Текст книги "Не брак, а так (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава 70

Утро наступило… днем. Алиса проснулась после двенадцати, яркое солнце нещадно светило глаза. Пришлось зажмуриться и отвернуться. И тут же уткнуться в горячее сухощавое тело Германа.

– Привет! – от интимного шепота по коже поползли мурашки. Алисе захотелось спрятаться, исчезнуть. Она даже натянула на голову одеяло, дернула резко и тут же услышала возмущенный возглас.

– Эй!

– А нечего было будить! – буркнула она, пытаясь всеми силами скрыть смущение. – Я спать хочу!

И получила поцелуй в плечо. Замерла, прислушиваясь к себе. Чуть потянулась, повернула голову к свету и осторожно открыла глаза.

Взгляд Германа пронизывал насквозь, в нем было столько нежности и желания, что Алисе снова захотелось спрятаться.

– Спать? Ты хочешь спать? – мужская рука уже вольготно блуждала по обнаженному телу. – Ты другого хочешь… всю ночь мне не давала спать.

В глазах искрился мальчишеский смех. Разве можно на него злиться? Или на себя? Алиса не думала, что еще когда-нибудь увидит в нем столько света.

– Я люблю тебя! – Герман аккуратно убрал с лица Алисы прядь волос. – Клянусь тебе, ты не пожалеешь. Я тебя никогда не предам.

Она долго смотрела на него, не отводя взгляда, пока в глазах не защипало от слез.

– И я… я тоже тебя люблю, – вздохнула и повторила то, что с таким удовольствием делала ночью – запустила пальцы в густые темные волосы мужа.

Им не дали поваляться в постели, время для личных, интимных разговоров закончилось. Кто-то бесцеремонно постучал в дверь и не дождавшись ответа громко сказал:

– Герман Аркадьевич, вы здесь?

Алиса живо натянула на себя одеяло как нашкодивший подросток. Рядом на тумбочке мигал стационарный телефон, видимо, до них еще и пытались дозвониться.

– Все в порядке, – крикнул Герман и чуть закашлялся. – Я скоро.

– Тебе надо на массаж, – тихо прошептала Алиса.

– Какая у меня строгая жена, – хмыкнул Герман, но начал одеваться. Делал это самостоятельно, хотя координация движений еще была далека от прежней. – Не хочешь спросить, как прошел релиз?

– Боюсь спрашивать! – призналась Алиса. И как выяснилось, зря.

– Десять тысяч подключений меньше, чем за сутки, – довольно оскалился Герман. – Может, это и не сенсация, но и не провал точно! Иди ко мне, родная!

И раскрыл объятия.

После обеда они медленно гуляли между корпусами санатория, когда за одним из поворотов увидели Игната Сабурова.

Алиса застыла на месте, не могла и шагу ступить. Меньше всего на свете она хотела видеть сейчас своего друга. Друга, который столько для нее сделал, благодаря которому они оказались здесь и Герман теперь не беспомощный инвалид, и про которого она малодушно предпочитала не думать эти дни, потому что была эгоистично счастлива.

Навстречу ей шла ее совесть.

– На кой он тут? – Литвинов тоже напрягся, выпрямился, собственнически обнял Алису и заглянув ей в глаза, крепко поцеловал в губы.

– Не надо! – едва отпрянув от мужа, Алиса стыдливо потупилась. – Зачем при нем-то?!

– Чтобы знал, что он проиграл! – жестко ответил Герман. – Чтобы даже думать не смел в твою сторону. – И повернув голову к Игнату, бросил. – Привет, Бурый! Какими судьбами?

Алиса готова была провалиться на месте. Сейчас ей было еще более неловко, чем утром.

– Да вот! Проезжал мимо, подумал, дай заеду, погляжу как там Литвин выкарабкивается, – усмехнулся Игнат.

Алиса не видела его с конца зимы, за эти месяцы Сабуров особо не изменился, выглядел как всегда лохматым добродушным увальнем с умным цепким взглядом.

– Твоими молитвами, – кивнул Литвинов. И чуть помолчав, добавил. – Спасибо. За все.

– Ну я уж думал, что не скажешь. Обнимемся, что ли? Не чаял тебя живым увидеть.

Они неловко, будто с неохотой обнялись.

– Хоронить меня не торопись! – медленно, выделяя каждое слово, произнес Герман. – Я тебя еще переживу!

– Привет, Алиса! – последние слова Литвинова Игнат проигнорировал. – Отлично выглядишь. Как ты?

