Текст книги "Через миры, выбирая любовь (СИ)"
Автор книги: Алина Пуаро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Она упала на землю и роскошные иссиня-черные волосы смешались с серым песком, торжествующе оскалясь, мирянин снова взмахнул мечом, но и в этот раз, воительница ушла от смерти, перекатившись на песке. Пока тот выдергивал из земли свое оружие, она выхватила с пояса маленький рожок, и мелодичный легкий напев почти потонул в шуме боя. Но все же кому он был знаком, услышали его даже в лязге металла. Мирянин встревоженно оглянулся, уже не так уверенный в своей победе, и оказался прав. Четыре стрелы пронзили его со спины, а еще через долю секунды, копье вонзилось ему в солнечное сплетение, пробив покрытый эмалью нагрудник. Отрезанные от нее товарищи уже прорубались на выручку, но они были не одни, – одна из стрел принадлежала командиру Крыма. О причинах, по которым он распознал звук рога и которые толкнули его сейчас торопиться на спасение валькирии, можно было только догадываться. Взяв свою лошадь под узцы, орудуя мечом, он первым расчистил себе дорогу к девушке, схватил ее на руки, и тут подоспели остальные.
Больше ничего разглядеть я не смогла, потому что в то же мгновение, всю группу заслонил от меня столб дыма и земля содрогнулась. По началу я не додумалась, что происходит, но когда второй и третий огненный шар вспорол поверхность земли, я очнулась.
– Катапульты! – вне себя заорала я, вскакивая на ноги.
От долгого сидения ноги затекли и не слушались, но я не обратила внимания, надо было спасаться как можно скорее. Следуящая бомба упала в наши сосны и нас ударило тепловой волной, а сосны тут же занялись пламенем. Огонь побежал по земле, и перемешанные воины с обеех сторон побежали прочь. Еще один смертоносный шар упал прямо в гущу защитников Солнца, тем самым облегчая нам задачу. Мы побежали позади всех и достигнув поля боя, я остановилась.
– Ты что? С ума сошла? Что ты тут потеряла? – крикнул Антон, глядя как я , сдерживая отвращение нагнулась над лежащим трупом.
– Не задавай глупых вопросов. Нам нужны латы. – прошипела я, ничуть не в восторге от такого занятия, приподнимая окровавленного мужчину за руки и стягивая с него кольчугу.
– Никогда в жизни! Это же воровство! И варварство! И вообще мертвых нельзя...
– Послушай, ему уже ничего из этого не пригодиться! А если тебе жизнь дорога, как ты говоришь, так делай то же самое. И быстро!
Я подняла валявшийся рядом шлем и высыпала из него песок.
– Этот не трогай!
– Что еще?! Какая к черту разница?! – вышел из себя мой спутник.
– Ты знака не видишь? Это же Солнечный орден. Из тебя сделают подушечку для иголок, если ты его наденешь. Головой думать нужно.
– Откуда я знаю правила этого захолустья, – раздраженно пробурчал он, пинком отправив шит с символом солнца куда подальше.
Пока мы одевались, ктапульты не прекращали свою работу ни на минуту, и каким чудом ни одна нас не задела, я не знаю, но так или иначе, через небольшой промежуток времени мы оба почувствовали себя немного уверенней в новом обмундировании. Теперь мы ничем не отличались от защитников Ордена Полнолуния, разве что мне не нашлось подходящих сапог, и я осталась в ботинках, благо мартинсы всю жизнь мне служили верой и правдой.
– Теперь что? – поинтерессовался Антон, голос прозвучал глухо из-под опущенного забрала.
Я обернулась к воротам столицы, где в данный момент и разворачивались все события. Мы и так пригибались к земле, но укрыться было практически невозможно: песок летел со всех сторон, от дыма стало трудно дышать, огонь подступал, глаза слезились и к тому же было невыносимо жарко. Катапульты продолжали швырять заряды, и назад отступать было некуда, положение создалось не завидное, но путь мне виделся только один.
– Надо двигаться вперед. Ничего другого не остается, – прокричала я.
