спешно организованной лекарской палатке тащат раненых. А ведь я могла бы там помочь, если бы не проклятье…
– Мне здесь не нравится, – сказал эльф. – Здесь небезопасно.
Я нахмурилась. Предвидение не работало, остальные же ведьминские чувства ни о чём мне не говорили.
“И что тут такого опасного?”
– Не знаю, – хмыкнул он, – я ничего не чувствую, только чей-то недобрый взгляд.
Я более тщательно просканировала пространство.
“Может, дело в корабле Мёртвого Капитана?..”
– Нет, это определённо кто-то живой. Слишком, я бы даже сказал. Я чувствую чужую ненависть… но я не вижу его, не ощущаю, не могу срисовать. А значит, что бы оно ни было, оно может доставить крайне большие неприятности.
Я осмотрела изрезанный скалами красный берег (не зря Мойдо порой ещё называют островом “алого песка”), мрачную громаду синего леса вдалеке, тут и там разбросанные сине-зелёные рощи, величественные белоснежные камни. Красивый пейзаж… и такой же чужой для моего сердца, привыкшего к условно-пасторальным картинкам стабильной Империи.
“Это остров Мойдо. Он пропитан чужеродной магией и может быть опасен сам по себе. Такое уж место.”
– Я здесь бывал, – ответил Ирон лаконично. – Правда, было это очень, очень давно.
Какие, однако, интересные новости…
“И каким образом это соотносится с образом гаремного мальчика?”
– Я не всегда был гаремным мальчиком, если уж на то пошло. У меня была довольно длинная жизнь, и часть её я, в конечном итоге, провёл в элитном отряде разведки. Гарем случился потом, уже после того, как власть спятившей Паучихи на островах полностью укрепилась, а я сдуру вернулся на родину. И потом… закрутилось. Переход от кадрового военного к гаремному мальчику – одна из самых головокружительных трансформаций в моей жизни. Никому не пожелаю, если быть откровенным. Хотя… Ладно, пожалуй парочке своих одиозных знакомых мог бы пожелать. Но это другая история.
Я вытаращилась на него. Честно признаться, этот диалог был одним из совершенно внезапных откровений.
“А сбежать ты не смог?”
– Сначала не смог… Точнее, не мог этого сделать и не выдать себя. Потом не захотел, появились дела поважнее.
Я призадумалась.
“Дела поважнее – это ваше маленькое мероприятие по спасению сидхе-данан?”
– Вроде того, – усмехнулся он. – Спасти страну через гарем – это по-нашему. Не думаешь так?
Я не выдержала и тихо рассмеялась, хотя в глубине души и осознавала: всё это совершенно не смешно. Ни для кого не было секретом, что у сидхе мужчины физически и магически были слабее женщин, либо, в лучшем случае, равны им по силе. Конечно, сравнение релевантно только в случае равной по силе крови; понятное дело, что эльфийский знатный парень будет намного сильнее девушки из простого рода. Но тем не менее, некоторое неравенство существует, оно всегда было. Но тот абсурд, до которого довели это матриархи – это просто отдельная грань невменяемости.
Хотя, конечно, хрупкого и изящного, как статуэтка, Ирона сложно представить воином. Впрочем, то же самое можно обо многих вечных сказать. А тут, ко всему прочему, эльфийская кровь…
“Но как гарем мог бы помочь тебе спасти сидхе-данан?”
– Интересный вопрос… видишь ли, сейчас ситуация на островах такова, что единственный способ для мужчины оказаться поближе к политике – это попасть в гарем к кому-нибудь из ключевых женщин острова. Никаких других вариантов. А мне нужно было держать руку на пульсе, чтобы не пропустить знамение.
“Знамение?”
Он белозубо улыбнулся.
– Например, появление принцессы-дракона, благословлённой Лесным Царём.
“И это должно значить…”
– Что мне пора отправляться с ней.
“Зачем?”
– Чтобы, следуя тому самому пророчеству, поспособствовать появлению Истинной Королевы на свет.
Всё это звучало… неоднозначно.
