Текст книги "Выше только звезды"

Автор книги: Алина Феоктистова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Елизавета Сафронова, Николай Евстафьев, – представила их ему Роксана. – А это Роберт.

– Как вам понравилась пьеса? – спросил актер.

– Скучно, – откровенно признался Роберт, не умеющий притворяться.

– Зачем же вы пришли, молодой человек? – надменно спросил актер. – Вы ведь знали и автора рассказов, и режиссера и могли бы предположить, что спектакль будет не в вашем вкусе.

– Не знал, – Роберт покраснел.

– Ах, Коля, – вздохнула старушка. – Это раньше публика была образованной. Раньше молодые люди, прежде чем пойти на спектакль, изучали афиши, разыскивая в них фамилии актрис, чьими поклонниками они были. Если в спектакле играла я, зал был полон мужчин, они забрасывали меня цветами. А теперь они стали так невоспитанны, что позволяют себе прийти в гримерную к актрисе без букета цветов.

Роберт не знал, что ему делать. Он молчал. Наступила длительная пауза.

– Роксана, я хотел бы поговорить с тобой о твоей новой сказке. Думаю, твоему спутнику будет это неинтересно, – сказал артист, и Роберт понял, что ему следует уйти, и, видимо, насовсем. Он вышел.

– Подожди меня в машине, – попросила Роксана.

Он не смог бы сам выбраться из лабиринта подсобных помещений, по которым провела его Роксана, и остался ждать ее в коридоре, о чем очень пожалел, – громкий голос привыкшего к сцене актера был слышен через закрытую дверь.

– Ты должна порвать с ним, девочка, он не из нашего круга, – твердо говорил актер. – Он же двух слов связать не может.

– Да, дорогая, зачем тебе этот плебей? Если тебя интересует красивая внешность, то я тебя познакомлю с нашим новым актером. Мы взяли его на амплуа героя-любовника, – услышал он голос матери Роксаны.

– Если ты говоришь об Иконникове, то он женат, – возразил Евстафьев.

– Но она и за этого плебея замуж не собирается. Коля, неужели ты не понимаешь? – захихикала старушка. – Тем более Иконников может развестись. Он, конечно, тоже не блещет эрудицией, но хотя бы не опозорит ее в обществе.

– Почему ты решила, мама, что я не собираюсь за него замуж? – раздался звонкий голосок. – Именно этого я и хочу.

– Этому не бывать, – в один голос сказали актеры.

Роберт почему-то испугался, что девушка откажется с ним встречаться. В его кругу мнение родителей уважали, прислушивались к советам старших и следовали им, если в них был резон. И еще его разозлило такое мнение о нем. Он рывком распахнул дверь.

– Я все слышал, – сказал он. – Я действительно не знал даже названия спектакля и пришел лишь потому, что хотел быть рядом с Роксаной. Поэтому и не ушел сразу, хотя спектакль неимоверно скучный. И вы не можете помешать ей встречаться со мной.

– Может быть, поужинаем вместе после спектакля, молодой человек? – спросила актриса, кокетливо улыбаясь ему. – Вы мне понравились. В наши дни мужчины не умеют так пылко любить и бороться за свою любовь, как в прежние времена. Вот раньше…

Ее слова прервал звонок, означающий окончание антракта, и Роксана потянула Роберта к выходу.

– Подожди. – Она остановилась у двери. – Послушаем.

– Подслушивать некрасиво, – сказал Роберт.

– А сам что делал? – задорно засмеялась она и прижала палец к губам. – Тише, а то они нас услышат.

– Ах, как он мне напомнил одного моего поклонника, – говорила мать Роксаны. – Он так же ворвался ко мне в гримерную и сказал, что не может без меня жить. Я рада за Роксану. Хоть мне и обидно, что любит он не меня, но я ей мать и желаю ей такой же красивой любви.

– А я ее отец и не позволю ей выйти замуж за этого дурака, – возразил ее собеседник. – Он грубиян и тупица. Он, пожалуй, еще будет ее бить, как это принято в их обществе.

Роберт повернулся и пошел сам разыскивать выход.

– Не обращай внимания, – догнала его Роксана.

