Текст книги "Ключ Вечности (СИ)"

Автор книги: Алина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 55 страниц)

– Сможем шантажировать его, чтобы получить ключи….

– Ловишь на ходу! Есть еще одно запретное местечко…. – она замолчала. Я понял почему. Она знала и я знал – прочитал ответ в ее глазах. Ждала моей реакции терпеливо, она могла бы ожидать вечность.

– Да, и это зал для вечеринок Имперской Свиты. Ты была там…. Клетка все еще там?

– Посещение этой комнаты оставило и сладкие и болезненные ощущения, не стану врать…. Ты ведь понимаешь, Рафаэль…. – ее глаза предательски сузились, взывая к животному началу. Предательница – я страдал, находясь в этой клетке, а ее сводил с ума запах крови, что там все еще обитает. Мне казалось, иногда, что она хочет меня съесть. На лице даже возникал оскал, как у большой черной кошки. Она теряла в такие моменты разумные нити связи со мной, и становилась существом из своего мира. Истинный медиум – самое умное, но все же животное…. Что меня вообще не пугало. Меня только влекло такое поведение, поэтому хотелось и дальше ее провоцировать. Мазохист я, что ли?

– Клетка все еще там…. Медовый запах твоей крови въелся в днище.

– Проголодалась, что ли? – злобно подшучиваю в надежде…. Что злая шутка однажды станет правдой. Я желал, чтобы она испила моей крови. Она с трудом себя сдерживает, только сила воли, сдерживает голод. Но я добьюсь своего однажды. Ни одно животное не сможет устоять, когда его так милостиво приглашают на столь желанный ужин.

– Могу продолжить? – злиться как всегда…. – Есть и пятое странное местечко. Я не припоминаю его при родителях, оно было построено уже после пожара.

– Как, подожди, а личный охранный отряд Алексиса, у них нет покоев?

– Нет, нет, они полулюди, с биокомпьютером в мозгах и живым человеческим сердцем. Нано-роботы внутри поддерживают их жизнедеятельность и дают невероятную силу. Они не спят и не едят.

– Они были людьми? – какое великодушие в таком случае проявляет наш Маршал.

– Да он сделал их такими, когда они находились между жизнью и смертью. Богам Смерти разрешено подобное в некоторых случаях. Эти полулюди, их тела не идеальны, Алексис каждую неделю проводит обследование на предмет дефектов. Если выяснить где в этих телах брешь, сражаться с ними будет уже легче.

Мне хотелось смотреть на ночной мир. Пускай своими глазами, но я пытался понять, как видит ночь, Джульетт. Мир ночного неба, так далек. Сверкающие звезды на темно синем небе, так далеко. Некоторые люди думают, царство Всевышнего там, среди миллиардов звезд. Я не верю в это…. Вообще не верю, ни во что. Религия, это не мое! Хотя я, как Император, являюсь, по мнению религиозников, наместником Создателя. Но, зная Джульетт, я могу сказать, что Боги вовсе не идеалы. И они не всегда связаны со светом. Главное же в том, что Боги не спасают. Никакого спасения души нет. Я встал и подошел к окну. Луна высоко в небе манила своим светом, темные облака обволакивающе съедали грусть. Вот сейчас она подойдет сзади. Она положит мне свои руки на плечи, откинув голову, я уткнусь в объятья. Мир остановиться, наше время замедлиться и я пойму, в который раз, как не хочу терять ее…. Тяжело вздыхаю, тоска переполняет мою грудь, ее успокаивающие, уже привычные слова, как колыбельная – усыпляют….

– Кажется, я понял, о каком месте идет речь. Черная башня на заднем дворе, входа в которую нет.

– Вход есть – это подземный лифт на нижних уровнях. Однако на проходе наложена печать. Алексис сделал ее при помощи своего дара, я не смогу туда попасть этим путем…. – вырвался из ее объятий, когда почувствовал, что они стали слишком резкими. Вернулся в кресло. Иногда ее поведение просто выбешивает!

