Текст книги "Не брак, а так (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Глава 74

– Может, еще останешься хотя бы на день? – мама умоляюще смотрела на Алису. – Я же здесь совсем одна.

Как же ее было жалко! Неприкаянная, растерянная и вся почерневшая от горя. Алисе было жутко стыдно, что она не испытывала и десятой части той боли, которая сейчас раздирала на части ее мать.

– Я правда не могу, но если хочешь, мы можем поехать вместе, – предложила Алиса и осторожно отпила горячий чай. Те четыре дня, что она провела в служебной квартире родителей, они только и делали, что пили чай, маме вечно было холодно, так и согревались.

– Куда? – невесело усмехнулась мать. – Наша квартира занята, Марина отказывается съезжать, видите ли, ей брат пообещал, что она может жить там столько, сколько хочет! И это при том, что папа на ее детей еще две наших квартиры записал.

– Какие квартиры? – Алиса поперхнулась. – Откуда?

Мать лишь рукой махнула.

– Намудрил твой папа так, что теперь не разберешься. На меня тоже квартира записана, где-то в Сочи, кажется, я там не была и ехать не хочу.

“Да ты сама не знаешь, чего хочешь”! – Алиса чуть не взорвалась. Она помогла маме собрать все вещи, но выезжать из квартиры мама не торопилась, ее и не выселяли отсюда пока. Алисе вообще казалось, что мама изначально позвала ее, чтобы не оставаться одной.

– Мы с Германом…, – начала она, но мать ее перебила.

– Этот мальчик не для тебя! Да и не нужна ты ему, никогда не была нужна. Cейчас, когда папы не стало, он быстро с тобой разведется.

Такого Алиса не ожидала, у нее даже дыхание перехватило, а мать продолжала, как ни в чем не бывало.

– Ты – молодец, не оставила его, когда он был инвалидом. Ты была его костылями, а знаешь, что делает человек, когда выздоравливает? Правильно! Отбрасывает костыли, потому что он без них может жить. Так и ты…

– Замолчи, мама! – голос дрожал от гнева, обиды и… страха. – Ты не понимаешь, о чем говоришь! Герман любит меня, а я его. У нас все хорошо!

Мать лишь покачала головой.

– Я и так всю жизнь молчала! Потому что папа решил выдать тебя замуж за Литвинова. Но я всегда знала, ты не будешь с ним счастлива, он наиграется с тобой и бросит. Люди не меняются, Алиса. Он всегда останется таким, каким был.

– Это ложь! Ты его не знаешь так, как я его знаю! Мам, это ты никогда не была счастлива с папой, судишь по себе. И по нему. А мы с Германом…

– Он любовницу привел в вашу брачную ночь! – теперь уже мама повысила голос, еще чуть-чуть и сорвется на истерику. – Тебе этого мало? Он всегда будет тебе изменять, пусть не сейчас, но через год, два… Я знаю такой тип мужчин.

Алиса смотрела на мать и не узнавала ее. Чуть ли не впервые в жизни та говорила то, что думала, никого не опасаясь. И искренне верила, что творит добро. А как по-другому, она же любит свою дочь! А Алисе казалось, что ее сейчас топчут. будто ей не нужна поддержка и понимание, будто она эти десять месяцев жила в раю, будто это не она лишилась отца, каким бы он ни был.

Но мама была на своей волне.

– А мне ты нужна, Алиса, – она жалостливо смотрела на дочь. – Не поступай так, не меняй мать на мужчину. Останься, пожалуйста. Пока Паша не вернется из больницы. Столько всего надо сделать… я не представляю как жить дальше!

Она спрятала лицо в ладонях и расплакалась.

Ночью пришлось вызывать скорую. Днем еще одну.

Алиса осталась с матерью. Ей банально не на кого было оставить мать, пока Пашка лежал в больнице с панкреатитом. Так мама сказала.

Герман злился, требовал жену к себе, но Алиса видела, что мать вот-вот саму можно было класть в клинику.

– У нее нервный срыв, еще и старые болячки обострились, – объясняла мужу. – Я ей нужна!

– А мне?

– Да никуда я от тебя не денусь, – устало обещала Алиса. – Вернусь как только смогу. Как там наш чат-бот?

– Дома поговорим. Может, нанять ей сиделку или еще кого? – Герман все никак не мог смириться, что жена не с ним.

– Она не хочет сиделку, но я что-нибудь придумаю. Как твоя реабилитация? Ты занимаешься?