– Я не знал, что он твой отец, – сказал Роберт. – Ты сказала, что он отец Лили. И фамилии у вас разные… Ясно: он был первым мужем твоей матери, потом они разошлись и он женился на матери Лили. – Он, вспомнив, как легко сходятся и расходятся в этом обществе, а потом сохраняют дружеские отношения, выстроил вполне логическую цепочку.

– Значит, Лиля – твоя сестра по отцу.

– Понятия не имею, сестра мне Лиля или нет, – расхохоталась Роксана. – Но думаю, что нет, в нас ведь ничего общего. Понимаешь, Роберт, моя мама и Лилькин папа были любовниками. А мой папа и Лилькина мама встречались до своих браков, и никто не может утверждать, что потом между ними тоже ничего не было. Так что наверняка я знаю лишь одно – то, что Елизавета Сафронова – моя мама, а Тамара Евстафьева – Лилькина.

– А что говорит твоя мама, кто твой настоящий отец? – спросил потрясенный Роберт.

– Какое мне дело? Да и разве вежливо спрашивать такое? – Роксана от души забавлялась его обескураженным видом.

– Ну вы даете! – только и сказал он.

– Это не мы, это они, – беспечно махнула рукой Роксана. – У нас пока нет детей. – Она опять как-то странно посмотрела на него.

– Послушай, Роксана, ты на самом деле задумала выйти за меня замуж? – спросил Роберт.

Как и всякого нормального мужчину, его настораживали женщины, которые собирались его женить на себе. Инициатива должна, считал он, исходить от мужчины. И потом, одно дело встречаться, а другое – жениться.

– Я лишь хотела доказать им, что уже выросла из пеленок, – уклончиво ответила она, не сказав ни да, ни нет… – Ты знаешь, Роберт, – она отвлекла его от мыслей о женитьбе, – нам, к сожалению, придется досмотреть спектакль. Мама пригласила нас поужинать. Но если ты не хочешь – не пойдем.

– Зачем же обижать человека? – возразил он, и они вернулись в ложу.

Там они, к своему удивлению, обнаружили Женю Горшкову и Виктора Романовского.

– А мы искали вас в фойе во время антракта и не нашли, – нежно улыбаясь Роберту, сказала Женя. – Вот и решили подождать вас здесь.

– Мы ходили к моей маме в гримерную, – ответила Роксана.

– Роберт, тебе понравилась пьеса? – Женя вела себя так, словно они с Робертом в ложе были вдвоем, игнорируя остальных. – Ее написал мой папа.

– Нет, не понравилась. – Роберт смотрел на нее и думал, что если в самом деле целовался с ней, то лишь потому, что был зверски пьян.

– Роберт, тебе так идет эта рубашка. – Маленькие, близко посаженные глазки Жени буквально пожирали его.

Ему было стыдно, потому что рядом стоял Виктор, и в глазах его была тоска.

– Тише, Женя, началось второе действие. – Ему на помощь пришла Роксана.

Женя умудрилась все же устроиться около него на свободном месте в первом ряду. С другой стороны села Роксана. Виктору пришлось сесть сзади. Во время второго действия рука Жени как-то неизменно оказывалась на его руке, носочек ее туфельки как бы невзначай касался его ноги, и ему это надоело. Он пересел назад, к Виктору. Он даже думал извиниться перед ним за то, что так вчера вел себя с его девушкой. Но Виктор ему приветливо улыбнулся.

– Как прошло знакомство с артистической элитой? – с улыбкой спросил он. – Не было криков за спиной: «Он не из нашего круга?»

– Были, – прошептал Роберт, стараясь не мешать девушкам.

– Не бери в голову, – доверительно посоветовал Виктор. – Я уже через это прошел. Лучше скажи, тебе понравилась Роксана?

– Да, – признался Роберт, чувствуя к нему расположение.

– Тогда не отступай, – сказал Виктор. – Правда, Евстафьев может тебе помешать. Этот герой-любовник всех девушек бомонда считает своими дочерьми и полагает, что несет за них ответственность. Мне из-за него туго пришлось. Хочешь понравиться ему за один вечер?