Антон кивнул головой, мы подобрали, не глядя, каждый по мечу и перебежками начали удаляться от пламени, уже пожравшего сосны, за которыми мы недавно укрывались. Мимо нас проскакал конь, за которым по песку тащилось тело воина, зацепившегося ногой за стремя, а меня уже начало трясти от испытаний сегодняшнего дня. Равномерный топот копыт прекратился, лошадь поджав ноги, перелетела через груду тел и исчезла в клубах дыма со своеим страшным грузом.
У меня было желание схватиться за голову, но вместо этого я попыталась взять себя в руки. Не знаю, как на это реагировал Антон, но с меня было достаточно. Все происходящее напоминало мне страшный сон, но только на этот раз пробуждение затягивалось. Едиственный плюс, который я находила в сложившейся ситуации, так это то, что рядом был именно человек, в котором я нуждалась.
Тэпрцы тем временем готовили таран. Под стенами были приготовлены котлы с кипящей жидкостью, в которую лучники макали наконечники, непрерывно стреляя по стенам, не давая тем самым защитникам города мешать тяжелому устройству с огромным столетним дубом, окованным железом, рушить ворота. Как бы мы не были против, теперь мы оказались втянутыми в чужую войну по чьему-то странному замыслу. Что ж, действовать будем по ситуации.
Часть пятая.
Занавес.
Глава 14
Выбор.
Жизнь душит желание, считая слабостью следовать зову сердца?
Ты опускаешь глаза под тяжестью неосуществленной мечты?
Так становятся банальными и еще более этим безнадежные поиски смысла жизни…
…жизни, в которой сквозь сотни миров, нескончаемое число врат
и переливы острогов нас будет вечно притягивать друг другу…
я знаю: параллельные прямые не пересекаются…
встречаются только взгляды, да и то не надолго.
Но для чего сегодня тают покровы снов под твоими руками,
разрушая спокойствие моих мыслей, мраком укутывая плечи…?
Кто ты?
вижу только силуэт, нависшей над набережной моей души…
отблески пламени в глазах стучат в висках безмолвным криком…
сил уже нет, а все равно заставляешь себя держаться…
тонкая грань между тобой и небытием …
Ты пытался уцепиться за край сознания,
заранее зная, что это бесполезно.
Зная, что должен встретить меня там…за этой призрачной чертой…
за движением ветра…за отражением стекла…
Не бойся…закрой глаза – я поведу тебя за собой.
Туда, где кончается небо…
Туда, где солнце светит сквозь зеленую толщу воды…
Туда, где умирает рассвет, и нет жизни закату…
Туда, где корчится в судорогах любовь…
по кромке волны, не слыша стонов чаек и не видя отблеска горизонта…
Не спрашивай ни о чем – просто протяни руки и я стану тенью твоей…болью твоей… грезой твоей…
Дева Битв дарит тебе покой и вечную нежность…
Ехать пришлось всю ночь, все дюны в темноте казались одинкаовыми. Лошади знали дорогу, но пологаться только на них Гармон посчитал безрассудным, к счастью маршрут лежал прямо по линии звезды Парэсса, и передвигаться было легко. Ават как не уверяла отца, что она уже большая, вовсю сопела, закутавшись в плащ отца. Друзья между собой почти не разговаривали, лишь изредка перебрасываясь словами по дороге, тишину нарушал только скрип копыт по песку. Оба были на исходе сил, не спав вторую ночь, проделывая этот путь второй раз за сутки, и только к утру оказались перед последним склоном, с которого спустились утром того же дня.
Рек вдруг пришпорил лошадь и поровнялся с Гармоном, который ехал чуть впереди.
– Смотри!
На гребене холма, четко вырисовываясь в дымке рассвета, метались черные собачьи силуэты.
Оба остановили лошадей, Гармон, присматриваясь, меделенно произнес.
– Гиены не нападают на человека.
Но, явно, противореча его словам, те сбились в кучу и начали медленно приближаться, лошади тревожно заржали, заставив его тем самым быстро изменить собственное мнение.
– Дьявол. Это необычные создания. Это ловушка – их направляет чья та воля, и я уверен, что мы знаем их хозяина. Спасай Ават, я попробую их задержать.