“И ты вполне уверен, что это пророчество истинно?”
– Ну, по крайней мере, пока что оно исполняется. К тому же, мой лучший друг отдал за него жизнь, а в таких случаях очень хочется верить в достойную цену.
“Мне… жаль.”
– Забудь.
“И всё же, я кое-чего не понимаю. Если тебе надо было быть поближе к политическим элитам, почему ты не признался, что принц?”
Он удивлённо посмотрел на меня, а потом рассмеялся.
– Шутишь? Неужели сама не понимаешь? Да знай матриархи и мистресс, что я принц, события бы развивались по совершенно другому сценарию! Меня заставили бы принести клятвы, а потом… Ну, вариативно. Либо заставили бы плодиться и размножаться в особенно активной форме, либо тихонечко убили бы. Оба исхода равновероятны и, можешь поверить, ни на секунду меня не устраивали. Особенно учитывая судьбу, которая была бы уготована моим предполагаемым детям.
Я прикусила губу.
Как ни крути, а для меня, уроженки Империи времён позднего правления Лии Разумного, такая постановка вопроса казалась безумной и ужасной. Я привыкла к существованию сената, городских советов, дипломатической палаты, палаты культуры, Ковена, магических кругов. Для меня стало нормой, что последние пару сотен лет наша Империя старается максимально смешать правящий класс, дать возможность разным точкам зрения звучать, разделить власть между правителями и сенатом – как минимум, в пределах разумного. С другой стороны, по сей день то тут, то там встречаются отголоски правления Ими, Первого Императора, которого, конечно, никто вслух не называет Безумным, но всё же… Я не застала тех времён. Но пожалуй, живи я тогда, вещи вроде тех, что происходят с Ироном, меня бы совершенно не удивляли. Как и необходимость приобщаться к политике через гарем или постель, если тебе не повезло быть представителем определённого пола. Или расы.
Я вздохнула и покосилась на эльфийского принца. Дневник, обшитый кожей, лежал рядом, в эвакуационной сумке. И где-то там было послание от принца, который был мне предназначен судьбой, который мог меня спасти. Но вот ведь незадача – у меня всё не было времени, чтобы открыть и прочесть. Что же со мной, право, не так?
“Почему ты рядом, Ирон?” – я не собиралась задавать этот вопрос, но – вырвалось.
Он нахмурился и даже оторвался от очередного сканирования местности. Посмотрел долго, задумчиво, внимательно.
– Я же, кажется, уже отвечал на этот вопрос…
“Да-да, та самая правда. Но правд много, не так ли? Ты ведь сам так сказал.”
Он негромко рассмеялся и подмигнул мне.
– Правд много, моя милая. Но в данном случае достаточно уже озвученных, не думаешь? И вообще…
Что там “вообще”, договорить он не успел – по лагерю пронёсся порыв ледяной магии принцессы, боевики вскочили по тревоге, и внизу воцарился хаос.
Я вскинулась, мысленно проклиная свою беспомощность. Защищать принцессу – моя обязанность, но я ничего не могу сделать сейчас. Только активировать боевые ментальные плетения на случай, если нужно будет поддержать её с высоты.
Ирон прищурился, и глаза его засияли потусторонним зелёным светом.
– Не спеши волноваться, – сказал он, – похоже, принцесса просто что-то не поделила со своим рабом. Семейная ссора в рабовладельческом стиле.
“И ты шутишь такими вещами?! Что, если он причинит ей какой-то вред?”
– Слабо верится.
“Ирон!”
– Ну что?
“Спустись и проверь.”
– Не вижу ни малейшего…
“Ты обещал охранять меня! Обещал, что станешь моими ногами! Разве нет?”
– Насколько могу видеть, там всё уже успокоилось. А если бы и нет, то против “раба” у меня не было бы ни шанса. А ты тут одна, и совершенно беспомощна. Мне совсем не нравится…
“Ирон! Неужели никакие твои обещания совсем ничего не стоят?!”
Он едва заметно поморщился, но в глазах его отразилось едва заметное сомнение.
– Хорошо, – бросил он в итоге.