– А это возможно? – удивился Роберт. – Мне кажется, я ему никогда в жизни не понравлюсь.

– Он наверняка подсядет к вам за столик, чтобы постараться выставить тебя посмешищем в глазах бомонда. Начни с ним разговор сам. Скажи так: спектакль показался мне невероятно скучным, несмотря на талантливую режиссуру и великолепную игру актеров. Скучна сама пьеса и не передает атмосферу гениальных рассказов Кафки. Это все. Он ненавидит моего будущего тестя и искренне полюбит тебя всего лишь за один камень в его огород. Все окружающие, конечно, ахнут, но зауважают. Здесь не принято высказывать отрицательное мнение открыто, и все решат, что ты стоишь еще выше их по социальной лестнице, если можешь себе это позволить.

– Но Женя обидится, и ее отцу это будет неприятно, – возразил Роберт.

– Но ты должен объяснить, почему тебе не понравился спектакль. Если уж начал его ругать, то и продолжай в том же духе. Не можешь же ты плохо отозваться об актерском составе! Они тебе этого никогда не простят, – сказал Виктор. – К тому же кто тебе нужен: Женя или Роксана?

– Но я даже не знаю, кто такой Кафка, – пожал плечами Роберт. – Я его никогда не читал. Что, если он о нем заговорит?

– Не заговорит, он его сам не читал, – успокоил его Виктор. – Наши актеры, как правило, не читают ни рассказов, ни романов. Они читают только пьесы, да и то лишь свои роли.

В вестибюле после окончания спектакля они встретили Владимира и Лилю. Теперь вся вчерашняя компания была в сборе. Роберт удивлялся их преображению. Парни были в модных костюмах и при галстуках, а девушки в элегантных вечерних платьях. Даже его подружка из вчерашнего подростка-хулигана превратилась в миниатюрную леди.

– О, привет, Роберт, – радушно приветствовали они его. – Рады снова тебя видеть.

– Вы сегодня совсем не похожи на себя, – сказал Роберт.

– Одно дело дешевая забегаловка, другое – театр. – В тоне Владимира прозвучало что-то снисходительное. – Но вчера мы не могли себе позволить праздник в хорошем ресторане: мы всей компанией съездили в Париж, прошвырнулись по Монмартру и слегка потратились. Мы и сегодня ужинаем за счет предков. Лилин отец пригласил.

Друзья вышли на улицу, собираясь направиться в ресторан Дома работников искусств. Виктор задержал Роберта, пропустив компанию вперед.

– Ты пока держись от них подальше, – посоветовал он. – Роксана хоть и самостоятельная девушка, но к их мнению прислушивается, а они будут против ваших постоянных отношений.

– Ты что! – искренне удивился Роберт. – Они вроде свои ребята.

– Они жуткие снобы, – пояснил Виктор и, заметив непонимающий взгляд собеседника, объяснил: – Снобы – это те, кто считает себя носителями высшей интеллектуальности и изысканных вкусов и презирает всех, кто таковыми не является. И вот еще что. Когда выпьешь, старайся не материться. У них это не принято.

В ресторане Дома работников искусств царила чинная чопорная атмосфера. Саксофонист исполнял красивые мелодии. Елизавета Сафронова рассказывала Роберту свои многочисленные любовные истории. Роксана морщила носик, откровенно зевала и крутила головой по сторонам. Роберт вежливо слушал.

– И когда вы вошли, Роберт, и улыбнулись мне, я поняла, что вы такой же, каким был один из моих кавалеров, – говорила она, а Роберт улыбался опять, потому что вспомнил, как было на самом деле.

– Мама, – вступила в разговор Роксана, выбрав удачный момент. – Роберту нужно помочь с работой.

– У вас есть театральный талант, молодой человек? Тогда я могла бы сделать из вас звезду, – сказала Сафронова. – У вас такая внешность!

– Вряд ли это возможно, – сказала Роксана. – Роберт не умеет притворяться.

– Тогда с театром ничего не выйдет, – задумалась она. – Не могу же я допустить, чтобы муж моей дочери был подсобным рабочим или играл в массовках. Я поговорю с мужем. Чтобы работать в редакции, особых талантов не нужно. Мой муж – главный редактор журнала «Жизнь», и он найдет достойную вас работу.