Будь Герман в норме, Алиса, конечно, попросила бы его прилететь к ней, но увы! Она и так чувствовала вину за то, что выдернула его с Алтая.

– Я люблю тебя, Литвинов. Вернусь, как смогу.

Она смогла вырваться только через две недели, когда матери стало лучше. По крайней мере врачи так говорили. И Пашку выпустили из больницы, он вернулся похудевшим, но вполне бодрым. В тот же день, уже не слушая никого, первым рейсом рванула домой.

А там ее ждал сюрприз.

Она звонила Герману, как только приземлилась в аэропорту, но он не ответил, сообщения висели непрочитанными. Алиса уже всерьез забеспокоилась, пересилила себя и позвонила свекрови. Та ответила не сразу, но заверила невестку, что Германом все хорошо, наверное, просто занят.

В доме горел свет, причем везде, подъехать к воротам было затруднительно – кругом стояли машины. Алисе пришлось тащить свой чемодан метров тридцать. Бодрая музыка доносилась с первого этажа.

– Вечеринка? У нас? – пробормотала себе под нос Алиса.

И правда, ее встретила веселая компания из пяти человек прямо у двери. Алиса не без труда узнала их – трое парней с работы Германа, а две девушки даже были на их свадьбе.

– О! Привет! – с ней поздоровались и с любопытством оглядели. – А Гера сказал, ты в Москве.

Алиса кивнула. В душе уже клубился неприятный холодок, она не сбавляя шага, зашла в дом.

Здесь еще было человек двадцать и судя по всему все они что-то праздновали. Германа видно не было. Зато здесь была Яна Ольховская с мужем.

Глава 75

Люди не меняются!

Ужасная мысль, насквозь пропитанная маминой безнадегой, снова возникла в голове. Алиса ненавидела эту фразу, считала несправедливой, зашоренной, что ли. Узколобой. Не меняется тот, кто не хочет, в ком нет воли.

Но именно эти слова всплыли в памяти, когда она увидела бывшую любовницу мужа в своем доме.

Люди не меняются. Герман никогда не изменится. Он будет таким как всегда. А ей остается жить в страхе быть обманутой и брошенной.

Алиса встретилась взглядом с Ольховской. Та стояла в обнимку со своим мужем и пила коктейль. Растянула пухлые губы в улыбке, кивнула. Алиса отвечать не стала, отвернулась. Она была близка к тому, чтобы вышвырнуть всю эту братию во главе с Яной из своего дома.

Поправочка. Из дома Германа. Этот коттедж ему подарили его родители.

Оставив чемодан в гостиной, Алиса прошла на кухню, там и нашла своего мужа.

Не одного. С Сабуровым. Они о чем-то громко спорили, но их речь заглушала музыка. Алиса подошла ближе.

Игнат заметил ее первым, но вида не подал, только что-то бросил Литвинову, а тот… раскричался.

– … ты просто завидуешь, Бурый! Не можешь признать, что я тебя обошел везде. У меня и свой бизнес, и женщина, которую ты хочешь. Она всегда любила только меня, как бы ты не старался. Мне даже не пришлось особо напрягаться.

Алиса почувствовала как сотни игл больно впились в кожу, проскользнули дальше в тело и теперь кололи сердце.

Самодовольная улыбка мужа больше напоминала оскал охотника, только что добившего раненую жертву.

Так значит. Не пришлось даже напрягаться! Сабуров взглянул на Алису, Герман повернулся за ним…

– Алиса! – воскликнул он радостно и бросился к жене, но та шарахнулась от него. Герман растерянно протянул к ней руки и выглядел таким огорченным, что Алиса… дрогнула. Позволила себя обнять и поцеловать, но смотрела в этот момент не на мужа, а на Сабурова, который стоял рядом, спрятав руки в карманы джинсов. В его темных глазах сквозило… сочувствие.

– Ты как тут оказалась? Почему не сказала, что приедешь?

Герман не выпускал ее из своих объятий, целовал без остановки, но Алиса почему-то не реагировала на него как обычно.

– Хватит! – она отстранилась от мужа. – Я тебе звонила, ты не взял телефон. Что здесь происходит? Что они все тут делают?

Прозвучало не слишком вежливо, но Алиса еще сдержалась. Глаза уже жгли невыплаканные слезы. Значит, не пришлось слишком стараться, чтобы получить ее?!