Двух выходов не было, он предпочел пожертвовать своей жизнью, чем подвергнуть опасности ребенка. Он передал теплый сверток другу, Рек молча развернул коня и погнал изо всех сил прочь. Несколько из диких собак попытались последовать за ним, но Гармон уже натягивал лук.
Стрелами уложить четырех из шести гиен, которые развернулись в сторону удаляющегося хамелеона, не составило особого труда, но теперь нужно было привлечь внимание оставшихся . Он спешился, лошадь испуганно встала на дыбы, издавая оглушительное ржание, – успокаивать ее времени не было и Гармон просто оставил все как есть, собаки наступали. Стараясь уворачиваться сразу от двух острозубых пастей, он попытался сразить их мечом, но верткие хищницы так просто не давались.
Серо-черные, цвета, отливающего ночью, гиены глухо рычали, вздыбив шерсть на загривке, а глаза горели таким неестественно зеленым светом, что заставили Гармона еще раз усомниться в том, что он сражается с обычными дикими псинами. Пользуясь небольшим численным, но все же преимуществом, они разделились: одна старалась зайти со спины, другая метила в горло.
– Ну давай-давай. – сделал приглашающий жест Гармон и покрпче сжал меч. Ответ не заставил себя долго ждать – первая пасть щелкнула в нескольких сантиметрах от уха Гармона. После пары неудачных попыток повалить его на землю, гиены притихли и, прижимаясь брюхом к песку, медленно, синхронно, лапа к лапе, начали теснить его к дюнам. Прикрываясь щитом, воин попробовал обогнуть их справа, но в ту же секунду одна понеслась напролом, пытаясь сбить с ног, и одновременно вторая прыгнула на него, целясь в грудь. Зубы и когти только скользнули по гладкой поверхности щита, не причинив никакого вреда.
– Мы еще посмотрим, кто кого! Навалившись всем телом, он отбросил щит в сторону вместе с повисшей на нем собакой, и кульбитом ушел в бок. Сгрупировавшись в доли секунды в полете, как когда-то его учили, длинным кувырком он оказался позади обеих . Рука с мечом сама рванулась вперед и лезвие насквозь прошло через податливое тело, не дав твари даже возможности заскулить в последний раз.
Оставалась еще одна, но теперь он оказался без щита, и последняя выжившая из пустынных хищниц, не обратив ни малейшего внимания на смерть подруги, вновь готовилась к прыжку, не сводя голодных глаз с лица Гармона. Резко перекатившись на мокром песке, воин хотел подняться, но в то же мгновенье был свален обратно, от мощного удара выронив оружие. Меч беззвучно упал на песок, а гиена утробно взывыла. В голосе словно послышались торжествующие нотки. Времени вынуть нож у него не было, впрочем, как и времени на размышление. Оставались руки против клыков. И схватив за шкуру, тянущиюся к горлу тварь, Гармон обееми руками из последних сил сдерживал нападение. Воин с отвращением уловил зловонный запах гнили, идущий от оскаленной морды, находящейся уже на расстоянии локтя от его лица.
Что –то надо было делать, причем срочно. Не видя другого выхода, он напряг мыщцы и коленом со всего размаху ударил в брюхо лохматой бестии, а она только лишь невнятно тявкнула, быстро вскочив на лапы. Следующим движением Гармон рывком поднялся на ноги и в момент, когда она уже оторвалась от земли в очередном смертельном прыжке, резким боковым ударом изо всех сил влепил ногой по хребту твари. Тело тяжело рухнуло на песок и задергалось в агонии – удар пришелся точно.
– Вот так-то, – выдохнул он, но времени на отдых не было, и воин сразу начал оглядываться в поисках лошади. Животное со страху давно ускакало прочь, лишь только он спешился, Рек с его дочерью тоже скрылись из виду.
– Да что же это?! – Гармон в отчаянии сжал кулаки и побежал, задыхаясь, из последних сил. Спустившись с холма, проделав половину пути кубарем, он увидел наконец предательское животное, которое спокойно паслось на краю поляны. Воин тихо подкрался сзади и взлетел в седло единым махом, уже от души всадив пятки в бока непокорной лошади.