Ужин подходил к концу, и Роберт радовался тому, что прогноз Виктора не оправдался.

– Разрешите присоединиться к вам? – Роберт почувствовал, как у него засосало под ложечкой, увидев целую компанию, которую привел Николай Евстафьев. – Я сказал друзьям, что среди нас сегодня находится человек, не принадлежащий к нашему кругу, и всем интересно услышать мнение о спектакле человека со стороны. Мы все принимали участие в его создании и не можем оценить объективно.

Все расселись за их столиком.

– Это автор пьесы, Григорий Горшков, а это – постановщик, Всеволод Мстиславский. – Он представил двух солидных мужчин. – Это наш завлит Владимир Дегтярев, а это пока просто моя дочь Лиля, но она бредит театром. – Он указал на Володю и Лилю.

– Так что же скажет наш уважаемый зритель? – приятно улыбаясь, спросил главный режиссер.

Роберт взглянул на соседний столик, где сидели Виктор и Женя. Женя по-прежнему кокетливо улыбалась ему, а Виктор одобрительно кивнул. И тогда он, досчитав до трех, как привык делать в спорте, если чего-нибудь боялся, например, впервые прыгнуть с вышки, сказал:

– Откровенно говоря, спектакль показался мне довольно нудным, несмотря на талантливую режиссуру и великолепную игру актеров. Сама пьеса написана скучно и не передает атмосферу гениальных рассказов Кафки.

У него была очень хорошая память, и оттого, что он злился и боялся одновременно, слова прозвучали громко и решительно. За столом наступила длинная пауза. Все переглядывались. Владимир скорчил удивленную мину и уставился на Роберта, словно прежде не имел возможности его разглядеть. Лиля улыбнулась, прикрывая улыбку рукой, она была еще не очень умелая актриса. Роксана расхохоталась, она всегда не отличалась очень хорошими манерами. Григорий Горшков забарабанил пальцами по столу и поглядывал на друзей-мэтров, ища поддержки. Всеволод Мстиславский сказал задумчиво:

– Я не заметил этого.

– Я не заметил тоже, – согласился с ним Николай Евстафьев. – Но после первого прочтения один из актеров, не буду называть фамилию, говорил мне то же самое, правда, я не стал его слушать. И сегодня в антракте мне сказала примерно то же одна знакомая, а она искусствовед. Я, конечно, с ней не согласился, но…

– Вы можете рассказать, молодой человек, как вы видите пьесу? – заинтересованно спросил Мстиславский.

Роберт почувствовал, что у него на лбу выступил холодный пот.

– Я? – Он замолчал.

– Роберт. – У их столика возник запыхавшийся Виктор. – Извините, Всеволод Борисович, что прерываю вас, но Роберта срочно просят к телефону. Звонили на вахту.

– До встречи, Роберт. – Режиссер протянул ему руку. – Надеюсь, что вижу вас в нашей компании не в последний раз. С вами интересно разговаривать, и мне бы хотелось продолжить нашу беседу.

– До свидания, – Роберту впервые пришлось преодолевать дрожь в руке.

– Действительно интересный парень, – услышал он за спиной голос Евстафьева, когда, ощущая ватную слабость в ногах, шел к выходу.

– Я покажу тебе, где находится телефон, – Виктор вышел вслед за ним. – Ты произвел настоящий фурор. Подожди Роксану в машине. Тебе не стоит возвращаться, ужин закончился, и они сейчас начнут расходиться. Они и задержались только ради тебя.

– Вы не только красивы и решительны, Роберт, – сказала мать Роксаны, когда он развозил ее и дочь по домам. – Вы еще и умны. Я даже знаю, кем устроить вас в редакцию. Муж говорил, что у него свободно место журналиста в отделе культуры. Будете освещать театральную и художественную жизнь нашего города.

– Как хорошо мы провели вечер, – сказала Роксана, выходя из машины у своего подъезда. – Я придумала новую сказку. О тебе. Называется «Настоящий принц». Это о принцессе, которая искала настоящего принца и не могла найти. В каждом было что-то не то. И наконец она встретила его, умного, красивого, мужественного, как ты.