Эти слова, как клеймо, уже оставили в душе свою метку.

Кто она вообще для него? Приз, чтобы утереть нос Сабурову?! А ведь просила его, но разве можно что-то запретить, если это внутри человека?

– Мать с отцом постарались, – скривился Герман. – Решили так меня поддержать, показать, как меня все любят и ждут в компании. Так себе идея, а, Бурый?

– Привет, Алиса, – Игнат проигнорировал Литвинова, он видел перед собой только ее. Не приз в игре, не законную добычу, он видел ее! – Устала с дороги?

– Мы сами разберемся, – снова влез Герман. – Звонила? Прости, не слышал… Они на меня как снег на голову…

– Ну так выгони их! – настроение было вконец испорчено. – Какого черта в моем доме делает Ольховская? Где она была, когда ты лежал в коме, когда глаза открыл? Где они все были?!

– Вот именно! – Глаза Германа горели лихорадочным блеском. – Пусть видят, что рано меня хоронили, что у нас с тобой лучше всех. Пойдем!

И не дав Алисе возможности возразить, Герман взял ее за руку и повел в гостиную.

Алиса не удержалась: оглянулась на Игната. Тот успокаивающе прикрыл глаза, мол, я рядом.

– А вот и жена вернулась, – сказал он громко, обращая на себя все внимание. – Без нее меня бы здесь не было, да, родная?

И крепко поцеловал под аплодисменты, которые становились все сильнее.

– Прекрати! – зашептала Алиса в губы мужа. – Не надо, пожалуйста. Не хочу их всех здесь видеть!

Глаза Германа чуть сузились, ему явно не понравились ее слова, но он не стал спорить. Лишь пожал плечами и повернувшись ко всем, произнес:

– Ребята, праздник отменяется, моя жена устала с дороги. И я очень по ней соскучился.

Алиса готова была сквозь землю провалиться. Еще и эти взгляды якобы все понимающие. Следующие пятнадцать минут, когда все собирались, желали Герману окончательного выздоровления, стали настоящей пыткой.

Было видно, что никто не хотел уходить, а главное – Герман расстроился. Хоть и пытался этого не показывать. Зато теперь Алиса чувствовала себя ревнивой стервой, которая загнала мужа под каблук и не дает тусоваться с друзьями.

И все же она облегченно вздохнула, когда они с Германом остались вдвоем. Первым молчание нарушил Литвинов.

– Смотрю, ты не слишком рада возвращению домой!

– А я думала, ты изменился! – Алиса и не пыталась скрыть разочарование. – К чему это все? Зачем ты им позволил прийти? Ты же сам говорил, что теперь все будет по-другому!

– Все и так по-другому! Я же с тобой. – Герман непонимающе смотрел на жену. – Мне никто из них не нужен, но они должны со мной считаться, должны знать, что я в порядке. Что мы в порядке!

– Они? Или Сабуров? – тихо спросила Алиса, меланхолично собирая пустые тарелки и стаканы в мусорный пакет. – Я слышала, что ты сказал.

– Что я сказал?

– Я просила тебя так больше не делать, я вам не приз, который вы поделить не можете. – Алиса раздраженно бросила на пол пакет с мусором. Пусть Герман сам за ними убирается. – Не пришлось даже стараться, чтобы меня завоевать? Козел ты, Литвинов! Ты меня вообще любишь? По-настоящему?

Внутри все горело от обиды. Но это полбеды, хуже было то, что она и правда начала сомневаться.

– Не веришь, значит? – Герман тоже включил “обиженку”. – Это не я от тебя уехал на две недели, но виноват почему-то я! Ты даже не предупредила, что возвращаешься! Мы вчера говорили. И мне надоело оправдываться! Бурый сам полез, я не стану молчать!

Алиса бросила злобный взгляд на мужа и подхватив чемодан, потащила его в спальню.

Они не разговаривали до самого вечера. Зато ночью их ждало бурное примирение.

Глава 76

Зря Алиса боялась, что свекры будут против нее. Конечно, иллюзии о добрых и понимающих родителях Германа остались в далеком прошлом, того отчуждения, даже враждебности, которое она чувствовала, когда муж был на реабилитации, уже не было.

На следующий день после неудавшейся вечеринки, свекровь пришла к ним в гости, да не одна, а с тортом.