И не обращая внимания на Германа, шагнул к Алисе и чмокнул ее в щеку, мимолетно коснувшись своей огромной рукой ее волос.

– Руки не распускай! – ледяным тоном выдал Литвинов. – Женись уже наконец и успокойся.

– Хватит цапаться! – Алиса не сдержала растущее раздражение. – Игнат, я очень рада тебя видеть. Ты как здесь оказался?

– Да как и сказал, проезжал мимо, – пожал плечами Сабуров. Он вел себя так, словно ничего неприятного не происходило. Но Алиса нутром чувствовала – все он понял про нее и Германа. И от этого на душе скребло. – Мы же смотрим места для отеля, думаем…

Это была новость и для Германа тоже, отец ему о планах не рассказывал, да и сам Литвинов не слишком интересовался. У него был другой приоритет.

– Видел сегодня твой чат-бот, – продолжал Игнат. – Что ж, с почином! Не ожидал я. А жена твоя вот сразу поверила. Повезло тебе с ней.

– Что есть, то есть, – ответил Литвинов и погладил Алису по щеке.

Слишком демонстративно, как Алисе показалось. Хотя она была на нервах, чтобы трезво оценивать.

– На прошлой неделе свадьба была, – Игнат вперил взгляд в Литвинова, и Алиса сразу поняла, о ком речь. – Янка наша вышла замуж. В курсе?

В ответ лишь безразличный зевок. За такую реакцию Алиса готова была простить Герману все его сегодняшнее самодовольство.

– Герман Аркадьевич! – в тот момент, когда, казалось, уже не о чем было разговаривать, к ним подошла одна из санитарок, чтобы увести Литвинова на акупунктуру.

– Алиса! – позвал ее муж. – Пойдем!

– Она меня проводит, – хмыкнул Игнат. – Мне как раз пора, а то тут от вас пока выберешься…

– Я потом приду! – кивнула Алиса, хотя оставаться один на один с Сабуровым ей было очень стыдно. Герман напоследок бросил яростный взгляд на бывшего друга, но ушел.

– Значит, ты его простила, – проговорил Игнат, как бы подтверждая свершившийся факт. – Значит, выбрала его.

Алиса не смогла выдержать его взгляд, отвернулась, обняла себя руками.

– Наверное… я не знаю. Когда человек за гранью жизни, на многое смотришь по-другому. Не то что бы прощаешь, но кое-что кажется каким-то мелким и несущественным. Становишься более великодушным, что ли.

Игнат недоверчиво хмыкнул.

– Ну теперь-то Гера живее всех живых и не скажешь особо, что болезный. А значит…

Да ладно… это твой выбор. Что тут еще скажешь?

– Он изменился. Очень сильно. Ты просто не видишь этого. И хочешь сказать, что я совершила ошибку.

– Не скажу, – помотал головой Игнат. – Скажу, что я по-прежнему рядом. И всегда буду.

Он чуть наклонился и едва коснулся губами ее лба. Ушел, не прощаясь, оставив Алису в душевном раздрае.

Глава 71

Следующая неделя после отъезда Сабурова оказалась сказочной для Герман и Алисы. Они словно получили шанс на второй медовый месяц и, радовались ему как дети. Наверное, Игнату удалось бы посеять глубокие сомнения в душе Алисы, не будь в ней так силен восторг от любовных признаний Германа. К тому же Литвинов, казалось, наконец услышал Алису и даже пообещал больше не хвастаться ей перед Сабуровым.

– Но мне же приятно, – шептал он ей на ушко, перемешивая слова с поцелуями. – Пусть все знают, что ты моя. И Бурый особенно.

– Ты так говоришь, будто выиграл меня в игру, – Алиса пыталась уклониться, но поцелуи были так сладки. – Пожалуйста, не говори так больше, я же приз, не удачная сделка.

– Нет, конечно, – вздыхал Герман, но не спорил. – Ладно, больше не буду, если тебя это бесит. Иди ко мне лучше…

Теперь почти все свое свободное время они проводили в номере Алисы. И это, конечно, не осталось незамеченным, но им было все равно.

А потом случилось то, что разом перечеркнуло все их планы.

Отец Алисы, Федор Климов скоропостижно скончался в результате несчастного случая в командировке. Сорвался в обрыв, пытаясь спасти зазевавшегося туриста.