Через несколько минут бешеной скачки, наконец, показались шатры лагеря. Вернее то, что от него осталось. С ужасом и непониманием его взгляд метался по дымящемуся пепелищу и грудам тел повсюду. Значит, Солнечный орден пошел в бой, выведя армию из под стен столицы. Он оглянулся и увидел, что сражение шло чуть ниже в двухста-трехста метрах отсюда. Краем сознания воин порадовался за своих, которым удалось отбросить неприятеля назад, но хамелеона так нигде и не было видно? Реквием не мог уйти за это время далеко, бой с гиенами длился не более четверти часа и, замирая от ужаса он оглядывал и горизонт, и поле боя одновременно, страшась найти их среди павших.
Подойдя к бывшим графским, а теперь сожженым превращенным в руины покоям, Гармон похолодел.
– Не может быть. – беззвыучно прошептали губы. Под бархатным балдахином измазанным грязью, кровью и пеплом лежал в неестественной позе ребенок лет двеннадцати. Руки были завернуты за спину, а разбитые пальцы продолжали сжимать, словно стараясь спрятать, флаг Лунного Ордена. Воин узнал остекляневшие распахнутые голубые глаза, в которых теперь отражались проплывающие по небу облака, – это был мальчик-паж его отца. Сердце сжалось от жалости, ненависти и отвращения к тем, кто мог это сделать. Тут к невыразимому своему облегчению он услышал знакомый свист, с сердца словно свалился камень, и воин завертел головой, ища друга.
Хамелеон остановил лошадь под небольшим склоном, стараясь держаться подальше от места сражения по вполне понятным причинам. Он укрывал девочку спереди большим круглым щитом со знаком Луны на бляхе. Конечно, это привлекало лишнее внимание, но другого у них не было. Рек замахал рукой и понял, что друг уже его заметил – Гармон смог наконец свободно выдохнуть, и пригнувшись к лошадиной гриве, он заторопился навстречу дочери.
– Подожди – ка, – сказал Рек то ли девочке, то ли самому себе – что-то было не так. Хамелеон беспокойно прислушался и понял, что предчувствие его не обмануло: в воздухе запахло паленым и послышался громкий свист. Солнечный орден начал обстрел со стен. Выругавшись, он не знал на что решиться, времени сетовать на судьбу уж точно не было, как бы зла она не была, но он беспокоился вовсе не за себя, а за свой бесценный груз. Нельзя было допустить, чтобы хоть один волос упал с ее головы.
– Держись крепче, – скомандовал он юной королеве, которая и так сидела ни жива ни мертва от ужасов, которые ее удавалось разглядеть за краем щита. Она изо всех сил зажмурила глаза, но все-таки мужественно не расплакалась, вцепившись в кожаный ремень маленькими ручками, когда первые снаряды начали рваться совсем рядом.
Гармон проклял все на свете, увидев летящие огненные шары, сыпавшиеся с неба один за другим, но через секунду начался следующий, еще более страшный круг ада – в черных клубах дыма он разглядел как лошадь Реквиема, обезумевшая от огня, шума и запаха крови, затанцевала под седоком на задних ногах. Оглушающее ржание потонуло в царящем вокруг всеобщем безумии, катапульты накрывали и своих и чужих, буквально расплющивая воинов то прямыми пападанимями, то просто катясь по земле.
– Ну-ка, тихо. Ничего страшного, тихо, тихо. – Рек пытался привести в чувство вставшую на дыбы лошадь , но даже сам себя не услышал.
– Я домой хочу. – захныкал ребенок.
– Королевы не плачут! – оборвал он ее. Может, это было и жестоко, носейчас было не до утешений. Руки были заняты – одной он придерживал щит, другой держал поводья, хамелеонон с девочкой оказались почти в безвыходном положении, а животное тем временем стремглав понеслось в сторону от занявшегося рядом пламени в самое безопасное место, которое ему подсказывал инстинкт.