Мы проклятые и наши тела порочные. Когда они близко, то взывают друг к другу. Хищник и жертва…. Хозяин и слуга. Мы хотели пролить чужую кровь, чтобы унять собственную боль. Лилась же только наша кровь и боль не утихала, лишь разжигая пламя. Только скрываемый темнотой, я мог чувствовать себя нормальным. Люди не должны видеть истинного меня, который не способен и шнурки себе завязать самостоятельно. Люди должны видеть во мне лишь своего владыку. Джульетт понимала это, будучи существом, сотворенным из тьмы. Свет для нас был потерян навеки. Зло жило внутри нас и помыкало нашим разумом. Мораль и запреты, какая глупость. Людям, может быть, наши отношения и покажутся внеморальными…. Но само понятие морали глупость. Люди прикрываются ей, когда им выгодно выставить себя хорошенькими. На самом деле, я не понимаю, зачем они вообще придумали эту мораль, если сами же ей не следуют?

У Богов Смерти все проще, нет ничего лишнего. У них нет морали, только строгие законы. Так правильно и логично. Мораль, одно из величайших заблуждений, в которое люди склонны верить, но не склонны исполнять.

– Хорошо, похоже, что раз башня самое охраняемое место она интересует меня больше всего. После того, как узнаешь что там…. достань мне информацию о том, кто из членов совета пользуется «особой привилегией» Маршала. Проще говоря, кто и за сколько продается. И еще нужен список всех предметов и материалов, ввозимых на склад. В лаборатории Алексиса проникнуть будет сложно, если они находятся за пределами Архиона. Если же мы узнаем, какие материалы он переправляет, то сможем понять, чем он занимается. Он явно не сидит на месте, а готовит нечто масштабное….

– Еще, мне ведь стоит ежедневно просматривать будущее и прошлое всех, кто встретиться во дворце, может, увидим что-нибудь полезное.

– Если считаешь нужным…. А теперь, я устал и хочу отдохнуть…. Только….

Уложив меня, она накрыла меня одеялом до самой макушки. И легла рядом. Она всегда так делала. Я ощущал ее ровное и теплое дыхание на затылке и запах. Меня удивляло, зачем она вообще дышит? На что, спокойным тоном, Джульетт отвечала, что медиумам не обязательно дышать, но им обязательно дышать в тон со своим хозяином.

– Джульетт, скажи мне, умирать страшно? – я не хотел знать ответ, но хотел услышать ее голос и не нашелся, что еще могу спросить…. Хотя все же…. В глубине души я, как и она знал, что это ложь.

– Почему ты спрашиваешь? – как глупо…. – Могу сказать, что тебе должно быть страшно, в момент смерти.

– Почему? – какого ответа я жду? Любой ее ответ ведь на самом деле ужасен. Мне не страшно…. Я же все-таки ребенок, мне должно быть страшно….

– От этого, вкус твоей души станет воистину сладким – как приятен ее голос, такой мягкий и шершавый, усыпляющий и ласковый. Ведь сейчас она сказала, что я нужен ей верно? Вкус моей души для нее будет более желанным? Вот и хорошо…. Это правильно, так и должно быть.

Огромная кровать, мягкая и нежная. Таким должно быть ложе Императора. По правде говоря, это ведь комната матери и отца. Не то, чтобы я был такого высокого мнения о себе, что считал себя обязанным спать именно в этой кровати. Но, на самом деле, здесь более всего ощущается нехватка родительской заботы и опеки. Здесь еще витал запах будущего, которое могло бы наступить…. Но умерло, не успев начаться. Здесь мне кажется, я бы мог погрузиться в иллюзию того, что мои родители еще живы, а печаль от их утраты не терзает. Хотя кому я лгу, кроме себя самого? Просто здесь, в этой комнате, я мог поднять свою забитую самооценку. Здесь всегда отдыхали самые величественные люди – мои предки – Великие Императоры рода Эренгер. В этой самой комнате различие между ними и мной стиралось. Здесь, я по-настоящему ощущал себя сыном Эдгара Эренгер – выигравшего две тяжелейшие войны. Каждая подушка в этой чертовой комнате пропитана гордостью и величием моих предков…. Сам же я на собственной шкуре убедился, что быть потомком рода Эренгер, это не значит, быть счастливым от рождения. Казалось бы, чего мне жаловаться, наследному Императору? Жизнь которого, максимально приближена к сказке?