Это было почти объяснение в любви. Его девушка никогда не говорила ему таких слов, и слышать их было приятно, хотя он и понимал, что она несколько заблуждается на его счет. Но дома его ждали тоска и одиночество.

– Я хочу к тебе, – честно скатал он.

– Так в чем проблема? – Она потянула его за собой из машины. – Пойдем ко мне.

– Я не очень обижу тебя, если сначала напечатаю свою сказку? – спросила она, когда они поднялись. – Понимаешь, я боюсь, что забуду ее. Ты можешь пока посмотреть телевизор или почитать, у меня свободная комната. Я приду сразу, как освобожусь.

Он лежал на диване, слушал, как за стенкой стучит ее печатная машинка, и не чувствовал себя одиноким. Не дождавшись ее, он уснул.

– Мне никто не поверил бы из моих друзей, если я рассказал бы им, что две ночи провел вдвоем с красивой девушкой и ни разу с ней не переспал, – сказал он ей утром, войдя в ее комнату.

Она еще лежала в постели. Он присел к ней на кровать и, нагнувшись, поцеловал ее. Он сбросил с нее одеяло. На ней была невероятно красивая коротенькая рубашечка с кружавчиками, открывавшая точеные стройные ножки. Она была хорошенькая и свеженькая, даже после сна, и напоминала девочку. Его рука гладила сквозь нежную ткань ее маленькую грудь.

«Маленькие женщины очень соблазнительны», – подумал он.

– Кошмар. – Она вдруг посмотрела на часы и вскочила. – Уже скоро двенадцать, а после обеда в редакции все разбегутся. Роберт, мы должны срочно ехать, если хотим кого-то за стать, даже позавтракать не успеваем.

– А ты не можешь отложить свои дела? – обиженно спросил он.

– Это не только мои дела, но и твои. – Она обняла его за шею и заглянула ему в глаза. – Мама должна была поговорить с отцом, и он наверняка тебя ждет. И мне хотелось бы сдать свою сказку.

Его взяли в отдел культуры журнала. Для начала рядовым корреспондентом, чтобы не особо возмущались сотрудники.

– Месяца через два будешь заместителем начальника, – сказал Иннокентий Сафронов, пожимая ему на прощание руку. – А через полгода дослужишься до начальника. Со временем заменишь меня. Мне уже сказали, какой ты умный и способный. И жена, и Коля Евстафьев. Да и моя Роксана не могла полюбить недостойного человека. А пока – вот тебе первое задание. Напиши статью о вчерашнем спектакле. В таком ключе, как вчера разговаривал с Мстиславским. Остро и критично. Даю тебе три дня.

Роберту редко приходилось что-то писать. Он мало посещал школу, подолгу пропадая на сборах и соревнованиях, и пока его сверстники мучились над сочинениями, он побеждал на очередном первенстве. Но пока он об этом не думал – у него в запасе было три дня, и его беспокоили совсем другие проблемы.

После редакции они поехали к ней, она хлопотала на кухне, готовя обед. Денег на ресторан не было ни у нее, ни у него, и она взялась за дело сама. Он очень смеялся, выяснив, что готовить она не умеет. Она носилась по кухне с кулинарной книжкой в руках, перемазанная с ног до головы, перепортила кучу продуктов и заполнила кухню гарью, но не позволяла ему помогать, уверяя, что это не мужское дело. Его прежняя девушка так не говорила никогда. И если им случалось бывать в подобных ситуациях, злилась и твердила о равноправии полов и порабощении женщин в быту, хотя готовила очень вкусно, и ему казалось, что ей это нравится. Просто она никогда его не любила. То, что состряпала Роксана, есть было невозможно, и она очень расстроилась, чуть не плакала и говорила, что хотела сделать ему приятное. Чтобы утешить ее, он все приготовил сам. К холостяцкой жизни он привык и готовил нехитрые блюда быстро и умело. Она восхищалась, целовала его, хохотала и дурачилась, заставляя его кормить ее с ложечки и изображая маленькую девочку. В конце концов он подумал, что будет уже просто странно, если он ничего не предпримет. Когда она, как ребенок, залезла к нему на колени, он встал, держа ее на руках, и отправился в ее спальню.