Гармон видел, что у друга никак не получается усмирить коня, и, почти лишаясь рассудка, все хлестал и хлестал своего, не понимая, что мученник под ним и так на последнем издыхании. Пена капала с закушенных удил, спина под седлом потемнела от пота, всадник и его преследователь все же двигались, но ужас ситуации был в том, что все вместе приближались они к самому пеклу.
– Но! Но! Да поторапливайся же, чертова скотина! – помертвев, он смотрел, как лошадь Река скакала теперь прямо под каменными стенами, защищающими город, а когда силы у нее кончились, она встала, как вкопанная. До места сражения оставлалось с десяток метров, в чем хамелеон прекрасно отдавал себе отчет – стараясь ничем больше не испугать непокорное животное, он быстро осмотрелся и осторожно направил коня в противоположную сторону.
Гармон потом множество раз вспоминал этот момент и задавал себе вопрос, что толкнуло его посмотреть наверх в эту секунду. Звериный крик вырвался из его горла, только он никак не смог остановить лучника, и тот одну за другой выпустил подряд несколько стрел, целясь в повернувшегося спиной всадника, который так и держал щит впереди себя. Мощный удар пригвоздил Река к лошадиной шее, чуть не выбросив его из седла. Медленно разогнувшись, хамелеон поскакал прочь, а Гармон почувствовал, что как внутри у него все оборвалось, когда вперившись взглядом в разноцветные перышки на древках, так явно выделяющихся на темной ткани старого дорожного костюма его друга, он не думая рванул поводья.
Гармон скакал вперед, видя, что уже слишком поздно, и в тоже время отказывался в это поверить, – факт просто не доходил до сознания. Конь несся стремглав, он рубил направо и налево, стрелы втыкались в землю рядом с ним, но не задевали, воин оглянулся, потрясая мечом, слезы текли по грязным закопченым щекам, но он даже не ощущал этого. Он с ненавистью выхватил за лук, тетива затрещала, натягиваясь, и первым же выстрелом, не целясь, Гармон снял арбалетчика со стены. Тело, перевалившись через каменный барьер, тяжело рухнуло вниз, не удостоившись и взгляда воина, чьим вниманием полностью владел один единственный всадник из всей многотысячной армии Полнолуния. Он увидел, как Реквием отьехал чуть-чуть в сторону, удаляясь от места сражения, прикрывая малышку собой. Последним усилием хамелеон снял щит и скорее упал, чем сел на колени. Раненый воин разглядел летящего во весь опор друга и успокоенно улыбнулся:
– Смотри, малышка, вот и папа. – он с головой укрыл маленькую королеву своим щитом.
– Не хочу сюда. – надула губы Ават. – Тут мокро. Почему мы сидим?
– Королевы не плачут. Никогда. Чтобы ни случилось, не забывай об этом.
Ават вся подобралась, недовольно посмотрев на хамелеона, и перестала. Рек с трудом хватал ртом воздух, даже короткая фраза далась ему нелегко, краска быстро сходила со щек, и в этот момент подлетел Гармон. Воин затормозил на полном скаку так, что бедная лошадь захрипела. Животное упало на землю и забилось в судорогах, не вынеся ненормальной гонки. Он успев выпрыгнуть из седла до того, схватил девочку на руки, и только убедившись, что с ней все в порядке, повернулся к другу.
– Рек....
Он хотел помочь, попытался обломать древко и вытащить наконечник, но хамелеон еле заметным движением покачал головой.
– Не стоит.
– Пожалуйста, не говори ничего.
Ават освободилась от обьятий отца и тревожно посмотрела на Реквиема:
– Тебе больно из-за этого? – и она наивно потрогала оперение, торчащее из спины, заставив воина тем самым вздрогнуть.
– Нет, что ты. Я просто устал. – слабо потрепал он девчушку по руке.– Будь умницей, слушайся папу. Тогда когда я отдохну, научу тебя становиться невидимой. – он перевел взгляд уже мутнеющих глаз на ее отца. – У тебя замечательная дочка. Я был рад нашей дружбе.
– Держись, пожалуйста. – Гармон не мог так просто опустить руки. – я приведу помощь – при дворе есть хороший лекарь...