Моя же реальная жизнь не была сказкой. Скорее уж кошмарный сон, который начался в тот день, когда Алексис Фантенблоу убил моих родителей. Единственные близкие мне люди – старшая сестра и брат были вынуждены скрываться. За те годы пока я рос, не в состоянии даже ходить самостоятельно, Алексис вернул роду Фантенблоу былое могущество и приумножил его более, чем достаточно. Несомненно, Алексис правил Империей, так как его душе было угодно. Лишь когда мне исполнилось шесть, я был в состоянии принимать участие в заседаниях Совета. Но тогда я был еще слишком маленьким, чтобы поверить, что неподкупный Совет может принимать решения в не зависимости от меня. Я еще не знал, что власть и деньги Фантенблоу способны творить чудеса.

Алексис никогда не придерживался конкретного курса правления. Он не вел, точнее, не продолжил ту политику, которую хотел продвигать отец. На мой же взгляд она была совершенна. Он не захотел реформировать армию. Вместо этого, сделав ее полностью автоматизированной, добился…. абсолютного подчинения. Алексис, хороший Маршал, признаю. Возможно, в истории нашей Империи, лучшего Маршала никогда не было. Даже прародитель нашего рода, Вильям Эренгер, не сравниться с ним. Алексис действительно великолепный стратег. Маршал…. Но, не правитель. Истинный Император должен быть не только Маршалом, но и либералом. Алексис же вел грязную, замешанную на предательствах и заговорах политику. Такое государство навряд ли необходимо людям.

Потом…. Мне исполнилось десять и Алексис перестал играть в заботливого наставника, что терпеливо воспитывал наследника на «свое» место. Озлобившись, Алексис начал претворять в жизнь свои кровавые вечеринки. Пытки, издевательства, иногда он пытал меня так долго, что мне приходилось забывать о природе моральности. Человеческая гордость была растоптана и сметена им, не говоря уже о гордости Императора – потомка рода Эренгер. Постепенно, я начал ненавидеть свой собственный род и свои корни. Под пытками мне думалось – не хочу быть ребенком с золотой кровью, я хочу быть просто ребенком. Хочу просто жить и взрослеть со своей семьей. Судьба решила иначе. Веяньем этой самой судьбы…. я был вынужден, каждый раз, подвергаться насилиям и пыткам именно потому, что был потомком, того самого, священного рода Эренгер.

В ночной тишине, засыпая один в кровати, я ждал долго, пока не начнут действовать болеутоляющие таблетки. Не просил избавить меня от боли и мучения. Думаю, я понял тогда, что просить у высших сил чего-либо – вопиющая глупость. Никто и никогда тебе не ответит с Небес. Зато, если будешь истинно желать утопить свою душу во мраке, желать чего-то ужасного, то тебе обязательно ответит Ночь. Звал внутри себя помощи, просил и умолял силы, ради отмщения. Она ответила. Сама Ночь, в лице Джульетт – Бога Смерти из другого мира, мне ответила. Теперь же я связан нерушимыми узами с самым темным созданием, которое только может выдумать человеческое воображение. Сила, которую я получил, во много раз превышала порог той, что я хотел…. И пусть! Почему это должно было остановить меня? Не убоюсь я тени своей…. Силе соответствовала, если подумать, страшная цена. Это тоже не остановило. Я был рабом при жизни, им останусь и после смерти. Меняется лишь погонщик. При жизни – Алексис, после смерти – Джульетт.

Не страшно и не важно, потому что…. потому, что вместе с силой я, наконец, обрел покой и так необходимую мне любовь. Я не мог уснуть один в этой огромной кровати, корчась от боли и кровотечений многочисленных ран. Когда же рядом была она, я забыл о том, что такое бессонница. С Джульетт я был способен проспать, наверное, всю жизнь.

Нас всегда разделяло одеяло. Такое тонкое, но разделяло. Она отгораживалась им от меня, ложась всегда поверх него. С одной стороны я принимаю факт того, что мой запах пробуждал ее «животное начало». Нам обоим не хотелось бы столь печального конца. С другой же стороны, я так хотел почувствовать телом, алмазную, невероятно гладкую кожу.