– Не надо, – прошептала она, когда он уложил ее на кровать. – Потом ты будешь говорить, что я специально затащила тебя в постель, чтобы женить на себе.

– Я не буду так говорить, – возразил он, раздевая ее.

– Зато будешь думать, – сказала она, делая попытку высвободиться из его объятий. – Я ведь знаю, что ты совсем не любишь меня и до сих пор думаешь о той девушке.

Она была абсолютно права, и он должен был встать, и, извинившись, уйти. Он ругал себя за слабость, за то, что никак не может погасить в себе влечение к той, которая его не любила и не любит, но его тянуло к ней даже тогда, когда он обнимал другую. Все дело было в том, что идти ему было некуда.

– Я давно забыл о ней, – сказал он. – Теперь мне нужна только ты.

Ему казалось, что он сможет обмануть самого себя, но чувствовал сам, насколько фальшиво звучат его слова. Он смотрел в карие глаза девушки, а хотел видеть другие, серые с темными крапинками. Он вспоминал, каким холодом они обдавали его обычно, и какими теплыми становились в минуты близости, как вспыхивали и гасли.

– Я люблю тебя, – упрямо сказал он. – Я люблю тебя, Роксана. – Он чуть было не назвал другое имя. – Хочешь быть со мной всегда?

– Ты… Ты хочешь жениться на мне? – недоверчиво спросила она.

– Да, – ответил он, думая о том, что та, на которой он хотел бы жениться, все равно никогда не станет его женой, а кто заменит ее, ему безразлично.

– Милый, я знаю, что принято женщине при браке брать фамилию мужа, – сказала она. – Но, понимаешь, мои сказки уже довольно известны, и если я начну печататься под другой фамилией, читатели меня не узнают. Давай возьмем двойную фамилию, сохраним и мою, и твою.

Хотя это и показалось ему странным, он не возражал. И когда она в загсе, заполняя документы, поставила свою фамилию первой, он тоже возражать не стал. В конце концов, у ее фамилии есть будущее, а у его – только прошлое. Через несколько лет в спортивном мире никто и не вспомнит о нем.

Они подали заявление на следующий день, и до свадьбы оставался месяц. Он даже близко не подходил к «Кристаллу», потому что боялся самого себя. Он знал: стоит ему лишь увидеть любимую, все начнется сначала.

А с Роксаной они так и не вступили в близость. Когда он сделал ей предложение и она согласилась, он возобновил свои попытки.

– Послушай, милый, – уклоняясь от его поцелуев, сказала она. – У нас все получилось как-то очень быстро и не очень красиво. Давай придадим нашим отношениям хоть немного романтики и займемся любовью после свадьбы. У меня будет первая ночь, как в сказке.

«Первая брачная ночь третьего брака», – подумал он, но согласился.

До свадьбы оставался месяц, и она предложила провести это время вместе у нее на даче.

– Все наши давно там, – сказала она. – И все будут тебе рады. Даже Вовик и Лиля согласились, что ты вписываешься в нашу компанию, а они – известные снобы. На даче мы сможем одновременно отдыхать и работать.

На даче его невеста была совершенно счастлива. Она загорала и купалась, писала новые сказки о синеглазом принце, в котором он узнавал себя, а он был в ужасе от того, что три дня пролетели неимоверно быстро. Он собирался признаться Роксане в том, что его речь придумал Виктор, но она была занята работой и просила ее не отвлекать.

– Я сочиняю даже тогда, когда ем и плаваю, – сморщив забавную гримасу, сообщила она. – И вся посторонняя информация мне мешает.

Он уважал ее вдохновение и мучился в одиночку, а потом пошел к Виктору.

– Я признаюсь ей во всем и буду искать другую работу, – сказал он. – Писать статьи я не умею и в искусстве не понимаю ни черта.

– Просто у тебя нет опыта, – возразил Виктор. – Неделя-другая, и научишься. А пока я помогу тебе.