– Не надо. Мы оба знаем, что все, но я не боюсь уходить. Не грусти, мы еще встретимся и ... – хамелеон закашлялся и на губах выступили розовые пузырьки. – и сделай правильный выбор.
Глаза воина медленно закрылись и жизнь покинула его. Ават смотрела куда-то вверх, словно провожая взглядом что-то видимое только ей одной.
– Куда он летит? Он ушел? Он вернется? – она дергала папу за воротник плаща, и маленькие пухлые детские губки задрожали.
Гармон затрясся всем телом и прижал ребенка к себе. Ему захотелось завыть по-волчьи от бессилия, непонимания и боли, и лишь присутствие Ават сдерживало . Воин молча, глотая слезы, поцеловал друга в лоб и все так же прикрывая девчушку с одной стороны щитом, а с другой собственным телом, пошел прочь.
Ават, путаясь в длинной кольчуге, зашевелилась под щитом, заглянула в покрасневшие глаза отца:
– Он ведь умер, да? И он никогда не будет со мной играть? Он обещал...
У Гармона не было никакого желания опять обманывать ребенка и он просто кивнул. Малолетней королеве нужно было привыкать жить в этом мире, хоть и не ее ошибка, что знакомство с семьей и народом, которым ей предстояло править, происходит в такое страшное время.
Они направлялись в сторону от военных действий, в душе у Гармона было пепелище и опустошение, но ребенок таким ответом не довольствовался.
– Из-за чего? – пожелала знать она. – почему? Так не должно было случиться!
– Потому что это – война. Оружие. Смерть.
– Оружие, – зацепилась она за слово и огромные серые глаза по взрослому зло сощурились. Маленькие кулачки сжались, и она воздела их над головой. – Не будет больше оружия! Вот тебе война, получай!
Гармон ошеломленно почувствовал, как воздушная волна толкнула его в грудь так, что он едва удержался на ногах и тут же в далеке, там где шла битва, звук лязгающего металла стих и послышались удивленные возгласы. То, что он увидел потом, заставило его протереть глаза, впрочем как и всех остальных, тех, кто находился сегодня и в долине Мирии, и столице.
– Смотри, что это? – уставился Антон на странную тучу, с огромной скоростью приближающеюся к крепости.
– О Господи, что еще на нашу голову? – простонала я. – Это ведь явно не простой дождик!
Небо резко начало темнеть, подул ветер такой силы, что нас буквально шатало. Вихрь горстями начал швырять песок, и было бесполезно уварачиваться – небольшие ураганчики заворачивались со всех сторон. До меня, кажется, стало доходить, что происходит.
– Надо убираться отсюда. Это песчаная буря! – поднимая забрало, попыталась я перекричать завывания стихии.
– Куда?!
Антон тоже закрыл лицо своим красно-черным шарфом, но это не сильно помогало, потоки воздуха, наполненные песком становились все сильнее.
– К чертовой матери! – разозлилась я. – Надо найти какое-нибудь убежище, иначе нас засыпет так, что откапываться будем до Страшного Суда! Быстро!
Мы побежали взявшись за руки, почти совсем ничего не видя перед собой. Я не задовалась вопросом, откуда беруться такие бури, мы даже забыли об осторожности – как-никак сейчас был самый разгар битвы. Но из того, что мне удалось разглядеть, никто больше и не думал о сражении, каждый заботился о спасении собственной шкуры. Мои легкие, а в следствии чего и ноги просто отказывались работать, но через несколько шагов Антон, который тащил меня за собой, наткнулся на брошенную телегу со снаряжением.
– Заползай вниз! – подтолкнул он меня, высвобождая руку.
– А ты? Никуда я без тебя не пойду! – я вцепилась в него, вдруг до смерти испугавшись.
– Я тоже! – проорал он. – Не глупи. Я не собираюсь по-геройски умирать. Во всяком случае, не сию секунду.