Приятно, когда твои мысли читают и смущает, когда это делает тот, кого ты желаешь всем сердцем. Джульетт была искушена, от того всегда ощущала внутри меня мое же желание. Это ее забавляло по-настоящему. От этой, ужасной мысли, у меня побежали холодные мурашки по спине. В ответ на это, ощутил четкое и усмехающееся, горячее дыхание Джульетт у самого уха:

– Мечтаешь о собственной сестре….. Какой ты развратный мальчик…. Рафаэль…. Я люблю тебя…. – ненавижу…. Эти слова так ненавижу! И их, я так жду от нее.

– Помолчи, ты мне сестра в третью очередь…. Если не в последнюю….

Снова полуусмешка, моя кожа чувствует это рычание, мягкое, и теплое. Мое тело обмякло под натиском такого количества тепла и ласки. Вот жадина не дает насладиться моментом, она использовала свою медическую силу, чтобы наводить эту дурманящую обстановку, так что хотелось спать.

– Знаю…. И поэтому…. Я люблю тебя…. – волнение, стыд и беспокойство охватили меня тогда. Страх мимолетности времени. Страх никогда более не услышать слов…. Но Джульетт чувствует, как же я рад, что ей подвластно, читать мои мысли…. – Я люблю тебя, засыпай…. Я всегда буду рядом…. – повторила….

Такая теплая и ласковая…. Только я знал, какой прелестной и ласковой может быть Джульетт. Фрай никогда не увидит ее такой. Джульетт принадлежит только мне и только у меня есть право видеть ее слабости…. Сквозь подступающую дремоту, хотелось ответить ей, осадить, как обычно…. Именно за то, что говорит вещи, которые я так жажду услышать от нее. Читает меня, будто хорошо написанный роман. Проникая внутрь моих чувств, исполняя мои даже самые потаенные желания, она погружала меня глубже и глубже…. Удовольствия там будет больше, но тьмы еще больше. Жмусь к ней сильнее, чтобы не потерять чувство реальности:

– Я…. Джульетт, ты…. Тебя одну….

Лестница Иллюзий – своеобразный ранг сложности всех существующих иллюзий, которые могут создать вириарды. Первые две ступени, способны вызывать даже слабые иллюзионисты. Ступени позволяют создавать иллюзии только малого размера и только с мелкими неодушевленными объектами. Иллюзии третей ступени имеют средний ранг действия и широкую область покрытия, но также не затрагивают живые объекты. Пятая и шестая ступени позволяют, создавать иллюзии с искажением пространства и времени. Седьмая и восьмая ступени позволяют иллюзионисту генерировать образы живых объектов малого размера – растений, насекомых и животных. Девятая и десятая, ступени повышенного мастерства – их могут использовать только иллюзионисты высшего развития, они создают комбинированные иллюзии со всех нижних ступеней. Одиннадцатая ступень позволяла имитировать силы природы. Считалось, что жизнь нельзя создать с помощью иллюзий. Двенадцатая иллюзия, примененная лишь раз, создала лишь подобие жизни. Пара иллюзионистов израсходовала весь свой медический потенциал, ради простого отражения…

Джульетт – 3

Рафаэль заснул очень быстро. Бессонницы его теперь, определенно точно, больше не мучают. Я была счастлива, лежать рядом с ним и практически не ощущать голода. Мой самоконтроль достиг высокого уровня и благодаря приказному порядку, я держала себя в руках. Но не мне ли, Богу Смерти, что знает все о будущем, не знать, как это не долговечно. Может быть, я и не узнала бы о планах Алексиса на сегодняшнюю ночь из-за щита. Но дворецкий у него, легкочитаемая Спираль Воспоминаний. Алексис же отдает ему слишком двусмысленные приказы, скрываясь от меня. Такие странности и несоответствия в поведении привлекут меня, и я узнаю….

Я закрыла Рафаэлю ухо свободной рукой, потому что через минуту послышался стук в дверь. Спит моя кроха…. Я не отношусь к нему как к брату….