Помощь заключалась в том, что статью полностью написал за него Виктор, а Роксана, урвав свое драгоценное время, напечатала ее на машинке, хохоча над остроумными фразами и восхищаясь его стилем.

Целый месяц Виктор писал за него статьи, уверяя его, что вот-вот он начнет писать сам.

Перед свадьбой он в последний раз заехал в бассейн. Ему было трудновато в новом обществе, и он серьезно подумывал о возврате к прежней жизни, собираясь заняться тренерской работой. Он чувствовал себя унизительно и из-за того, что работает у своего будущего тестя, и из-за своей профессиональной несостоятельности. А еще ему хотелось встретиться со своей любимой. За месяц его чувство к ней совершенно не изменилось, и он все время думал, правильно ли поступает, что женится на одной, любя другую. Когда он собрался ехать в город, Роксана вызвалась сопровождать его. Он не хотел этого. Два мира, настоящий и прежний, казались ему несовместимыми, но Роксана очень просила его взять ее с собой. Ей нужно было сделать покупки к свадьбе, и ему пришлось согласиться.

Его любимая и не смотрела в его сторону, когда он зашел в бассейн. А он смотрел на нее, и его безумно тянуло к ней. Он надеялся, что и в ней теплится хоть капля любви к нему и что она не смотрит на него из-за обиды. Когда она ушла, он понял, что колебался напрасно. Она более чем равнодушна. Он сообщил администрации, что больше не будет здесь работать. Уладил формальности, а потом долго смотрел на плавающих спортсменов, чувствуя ноющую боль в груди. Он вышел на улицу и увидел, что Роксана терпеливо его дожидается. Его любимая ни за что не стала бы ждать так долго, а если бы и ждала, то потом бы устроила скандал. Но будущая жена, как и положено жене, ни разу его не упрекнула за длительное отсутствие и была очень внимательна.

– Хочешь, не поедем по магазинам, – предложила она. – Поедем ко мне или к тебе. Необязательно ждать свадьбы.

– Но ты ведь собиралась что-то купить, – ответил он.

Он был благодарен ей за все и понял, что с прошлой жизнью покончено навсегда. Он наблюдал за ней, как она с детским азартом выбирает в магазинах всякую чепуху, и радовался тому, что она у него есть. Без нее он бы не вынес всего, что с ним случилось. Через два дня они поженились. Свою квартиру он решил продать, чтобы уже ничто не напоминало ему о прошлом.

Они вернулись из ресторана, где с друзьями отметили создание новой семьи, и наконец остались одни в ее квартире. В загсе во время торжественной церемонии Роберта не покидало ощущение, что все происходящее не имеет к нему лично никакого отношения, происходит не с ним. Он впервые не чувствовал своего «я», словно все действия исходили не от него самого и от него не зависели. Он механически дал согласие на брак, совершенно не думая, что стоит за этим, поставил подпись в документах, тупо выслушал поздравления. В ресторане это ощущение продолжалось, и лишь когда он и женщина, которая теперь называлась по закону его женой, остались вдвоем, он понял, что зачем-то должен прожить с ней всю жизнь, хотя она в этом качестве совсем ему не нужна. Но сделанного не воротишь. Он смотрел на чужую ему по духу женщину, которую совершенно не любил, и не знал, что делать. Он уговаривал себя, что все наладится и будет хорошо, но сам не верил в это.

– Я так устала сегодня, милый, – сказала она, зевнув. – И у меня совсем ни на что нет сил.

– Нет проблем, – ответил он ее же фразой. – Отдохни, я тоже устал.

Первую брачную ночь они провели в разных комнатах – она не любила спать вдвоем, и он тоже не испытывал к этому особого желании.