Алиса узнала о несчастье на следующий день. Позвонила мама, сквозь ее рыдания было ничего непонятно, да и Алиса так распереживалась, что едва ли могла трезво осознавать произошедшее. К счастью, рядом был Герман.

В санатории им сразу сказали, что если они уедут, их место будет отдано другим пациентам, а деньги за оставшееся время не вернут. Алиса находилась в ступоре, едва осознавая, что происходит. Все решения принимал Герман.

Они оказались в родном городе только через два дня, едва успели на похороны. А они были торжественными и в чем-то даже помпезными.

Но всего этого Алиса почти не замечала, видела только почерневшую от горя мать, которая как-то сразу постарела, превратившись в тень себя. Рядом сновали невесть откуда взявшиеся родственники, многочисленные папины сослуживцы, все выражали соболезнования.

– Герой! Спас подвыпившего туриста, а сам… лучшие люди всегда уходят первыми… такой молодой… все впереди… внуков так и не дождался…

До Алисы доносились десятки голосов, но все, что она могла, это обнять маму и вместе с ней разрыдаться. Не сразу даже сообразила, что нет рядом брата. Именно Герман и спросил, где Пашка.

– Он… он в Москве, в больнице, – с трудом удалось вытащить из матери информацию. – Болеет.

К счастью, организацию похорон полностью взяли на себя бывшие папины коллеги. В зале прощания они тепло говорили о покойном, как это и принято.

Алиса сидела рядом с мамой и Германом, она глядела на гроб и… ненавидела себя за то, что чувствовала облегчение. Что больше никто не будет на нее давить, ей не придется бояться за себя и за Германа, маме и Пашке не придется сносить его побои и оскорбления. Они все перестанут жить в страхе. Отмучились.

Это было ужасно. Родная дочь почти радуется смерти отца. Она смотрела на людей вокруг и думала о том, что они понятия не имеют о том, каким на самом деле был ее отец. Преступником. Ведь за то, что он сделал с Германом, его должны были посадить. А те два парня, которые погибли в сизо? И это только то, что Алиса знала…

В то же время память услужливо рисовала в воображении счастливые картинки из детства, когда они вместе ходили в парк аттракционов, как папа катал ее на качелях, как они вместе ели мороженое. Это тоже было и это не выкинешь на помойку.

Папа всегда будет с ней. Алису разрывало изнутри от противоречивых чувств и эмоций, лихорадочных мыслей, от вида открытого гроба, стоящего всего в нескольких шагах от нее.

Пришлось выдержать и поминки, и похороны. Родители Германа тоже все время были рядом, с ними ни она, ни Герман толком не смогли пообщаться. Единственное, что Алиса запомнила, это недовольство Софьи Андреевны, та вообще была не в духе, но это все потом…

А сейчас Алиса убеждала маму поехать ночевать в ее с Германом коттедж. Ведь их квартира занята семьей папиной сестры, и с этим тоже надо что-то решать. Но не похоронах же!

– Нет, – мотала та головой, – ты тоже только что приехала. Вот, Соня злится, что ты Германа выдернула с реабилитации… но как он восстановился, почти нормальный уже… Я тут с Мариной останусь в нашей квартире, место мне найдут. А ты… ты со мной в Москву поезжай, надо же вещи собирать… квартира же служебная… как жить дальше…

Мама выглядела очень растерянной, даже беспомощной. И конечно, Алиса ей пообещала. А как еще?

Алиса не стала об этом говорить мужу, они только вечером попали домой, в котором не были почти год. И наверное, их захлестнули бы воспоминания, но оба были настолько уставшими, особенно Герман, что без сил рухнули спать.

А утром их ждала новая жизнь. И новая реальность. Первым делом в гости пришла свекровь с предложением помочь.

– Герман, родной мой, – от сына она не отходила. Насмотреться не могла. – Какой ты стал… этот Алтай, вот правду говорят, мистический край, шаманский.

Она со слезами на глазах буквально ощупывала Германа, пока Алиса занималась хозяйством. Пришлось срочно вызывать клининг, доставку еды… Голова шла кругом.

А тут еще и мама позвонила. Вечерним рейсом она возвращалась в Москву и просила Алису лететь вместе с ней.

– Мам, мне нужно это обсудить с Германом, он же один останется…

– Как это один? – свекровь, казалось, слышала каждое слово. – Я вообще не вижу смысла сейчас жить здесь. Дом даже толком не протоплен. Осень на дворе. Германа я заберу к нам. Алиса, ты сейчас нужна матери, это понятно. Такая трагедия. Нам надо вообще понять как жить дальше.