– Мисс Джульетт, Маршал просит вас…. – конечно. Даже, знаю зачем. Чего тут можно было не знать? Алексис ни за какие дары не согласился прекратить свои ночные вечеринки с участием Эренгер в виде жертвы. Он сразу же понял, что Рафаэль не сможет быть более его гостем, так как я защищаю жизнь хозяина. Рафаэль впал в глубокую меланхолию, понимая, что Алексис опять хочет возобновить свои вечеринки. Но еще больше он расстроиться, если он узнает, что я пошла на праздник по собственной воле. В принципе, запрещено принимать решения без прямого приказа хозяина. Договор договором…. Но все приказы всегда ставятся ниже, чем жизнь и безопасность хозяина. И я с радостью умру на гильотине, чем позволю Рафаэлю еще раз оказаться в этой клетке.

Поэтому без колебаний, одела длинную рубашку, которую нашла в гардеробе. Она принадлежала Эдгару. Не одна я, кстати, ходила в отцовской рубашке. Рафаэль попросил перешить их все под него. Он так хотел быть похожим на отца, во всем и даже во внешности, хотя куда уж больше сходства. Если приглядеться, то их различает только цвет волос и возраст. Отличий в лице не было. Особенность медиумов том, что мальчики всегда рождаются точной копией отца, а девочки сильно похожи на матерей. Из-за смешения мужских и женских гамет возникали различия фенотипического типа по половому признаку. Но так как кровь Эренгер никогда не смешивалась, в нас всех текла одинаковая кровь – первого прародителя Вильгельма и Богини Арины. Этим и объяснялось частое появление в роду схожих по внешности отцов и детей.

Дворецкий довел меня до двери, одного из запрещенных мне Алексисом «мест для посещения».

– Дальше вы сами…. – дворецкий с этими словами исчез. Конечно же, он боялся. Никогда не побывав в этой комнате, он прекрасно понимал, что в ней происходит. Ведь каждый раз ему приходилось выносить окровавленного, избитого ребенка оттуда.

Постучавшись, вошла. Зал выглядел, как и в прошлый раз, когда я в разведывательных целях, проникла сюда. Темный зал с бордовыми обоями и огромным канделябром под потолком. Свечи горели ярко только в его центре, создавая полумрак. Здесь раскурен наркотический опиум, это на пользу. Запах крови Рафаэля почти не чувствовался.

Алексис, переодевшись, в красный камзол Имперской Свиты, смотрелся весьма эффектно. Глаз закрыт новой, черно-рубиновой тканью-повязкой. Только теперь я поняла, почему обои сначала показались мне странными. Они изменились с того момента, как я видела комнату днем. Сейчас потолок и стены были изрисованы пентаграммами и древними рунами, их нарисовали недавно черной тушью. Медический язык, это заклинания для проведения ритуала жертвоприношения. Неужели Алексису было не лень все их вычерчивать? Нет охраны…. Зачем? Когда здесь пятеро сильнейших существ в обоих мирах.

На столе по-прежнему стояла золотая клетка, вокруг стола стулья с высокими спинками. Совместная, мощная аура разом навалилась своей силой. У всех такой же сильный, защитный от меня щит. Сама их атмосфера – зловещая. Ужасающе осознала, что не смогу защитить Рафаэля, если мне придется сражаться с ними всеми одновременно. В одинаковой форме – красных камзолах, с золотой вышивкой и гербом Свиты. Их головы закрывали длинные капюшоны. Камзол с капюшоном – даже если члены Свиты и появлялись во дворце, их лиц никто не должен был увидеть. Они неуловимые призраки.

Алексис решил, что приветственная часть окончена и удостоил меня своим вниманием. Медленно подплывая, Маршал заговорил, я различала его тихий ехидный голос. Он ничего не изображал, у него не было души, и он походил на искусственное животное.

– Джульетт, милая, приветик! Я погляжу, ты не удивлена моему приглашению?

– Нисколечко, учитывая, что ты понял…. Я больше не позволю Рафаэлю бывать на ночных вечеринках. Дети ведь должны спать, пока взрослые развлекаются? – как же сильна была его ненависть…. Рафаэль прав, такая ненависть не рождается из ничего. Этому должна быть причина. Голодный глаз под повязкой дрогнул. Даже не хочу видеть этот глаз вживую.