– Все ингредиенты натуральные, ни на что аллергии быть не должно! – она торжественно поставила кулинарное чудо на стол. – Честно говоря, хочу извиниться. Наверное, не нужно было мне брать инициативу на себя и звать пол-компании к Герману. Но я хотела как лучше.

Алиса молчала, снова обсуждать вчерашний день, она точно не хотела, хотя видеть виноватую Софью Андреевну было по-женски приятно.

– Да уж, – протянул Герман. – Но что было, то прошло. Главное, что Алиса вернулась и теперь все будет хорошо.

Он привлек к себе жену и с любовью поцеловал ее в губы.

– Рада, что у вас все наладилось, дети. – вздохнула она. – Вы же знаете, мы с папой всегда на вашей стороне и поддержим вас во всем.

По тому как дернулась вверх левая бровь Германа, не только Алиса удивилась этим словам.

Уходить свекровь не торопилась, даже когда добрая половина торта была съедена. Истинная цель ее прихода прояснилась через полчаса, когда к Герману пришел физиотерапевт и увел того заниматься.

– Еще раз выражаю свои соболезнования, – начала она с любезностей. – Это огромная для нас всех потеря, но, вижу, ты неплохо держишься.

Алиса так не считала – с утра ей уже дважды звонила мать, один звонок был от брата. Заодно выяснилось, что после ее отъезда из Москвы вечером к ним нагрянули отцовские сослуживцы. Пашка не знал, о чем они толковали с матерью, сама же мама Алисе ничего не рассказала.

– Очень много всего навалилось, разных бытовых… неурядиц…

– Надеюсь, все уладится! – быстренько свернула разговор Софья Андреевна. – Я не просто так пригласила вчера ребят к Герману. Ему пора возвращаться к своей привычной жизни, его ждут в компании. Его компании.

Свекровь особенно выделила последнюю фразу и выжидательно посмотрела на невестку.

Алиса вежливо улыбнулась и положила себе еще кусочек торта.

– Будете, Софья Андреевна? – поинтересовалась Алиса, словно не слышала тираду о “его компании”. – Очень вкусно.

Та покачала головой. А Алиса принялась медленно есть.

Вчера, точнее уже сегодня под утро, когда они с Германом уставшие лежали на смятых простынях, Литвинов рассказал об их проекте. И пусть было темно, но Алиса видела, как светилось лицо мужа. Чат-бот не просто выстрелил, он сумел войти в тройку самых популярных сервисов в своем сегменте. Правда, пока платные опции еще не запустили, настоящий успех можно будет определить только, когда люди начнут покупать услуги.

– Герман сейчас занят своим чат-ботом, – наконец ответила Алиса свекрови. – И потом, он еще далек от своей идеальной формы, быстро утомляется…

– Чем быстрее мой сын окунется в свою привычную жизнь, тем быстрее восстановится, – оборвала Софья Андреевна. – Ты же не хочешь его держать все время у своей юбки? Яна вот держала и чем это закончилось? Он стал ей изменять.

Алиса вспыхнула. Да когда уже Ольховская исчезнет?! Зачем вообще их сравнивать?!

– Я не хотела тебя обидеть, – тут же поправилась свекровь. – Теперь для Германа – ты – главная женщина, я же вижу, что он влюблен в тебя. Этот чат-бот, конечно, хорошее дело, Гера у меня очень умный мальчик, но у нас семейный бизнес. Всегда подразумевалось, что однажды компания перейдет к моему сыну… В общем, подумай, – она спешно засобиралась, едва услышала голос Германа. – Мы обе его очень любим, так что нам лучше дружить, дорогая.

И ушла.

Алиса не стала лезть с советами к Герману, и дело даже было не в ее неприятии свекрови. Просто она видела как радуется Литвинов, как все свободное время сидит перед компьютером, как запирается в комнате с “двумя из ларца”, которые оказались толковыми разработчиками, чего от них никто не ожидал. Кроме Германа.

Да и на саму Алису навалилось куча дел – следующий месяц она разбиралась с завещанием отца, своей работой, с выселением тетки и ее семейства из родительской квартиры. Тут правда, почти все сделали за нее – приехали какие-то хмурые дяди из Москвы и по сути поставили Алису перед фактом: нужно было принять квартиру после родственников. Она когда зашла, так и ахнула. Больше ее не беспокоили, сказали прийти через месяц, когда “ваша тетя сделает здесь ремонт”.

Мать с братом пока оставались в Москве, ждали, когда квартира будет готова к их возвращению, а все остальное было “не телефонным разговором”. Да Алиса и не настаивала. Она мечтала вернуться работать в свой центр, потому что… потому что пора было вспомнить о себе.