– Это мой дом, мама, – Герман глядел не на нее, а на замершую рядом Алису. – Я буду жить здесь. Со своей женой. А поговорить нам придется. Обязательно. Я сам решу, когда. Сейчас важнее всего Алиса, она отца только что потеряла.

– Боюсь, все не так как ты думаешь, сынок, – в голосе Софьи Андреевны сквозило легкое пренебрежение. – Поговорим позже. Я всегда рядом, родной.

Глава 72

Герман

Влюбиться в собственную жену. В девчонку, которую презирал и ненавидел всей душой. Да его воротило от одной мысли, что придется лечь с ней в постель.

Никогда еще не было такого, чтобы он захотел женщину, которая не понравилась ему с первого взгляда. Всегда любил глазами.

Раньше.

Герман криво ухмыльнулся собственным мыслям. Год назад бы не поверил, что такое возможно. Но он больше не хотел вспоминать, что было год назад. И два, и три…

Теперь все по-другому, нет смысла сравнивать. Последний год показал, кто здесь “ху”. Любимая присказка отца… А он тоже себя проявил, как и мать. Откупились деньгами, и на том спасибо! Герман знал, во сколько обошлось его лечение. Приличные деньги даже для их семьи.

И только та, которую он гнал от себя, издевался и проклинал, оказалась рядом. Не просто рядом.

Германа еще беспокоили головные боли, он, всю жизнь на спорте, все равно чувствовал себя беспомощным калекой, потому что мелкая моторика до сих пор давалась ему с трудом. И тем не менее он понимал, что грех жаловаться. Не просто вернулся с того света, а даже не инвалидом.

Иногда смотрясь в зеркало, он себя не узнавал. Лицо изменилось, да и черт с ним, не в этом дело. На него смотрел другой человек. И он знал в отличие от того, прежнего, цену каждому глотку воздуха.

Алиса во сне беспокойно зашевелилась, по-детски выпятив нижнюю губу. Герман замер, не дыша, испугался, что она сейчас проснется.

Его спасение. Его жизнь. Время от времени Герману приходили в голову мысли, что не будь Алисы, он бы уже сдох. Она и правда спасла ему жизнь, не бросив там на дороге, не сбежав от страха.

Она и только она боролась за него, воевала, ругалась с его матерью. Он мало что помнил, находясь в коме, но осталось стойкое ощущение, что никому кроме жены, которой он и мужем то нормальным не был, Герман не нужен. Как ему было стыдно и отвратительно, что она видит его таким беспомощным и жалким! Но она не уходила, святая Алиса!

Его Алиса! Он бы никогда себе не простил, если б упустил ее, если бы она не стала его. Не влюбил бы ее в себя заново. Единственная женщина, за которую стоило было бороться. И он выиграл эту борьбу.

Но как приятно было наблюдать перекошенную морду Бурого! Герман радовался, что Алиса сейчас спит и не видит его довольного лица. Да, Игнат, ты опять проиграл. Как и десять лет назад с Яной. Потому что я лучше тебя, смирись с этим, самородок! Может, в бизнесе и ты и круче пока, но в любви… это моя игра, придурок!

Дух соперничества с Сабуровым никуда не ушел из Германа.

Когда на следующий день пришла новость, что Климов отбросил коньки, Герман еле удержался от радостного возгласа. У него не было такого шокового состояния как у Алисы и тем более он не разрыдался. А ей можно, он ее отец как никак. Хотя тот еще урод! Герман никогда не простит тестю, что чуть не отправился на тот свет. Повезло ему, что сдох! И Герману тоже повезло, потому что как разруливать эту ситуацию он не очень понимал. А она разрешилась сама собой.

У него хватило ума оставить свои мысли и эмоции при себе, Алиса и так была на грани. Конечно, одну он ее никуда бы не пустил. Ожидать, что она пропустит похороны отца, не приходилось.

Дорога оказалась сложная, нервная. Герман пока не чувствовал в себе сил и желания оставаться в родном городе. Конечно, реабилитацию он мог подобрать себе и там, но домой его, мягко говоря, не тянуло. Ему было комфортно в их с Алисой уютном мирке, где их никто не знает, не лезет, не напоминает о прошлом. Жене он пока о своих планах не говорил, рано еще было, но у него уже складывалось представление об их будущей жизни и многим людям в ней не было место.

Но жизнь, как обычно, посмеялась над его планами.