– Тогда, приступим сразу к делу, чтобы не тянуть время? Ну, птичка наша ненаглядная – глаз сощурившись, вновь дернулся под повязкой…. – Полезай в клетку!

В клетке не возможно было сидеть или встать, поэтому пришлось улечься. Как только я оказалась внутри, фигуры в балахонах активизировались, вытянув мои руки за пределы клетки, они разрезали вены на запястьях. Моя кровь брызнула на стол. Из всех углов комнаты доносилось глухое рычание. Последнее, что я увидела, перед тем, как отключиться от происходящего…. Как пентаграммы по всей комнате засветились.

– Да, друзья мои! Отлично, она действительно дочь Эренгер, начнем пир! – не хочу слышать его голос. Поэтому я отключила свои чувства, слух и осязание, закрыла глаза, пытаясь вернуться в Спираль Воспоминаний. Не хочу я знать того, что они дальше будут делать. Не хочу, чтобы Рафаэль узнал…. Лучше ничего этого не видеть. Эти пытки, как я полагаю, заслужены…. У Алексиса точно была веская причина, чтобы так издеваться, сначала над мальчиком, а теперь и надо мной. Не может простое желание власти, толкнуть рассудительного медиума, на эмоционально жестокие пытки. Пока они издевались и терзали мое тело, я в тайне надеялась…. Что запах моей крови в скором времени сотрет, уже въевшийся, цветочный запах крови Рафаэля. Мое животное начало бунтовало. Они прицепили меня цепями, но животное могло запросто вскочить и вылизать пол клетки. О чем я думаю? Почему ощущаю голод, ровно в тот момент, когда точно не должна. Это ли не грех по отношению к хозяину?

Мое возвращение в Императорские покои проходило тяжело. Доковыляв до кресла, я с удовольствием отметила, что мальчик еще спит. Как хорошо, ему не придется видеть это…. К утру порезы уже заживут, останутся только колотые глубокие раны и ожоги, но тоже все быстро зарастет. Тело медиума регенерирует с удвоенной скоростью. Однако он все равно узнает…. Наше общее сознание все отразит. Нужно зализывать раны, пока хоть капля сил осталась. Хорошо, что Алексис не решил провести вскрытие, тут уж одними порезами не обошлось бы.

Кто же наша таинственная Свита? Настолько мощная аура могла быть только у одного подвида медиумов. Но этого не может быть. Разве не Эдгар собрал самых сильных медиумов в Орден. Тогда почему же ни от Эдриана, ни от Дитриха я не почувствовала чего-то подобного. Здесь же – фонтан несметного могущества. Дело было не в поглощенной силе. А в самой силе генерируемой в теле медиума. Медическая сила Алексиса была чуть меньше, чем их сила вместе взятая. Сила Алексиса при этом не ощущалась так зловеще, как их аура. Против такой Свиты ни Фрай, ни Орден не смогут выступить.

Мои раны затягивались, только вот голова кружилась, это ублюдки забрали у меня очень много крови. Чтобы восстановить баланс потребуется еще немного времени. Войти сейчас в Спираль Воспоминаний было не возможно, вместе с кровью они забрали и всю медическую силу, которую я скопила. Что я еще могу сделать? Даже не оборачиваясь к окну, я осознала, что произошла смена дня и ночи. Мы медиумы остро ощущаем, когда разные светила меняются местами, это влияет на наше состояние. Сейчас все равно…. Не хуже не лучше мне не будет.

– Уже утро, пора вставать, Рафаэль….

Он был прекрасен, когда щурился в лучах света, когда я одергивала занавески. Милый и такой беззащитный.

Пока я одевала его в новый наряд, и разбиралась с распорядком, Рафаэль проснулся и вернулся в свой апатичный вид. Мне пришлось надеть перчатки, чтобы он не заметил порезы на венах. Но он заметил, потому что, когда я ставила его на кровать, приподнимая, чтобы завязать туфли, я покачнулась.

– Джульетт… Что…? Нет…. Он же не…. Джульетт…. – окативший его ужас, смешивался с ревностью, ему еще такой непонятной. Он оттолкнул меня. Ревность не понятна ему, но он испытывает…. Пламень горечи запылал в его душе, он не мог допустить такого, как хозяин. Я же, как медиум не могла допустить, что бы он оказался на моем месте.