Иннокентий Сафронов дал ему двухнедельный отпуск, и они отправились в свадебное путешествие в Германию по очень дорогой путевке, которую подарила им в качестве свадебного подарка Елизавета. Они останавливались в шикарных отелях, ездили в комфортабельных автобусах, и все члены их туристической группы были в восторге от этой молодой пары. Они действительно производили впечатление: спокойный, молчаливый красавец спортсмен и его живая, общительная, миниатюрная жена. Они все очень удивились бы, если узнали, что на протяжении двух недель молодожены ни разу не были близки и что широкоплечий сильный мужчина, от которого на расстоянии веяло уверенностью, каждый вечер, возвращаясь с женой в благоустроенный номер, думает о том, что лучше бы ему было вовсе не появляться на свет, потому что жизнь стала для него невыносимой Он каждый день с ужасом ждал того момента, когда они останутся одни, потому что вдвоем с чуждой ему женщиной особенно остро ощущал свое одиночество.

А она как будто и не замечала, что творится в его душе. Она по-прежнему что-то сочиняла и, лежа рядом с ним на широкой двуспальной кровати, что-то писала в блокноте, включив стоящую на тумбочке с ее стороны настольную лампу. Она просила не отвлекать ее, и он засыпал, опасаясь, что если что будет продолжаться и дальше, то с помощью своей жены он в двадцать девять превратится в импотента. Они вернулись домой, так и не став по-настоящему мужем и женой. Он вышел на работу и, получив очередное задание – описать свои впечатления о театральной жизни Германии, – отправился к Виктору, который, как и они с Роксаной, по-прежнему жил на даче и ездил на работу в город.

Виктор встретил его прохладно и, вежливо расспрашивая о поездке, дал понять, что у него очень ограничено время. Он догадался, в чем дело, когда в комнату вошла Женя.

– Мы поженились неделю назад, – сказал Виктор.

Роберт был рад за него. Виктор и Женя должны были расписаться вскоре после того, как он познакомился с ними, но отчего-то их свадьба все откладывалась, и поговаривали, что она может не состояться вообще. Роберт боялся, что причиной был он, после того, как, напившись, целовался с ней. И она, встречаясь с ним в компаниях, смотрела на него, словно хотела проглотить, нелепо заигрывала. Правда, до сих пор Роберт восхищался выдержкой Виктора. Ведь, несмотря на то, что Женя явно оказывала ему, Роберту, знаки внимания, Виктор поддерживал его и вел себя с ним как хороший друг.

– Поздравляю вас от души, – сказал Роберт. – Виктор, я хотел бы поговорить с тобой.

Они прошли в комнату, но за ними последовала Женя.

– У молодоженов не может быть секретов друг от друга, – сказала она.

Виктор улыбнулся ей, но не возразил. Роберт понял, что разговаривать придется при ней.

– Иннокентий заказал материал о театральной жизни Германии, – смущаясь, начал он разговор.

– Так в чем дело? Напиши, – равнодушно ответил Виктор.

– Я х-хотел п-посоветоваться с тобой, – краснея и заикаясь, произнес он. – Насчет стиля, и вообще… – Он не мог говорить при Жене.

– Я очень занят, – довольно резко отчеканил Виктор. – Ты что же думаешь, я всю жизнь буду работать вместо тебя? У меня есть и своя работа.

Видимо, Виктор придерживался другого мнения и не считал нужным скрывать что-либо от жены. Роберт, чувствуя себя униженным, потрясенно молчал.

– Я целый месяц писал за тебя, – продолжал Виктор. – Если ты ничему не научился за это время, значит, ты безнадежен.

Роберт, не попрощавшись, выскочил на улицу. Он вернулся в город и засел за письменный стол, но так и не смог ничего из себя выдавить, хотя в их экскурсионную программу входило не одно посещение театра и его тесть с тещей знали это, когда выбирали для них путевку.

Он всегда приносил статьи к намеченному сроку, и теперь главный редактор не рассердился.

– Я понимаю тебя, – смеясь, сказал он. – После свадьбы мужчине обычно бывает не до работы. Ничего, другой материал на это место у нас есть.

Роберт пуще прежнего принялся за работу, но не продвинулся дальше первой строки. Тесть намекал, что виной всему его личное счастье, он-то не знал, что с мертвой точки дело не сдвинулось и на этом поприще. Роберт терял всякую веру в себя и, чтобы не потерять ее окончательно, ночью пришел в комнату жены. Она сосредоточенно стучала пальчиками по клавишам печатной машинки.