Он понял это еще на похоронах, по взглядам, которые на них бросали родственники, по тому, как на Алису смотрела мать, как теща цеплялась за свою дочь. Как за спасательный круг. А ведь только тогда Герман подумал о том, что смерть Климова серьезно повлияет на расклад в их семьях. И главное, на те договоренности, которые были между родителями. Наверняка, не только между ними. Всего Герману никогда не рассказывали. Но теперь придется выяснять. В первую очередь, чтобы оградить себя и Алису. Капиталы отца, как и будущее их семейного бизнеса его уже мало интересовало. Герман для себя уже все решил, но ему нужно было время. Вот только его ему не дали.

Первым ударом стал отъезд Алисы. Он готов был нанять для ее матери хоть сотню помощников, лишь бы его девочка оставалась с ним. Но стоило было только раз взглянуть в ее глаза, как Герман сдался. Не такая уж он эгоистичная скотина, чтобы ничего не понимать.

Они договорились, что максимум через два дня Алиса вернется к нему. Никто из московской служебной квартиры тещу не гнал, скорее она не хотела оставаться одна.

Мать активно настаивала на том, чтобы первую ночь без жены Герман провел в родительском доме, но он даже слушать не хотел. И его вроде бы оставили в покое. Только спешно наняли круглосуточную медсестру, которая будет с Германом, пока не вернется Алиса.

А на следующий день мать с отцом позвали его на обед. Отказ не принимался. Им надо было поговорить. Но Герман и представить не мог, во что выльется этот разговор.

Глава 73

Герман

Когда Герман жил с родителями, его мама возвела в культ семейные обеды на выходных. Вечерами им редко удавалось собраться вместе – сначала из-за отца, который работал допоздна, а потом Герман повзрослел и стал пропадать в городе с друзьями в своей квартире.

Кстати, а где они, друзья?

– Я так счастлива видеть, как ты улыбаешься! – мама подошла и обняла его сзади. Германа сразу окутал привычный запах дорогого парфюма. – Если бы ты только знал, что мы пережили!

– Расскажешь? – он осторожно убрал с себя руки матери и обернулся к ней.

– Что? – мама выглядела немного удивленно.

– Расскажешь, что вы пережили? – терпеливо переспросил Герман и пошел в столовую, откуда уже доносились приятные запахи еды.

Отец уже был там. Осторожно обнял сына, будто боялся до него дотронуться, оглядел со всех сторон и явно остался доволен.

– Совсем другой человек, – радостно заключил он. – По сравнению с тем, каким мы тебя видели в аэропорту… Чудеса! Всего за два месяца такой результат.

– И правда другой, – негромко обронил Герман, но его, казалось, не услышали. Дом казался ему чужим, хотя почти за год, что его тут не было, ничего не изменилось.

– Сынок, столько всего произошло, ты наверное, хочешь знать, – мать была возбуждена до крайности. Герман редко ее видел в таком состоянии. Когда приезжала к нему в Швейцарию была намного сдержаннее. – Пора возвращаться в цивилизацию, а то совсем, наверное, отвык от нормальной жизни. Мы с папой поможем. Садись, поешь хоть домашнее. Чем тебя там кормили?

– Нормально кормили, – от маминой трескотни уже начала болеть голова. – Но я поем, конечно.

Родители смотрели на него словно он только что из тюрьмы и лично накладывали в тарелку побольше еды.

Следующие полчаса его почти не трогали, сначала мать рассказала все местные сплетни, а потом передала эстафету отцу.

– Знаешь от Игната, что мы туристический комплекс хотим на Алтае строить? – спросил он сына. – И не только его, в прошлом месяце еще на Валдае тоже проект есть, мы там не одни, но попасть туда было ох как не просто…

Герману уже надоело молчать и он спросил прямо.

– Мы же не строили туристические объекты, пап. Надо сказать “спасибо” моему покойному тестю?

По тому как мгновенно изменились выражения лиц родителей благодарности они к Климову не испытывали.

– Об этом мы и хотели с тобой поговорить, сынок, – мать сделала упреждающий знак отцу и тот промолчал. – Сам знаешь, о покойниках не говорят плохо, но туда ему и дорога! Мы с папой хотим перед тобой извиниться. Мы были неправы, заставив тебя жениться на этой девочке. Аркаш!?

– Да, мать права, Гера. – Ему было сложно признаваться в своих ошибках, а Герман готов был расхохотаться. Что-то такое он и ожидал. Но молча ждал, что последует дальше.