Я попыталась приблизиться к нему, но он снова предпринимал попытки меня ударить и кричал. Рафаэль впал в истерику, оно и понятно…. Его боль передавалась мне, а моя ему. После непродолжительно отторжения, он внезапно сам кинулся ко мне, пытаясь дотронуться до моих ран. Крепко обняв его, я не давала ему возможности снова вырваться.

– Тише…. Рафаэль, смотри на меня и чувствуй, как бьется мое сердце…. Я все еще…. Все еще твоя и всегда ей буду.

– Это отродье трогало тебя своими грязными ручонками! Джульетт, почему?! Почему ты не сказала мне ничего? – беспорядочные рыданья содержали в себе долю обиды. Я не нарушала приказа и не нарушила и договор.

– Он не прикасался ко мне. Чтобы получить кровь от меня, им не обязательно было меня касаться. Рафаэль, по договору твоя жизнь всегда ставиться выше жизни медиума, если это не противоречит прямому приказу…. Я не позволю тебе больше быть их подопытной овечкой. Ты мой и только мой…. Моему телу легче стерпеть все эти пытки…. – спокойным и умиротворенным тоном, я донесла до него свои мысли. Начал успокаиваться, хоть и стеснялся, но сам покрепче обнял меня. Погладив его по голове, я села на карточки, его заплаканное лицо выглядело еще более милым и беззащитным, чем когда он спал. Сняв зубами перчатку с руки, я освободила пальцы. Его бархатистой кожи стоило касаться только так. Проведя пальцами по его шее, я приподняла его подбородок, и пока он не успел опомниться, коснулась губами его сладких нежных губ. Мой язык раздвинул его губы и проник внутрь. Приятно ощущать, как он плавиться словно сыр, сначала сопротивлялся, а теперь почти дрожит от удовольствия. Я передавала ему часть своего тепла и остатки внутренней энергии, которую не успел вытянуть Алексис своими пентаграммами.

– Все хорошо, по-прежнему твоя и для тебя…. Возвращайся ко мне…. Как же ты эгоистичен…. – я произнесла это в мыслях, не разрывая поцелуй, он, окончательно убитый нежностью и своим желанием, даже не стал отвечать.

День предстоял тяжелый. Алексис планировал совместный завтрак с семьей лорда Рональда. У Маршала было в порядке вещей приглашать членов Совета и их семьи на утренние завтраки. Рафаэль там конечно был необходим, как красивая мебель, но нам надлежало быть. Мы же живем по правилам Алексиса. Маршал весьма деспотичен в своих указаниях. Затем, после завтрака, заседание в Совете. Рафаэль ненавидел Верховный Совет всеми фибрами своей души, он презирал их лишь за одно их существование. Совет, который прогнил и продался Алексису. Совет, который принимал решения выгодные только для самих дворян. Молодому Императору Совет не подчинялся, они даже закрыли глаза на пытки, которые устраивал Алексис. Они не могли не знать. То, что они знали об этом и ничего не сделали, это было великое преступление, простить которое, Рафаэль был не в силах. Совет был не достоин ни прощения, ни уж сожаления, точно. Совет надлежало уничтожить. Собрать их как пауков в банку, запереть да и поджечь. Каждые пять минут стоило подливать масло, чтобы лучше горели. Жечь и жечь, до той поры, пока даже кости не превратятся в пепел. Затем этот пепел я бы скормила свиньям. Да! Забавная участь ждала бы их! Если бы я была Богом Смерти, который решает, куда отправить их после смерти, засунула бы в самую глубокую дырищу. Но к несчастью, я лишь Бог Смерти, который сопровождает души к месту назначения. Такими вопросами у нас занимаются вириарды. Огонь всегда огонь.

Я привела Рафаэля в обеденный зал, когда лорд Рональд вместе с семьей – тремя дочерями и женой, уже прибыли. Алексис, после вчерашнего пишерства и не одного литра моей крови, выглядел бодрым и веселым. Его мертвый, мутированный глаз прыгал под повязкой и моментально сосредоточился на моей персоне, когда я вошла. Второй глаз обратился к Рафаэлю, место которому, я избрала в противоположном от них конце стола.