Наверное, Алиса отложила бы работу до весны, но эту идею ей подкинула Нина, с которой они наконец-то смогли лично встретиться.

И вот, почти через месяц после возвращения они как и раньше сидели вместе в кафе фитнес-центра, пили травяной чай и болтали.

– Я так соскучилась! Нина, если бы ты только знала! Жалко, что Вася сегодня не работает. Так бы и затискала его!

– А муж как? – улыбнулась подруга. – Он у тебя ревнивый парень, я помню. Рада, что у вас все наладилось.

– Он же тебе не нравился! – вскинулась Алиса. – Ты сама говорила, что то, что он сделал…

– Люди меняются, – задумчиво произнесла Нина. – То, что он чудом выжил не могло его не изменить...

– Я не знаю! – Алиса, наконец, выдохнула то, что больше всего ее волновало. – Понимаешь, когда мы вместе, я вижу, что он другой, он никогда ко мне так не относился, не смотрел на меня так… он очень нежный и заботливый, но иногда… иногда мне кажется, что люди не меняются и он всегда будет тем Германом, который приволок эту суку Яну в нашу постель!

Нина закашлялась от смеха.

– Надо же! Не помню, чтобы ты эту девицу называла “сукой”. Ну, смотри, есть и правда, расхожее мнение, что люди не меняются, характер формируется до пяти лет и все такое прочее. Но вот тебе пример, исторический, можно сказать. Ты ведь читала “Недоросля” Фонвизина?

– Разумеется! – фыркнула Алиса. – Это же школьная программа!

– А знаешь, кто стал прототипом Митрофанушки? И кем он потом стал?

– Нет, – Алиса заинтересованно улыбнулась. – Расскажи.

– Легенда гласит, что Фонвизин списал Митрофана Простакова с молодого Алексея Оленина, который жил неподалеку. На премьере пьесы юноша узнал себя, рыдал так, что решил взяться за ум. Впоследствии он стал большим ученым и государственным деятелем, возглавлял Академию искусств.

– Красивая история, – рассмеялась Алиса.

– Красивая, – кивнула Нина и добавила совершенно серьезно. – Человек может измениться, если увидит все свое уродство. Тогда у него есть шанс.

Больше они Германа не обсуждали.

Алиса ехала домой, слова Нины не выходили из головы. Думала она не только об уродстве Германа, но и о своем собственном. В каждом человеке оно есть..

Мужа Алиса увидела, как только повернула на дорогу, ведущую к их коттеджу. Литвинов стоял у ворот с какой-то женщиной в коротком пальто. Даже отсюда были видны ее бесконечно длинные ноги. Они о чем-то оживленно беседовали, девушка даже постоянно дотрагивалась до Литвинова.

А Герман… Герман улыбался и заинтересованно разглядывал девицу. Не пытается убрать от себя ее руки.

Алиса еле удержалась, чтобы не нажать на газ.

Глава 77

Герман

– Да что опять не так?! – Литвинов не понимал, почему Алиса злится.

Нет, скандала она не устроила, как любила Янка когда-то. Но и ничего не сказала, даже не спросила. Просто прошла мимо него и Динары, которую порекомендовала мать как опытного спеца, поставившего на ноги знакомого инсультника.

Прошла мимо, будто его не существовало! Это вообще как?!

– Алиса! – Герман даже не попрощался с Динарой, рванул за женой и… едва дошел до дома. Не рассчитал силы. А она не обернулась.

Герман нашел ее на кухне, Алиса жадно пила воду из стакана, хотел было обнять ее, но жена бросила на него такой взгляд, что, наверное, убить могла.

Ревнует?!

– Да это всего лишь новая массажистка! – воскликнул Герман. – И, кстати, очень хорошая.

– Не сомневаюсь! – воскликнула Алиса. – Но мне это неинтересно.

И вышла из кухни, задрав нос. Что вообще происходит? После того как они вернулись с Алтая, Алису словно подменили. Там она была его девочкой, нежной, открытой, любящей, чувственной…

Да, у нее погиб отец, ее больная семейка на нее накинулась как свора волков, да, пока непонятки, как они будут дальше жить. Но они же вместе! Он ее любит, он не дал ее сожрать матери с отцом, он хочет с ней быть с ней. Да ему никто не нужен кроме нее.