Я на коленях протиснулась под деревянную колымагу и с тревогой стала наблюдать за его действиями. Антон приволок откуда-то несколько щитов и стал возводить импровизированную стену, я бросилась ему помогать. Песок резал глаза и колол руки, все тело кошмарно чесалось, и не хватало воздуха. Наконец последняя дырка была заделана, и Антон рухнул рядом. Ему было еще неудобнее со своим ростом, упираясь коленями в дно, которое стало для нас потолком, мой любимый предпочел лечь плашмя.
– И как люди в пустынях живут? – простонала я, уткнувшись ему в плечо.
– Мне казалось, там никто и не живет по этой самой причине!
Снаружи слышались удары ветра по щитам, и песок через щели все же попадал внутрь.
– Если это надолго, то есть возможность остаться тут навсегда. – беспокойно проговорил Антон. – сколько длиться песчаная буря?
– Я –то откуда знаю? А я еще питерский климат ругала...
– Да ладно тебе, где наша не пропадала? По крайней мере, мы вместе.
– И умерли они в один день? – иронически процитировала я, – Что-то такая перспектива меня не очень радует.
– А может-быть жили долго и счастливо? – возразил он, улыбаясь одними глазами.
– Мы с тобой? С такой-то удачей, которая нам сопутствует? Не смешите мои тапочки... Ай! – подпрыгнула вдруг я, почувствовав, как что-то скребет меня по пятой точке.
Я возмущенно посмотрела на молодого человека:
– Ну ты нашел время и место!!
Потом сообразила, что обе его руки у меня на виду, и в голове сразу понеслись воспоминания о черных скорпионах и прочей замечательной живности в том же духе. Шевеление меж тем повторилось, я инстинктивно схватилась за задний карман, вынимая оттуда вибрирующий сотовый телефон.
– Каким образом он вообще тут работает? – оторопело спросила я.
Антон только пожал плечами:
–Ну ответь что-ли.
–Але. – уже не зная, чего и ожидать произнесла я в трубку.
В ответ раздался оглушающий вопль радости и я узнала голос Фабьена:
– Bonjour ma chérie, comment va tu ? Рlus de nouvelles de toi, je m’ inquiétais…
У меня глаза на лоб поползли от удивления:
– Fabien , je vais très– très bien , mais je peux pas trop parler, je te rappelle o’key?
– Mais Alina…
– Gros bisous !! – я отключила сотовый и в недоумении покачала головой, – когда надо, так мне приходиться бегать по комнате в поисках связи, и в итоге я разговариваю, высунувшись в окно, а тут он прозванивается в другой мир. Интересно, кому мне за роуминг платить придеться?
– У тебя всегда все не как у людей. Что, поклонник звонил?– сердито отмахнулся Антон и прислушался,– вроде ветер стих.
– Шеф. Ты вроде и раньше был в курсе? Разве нет? – огрызнулась я и тоже навострила уши.
Жуткого свиста и тугих потоков воздуха, пытавшихся ворваться к нам внутрь, вроде было не слышно, и песок перестал пробиваться во все дыры, да уж и куда больше, – мы и так оказались наполовину погребены в незванной песочнице.
Алина с трудом отвалила край тяжелого таранного щита, за которым укрывалась все это время, и натужно кашляя, вдохнула свежего воздуха. Горло саднило и жутко хотелось пить, она недоверчиво огляделась, люди вокруг были не в лучшим состоянии. Никому уже не было дела, за кем осталось преимущество в битве, остатки обеех армий выбирались из под тонн песка, которые в несколько минут покрыли всю долину симметричными волнами.
Кто-то использовал мечи в качестве рычагов, одни вычерпывали шлемами песок, другие приспосабливали щиты вместо лопат, воины отряхивались, помогали друг другу, не обращая на знаки отличия больше никакого внимания. Над всем этим беспощадно светило солнце, словно и не было никакой песчаной бури, и причиняло тем самым еще большие страдания раненым и невредимым ратникам.