– Ваше Императорское Величество! Какое счастье, вы сегодня с нами! Как спалось на старом месте?! – эти злобные и провокационные шуточки, чтобы разозлить Рафаэля. Не получится. Мой хозяин никогда не проявит слабость в отношении врага.

– Я скучал, господин Маршал…. И наше счастливое воссоединение, наконец, произошло, безмерно рад…. – Рафаэль ответил еще большим сарказмом, и даже не поприветствовав гостей, и не обратив взор на Маршала, прошествовал к своему месту.

– Ты хотя бы завтрак мне смогла вчера приготовить? – шепотом спросил, с ноткой эффектной жалости. Хотя на самом деле переживал.

– Какой бы я смогла стать идеальной фавориткой, если бы не приготовила. Не обижайтесь, если заметите в утреннем блюде капли крови. Вчера ее просто было невозможно остановить. Моя кровь стремилась вытечь без остатка вам на завтрак.

– Нахалка! Не буду за тебя больше переживать. Итак, уже все заросло как на собаке. Давай лучше завтрак, я хочу побыстрее убраться отсюда. Эти девки бесят меня. А вид Алексиса вообще выводит из себя.

Сорокавосьмилетний лорд Рональд наглый, жирный старикашка, который работал в Министерстве Финансов. Я заметила в зале, помимо горничных, которые обслуживали завтрак еще и Элизу. Та девушка, приставленная Алексисом, для того, чтобы следить за мной. Младший брат лорда служил полковником в Армии.

При посторонних людях я обращалась к Рафаэлю только на «Вы». Никто не должен был узнать, что я Эренгер. Эти его дочки, раздражали своей болтовней. Избегая их шумовых вибраций, нужно было полностью сконцентрироваться на Алексисе. Лорд же не обращал ни на что внимания, он был доволен, что его пригласили сюда. Нужно выяснить, зачем он здесь. Алексис ничего не делает просто так.

– Ваше Величество, что желаете на десерт? Пломбир в глазури или фруктовый салат? – изящно нагибаясь и прижимая кулак к плечу, прошептала я. Не отходя при этом от спинки его кресла.

Полковник, брат лорда – озабоченный и лишенный всякого ума человек. Его глаза метались к элегантной форме старшей горничной. Я, похоже, привлекаю его особое внимание. На что он надеется, что я хоть раз на него посмотрю? Только он не заметил, как я уже смотрела – полсекунды достаточно, чтобы увидеть все его воняющее прошлое и что более приятно – ужасное будущее. Он сопьется и его убьют за карточные долги в одном варианте и в другом….

Я поняла, что-то изменилось раньше, чем Рафаэль тихо позвал меня:

– Джульетт…. – обеспокоено. Алексис. – Прислушайся к тому, что он говорит им.

Мы на другом конце стола, поэтому могли спокойно разговаривать, чтобы нас никто не слышал. Разве что Алексис. Зато плюс в том, что мы его тоже слышим:

– Господин Маршал, а что за обворожительная девушка обслуживает Императора? – хрипловатый голос лорда.

Алексис небрежно отставил стакан с вином, глаз сверкнул раздражением, которое он умело скрыл за своей улыбкой.

– Есть вещи, которые вполне предопределены…. – Алексис был внезапно прерван Рафаэлем, который вскочил со стула. Я не успела даже отследить по его чувствам этот всплеск. Он закричал через стол, не свойственным ему звонким голосом:

– Лорд Рональд! Она моя! И только моя фаворитка!

Нескончаемое удивление на лице и лорда и Маршала. Первый, вообще не привык слушать что-либо от Императора, так как тот мало говорил на людях. Маршал же вообще не желал быть прерванным ребенком, которого он держал на коротком поводке. Этот мальчик удивлял не только меня. Улыбка не произвольно возникла на моем лице, линзы растворились и мои глаза засветились красным блеском даже при свете дня, моя утраченная медическая сила вернулась в одно мгновение. Гнев – отличная приправа к душе, которая вариться в котле своих грехов.