– Что? Мне теперь глаза себе выколоть, чтобы не видеть красивых баб? – взорвался он. – Или я теперь должен жить как монах?

Алиса не ответила. И это напрягало еще больше. У него словно отобрали законное право быть собой, а у любого человека есть право отвлечься и развлечься. К тому же он не собирался изменять Алисе, в постели она его устраивала даже больше, чем Яна. С ней секс в конце их отношений стал пресноватым. А с Алисой все было как в первый раз.

О том, что и это когда-нибудь пройдет, Герман не думал. Алиса – другая, с ней у него все будет по-другому, она его любовь, она никогда не предаст, как Янка, не будет искать, где ей выгоднее.

Она его любит. Ему этого хватало с лихвой. Но вот чего не хватало Алисе? Он же ей дает все, что может! Что еще?!

– А чем тебя твой массажист не устраивает? – жена, наконец, соизволила ответить. – Тем, что он мужчина?

Значит, все-таки ревнует… Когда Янка ревновала, было по кайфу, она всегда чуяла, когда Гера был готов сходить налево, но сейчас он чувствовал раздражение. У него и в мыслях не было мутить с Динарой или с кем-то еще. Тогда какого черта?

– Она просто лучше! – Герман даже повысил голос. – Как массажистка. Все. Точка!

– Мне то что! – Алиса дернула плечом и ушла, хлопнув дверью спальни.

Ну класс! Литвинов раздраженно опустился в кресло, ему потребовалось несколько минут для того, чтобы успокоиться. В голове больно пульсировало, но он не хотел говорить об этом Алисе.

Герман едва пришел в себя, как дверь в спальне с шумом распахнулась.

– Герман! – И в этом возгласе уже не было гнева, только удивление и, как надеялся, Литвинов, радость.

Он не стал отвечать, ждал, когда Алиса сама прибежит. И она прибежала, потрясая папкой с документами.

– Это что такое? – требовательно спросила она. А Герман довольно улыбнулся – такая маленькая, раскрасневшаяся, глаза горят, а губы чуть приоткрыты. Даже видны белые зубки.

– Что? – невинно переспросил он и похлопал ладонью по колену. – Иди ко мне!

И она пошла. Послушная девочка.

– Не нужно было этого делать, – сказала она серьезно, сев ему на колени, Герман тут же прижал жену к себе, уткнулся носом в ее волосы, жадно вдохнул в себя ее запах. – Это твой проект, зачем ты отдал мне половину? Это же нечестно!

– Без тебя бы ничего не было, – шептал он ей на ушко. – Если бы не ты, я не смог бы ни встать, ни сделать чат. Он наполовину твой, все честно. Хочу, чтобы ты и дальше мне помогала.

– Да какая от меня помощь? – Алиса ожидаемо смутилась. – Я же ничего в этом не понимаю.

– Просто будь рядом, когда я завоюю мир, – шутливо произнес Герман, но глаза его были серьезны. – Ты – моя муза. Хочу тебя всю.

– Я и так твоя полностью, – Алиса удивленно нахмурилась. – Чья же еще?

– Тебе обязательно сейчас выходить в этот свой детский центр? – Герман решил, что это хороший момент, чтобы поговорить о важном для него деле. – Ты нужна мне здесь. Работы все больше и больше, да и вообще…

– Что вообще? – Алиса попыталась встать, но Герман удержал ее. – Я не понимаю.

– Это наш с тобой семейный бизнес! Только твой и мой. Хочешь, я буду тебе платить зарплату?

– Из чего? – Алиса была настроена скептично, и Литвинова это подбешивало, но он не подавал вида. – Ты не работаешь на своего отца, зарплату не получаешь, а чат-бот все больше требует денег…

– У меня есть кое-какие сбережения, деньги не проблема. По крайней мере на ближайший год. Пожалуйста, Алиса, не сбегай от меня. Ты как горная лань все мчишься куда-то, дома не бываешь почти… Мне намного больше нравилось, когда мы были в Лозанне и в нашем алтайском санатории.

Алиса неуверенно кивнула, и Герман с трудом сдержал победную улыбку. Его девочка будет при нем, как и должно быть.

– Спасибо, родная! – он трепетно целовал ее каждый пальчик на руке. – Клянусь, ты не пожалеешь!

Герман был полностью уверен, что все делает правильно.

Пока через три месяца не случился корпоратив в честь двадцатилетия девелоперской компании его отца.