Стакан воды стал почти навязчивой идеей, голова раскалывалась, но валькирия все же попыталась отыскать глазами виновницу проишедшего, задаваясь вопросом, стоит ли ожидать продолжения? Алина сразу распознала мощнейший поток магической энергии, и того, кто его направил. Ее вовсе не удивил способ прекращения войны, выбранный маленькой ведьмой: однажды увиденное, Ават решилась повторить то, что по ее мнению было самым страшным в жизни. Этот ураган, видимо, стал самым невыразимым ужасом, который могло представить детское воображение, что, как ни странно, и возымело должный результат.
И словно в ответ на собственные мысли, девушка заметила Гармона идущего по направлению к воротам, посчитав, видимо, город за самое безопасное на данный момент место. И в действительности, он был прав, потому что никто не обратил внимания на воина, бредущего со щитом на полусогнутой руке, из-под которого торчал край белого одеяния и устало согнутая ручка. У Алины разом отлегло от сердца и радостно заблестели глаза. В душе расцвела глубокая благодарность Создателю, за то что они оказались в целости и сохранности, и она позвала воина по имени, видя что тот ничего не видит вокруг себя. Из воспаленного рта не вырвалось ни звука, и отец с ребенком скрылись в проломе огромных окованных ворот, и ей ничего не оставалось, как попытаться подняться и последовать за ними.
Я с кряхтением попыталась сдвинуть с места заслонявший все край телеги, подпертый щитом, – бесполезно. Антон скептически наблюдал за моими попытками, покачал головой и приступил к делу. У него получилось ничуть не лучше, мы в растеренности посмотрели друг на друга – не оставаться же здесь жить в самом деле?!
– Давай вместе, иначе не выйдет. Надо его раскачать.
Пришлось подходить к делу оперативней, и через какое то время после совместных нечеловеческих усилий в нашу пещеру пробился белый свет. Правда, ненадолго, лишившись поддержки, колесо, попираемое щитом, повернулось и на нас хлынули целые водопады песка и пыли. Мы выругались в один голос и отпрянули, насколько это позволяло сделать узкое пространство. Понадобилось , по крайней мере, несколько минут, чтобы все осело и я вслед за Антоном выползла наружу.
– О Господи, неужели мы еще живы? – простонала я так и оставшись сидеть на коленках.
– Вставай! Надо торопиться. – безжалостно затормошил меня Антон.
– Куда?! Дай вздохнуть хотя бы! Вон, даже битва уже закончилась.
Я безуспешно теребила застежку тяжелого раскаленного шлема, ставшего уже не нужным.
–Мы тут не ради битвы. – напомнил он. – Медальон надо вернуть.
Я бросила на него мрачный взгляд снизу вверх, мысленно скрипнув зубами и через силу поднялась. Кажется, на мне не осталось ни одного живого места, болело просто все. И как толко люди раньше по неделям сражались? Мне лично хватило нескольких часов... Я невольно посмотрела на любимого, по которому усталость как-то не была особенно заметна и поразилась. Заметно стало кое-что другое.
– Я что, такая же черная?
Он обернулся и оглядел меня с ног до головы и подтвердил ухмылясь:
– Ага. Еще какая. Ты стала негром. Временно. А может и насовсем.
– Сейчас тебе. Ты на себя посмотри. И если уж негром, – я наконец победила в борьбе со шлемом, с удовольствием отшвырнув его в сторону, – то тогда уж негритянкой...Или негритоской.
Он усмехнулся и решил последовать моему примеру, справившись со своим в два раза быстрее меня. Я повернула голову, разминая затекшую шее и остолбенела. Меня захлестнуло до ужаса непонятное чувство, такое , как-будто смотришься в зеркало. У девушки в легких черных латах была моя походка, мои движенияя рук, я почти физически чувствовала ее усталость.
– Черт! Это она! Быстрее!
Заметив, что Алина скрылась за воротами , я разом забыла и боль в каждом мускуле и про пересохшее горло, наша цель была теперь на расстоянии вытянутой руки.
– Бежим! – коротко воскликнул Антон и мы понеслись по желтым дюнам.
Ноги увязали в песке по щиколотку, бежать было невыносимо трудно. Солнце шпарило вовсю, а воздух над поверхностью земли плавился от исходящего жара. Приходилось к тому же стараться огибать небольшие групки людей, начавших заниматься перевозкой раненых.