– Полтора года жизни коту под хвост, лучшее время, – снова солировала мать. – Еще и еле живой остался, а кома все равно без следа не проходит. Будь он проклят, тварь!

– Мам!

– Я сына из-за него чуть не потеряла! – воскликнула она и добавила уже чуть спокойнее. – На тебя напали неслучайно! Это Климов велел тебя избить.

Мать замерла ожидая реакцию сына, но Герман лишь пожал плечами. Не то что бы внутри все перегорело и он простил, нет, конечно, но за Алису он был все-таки благодарен прокурору.

– Уверена? – спросил Герман. – А доказательства есть?

– Да если б были…, – отец нервно дернул подбородком. – Мне на ухо шепнули…, но я уверен, что это правда. В его это стиле. В его!

– Думаешь, он геройски погиб? – зло усмехнулась мать. – Нажрался с такими же как и он, попойка у них была в честь какой-то проверки. А он пошел освежиться в кустики… вот и освежился! А может, и помог кто из дружков, кто их знает. Главное, мы теперь свободны от него. Ты свободен, Гера!

– С Алисой надо развестись, – тяжело вздохнул отец. – Не прямо сейчас, конечно, но через полгода будет нормально. Тихо-спокойно, не сошлись характерами, все бывает. Да легко это у вас молодых сейчас – как что не понравится, сразу развод.

Внутри предательски задрожало. Наверное, та самая злость, которая копилась уже много месяцев, но которую Герман не выпускал, держал в себе, но которая заставляла его идти на этих чертовых ходунках, терпеть боль на массажах, не срываться, когда хотелось все послать и просто закрыть глаза.

– Что у нас по бизнесу с ним, пап? – Герман сделал вид, что ему не так уж и важно обсуждать свой брак. – Ты никогда целиком мне не рассказывал, пришло время, как мне кажется.

Тот поморщился, попытался было соскочить с темы, но Герман настоял. Чувствовал, что родитель сдастся, если поднажать. Так и получилось.

– Я его номинал*, – неохотно признался отец. – Почти все, что он получал за свою помощь, так или иначе оставалось у меня. Кое-что записано на жену и на его сына, но так, по мелочи. Он рвался в замы к генпрокурору, так что должен был чист. А что не на меня, так на моих людей. Но это уже неважно. Его семья ничего не получит. Никто за них не впряжется.

– Сомневаюсь! – усмехнулся Герман. Он еле сдерживался, чтобы не перевернуть этот стол. Раньше бы так и сделал, но сейчас не стал пороть горячку. – У Климова было много друзей, а может и тех, кому он тоже что-то обещал. Я бы отдал вдове все.

– После того, что он с тобой сделал? – возмутилась мать. – Герман! Считай, это компенсацией за все то, что всем нам пришлось пережить из-за этого человека. Я так понимаю, ты считаешь, это несправедливым? Потому что благодарен его дочери, что она тебя не бросила? Это пройдет.

Вот эта уверенность, что мать знает лучше, стала последней каплей.

– Не пройдет, мам! Я люблю Алису! И не собираюсь с ней разводиться, только потому что ее папаша сыграл в ящик. Алиса это Алиса. Мне плевать, что сделал ее отец, она это не он!

На лица его родителей надо было смотреть. И с легким злорадством Герман видел как бледнеет мать. К ней у него был особый разговор.

– Гера, ну какая любовь? Ты эту девочку на дух не переносил! А теперь любовь? Не смеши меня! Ты так Яну эту любил. Тебе не нужно было жениться, тебе рано. Алиса не ровня нам, это балласт! Пройдет месяц и ты это поймешь.

– Мать права, Гера. Ты благодарен Алисе, что она была рядом, но почему-то забываешь, на чьи деньги ты лечился. Что-то не слышу никакой благодарности!

– Спасибо, пап! – Герман издевательски поклонился, встав из-за стола. – Деньги все верну. Со временем. Даже с учетом инфляции. Знаешь, что я понял, мам? Пока лежал в коме? Что ты в принципе не любишь тех, кого люблю я. Ты Янку гнобила, потому что я ее любил, Алиса была хороша до тех пор, пока она не стала для меня очень важной. И еще я понял, что не нужен вам калекой, мам, безмозглым трупом, который под себя ходит. Забавно, да? Так вот, с Алисой я не разведусь. Ни сейчас, ни через полгода, никогда. Пап, а бабло я бы вернул жене Климова. Не ради нее, ради себя. Если понимаешь, о чем я.